Та еще коловерть-15. Глава 14

 - Ты же знаешь, что именно тогда сказал мне врач! Ты знаешь, мерзавец, что убил моего единственного ребенка! Единственного!!! Другого у меня не будет!!! Травма, полученная мною, в будущем не позволит мне иметь детей!!! Никогда!!!

     - Не может быть... - потрясенно прошептала Лариса. - Мне врач ничего подобного не сказал...

     - Знаешь, чего мне хотелось тогда больше всего? - взвыла Машка. - Правильно - сочувствия родной матери! Обычного человеческого сочувствия... Поддержки... Ласки... Мне хотелось поплакать с нею вместе... Выплакать ей в колени свое горе... Но я, зная, чем все может обернуться, со слезами упросила врача ничего ей не говорить... И в выписном эпикризе упросила ничего не отражать... Знаешь, почему? Знаешь - чтобы она не объявила об этом сразу всему свету... Чтобы надо мной не издевались, как над прокаженной!

     Слышно было, как Лариса рыдала почти в голос...

     - Несчастное дитя. - простонала Шапокляк. - Несчастное дитя...

     - Она меня даже замуж выдала и думала, что я, по скверности характера, выгнала мужика. А я - не по скверности, а потому, что через год после свадьбы он удивился тому, что я не беременею, и пожелал, чтобы я пошла и проверилась на предмет способности к деторождению... Он был вправе потребовать... Это право мужа... Что мне оставалось? Что? Мне? Оставалось? Чтобы скрыть свою тайну? От ни в чем не повинного мужика и от мамочкиного поганого языка??? Только сделать вид, что оскорбилась, наговорить ничего не понимающему мужику гадостей и выгнать...

     Слышно было, что Лариса рыдала...

     - Потому я Вадиму и не говорила о том, что люблю его!!! Не могла!!! Я не смогла ему сказать ни одного нежного слова... Ни разу ему не сказала, что люблю... Ни разу не подтвердила матери ее предположение... Знаешь, почему? Потому что боялась... Всего боялась!!! Всего сразу!!! И всех...

     Вадим-младший удивленно поднял голову...

     - Когда узнала, что он - твой родной брат, я страшно испугалась того, что пришел он не в поисках жены, а в поисках мести мне за твою гибель!

     Лидочка охнула.

     - Тогда мне стал понятен его первоначальный холодный взгляд,... от которого меня трясло в ознобе, как зимой голую на морозе... - взвыла Машка. - А потом,... когда он увидел, что я - не чудовище, и немного "протаял", то сразу начал мечтать сразу о двух детях... Вот тут я и испугалась по-настоящему... Испугалась, что меня обвинят еще и в криминальном аборте, которого я не делала...

     Было слышно, как Лариса тихонько заскулила.

     - До чего ребенка довели... - всхлипнула Шапокляк.

     - Откуда же нам было знать, что все те гадости, которые Мишка говорил на Машу, были его сознательным оговором? - вновь заплакала Марго.

     - Наш прынц, видимо, всех перед всеми выставил жуткими сволочами. - отозвался Добрынин. - Нас выставил сволочами перед Машкой, а Машку - перед нами. Интересно, для чего ему это потребовалось?

     - Ты думаешь, что в этом был смысл? - спросила Зинаида Васильевна.

     - Обязательно был. - отозвался Гурам.

     - Какой?

     - Зиночка, я думаю, что Мишке зачем-то было необходимо сделать так, чтобы при встрече все относились ко всем предвзято и с большим презрением...

     - Зачем?

     - Тогда при желании столкнуть всех лбами и устроить страшный скандал с разрывом отношений с собственной родней ему потребовался бы только формальный повод...

     - Гурамчик, мне кажется, что ты прав. - отозвалась Нина Константиновна. В моей практике был похожий  случай... Племянник одной из моей приятельниц женился трижды, и каждый раз ухитрялся точно таким же способом оклеветать всех перед всеми и рассорить семью своей тетки с семьями своих жен до такой степени, что, живя с ними в одном доме и встречаясь во дворе, они даже не здоровались друг с другом... Причем проделывал он это так виртуозно, что тетка ничего не понимала и много лет не верила своей оклеветанной братцем дочери, что виновата во всем не она, а он...

     - А родителей он тоже оклеветал? - спросила старая дама.

     - Родителей к тому времени уже не было в живых...

     - Их счастье... - вздохнула Лидия Михайловна.

     - Лидочка, ты, пожалуйста, не перевозбуждайся... - отозвался Гурам.

     - На что ты намекаешь?

     - Я не намекаю, дорогая... Я просто хочу сказать, что это действительно могло быть так, но с той же долей вероятности все могло быть и иначе... Но, как ты сама понимаешь, достоверно мы уже никогда ничего не узнаем. Поэтому нужно просто знать и никогда не забывать о том, что Мишка был таким чмошником, что, преследуя какие-то свои цели, оклеветал всех без разбора...

     - Как... - начала Зинаида Васильевна.

     - Именно так. - перебил ее муж. - Но мы не будем вспоминать об этом.

     - Как это? - изумленно спросила Шапокляк.

     - Мы будем жить дальше, стараясь выстроить такие отношения с девочкой, чтобы она поняла - ей верят, ее любят... Вопреки всему тому дерьму, которое ей, безвинной, вылил на голову Мишка...

     - Я поняла тебя, Гурамчик. - ответила Лидочка.

     - Мы тоже... - эхом отозвалась Марго.



Продолжение следует...