Семейная традиция... убивать

           Рука не поднимается сделать из этого сюжета полноценный рассказ...

Выходцам из СССР не нужно объяснять, что такое девяностые. Кто выжил — помнят.

          Малиновые пиджаки, турецкие кожаные куртки, джинсы Mawin, спирт Royal, ножки Буша, бандиты, стрелки, железные двери в квартирах, убийство Влада Листьева, культовый фильм "Бригада"…
Страна утопала в паленой водке и наркотиках. Разбой и грабежи стали делом обыденным. Банды множились, как грибы после дождя.

          Эта история родом оттуда. Но помнится до сих пор.
Даже в столь непростые и жестокие времена, жители города содрогнулись, узнав подробности.
Молодые отморозки не просто вламывались в квартиры и забирали последнее, вплоть до скудных продуктов из холодильника, но и убивали хозяев.
Их сдали свои же, наблюдая полный беспредел малолеток.
На вопрос судьи, не было ли им жалко жертв, несовершеннолетний Антон ответил: "Когда мы убивали бабушку на глазах у внучки, девочку всю трясло. Я снял пиджак и накинул ей на плечи, чтобы согреть… перед смертью".

          Мама Антона, Галина Сергеевна, работала в нашей компании. Поэтому я знаю историю из первых рук...

          Галина воспитывала сына одна. Любила безумно, и, защищая на суде, до последнего придумывала ему алиби.
Антону едва исполнилось семнадцать. Максимум, что могли присудить, десять лет колонии. Этот срок он и получил.

          После оглашения приговора, Галина от горя едва не тронулась умом.
Спустя несколько лет боль притупилась, и она смирилась с неизбежным. Ездила к сыну на свиданки, слала посылки и ждала.
Жизнь входила в привычную колею. Галина даже сошлась с мужчиной.
Иногда Шурик встречал её с работы, или забегал на минутку, чтобы перехватить сотню-другую на опохмелку.
Неопрятный, с длинными засаленными волосами и испитым лицом, он скорее походил на престарелого гопника из подворотни.
Коллеги не понимали и за глаза осуждали Галину за неразборчивость. Но вмешиваться в личную жизнь постороннего — моветон.
Тем более что она никому не жаловалась, кроме участкового, который был в их семье частым гостем.

          Сначала Шурик просто клянчил деньги, потом стал отбирать и устраивать попойки в её отсутствие. Помимо пустых бутылок, Галина находила в мусорном ведре использованные презервативы.
Осознав ошибку, она пыталась выставить сожителя за дверь. Но тунеядец терять дармовую кормушку не собирался.
Замаскированные на лице синяки, всё чаще свидетельствовали об очередной неудачной попытке избавиться от дармоеда.
Иногда, во время скандалов, соседи не выдерживали и вызывали милицию. Шурика забирали в ИВС, но через три дня выпускали, наказав штрафом.
Свободоволие не проходило для Галины безнаказанно. Битая смертным боем, она являлась на работу с очередным фингалом, замазанным тональным кремом. Что делало опухшее и посиневшее лицо ещё более гротескным.
Однажды, набравшись смелости, она всё же решила положить конец издевательствам. Получив зарплату, Галина раздала долги, а оставшиеся деньги оставила в сейфе на работе. Выхватив на пороге из рук сумку, Шурик вытряхнул содержимое на стол и обомлел: денег не было…
— Ну всё, сука, тебе конец! Изрублю на кусочки! — и он пошел в кладовку за топором.
Кричать не имело смысла. Галина знала, что на помощь никто не придёт. Взгляд упал на нож, валяющийся на грязном столе, среди окурков и пустых пивных банок. Она взяла его, сделала шаг, и воткнула некогда любимому в спину.
Шурик обернулся. Удивление сменилось ненавистью, но сил, чтобы вернуться и отомстить, уже не было. Захлебываясь кровавой пеной, он упал и захрипел.
Галина вызвала скорую, милицию, собрала вещи... Впереди ждала зона и долгий срок.

          Вердикт правосудия оказался категоричен: превышение самообороны. Если бы она ударила его в грудь… Но смягчающие вину обстоятельства всё же нашлись. Заявления, которые Галина неоднократно писала участковому, сыграли не последнюю роль.
Ей дали шесть лет. Сыну оставалось сидеть четыре года.

          Прошло время. Я ехала из Красноярска. В Мариинске, где находится женская исправительно-трудовая колония, в вагон вошла пассажирка.
Я не поверила глазам — передо мной стояла Галина Сергеевна! Постаревшая и седая, бедно одетая и трудно узнаваемая, но она.
Разговорились. Её рассказ был полон трагизма. Подумалось, что некоторым приходится платить по счетам, что называется, "не отходя от кассы".
Галина встретилась с сыном лишь единожды. За хорошее поведение и ударный труд в международный Женский день 8-го марта руководство ГУФСИН сделало ей подарок — организовало встречу с сыном.
Антона привезли к ней в колонию и устроили показательное свидание. Мало кто мог сдержать слёзы, наблюдая как он, протянув цветы, встал на колени, поцеловал матери руку и прижался щекой.

          Освободившись, Антон вернулся домой. В их квартире жил его дядя, материн брат.
Наверное, уже никто не узнает, что между ними  произошло. Но дядя зарезал племянника таким же кухонным ножом. А сам пустился в бега.
И кто знает, жив ли. Может, по традиции или злому року, и ему кто-нибудь всадил нож в спину.