Удав для Решетило главы 4-5

4

  Сказать, что Решетило любил деньги – не сказать ничего! Накопление оных было для таксиста главной целью жизни. При этом использовать их по прямому назначение в его планы не входило – он собирал денежные купюры, как другие коллекционируют марки или пивные этикетки.
 
 В субботу вечером Решетило подводил финансовые результаты рабочей недели. Часть денег отдавал жене, остальные обменивал на доллары. При этом Зинка получала самый минимум, чтобы едва хватало на житье. Да и те Решетило отрывал с кровью. Расставание с деньгами причиняло таксисту неимоверную физическую боль. По этому поводу каждый раз между супругами возникали жаркие споры, порой переходящие в ругань. Федор искренне считал, что жена неправильно распоряжается финансами, покупает всякую дрянь, и вообще транжира, как все бабы. Зинаида эту точку зрения, понятное дело, не разделяла, называла мужа жмотом и скупердяем и громогласно вопрошала – что, он деньги в могилу заберет, так там они без надобности. Решетило возражал, что совсем не жмот, просто надо откладывать на черный день, мало ли что! Время смутное. Но надо сказать, что Зинка орала так, больше для порядку, а сама одобряла финансовую политику мужа. То, что у семьи имеются солидные накопления, придавало ей уверенность и значимость в собственных глазах.

Приобретенную валюту Решетило с наслаждением гладил утюгом, чтоб купюры были как новенькие и приятно похрустывали, упаковывал в пачки по пятьсот долларов и хранил в старой стиральной машине на балконе.
 По выходным, за обедом, Решетило опрокидывал стопку разведенного спирта, съедал здоровенную миску наваристого борща, огромную тарелку жареной картошки с жирной свининой и запивал все это кружкой крепкого цейлонского чая. После трапезы Зинка убирала посуду, а Федор раскладывал на обеденном столе зеленые пачки и любовался ими часами, разглядывал и так и этак, словно это не деньги, а шедевры мирового искусства. И каждая новая пачка доставляла Федору ни с чем не сравнимое блаженство. Для сего мероприятия не склонный к фантазиям таксист даже придумал название – воскресное сияние.

Почему именно сияние? Дело в том, что служить в армии Решетило довелось в Заполярье. Там он и увидел Северное сияние. На Федора оно произвело потрясающее впечатление.
 Но с появлением в доме мерзавца-удава воскресные радости сошли на нет. Во-первых, раскладывать деньги в комнате на столе в присутствии наглого змея Федор опасался – мало ли что! Пришлось перебраться на кухню, а там, и ежу понятно, не тот комфорт. Во-вторых, из-за незапланированных трат на содержание аспида, процесс накопления существенно замедлился. В общем, жизнь катилась под откос!


5

     Где любовь к деньгам, всегда рядом жадность и ее родная сестра глупость. Два года назад супруги долго судили-рядили и все-таки пристроили наличность в банк под баснословный процент. Уж больно заманчиво удвоить накопления на ровном месте! А банк, что естественно, возьми да лопни! И плакали их денежки! Супруги до хрипоты орали, обвиняя друг друга в этом проколе, но несмотря на мордоприкладство и битье посуды, конкретный виновник установлен не был. Каждый остался при своем мнении. Федор с горя беспробудно пил неделю, ни с кем не разговаривал, а выл белугой и бросался на стены, и при этом набил шишку на лбу и повредил указательный палец на правой руке. Правда, незначительно. Зато в его рыжих волосьях стала пробиваться ранняя седина. Переживал, одним словом. Упокоился только, как узнал, что сосед Толик Кривошеев, засандаливший в тот же банк капусты три раза больше, с горя удавился на собственных подтяжках. Эта информация несколько обрадовала Решетило и вернула жизненные ориентиры. Нет, он не слабак, как Толик, он этим жидам банкирам покажет!
 
     Решетило был здоровым мужиком, под два метра и весом далеко за центнер, с красной рожей и маленькими колючими глазенками. Он и раньше не отличался вежливостью с пассажирами, а теперь, злой на весь мир, как что, хватался за монтировку. Особенно коробило Федора от интеллигентов. С виду больно вумные, а так видимость одна, соплей перешибешь.

 Однажды вез одного такого вежливого, в золотых очечках. Разговорились, оказался то ли финансист, то ли программист. Одним словом, банкир! Так Решетило его уработал по всей программе, любо дорого! И все зубы навылет, и ломиком по ребрам. Забрал наличность, и будь здоров, не кашляй! Будет знать, как рабочий люд объегоривать!

 Все бы хорошо, но очкарик оказался скандалист и склочник. Звали его Борис Огуревич. Он запомнил номер решетиловской машины и накропал гнусный пасквиль в милицию. Так, мол, и так, избили, изувечили ни за что ни про что монтировкой и тому подобное. Прошу принять меры и наказать хулигана по всей строгости. Вычислить Решетило не составило труда. Дело принимало хреновый оборот, светил реальный срок за разбой с грабежом. Пришлось отмазываться, благо кое-что в загашнике осталось. Когда Решетило отстегивал ментам свои кровные, то чуть не плакал. У него было такое поганое чувство, словно его нагло и цинично изнасиловали возле отхожего места, пропахшего хлоркой и прочими отправлениями забулдыжного организма.

И тогда Федор решил – держитесь, сволочи, и установил норму – оприходовать в неделю минимум по одному банкиру. Но по-настоящему, чтобы они, гады, жалоб не писали. Отоварил, карманы вывернул, наличность забрал и скинул тело в канализационный коллектор. Ищи-свищи! Первым на очереди, конечно, числился Борис Огуревич.

  продолжение следует ...