Та еще коловерть-15. Глава 7

 - Почему ты не поделился с нами своими наблюдениями? - спросил Петр.

     - Боялся, что вы мне не поверите... Вы ведь даже мысли об этом допустить не могли.

     - Он и ко мне подкатывал пару раз. - отозвался Берсенев. - Думал, видно, что все артисты голубые...

     - И что? - испугалась старая дама.

     - Помните, каким разукрашенным он однажды пришел домой?

     - Твоя работа? - догадалась Шапокляк.

     - Угу...

     - Мало дал... - ответила старая дама. - Надо было прибить так, чтобы запомнил на всю жизнь, а прибор следовало вообще оторвать... За нецелевое использование...

     - Как ты думаешь, - тут же спросила у брата Марго, - а Андрей?...

     - Я думаю, что того же поля ягода. - быстро ответил Петр.

     - Нет. - возразил Добрынин. - Андрей явно может и с мальчиками, и с девочками...

     Елена Гурамовна густо покраснела.

     - То же самое об Андрее сказала мне твоя теща, Димочка. - отозвалась Шапокляк.

     - Ты хочешь сказать, - спросила Ляля, - что Андрея привлекала моя тогда тоже почти мальчиковая фигура?

     - Очень похоже...

     - Давайте послушаем дальше. - жалобно попросила Шапокляк.

     Вадим-младший вновь включил пленку.

     - Думала, что постель тебе нужна. - раздался голос Машки. - Легла с тобой только для того, чтобы тебя отвадить... Но ты не ушел, не бросил... Ты продолжал ходить за мной, как маньяк... И говорил, что ты любишь меня... И настал день, когда я поняла, что влюбилась в тебя... Да, я влюбилась... Без памяти... И стала тебя идеализировать, как всякая влюбленная женщина...  И перестала замечать твои недостатки... Все, что до этого меня в тебе раздражало, стало милым...

     Ляля понимающе кивнула.

     - Ты о чем? - грозно спросил Добрынин, выключив фонограмму.

     - О том, что мальчики гомосексуальной ориентации часто обладают мягкими манерами и потому кажутся неопытным в таких делах женщинам весьма привлекательными.

     - И нежными... - отозвалась Шапокляк.

     - И, со временем, им удается заставить девочку, выбранную в жертву, влюбиться... - подумала вслух Лидочка.

     - Может быть. - согласился Добрынин и включил фонограмму.

     - Но замуж я за тебя не собиралась... - продолжила Машка. - Не хотела я связывать тебя обязательствами... И о беременности своей рассказывать не собиралась... Это была моя маленькая тайна, которую я собиралась скрыть... Очень любимая тайна...

     Было слышно, как взвыла Лариса.

     - Но ты все понял, - продолжала рвать себе сердце воспоминаниями Машка, - когда я упала в обморок в парикмахерской, в которую ты меня повел, чтобы подстричься... Можно подумать, что тебе подстричься нужно было срочно... Можно подумать, что тебе уже пора было косы заплетать... Вполне можно было бы походить еще недельку-другую и без парикмахерской... Но нет - ты о внешности заботился больше, чем иная женщина...

     - Вот тебе и момент истины. - заявил Добрынин, выключив диктофон.

     - Пожалуй... - согласилась бабушка.

     - Что было - то было. - подтвердила Марго. - Из парикмахерских не вылезал... Одеколоны только французские за бешеные деньги... И говорить, что мы с отцом - не миллионеры, было бесполезно... Сразу обиды начинались и обещания впредь пользоваться только тройным одеколоном, как сантехник дядя Коля...

     - А ремня? - спросила старая дама.

     - Не тот случай. - ответил Петр. - Однажды выпорол я его...

     - И что?

     - Помирать лег... Неделю от еды отказывался... Из дома не выходил... Переживать изволил... Грустил, правда, с комфортом...

     - С каким комфортом? - поинтересовалась бабушка.

     - В компании коньяка "Юбилейного"...

     - А чем закусывал?

     - Он нам не показывал...

     - А Павлу Антоновичу вы почему не рассказали о Мишкиных капризах? Он бы живо выбил всю дурь... Быстро бы ваш Мишка перестал бы брезговать самогонкой и дядюшкиным "Шипром"...

     Лялю передернуло. Заметив это, Добрынин улыбнулся, обнял ее и стал тихонько поглаживать спину.

     - А ... нас знает. - расплакалась Марго. - Давайте дальше послушаем... Может быть девочка еще что-нибудь важное расскажет...

     Добрынин вновь включил диктофон.

     - И тогда я бы при тебе в обморок не грохнулась... - раздался голос Машки. - Ну, а женщины тамошние сердобольные, разумеется, срочно захотели Скорую вызвать... А я очухалась и  отказалась... Тогда они даже не спросили, а сообщили мне, что я беременна... Обрадовались... И нас с тобой поздравлять начали... Я помню, как ты тогда опешил, растерялся... Я не забыла твой недовольный взгляд исподлобья...

     Лариса снова охнула.

     Взгляд Лидии Михайловны на портрет внука был полон брезгливости.

     - Да, Мишка, - с горечью констатировала девушка, - ты не обрадовался, как это обычно в кино показывают, а растерялся... Ты, похоже, даже не задумывался о том, что от того, чем мы с тобой в постели занимались, дети зачинаются...

     Маша разрыдалась горькими пьяными слезами.

     Добрынин опять остановил диктофон.




Продолжение следует...