Теряя мощь

Виктор Матюк

Теряя мощь

Старик был росточком не велик, лысоват и староват, но хват, это факт,
Он на выдумку богат, и не станет этого отрицать, люди поговорят
И оставят эту утеху, будто давно уже пройденную дорожную веху!
В душе этот мужчина и воин был бы многих почестей удостоен,
Если бы не прихоти рока и судьбы не затмили его путеводную звезду!
Отвергнув суету и тлен, он смог подняться с колен, ничего не получив взамен,
Ему один хрен, где, когда и с кем, но зачем? Вообще чистота царит в его душе,
Хотя везде и грязно, и холодно, толпа ведёт себя безобразно, стремится жить праздно,
Сложив руки на груди крестообразно, твердит  одно и то, что его постаревшее лицо
Ещё не показатель, что  мужчина, принявший на грудь несколько капель коньку,
Найдёт весомую причину, чтобы в миг единый обуздать толпу кретинов!
Не из-за собственной блажи он иногда гнёт трёхэтажным матом,
Он был рядовым солдатом на войне, служил отчизне, был предан жене,
И мало времени уделял самому себе! Теперь теряя мощь и силы,
Он вообще отрёкся от стези изобилия, без лишнего усилия
Его душа себе смиренную обитель нашла вблизи степного ручья,
Там песня соловья по утрам слышна и голубая даль небес видна
Из открытого настежь окна! Он – высок и тощ, теряя мощь, теряет жизнь,
Вместе с ней грешную плоть покидает здравый смысл, было рассеялось, как дым,
Он уже никогда не будет молодым, он стал давно уже седым, и не ходит шагом строевым,
Из былых твердынь ему снится одна из православных святынь, найденная в одной из пустынь!
Он вообще случайно оказался на той благодатной стезе, в его душе тогда полынь росла,
Её поливала неприятн6ая на вкус вода, унылая среда поставила перед стариком вопрос ребром,
Он выпил бром, запил ледяной водой и с открытой душой вступил в бой роковой
С грешной толпой, за завесой дымовой даль была не видна, суть вопроса до конца не ясна,
Ему вспомнились тогда былые времена, когда голь была на выдумку мудра,
И не боялась она ни  тревоги, ни боренья, бесчувствием своим внушала подозренье тем,
Кто не был им любим, тот миг уже неповторим, старику не угнаться за ним,
Он бы никому свою тропу не уступил, и потому продолжал жить по уму,
Изредка склоняясь к греху! На толпу внимания не обращая, наедине страдает,
Но не унывает никогда, седая голова всегда дум и мыслей полна,
С раннего утра сегодня дождь льёт, как из ведра! У него нет несметного богатства,
Он во власти бога им его дорога отвергает святотатство, состарившееся естество
Вздумало принять решение одно, но не смогло переубедить никого в том,
 Что даже словом и стихом не изменить в падшей душе ни Гоморру, ни Садом!
Дождь и стужа окном, в доме пустом стынь и благодать, грешникам не привыкать
Скопом шагать то в Рай, то в Ад! Дышать стало трудно от сажи и угара,
Организм старый сильнее чувствует судьбоносные удары рока и судьбы,
Увы, нам не дано прыгнуть выше головы! Там кроме седины и плеши посредине
Остались только грусть и унынье, неблагодарное ремесло рубить окно  в Европу,
И мчаться галопом автостопом, оставаясь в душе рабом или холопом,
Омываемым потоком дрязг и сплетен, на всём пути, обметая серый пепел,
Немощный и бледный мужик взялся за огромный кадык рока и судьбы,
Чтобы спокойно пожить в окружении природы в часе ходьбы
От мирской суеты! Как не суди, как не ряди, лучшую пору жизни назад не вернуть,
А в худшую жизнь окунаться - желания нет, пока над головой сияет небесный свет,
Не прекращается забег на длинную дистанцию, ты теряешь ориентацию, склоняясь к греху,
Забываешь мечту нетленную, вместо неё мгновенно склоняешься к очередной измене!
Серые тени новой страсти и любви затуманили мысли и думы твои, окольная тропа
Приковала к себе взгляд дотошного и разбитного мужика, она идёт в обход
Жизненных распрей и тревог, отрадная жизнь потеряла всякий смысл!
Даже состарившийся человек стремится в золотой век, хотя ни сил, ни мощи нет!
Жизнь коротка, как и тропа земного бытия, злости на судьбу, не тая, стеная и вопия,
Пытаюсь не обезличивать себя, петляет колея среди интриг, меняет их лик, но смысл – один и тот,
Ты, как Донкихот попадаешь в новый водоворот событий  и новых открытий,
Приблизившись к ним медленно и не спеша, для тебя та скользкая стезя
Не была длинна, вдоль всего пути звучала трель старого соловья!
Быть в восторге от самого себя и пенья соловья до конца нельзя,
Не хватит ума вырубить с помощью топора многие фразы
Из одного куска старого и ветхого деревца!
В устную речь могу вложить нужный смысл,
Его слоем глины и песка прикрыть, чтобы впредь не говорить
О неуместных вещах, вселяющих людям боль и страх!
К великому стыду я всех доброжелателей имею в виду,
В пылу борьбы не слушаю чужие мольбы, лезу из шкуры,
Доказывая, что не все бабы – конченые дуры! Сам иногда напоминаю глупца,
Пишу не для красного словца, не имея за душой ни гроша, что жизнь – самообман,
Истину скрывает сизый туман! Беда, когда у человека не хватает ума или здравого смысла,
 Чтобы объединить свои думы и мысли! Беспрерывная болтовня, стеная и звеня,
Стеная и кляня, попыталась обезоружить меня за полдня!
Человек, потерявший всякий стыд, открывает рот под стук копыт,
Ему не трудно людям внушить, что он - не хитер и прост, как белоснежный холст
И всё же истина всего дороже! О, Боже, скажу тебе без дрожи постыдной позы,
Что горше молей судьбы не знавал даже Ты, у Тебя все наши грехи на примете,
Я же сижу на стареньком табурете и при лунном свете вижу, как умственные калеки,
Выходя из общественной библиотеки, изо всех сил хлопают дверями,
Они точно так же ведут себя в православном храме, бросаются словами.
С криками и стенаньями пытаются на алтарь взойти,
Дабы в жизнь воплотить давнишние мечты,
Оставив толпу без воды и еды, до беды рукой подать,
Я же не стану утверждать, что мужчины непостоянны,
А же4нщины ветрены,  в этом нет их вины, они были рождены,
Чтобы сказку сделать былью, но им судьба и рок обрезали крылья!
Делаю усилья, не применяя насилья, мысленно раздвигаю мгновения,
Хотя возникшее сомнение по воле проведения требует к себе снисхождения!
Что за бред? В словах тех правды нет даже на четверть,
Запах от дешёвых сигарет  - здоровью во вред  простой человек
Вдыхает на полную грудь,  круть – верть, а перед тобой  вновь стоит толстая жердь,
Она, как указующий перст судьбы, является предвестником нравственной войны! 
Мы не намного ни лучше, ни хуже возникшего внезапно удушья,
Оказавшись в гуще событий текущих, ищу благозвучие напрасно,
Воля богов нам неподвластна! Без соблазна не обойтись,
А какой мне смысл клеветать на собственную паству,
Лишая её безопасного пространства? Даль иллюзорна,
А дорога торная покрылась сажей чёрной, характер вздорный
Всегда слыл непокорным, и потому не видно света в тоннеле,
Бараны обалдели, разуверившись в боге и вере,
Хотя на самом деле те мысли с ними рядом, дело пахнет разладом,
Он присутствует в холодном взгляде безнравственной, но статной бабы!
Её за разговором совесть не гложет,  она зуб точит на всех, кто её с пьедестала сверг,
Но держит хвост трубой, вертит по сторонам курчавой головой, хотя слова летят вразнобой
Над безлюдной и скользкой тропой! Чем стезя та уже, тем идти по ней хуже,
Будет лучше для мужчин найти пару веских причин, чтобы в миг один
Заново вынырнуть из морских глубин, и не похоронить себя заживо!
Продавшись страсти задёшево, он предал всё то, что было отстроено из руин,
Но долу рухнул даже чёрный гранит, хотя под ним был разлит прочный монолит!
Всему – своё время! Всему – свой час! Досужие мысли всякий раз терзают нас,
И прерывают высоконравственный рассказ про половую связь двух телес,
Раздетых топ-лесс, они казались счастливыми, отделившись от мирской суеты,
Всё закончилось взрывом вслед за безнравственным порывом страсти и любви!
Время укрепляет дружбу, но ослабляет любовь, оно обнажает плоть и душу,
Выворачивает все грехи наружу, бьёт с помощью слов то в глаз, то в пах, то бровь!
По–настоящему мы любим только в первый раз, нарвавшись на отказ,
Прибегаем к помощи заученных с юности фраз, что страх уменьшает экстаз,
Так природа захотела, остальное – не наше дело! Полюбить – значит проявить слабость,
Тут храбрость ни к чему, судя по всему, на биографии появилось серое пятно,
И оно взирает холодно на бездельника того, которые полночи смотрит в окно,
Не обещая бабе ничего, когда же солнце высоко взошло, уходит не простившись,
Перед этим опохмелившись и уединившись от скопища страстей и глаз болтливых людей! 
Их что-то гонит взашей, девушек и юношей, а так же пожилых людей,
Попутные ветер дует всё сильней, устояли несколько крепышей,
Манерность жестов и речи расправляла широкие плечи в миг краткой встречи,
Не нанося противникам увечий! Они свидетели рассвета, но их ли это дело
Взглядом впиваться в чужую стезю и призывать на помощь всесильного судью?
Тот, кто хлопочет за других, прежде всего, думает о намерениях своих,
Его душераздирающий крик почти небес достиг, тут же поднялся снежный вихрь,
С письменного стола долу упала груда старинных эзотерических книг,
Именно в них тот мужик черпал знания свои о сотворении неба и земли!
Мой опыт говорит: нельзя в смирении всю жизнь прожить,
Нет такого порока, чтобы распри и склока, достигнув небосвода,
По доброй воле уходили с проторённой дороги, боль и тревоги
Остановились на половине пути, чтобы посетить чужие чертоги
И перевязать свои окровавленные ноги! Разделены слова на слоги,
Выделены междометия и предлоги, они уже уселись на крестьянские дроги
И готовы ехать по разбитой мирскими пороками дороге, но местные боги не хотят
Вновь возвращаться в этот кромешный ад, теряя мощь и силу, они прибегают к эликсиру,
Авось, он изменит привычную картину, и станет ясно даже последнему кретину,
Что найти золотую жилу, окунувшись в морскую пучину, тяжело,
но если кому-то в жизни повезло, то вспотевшее чело придаст упругость телу,
боль надавит на грудину и воскресит в памяти былые святыни давнишнего бытия,
и тогда даже память моя захлестнёт решётку променада, ей не надо ни услада, ни блаженство,
достигнуть полного совершенства быстро и скопом нельзя, стеная и вопия,
Пристальным взглядом над миром скользя, вижу заброшенные долы и поля,
В сторону тешатся господа, чахнет православная земля, время потеряно зря!
Выпьешь сотку на коня, на тебя нахлынет волна забытой блажи,
Ты даже бровью не поведёшь, как в пенаты сокровенных дум  и мыслей войдёшь,
Забудешь пропагандистский скулёж, что посеешь, то обретёшь, отвергнешь роль
Господского перста, даже тлен и суета не смогли затмить широко открытые глаза,
Что зазря процесс познания тормозя, бренная страна бросается из огня в полымя!
Где же её богатство? На лицо святотатство и кроме него нет больше ничего,
Что тут же душу вернуло  бы взрывом к временам счастливым, что было, прошло,
Грубость, неотёсанность, ложь, водка и вино делают дело своё, и в итоге местные боги
Не замечают на себе чёрное клеймо, больше становится оно, ум сменяется плутовством,
Никому не писан закон, порок рядится под добродетель, господь тому свидетель!
Утрачены плоды лучших начинаний, без ума и без знаний, воплей и стенаний,
Пробираясь сквозь пределы кромешной тьмы, нельзя достигнуть света утренней зари!
Что не говори, как головой не крути, ты должен безостановочно вперёд идти,
Пусть тот путь попытается сбить с толку тебя чуть-чуть, а ветер будут дуть в хилую грудь,
Искажая истину и суть происходящего, от прошлого до настоящего рукой подать,
Надо думать, и дерзать, чтобы не дать себя обогнать всем, у кого нервы от зависти шалят!
Мы же рождены затем, чтобы преодолевая множество проблем, доказать всем,
Что тлен и суета – следствие ума, а дым и сажа после душевного угара,
Как следствие господней кары,  усядутся на тюремные нары по воле судьбы,
Не мы ли по течению бытия без сопротивления ветру плыли? Не мы ли роптали и ныли,
Что о своих корнях давно уже забыли и не щадили ни мощь, ни  силы, чтобы жить в изобилье?
Страх и насилье распростёрли крылья всюду, везде и над всеми, природы умиранье
И постоянное ожидание, что вот приедет барин, барин нас рассудит, и о нас он не забудет,
Оставляет за собой лишь туманный след, веры здесь никому нет, только ложь и враньё 
Ставит людей в ружьё и во имя своё злобное воронье преступает через запретную грань,
Наплывает сизый туман в такую рань, когда любая дрянь выходит на экран,
Проповедует обман, вспоминает Афганистан, и  лазит в твой карман!
Пресмыкаясь перед существа высшими, мы же возносимся над низшими,
А рядом продолжают наигранные фразы звучать, нас шантрапа пытается поучать:
«Будьте наглы и вы преуспеете!», если не посмеете переступить через запретную черту,
И не отвергнете мирскую маету, но, вновь шагнув в темноту, потеряете время попусту,
Я жить хочу, мне страдания ни к чему, пока живу, надеюсь, что новую страницу переверну
И спазм во рту поможет осознать всю красоту земного бытия, но бессилен я, веру в правду обретя,
Стеная и вопия, заставить самого себя избавиться от пустого тщеславия и глупого высокомерия,
Распадается огромная империя, нет единоверия, нет  ни Дария, ни Цезаря, множество безверия
И только мистерия и изотерия надежду подают, что не напрасен будет Сизифов труд!
Хвалебные эпитеты не составляют похвалы, не все настолько глупы, чтобы зазря разбивать лбы
 Во имя и для одного ухаря, жалкого хмыря, представшего в образе сказочного богатыря!
Глаза прищурив, лоб, нахмурив, теряю мощь, никто мне не сможет помочь, стеная и коря,
Надоумить простаков из местных мужиков от крестьянской сохи, не замаливать чужие грехи,
Пусть гниют верхи, а низы сами должны не изнывать от горя и тоски, матюги и вопли жены
Тебе не помогут освежить мозги и добиться барской похвалы, как не суди, как не ряди,
В пределах многострадальной страны трудно на пьедестал почёта взойти,
Ещё труднее взойдя, на нём удержаться, и продолжать грешить втихаря! 
Ремесло поэта – словесная диета, приходится выбирать из тьмы и света
Что-то одно, не всем дано: любить и страдать, нежно обнимать и страстно целовать!
Пора бы осознать греха масштабы сидящих наверху, отметая всю шелуху,
Преодолевая беспроглядную темноту, хочу ДОСТИГНУТЬ СВЕТА УТРЕННЕЙ ЗАРИ,
На руках все козыри,  но в груди от божьей истины остались лишь жалкие миражи!
Горюю напрасно, мысли и чувства единогласно ропщут и вопиют, что всем нам каюк!
Православные каноны вырублены под корень, Как оставаться спокойным?
Пот льётся по щекам и ладоням, сегодня, прошлое не помня, раздуваю пламя былого,
Нет выхода иного, как разнести сомнение в пух и в прах, и, соблюдая такт, признать тот факт,
Что нервы зажаты в кулак, а в пиджаке лежит последний четвертак, душу не искалечив,
Пытаюсь встретить этот прохладный вечер в компании красноречия,
Но кроме скромного утешения ничего не хочу слышать я!
Великое всякий раз удивляет меня, ничтожное отталкивает, но привычка примеряет 
И с тем и с другим, миг познания судьбы неотвратим, мы молча следуем за ним,
Пусть так будет, быть может, судьбоносный знак истины колокольный звон  униженных разбудит,
А бог не осудит никого, кто преступит через естество своё! Разбросано по околотку старьё,
На трухлявых брёвнах сидит вороньё, скул, галдёж и нытьё порочат честное имя моё!
Преходяще всё! Чтобы стать великим по воле небесного владыки,
Нужно искусно пользоваться всем, что бог послал и не задавать всякий раз себе вопрос:
«Зачем?», отвечая в прискорбный час, что суета и тлен заживо съедают нас!
Миром правят судьба и похоть, наши руки в крови по локоть, переходя на шёпот,
Слышу женский ропот и вижу белокурый девичий локон, плоть уже пронзило током,
Кто сможет справиться со злосчастным пороком? Никто! Ты смотришь в открытое настежь окно,
Снимаешь с безымянного пальца обручальное кольцо, жить грешно никому не запретишь,
Тишь тебе претит, ты здесь всеми забыт, хотя всем ветрам настежь открыт, душа болит
Им сердце плачет, а это значит, что процесс постижения любви начат!
Чего мы реально хотим? Почему в полевую щель  беззлобно глядим,
А дожив до седин, твердим, что за ценой не постоим и свою свободу отстоим!
Когда появляется чувство святое у последнего изгоя, ему не найти душевного покоя,
Он готов за любовь умереть стоя, и потому трясусь от злости, сжимаю нательный крест в горсти,
И у паперти не думаю о смерти, все мысли о страсти и любви! Надоело терпеливо выжидать,
Когда кто-то из статных баб в твою сторону повернёт свой взгляд, а потом начнёт капризничать,
Нервы будет трепать и терпеливо выжидать, когда же ты сорвёшься на уличный мат?
Не найти покоя тому, кто склонен к пошлости и греху! Как ни обманчива надежда,
Будь она безбрежна или небрежна, она останется бессмертной для души твоей,
И будет прибежищем для мимолётной радости, чем ближе к старости,
Тем в минуты горести, мы говорим о женской верности, преданности и любви!
Где надежда, там и боязнь, как бы над нами не свершилась казнь? Довольствуясь немногим,
Пообщавшись с богом, иду по проторённой дороге, полный забот и тревоги, но в итоге 
Будут жить в старой берлоге, замотав продрогшие ноги  в шкуру не убитого медведя,
На зависть соседям придам новую форму деревьям, а потом сам всё пошлю к чертям!
Люди безумны или разумны, но им трудно избежать чужой похвалы, как не юли,
Трудно избежать людской молвы! Увы, она подобна шороху пожухлой листвы
И жжению крапивы, бренчат кандалы, вещи сложены в узлы, сдвинуты стволы,
На них не осталось ни воды, ни еды, тольк3о крошки одни, воздуха глотни,
Осуждать никого зря не спеши, толпа устала от болтовни, её прельщает шелест ассигнаций,
Весь мир во власти собственных галлюцинаций, я же хочу2выехать на природу,
Чтобы вспомнить молодые годы, надышаться кислорода, но с небесного свода
Сюда доносятся чужие слова: «Правда сути лишена, люди мелкого ума её не замечают,
И никому грехи не прощают!» Только глупцы и непоседы пытаются как-то встрять в чужую беседу,
Исказив факт, что-=то приврать, превратив словесный рай в кромешный ад!
Трудно человека научить: ненавидеть и любить, прекословить и льстить!
Поистине ловок тот, кто в едва заметной паутине дрязг и склок свою стезю найдёт,
ЕГО ЧАС ПРИДЁТ ТОГДА, КОГДА РАЗУМ И ДУША НАСЫТИТСЯ ГРЕХАМИ СПОЛНА!
В дружбе, как и в любви, есть неприступные ипостаси свои, их едва заметные огни
Позволяют идти по непроторённому пути, не опуская долу головы!
Все мы – не святые, женщина, влюбившись впервые, охвачена стихией страсти,
Она кромсает грешную плоть на части, а дожди проливные уносят мысли дурные
В неистовом порыве в захудалые места, где любовь одна, но подделок много,
Не судите грешниц строго, они жили убого, и особо не любили никого,
Только грешное своё естество. Им тогда не повезло, лопнуло одно звено
 В любовной связке,  грехов под завязку, жизнь навеяла тоску, баба привыкла к мужику,
И потому склонилась к новому греху! Не сужу и прощения у бога не прошу,
Сам себя стыжу за склонность к кутежу, по всем счетам загодя плачу,
От бессилия кричу, стеная и вопия, заживо сжигаю самого себя!
Любовь, подобно огню, не знает покоя, я сразу вспоминаю время золотое,
Когда я любовниц путал с женою! Ничто земное не чуждо нам, а склонность к грехам
Присуща и женщинам и мужикам, пока дышу, сам себе давно уже не принадлежу! 
Страсть, как напасть, её ты можешь не ждать, её трудно описать в трёх строфах,
Сказав что-то невпопад, тут же угодишь в кромешный ад! Уж лучше заживо долу упасть,
Чем все силы и мощь, женщине отдав, ты не сможешь свой гнев сдержать из-за колючих глаз,
Интимная связь – цель и форма бытия, грешен я, грешны мои друзья, нет дыма без огня.
Из искры возродится пламя, и только уснувшая на краткое время память заново возродит
Былые желания и тут же остудит их, воссоздав в памяти новый триптих из полыхающих искр!
Любое ****ство порождает сексуальное рабство, никакое притворство  или коварство
Не сможет открыть двери в небесное царство, оно, как волшебный остров, сияющий вдали,
К себе манит истоки высокой и нежной любви, не умертви ты их, заложников дум своих!
Покой любимого естества не сможет прикрыть пожухлая листва,
А слова осквернят даже Христа, его поступки лишат волшебства!
Я терзаю собственную душу и мучу Музу, член стремится в женскую лузу,
Но он не склонен к супружескому союзу, приходится проводить свою гипотенузу
Между любовью и страстью, заламывая себе и судьбе болезненные запястья!
Легче стерпеть обман, чем завести новый любовный роман, когда же полых контактов нету,
Взгляд мечется по белому свету с мыслью одной, что прибегнув к доблестной затее,
Ты все опасности с будущей женой разделить сумеешь! Что посеешь, то пожнёшь,
Есть влечение между полами, нет розни между возрастами, ****а ровесников не ищет,
В миг страсти ветер в голове рычит и свищет! Сложно в себе разобраться,
Ты можешь из стороны в сторону бросаться, без семьи остаться,
Или же принять чужую любовь на веру, жить подобно Люциферу
И за истину принять скверну, затронув душещипательную струну,
Соединяющую тонущую галеру и семейную атмосферу!
Живость взгляда дарила надежду на любовь и отраду,
Глаза тут же наткнулись на монастырскую каменную ограду,
Там я смладу искал свою судьбу, пытался пор свету развеять тоску,
Но мои оценки пришлись не по душе православной церкви!
Теперь стою на балконе, прильнув челом к старинной иконе,
Грущу о прежнем браке, во дворе лают подзаборные собаки,
Теперь прошу Бога ради отмести всё, что моему духу чуждо,
Чушь-то рядом, на неё ты и я натыкаемся робким взглядом! Небо стращает нас кромешным адом,
А земля уже много лет кряду обещает покой и прохладу! Гляжу через монастырскую ограду вдаль,
На глаза наброшена белоснежная женская шаль, в них тоска и печаль, их поступь тверда,
А людскую браваду пытается задавить Золотая Орда, в строках стиха растянуты меха
Гармони той, что в тишине мирской ласкала слух мой прелестной игрой,
Господи, Ты грешника прости, он в порыве ревности не замечал себялюбия,
Ловко мыслями орудуя, пытался на свой лад толковать слова пророка,   
И забывал, что нам любовь дана от Бога! Не зная брода, лезу в воду,
Мне нечего страшиться, слова будут на бумагу ложиться без страха и упрёка,
А всевидящее око им напомнит о существенных пороках земного жития,
Куда направится стезя? Этого не знаю чётко я, от прошлого не останется и следа,
Но то, чего даже в мыслях нет, затмит Фаворский свет навек!

г. Ржищев
18 марта2021г.
18:28