Русский макизар Николай Королёв

Николай Королёв родился еще до революции, в Глафировке. Это селение, расположенное на берегу Азовского моря, в старину относилось к Ростовскому уезду Екатеринославской губернии.  Николаю довелось окончить всего два класса начальной школы.  Отслужил срочную военную службу в Красной армии, получил военную специальность сапера. После армии Королёв женился, а вскоре родился сынишка, которого назвали Юрой. Но молодая жена Николая трагически погибла - ее ударила лошадь. Так Николай Королев неожиданно стал вдовцом с маленьким ребенком.

Вскоре он познакомился с Ольгой, которая была родом из Екатериновки, соседнего с Глафировкой села. Семья Ольги в то время жила в Ейске, этот город находится по другую от Глафировки сторону Ейского лимана. Николай Королёв, как тогда говорили, «завербовался», он работал на Дальнем Востоке в рыболовецких бригадах, ловил крабов. Довоенная жизнь хоть и не была легкой, но, по крайней мере, она была мирной. А с началом войны для всех наступили по-настоящему тяжелые времена. В ноябре 1941 года Николай Королев был мобилизован в армию. Его сын Юра остался в Ейске на попечении Ольги.
 
Королёв служил в саперном батальоне, входившем в состав 317-й стрелковой дивизии. К 13 февраля 1942 года эта дивизия была передана в состав 57-й армии и переброшена в район Харькова, южнее Барвенково, где противник перешел в контрнаступление. В апреле 1942 года 317-я дивизия заняла оборону юго-западнее станции Лозовая. В начале мая 1942 года войска Юго-Западного фронта заканчивали подготовку к наступлению с целью освобождения Харькова. Основной удар должны были наносить из Барвенковского выступа 6-я армия и оперативная группа под командованием генерал-майора Леонида Васильевича Бобкина. С юга тыл ударной группы и южный фас выступа прикрывали 57-я и 9-я армии Южного фронта. Правее 317-й дивизии оборонялась 150-я стрелковая дивизия, левее – 99-я стрелковая дивизия.

Наступление советских войск началось 12 мая и сначала развивалось удачно. 17 мая немецкие войска нанесли неожиданный удар на стыке 9-й и 57-й армий, прорвав их оборону в направлении Барвенково. К вечеру танковые части противника заняли Барвенково и вышли к берегу реки Северский Донец. 22 мая в окружении оказались части 6-й и 57-й армий, а также оперативная группа генерал-майора Бобкина. Штаб 57-й армии во главе с командармом генерал-лейтенантом Кузьмой Петровичем Подласом отошел внутрь образовавшегося котла в район Лозовой. В окружение попали 5 стрелковых дивизий 57-й армии, 8 стрелковых дивизий 6-й армии, 2 стрелковых дивизии армейской группы Бобкина, 6 кавалерийских дивизий 2-го и 6-го кавалерийских корпусов, 2 танковых корпуса, 5 танковых бригад и другие артиллерийские, инженерные, вспомогательные части и службы тыла.

Образовался «Барвенковский котел». Остатки окруженных войск Красной Армии к 28 мая были зажаты в небольшом районе южнее Лозовеньки. После неоднократных неудачных попыток прорваться на соединение с основными силами фронта, основная масса окруженных войск либо погибла, либо попала в плен. Так трагически закончилась в мае 1942 года попытка освободить Харьков. Безвозвратные потери советской армии составили около 300 тысяч человек. По немецким данным, в плен попало 229 тысяч советских военнопленных. Один из них, Петр Астахов, позже вспоминал в своих мемуарах: «Если бы в те дни массового окружения войск Юго-Западного фронта их можно было отснять в кадры хроники, то туда попали бы тысячные колонны пленных — раненых, контуженых, калек и тяжело передвигающихся, грязных, заросших, опаленных солнцем и ветром войны…Тюрьма в Харькове была пересыльно-перевалочным пунктом, принимавшим пленных с фронта для дальнейшей транспортировки на оккупированную территорию. Здесь долго не держали — сутки, самое большее, двое, а затем отправляли на товарную станцию, грузили в вагоны и везли по назначению…Хотелось знать, куда везут. Никто не мог ответить на это — в вагоне не было местных, знающих дорогу, а названия станций, переписанные немцами с русского на латынь, ничего не говорили о направлении эшелона».

Николай Королёв впоследствии никогда подробно не рассказывал о том, что с ним произошло на войне, упоминал иногда лишь некоторые эпизоды. Один из них был о том, как его в плену чуть не расстреляли. Немцы первым делом сортировали пленных, отбирая для расстрела комиссаров, офицеров и евреев, а также тех, кто чем-то вызывал у них подозрение. У Королёва в кармане гимнастерки нашли запал от ручной гранаты. Так он попал в число пленных, предназначенных к расстрелу. Их уже поставили в шеренгу перед автоматчиками, вот-вот должны были прозвучать выстрелы. Вдруг налетели советские самолеты, среди пленных и охранников лагеря началась паника, и все приговорённые к расстрелу разбежались. Пришлось немцам проводить отбор заново, и на этот раз Николай Королёв им уже не попался.

Он также вспоминал, как его вместе с другими пленными везли на поезде, в набитых до отказа товарных вагонах, а затем гнали пешим порядком, построив в шеренгу по четыре человека. Это была уже территория другой страны, тогда они даже не знали какой именно. Огромная колонна пленных двигалась по дороге, а совсем рядом был лес. Для такого большого числа пленных у немцев просто не хватало охраны. Кто-то из четверки, в которой был Николай Королев, предложил бежать. Выбрав удачный момент, их четверка и с ними ещё несколько пленных решились на побег. Охранники не заметили этого сразу, поэтому и погони за ними не было. Беглецы сумели связаться с местными жителями, которые помогли им попасть в ряды Сопротивления. Во Франции Николай Королёв стал участником французского Сопротивления – «макизаром», так во время Великой Отечественной войны французские партизаны – «маки», называли своих советских товарищей по оружию, воевавших вместе с ними на территории оккупированной Франции.

Пленные советские воины и молодежь из оккупированных городов Советского Союза начали прибывать во Францию уже с середины 1942 года. К весне 1944 года во Франции действовало 35 советских партизанских отрядов: «Чапаев», «Котовский», «Родина», «Донбасс», «Севастополь», «Свобода», «Деде», «Катрин» и др. В период с начала февраля до конца августа 1944 года советские партизанские отряды на территории Франции участвовали в боях за освобождение Парижа, городов Тулуза, Лимож, Ним, Клермон-Ферран и других.

Жизнь французских «маки» и советских «макизар» в бытовом отношении несколько различалась, у последних она была суровее. Советские партизаны предпочитали холодные ночёвки в лесу, часто под открытым небом, и редко просились на ночлег к местным жителям. Сказывались и языковой барьер, и боязнь облав. Иногда они ночевали в случайных подходящих местах – хозяйственных постройках, часовнях, а если изредка и просились на ночлег, то лишь к знакомым, проверенным людям. «Макизары» находились в чужой стране, они уже испытали на себе ад фашистского рабства и потому были крайне осмотрительны. На базе их партизанского отряда во время отдыха всегда выставлялись часовые, и редко дымился костёр, соблюдалась осторожность. Партизанские отряды, как французские, так и советские, продовольствием обеспечивали в основном местные фермеры. Даже простые, небогатые крестьяне обычно не отказывались накормить партизан обедом. Случаи предательства со стороны местных жителей были при этом крайне редки.

6 июня 1944 года началась известная операция «Оверлорд» — высадка союзников в Нормандии. Союзное командование стремилось быстрее выйти к Рейну, а затем и к Берлину, опередив Красную армию. Генерал Шарль де Голль добился от союзного командования права участия в военных операциях «Французских внутренних сил». Их отряды численностью до 500 тысяч человек еще до высадки союзников подняли вооруженное восстание против оккупантов. Бойцы Сопротивления освободили к августу 1944 г. более 60 департаментов. С 18 по 25 августа восставшими был освобожден Париж. В середине августа был освобожден город Лимож, центр провинции Лимузен. Советские партизаны, принимавшие участие в освобождении города Лиможа, в том числе и Николай Королёв, были награждены тогда памятным знаком «Маки дю Лимузен».

В конце войны, пожелав вернуться домой, он попал в один из советских сборно-пересыльных пунктов. Кто знает, как могла бы сложиться дальнейшая судьба бывшего военнопленного Николая Королёва, если бы не встреча с капитаном из числа советских офицеров, которые занимались проверкой всех, прошедших плен. При этом охрану в лагере несли сами бывшие пленные, им выдавали оружие. Однажды Николай Королёв стоял часовым возле землянки, в которой советские офицеры проводили проверку пленных. Один капитан вышел покурить. Разговорившись с Королёвым, он поинтересовался у Николая о его Родине, на что получил ответ - «Я родом с Кубани, с Азовского моря». Капитан как-то сразу оживился и сказал, что и он тоже родом из тех краев, выходит, они земляки. Он записал себе для памяти фамилию Николая. А через 2-3 дня Королёва отправили в Советский союз.

Прослужив месяц в отдельном запасном стрелковом батальоне, Николай Королёв был демобилизован в октябре 1945 года. Вернувшись, наконец-то, домой в Ейск, он официально женился на Ольге - женщине, которая всё это время воспитывала его сына от первого брака. Вскоре после войны она родила ему сына Толю.

Николай Королёв редко говорил о войне, к 40-летию Победы он в числе других ветеранов был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени. Во Франции подвиги советских «макизар» не забыты. 3 мая 2005 г. на парижском кладбище Пер-Лашез был открыт памятник русским участникам движения Сопротивления во Франции, созданный по проекту скульптора Владимира Суровцева и архитектора Виктора Пасенко. Он представляет собой отлитую в бронзе фигуру участника Сопротивления в человеческий рост - это памятник русскому «макизару» во Франции, одним из них был Николай Королёв.