Террорист Пётр Сергеевич Ладошкин и другие

Петр Сергеевич Ладошкин уже хотел пройти мимо библиотеки, но вдруг заметил внутри какое-то шевеление листочков фикуса, склонённого в его сторону через прозрачную витрину входа. Фикус  явно протирали от пыли. Сомнений быть не могло – свершилось! Пётр Сергеевич взлетел на крылечко, распахнул стеклянные двери и ворвался внутрь Храма Чтения Текстов. В библиотеке пахло пожилыми книгами. Давно забытый, манящий обратно в юность аромат читальни с её тишиной и трепетом перелистывания страниц, с её настольными лампами и картотеками абонементов в лакированных узких ящичках с литерами и советской фурнитурой на фронтальной поверхности…
- Наконец-то вы открылись! – радостно заголосил Петр Сергеевич. От избытка чувств ему захотелось перемахнуть через стойку, за которой пряталась хозяйка Храма Чтения. Виднелась только её макушка с трогательным пробором седеющих волос. – А я все хожу кругами вокруг. Всё жду когда же, когда же. Вот хочу своего любимого Льва Николаевича взять что-нибудь. Ну вот хотя бы «Хаджи Мурата». Давно не перечитывал…
Наконец хозяйка Храма распрямилась. Лицо её было скрыто за чёрной марлевой маской, глаза – за стёклами очков. Стёкла были продвинутые, с затемнением, зависящим от освещения, так что глаз тоже не было видно
- Маску оденьте! – строго сказала хозяйка. Сверкнув своими «Хамелеонами». – Без маски не подходите!
- Ах, да…
Пётр Сергеич растерялся, судорожно  полез в карманы брюк, потом пиджака. Ничего кроме носового платка там не нашёл. Он попытался приспособить его, прижав душками своих стареньких очков и закрутив кончики за ухом. Получилось плохо. Один уголок все время падал…
- Я говорю, поздравляю с откры-ы-ы-ием! – последнее слово выговорить не получилось поскольку он пытался зубами удержать платок у рта, а слог «ти» требовал приоткрыть его.
- Не подходите без маски! – возвысила голос хозяйка. - У нас проверка сегодня. В любой момент могут зайти. А тут обслуживание безмасочных читателей.
Пётр Сергеич еще больше растерялся и попятился назад к входным дверям
- А давайте тогда на расстоянии, – промямлил он. -  Ладошкин моя фамилия. Посмотрите, я у вас записан. Как хорошо, что вы, наконец, открылись!
- А мы и не закрывались,  - ответила хозяйка Храма с плохо скрываемым раздражением, и добавила прежним строгим голосом. – Маску оденьте, тогда обслужу.
- Как это не закрывались? А написано было, что читателям вход запрещён.
- Мы без читателей работали. Маску оденьте!
На этом месте Пётр Сергеич растерялся окончательно.
- Как это без читателей? – он даже очки приподнял на лоб. – А можно у вас купить маску? Ну, или на прокат взять?
- Вы что с ума сошли?! Это библиотека, а не аптека!
- Странная какая-то библиотека, - пробормотал Пётр Сергеевич и добавил  чуть не плача. - Что же делать?
Он начал озираться в поисках поддержки. Чуть позади него, у самой входной витрины какая-то женщина в застиранном рабочем халате молча протирала листочки фикуса от пыли тряпкой. В свободной руке у нее виднелась ластиковая бутылка с колпачком разбрыгивателя. На её лице угадывалась маска на тесёмочках. Женщина обращала внимание лишь на фикус.
- Простите, – обратился к ней Пётр Сергеич, придав своему голосу интонацию последней надежды. – Не могли бы вы быть столь любезны, чтобы одолжить мне свою маску на минуточку. Я только возьму «Хаджи Мурата» и сразу вам её верну. Обещаю!
Женщина как будто не слышала, а может быть делала вид, что не слышит.
- Ладно, – сжалилась хозяйка Храма. - Завяжите ваш платок узлом на затылке, и подходите. Обслужу.
Пётр Сергеич суматошно отвязал платок от очков и помчался к стойке. Там он протянул платок хозяйке, развернулся к ней спиной и попросил
- Милочка, вот вам мой затылок, вот вам мой платок. Вяжите там что хотите. Я весь в вашем распоряжении!
Хозяйка вздохнула, перегнулась через стойку и принялась вязать на потном затылке Пётра Сергеича узелки. То ли его затылок был слишком круглый и мокрый, то ли платок слишком короткий, но узел никак не хотел завязываться. Петр Сергеич подсел, как мог и даже изогнулся буквой  «Зю», чтобы хозяйке было легче вязать узел. За этим занятием их и застала заведующая Храмом Чтения Эльвира Зиновьевна. Была она женщиной строгих пуританских правил, а кроме того чрезвычайно требовательной и законопослушной. Словом, не повезло…
- Это что здесь такое происходит?! – возвысила голос Эльвира Зиновьевна. – Нина Васильевна, что вы делаете?!
Хозяйка Храма резко выпрямилась, чуть не задушив платком несчастного читателя. Пётр Сергеевич издал нечленораздельный хрип, чем лишь усугубил возмутительную картину.
- Да вот, Эльвира Зиновьевна, - виновато отвечала хозяйка Храма. – Читатель без маски зашел…
- Ну, и?
- Ну, и я ему делаю маску из подручных средств. – Хозяйка Храма вдруг воспряла духом, найдя оправдание своим действиям. – Это же читатель! Щас мы ему в карточку десяток книг запишем, и будет хороший почин на сегодня.
- Нет, что вы!- замахал руками Петр Сергеевич. – Мне вот только «Хаджи Мурмата», и я сразу уйду.
- Да молчите хоть вы! – сдавленным шепотом обратилась к нему Ниночка, сверкая своими «Хамелеонами». - Что за человек такой…
Эльвира Зиновьевна тем временем наступала.
- Зачем вы его вообще пустили сюда?! Сегодня же у нас учения «Вихрь антитеррор». ОМОН с минуту на минуту заявится. Вы что забыли? – Эльвира Зиновьевна слегка задохнулась от возмущения. - Кроме того вы нарушаете карантинный порядок, Нина Васильевна! Вы вначале градусником-пистолетом его должны были проверить. Потом проверить уровень кислорода в крови. Вдруг он Ковидный!? У него тест с собой? Вы проверяли!?
- Так ведь пистолеты показывают 60 градусов хоть на ком? – отбивалась Ниночка, - а сегодня по положению мы уже обслуживаем читателей.
- Да, но только в масках!
- Ну, вот же… - Хозяйка Храма снова принялась вязать узелок на сверкающем от пота затылке Петра Сергеевича. – А пистолет все равно не работает.
- Порядок есть порядок, – уперлась заведующая, все больше распаляясь. – Устроили здесь цирк, понимаешь!
Между тем узел был завязан, Петр Сергеевич наконец распрямился и залепетал отплёвывая лезущий в рот платок.
- Моя фамилия Ладошкин, я хочу взять «Хаджи Мурата» Толсто-о-о. - На последнем слоге платок прилип к его языку и отвязался.
Это переполнило чашу терпения Эльвира Зиновьевна. Она топнула ножкой и закричала.
- Немедленно измерьте ему температуру! Возьмите пистолет в манипуляционной лежит на раковине. Марш! И без маски тут не появляйтесь!
Зазвонил телефон. Эльвира Зиновьевна нервно прижала трубку к уху, и тут же оно вспотело. Звонили из областного центра. Пропитый бас Харитонова невозможно было спутать. Заведующая непроизвольно вытянулась в струночку и сделала губки дудочкой.
- К вам выехал ОМОН. Встречайте! – гудело в трубке. - По плану у них захват заложников террористом одиночкой. Так что давайте. Организуйте там и заложников и одиночку. Докладывайте по окончании. И смотрите мне! На вас уже жаловались из Роспотребнадзора….
Эльвира Зиновьевна только кивала головой. Единственное слово, которое ей пришло в голову «Записываю», она прошептала уже после того, как Харитонов отключился. Дальше в голове понеслась карусель обрывочных мыслей: «Кто у нас террорист? Где у нас заложники? Может меня в заложники и дело с концом? Нет… Лучше я буду террористом!... А вдруг они стрелять начнут? Нет, лучше заложником…». Её мысли прервал какой-то грохот в подсобном помещении, который увенчался звоном разбитого стекла и падением швабры. Эльвира Зиновьевна рванулась на шум. Рывком распахнула дверь. Из темноты ударил резкий запах нашатыря. «Почему темно?»  пронеслось в голове заведующей, но голос озвучил привычное :
- Это что здесь такое происходит?!
С пола послышалось кряхтение, сопение и сдавленные проклятья. В полутьме угадывалась хозяйка Храма, склонившаяся над распростертым на полу телом несчастного читателя. Одна его брючина закатилась, обнажая неуместные весной кальсоны.
- Кажется я его убила,  -  сдавленным голосом прошептала Ниночка и добавила уже почти рыдая. -  Говорила же, что пистолеты эти не работают. Точнее они скорее током бьют, чем температуру меряют… Ну, вот… Не дышит…
В этот момент нога с торчащим исподним  вздрогнула, и в следующее мгновение, несчастный Пётр Сергеевич пришел в себя и рывком сел. Он диковато озирался, переводя взгляд то на Ниночку, то на Эльвиру Зиновьевну. От неожиданности Ниночка выронила пистолет-градусник и он откатился к ноге несчастного читателя, которая продолжала вздрагивать. 
- Вы ожили? – неуверенно спросила хозяйка Храма. – Это прекрасно! Не делайте резких движений. Я вызвала скорую. Они быстро приедут…
- Не надо скорую, – промямлил Петр Сергеевич, пытаясь встать на ноги. – Мне бы «Хаджи Мурата». Моя фамилия Ладошкин…
Его вялую речь прервала сирена.
У входной двери затормозил чёрный микроавтобус с тонированными стёклами. Плавно отъехала бортовая дверь на колёсиках и из зева машины один за другим стали выпадать очень молчаливые и, видимо, столь же  вежливые люди в сером камуфляже, в касках-полусферах с короткими автоматами направленными стволами вверх. Вежливые люди распластались вдоль стены. Последним выкатился человек без автомата, но с мегафоном в руке.   
«Вот и ОМОН. Быстро доехали» промелькнуло в голове заведующей.
- Где персонал? Почему в помещении до сих пор?! Почему не встречаете?! – донеслось из мегафона. – Доложите обстановку!!!
Эльвира Зиновьевна развернулась и с места взяла финишный спурт. Перед тем как оттолкнуться она попыталась пяткой закрыть дверь в подсобку, но выпавшая швабра помешала. На бегу Эльвира Зиновьевна яростно махала уборщице рукой «Скройся!». Но, уборщица была всецело поглощена фикусом. Ни захват заложников, ни опасность заражения Ковидом её, похоже, не волновали.
- Да-да, конечно. У нас здесь террорист и заложник. Точнее заложница и террорист. Она его захватила – отрапортовала  Эльвира Зиновьевна человеку с мегафоном
- Не понял? Кто кого захватил? – раздраженно спросил начальник ОМОНА. Вблизи от него заметно попахивало выхлопом смеси табака и чего-то крепкого. – С кем вести переговоры? Почему персонал не выведен?!
- Так я ж говорю. Персонал захвачен террористом, - оправдывалась Эльвира Зиновьевна.
- А это кто? – начальник ткнул мегафоном в направлении фикуса.
- Это уборщица, Марьванна. Она глуховатая. Не слышит команд.
Начальник обречённо махнул рукой, повесил мегафон на ремне через плечо, достал из внутреннего кармана никелированную фляжку, сделал большой глоток, спрятал её и снова полез в карман. Теперь он извлёк коротковолновую рацию, напоминающую древний мобильный телефон, выдвинул короткую антенну, щелкнул тумблером и пророкотал в микрофон
- Сокол один, я гнездо, разобраться по рубежам, ждать команды. Готовность пять.
В ответ раздался громкий шорох помех и нечленораздельная речь. Начальник сбросил передачу и гаркнул во все горло
- Антипов, …твою мать, рацию на передачу!!!
Шорох  помех исчез. Самый задний из вежливых людей, распластавшихся вдоль стены, бесшумно отделился и, пригибаясь, подбежал к автобусу. Оттянув чёрную балаклаву со рта он что-то прошептал начальнику, искоса поглядывая на Эльвиру Зиновьевну. Вид у него был бандитский. Эльвира Зиновьевна съёжилась и отошла. Начальник отвечал сдавленным шепотом. До заведующей библиотекой долетали лишь матерные слова. Наконец, «Сокол один» отлетел обратно, к остальным соколам, а начальник кивком головы подозвал Эльвиру Зиновьевну к себе
- Сколько террористов и сколько заложников?
- Всего двое. В смысле один террорист и один заложник…
- Опишите террориста.
- Ну, такой, несуразный, в очках и с платком на лице. – Эльвира Зиновьевна понимала, что Ладошкин на роль террориста не тянет, и решила про кальсоны не говорить.
«С другой стороны – мелькнуло в её голове – если бы не он, то и террориста бы не было. Разве что Марьванна… Или я… Или Нинка… Нет! Так что все к лучшему» .
Начальник обречённо махнул рукой и снова достал фляжку. 
 - С вами, библиотекарями каши не сваришь. – он сделал большой глоток. – Ладно. Чего требует?
 - Хаджи Мурата. – ответила Эльвира Зиновьевна и запнулась.
- Кого? Он, что чеченец?
- Кто?
- Ну, этот ваш, несуразный?
- Не разобрала. Вряд ли… Чеченцы с бородами …и вообще.
- Оружие у него какое?
Эльвира Зиновьевна лихорадочно соображала, как ответить на этот вопрос. Наконец, нашлась.
- Он завладел нашим пистолетом?
- Чего?! Каким пистолетом?
- Ну, которым температуру мерить, – несмело отвечала Эльвира Зиновьевна. – Ещё у него швабра.
Начальник горестно махнул рукой, снова полез было за флягой, но оборвал это движение. Достал рацию, включил на передачу.
- Сокол один, я начинаю переговоры. Держать окна и выходы. Работать только по моей команде.
Он выключил рацию и включил Мегафон. В уютном дворике библиотеки прогремели слова, никак не соотносимые с Храмом чтения.
- Внимание! Говорит командир отряда милиции особого назначения капитан Гурин. Здание окружено, все выходы заблокированы снайперами. Давайте решать проблему мирно. Вашего товарища мы вам доставим, а вы выпускайте заложников через входную дверь. Можете звонить мне по номеру три ноля восемь. Жду четыре минуты и начинаем штурм. Время пошло.
Эльвира Зиновьевна лихорадочно схватила свой мобильник и набрала Ниночку. Та, ответила сразу.
- Нинка, выдай этому козлу его «Хаджи Мурата», и пусть выходит с поднятыми руками. Но, сначала ты. Поняла?
- А что эти ОМОНовцы? Они стрелять не начнут? Мне страшно. Этот тоже выходить не хочет. Забился в угол и сидит…
- Короче, пусть звонит по этому номеру… Ну три ноля восемь, и пусть говорит «Сдаюсь!». Набери сама и дай ему трубку. Слышишь?
Через секунду у начальника вежливых людей под камуфляжем  загудел мобильник.
- Капитан Гурин, – хмуро ответил начальник. – Слушаю! …Ну, говорите!
Не смотря на вежливость, он снова выругался и сверкнул глазами в сторону Эльвиры Зиновьевны.
- Вы что своего террориста совсем не предупреждали про учения? Он там, похоже, обделался. 
Вернувшись к трубке, он продолжал уже смягчившись.
- Этих ваших сообщников, как их? Мурада и Хаджи мы доставим. Это все ваши требования?
Наконец с другого конца похоже что-то ответили. Начальник снова яростно сверкнул глазами в сторону Эльвиры Зиновьевны и красноречиво вздёрнул вверх свободную руку. Он снова отвернулся от телефона и прошептал в сторону несчастной заведующей.
- В следующий раз, ты у меня будешь террористкой! Поняла?!
Вернувшись к трубке, он проговорил уже совсем другим тоном.
- Ладно. Кончай балаган. Отпускай заложницу…. Ну девку, которую ты держишь… Да мне все равно кто кого там у вас держит. Короче, пусть выходит. А потом ты. Через минуту. Руки только держи в гору, понятно?
Дело уже близилось к развязке, как вдруг во дворик библиотеки довольно резво влетела желтая машина с красной полосой и надписью «Реанимация». Капитан Гурин, метнул на Эльвиру Зиновьевну взгляд, в котором она увидела что-то похожее на удивление смешанное с уважением.
- А вы затейница! – сказал Гурин, и быстро достал из-за пазухи рацию. - Сокол 1. У нас гости. Переходим к плану «Б»!
Тем временем из скорой помощи неспешно выбирался довольно полный доктор в зелёном комбинезоне, слегка напоминающем скафандр первых космонавтов. Вслед за ним выходила сестра в таком же одеянии. В руке она несла чемоданчик. Они не успели сделать и по два шага в направлении входной двери, как были уложены на землю, головами вниз. Над каждым стояло по три ОМОНовца.
- Ноги шире! Руки за голову!
Голоса ОМОНовцев из-под масок звучали с явным искажением тембра.
Водитель «Скорой» был человеком смекалистым. Выволакивать его из-за баранки не потребовалось. Он сам выскочил и прилёг радом с бригадой, послушно расставив ноги и уложив руки на затылок.
   Вся сцена длилась меньше минуты. Реанимационная бригада лежала «мордой в землю» и помалкивала.
- Чьи вы будете? – спросил капитан полного доктора, все более входя в раж.
- Мы по вызову, – пробубнил доктор, кусая траву.
У входной двери пошло движение. Двое «Соколов» метнулись и мгновенно скрутили субтильную хранительницу Храма. Для нее, очевидно, хватило бы и одного Сокола, но служебное рвение уже рвалось наружу. 
- Это я их вызвала!!! – кричала Ниночка, пытаясь вырваться из крепкой хватки Соколов.
- Так вы сообщники? – догадался капитан Гурин. – Пакуем всех!
Он поднял к небу указательный палец и начертил в воздухе круг. ОМОНовцы разобрались по парам, подняли с земли реанимационную бригаду и, слегка пиная, повели всех к своему автобусу. Замыкающей вели Ниночку. Она уже не сопротивлялась. У входа в милицейский автобус полный доктор видимо пришел в себя и, обернувшись в сторону самого вежливого из вежливых,  закричал неожиданно высоким голосом.
- Безобразие!!! У нас еще двенадцать вызовов сегодня! А вы устраиваете беспредел!!! Я буду жаловаться в Роспотребнадзор!
- Да, ладно… - миролюбиво отвечал капитан Гурин. – Сейчас подпишем акт о проведенных учениях «Вихрь-антитеррор»  и все свободны.
Потом он повернулся к Эльвире Зиновьевне и, уже не скрывая своего восхищения, выдал ей свой финальный комплемент:
- Ай, молодца!

… В ОМОНовском автобусе все не поместились. Пока заполняли акт и подписывали его, страсти как-то улеглись. Капитан Гурин на выходе курил вместе с доктором, который по этому случаю даже снял с головы шлем, открутив его от своего скафандра. Эльвира Зиновьевна постепенно возвращалась к жизни, и только Ниночка никак не могла успокоиться – все всхлипывала и терла ладошками красные от слёз глаза. Медсестра отпаивала её валерианкой и тоже покуривала, освободившись от шлема. Соколы, столпились кружком позади автобуса и что-то горячо обсуждали. Их тихий говор периодически нарушали взрывы смеха. Глуховатая Марьванна окончила протирать фикус и удалилась так ни во что и не вникнув. Общий мир и покой довершал весенний щебет птичек. И вот когда уже все готовы были разойтись восвояси, в дверях Храма чтения появилась фигура в помятом плаще, со штаниной, заправленной в носок. Это был Петр Сергеевич собственной персоной. Лицо его скрывал платок, повязанный по самые глаза и прижатый к переносице старомодными очками. Он перекладывал пистолет-градусник, не находя ему места ни в левой, ни в правой руке, как будто это была печёная картошка, только что вынутая из костра.
- Это еще что за явление?
Капитан Гурин медленно переводил взгляд с «явления» на своих Соколов, с Соколов на Эльвиру Зиновьевну и обратно на «явление».
- Ну, так это ж наш террорист, – пояснила Эльвира Зиновьевна и сама прыснула от смеха. – Что-то он задержался.
- А-а-а, террорист. А это значит его пистолет… - Капитан Гурин тоже усмехнулся. – Не могли уж кого пофактурнее выбрать. Ладно…
Петр Сергеевич тем временем поправил очки, спустился по ступенькам и несмело подошел к начальству.
- Тебе чего, террорист?
- Мне бы «Хаджи Мурата», - промямлил террорист и добавил чуть более твёрдо – Я женщину отпустил. Вы обещали!