Та еще коловерть-15. Глава 13

  Добрынин протянул руку, чтобы включить диктофон.

     - Вадим-старший, - попросила Шапокляк, подожди еще минутку.

     - Зачем?

     - Ляля еще не высказала второе свое предположение.

     - Нина Константиновна, это может быть банальный квартирный вопрос или вопрос наследственный. - быстро ответила Ляля. - А теперь давайте послушаем.

     Добрынин включил диктофон.

     - А что в итоге? - рявкнула Машка.

     И опять сама ответила на свой вопрос.

     - А вот что. Мать считает меня за сумасшедшую и мечтает показать психиатрам.

     Шапокляк опять согласно кивнула.

     - И ведь правда основания у нее к этому почти что есть. - продолжила девушка. - Она ведь врач, айболит придурочный... Она видит, что я нелюдима, что живу сама по себе, к общению с людьми не стремлюсь. Для нее, заразы медицинской, это - симптомы... Чем не объект для лечения? Только не понимает моя дурноватая мамаша, что, благодаря не столько тебе, сукин сын, сколько ей, заразе самодурной, я людей, как огня, боюсь, особенно новых...

     Лидия Михайловна удивленно посмотрела на подругу, согласно кивнувшую ей в ответ. А Машка продолжала заплетающимся языком свою жуткую исповедь, страшную пьяную истерику-беседу с мертвым...

     - Почему? Да потому что она каждому вновь пришедшему в дом человеку, даже не узнав, кто перед ней - хороший человек или мерзавец - моя мамаша практически почти сразу рассказывает обо всех моих недостатках, по большей части выдуманных ею самой или ее омерзительными подругами... Выставляет меня перед всеми подряд даже не голой, а просто вымазанной дерьмом, причем даже не моим... И рассказывать ей, что она ошибается, бесполезно, впрочем, как и любому врачу... Это племя шизофреников в белых халатах считает себя непогрешимыми и всегда правыми... Они так сильно свихнулись на почве собственной непогрешимости, что уверены в том, что неправыми быть не могут...

     - Учителей тоже касается. - отозвалась вернувшаяся в гостиную заплаканная Зинаида Васильевна.

     - Никогда... По определению... - продолжала Маша. - А уж моя-то мамаша - и вообще... Вот, вроде бы, клялась не так давно, что будет думать о моем благополучии, о том, что я достойна уважения просто по факту рождения... И что?

     Вадим-младший нахмурился.

     - Вот тебе и ответ. - сказала Ляля.

     - В гостях у Берсеневых, как только Мишу с Лизой и Анну Михайловну увидела, - продолжила Машка, - так сразу их со мной "знакомить" начала не как мать, а как прокурор беспощадный... Вышинский в юбке... А на свадьбе что учудила? Как только бабушку твою увидела, сразу стала рассказывать ей, какой у меня тяжелый характер... И даже не подумала о том, что после ее разглагольствований я, сидя невестой на собственной свадьбе, чувствовала себя обгаженной... Ни за что обгаженной...

     Лидочка понимающе кивнула и посмотрела на внука.

     - Кто ее просил? - вновь сорвалась на визг Машка. - Кто ее за язык дергал? Кому это было интересно? Ну, почему обязательно нужно меня обосрать перед незнакомыми людьми? Зачем ей это? Неужели для здоровья?

     Добрынин грязно выругался в адрес тещи племянника.

     - Почему не позволить жизни идти своим чередом? - продолжала девушка. - Почему не позволить людям постепенно познакомиться со мной настоящей? Зачем ей нужно было опережать события и вываливать все выдуманные ею же гадости сразу? Зачем ей нужно, чтобы люди смотрели на меня не равнодушным взглядом, а через очки, вымазанные дерьмом?

     - Кто-нибудь знает ответ на этот вопрос? - спросил Петр.

     - А я знаю - зачем... - словно отвечая свекру, выкрикнула Машка. - Ей так хотелось... Ведь ни о чем, кроме своих хотелок не думает... Не приучена...

     - Эххх, выпороть бы ее, как сидорову козу... - вслух подумала Елена Гурамовна.

     -Не подумала о том, как должна твоя семья теперь, после такой рекомендации родной матери, ко мне относиться? - продолжала Машка. - А я тебе скажу - только как к последней стерве, убившей их одного сына и внука... А потом уведшей из стойла другого...

     - Теперь - ни в коем случае. - отозвалась старая дама.

     - А я что - железная, или каменная? - взвизгнула девушка. - Как мне все это вытерпеть? Как мне из этой клеветы выпутаться? Как не утонуть в этом дерьме, как в поганом болоте, в котором меня топит собственная мать? Как мне с этим дерьмом жить? Ведь это не мое дерьмо!!! Не мое!!! Я другая!!! Совсем другая!!!

     - Несчастное дитя. - расплакалась Маргоша. - Еще я пошла у тебя, Шапокляк, на поводу...

     - Как дура последняя. - подсказал супруге Петр.

     - Как подлюка... - поправила его Маргарита Павловна.

     - Ты же ничего не знала. - ответил ей Петр. - Если бы знала, то не вмешалась бы...

     - Только это мне и служит оправданием. - всхлипнула Марго.

     - Маргошенька, давай дослушаем. - попросила Елена Гурамовна.

     Марго кивнула, соглашаясь... Гурам включил фонограмму.

     - Я никому не причиняю неприятностей!!! - вопила Машка. - Я всегда, в любой ситуации, стараюсь отойти в сторонку, чтобы никому ничем не помешать даже случайно... Чтобы никто не заметил меня и ни к чему не придрался... Но почему-то все считают это не силой, а слабостью моей... А слабого пнуть всем охота... Никто еще не отказался от удовольствия отвесить мне пинка... А потом удивляются, почему это я агрессивно реагирую на их пинки и на них самих? По какому это праву терпила возражает?

    - Чистая правда, - с горечью отозвался Вадим-младший, закуривая еще одну сигарету. - И ведь говорил я теще об этом... И мне даже показалось, что она поняла...

    - Я же знаю, что не делала ничего из того, о чем всем подряд рассказывает моя мамаша! - визжала Машка. - Я и Вадима-то не держала, хотя постепенно влюбилась в него по-взрослому... И даже ребенка от него родить захотела... Не потому ребенка от Вадима  захотела, что он был бы тебе не чужой, а потому, что я люблю его... Вадима, а не тебя, паскудник дохлый!

     - Вадим-доктор радостно улыбнулся.

     - Но ты, мерзавец, мне и здесь подгадил... - продолжала Машка. - Ведь я и в этом смысле калека...

     Маргоша охнула.


Продолжение следует...