Мой книжный марафон 2020

Весной 2020 года, когда в связи с пандемией началось смутное и странное время, и большинство оказались дома лицом к компьютеру, в соцсетях начал набирать обороты книжный флешмоб.  Может быть, правда,  он был особенно популярен среди моих друзей, а не по всей раскидистой соцсети.
Некоторые, например, подчиняясь призыву, лившемуся из всех СМИ, видимых и невидимых, начали бойко отплясывать по одному, а то и целыми семьями и сотоварищи, и хвалиться друг перед другом  залихватскими видео. Видимо, именно так подбадривали себя когда-то классические три поросенка,  бойко вскидывая вверх пухлые ножки и выкидывая коленца под незамысловатую мелодию «Нам не страшен серый волк!»

Но плясать от страха  перед пугающей неизвестностью может не каждый. А вот радоваться любимым книгам и делиться этим с другими я готова всегда. Так что замечательно, что книжный флешмоб тоже появился, хотя, конечно, в каком-то усеченном и упрощенном варианте. Очевидно его инициаторы не особо верили, что любители книг способны на большее.   
Одним словом, надо было просто сфотографировать десять обложек любимых книг и ничего про них не объяснять. Один день – одна обложка на страничке.   

Но как не рассказать о любимых книгах!

Я незаметно для себя  втянулась, потому что очень люблю книги и люблю о них рассказывать. Не обязательно  строгим языком науки или публицистики. Без раздувания щек, повторения как заклинания грозных флешмобных строчек "Я принял вызов!"(ну вы серьезно что ли, какой такой вызов!) и передачи флешмоба по эстафете  кому-то не желающему в нем участия принимать!
Я хотела бы просто рассказывать и отдыхать душой с любимыми книгами. Или печалиться вместе с ними, но печаль эта светла и  высока, потому что книги хорошие. Или вспоминать, и даже плакать. Но и это хорошо. "Страданиями душа совершенствуется".

И правда, какие такие могут быть вызовы по поводу любви к возвышенному? 
Но если взглянуть с  другой стороны -  сколько я ни произношу по поводу просветительских  акций  демократичного «присоединяйтесь», никто кроме самых верных друзей, как моих, так и литературы, присоединяться  к  рассказам о литературе,  пусть и самого минимального объема,  не спешит.

Забегая вперед, замечу, что  при всем предполагаемом  простодушии и искренности этого флешмоба,  некоторые умудрились отличиться тем, что выложили не реально любимые «разумные, добрые, вечные» книжки, а что-нибудь эдакое, модное  и замороченное (сейчас или даже и в годах, оставшихся в прошлом веке). Понятно, что таким образом  «оне свою образованность показать хочут», но неприятный осадок от хорошей акции все равно остается. Про убогие комментарии «это меня торкнуло», «это круто» и «эта книга меня зацепила» даже не хочу распространяться, и так все ясно. Хуже этого может быть только «Десять книг, которые меня круто зацепили».

Была у меня даже идея в противовес книжным флеш-мобам организовать более менее осмысленную акцию из цикла – «Положительный герой в классической отечественной и зарубежной литературе», или, например, "Книжный герой, который повлиял на вашу жизнь" или хотя бы "Книжный герой, которого можно полюбить", но вот вопрос – будет ли кто-то к ней присоединяться, или предпочтет книги, которые за него цепляются и круто торкают.   

Иногда мне начинает казаться, что вокруг уже никто ничего и не читает и  все только и делают, что тупят в смартфон, хотя если судить по тем же соцсетям, есть какие-то продвинутые неизвестно кем дуры, пишущие стервозные вирши, которых активно цитируют на своих страницах другие дуры.
Так же немалое число дур  желают  развлекаться "ироничными детективными историями" из жизни дур, и  читать руководства, как делать из простодуры  дуры стервозную…

Но все таки, все таки, есть люди, идущие другими дорогами… 

Поэтому сейчас я решила  написать отдельную статью об этом книжном марафоне и о книгах, о которых успела рассказать.
Сначала я просто не знала, с какой любимой книги начать свой рассказ и стала вынимать одну за другой книжки с полок книжных шкафов, образовалось несколько стопок.
И наконец, решив, что с чего-то начинать надо, я взяла один из больших, бледно-лиловых томов с золотым тиснением крохотных цветочков, книгу, рассыпающуюся под собственной тяжестью  пожелтевшими от времени листами,
один из томов двухтомника "Французской новеллы". ( Государственное издательство художественной литературы, 1959 г.)

Хотелось бы мне сначала написать о волшебном эльфе Трильби Шарля Нодье ( «Трильби»)  - в отрочестве я никак не могла понять, зачем малютку эльфа, нашедшего приют у очага сурового Дугала и его прекрасной жены Джанни, должен был изгнать суровый священник?
Прекрасные описания природы, горы и озера,  золотые и красные рыбки в прозрачной воде, шаловливое дуновение ветра и теплое дыхание огня в очаге, прекрасный юноша на старинном портрете... Все это "Трильби".

Но больше чем о "Трильби" мне захотелось рассказать о другой новелле - "Маркизе" Жорж Санд. Это удивительное произведение о чистой и романтической любви.
О любви возвышенной и вымышленной. Во многом - о любви к высокому искусству. Оно романтичное, и в то же время строгое, написано твердой рукою, и смятение чувств романтизма в нем завершается скептической усмешкой.
Я не стала описывать происходящее в новелле и привела всего одну цитату в надежде что те, кому близки и понятны чувства, владевшие героиней  новеллы, если пожелают, прочтут остальное  сами.

"Только с этого вечера я поняла, какого рода любовь приковала меня к Лелио: это была страсть чисто духовная, чисто романтическая. Я любила не его, а героев прежних времен, которых он умел воплощать.
Эти чистосердечные, честные, нежные, навсегда исчезнувшие люди оживали в нем, и я вместе с ним и благодаря ему переносилась в эпоху ныне позабытых доблестей.
Я с гордостью думала, что в те времена я не была бы непризнанной и оклеветанной, что я могла бы отдать свое сердце и не была бы вынуждена полюбить театральный призрак.
Лелио был для меня лишь тенью Сида, лишь артистом, представляющим на сцене старинную рыцарскую любовь, которую сейчас во Франции высмеивают.
Его — мужчину, скомороха — я совершенно не боялась, я уже его видела, любить его я могла только в театре, среди публики.
Мой Лелио был бесплотным существом, которое исчезало для меня, как только гасли люстры в театре.
Чтобы быть тем, кого я любила, ему нужны были сценические иллюзии, огни рампы, грим и театральные костюмы. Сбросив все это, он для меня обращался в ничто, при дневном свете он угасал, подобно звезде. У меня не было никакого желания видеть его вне сцены, и встреча с ним привела бы меня даже в отчаяние. Это было бы для меня все равно, что созерцать великого человека, превратившегося в горсть праха в глиняном сосуде".

Сейчас же  я добавлю еще одну цитату, запомнившуюся мне в этой новелле  с юности невероятной зримостью  описанного в ней превращения. Я помню последние ее строчки наизусть -  именно так происходило и в жизни, когда человек, еще мгновение назад озаренный светом любви становился чужим. 
«…  Я перешагнула через порог; он хотел следовать за мной — я указала ему на стул посреди комнаты, под статуей Изиды. Он сел. Страстная улыбка блуждала на его устах, в глазах блеснул последний луч признательности и любви. Он еще был прекрасен, молод, он еще был испанский гранд. Сделав несколько шагов, в момент, когда я теряла его навсегда, я обернулась и бросила на него последний взгляд; отчаяние сокрушило его. Он стал старым, безобразным, ужасным. Тело его казалось парализованным, перекошенные губы пытались судорожно улыбнуться, взгляд был неподвижным и тусклым: это был повседневный Лелио, тень любовника и принца».

На картинке - иллюстрация моего любимого художника Саввы Бродского к "Ромео и Джульетте".

(продолжение следует)