Про нищего Олега

 
                «Съел бы пирога, да мука дорога»,
                «Сынами славен, дочерьми честен»,
                «Нищему и сума дорога»,
                «Ты и не нищий, а того же ищешь»(русск. пог).

          На улице сегодня хоть и мороз, а люди весёлые, много! Кончается Масленница, скоро Наурыз будем отмечать - Новый Год по-мусульмански! В Казахстане живём! Хоть больных меньше не становится, карантин смягчили - будет праздник! Концерты будут! Уже объявили! А это кто идёт? Кажется, знакомый! Олег!

          Он шёл по улице в районе Колхозного рынка, никого не замечая, но цель у него была – обойти мусорные ящики здесь, в центре города. Это не то, что у них, на Бензострое, где Олег живёт с матерью и тремя взрослыми братьями. Братья – вполне здоровые, красивые и даже умные мужчины (от прошлых времён осталась хорошая библиотека, которой они пользовались), предпочитают не работать, наверное, подворовывают - где что плохо лежит, а в основном живут на материну пенсию. Мать на фоне своих статных сыновей – тень человека: худая сверх всякой меры, со впалой грудью, руки-ниточки, запавшие глубоко глаза и щёки. Жива ли она? Я видела её несколько лет назад, и иногда вспоминаю.
           А старший из сыновей, Олег, пришиблен болезнью. У него ДЦП – левая рука почти не работает, и с ногой то же самое, хорошо, что вообще ходит без костылей. Раньше, лет десять назад, когда мы с ним познакомились, он на велосипеде ездил, и имел более презентабельный вид. Потом я его увидела без велосипеда,  он мне пожаловался, что транспортное средство вышло из строя, и теперь он без «коня», а на автобусе ездить в центр дорого. На всякий случай я записала его адрес. А потом, когда поняла, что своим велосипедом пользоваться не собираюсь, поехала к нему – чтобы забрал, бесплатно – хороший, новый велосипед .
           Квартира у них большая, но Время словно остановилось в ней – интерьер семидесятых, к которому никто из хозяев рук не прикладывает. Сиденья кресел и диванов провалились, прикрыты ветхими накидками. Трое здоровых парней могли бы с помойки выброшенные диваны в лучшем состоянии притащить, но не удосужились… Все – ВСЕ ДВЕРЦЫ на шкафах, книжных, платяных, и кухонных или уже оторвались, или висят на одной петле… А на балконе – я вижу за окном – стоят не меньше… трёх велосипедов!  Наверное, были украдены, а теперь вышли из строя. И ЧЕТЫРЕ мужчины не удосужились их починить или из трёх собрать один…
           Тогда Олега дома не оказалось, я хорошо поговорила с матерью его Лидией Ивановной (всё это есть в рассказе «Кому отдать велосипед»), и оставила свои координаты – телефон и адрес, чтобы Олег приехал, забрал велик. Он не приехал, и через год я его продала. Мать тогда пожаловалась – Олег в большой депрессии. Он собирал деньги на карточке, свою пенсию по инвалидности ей на своё содержание не отдавал, и набрал уже большую сумму. Неожиданно она с карточки пропала…  Теперь я догадываюсь – это сделали его братья.
           Позже я стала иногда видеть Олега, просящим милостыню… Сейчас он стал совсем как крючок: маленький, худенький, обвешанный большими сумками, уже кое-чем заполненными – их не меньше четырёх.
            - Олег! – окликнула я его. Он остановился, пригляделся, узнал:
            - Здравствуйте! – из-за чёрной замызганной маски немного недоумевающее  поблёскивали его голубые глаза.  Человек он вообще подозрительный, недоверчивый, колючий, немногословный, расчётливый  – жизнь научила. Со мной разговаривает, потому что от меня может иногда кое-что перепасть. Он у меня и дома был – что-то я ему отдавала.
            - Как поживаешь? – спрашиваю. – Мама-то, Лидия Ивановна,  жива?
            - Жива.
            - А братья?
            - Тоже.
            - Ты почему за велосипедом не приехал?
            - А он ещё есть? – оживился Олег.
            - Уже нет, отдала, сколько тебя ждать? Лет пять прошло… А я видела у тебя велики на балконе, почему не починишь?
            - Так денег нет…
            - А руки? Почему братья тебе не помогут? Ты пенсию-то получаешь?
            - Мало, на хлеб только и хватает – двадцать восемь тысяч…
            - Пойдём в столовую, я тебя покормлю и сама поем! – предлагаю. Олег не возражает. Столовая рядом, там питаются продавцы с базара, вижу кое-кого знакомых – сама много лет торговала. Заходим, раздеваемся, Олег складывает под вешалкой свои замызганные сумки, я вешаю дублёнку с надеждой, что он свою пропотевшую худую одежонку повесит подальше. Идём к раздаче. Ставлю поднос Олега впереди себя, на салфетку кладу ему четыре куска хорошего белого хлеба, ложку,  вилку, себе кладу один кусочек чёрного. Предлагаю Олегу выбрать первое блюдо.
           - Первое я не ем! – категорично отказывается Олег, ставит на поднос салат «оливье», и просит подавальщицу:
           - Гарнир из гречки, двойную порцию!
           - Да ты не стесняйся! – говорю ему, и тоже ставлю себе салат «оливье».
           - И котлету с подливом! – просит Олег. Потом заказывает «мясо-показахски», порцию блинов и кофе с молоком. Я предлагаю ему ещё взять беляш, он не возражает. Сама кладу ему беляш и чебурек. Себе беру котлету с картошкой и кисель. К тому времени кассир уже посчитала, говорит Олегу:
          - Тысяча триста тенге!
          Олег лезет за пазуху, но я его останавливаю:
          - Иди, я рассчитаюсь! – он уходит. Мне насчитывают семьсот тенге. Я подаю двухтысячную купюру, забираю поднос. Олег уже устроился прямо у вешалки, у своих сумок – чтобы не стащили, спиной ко всем, лицом к стене. Я понимаю, что лучше его не смущать, и устраиваюсь за другим столиком, у окна. Искоса наблюдаю.
           Ест Олег торопливо, с аппетитом, всё съедает дочиста, даже хлебом подчищает, одна рука действительно плохо работает – он с трудом сорвал плёнку с салата и съел его в последнюю очередь, расправился с блинами, с чебуреком…
           Я заметила – пьющие нищие, которых я угощала в столовых, есть неспособны без выпивки, просят ещё «хоть маленькую» (в смысле бутылочку спиртного), приходится покупать. Да и после выпивки едят плохо, с собой забирают – НЕ МОГУТ НОРМАЛЬНО ЕСТЬ. А непьющие отлично справляются хоть со сколькими блюдами! Олег, молодец, не пьёт, ест хорошо, и наверняка опять копит деньги. Нищим хорошо подают, да и с помойки кое-что можно сбыть тем же продавцам. А где хранить деньги? Карточкам он теперь не доверяет, ещё меньше – своим братьям. Проблема! Но об этом я только догадываюсь, он со мной не откровенничает.
            Но я уже поела, отнесла поднос с посудой, подошла к Олегу, положила руку на его худую спину в чёрном свитере:
            - Тебе всего хватило? Ничего больше не хочешь?
            - Ничего! – отвечает Олег,  подвигает к себе стакан с кофе, берётся за беляш. Вообще-то я хотела услышать «спасибо», но не услышала.
            - Ну, будь здоров! – и пошла к двери…
            Вышла с очень хорошим настроением, а тут ещё и синица распелась – ну, значит, скоро точно весна, и всем станет веселее и легче!