719. Х. чертовщина. Красные ополченцы возвращаются

          Ещё в поместье Дыдымовых  шла полная и срочная  эвакуация штаба, а в хуторе Мамкиных с десятка полтора казаков, оставленных для присмотра за порядком, похоже занервничали.
        Было у них как – то желание прийти на выручку своим на другую сторону балки, но спустившись вниз были обстреляны из леса и сверху кургана хуторскими ополченцами, отчего пришлось повернуть обратно.
        Так вот, как только поняв, что штаб удаляется из своего места временной дислокации, наскоро собравшись, поспешили примкнуть к штабу на пересечении дорог, не далеко от того места, где сходились два хутора из разных поместий драться на кулачки.
            А когда последние из скачущих станичных казаков преследуя противника, скрылись за гребнем водораздела, из хутора  к горе  вышли женщины и стали кликать своих мужей возвращаться по домам.
           Вот только хуторскому чёрту не куда было идти, поёживаясь и поглядывая на поле сражения, где ещё продолжали увозить убитых и раненых, призадумался на счёт своего дальнейшего существования.
          Поглядывая в сторону верхней мельницы, а ему было очень хорошо видно со своего места, что она удивительным случаем, осталась в полной сохранности, если не считать варварски разбитых жерновов внутри, слегка взгрустнул.
           Нет не от того, что ему было завидно или ещё по какой – то там завистливой причине, а просто из соображения своей никчёмности.
          По сравнению с его проделками, то, что ему довелось сегодня увидеть, он являл собою маленькую букашку не способную сотворить даже  мизерного количества негативной энергии, что оказалось сегодня на той стороне.
           То, что там произошло на поле, не подавалось его скромному осознанию реальных событий.
           Такого количества пролитой крови и загубленных жизней в море выделившейся злобы, уже походило на людское безумие.
        Сотворить подобное и тем более меж собой, а не с коварным кровожадным иноземным врагом, только по причине разногласий по поводу принадлежности к той или иной группе, разделившихся по цвету, есть предел умопомрачения.
             Без всякого сожаления кромсать друг друга, лишь для того чтобы показать своё упорство и не способность договориться мирным путём, есть признак вседозволенности?
           Да если внимательно посмотреть на поле сражения, так там каждый метр полить кровью, спрашивается, а для чего это было сделано?
         Ведь души погибших здесь не  прорастут весной, чтоб дать жизнь новому поколению.
        Если внимательно проанализировать произошедшее, то погубленные жизни молодых казачат оборвались вместе с продолжением рода.
         Ужасное и беспощадное время, разрушительность которого словно снежный ком, катящийся под гору, всё увеличивающийся в своих размерах. 
          А катящий снежный ком не разбирает, кто встал на его пути, всех давит без разбора.
       И только что – то очень мощное и крепкое если не остановит его, то заставит развалиться на отдельные фрагменты, которые если позволят обстоятельства, могут уже самостоятельно организоваться в отдельные комья, создавая тем самым грозную лавинно подобную  опасность. 
         Вот под подобную лавину и попало поместье Мамкиных, от которого остались одни развалины, а ведь случись это чуть правее или левее, то была бы большая вероятность, что пронеслась беда стороной и у Злотазана оставалась бы надежда в ближайшее время стать её полноправным хозяином.
        Эх мечты, мечты, были так близки надежды и уже казалось только протяни руку и возьми всё себе, как случилась непредвиденная напасть.

            Хуторского чёрта от размышлений отвлёк шум, это у извоза толпились хуторяне, встречая своих победителей, которые отдельными группами тянулись с другой стороны, подобная встреча была и на другом конце хутора, тут как ни крути, а ополченцы возвращались домой.
         Злотазан презрительно сплюнул в сторону, не по нраву ему была вся эта процедура возвращения, что – то в этом  было презрительно не правильно, отчего пришлось зло выругаться:
    -Вот же народ, пойди и пойми его.
    -Разбежались защитнички, что те тараканы по щелям, а когда опасность миновала, по вылазили, расхрабрились.
    -Да на их месте, как тем собакам сбежавшим со своего двора, следовало бы поджать хвосты и виновато поглядывать изподлобья, поскуливая и ластясь к хозяину проситься домой.
     -А они идут героями, тьфу даже противно смотреть, оскалясь улыбками.
    - А ведь все беды вышли из – за них, нарыли окопов, что те кроты нор, а удержаться не смогли.
       -Ну и сидели бы там, нет же, в усадьбу их нужда припёрла спуститься.
      - И ничего умного из этого не вышло, только один ущерб.

       Чужая радость, она как кость в горле, ни проглотить, ни выплюнуть, одни расстройства. 
        И сидел хуторской чёрт в раздумьях, чего же ему делать дальше, сходить  на верхнюю мельницу к Песе или же с наступлением темноты пробраться в хутор, да подыскать себе одежду более приличного фасона.
         С одной стороны не хотелось, чтоб над его видом потешались Шоба с Песей, а с другой стороны в хуторе сегодня не скоро уснут.
         А чтобы свою ответственность выбора переложить на его судейство Случай, остаётся одно, бросить жребий, а так как не хотелось рыться в карманах, Злотазан плюнул себе на левую ладонь, а ребром правой шмякнул сверху, куда плевок отлетит, туда он и направит свои стопы.
           Плевку было суждено отлететь вправо, а это значило, что выбор сделан и хуторской чёрт, как с вечереет отправиться на верхнюю мельницу.
        Под зазвучавшую песню, доносившуюся со стороны гребня, а это станичные казаки возвращались с победой к себе домой, Злотазан поспешил спрятаться  неподалёку  в овраге, чтоб особо не выделяться на фоне горы у хуторского кладбища.
         
            А в то время пока он отсиживался, спустившись в овраг, в хуторе происходили события одновременной радости и горя.
        Двойственное чувство, когда по соседству во дворе скорбные и траурные  процессии, то не особо порадуешься за оставшихся в живых у себя.
           А вот общая обстановка настроения являло собой положительные эмоции, подобно тому как с плеч был сброшен тяжкий груз.
          Не приятный осадок оставили барагуновские казаки, по хозяйствовавшие в хуторе по своему усмотрению, нанеся материальный урон во многие  дворы, пробыли не больше суток, а оставили о себе отвратительные впечатления.
         Но всё это позади, вновь восторжествовала Советская власть, правда, оставшись временно без конкретного места расположения.
          Но всё это поправимо, дайте только время и вновь, красный кумач на древке, торжественно оповестит, что хуторской комитет бедноты возобновил свою работу.
           Суета суетливая, когда не знаешь, за что хвататься в первую очередь.
     Василий Луговой без подсказки из станичного штаба понимал, что следовало в первую очередь укрепиться на гребне водораздела, ведь враг мог вновь собраться с силами и сделать очередное нападение.
           Но как уговорить хуторских ополченцев оставить домашние заботы и вернуться в окопы.
         Зайдя к своему заместителю Володьке Чурикову, чтоб вместе с ним пройти   по соседству во двор к Мальцевым, чтоб погибшим Жорке и Ваське за Советскую отдать должное, а их родителям принести соболезнования, оказалось, что  Володька толком не поев, уснул богатырским сном.
           Сморила  усталость его помощника, да и сам Луговой с великим удовольствием вздремнул бы пару часиков, да должность обязывала организовать хуторских ополченцев, хотя бы выставить караулы.
          Мать Володьки, помогавшая по соседству у Мальцевых, увидев, что к ним во двор зашёл Луговой, поспешила к себе, узнать с какой целью и зачем пожаловал командир хуторских ополченцев.
        Первым делом мать Володьки попросила Лугового не будить сына:
       -Василь, ты заходи.
       -Присаживайся за стол, я тебя покормлю, чем бог послал.
       -Ты пока кушай, а Володя пусть поспит.
        -Умаялся парень, уж как двое суток глаз не смыкал.
        -Ты ешь не стесняйся, проклятые кагаи нагрянули, что та голодная саранча, выгребли почти всё.
      - Думаю Василь, кто – то из нашенских надоумил.
       -Вот к Маруське Малиничкиной, вон через плетень по соседству ни ногой, а к нам так гурьбой вломились.
       -Поверишь, ни стыда у людей ни совести, едва у покойного Василька  гроб не забрали.
       -Пришлось пристыдить, а тот что сделал Петюня Капустин для Петьки Дорохова забрали и спасибо не сказали.
      - Для какого – то важного чина отобрали, чтоб им черти на том свете покою не давали.
       - Да ты ешь или не вкусно?
      - Фёкла Антоновна, так я у себя успел перехватить.
       -Поел и сразу к Володьке,
                ответил Луговой, поглядывая на спящего, на лавке у печки Володьку.
          -Так ты Василь по кури, по кури.
          -Если не чего курить, так я щас у своего Павла одолжу, мужинёк мой охотчив до курева, всегда табак в запасе имеется.
          -Не стоит беспокоиться, Фёкла Антоновна, табачок у меня имеется, ты мне лучше скажи, как там у Мальцевых?
        -Ой, горе горькое, не приведи господь.
       - Маруська по первому Васильку так убивалась, так убивалась, все слёзы выплакала.
        - А когда второго, Жорку привезли, так воем завыла, уж думали баба от горя помрёт.
        - Отпаивали, чем могли, вся так от горя и почернела.
         -А Петька мрачный весь, только и слышно как зубами скрипит, замкнулся в себе и ни слова не скажет.
        -Только и делает, что курит и курит не переставая.
        -Да вот хотел Фёкла Антоновна с Володькой зайти, утешительное слово сказать, может в чём нужда, так постараемся помочь.
         -Если что, Захара подключим, пусть постарается, как председатель, 
                поддерживая разговор, сказал Луговой.
       - Да какая ж теперь помощь Василь, парней не вернуть, бог к себе прибрал, видно так им на судьбе было написано.
        - Да какая там судьба, дело случая, пойди казачьё другой дорогой и всё бы обошлось,
                утвердительно ответил командир ополченцев, хотя где – то внутри него ковырнулся червячок сомнения, если правильно рассудить, то Жорке всё равно пришлось бы оказаться в бою.
          А там кто его знает,  как дело бы обернулось, погиб бы не здесь, так в другом месте.
        - Я всё же закурю Фёкла Антоновна, ты уж прости, что в хате надымлю, набегался за эти дни как собака, ноги гудят уж сил ходить нету.
         -Кури, кури, оно даже иногда полезно, меньше моли будет,
                соглашаясь с Луговым, ответила мать Володьки, который спал сладким сном на лавке, посапывая, подложив ладони пол щёку, отчего его лицо имело детское безмятежное выражение с выпученной нижней губой. 
           Луговой скрутил себе цигарку и закурил, глубоко затягиваясь, призадумался.
          Много мыслей крутилось в его голове, что сразу и не мог сообразить, за какую ему уцепиться.
          Надо бы и караул у окопов выставить, а для этого придётся ходить по дворам и упрашивать мужиков из ополчения, чтоб дали на это согласие.
           Не плохо было пройтись по тем дворам, где вражьему отродью дали достойный приют, чтоб спросить по строгости военного дела за свои поганые дела.
          Сегодня уже не получиться, чтоб в развалинах усадьбы отыскать погибшую пулемётную команду.
           Да и по своим ополченцам следовало бы составить полный список бойцов. 
          А то не понять, кто и них остался жив, кого убили, а кто пропал или сбежал.
         Со станичной пехотой так вообще полная неразбериха, разбрелись кто куда, пойди теперь узнай, ушли к себе в станицу или дали дёру кто куда по дальше.
           Опять же, в станицу следовало бы сходить, Вихрастого не понятно куда свели, надо будет у Володьки узнать, он вроде Павлику Сайко доверил на сохранность коня.
           Ох и навалилось же дел, теперь и не знаешь с чего начинать разгребать.
           Руки от этого просто опускаются, взять бы да послать всё к чертям собачьим, а самому рядышком с Володькой прилечь, да пару часов поспать, но нельзя.
         Луговой до курил цигарку, Фёкла Антоновна всё это время тихо сидела с краюшку у стола, поглядывая на сына и тоже думала о своих семейных и  хозяйственных делах.
         Не легка она бабская доля, а здесь ещё навалилось столько забот, что хоть криком кричи, а некуда не денешься, делать всё равно придётся.
        -Спасибо Фёкла Антоновна за заботу, но нам пора.
         -Володька просыпайся, хватит бока мять.
         -Дела неотложные дожидаются.
         -Вставай, хватит дрыхнуть!
          -Вот управимся с делами, тогда и отоспимся!
     Володька слегка вздрогнул, открыл глаза, ещё не соображая, где собственно находится, удивлённо спросил:
                -Чё, опять наступают?

15 – 16 март 2021г.