Иван Сергеевич

Иван Сергеевич сидел за столом. Голова опущена на ладони. Сутулая спина. Вся его высокая худая фигура выглядела скукоженной. На столе, рядом с правым локтем брошены очки. Смотреть ни на что не хотелось.

Диагноз у жены подтвердили - рак щитовидки. Врачи сказали - можно оперировать. Любаша согласилась. А сама - даже ни разу в больнице не лежала. Иван Сергеевич вспомнил серые стены палаты. Ему тогда оперировали аппендицит. Он лежал на кровати после операции и смотрел на стены. А стены - угнетали. Хотелось быстрее поправиться и выбежать из этих стен. Он представил Любашу в серых стенах и скукожился сильнее. Жена тихо плакала в соседней комнате. Иван Сергеевич знал, что надо бы пойти к ней. Успокоить. Сказать, что все будет хорошо. Но как говорить, если сам не уверен. Если болезнь не во власти людей. Иван Сергеевич мог взять на себя только заработок денег и работу по дому. Но он не мог повлиять на развитие болезни и результаты операции.

По дороге домой Любаша сказала, что хочет продолжать работать. Она учила русскому и литературе в деревенской школе. До летних каникул - рукой подать. Не хотела бросать учеников. И просила пока никому из родных не говорить - не хотела сочувствия и жалости. "Давай", -вздохнула, - , "скажем, что у меня киста в щитовидке и нужно ее в городе оперировать."

Иван Сергеевич согласился. Он на многое бы согласился, чтобы Любаше было хорошо.
Вздохнул и почувствовал, как затекли руки. Опустил их на стол и поднял голову.
В кухне было сумрачно. Он полуувидел, полунащупал очки и надел их.
Встал. На плохо гнущихся ногах вышел в коридор.

- Люб, я пройдусь! - крикнул он в комнату, где так же в полумраке на кровати лежала жена. - Я ненадолго. Тебе чего-нибудь в магазине купить?
- Ничего не надо. - через паузу, негромко отозвалась жена.

Иван Сергеевич вышел в домашнем  - футболке, трико и сланцах на босу ногу.
Было тепло. Фонари не горели - слишком рано для фонарей. Мужчина шел по знакомой улице - сначала прошел до поворота, тут же развернулся и пошел обратно. Дошел до дома и развернулся, снова пошел вдоль улицы.. Ходьба успокаивала.
Проделав пять таких "кренделей" с разворотами, Иван Сергеевич все же вывернул с улицы и пошел в сторону магазина. Магазин был недалеко, мужчина шел быстро - даже немного сбилось дыхание.

В магазине было ослепительно ярко - мужчина сощурился и постоял немного на пороге, чтобы привыкнуть к свету.
Он побродил немного меж полок, соображая, что взять. Любаша сказала, что ничего не надо. Но ему хотелось порадовать ее. Наконец, он остановился возле ларя с мороженым. Открыл, покопался и достал килограммовую пачку шоколадного мороженого.

Сегодня торговала Марина, сестра жены напарника. Иван Сергеевич поздоровался, сунул руку в карман и понял, что не взял деньги.
- Марин, дай в долг до завтра?- попросил он. - Ездили сегодня в город с Любашей, устал. Видать, с устатку деньги забыл.
- Да ладно, дядь Вань, берите! - кивнула Марина.- Знаю, что принесете.
И улыбнулась - тепло и сочувствующе.
-Спасибо, Марин, - ответил, попрощался. И быстро пошагал домой- пока мороженое не растаяло.

Жена не закрывалась. В доме было темно - видимо, Любаша не вставала. Мужчина нащупал выключатель возле двери и зажег свет. Снял сланцы, чтобы не тащить в дом уличную пыль. Прошел и заглянул к жене.

- Любаш?- позвал он.
- М? - из темноты отозвалась жена.
- Я мороженое купил, пошли, съедим? Жду тебя на кухне. - развернулся и ушел раскладывать мороженое по тарелкам.
Спустя минут пять на пороге кухни появилась Любаша. Она была бледна, щурилась и терла покрасневшие глаза.
- Что-то не хочу света, Вань.- сказала она. Прошла и выключила свет в коридоре. - Давай и на кухне выключим.
- А как же мы будем мороженое есть без света?- удивился Иван Сергеевич.
Жена неопределенно пожала плечами.

Подумал и вспомнил - у жены были припрятаны свечи. На случай отключения света. Оптимизация, блин, - бригады ремонтников- электриков сократили. И в случае порывов на линиях электропередач приходилось подолгу ждать, когда отремонтируют порывы и дадут свет.
- А где твои свечи, Люб? - спросил он.
- Да в посудном шкафу, в выдвижном ящичке. - подсказала жена.
Мужчина быстро сориентировался - нашел свечи, взял два стакана. Насыпал в стаканы крупу, которая подвернулась под руку. Воткнул в стаканы по свече. Нашел в шкафу спички и зажег свечи.

- Гаси свет, Любаш.- скомандовал он.
Любаша погасила, подошла к столу и села.
Иван Сергеевич сел напротив и придвинул к Любаше тарелку с мороженым.
- Куда столько? - поразилась жена, оглядывая свою порцию значительно подтаявшего мороженого.
- Так не ужинали же, - пожал плечами муж - пусть вместо ужина будет.
Они стали есть мороженое. Свечи тускло озаряли их лица.
- Врач сказала, что после операции остается шрам. Достаточно большой. - нарушила молчание Любаша.- надо будет купить шарф какой-нибудь. Шифоновый. На выписку.
Мужчина взглянул на жену, слегка опасаясь, что та снова заплачет.
- Мы купим тебе очень красивый шарф. - сказал он. - Даже несколько, чтобы ты могла носить их по очереди.

Неожиданно он улыбнулся.
- А ты помнишь, как ты уронила свой красный шарф в реку, когда у нас было свидание?
- Помню, - тихо сказала жена.- Ты полез за ним, прямо в воду. Осень, холодно - а ты в воду. Я боялась, что ты простынешь. И мы всю дорогу бежали к тебе переодеваться, чтобы согреться.
- Я помню, что ты тогда здорово запыхалась и долго не могла отдышаться. А я посмеивался над твоей нетренерованностью. - добавил Иван Сергеевич.
- А когда съехались, ты спал на этом шарфе, потому что не было второй подушки. А потом шарф съела моль. - вспомнила жена и слегка улыбнулась.
- Это была вражеская моль, она прилетела к нам совершить диверсию- с шутливой мрачностью добавил Иван Сергеевич. Он смотрел на жену и видел ее улыбку, радовался ее ожившему лицу.

Вдруг Любаша перестала улыбаться и опустила глаза в стол.
- Будешь ли ты меня любить - такую, со шрамом? - сказала она, подняла на мужа глаза и тут же опустила.
- Конечно буду. - мужчина удивился вопросу. - Разве я могу тебя не любить?
Он смотрел на нее, нашел на столе ее руку и накрыл своей.
- Мне не важно, есть у тебя шрам или нет. Ты же моя Любаша. - сказал серьезно и негромко.
Жена улыбнулась. Достала свою руку из-под его ладони и погладила ею тыльную сторону его руки.

***
Ночью Ивану Сергеевичу не спалось. Он ворочался, ворочался, в конце концов встал и вышел на кухню. На обеденном столе лежала бумага и ручки. Любаша приготовила их, чтобы утром взять на работу. Иван подошел к столу, почему-то начал перебирать листы. Неожиданно для себя взял ручку, лист и начал писать.
Получилось:
Я бы отдал всё
За здоровье твоё.

Пусть бы не было
Этой боли.
Унесло б её
Ветром в поле.

Позасыпало бы
Снегами.
Завалило бы
Валунами.

Унесло бы
Водами вешними.
Лишь бы ты
Зажила по-прежнему.

После он свернул листок вчетверо и сунул в  кухонный шкаф, за тарелки. Чтобы Любаша не нашла- было неловко.
Любаше сделали операцию через месяц. Любаша, конечно, замечала шрам и прятала его. Но в остальном все прошло успешно. Опухоль не успела слишком разрастись. Иван Сергеевич был рад, что жена поправляется. Он не обращал внимания на шрам. Главное, что Любаша, со шрамом или без, была рядом, чувствовала себя вполне сносно. Хотя всё еще восстанавливалась после операции.

А еще мужчина написал почти тетрадку стихов. Любаша случайно нашла тетрадку и он признался, что начал писать. Любаша прочитала и похвалила. Предложила послать в газету. Может быть, когда-нибудь он рискнет послать стихи в газету или ещё куда. Непонятно, хороши ли стихи. Главное, что Любаше нравятся.