Остров неясных смертей. Глава 24

Продолжение детективной повести «Остров неявных смертей»
Олег Яненагорский

Глава двадцать четвертая
Ночь между днем третьим и днем четвертым.
Короткий ночной разговор в состоянии сильной усталости

Жизнь прекрасна... Если не вспоминать
о прошлом и не думать о будущем.

Из моих размышлений перед первым разводом

Видимо Ольга вздремнула, пока я развлекался беседой с Виктором. Вид у неё был заспанный, и открыв дверь на мой стук и голос, она откровенно зевнула.
- Теперь я точно знаю, что ты старый импотент – красивая девушка в постели ждет, а ты где-то шарахаешься…
Разговаривать не было сил, но и молчать тоже было неловко.
- Спасибо, добрая душа за то, что критика твоя актуальна и конструктивна. Что там в баре осталось?
- Я вообще к твоему бару не подходила.
Сбросив туфли у порога, я дотащился до бара, взял коньяк и вино, потом добрался до холодильника и залпом выпил бутылку холодной минеральной воды. Стало чуть-чуть легче. Хорошо еще, что я пива мало выпил… Ольга стояла и молча смотрела на меня.
- Присядь, красивая девушка с доброй душой, пока я очухиваюсь, - сказал я, снял очки и прикрыл глаза.
Ольга молча села в кресло. Мысли мои продолжали крутиться вокруг услышанного вечером, но ничего интересного в голове не рождалось. Ладно, как правильно говорила Василиса Прекрасная… - или Василиса Премудрая? - «утро вечера мудренее», завтра и будем разбираться. Тем более, что Сан Саныч может быть что-то интересное услышит в аудиофайлах, добытых честным трудом и без применения насилия.
Открыв глаза через пару минут, я увидел, что Ольга внимательно смотрит на меня.
- Что-нибудь выпьешь? Вино? Коньяк? - преодолевая усталость спросил я.
- А ты что будешь?
- Как всегда вопрос на вопрос… Я, пожалуй, немного коньяка…
- Тогда я тоже…
Мы молча выпили по рюмке.
- Я хотела тебе про Костика рассказать…
- Дорогая, если это не вопрос жизни и смерти, то черт с ним, с Костиком… Устал я… Ты вздремнула?
- Немножко… пока тебя ждала…
Наступило мгновение, когда надо было принимать решение – нанести Ольге «смертельную обиду», отправив девушку в ее номер, или забираться вместе в постель с риском продолжения сексуальных забав. Эх, «Где мои семнадцать лет? На Большом Каретном…».
Была бы «смертельная обида»? Была бы, хотя может и не до конца «смертельная»…  Женщины таких вещей не прощают и не забывают, даже если потом с пылом утверждают обратное… Были у меня печальные прецеденты.
До прихода яхты еще три дня, а ведь другие опасности не исчезли и надо было разбираться с остальными «непонятками»… и еще «решать с Инной»…
Похоже, что Ольга что-то поняла в моем поведении и в раздумьях… или уловила извечным женским чутьем. Она как-то напряглась и чуть-чуть – совершенно не произвольно – надула губки… Вот он – «момент истины»… И не бык, и не матодор не имеют к этому никакого отношения.  Всё сейчас зависит только от меня…
Через полчаса, в измождении мы откинулись на подушки. Потом Ольга повернулась и прошептала в ухо:
- Я думала, что ты даже шевелиться не мог… с трудом рюмку коньяка поднял… И вдруг…
- Да будет тебе известно, что хороший коньяк в умеренных дозах оказывает на мужской организм стимулирующее воздействие… почти такое же, как красивая женщина. А красота женщины - с коньяком в придачу -  вообще творит чудеса со старыми импотентами. Я сейчас готов горы свернуть… прямо во сне!
- Тьфу на тебя… Запомни, что дважды повторенные шутки про старых импотентов уже не кажутся мне оригинальными. Другим можешь это по-прежнему говорить. Пусть мне все сочувствуют…
- А что – все уже знают про нас?
- Конечно, и пусть вместо зависти испытывают ко мне сочувствие.
- Полностью с тобой согласен, шутить не буду, повернись ко мне спиной и будем спать…
И обняв Ольгу, я провалился в глубокий сон. Последняя мысль была проста, как три копейки: «Плевать на завтрак, надо отоспаться».
И может так всё и получилось, если бы рано утром Виктор не обнаружил тело Костика…