У каждого своя война

               
   С этой худенькой девочкой, Наташей Чебыкиной, мы росли в одном дворе в соседних домах, учились в одной школе, только в разных классах. Её семью я помню хорошо. Маму звали Екатерина. Высокая стройная женщина со следами былой красоты, родом откуда-то из-под Тобольска. По характеру уступчивая и незлобивая. Муж её, Наташин отец, был инвалидом войны. Невысокий, худой, сутулый. При ходьбе опирался на палку и смотрел телевизор через толстенные стекла очков, заглядывая сбоку прямо в экран, поскольку был почти слеп. Но при тщедушном телосложении и небольшом росте Анатолий Михайлович мог прикрикнуть на супругу, даже поколачивал её изредка, будучи под хмельком, чтобы не забывала, кто в доме хозяин. А в общем, Чебыкины были обычной советской семьёй участника Великой Отечественной войны. Квартира – тесная «хрущевка», обстановка скромная, граничащая с нищетой. Тогда многие так жили. Им и в голову не приходило жаловаться на жизнь…
   Только недавно мне довелось узнать, что  дядя Толя служил в годы войны в разведке и даже побывал в плену. И его слепота – следствие фронтового ранения.
В тот день их разведгруппа была направлена в немецкий тыл для сбора сведений о дислокации военной техники противника и попала под бомбежку. Где-то рядом разорвался снаряд, и Анатолия отбросило взрывной волной в какую-то яму, присыпало землей. Осколком ранило в ногу, посекло грудь, руки и лицо. Тело не слушалось, в голове гудело. Словно через вату донеслась чужая лающая речь, грубые руки выволокли раненого на поверхность и поставили на подламывающиеся ноги.
   Вдруг на опушке леса промелькнули фигуры в советской форме. Он только и успел крикнуть:
   - Наши!
   И наступила темнота. Удар немецкого приклада в голову лишил чувств. Очнулся и не обнаружил ни наших, ни немцев. Видимо, враги посчитали бойца убитым и бросили на дороге.
   Дальше – госпиталь на долгие месяцы и демобилизация по ранению. Почти ослепший из-за отслоения сетчатки, с осколком в груди солдат вернулся на родину. Из ноги один осколок снаряда фронтовые хирурги смогли извлечь, а тот, что рядом с сердцем, трогать было опасно. Так и остался он до конца, до самой смерти ветерана в возрасте 70 лет. Два ордена Красной Звезды, медали и памятные знаки – награды отца и деда бережно хранят сегодня его дочь и внуки. Биография Чебыкина А.М. навечно вписана в историю города Березники.
   В наши школьные годы еще один человек вызывал у меня немало вопросов, ответов на которые не было. В  школе №24 им. Ю.А.Гагарина тогда вел уроки рисования и черчения пожилой учитель со странными руками. Если мне не изменяет память, его звали Старицын Николай Александрович. Возможно, из-за порывистых резких движений при рисовании и начертании мелом на доске заданий негнущимися пальцами ученики дали ему обидное прозвище «Почеркушка». Знал ли об этом старый учитель, мне неведомо, но за ребят было неловко. И только теперь я случайно узнала, что суставы пальцев Николая Александровича были изуродованы чекистами при допросах в НКВД. По всей видимости, таким образом пытались выбить признание в шпионаже и вредительстве, как это часто бывало во времена репрессий.
   Старицын Н.А. был глубоко порядочным, честным, скромным человеком и тружеником, художником по профессии и призванию. Писал картины, преподавал в обычной школе и не искал привилегий.
   После школы я поступила учиться в Пермский финансовый техникум. И однажды преподавательница истории обмолвилась на уроке, что в детстве ей довелось быть узницей поочередно двух фашистских концлагерей. Малышка чудом осталась жива в этом аду, натерпелась и насмотрелась всякого, что и взрослому не под силу выдержать. Наяву такое испытание невозможно себе представить, но реальность бывает суровой. Война калечила тела и души людей, ломала судьбы и испытывала на прочность.
   В ответ на нашу просьбу что-нибудь рассказать о концлагере учительница только покачала головой. Было видно, что она с трудом сглатывает подкативший к горлу тугой комок, а к глазам подступили слёзы. Снова воскресить в памяти картинки пережитого ужаса было выше её сил. Да это и понятно… Мы настаивать не стали.
   Всем этим людям было суждено пройти через тяжелейшие жизненные испытания, но они не сломались, не озлобились, не пали духом, а продолжали жить и трудиться, подавая пример стойкости и жизнелюбия.
   То поколение ушло. Остались мы, осталась наша память и Родина, которую они отстояли.