Акустика

Акустика. Рассказ.

Митя раздражался курением соседей у лифта и в общем коридоре. Мать, дочь, муж дочери, двое их совершеннолетних детей. Все пятеро курят, вместе, по очереди, парами, с друзьями, утром, часто ночью, днём всегда ... Шумно. «Двушка», им тесно. Понятно, что коридор – дополнительная полезная площадь.
Постоянно не работают. Муж то приходит, то ругается с тещей и исчезает на изломе. Перебиваются. Живут на пенсию матери-бабушки и заработок мужа, когда его принимают обратно. Всем «некуда больше деваться».

Говорят, по телефону, привычно громко, прохаживаясь вдоль и поперёк общего соседского пространства, или, сидя на лавках. Лавки стоят у их двери, на лестничной площадке и лестничном пролёте. Между собой орудуют матом, даже и вне ссор. Гости регулярные, к взлослым и «детям», и откровения их пьяные – обычный режим жизни.

«ОЧЕНЬ уж хороша и гулка Акустика в доме! Курите, но проветривайте, открывайте дверь тамбура и окно на площадке у лифта. Общайтесь, но не будите по ночам децибелами. Стены в квартирах – усилительные мембраны. Сами же знаете». Так просил он их, сдерживая раздражение, добрым голосом, - иногда, изредка, часто, несколько уже лет.

На кухне соседи каждодневно ругаются оскорбительными криками и руганьями. Кашляют, сморкаются, тошнятца, отхаркиваются. Подбирают «аргументы», чтобы сразу обвинить «оппонента», в чём они сами и грешны.
Редко осознанно, не понимая, что в голову приходит им то, что за собой они знают, как свою нормальную правомерную сторону, а ближних же упрекают... Себе те же проявления «заочно» прощают, никогда не преступая к рассмотрению себя, по существу.

Теперь это троллингом зовётся. Раньше – потерей чести и достоинства считалось при Царе, или морального облика строителя светлого будущего в «Коммунизм».

Вонь сигаретная лезет в его квартиру. Тишины в выходные совсем нет, по ночам воют и визжат от омерзения друг к другу трезвого или от скандала после выброса пьянской неприязненности в тоске.
А у него всё прекрасно слышно, да видны ему в уме их привычные сцены.
- Бугровчатая пьянь, уроды злобомордые, - думает он на них, раздражаясь, тогда.

Они же – они и не «журите их внутренних храбрецов»! Обижаются «малыши», как чистые мудрецы, уважаемые всеми, кроме Мити. Для них Митя – Дэмон, Диман- губошлёп. Как в зеркало смотрят, а «обзываются» на него.

- «Чойты» Митёк редко здоровкаешься? Соседи должны жить в мире и согласии, - Дмитрий Леонидович. Ближних положено любить и уважать. А ты всё молча, всё суровей, напученней. Проблемы какие? Расскажи. Посочувствуем. ВИЧ не подхватил ещё? Махни на него! Думай о хорошем.

А укажи им на «отражение в зеркале» – волнуются, грассируют, агрессируют от оскорбления. Дмитрий Леонидович человек чувствительный, переживающий и думающий. Не понимает он, как они доброту сочетают с безразличием, повсеместно?

А сверху сосед врубает на полную телевизор, когда вздумается, и больше по ранним утрам. Слышно звонко, но гулко, как в подземелье – «вширь», хоть и 11-й этаж.
Ещё у «верхоседа» - станочек. И молоточком стучит по полдня. Чинит что ли обувь, то ли поделки мастерит чугунно-разборные.
Как чувствует, - пошумливает, когда Митя спит или пытается сосредоточится, или отдыхает. Телепат он. Митя с ним немного общался, объяснял про шум, режим дня. Глаза у верхнеседа глубоко посаженные, читающие в Диме текст, особый…, фильм зрящие о причастности всех людей к Мировому Заговору, против избранных сурово-сероглазых «мастеров-умельцев» из «точки заточки ножей» на дому.

Соседи считают, что имеют, право так себя вести.

Он говорит ихней маме и бабушке: «Это общее пространство, не личное. Пожалуйста, учитывайте интересы всех». Кивает «праматерь», но продолжает…

Сегодня опять хотел поругаться на них про себя. Начал было и ... остановился. Странные мысли пошли.
- Не совсем они спившиеся. Надеются ещё пожить хорошо и долго, да счастливо и денежно.
- Да и не полнейшие они алкаши, а страдают, переживают, мучаются, думают, как и он за страну и их, тоже.
- И он сам любил выпить много, премного. А в старости сил нет, даже хранить остатки здоровья, или взращивать здравомыслие, пропуская захваченность негодованием. Злость полезна, - выразить её, не сдерживать, понять неправоту других, и, хорош.
- Нет их смысла раскритиковывать, соседей. Перебарщивая с критикой, за собой того же не вижу, не замечаю и осознаю.
- Позлился, понял от чего, ты прав, но не воображаешь, в сонном представлении своём, себя образчиком правоты.

Такие неожиданные выводы осуществлял Дмитрий, поражаясь самому себе, как мало знакомому мыслящему существу.

Александр Валерианович Вязигин, 17.03.2021