Не отпускает меня память о войне

    Не отпускает меня память о войне.

    Наверное, странно слышать такое от человека, появившегося на Свет Божий в 1964 году. Война давно уж отгремела. Жизнь наладилась. Ну, почти наладилась. Во всяком случае, это была пусть и трудная, но жизнь. А не ожидание смерти.

    А ничего странного нет. Просто я очень хорошо помню рассказы о войне. Скупые и отрывочные, порой сильно отличавшиеся от того, что мы  читали в книгах и слышали по радио. А позднее, видели по телевизору.

    Я хорошо помню, как в порыве детской любви я подбежал к деду Василию, сидящему на стуле  у печки, обхватил его ручонками и стал сжимать и трясти. А он застонал от боли. Я отстранился в испуге. Подошла бабушка и пояснила, что нельзя так дедушку трясти.

  - Потиму нийзя? – искренне удивился я.
 
  - Дедушку немцы по голове палками били в лагере! Вот голова и боится с той поры всякого сотрясения! – пояснила бабушка.

   Это было для меня шоком. Как это так – палкой по голове! Это больно! И вообще. Человек человека – палкой по голове! Да еще моего дедушку. Доброго, хорошего, любимого. Я хорошо помню, что с того момента я стал их ненавидеть. Кого? Тех, с палками!

   В детских сказках много страшного. Например, когда Баба-Яга Иванушку на лопате, да в печь!

   Но когда дедушку по голове…Это совсем другое. Это ближе. И воспринимается совсем остро. Прямо в детское сердце, и на всю жизнь.
 
   Вот потому и не отпускает меня память о той страшной войне. Я хорошо помню людей, переживших ее.  Уцелевших, не перемолотых в  сошедшей с ума мясорубке. Помню их рассказы. Помню натруженные руки, усталые лица и глаза, в которых порой читалось все, что нельзя забыть.

   А совсем недавно   моя троюродная сестра Лариса Анатольевна вдруг вспомнила дядю Леньку.

- А у него орден был с войны! – сказала она.

  Я с детства помнил дядю Леньку, одного из племянников моего дедушки. 

  Дядя Ленька приходил иногда к дедушке в дом. Разговаривали. Дед жалел племянника, увещевал, но давал рублик. Так случается порой,  что не сложится семья, и человек привыкает к горькой. А горькая уродует и сокращает жизнь. Дядя Ленька был добрым и не вредным мужиком. Мужиком, у которого не сложилось.  Одним из тех многих, о ком язык не повернется сказать, мол, сам виноват.

   Я отыскал информацию о дяде Леньке. 

   Алексей Дмитриевич Степанов. Родился в деревне Пружки Опочецкого района. В той самой деревне, откуда вся моя родня по линии мамы.
Теперь это Псковщина. А до войны считалось Калининской областью. Совсем у границы с Латвией.
   Когда к родному порогу подкатила коваными сапогами война, было Алексею 15 лет. Не призвали. Дальше – жизнь в оккупации. В июле 1944 года Красная армия освободила Опочку. Всех мужчин, способных держать оружие, мобилизовали в дивизии 2 Прибалтийского фронта.  Группы армий “Cевер” отступали в Прибалтику, и нужно было их если не уничтожить, то хотя бы нейтрализовать, обеспечив направление главного удара – на Берлин!

   Призвали и Алексея, которому исполнилось восемнадцать. В июле 1944 призвали.  В составе 256 стрелковой дивизии – прямиком под Мадону. Город есть такой в Латвии. Мало кто слышал о нем. Но в Опочке это название помнят и знают многие. В книге Памяти много фамилий бойцов, сложивших головы в боях под Мадонной.

  Мадонская наступательная операция. Суровая, тяжелая, неоднозначная. О ней редко упоминают и мало говорят и пишут. Дивизии вермахта сильно закрепились и дрались остервенело. Те самые дивизии, что в 1941 топтали Псковщину. Места под Мадонной были трудные, болотистые. На каждой кочке и островке – укрепленная огневая точка.   В августе 1944 года Алексею повезло. Когда начался обстрел, Алексей и бойцы, что были помоложе, успели укрыться в лесу. Однако, осколки достали спину. Ранение. Но многие тогда погибли. Так что , безусловно, повезло. Хотя не успел ни повоевать, ни награду получить. Но успел остаться в живых.

  А в марте сорок пятого во время наступательной операции под городом Салдус (это уже Курляндия) младший сержант Алексей Степанов совершил подвиг. Я просто приведу выдержку из наградного листа:

   “…лично блокировал пулеметную точку противника, при этом уничтожил двух гитлеровцев, благодаря чему было взято в плен два немца.”

   Коротко, по-военному четко. А представьте себе зеленого пацана, уничтожившего пулеметную точку и нейтрализовавшего четверых матерых мужиков, прошедших всю войну.

   Да, зря ордена не давали. Алексея наградили орденом Cлавы.  А сколько было таких героев! Ведь страшно идти на пулемет!  А как страшно вступить в рукопашную схватку с фрицами!  Не в компьютерной игрушке! В реальном бою, где на кон поставлена жизнь!

   А еще у него был нож.  Очень хороший нож. Боевой. Иногда он его показывал, стесняясь, пояснял, что это трофей. В бою у фрица отобрал. Может, как раз в том бою и отобрал. Когда в одиночку на четверых шёл?

   Сколько их было после войны, таких героев! От иных и холмика могильного не осталось. Кто-то на деревянной ноге, кто-то совсем без ног на самодельной тележке, кто-то с израненным осколками телом, как дядя Ленька.  Другие мучились головой из-за последствий контузии или аккуратности немецких дубинок.  Как дед мой мучился. Кстати, дедушка мой, Василий Петрович Петров тоже под Мадонной  был. За бои под Салдусом награжден  медалью  за “Боевые заслуги”. А до Отечественной войны в Финляндии побывал. Понятное дело, не туристом, а в должности младшего командира. Вернулся с медалью “За отвагу”.

   Второй дед, от которого и фамилия моя, остался там. У хутора Эспери Мадонского уезда. Умер в госпитале от ран. В сентябре 1944 года.
   Вот потому и не отпускает меня память о той войне. И как в  песне поется :

  “ Все, что было не со мной – помню!”

   А Вы помните?

                Март 2021.