Глава 12. В Бочке

Дувушка. Аромат ананаса и цветка франжипани /18+/

/В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой/


Глава XII. В «Бочке»

Над водой показались рожи
Тритонов и мокрых ундин.

Николай Гумилёв «Перстень»


— Уже без двадцати четыре! Опоздаем… А, кто приходит в кафе ровно в назначенный час? Будем минут на пятнадцать позже — «самое то», сказал бы Рустам.

— Ну да, если приедем первые, как дураки, придется всех ждать, — отозвался из кабинета Алекс.

Анна еще раз взглянула на часы:

— Нет, не успеваем.

Закинула подальше юбку, в которой собиралась идти — решила надеть брюки с джемпером.

— Я оделась, ты чего там сидишь!

— Оделась? — возникший на пороге Алекс уставился на жену, разгуливающую по комнате. Из одежды на ней были только носочки. Брюки валялись на кровати, джемпер свисал с туалетного столика.

— Куда вот в нем? — вопрошала Анна в магазине, вертясь перед зеркалом.

— На дискотеку, — уверенно отвечала «менеджер торгового зала», глядя на покупательницу, которая годилась ей в бабушки.

Действительно — джемпер был именно для дискотеки. На груди черными пайетками переливалась вышивка, и весь он тоже был расшит блестками, загадочно мерцающими на меланжевом серебристо-синем поле. Как раз для кафе-караоке. К тому же он необычайно шел Анне, она казалась моложе своих лет и походила на пушистого плюшевого медвежонка. Кавайная чика! Только ушек с хвостиком не хватает. Хвостик на самом деле был: Анна собрала волнистые каштановые волосы на макушке с помощью пластиковой резинки-спирали, последнего писка у детворы.

— Зато в образ точно попадает, — утешила себя новоиспеченная няшка.

Рустам позвонил, когда уже были на середине пути. Алекс заверил его, что они скоро приедут.

«Кафе» оказалось огромным развлекательным комплексом, занимавшим весь цокольный этаж бывшего производственного здания. Достаточно дорогая отделка вестибюля, закоулки со множеством дверей.

В мире модной одежды прошлогоднее выглядит нелепо, позапрошлогоднее — пошло, винтаж и ретро — основа для новой интерпретации.

Дизайн интерьеров устаревает не так быстро вследствие высокой инертности раскрутки новых отделочных материалов, и ремонт делают значительно реже, чем меняют гардероб.

Но здесь уже чувствовался упадок, угасание заведения. На Анну пахнуло концом 90-х-началом нулевых, когда бывшие цеха отдавали под офисы или для развлечений офисного планктона на бесчисленных корпоративах. И название под стать вкусам тех времен, «Бочка»! С тех пор в стране многое изменилось.

Анна огляделась. Куда идти?

Алекс набрал именинника. Сообщил Анне:

— Сейчас выйдет к нам.

Анна поспешила переобуться — она захватила с собой балетки, в зимней обуви в помещении долго не выдержишь.

Рустам выплыл к ним откуда-то из недр с туманной улыбкой на умиротворенном лице.

— А мы уже начали, — сообщил он, обняв их по очереди. Исходя из того, с каким чувством он это сделал, Анна поняла: «начали» они весьма круто.

Алекс и Анна гуськом проследовали за Рустамом, спустились в бильярдный зал, поднялись по лесенке и оказались в небольшом помещении. Вся честная компания была в сборе и сидела за накрытым столом. Контраст между нарядной сервировкой и унылым, чуть ли не осуждающим выражением на обращенных к вошедшим физиономиях так бросался в глаза, что Анна внутренне сжалась. Она поздоровалась, как можно радостнее проговорив:

— Добрый вечер!

Рустам определил ее пуховик на притулившуюся в углу вешалку. Туда же повесил свою куртку и Алекс. Они с Анной выглядели вполне демократично.

Им оставили самые удачные места. Анна и не ожидала такого прекрасного исполнения ее скромного желания оказаться за столом прямо напротив Рустама. Получилось лучше, чем сидеть рядом. Можно весь вечер любоваться Рустамом в реале, а не созерцать фото на рабочем столе ноутбука.

Села в предназначенное ей кресло, сумку-шопер модного пудрового цвета поставила на пол — так удобнее в нужный момент достать подарочек имениннику.

— Это Алекс и Анна — обнаженные души, — представил их Рустам.

Анну сразила его формулировка. Ей было непривычно слышать подобное о себе. Всего несколько раз за всю жизнь их с Алексом принимали так, и это всегда были математики, люди определенного уровня мышления, умеющие четко расставить акценты. Рустам представил свою семью и остальных гостей.

У торцевой стены, оклеенной виниловыми дисками, сидели по разные стороны стола две женщины. Валентина, укрывшаяся под вешалкой с одеждой, напротив нее — Ирина, жена Михаила, «Михи», как называли его друзья. На Ирине было настолько яркое платье, что Анна поспешила отвести взгляд, успев удивиться откровенно китайскому фасону и дешевой отделке. А Валентина терялась в темном балахоне, спереди украшенном ослепительно-белым зигзагом.

— На работу в нем ходит, лет двадцать уже, — с тоской подумала Анна. — До лампочки ей этот день рожденья, пошла в чем попало.

Она не подозревала, что наряд Валентина приобрела только сегодня утром, и была поражена, когда узнала об этом позже. А ведь Рустам звонил Алексу за несколько дней до мероприятия, интересовался, где Анна покупает одежду, и она подробно все рассказала.

Но Валентине, как выразился ее муж, надо все «пощупать руками», прежде чем приобрести. Так кто не дает пощупать? Закажи по каталогу хоть десяток, а потом приезжай в магазин. «Нет, это не для нас», — таков был ответ. Да, конечно, легче шарахаться три часа по городу в поисках нужных шмоток!

Чтобы рассмотреть женщин, Анне было достаточно нескольких секунд. Она выросла среди «тряпок» — так именовал одежду Алекс, купивший за совместную жизнь жене всего две или три вещи. Мама Анны в пору работы на швейной фабрике была конструктором женского платья.

Все наряды Анна покупала на свои деньги и на свой вкус, насколько позволяли кошелек и выбор в магазинах. Алекс не возражал. Анне казалось порой: он не протестовал бы, выйди она на люди абсолютно голой —  только бы все увидели, что имеется у него во владении, и дружно восхитились.

С ее стороны это было больше, чем обыкновенная любовь к нарядам, по силе превосходящая любовь к мужчинам. Примитивная аттестация Алекса не отражала положения вещей. Но это не было и религией: Анна с легкостью меняла приоритеты в нужный момент, переключаясь на насущные проблемы и направляя все ресурсы для их решения.

Это было стремление к совершенству.

И несмотря на то, что она относилась к социальному слою, где новый костюм — событие, а поездка в отпуск — Event года, Анна редко чувствовала себя несчастной из-за недостаточного количества денег. Ей не хватало сил, не хватало возможностей заработать эти самые деньги в необходимом для конкретной цели количестве, но она жестоко страдала из-за отсутствия в ее окружении людей одного с ней уровня.

***

— Сока? Водки? — вернул ее на землю голос Михаила, перехватившего взгляд Анны, рассеянно блуждавший среди блюд и напитков. К заливному, стоявшим перед ней, почему-то не прилагалось лопатки.

— И того, и другого, да побольше, побольше! — вспомнила старую шутку Анна, приправив сказанное широким жестом и положила на свою тарелку несколько ломтиков языка, теряя по дороге прозрачное желе.

— Лихо! — сверкнули шальные глаза «Михи», а сын Рустама не смог скрыть изумления, мотнув своим умопомрачительным крашеным чубчиком.

Михаила она вычислила через соцсети. Анна была уверена в результатах своих изысканий, ничуть не сомневалась в том, кого увидит. И «Миха» оправдал ее ожидания. Хищный орлиный профиль, пронзительный взгляд карих глаз, высокий лоб, элегантная стрижка, подчеркнутая благородством седины — все точно совпадало с единственной фотографией на страничке. Анна посмотрела, какой университет он закончил, для нее было важно знать это. Михаил был ровесником Рустама, его первым начальником, и, как потом признался Рустам, открыл в нем азартного игрока и научил пить. Хорошенькая характеристика!

Рината Анна тоже пробила. Правда, голос, который она услышала во время его переговоров с Рустамом по аудиосвязи в сети, не совпал с фото, а позже, при знакомстве, и с реальностью.

Анна представляла Рината брутальным, небритым и пропитым, а он оказался уютным тихим пи**юшонком.

Сообщила Рустаму. Он улыбнулся:

— Тоже интеллигент.

— Кто еще?

— Твой муж.

Анна возразила:

— А мы с тобой с помойки, что ли?!

Через несколько дней Рустам, вопреки своему обыкновению, написал сам. Спросил, как она смогла найти Рината, не заходя на страницу к нему, Рустаму. Анна объяснила: посмотрела на другом ресурсе, но там не было фото, потом просто погуглила, зная имя и фамилию.

— Что-то не так? — забеспокоилась она.

— Нет, все нормально. Просто спросил, — ответил Рустам.

— Ему ничего не грозит, ведь пасодобль мы с ним не танцевали! — отшутилась Анна.

Праздник между тем набирал обороты. Анна, захмелевшая после первой рюмки, во время тоста Алекса так долго копалась и шуршала, пока доставала коробочку с подарком, что сама устыдилась своей возни.

Алекс тем временем чествовал именинника, позаимствовав у Анны фразы о солнце, озарившее небосвод с появлением Рустама на пороге их дома. Они с Анной давно сроднились, и пользовались не только лексиконом, но и мыслями друг друга.

Алекс был для Анны всем — любимым мужем, заботливым родителем, энциклопедией по всем вопросам, надежным другом. Иногда ей становилось страшно. Анна не представляла своей жизни без Алекса. Стоило ему чуть замешкаться,  задержаться с возвращением домой позже намеченного срока, она начинала беспокоиться, не случилось ли чего. Раньше она боялась только аварий на дороге.

Наступил черед Анны произносить речь.

К этому моменту она стала готовиться, как только Рустам пригласил их на свой день рожденья.

«Пригласил», конечно, было громко сказано. Анна практически выжала это мероприятие из именинника.

Рустам, будучи у них в гостях, в момент душевного подъема предложил сходить в заведение с караоке, и Анна тут же передала его слова Алексу, чтобы порадовать мужа.

А когда по прошествии времени желание у Рустама улетучилось, Анна проявила неслыханную твердость, сказав — это его затея, соответственно, его проблемы, пусть сам и разруливает, чтобы не огорчать Алекса. К тому же ей и самой хотелось развеяться.

Она-то расшибалась ради Рустама! Алекс постоянно внушал ей, что не нужно так делать. Анна всю жизнь наступала на одни и те же грабли. Для нее было абсолютно естественно дарить людям хорошее. Не ждала ничего в ответ, такое никогда не совпадает. Анна всегда давала окружающим намного больше, чем получала, и ужасно удивлялась, когда кто-то что-то делал для нее.

Но теперь ей тоже хотелось отклика. А его не было, только вязкое месиво с гладкой маслянистой поверхностью.

И все-таки постаралась по случаю. Не каждый день Рустаму посвящают стихи, пусть останется память. И камни — ее любимые раухтопазы необычной огранки, купленные на ярмарке в одном из Дворцов культуры двадцать пять лет назад, дождались своего звездного часа.

Они лежали на ладони хрустально-дымчатыми пирамидками, переливаясь в искусственном свете. Таких красивых Анна никогда не встречала и сразу полюбила их, едва взяла в руки.

— Анна — поэтесса, — хозяйским тоном объявила публике Валентина, пытаясь пояснить, почему Анна собралась читать стихи в качестве поздравления.

Она не догадывалась, что в наше время ни один уважающий себя поэт не назовется поэтессой, будь он хоть трижды женщиной. У самой Анны титул «поэтесса» ассоциировался с чем-то неприличным. Ей захотелось стукнуть Валентину по башке.

— Поэтессы там! — выпалила она незнакомым для самой себя и каким-то фальшивым голосом, махнув рукой в сторону глухой стены. — А «я — поэт, зовусь я Анна…»

— В уши всем вам по банану, — тихо буркнув, завершил стишок Алекс. Когда встречаются люди, находящиеся на противоположных полюсах, конфронтация неизбежна.

Закусывая купленную специально для нее «Финляндию» легким «Греческим» салатом, Анна почувствовала себя сильно опьяневшей. Она плохо переносила водку, даже достаточно качественную, но постеснялась запросить коньяк при обсуждении с Рустамом меню накануне, не хотелось сильно выделяться. Рустам почему-то решил посоветоваться с ней, а не с женой. Может, не хотел снова оказаться «виноватым».

Анна не очень любила читать свои стихи вслух — стеснялась выразить чувства на людях. Проза давалась ей легче, но романы за столом декламировать совсем уж не комильфо.

Делать нечего — надо поздравлять. Прочитала, почти не сбиваясь. Подала через стол открытку Рустаму.

— Мне многие говорят, что я «еще должен», — задумчиво прокомментировал Рустам пожелание Анны.

Она открыла коробочку, взяла камни и пересыпала в руку именинника. «Миха» — человечище! Потянулся посмотреть. Валентина сообразила забрать подарок у мужа:

— Давай мне, так сохраннее будет, — и вопросительно взглянула на Анну.

— Я ожидала чего-то подобного, — рассмеявшись, одобрила Анна. Она действительно предусмотрела такое развитие событий и была к этому готова. Если не сам Рустам, так его жена пусть порадуется.

И тут Рустаму позвонили. Он сделал предупреждающий жест, чтобы не шумели, и вышел из помещения.

— Сверху звонят, — показав на потолок, пояснила Анна.

Она не сомневалась: руководство поздравляет ценного сотрудника. Однажды ей самой позвонил генеральный и сказал много хороших слов: Анна сделала огромные продажи по ее региону. Внимание начальства потрясло Анну до глубины души: в той европейской компании ее всегда только прессовали.

Стало жарко, Анне захотелось снять джемпер. Она не стянула, подобно Алексу, с себя свитер при всех, а вышла вслед за Рустамом.

Он стоял неподалеку от двери и не заметил ее.

Анна спустилась по лесенке, и укрылась за ее выступом. Поставила сумку на диванчик, освободилась от джемпера, осталась в беленькой забавной блузке. Пошла обратно, краем глаза заметив удаляющегося Рустама.

Народ ждал именинника, было невесело. Анна снова нацелилась на заливной язык. Михаил подлил ей водки. Анна предложила выпить за Рустама.

— Как мы будем пить за него, его же здесь нет? — воспротивился «правильный» Ринат.

— Значит, за нас, — не сдавалась Анна, поскольку отсутствие именинника затягивалось.

Этот тост понравился безоговорочно, и все чокались с большим чувством, тянулись через весь стол, не обделяя вниманием ничью рюмку.

Вопреки опасениям Анны, угощение оказалось свежим и очень вкусным. Но Анна не стала есть булочки, и закуска без хлеба спасала мало, водка делала свое дело.

— Сегодня у Рустама день рожденья, — доверительно произнес Ринат, словно открыл большой секрет, и многозначительно посмотрел на сидящих за столом.

Этот фокус он проделывал на протяжении всего вечера, повторяя как рефрен в конце каждого тоста.

Сын Рустама поднялся из-за стола.

— Ты аккредитован?! — заметив у него фотокамеру, воскликнула Анна.

Она вытянула руку, пытаясь ладошкой закрыться от непрошенного навязчивого корреспондента. Жест оказался слишком энергичным: с пальца слетело колечко. Молодой человек смешался, сел обратно. Анна отодвинулась вместе с креслом к стене, пытаясь определить, куда упало украшение.

Кольцо ей подарил Алекс на годовщину. Анна долго носила его вместо обручального, потом оно стало маловато. Сегодня Анна надела подарок  на левую руку, на правой красовался перстенек, тоже с бриллиантиком — не потому, что Анна имела привычку обвешиваться золотом — эти вещицы лучше всего подходили к образу.

Михаил тоже отодвинулся от стола и указал на кольцо, но, по всей видимости, не собирался доставать его для Анны. Она быстро объяснила ему, что к чему, и «Миха», оглядываясь на свою вторую половину, поднял украшение и отдал его владелице.

— Эк она его скрутила, пикнуть боится! — со своей стороны констатировала Анна. — То водку не хочет наливать, говорит, у Анны для этого муж есть, то колечко искать. Колоритные друзья у Рустама…

А вслух произнесла:

— Во-о-о-т они, мои бриллианты!!! — и надела кольцо на палец, предварительно полив водкой — для дезинфекции.

Вернулся Рустам, народ оживился. Один за другим посыпались тосты, освещенные фотовспышками.

Дня через два, когда Рустам окончательно пришел в себя после праздничного угара, он с удивлением написал:

— Что ни фотография, то с рюмками. Сын почему-то именно эти моменты снимал.

Анна вышла похожей на раздутую жабу. Увидев, поняла, почему Рустам не хотел присылать эти снимки. Тут же уничтожила файлы, проклиная бездарного фотографа:

— Это как же нужно постараться, чтобы из нее, такой красавицы, сотворить чудовище! Вот ведь гаденыш!

Оставила для себя только одну. На ней она получилась стройной и тянулась своей рюмкой к рюмке «Михи» с таким плотоядно-вдохновенным выражением, что можно было подумать, будто стопка водки — мечта всей ее жизни.

***

Алекс в очередной раз взял микрофон. Застолье он открывал ресторанным романсом, пел специально для Валентины. Старался, думал произвести хорошее впечатление, невзирая на не совсем удачное начало знакомства.

Анне тоже хотелось дружить семьями — их прежние приятели незаметно исчезли с горизонта. Алекс с Анной понимали неизбежность отсеивания их окружения, но воспринимали этот факт тем не менее болезненно, особенно, когда поселились в отдаленном спальном районе, куда было долго добираться.

Анна глядела на Алекса, и у нее сжималось сердце. Она снова ощутила вокруг них вселенский вакуум. Они были чужими среди этих людей.

Единственный человек, более-менее близкий им, сегодня присутствовал лишь номинально. Где на самом деле витали его мысли? Лицо Рустама, по обыкновению, скрывалось под маской едва заметной улыбки.

Анна забрала микрофон у Михаила, пытавшегося подпевать Алексу. Кто-кто, а уж она знала, как трудно это делать — Алекс и пел, и танцевал в манере, свойственной только ему. Попросила сына Рустама найти свою любимую детскую песенку, которую она могла исполнить при любом раскладе.

Анна не сомневалась, что песня должна быть в здешнем репертуаре. Когда искала ее в интернете, находились видеозаписи именно с караоке.

Новенькие шикарные очки, подаренные ей Алексом на Новый год, Анна с собой не взяла, и, чтобы разглядеть текст на малюсеньком экране, подошла к нему почти вплотную. Встала сбоку — не хотела заслонять остальным, запела:

— Солнышко во дворе,
А в саду тропинка…

Голос у нее сегодня был не очень сильным и глубоким, да и волнение сказывалось. Анна давно не функционировала на публике — презентации для контрагентов и обязательные командные игры на тренингах остались в прошлом.

Она несказанно удивила «Миху», объяснив: «поэтессы», если и живут припеваючи, то не на доходы от своих сочинений — по крайней мере, в настоящее время. Но Анна считала себя прозаиком, а не «поэтессой» — как представила ее непосвященная Валентина. Стихи для Анны были побочным продуктом ее творчества.

Существовало несколько категорий авторов, раздражавших ее безмерно.

Пенсионерки, вдруг вспомнившие, что когда-то «хорошо писали сочинения».

Бывшие школьные учителя, не желающие мириться с потерей возможности воспитывать и поучать — слишком сильна оказалась профессиональная деформация.

Ударившиеся в показную набожность активистки, когда-то яростно клеймившие товарищей на комсомольских собраниях, а теперь с легкостью отрекшиеся от своих идеологических установок и мировоззрений, стоило смениться ветру.

А также граждане мужского пола с их бесконечными деревенскими, рыбацкими и армейскими байками.

Благо, у всех есть компьютеры или хотя бы телефоны. Мир обуяла графомания.

Но самыми пустыми по содержанию и беспомощными в художественном плане Анне виделись увесистые тома, произведенные на свет новой генерацией сочинителей.

Целенаправленно выведенный, в корне отличный от прежнего, нынешний социум породил соответствующую литературу.

И написано все это было таким же инфантильным языком, как и их полуграмотные авторы.

А лавина курсов писательского мастерства, обрушившаяся на эти головы, раздавила и без того ничтожную способность мыслить самостоятельно. Анну буквально мутило от смехотворности затронутых проблем и изощренного словоблудия.

Всех этих писак объединяла спекуляция тематикой вкупе с литературным бессилием. И, все, как один, искренне верили в свою гениальность.

 А что самое удивительное — эти поделки читали. Тьмы подпевал, групп поддержки из родственников и праздношатающихся всех мастей восторгались дурновкусием, штампуемым в немыслимых количествах с расчетом на популярность и деньги.

Машины для их производства — всевозможные «литературные» сайты и марафоны, заточенные на выжимание текстиков любого пошиба, лишь бы шел вал, приносящий доход — разрастались с ураганной скоростью. Порочная практика расцвела буйным цветом.

То действительно стоящее, что иногда имелось, тонуло в этих литературных помойках.

Самой Анне строчки давались такой кровью, что порой она думала:

— А на кой черт мне все это нужно?

Однажды она поделилась с Рустамом замыслом следующего произведения на основе реальных событий. А чтобы было не скучно, собиралась хорошенько сгустить краски.

— Понятно. Я помню, в общаге худграфа в коридоре висела на стене гипсовая маска. Когда подошел — увидел, что она нарисована. Всегда проходил мимо и смотрел на нее. Подходил ближе и видел, как четко и резко очерчены тени. Понял тогда: рисовать нужно с большим контрастом, чем в жизни, иначе все расплывется в дымке.

Рустам откровенничал редко, но, если тема разговора его задевала, всегда сообщал что-то по существу.

***

«Миха» тем временем разошелся, осмелел. Его Ирина весь вечер сидела с кислым выражением лица, пила только сок. Анна искренне не понимала, зачем идти на вечеринку, если не намереваешься расслабиться? Сидеть с таким видом, будто попала в компанию маргиналов и презрительно кривиться.

Новые люди, должны же быть какие-то надежды на новые горизонты!

Ринат поднялся произнести спич. Анна пожелала уточнить, когда и как именно они познакомились с Рустамом.

— Мне хотелось бы договорить, — не поддался коррективам Ринат.

— А он не безнадежен, — подумала Анна. Стержень в нем есть.

— У нас в интернате тоже были прекрасные педагоги, — поделилась воспоминаниями Анна.

В ее душе сохранились самые теплые чувства: в спецшколе, где она училась два года, была семейная атмосфера. На weekend иногороднюю Анну забирали родители ее одноклассниц — по просьбе воспитательницы, чтобы «девочка не очень сильно скучала по дому».

Анна не тосковала вообще — годы учебы в интернате остались одним из лучших воспоминаний ее жизни. Ей нравилось и бывать в гостях, и оставаться на выходные в школе.

Анна пропустила момент, когда стали выбирать следующую песню для исполнения. Сын Рустама ошибся и поставил танцевальную мелодию. Подоспевший папаша попытался найти новую. Анна подошла к нему, взяла за руку. Ей нравилось, что Рустам никогда не отнекивался, и сейчас он спокойно положил вторую руку на талию Анны и закружился с ней в танце.

Рядом возникли Михаил с Ириной. Анна удивилась, когда Рустам сообщил ей, что они муж и жена. Она приняла их за любовников — таким интимным был танец этой пары.

Потом поставили пасодобль. Анна, пытаясь попасть в такт кастаньетам и удержаться на крутых поворотах, смеялась, поскольку Рустам вместо того, чтобы выполнять фигуры, просто брал ее в охапку обеими руками. Анне нравилось такое исполнение, Рустаму, похоже, тоже.

Валентина положила конец их веселью. Как только музыка смолкла, Рустаму было велено садиться на место: «Пьяный он, видите ли, совсем уже».

Алекс, пытаясь спасти ситуацию, пригласил на танец Валентину, но она заявила:

— Нет, я не могу, когда до меня дотрагиваются чужие мужчины. Только муж!

Момент был не из приятных.

— «Без вкуса, без цвета, без запаха» — словно дистиллированная вода в фармакопейной статье, — Анна с ненавистью взглянула в сторону Валентины. — Что она о себе возомнила! Думает, Алекс очарован ею? Так унизить и его, и ее, Анну. Самой Анне, к примеру, не противны прикосновения других мужчин.

Анна поспешила на выручку Алексу. Они немножко потоптались под музыку на маленьком пятачке, потом вернулись за стол. Анна заметила: и на этот раз публика не в восторге.

Валентина тем временем спроваживала Рустама и его друзей играть на бильярде:

— Пусть идут, хватит пить.

— А мы что, здесь будем сидеть? — Анна вышла следом за мужчинами.

— Сыграем? — Михаил протянул ей кий.

— Нет, спасибо. Сукно могу порвать, — покачала головой Анна. — Рустам, идем курить!

Она специально взяла с собой сигареты, чтобы нашлась причина остаться с Рустамом наедине. Они пошли в конец длинного помещения, уставленного биллиардными столами. Ринат с Михаилом остались гонять шары.

Курилка оказалась апартаментами с маленькими кожаными диванчиками на двоих, это вполне устраивало Анну. В соседней комнате переговаривались какие-то люди, а здесь никого не было. Анна, не теряя времени, приступила к делу.

Сегодня на Рустаме была та же сорочка, как и в первый вечер их знакомства, в день рождения Анны. Она прекрасно оттеняла его черные глаза и темные с проседью волосы. Но Анне Рустам нравился гораздо больше без нее. Она принялась освобождать его от одежды, не думая о том, что кто-то может появиться здесь в любой момент. Стояла к Рустаму совсем близко, у вошедшего не могло возникнуть никаких сомнений в происходящем. Алекс остался дальше, чем штат Аляска, где бегают песцы и местное население не ест красной икры, а пожирает только рыбу от нее.

Привалившийся к стене Рустам стоял, как истукан с острова Пасхи. Анна дотронулась пальцами до его красивых, четко очерченных губ. Рустам пошевелил ими, пытаясь что-то сообщить. Сказать с первого раза не получилось. Со второй попытки, со счастливой улыбкой на лице, ему удалось выдохнуть:

— А я такой пьяаааныыый…

Анна пристроила Рустама на диван и села к нему на колени. Рустам возил по полу ботинками. Анна уставилась на его ноги, не соответствующие фасону обуви.

— Ну и одевает она его, эта Валентина!

— Я тебе скажу как мужик мужику, — вправлял Анне мозги ее начальник лет пятнадцать назад. — «Он» остается с той, с которой удобно.

Анна тогда признала — начальник, должно быть, прав.

Она повернула голову, посмотрела на Рустама.

— Ты все видишь, — убивался он. — Ты сама все видишь.

— Вижу что? — поинтересовалась она.

— Это они меня таким сделали. Сама знаешь, как они шипели.

Анна поднялась, села рядом.

Попытки выяснить что-либо ни к чему не привели. Догадалась только: он говорил о какой-то родственнице и ее подруге.

Достала сигарету, протянула Рустаму. Он машинально взял предложенное, но курить, по всей видимости, не собирался. Анна отобрала сигарету, та выскользнула из пальцев, упала на пол.

Анна с жаром стала внушать Рустаму прописные истины, говорила: это его жизнь, нельзя позволять вмешиваться в нее.

В курилку вошли две женщины лет сорока. Видя, как Анна безуспешно шарит по карманам, протянули ей пачку. Анна поблагодарила, вытащила сигарету, щелкнула зажигалкой. Повернулась к Рустаму. Он сидел, не шевелясь. Она поняла, что нужно возвращаться.

На выходе из курилки их догнал какой-то парень. Вручил Анне ее потерю. Это были сигареты, выпавшие из заднего кармашка брюк. С большим чувством поблагодарила и его.

Она повела Рустама назад, крепко держа под руку.

— Мне так плохо, — мотал головой Рустам.

— Мы же друзья, — пытаясь залезть к нему в душу, увещевала его Анна.

Ей претила роль жилетки, однако Анне хотелось узнать, что все-таки там было. Между Рустамом и теми девицами, которые влезли с комментами под ее пост в сети. Но Рустам двигался вперед, не реагируя на слова Анны.

— Я обожаю тебя, — подбодрила его она.

— Да? — изумился Рустам.

Анна сдала Рустама с рук на руки Михаилу. Попросила отвести в туалет, сказала, что Рустаму плохо. Как только мужчины ушли, из кафе выбежала Валентина и поспешила за ними. Вслед за матерью безмолвной тенью проскользнул сын Рустама. Анна решила: пора закругляться.

Она пошла за одеждой, поторопила Алекса:

— Бери вещи. Мы уходим.

Алекс стал не спеша одеваться. Анна разнервничалась:

— Что ты копаешься! Пошли, тебе говорят!

— Вы куда? — запротестовал вдруг возникший из ниоткуда Ринат.

Анна поцеловала его в щеку. Ринат удивился еще больше.

— Готов? — Анна чуть не волоком потащила Алекса к выходу.

По пути еще раз поцеловала Рината, уже в другую щеку, выразила на прощанье полагающиеся восторги от знакомства.

Ей очень хотелось покинуть это место, пока не вернулись остальные.

Пораженный Ринат остался.

По пути домой Алекс весело болтал с узбеком-таксистом. В лифте он сфотографировал довольную рожицу Анны, отражающуюся в большом в зеркале — она была счастлива, что удалось вовремя уйти, получилось весьма удачно.

Утром позвонил еле живой Рустам. Слабым голосом стал спрашивать, все ли у них хорошо. Алекс заверил его: все прекрасно, они уехали, пока были еще в состоянии это сделать.

— Привет Анне! — выкрикнула откуда-то Валентина.

— Спасибо, — отозвалась Анна. И добавила, чтобы загладить вину перед Рустамом и «неправильной клюквенной», — водка была хорошая!

Но позже Анна пожалела о своем восклицании. В глазах «непьющей» Валентины получилось, будто во всем вечере Анна оценила только спиртное.

После обеда Алекс принес из мастерской ноутбук Анны. За год она несколько раз роняла его на пол. Отвалившуюся от удара рамку приклеили; заменили термопасту — ноут стал меньше грелся.

Анна открыла мессенджер. Там висело одно сообщение. Писал Рустам. Он был по традиции немногословен:

— Как вы?

— Забыл. Алекс ведь говорил ему, что я пока без компа, — посмотрев на время в сообщении, подумала Анна.

Неудивительно — Рустам говорил, много информации приходится через себя пропускать. Такую проходную тем более не запоминает. Не дождался ответа, потому и позвонил.

Оказалось, после «их отъезда Ирина сбежала» — сетовал Рустам через несколько дней, когда Анна захотела узнать подробности.

— Ирина попросила у Вали денег на такси и сбежала. Миха взял ваши недопитые рюмки, чокнулся с Ринатом и разом их опрокинул — это по словам Вали.

В конце вечера мы, вроде, хотели уехать все вместе, но Миха решил зайти в туалет. Машина пришла, Михе звоним, трубку не берет. В такси и места больше не было.

Валя настояла, чтобы мы ехали. По дороге закинули Рината.

Из дома Валя еще раз звонила Михе, трубку взял администратор кафе, сказал, телефон потерялся, не могут найти владельца. Мы легли, уснули.

В два часа ночи просыпаюсь от телефонного звонка — нашелся Миха. Спрашиваю: «Ты где?» Говорит, где-то на улице, попросился к нам ночевать. Не был уверен, сможет ли попасть домой без ключей.

В итоге его привезли к нам с другого конца города. Где был — не помнит. Что интересно, говорил: «Не прощу ее! Бросила меня.» А утром с побитым видом сказал, надо как-то сдаваться Ирине.

Весь день Рустаму с Валентиной пришлось выступать миротворцами в телефонных переговорах с Ириной — рассказывал Анне Рустам.

В конце концов та приволоклась к ним, попила чаю, наговорила кучу гадостей, заявила, что ее знакомили с их семьей как положительной и непьющей, и уехала, забрав провинившегося «Миху».

— Крови и мне успела попить, — жаловался Анне Рустам, — самое неприятное, и Валентину сумела убедить, так что навряд ли я смогу теперь к вам приехать.

— Ну да, мы же асоциальные элементы, — съязвила Анна. — Твоя жена изначально была настроена против нас, а тут такой повод укрепиться в своем мнении!

— Ну вот так… Подпортила  Ирина вам…

— Да причем здесь Ирина?! Не в Ирине дело.

Анна вспомнила: Рустам говорил, у Валентины нет подруг, и она рассорилась со всеми соседями по даче. Алекс тогда еще ляпнул, видимо, за компанию, что и Анна тоже. На самом деле у Анны были прекрасные отношения с соседями, они все привечали ее, поили чаем и угощали.

— Может, когда твоя Валя немножко успокоится, отпустит тебя к нам? Или уж вдвоем приезжайте, — Анна чуть не плакала, ей было жутко обидно, что судьбу их взаимоотношений решают такие «ничтожества», как Ирина и Валентина.

— Почему вы вообще ее слушали? Разве можно терпеть, чтобы в твоем собственном доме тебя воспитывали???

— Знаешь что? Я думаю, лука надо больше, — пришедший с кухни Алекс вернулся за письменный стол.

— Куда?

— В лимонеллу.

Анна передала ему слова Рустама.

— После вечера с такими женщинами хочется стать геем, — подытожил Алекс, выключая компьютер. И подошел к окну посмотреть, не растаяло ли болото.

 

*Припев из детской песенки «Ягодка малинка»




Продолжение http://proza.ru/2022/12/16/769