Браслет из погребка

  Усадьба Граве всегда притягивала, про нее София знала почти все. Сюда она ходила на прогревание, когда здесь была еще больница.  Внутри она  была последний раз, когда здание уже продавали частным лицам, и местный краевед Леонард Эдуардович Бриккер согласился провести экскурсию для их коллектива, «на прощание», как он сказал. Тогда она бродила по небольшим залам, пропахшим лекарствами после многих лет пребывания здесь местной больнички, с удивлением рассматривая лепнину на потолке, давным-давно остывшие камины и слушала рассказы о том, что где располагалось ранее, в пору настоящих хозяев.   С приобретением неподалеку от усадьбы дачи,  Соня стала чаще бывать в этом прекрасном месте, сохранившем дух дворянства. София гуляля по старому саду, где от былого величия сохранились только липы, посаженные по периметру и две-три одичавшие яблони. Вокруг самой усадьбы новые владельцы навели порядок, трава обкашивалась регулярно, кое-где даже были посажены цветы. Больше всего Соня любила бывать здесь летом, когда цвели эти самые липы и их аромат разлетался по всей усадьбе. Женщина, собирая липовый цвет для времен зимней простуды,  любила представлять прошлое, как здесь жили Ольга Константиновна  и Николай Владимирович, какие были постройки, какие приезжали гости, тоже богатые и именитые. Ей казалось, что  нужно было родиться раньше, лет сто пятьдесят назад. 
   
  В одну из таких прогулок София  решила спустится к речке, протекавшей внизу, за замком  и вдруг справа от него увидела  какое-то небольшое кирпичное помещение. Помещение было совсем маленьким, крыша давно обрушилась,  снаружи по краям рос и цвел вовсю иван-чай. По всей видимости, это был какой-то ледник, то есть погреб, где в старину летом хранили портящиеся продукты. Двери на этом помещенье не было, и Соня, внимательно глядя себе  под ноги, во избежание наткнуться на змею, зашла внутрь, спустившись по трем ступенькам. Странно, но внутри была какая-то светлая атмосфера и это не от того, что не было крыши, и дневной свет мог беспрепятственно пробиваться внутрь. Свет этот был сам по себе. Внутри. По краям были остатки кирпичных  выступов-лавок, похоже, что на них размещались крынки с молоком и сметаной, горшки с маслом. Внимание Сони привлек какой-то большой керамический осколок, это было то, что некогда называлось глиняным горшком. Соня взяла его в руки, при этом подумав о том, что неужели здесь никто не побывал за столько лет? Обычно подобные места посещались любителями старины. На дне горшка была земля и что-то блестящее, видневшееся из этого земляного кома. Сломав хрупкую ветку с рядом  растущей молодой ольхи, крона которой как раз частично нависла над крышей, Соня с трудом разворошила слежавшуюся за много лет землю и вытянула на волю серебряный женский браслет.-«Вот это да!» -подумала она. Украшение состояло из пластин, соединенных между собой. На первой к замочку, кстати, он был цел, была гравировка «Ольга, 1868г.»  Женщина  еще раз  тряхнула браслет и надела его на левую руку. Сказать, что Соня испытала какое-то чувство радости, это значит, не сказать ничего. Ее чувства оказались головокружительнее…Настолько, что ей показалось: она куда-то улетает… Где-то неподалеку ухнула сова, несмотря на дневное время…-Что со мной?,- в голове Софии проползла мысль-самоосознание. И земля, казалось, уходила из-под ног женщины.
 
   … Скрипнула дверь, к Софии кто-то подошел, и через пять секунд раздался радостный голос молодой девушки: - Барыня очнулась! Сначала ей  показалось, что это сон, но  она вдруг вспомнила последние минуты перед забытьем,  и ей стало жутко. Страх поселился внутри, он разливался по всему ее телу, а мозг искал ответа на вопросы «Что со мной?» и «Где я?» Вытащив руки из-под незнакомого шерстяного пледа, прикрывавшего ее, она обнаружила на запястье левой руки найденный браслет, а оглядев комнату, поняла, что находится в совершенно чужом месте. - И почему барыня я?- опять подумала София. Буквально через две минуты в комнату, где она находилась, ворвался радостный  мужчина лет тридцати пяти, в мягком уютном халате, с небольшой бородкой  и добрыми глазами.- Оленька, счастье мое, как ты нас всех напугала!» Мужчина присел на постель и стал целовать Сонины руки. Она не знала, как себя вести. Она не знала и имени этого человека. – Оленька, ты встать можешь? - участливо спросил мужчина. –Могу!- ответила София. Она встала, с удивлением обнаружив на себе длинное платье и волосы, убранные в красивую прическу, пусть даже и немного помятую. Сомнений не осталось: София попала в прошлое, которое представляла в своих прогулках по строму саду усадьбы Граве. – Слава тебе, Господи, бормотал про себя мужчина, осеняя себя крестом на расположенные в углу иконы. София, посмотрев в красный угол, увидела  икону Казанской Божьей матери, точь – в точь такую же, какая досталось ей от бывшей хозяйки купленного ими дома на улице Скрипкина. Глаза на иконе казались живыми и все понимающими. Соня отвела взгляд в сторону. Тут же прибежала девушка, обнаружившая Сонино возвращение к жизни,  и залепетала: «Николай Владимирович, у меня все готово, извольте обедать в столовую!» - Идем, желанная моя !-произнес мужчина  и  протянул мягкую руку в золотых  кольцах. Соня не посмела отказаться и, слегка поправив платье и прическу, пошла туда, куда ее повели. Этот мужчина, похоже, мой муж. И что теперь со мной будет? – подумала женщина.
 
   Столовая была красивой. Большой овальный стол, покрытый белой скатертью, украшенной строчкой. Такой строчкой были украшены белые бабушкины пододеяльники в 
 ее детстве, и называлась она «Крестецкой». Неужели  фабрика «Крестецкая строчка» уже работает? –спросила себя Соня. На столе два прибора со всеми делами светского этикета, супница, какие-то пирожные, похожие на слойки и,  о чудо! – вазочка из зеленого стекла, точно такую же они откопали на своем огороде, восстанавливая «пашню», где впоследствии стали выращивать картошку и прочую овощную мелочь. Екатерина, которой ранее  принадлежал их нынешний домик-дача ,  жила в другом месте и огородом не занималась. София еще раз обвела глазами столовую. – Оленька, ты как будто впервые все это видишь, - заметил «муж». –Вот именно, впервые, про себя подумала Соня, а вслух сказала-«Радуюсь вновь обретенному, дорогой!» Она не знала, как называть мужчину и употребила это дежурное слово. Женщина вспоминала все свои навыки этикета, который, честно сказать, в  повседневной жизни они не очень - то и применяли. И ей это удалось. Девушка, позвавшая их на обед, по всей вероятности это была горничная и кухарка в одном лице, одетая  в деревенскую одежду конца 19 века,  вскоре принесла кофе. Маленькие чашечки из тонкого фарфора, крохотные серебряные ложечки. А такого ароматного напитка София в жизни не пила, даже в свои далекие годы студенчества, пролетевшие  в замечательном городе на Неве. Кофе был очень хорош!! - Спасибо, Настя- поблагодарил «супруг». –Ага, значит, это Настя,- про себя отметила София. Настя была очень хорошенькой, как на лицо, так и фигурой.- Интересно, хозяин к ней не пристает?, - почему - то подумалось Соне. И другая мысль: - Тебе -то какое дело? А Николай Владимирович начал рассказывать о своих заводских делах, о новых заказах на стекло, и о новых мастерах- стеклодувах, которых посоветовали пригласить из-за границы. -Знаешь, мне вот Мадзинского порекомендовали, говорят, знает толк в работе! «Ну да, а о чем он еще должен говорить, если у них стекольный завод?» - думала София. Все это было интересно, но мысль о том, как там ее любимый муж, уж наверное, всех на уши поставил, и что со мной дальше будет?- это острым беспокойством сидело в ее душе. - Еще раз, благодарю!- сказал Николай, вытирая губы такой же строченой салфеткой. А Соня подумала: Как они тут без одноразовых салфеток справляются? И как стирают белье?
  -Ну, что, дорогая, прогуляемся? Погода благоволит, и он опять протянул Софии руку. А Настя услужливо подала кружевной зонтик: - Там жарко, барыня! Берегите себя. София не оттолкнула протянутой руки Николая Владимировича, делать этого было нельзя, а опершись на нее, пошла с ним рядом. Странно, но он не казался ей чужим. Напротив, даже стало казаться, что они много лет знакомы… И все-таки, дорогой, расскажи, пожалуйста, что со мной все-таки случилось, произошло? Где и как? - осмелилась спросить София. –Ты знаешь, я совершенно ничего не помню. -Тебя нашла Настя вот в этом погребке, указал  Николай на помещенье, которое ранее София видела полуразрушенным. Сейчас же этот погреб выглядел совершенно новым, сложенный из красного кирпича, с железной крышей, он находился на пригорке в метрах ста от главного дома. Да и сам замок-дом был еще очень-очень свежим. А елки, растущие около дома,  совсем маленькие,  сирень  в виде тонких, недавно посаженных прутиков, а не привычных пышных кустов. И  у той здоровенной ели, растущей рядом с погребом, где Соня как – то фотографировала увязавшегося за ней соседского мальчишку Мишку, тоже  еще молодой ствол.
 -Ты  лежала на полу, это было два дня назад,- продолжал Николай Владимирович. Женщина снова подумала об оставшемся в будущем муже, своем муже, простом, трудолюбивом человеке.
 
   София и Николай  подошли к погребку. И тут София вспомнила про мобильник. Она даже машинально провела руками по платью, где должны были быть карманы. Где он? С ней был ее маленький, старый кнопочный «Samsung», расставаться с которым было жаль.  И когда сестра удивилась, увидев этот мобильник в руках у Сони, то  ответила: « Ну, как же я его брошу, это же как дедушку родного бросить!» Теперь «дедушка» потерялся. Николай взялся за  медную ручку и отодвинул внутрь тяжелую дверь. – Прошу! Не забудь про ступеньки!- предупредил он. София, сложив зонт и прислонив его к кирпичной стенке, подобрала подол платье, как это подобает барыне и осторожно ступила в прохладу. Внутри было сумрачно, но все различаемо. Свет пробивался сквозь небольшое оконце в потолке. Много всякой посуды с запасами мяса, обложенной кусками льда из речки Хоринки, крынки с молоком и творогом, крепленые к потолку копченые окорока. В усадьбе, по всей вероятности, не голодали. Справа на полу валялся мобильник. Странно, что его не обнаружили заходящие сюда люди. Или просто не смотрели себе под ноги? Соня быстро присела и  незаметно подхватила своего «дедушку». Куда его положить, она не знала. Тут же вспомнила, как некоторые женщины прятали деньги в бюстгальтер. Ей никогда не нравился такой прием, деньги грязные, а Соня брезгливая. Но сейчас иного выхода не было, да и мобильник - не грязные деньги. Легкое движение рук и телефон оказался спрятанным. Уф!! Даже спокойнее как - то стало. Уже не одна, а с «дедушкой». Много чего  услышала София  через этот телефон:  радостные вести от мужа, упреки от старой и  больной, теперь уже покойной матери, приказы от своего работодателя.. . Он прям свидетель ее жизни за последние…дцать лет жизни.
  –Вот здесь тебя нашла Настя. И за чем ты сюда пошла? Сказала б Насте, чего хочешь, она б все принесла, произнес Николай.- И правда, зачем?- глубокомысленно произнесла София.
   
   А потом они с Николаем спустились в нижний парк по широкой лестнице, которую Соня видела на старой фотографии от учительницы Тамары Петровны,это  фото долго блуждало на просторах интернета, а потом в роликах о родном поселке. Даже речка Хоринка -глубже и шире…. Сквозь чистую воду просвечивались камешки и Соня на глаз определила глубину речки. Берега не такие высокие, к каким она привыкла. И все кругом - ухожено и красиво. Вдалеке работал садовник, несмотря на жару, он обрезал кусты молодой ракиты, там планировалось устроить лодочную станцию. О планах на строительство станции поделился Николай. -Хорошая идея, -поддержала его Соня и в ее памяти возникли   опять же старые фотографии с этой станцией, где молодежь поселка, в кажущихся уже нелепыми купальниках и плавках, резвится на берегу речки, и где в Сонином настоящем растут большие кусты ракиты. «Хватит уже все сравнивать, оборвала поток своих воспоминаний женщина, а то свихнешься. Легче! Легче!», приказала она сама себе.
-Барин, барин !-раздался голос Насти сверху, к вам приехали! Николай Владимирович  тут же заспешил обратно в дом, а София, осталась у речки, обрадованная возможностью побыть одной. Убедившись в том, что садовник далеко, а больше никого поблизости нет, она достала телефон и нашла запись «Мой муж». После гудка раздался холодный голос: «Абонемент находится вне зоны действия!» Это я – вне зоны действия, а не мой муж! Времени уже около пяти, он вернулся с работы и не найдя меня дома, начал волноваться. Стоп! Он волнуется уже второй день! Если учесть, что я в обмороке провалялась.. Соне опять стало одиноко и как в детстве захотелось домой… Однажды мать, когда Соне было шесть лет, отвезла ее к своему брату погостить в соседний городок, всего – то два часа на электричке.  Днем девочке было весело и интересно с двоюродными братьями-ровесниками, но когда все легли спать, ей стало одиноко и очень-очень захотелось домой, она стала потихоньку плакать… На другой день дядя, благо был в отпуске, отвез повеселевшую Соню домой…Вот так и теперь…Ей очень захотелось домой…
   Взяв в руки мобильник, набрала мужу  СМС: «Я жива, все расскажу, когда вернусь!» Ей очень не хотелось расстраивать и пугать своего любимку, ее муж был человеком настоящим, верным и преданным другом уже много лет. Но и она не виновата в случившемся. Или немножко виновата.
 
   И тут ей подумалось о том, что вдруг ей никогда не вернуться к себе? Оставаться здесь навсегда желания не было… Да и разоблачат ее вскоре, ведь она толком ничего не знает…страшно.
-Барыня, идите полдничать, -опять сверху крикнула Настя, - у меня все готово. София направилась к дому. Из кабинета в столовую спустился Николай Владимирович. –Кто приезжал? -спросила Соня, чтобы показать свою заинтересованность жизнью усадьбы. -Новые заказчики на нашу продукцию, -ответил довольный хозяин. Сейчас  покажу тебе договор, и он метнулся обратно в свой кабинет. Вот, смотри. Заказчик из Германии. Продукция - вазы, лампы, количество- 500 штук.  Договор на полгода. То есть до февраля следующего, 1869 года мы должны получить неплохую прибыль. Но и работники должны хорошо потрудиться. Ага, значит, сейчас 1868 год, подумала София, глубоко я ушла в прошлое… - Тебе нужно расписаться вот здесь и вот здесь, - сказал мужчина, ведь хозяйка завода ты. – Давай немного позже- нашлась что ответить София. Она понятия не имела, как расписывается хозяйка завода.
 Настя поинтересовалась, что хозяйка будет пить, и София, вспомнив аромат здешнего кофе, попросила кофе. К кофе девушка принесла свежеиспеченные, еще теплые булочки с маком.
-Вкусно как, похвалила София Настю и та зарделась от похвалы: - Что-то с вами, барыня, раньше вы мне такое не говорили, а булочки я такие часто пеку. Соня не знала, что ответить.
   
  После полдника Николай Владимирович сказал:- Дорогая, хочешь, я тебе покажу,  как обстоят дела на нашем заводе? Ты давно туда не заглядывала. А сегодня отличный день для этого. Только переоденься, пожалуйста.  Соня вышла из столовой и ненадолго задумалась: Куда же ей идти переодеваться? Неожиданно на помощь пришла Настя. – Барыня, поднимайтесь, я сейчас подойду. Соня стала подниматься по очень крутой винтовой лестнице. Ах, да, на полузабытой экскурсии «на прощание» был рассказ о том, что наверху были господские спальни. Женщина поднялась на второй этаж, где рядом располагались две большие комнаты, в каждую из них можно было попасть через высокие двери до потолка. Интересно, какая из них женская?- Соня на несколько секунд замерла, прислушиваясь к своей интуиции и открыла дверь в комнату, что была левее. Она не ошиблась. Это была женская спальня.  Большая светлая, с окнами на солнечную сторону, с высокими окнами. Нежно-розовые обои , напоминающие нынешнюю шелкографию, малиновые гардины, по центру большая кровать, покрытая мягким покрывалом. Интересно, почему меня принесли не сюда, а оставили внизу, когда нашли без сознания ? - подумала женщина и не нашла ответа на этот вопрос. Она подошла к большому шкафу из настоящего дуба и распахнула дверцы. Похоже, хозяйка была модницей. Множество платьев, горжеток, накидок и прочего дворянского добра аккуратно расположилось на деревянных плечиках. Плечики с платьями и жакетами были подписаны. Время, место, откуда наряд прибыл.  Соня перебирала наряды. Странно, но размер с хозяйкой всего этого модной когда-то  одежды у нее был один. Соня остановила свой выбор на скромном платье бирюзового цвета из муслина и белой шляпке с синими лентами. Отодвинув нижний ящик шкафа, она обнаружила несколько пар кожаной обуви. Обувь добротная, на хорошей колодке, похожие красные туфельки она видела в костюмерной местного Дома Культуры. Надев на себя платье, она заглянула в  зеркало, что было на дверце шкафа,  и в его отражении увидела женский портрет на другой стене спальни. София медленно обернулась. На портрете была…она. Женщина  опустилась на краешек постели… -Что за ерунда?  Но эта ерунда не укладывалась в ее голове.  И интересно, где сейчас сама Ольга Константиновна, хозяйка всего этого богатства? В дверь постучали, на пороге стояла горничная. – Барыня, я вижу, вы сами справились. Благодарю Вас, - прошептали ее губы. А на лице вопрос. - Тогда идемте, Николай Владимирович уже ждет.
   
  Хозяин прогуливался около колонн, увидев Софию, галантно подставил ей свою руку. Женщина пошла с ним рядом.
 
  Через дорогу Полищи- Кулотино в   ста метров от замка, располагался стекольный завод. Соня шла чуть дыша, боясь лицом, телом  показать свое состояние, похожее на оцепенение. Вместо асфальтовой дороги в центр, пыльная узкая дорога со следами от тележных колес, старый деревянный мост через Хоринку наверх, к Сраной горке. Деревянного двухэтажного дома возле моста еще нет. И нет  синего двухэтажного дома, где живет ее коллега Лариса. Вернее, Лариса будет когда-то здесь жить, в далеком будущем …  Соня привыкла видеть здесь пустырь, с одной стороны которого росли клены, с другой были кусты и помойка. А по центру - недавно устроенная дачниками для своих внуков простенькая детская площадка. Но теперь перед ее взором большое кирпичное помещение с маленькими окнами высоко от земли и двумя высокими трубами. Из  одной трубы столбом валил черный дым.  По левую от завода руку – стоят четыре длинных барака. Недавно построенные, бревенчатые, они кажутся очень крепкими и современными. Никаких низких крыш. Рабочие, приехавшие из дальних деревень и не имеющие возможности построить свои дома, радуются такому жилью. За сараями на натянутых серых  веревках сохнет белье: женские длинные рубахи, мужские подштанники, детские штаны и юбки. По всей вероятности, чистое белье всегда пахнет заводским  дымом. Забавно! На этом улица Скрипкина закончилась. Дальше идут тонкие березы и ольха. И нет дома,  в котором теперь живет она, и нет еще конного двора, построенного гораздо позже…
  Перед заводом небольшая поляна, а на ней  рядом с большой дверью, расположенной напротив главной дороги, стоят подводы с белым песком, привезенным из речки Шегринки, на других большие мешки с непонятно чем. Жилистые мужики с окладистыми бородами, в просторных рубахах и портках, в лаптях,  слегка пошатываясь, опускали мешки на тачки и везли внутрь помещения.
   Один из  мужиков, тот, что был конюхом, отошел от лошади, снял шапку и поклонился: - Добрый день, хозяин! Здравствуйте, барыня! – Здравствуй, Ларион, - ответил  Николай Владимирович.  В голове у Сони что-то щелкнуло, и она поинтересовалась: Ларион  Филиппов? – Он самый. Новый конюх  у нас. Родом из Подберезья. Соня и сама была родом из Подберезья, имя и  фамилия конюха врезались в ее память из книжки по краеведению. - Здравствуйте, Ларион, -улыбнувшись ответила женщина. Да, конюх чем - то напомнил ей далеких родственниц Лариона, которые приходились ему внучатыми племянницами, но  о рождении которых на свет он еще и не предполагал: бабу Тасю и бабу Олю Филипповых, с которыми София была знакома в своем далеком-далеком детстве. Хотя прошло немало лет, женщина помнила лица этих милых старушек: детская память цепкая.
   
   Они подошли к широкой двери и вошли в помещение завода. Направо по коридору была небольшая конторка, София заглянула внутрь. За большими столами с лежащими на них  документами и большими счетами сидели два очень молодых мужчины, очевидно, какие-то учетчики или бухгалтера. Увидев хозяйку, они испуганно подскочили со своих мест и раскланялись.
  В цехе было очень жарко, и присутствовал своеобразный, тяжелый  запах. В центре располагались две огромные печи, очевидно, они топились по очереди, во избежание перегрева. В той, что сейчас работала,  стоял большой металлический чан, в нем варилась стеклянная масса.  Сбоку от печей  было много мешков  с битым стеклом, песком, большое сито для просева этого самого белого шегринского песка. Через некоторое время мужики, поверх одежды которых были надеты тяжелые брезентовые фартуки, с помощью каких-то странных приспособлений вытащили чан из печи, осторожно перенесли  к большому, покрытому каменной плитой с определенными формами столу, стоящему неподалеку,  и начали выливать на него расплавленную массу. Это была очень опасная работа. От растекшейся густой лужи раскаленного стекла валил пар. Затем рабочие взяли нечто похожее на большие скалки и стали раскатывать эту массу так, как хозяйки раскатывают тесто. Рабочие очень старались, было заметно, как надулись и стали синими жилы на их натруженных руках.  Софии стало жаль рабочих, это адская работа.
Далее Николай Владимирович провел Софию в следующую небольшую комнатку.  Здесь работали стеклодувы. С помощью длинных  трубок, закрепленных на специальных подставках-рогатках,  они выдували изделия. Податливый шар на другом конце трубки напоминал  большой мыльный пузырь сине-зеленого цвета. Вскоре из него получился графин. Симпатичный мужчина отставил от губ выдувную трубку и улыбнулся даме.
   
   Полученные  графины отправляли в небольшую печку  на отжиг- об этом уж София догадалась сама, увидев в заключительном этапе процесса сходство с изготовлением изделий из слоеного теста.
     В  следующем за этим помещении  на длинном столе стояли новенькие вазы, графины, декоративные шары и керосиновые лампы - это была готовая продукция. Три женщины в платьях с закатанными по локоть рукавами, с повязанными по самые глаза платками,  аккуратно заворачивали готовую  продукцию в незнакомый  Соне упаковочный материал. Он   отдаленно напоминал оберточную бумагу  местного бумкомбината.  Работницы  аккуратно складывали завернутые графины   в большие  деревянные  ящики.  Николай Владимирович вывел Софию из здания через другую дверь. Выйдя на свежий воздух, София глубоко вдохнула . Сказать, что София была слегка шокирована - не сказать ничего.  Да, вот он какой был, стекольный завод. Тяжелым трудом люди зарабатывали себе на жизнь.

   На обратном пути барин повел Соню по тропинке, по той самой, по которой она всегда сюда ходила, и они снова оказались в замке.
  Настя накрыла стол для ужина. На красивых тарелках были поданы омлет с крольчатиной, какао и пирожные. Николай Владимирович аппетитно уплетал еду, промокая губы строченой салфеткой. - А ведь он симпатичный мужчина, - подумала София.
  София настолько была переполнена мыслями и чувствами, что после легкого омовения своего тела, устроенного все той же Настей, пошла в спальню и не забираясь в постель, которая была чужой, легла и слегка прикрылась покрывалом.
-А вдруг Николай Владимирович надумает прийти исполнить свой супружеский долг?- пришедшая в голову мысль опять поселила в ее душе беспокойство. Соня на всякий случай встала и закрыла на ключ дверь спальни. Но видно, что в этом доме был какой-то свой установленный порядок по этому вопросу, в соседней комнате было тихо.  А мозг стал работать над проблемой возврата Софии в ее время. В голове прокручивались сюжеты различных фильмов на канале НСТ про временные воронки, каналы, перевоплощения и прочие мистические вещи. Она забылась только под утро…
   
   Проснулась Соня от крика петуха, раздавшегося неподалеку. На миг ей показалось, что она у себя дома, так как во всей округе был один петух и он жил в их дворе. Но нет, ничего не изменилось, и ужас осознания случившегося снова  тонкой  иголкой ткнулся у нее в душе.  Она встала с постели, отдернула штору и  распахнула окно. Мимо замка прошли две  молодые женщины, они направились в сторону речки с большими шайками, неся в них выстиранное белье. Женщины переговаривались и улыбались при этом.- Счастливые, подумала про них София, -они то дома, а я…  София провожала их взглядом,  который уперся в тот погребок, из которого она здесь появилась. И тут в  ее голове родилась идея. София поправила прическу, платье и спустилась вниз. По пути ей никто не встретился, Настя была на кухне, а Николай Владимирович на заводе.         
   
  Женщина быстро дошла до ледника, открыла тяжелую дверь и, оказавшись внутри, закрыла ее. Через минуту, когда ее глаза привыкла к темноте, она, аккуратно сняв с руки браслет, много лет назад принадлежавший первой хозяйке  усадьбы Ольги Константиновне, положила его в пустую крынку,  стоявшую на лавке и закрыла глаза. Соня очень хотела вернуться в свое время…Прошло несколько минут, где-то вдалеке ухнула сова, в голове у Софии закружилось и вдруг стало светло.
   
  София открыла глаза. Солнце светило ярко сквозь провалившуюся много лет назад  крышу погребка,  цветущий иван-чай качался, заглядывая в остатки небольшого оконца. София выдохнула, не веря случившемуся. Она взглянула на лежащие на лавке керамические черепки, в глубине которых поблескивал браслет   и стала  осторожно  выбираться  из бывшего ледника. Оказавшись на воле, огляделась. Усадьба была пустующей, лишь скошенная трава свидетельствовала о том, что здесь теплится жизнь. И тут София почувствовала сильную усталость. Сделав глубокий вдох и медленный выдох, еще раз огляделась и направилась по знакомой тропинке к своему дому.
 
   Навстречу ей бежали их маленькие дворняжки, а следом за ними шел Алексей,Сонин муж. Собачонки  наперебой подскакивали, радостно махали хвостами, а Алексей нес в руках большую корзинку: он шел за травой.
- Красииивая какая, в длинной ююююбке, -пропел муж. Соня бросила взгляд на ноги и вспомнила, что на ней  платье Ольги Констнтиновны.
-Травы не принеслаааа сегодня-, нараспев сказал он, слегка упрекнув  Софию после того, как ее губы ткнулись в его колючую щеку. Тут ей подумалось о том, что муж как будто и не заметил ее ночного отсутствия. – А я тебе мороженку купил… «Коровку из Коренавки», твою любимую. Дома, в морозилке.
-Как ты без меня? - осторожно спросила София.
-Как, как? Пришел  на обед, тебе дома нет, а утром говорила, что никуда не пойдешь!
 
  Тут Соня убедилась, что в этом времени она отсутствовала только два часа.  Или это все-таки был ее сон и только? Она ничего не стала рассказывать мужу, все равно не поверит, обзовет фантазеркой и все.
  Соня помогла нарвать  полную корзинку свежей сныти и, просунув руку под  сильную руку любимого мужчины, пошла с ним рядом, чувствуя надежность, исходящую от родного человека. Выходя из усадьбы, она еще раз оглянулась на величественное здание, построенное в позапрошлом веке, где чуть было не осталась. Она знала, что придет сюда и завтра, и послезавтра и будет приходить всегда. ..