Та еще коловерть-15. Глава 15

 - Папа, как ты думаешь, - спросила Ляля, - Маша может что-нибудь знать об этом?

     - Я думаю, что навряд ли... - ответил ей отец.

     Вадим-младший еще раз хватил кулаком по столу и угробил еще одну тарелку.

     - Лялечка, родная, не ставь перед этими вандалами посуду. - попросила старая дама. - Нам еще поужинать нужно будет... Если сможем...

     И вновь включила фонограмму.

     - Только попробуй доказать это моей мамаше... - тем временем заплетающимся языком, заикаясь, продолжала Маша. - Ей же врачи не сказали, что я теперь на веки вечные пустышка... И тогда я решила, что ничего не скажу Вадиму... Выйду за него замуж... возьму его и твою, гад, фамилию, на память... проживу с ним столько, сколько смогу... А потом - будь что будет... Понимала я, что подлость делаю... что лучше мне отказаться от брака, оставить его свободным... но подумала не о нем, а о себе... Впервые в жизни... Не хватило мне сил разорвать по-живому... Не хватило сил человеческих выгнать любимого человека... Тем более, что он меня уговаривал и настаивал на законном браке... Даже венчаться со мною хотел...

     - Как хорошо, что у Машеньки иногда не хватает сил сделать очередную глупость. - сказал Вадим-младший и  вновь улыбнулся влюбленной улыбкой.

     - Я ведь и замуж за него пошла только для того, чтобы...  хоть капельку, хоть несколько месяцев, пожить нормальной жизнью, с любимым мужем...

     - Дурочка моя. - еле слышно прошептал Никольский.

     - А потом... Потом я сохранила бы не твою, мразь, а его фамилию на память о нем... О Вадиме... - горько плача, пожаловалась портрету Машка. - И страшно боялась я того, что братец твой потащит меня в гости к своим родителям и познакомит со всей труппой... Они все ведь тоже любили тебя... Они же не знали тебя таким, каким ты был со мною... Они бы устроили мне за тебя такой трибунал, что мало бы мне не показалось...

     Машка разрыдалась. Спустя время, немного успокоившись, она продолжила свою страшную исповедь.

     - И что я должна была делать? Ехать добровольно на судилище к твоим родственникам, имея вместо матери-помощницы и поддержки мать-прокурора? А впридачу к ней хорошо устроившегося алкоголика дядю Леню, который всю жизнь мною не интересовался, а теперь, когда жена его из дома выперла, мамке в мужья, а мне в отцы навязывается... Да как активно...

     - Почему мне хочется удавить эту мамашу вместе с её Леней? - поинтересовался Добрынин, выключив фонограмму.

     - Ты не одинок в своем желании... - отозвался племянник.

     - Мальчики, когда пойдете давить, возьмите меня с собой. - попросила Зинаида Васильевна.

     - И меня... - всхлипнула Шапокляк.

     - Эх, жаль, что меня не позовете... - отозвался с дивана Миша Берсенев.

     - Итак, господа хорошие, только что в нашем доме образовалось преступное сообщество, именуемое в просторечии шайкой... - попытался разрядить обстановку Гурам.

     - Да хоть шайкой, хоть бандой, но мы с Маргошкой тоже хотим участвовать. - объявил Петр Никольский.

     - Тогда сначала давайте дослушаем до конца. - попросила Ляля и включила фонограмму.

     - А мать его только успевает поддерживать... - взвыла Маша. - Папой называть велит... Какой он папа? Вот Ниночке он действительно папа... А мне? Когда мы были маленькие, он хоть раз, отправляясь гулять с Нинкой, взял с собой и меня? Или я должна думать, что он за все Нинкино детство ни разу с ней в кино, в цирк или в зоопарк в выходной день не сходил? Сходил, наверняка... И не раз... Наверняка... Для нее время нашлось... А для меня?

     - Козел! - рявкнул Гурам и тоже хватил кулаком по столу, но Зинаида Васильевна успела в последний момент спасти очередную тарелку, ловко отодвинув ее на безопасное расстояние от кулака мужа.

     Машка в это время продолжала заплетающимся языком...

     -  Только меня с собой этот отец-молодец не взял ни разу... Похоже, что подорвал бы его семейный бюджет билет за гривенник... А уж петушок на палочке, наверное, вконец разорил бы... Только я петушка бы того у него  не попросила... Почему? Потому что я у матери-то никогда ничего не просила... Знала, как туго у нас с деньгами... А уж у чужого дяди не попросила бы тем более... А он, видимо, боялся... Папаша сраный...

     - Козлина вонючая! - отозвался Миша Берсенев.

     - А был бы ты жив, - продолжила Машка, - все было бы по-другому... Даже, если бы и не ужились бы мы с тобой, даже если бы быстро развелись... А мы бы не ужились... Потому что ты меня не любил... В этом я уверена... Это я узнала там... На Петровке... На месте казни... Не состоявшейся для меня одной... И все равно... Если бы ты тогда остался жив... Все равно все было бы иначе... Мать бы занималась внуком или внучкой, а меня бы оставила в покое...

     Машка вновь разрыдалась.

     - Ведь мне ничего больше и не нужно... - с трудом, заикаясь и задыхаясь, проговорила она между всхлипами. - Только чтобы в покое оставили... Чтобы не клеветали на меня каждый день... Чтобы не обсирали бы ни за что ни про что на каждом шагу... Чтобы не обсирали меня перед каждым первым встречным... Чтобы не приписывали мне недостатков, которые "видели" во мне люди... Люди, ни разу в жизни не видевшие меня... Люди, не сказавшие со мной даже двух слов... Чтобы уважали меня по праву рождения... А не потому, что с меня можно что-то поиметь... Только и всего!!! Только чтобы оставили в покое!!!... Но ведь не оставляюуууут!!! И, наверное, не оставят никогда...

     Вспомнив свои прошлые переживания, вновь расплакалась Ляля... Добрынин, прекрасно понимающий, какие именно слова Машки явились причиной горьких слез Елены Гурамовны, вновь обнял жену и стал потихоньку укачивать ее...

     А страшная Машкина исповедь продолжалась...

     Звякнул стакан. Это Машка хлебнула еще глоток водки, немножко отдышалась и продолжила свою страшную сумбурную исповедь...

     - Братец твой мстить пришел... На трибунал хотел отвести... Ради этого, наверное, и в любви объяснился, и женился... Думал, что клюну и расслаблюсь... Но я не совсем дура... Я дура местами...

     - Ты совсем не дура. - еле слышно прошептал Вадим-младший. - Ты моя чудесная, но почти насмерть замученная людьми  девочка...

     - Как бы сильно я его ни любила... - продолжала Машка. - Как бы ни хотела пожить с ним хоть капельку... Чтобы нормально... Чтобы настоящей семьей... Как бы ни хотела, но я не позволила себе расслабиться и попасть под очередную раздачу... Я о безопасности своей подумала... Хорошо подумала... Не состоялся назначенный твоим братцем трибунал над Машкой-стервой... Отполз, не солоно хлебавши, твой братец... А я, дура долбанутая, еще ждала его... Надеялась, что явится и скажет, что любит, что в счастье и горе...

     - Не забудь сказать эти слова девочке при встрече, Айболит хренов. - отозвался Добрынин. - Она их ждет...

     - Не забуду. - ответил Вадим-младший. - Теперь точно не забуду.

     Девушка вновь разрыдалась. Слушая ее рыдания, Вадим-младший дрожащими руками закурил еще одну сигарету...



Продолжение следует...