Вернуть своё имя. Глава десятая

 
 
- Ну, ты у нас теперь, можно сказать человеком стал, - вручая Максу новенький паспорт, с лёгкой иронией произнёс  Филипп, - смотри, фотография твоя, а биография чужая. Вот, возьми  распечатку, выучи всё наизусть: где родился, где крестился, не служил ли прадед у Деникина. Тут тебе ещё и студенческий билет для солидности.  Строительный колледж это не водку пьянствовать или, там, безобразия хулиганить. Серьёзный человек, не просто так в Москве болтаешься, весь при делах. Теперь по новым документам ты на два года постарел. Но это ничего, главное, что душой молод.

 
- А с бывшим владельцем что? – с лёгкой тревогой спросил Макс.
- Завалили его по беспределу, можно сказать погиб в боях за Родину, - чуть замешкавшись, ответил Филипп, - классный был пацан, но немного обезбашенный, знаешь, такие долго не живут. Но за ним никаких хвостов нет. Мы тщательно подбирали варианты. Этот практически идеальный. Конечно, ментам на рожон лезть не  стоит, и на старуху бывает проруха.  А так по жизни с этим паспортом и до гроба дотянуть можно.
Немного задумавшись, Филипп добавил.
- Я имею в виду до глубокой старости. Кстати, все эти прибамбасы стоят недёшево. Заработаешь, рассчитаешься.
- А когда ж я заработаю? – с удивлением  уточнил Макс
- Не переживай, пока твои усилия на сайте вполне перекрывают затраты на тебя, а серьёзные  проекты вызревают подолгу!

   ***

 Едва Макс  прошёл первый этап легализации, приятели открыли перед ним ещё одну грань их  полнокровной жизни.
- В общем, так, Макс,  - сообщил Филипп, - много болтать не будем, но ты должен знать, что мы сотрудничаем с определёнными структурами, облечёнными немалой властью и имеющими  серьёзные ресурсы.  Возможность пользоваться тиром, полигоном и оружием  на нас не с неба свалилась.  Мы не просто делаем всё это в обход закона, но и платим за услугу  весьма прилично. Но я скажу твёрдо, на образовании экономить нельзя.



- Образование! –хихикнул Кирилл,  - типа  выучите  к четвергу наизусть  «Онегин добрый мой приятель родился на брегах Невы».
- Ладно, назовём это навыком, - нравоучительно ответил Филипп.- Англоязычные для этих целей держат специальный термин   «skill». А синонимами в русском языке для него  мы можем поставить не менее  девяти слов: навык,  умение,  мастерство, способность, ловкость,  сноровка,   выучка,   квалификация, компетентность. А ты, Кир, упёрся – Земля плоская, хоть режьте меня на куски!


 «Слишком часто в нашей жизни, - продолжал просвещать новичка Филипп, - самый молниеносный  кулак оказывается бессилен перед творениями рук человеческих, действие которых основано на быстром расширении пороховых газов. И здесь даже великий мастер единоборств легко может уподобиться туземному воину, имя которого гремело над округой, доносясь не только до соседней долины, но, даже и до горы, что возвышается за непроходимым лесом. Потому как жизненный путь героя был прерван маленьким кусочком металла, выпущенным недрогнувшей рукой человека, о существовании которого великий воин даже не догадывался». 


 Но убеждать в этом Максима не было никакой необходимости. Поэтому, не снижая интенсивности спортивных тренировок, он стал завсегдатаем стрелкового тира. Это была крытая пятидесяти метровая галерея в Лужниках. Однако условия позволяли пользоваться только малым калибром. Стреляли из спортивной винтовки и пистолетов по пластиковым шарикам, размером не больше куриного яйца. «Можно показывать отличные результаты на ринге или татами, - наставлял Филипп, - и растеряться перед обнаглевшими хулиганами. Не то направление психологической подготовки. То же самое и в стрельбе. Нам не на соревнования ехать. А реальная цель всегда объёмна. Так что о плоских мишенях придётся забыть».
И  здесь Макс  не видел оснований для спора. Не отказывали себе приятели и в праве поработать с армейским оружием. На открытом стрельбище за городом они пользовались снайперской винтовкой  калибра 7,62 мм. В качестве непременных занятий  шла работа по метанию ножей и ножевой бой. Также практиковались с различного вида сюрикэнами и лезвием от безопасной бритвы. Но оружием, в обращении с которым  Макс достиг  невероятных успехов, стал стальной шар массой двести пятьдесят граммов. Тело, с раннего детства привыкшее к высоко координированным движениям с лёгкостью освоило ещё один навык. Без прицеливания Макс посылал боевой снаряд  в голову мишени с расстояния в тридцать метров.  А на дистанции в пять метров загонял шар прямо в резиновый рот. Силы удара хватало, в крошево, раздробив зубы, ввести реального противника в шоковое состояние.


Парни, пустившие Максима в свой узкий круг, имели на него далеко идущие виды.  У него же просто не было выбора. Он вовсе не собирался становиться ни  пушечным мясом,  ни расходным материалом.  Но с содроганием вспоминая  «гостеприимство»  Алхазура, Макс  задумывался о смысле  старой зулусской  поговорки  «если крокодил съел моего врага, значит крокодил мой друг».


***

 «Граждане пассажиры, - вагон огласил нетрезвый, прокуренный голос, - вы извините, что мы такие молодые обращаемся к вам. Помогите инвалидам афганской и чеченской войны  собрать парню на протез!»
На краю вагона, первым по проходу, опираясь на костыли, стоял, некогда   плечистый мужик лет сорока пяти, который по возрасту, хотя и с известной натяжкой,   мог служить в Афганистане.  Впрочем, как и в Чечне по контракту. В руках он держал  поводок, прикреплённый к ошейнику толстого,  явно перекормленного кобеля немецкой овчарки с такими же, как и у хозяина, плутовскими глазами.




Сзади них, растянувшись в линию, разместились два парня, выглядевшие значительно  моложе. Как и боец с собакой, одеты они были в камуфляжную форму, приобрести которую не составляет никакого труда. По всем правилам военного искусства, группа имела и арьергард,  состоявший   из совсем уж пьяненького дяденьки.  Если ему и выпала доля где-то защищать родную страну, то, скорее всего, на Даманском, в борьбе с китайскими   «гегемонистами». Едва командир отряда, впрочем, он мог являться и просто горнистом, закончил свой, преисполненный эмоционального накала спич, тут же полилась песня.
 

Я убит под Бамутом, а мой друг в Ведено.
Как Иисусу воскреснуть мне, увы, не дано.
Так скажите же люди в этот смертный мой час.
Кто послал пацанов умирать на Кавказ.
Ты прости меня мама, я себя не сберёг.
Нас лежит очень много у горных дорог.
А ещё тебя мама об одном я прошу.
Всем народом судите тех, кто гнал нас в Чечню.

«Бойцам» однозначно удалось завести публику. Только самые  экономные делились мелочью. Большинство же зашуршало бумажными  деньгами. Музыканты совершенно обыденно собирали «гонорар», не удивляясь даже, если кто-то давал и весомую купюру.
Выступления бродячих артистов уже не удивляли Максима.


***


Опираясь на переходящую в догмат личную убеждённость Филиппа «экономить на образовании глупо» он поднял уровень своих запросов на ещё недавно немыслимую высоту.
В центре Москвы располагался огромный комплекс международной федерации карате киокушинкай.  Там его приняли с распростёртыми объятиями. Занятия стоили недёшево и каждый, кто оплачивал тренировки, был желанным человеком. Макс невнятно сообщил, что раньше немного занимался. Его поставили к новичкам под солган «там  разберёмся». Участвовать в официальных соревнованиях  и получать документальное подтверждение квалификации, не было никакого смысла. Лишняя «засветка»  паспорта в любой миг могла стать проблемой.  Макс методично совершенствовал  мастерство в этом сложном боевом искусстве, чётко понимая, что наработанные годами навыки, в отличие от документов, отнять невозможно ни при каких обстоятельствах.



Он с улыбкой вспоминал непростые дни пребывания у тётки, когда приходилось высчитывать, во сколько раз один грамм омега-3 кислоты в кильке дешевле, чем в  сёмге. Или насколько выгоднее получать магний, цинк и медь из семян  подсолнечника, чем из семян тыквы. Теперь  он мог  позволить себе организовать правильное, сбалансированное питание, где к высококачественным продуктам  добавлялись витаминно-минеральные комплексы, БАД, белковые коктейли.  Такой образ жизни стимулировал совершенствование не только физических, но и умственных способностей  человека. Макс чётко осознавал, что идеальное  сочетание условий жизни бывает далеко не всегда и пользовался этим на все сто процентов.




Также Макс наладил сотрудничество  с двумя репетиторами по английскому языку. Британский и американский варианты языка  изучались отдельно. Никто не посчитал это блажью. Разница в произношении при беглой речи с элементами просторечья такова, что без специальной подготовки  думать  о карьере переводчика не было ни малейших оснований.  Кроме того, Макс нашёл учителей, готовых повысить  его знания по основным предметам, изученным за весь курс школьного обучения.  Его не интересовали хорошие оценки и даже пятёрки. Ему нужны были  знания, абсолютные знания по всей школьной программе, ибо истинным экзаменатором  будущих  успехов  могла стать только сама жизнь.  А  меняющиеся  учителя, тьютеры и репетиторы  являлись  лишь одним из многочисленных инструментов для достижения цели.




Частные уроки по классу скрипки дополняли образовательный комплекс. Однако парни оплачивали все его запросы, которые даже по московским меркам стоили весьма недёшево. «Драмкружок, кружок по фото, - не забывал известный стишок Филипп, выделяя прилежному ученику очередной транш, - хоркружок, мне  петь охота».
С пением тоже всё получалось неплохо. Звукозаписывающая студия с  набором инструментов  для полноценной рок-группы весьма часто становилась местом приятного время провождения. Парни  объективно оценивали уровень своего таланта и не спешили «со свиным рылом в калашный  ряд». Играли и пели они строго для души, ни разу не рискнув выставить своё творчество в Интернет.




Солистом группы являлся  Филипп, который одновременно играл на клавишных.  Ему же принадлежала  большая часть  мелодий   и слов песен. Денис  был бас – гитаристом, принимал посильное участие в создании музыкальных композиций, написал несколько текстов принадлежащих группе песен.  Кирилл  играл как на  соло – гитаре, так и на ударных  инструментах.  Изредка, когда текст и мелодия соответствовали его темпераменту,  он заменял Филиппа в качестве солиста. С появлением Макса соло-гитару передали ему, в некоторых композициях Макс использовал скрипку, а Кирилл всерьёз взялся за барабаны. 



Филипп всё чаще доверял роль солиста Максу, понимая, что переход на новый уровень качества позволит группе, при появлении злободневной темы, «выстрелить» новой песней в Интернет.  Пока же они находились под творческим покровительством  тех самых коротковолосых девчонок, которые звали на бой «за честь, за кровь, за дом родной» и всё, более-менее заслуживающее внимание,  щедро дарили подругам. В исполнении  девичьей группы эти песни появлялись и на сайте, который курировал Макс.  Он с нетерпением  ждал дня, когда состоится личная встреча с этими загадочными и манящими подругами.


***

Ездить по делам Максу удобнее всего было на электричках. Похоже, этот вид транспорта, «актёры погорелого театра» считали своей безусловной вотчиной.  Макс  автоматически  мгновенно умножил сумму, собранную в одном вагоне на их число в электропоезде и посчитал, сколько электричек можно «обслужить» в один день. Получалось, что протез, ради которого, как указывалось, и разгорелся весь сыр – бор, вполне можно было лить из чистого золота. Но, не поддаваясь искушению  арифметикой,   Максим внёс в расчёты поправку на расхождение между теорией и практикой. Конечно музыканты уже после первой электрички, не сомневался он, напьются до поросячьего визга и будут до самого утра валяться где-нибудь в уютном для них месте, чтобы затем с новыми силами рассказывать людям о своих бедах.
Если эти парни до того, как деградировать, на самом деле побывали в горячих точках, Макс  мог понять их боль. Но песня, по крупному счёту, лила воду на мельницу врагов.
 Да, вокруг процветает коррупция, предательство, малодушие, осознавал  Максим. Но сильно ли, спрашивал он себя, интересовали Бату - хана  разногласия между киевскими и владимиро-суздальскими князьями перед нападением монголов на Русь? Если только из тактических соображений! Россия реально подверглась агрессии. Это уже дело специалистов классифицировать врага: бандиты, боевики, международные террористы. Или как там ещё?
 Но если ты назовёшь льва ягнёнком, усмехнулся Макс, он не перестанет, есть мясо. Ему было, что сказать этим парням в камуфляже. Но он промолчал, понимая, что кроме скандала ничего не добьётся. Как он мог объяснить сидящим в вагоне людям: оттого,  что мы не хотим и не умеем воевать, враг не станет добрее?

***


- Вероятность любого события,  спешил поделиться знаниями с благодарным учеником Филипп, в определённой  степени детерминирована. Мы не исключаем ситуации, в которой встреча с динозавром  на утренней прогулке в парке возможна. Однако от того, какой процент достоверности будет заложен в план практических действий, зависит уже реальное положение дел.



Допустим, вы собрались вечером культурно отдохнуть. Есть два на первый взгляд равнозначных варианта: пивная «Заходи –не бойся, выходи - не плачь» и драматический театр. Объективно оценивая влияние географического фактора  на развитие преступности, классик  делился информацией.
В Ленинграде-городе у Пяти углов
Получил по морде Саня Соколов.
Пел немузыкально, скандалил —
Ну и, значит, правильно, что дали.
Заметьте, это вовсе не репортаж с места происшествия. Автор свободен   и в выборе темы, и в детализации обстоятельств.  Тем не менее, посмотрим непредвзято  на предполагаемые события, а  именно избиение гражданина Соколова. Ведь никому в голову не пришло соотнести их с Мариинским  театром. 



- К чему я клоню, -Филипп, серьёзно посмотрел на Макса, - если, допустим, некто выбирает профессию сапёра, он должен отдавать себе отчёт в том, что шансов закончить жизненный путь при очередном разминировании у него априори больше, чем  умереть от жёлтой лихорадки - бича тропиков. Бывали ситуации, которые, всё-таки в большей степени неотъемлемая часть фольклора, когда вожаки мафиозных кланов уходили в мир иной, банально подавившись вишнёвой косточкой. Однако  статистика неумолима – роль киллеров в  анализируемых  случаях несравнимо значимей, чем роль вишнёвых косточек. Люди, вставшие на преступный путь, могут тешить себя какими угодно иллюзиями. Но как, несомненно, правильно, заметил Дон Гамбит, глава семьи Коза Ностра:   «Человек может быть сказочно богат и могуществен, может владеть империями или править миром, но, если найдется парень, который осмелится выстрелить ему в голову, он умрет так же, как и любой простой смертный…».



- И нам, Макс, на деле придется кое-кому  объяснить, безусловность этой истины. Серьёзные и ответственные люди доверили нам  значительную часть  солидного проекта.  Скажу прямо,  нас поджидает смертельная опасность, но мы убьём всех и каждого, от кого она может исходить. Ведь также Макс?
- Когда выступаем? – не вдаваясь в детали, как о чём-то обыденном спросил Максим.
- Ну, ты красавчик! – с восхищением произнёс Филипп, -  другого ответа я не ждал.
Знаешь,  всплыло в памяти. Когда Колумб открыл Америку, Кортес, имея девятьсот бойцов, разгромил империю ацтеков с населением более двадцати миллионов. Там и золотишко было. Все кинулись искать страну  Эльдорадо. Нашли империю  инков с населением  пятнадцать миллионов. Писарро собрал двенадцать человек и пошли завоёвывать.  Кто-то прикинул:  не маловато ли братвы, по миллиону  на каждого, одолеем ли? Остальные на него  наехали: ага,  больше бойцов,  это залог успеха,  но добычу –то  и на них  делить придётся. В общем, на двух сотнях остановились. Разнесли всё в клочья.


***


Успех любого бизнеса, полагал Эльман Гасанов, строится на доверии. Не последнюю роль в этом тонком деле играет  антураж. Именно поэтому принадлежащий ему инвестиционный фонд обоснованно именовался «Доверие». Инвестировал Гасанов в основном в поставки оружия  международным террористам, в обеспечение наркотрафика, развитие игорного бизнеса и проституции. Доверие в таких отраслях коммерческой деятельности в самую последнюю очередь зависело от  «понтов». Но, склонный к эпатажу и внешнему лоску, Гасанов  не мог не пустить пыль в глаза хотя бы самому себе.



Шикарный офис фонда  занимал  угол двухэтажного  старинного особняка. Реально для дела хватило бы и комнатёнки,  но триста квадратных метров отведённой  площади твёрдо заявляли   о солидности организации. Интерьер должен был вещать о наличии вкуса и основательности у хозяев. Утопленные потолочные светильники  и дорогие стеновые панели приглушенно освещали помещение. Арочные двери утончённо проецировали  обволакивающий уют. На входе в офис, как два верных алабая, постоянно дежурили   секьюрити: широкоплечие, с бугрящимися мышцами.  Едва заметные, аккуратные   наушники и похожие на изящные шарики  микрофоны в уголках ртов не могли не оказывать психологического  давления  на чужаков, ещё раз подтверждая, что нет ни малейших оснований не доверять «Доверию».



Дорогая кожа  шикарных диванов и кресел тёплых пастельных  тонов  просто кричала  о показной расточительности.    Лестницу, ведущую на второй этаж к кабинету  генерального директора, устилал  настоящий туркменский ковёр со сложным многоцветным орнаментом. Убранство рабочего места Гасанова создавалось трудом высокооплачиваемого дизайнера с учётом приоритетов и запросов владельца.  Огромный письменный стол, глубокое,  ультрасовременное  кресло, будто позаимствованное со съёмок  фантастического фильма. Массивный книжный   шкаф из светлого ореха.
Стеклянный сервировочный столик на литых  ножках  располагался  рядом с баром. Предметом нескрываемой гордости для руководителя инвестиционного фонда являлся гигантских размеров глобус, изготовленный по спецзаказу.   И хотя уменьшенная копия Земли так и не способствовала заполнению заметных  пробелов в школьном курсе географии, осознание того, что ты держишь у себя под рукой    целую планету,  изрядно подогревало самолюбие.



Большие  кабинеты с роскошными интерьерами как нельзя лучше  подходят для решения серьезных вопросов.  Ну не на коленке же подписывать миллионные контракты. Ибо,  лишь восседая  за столом из красного дерева, можно неспешно  и основательно  просчитывать головокружительные финансовые комбинации.  Но  мысли  Гасанова  были далеко не столь радужными, как могло показаться на первый взгляд.



Эльман  был азербайджанцем:  настоящим, знатных кровей.  Он  приехал покорять эту потерявшую волю к сопротивлению территорию пятнадцать лет назад, когда стало совершенно очевидно: крах великой державы сломал русский этнический стержень и народы с окраин в одночасье исчезнувшей с географической карты страны ринулись в центр рвать зубами всё, что плохо лежит. Однако часто Гасанова  заедала гордыня.  Он, чистокровный потомок великих тюркских  воинов, вынужден был делить добычу с  ничтожными  существами, которые  как крысы заполонили всю Москву, не давая вздохнуть полной грудью достойным и уважаемым людям: Эльману и его землякам. Он не любил их всеми  фибрами души. За то, что молятся не тому Богу, говорят не на том языке, держат в голове не те мысли. Хотя в последнем случае Гасанов  сильно ошибался. Думы у так нелюбимых им людей были крайне похожи наего собственные: «Срубить с лохов бабки».   



 Национализм его был вполне практичным,    прикладного значения. Армяне, грузины, как и народы Северного Кавказа, самым беспардонным образом завладевали тёплыми местами в непроизводственных сферах российской экономики, которые и без них было, кому занять.  Отношение же Гасанова  к коренной или титульной  нации состояло из крайних противоречий.  Он продолжал тешить себя избитыми клише о  пьяницах и бездельниках,  равнодушных к успеху, да и жизни вообще. Он хотел презирать   их за  то, что у них нет  интереса к обогащению, за низкий уровень амбиций, за отсутствие, по крупному счёту, чувства национальной гордости. Но червь сомнения  всё чаще грыз изнутри. Как таким никчёмным и ничтожным  людишкам удалось создать и сохранить в бесчисленных катаклизмах столь могучую державу?


 И тут размышления Эльмана заходили в тупик. Горделивые, мужественные, отчаянные, энергичные земляки Гасанова  отлично чувствовали себя в составе СССР, за счёт «лохатых» русских. И жаждали «свободы», полагая, что станут жить ещё лучше. Вот только  обзаведясь независимостью, они очень быстро осознали, что это «чемодан без ручки»: тащить хлопотно, а выкинуть жалко.  Да и воровать можно лишь там, где хоть кто-то работает,  и хоть что-то производит. И тут же дружно вместе с остальными «малыми народами»  потянулись в столь «ненавистную» и «постылую» Россию. Точнее, в её столицу, где концентрация денежных потоков на единицу площади, как хорошо всем известно, несравнимо выше, чем в провинции.



 Находясь в Москве, Эльман постоянно испытывал двоякое чувство. Несомненно, он думал, что является хозяином жизни, пришедшим в эту землю в потоке завоевателей, чтобы кормиться её обильными плодами. Но холодная по сравнению с его Родиной северная страна, суровыми зимними метелями напоминала  пришельцам, что они, всё-таки лишь гастарбайтеры. И вопреки собственному желанию, своим трудом способствуют    развитию и процветанию экономики «занятой» ими  территории. Эльман с ужасом  осознавал, что, обольщённые величием русской  культуры, его потомки натурализуются в неотвратимом процессе ассимиляции и, в конце концов, станут русскими. Это  просто выводило  его  из себя. 



Он никогда не мог понять русских и поэтому боялся их. Действия этих людей очень часто были непредсказуемы, потому что русские жили в совсем другом измерении. В отношениях Эльмана с представителями  иных народов деньги всегда действовали безотказно. Здесь же ничего нельзя было рассчитать или спрогнозировать. Завидев деньги, гордый и мужественный грузин, как и беспощадный, бесстрашный чеченец, тут же превращались в рядовых торгашей, готовых удавиться за каждый цент. С русскими всё было намного сложней.  Гасанов  лично знал многих из них, кто легко отказывался от выгоднейших контрактов и предложений из-за, ничтожных, по мнению азербайджанца, обстоятельств. Вроде отсутствия настроения или внешней непривлекательности потенциального делового партнёра.



Русские всегда оставались для Эльмана загадкой. Он заставлял себя верить в то, что все они дебилы и лохи.  Но согласиться с  этим было нелегко.  Каждый прожитый в России год, всё больше и больше убеждал его в том, что это ложь.  Этнический натиск с юго-востока, как казалось в начале девяностых годов, должен был поглотить Россию без остатка. Но через десяток лет обнаружились его пределы.  Первые сигналы стали поступать с рынков, где реализовывалась  высокотехнологичная электроника. Захватив торговлю продуктами питания, обувью, одеждой южане так и не смогли быть на «ты» с современными технологиями. Для этого мало наглости и подлости. Здесь не поможет даже специальное образование. Нужен конкретный тип мышления. А его человек получает при рождении. Или не получает.



Эльман со страхом видел, что дети его земляков в освоении информационных технологий резко отстают от русских сверстников. Это была беда всех южан. Всё чаще они теряли даже те позиции, которые совсем недавно казались незыблемыми. Раньше домушниками в Москве становились в основном выходцы с Кавказа, обычно грузины и абхазы. Но в последние годы даже здесь, узнавал из СМИ  Гасанов,  кавказцы  отступали. Ведь одно дело выпилить или вырезать замок автогеном,   разобрать стену, срезать с двери петли, украсть ключи.  Но что делать с дверьми, в которых нет ни скважин для ключей, ни замков в привычном значении слова. Если дверь реагирует только на заложенный в программу  голос или радужку глаза. А появление в любой точке квартиры незнакомого человека уже через мгновение приводит в действие сигнализацию вневедомственной охраны. Чтобы преодолеть такую систему защиты, одного  автогена мало. Нужен совсем другой уровень подготовки. И даже любимый способ ограбления – врываться в квартиру вслед за хозяином, давал осечку, как глиняный горшок, разбиваясь о достижения цифровой техники.



Криминальный бизнес с каждым годом становился всё более опасным, доходность неумолимо падала.  И его детям, а особенно внукам, хорошо осознавал Эльман, придётся вести борьбу за место под солнцем уже не на рынках  и в схватках за наркотрафик, а в научных лабораториях и  цехах высокотехнологичных производств. А в том, что им удастся выдержать конкуренцию, Эльман имел огромные сомнения.


Он поднялся  из-за стола.  Подошёл к зеркалу, внимательно себя осмотрел. Положительно, Эльман себе нравился. Крепкий, вальяжный альфа –самец    в отлично подогнанном по фигуре бежевом пиджаке,  расстегнутом  с небрежной элегантностью. Ослепительно-белая сорочка гармонировала с изящно подобранным галстуком. Дымчатые каплевидные очки из последней коллекции Диора. Сверкающие лаком  штучной работы туфли из  кожи страуса. Огромные золотые часы на запястье левой руки. Для полного сходства с гангстерами из американского кино не хватало лишь надвинутой на глаза  шляпы и кубинской сигары.   Будто исправляя эту несуразность, Эльман   тут  же затянулся  ароматным дымом и стал  выпускать его кольцами,  любуясь   показателем  собственного мастерства. Какая-то странная, ничем не обоснованная тревога так и не покидала его.  Вдруг нестерпимо  зачесалась жёсткая щетина на   мощной челюсти.  Эту небритость  можно было принять и  за скандинавскую вычурную  изысканность и  за привычную кавказскую небрежность. Он внимательно     осмотрелся. Тяжелый властный взгляд  будто сканировал  кабинет, вязко охватывая каждую деталь.  Сфокусировавшись  на баре, Эльман улыбнулся. Ну, конечно же!


Он  быстро плеснул в широкий стакан с толстым дном порцию голубого  «Джонни Уокера», потянулся к вазочке с ассорти из солёных  орешков. Как ни пытался он заставить себя поверить в то, что дорогое виски несёт тонкий, изысканный букет  ощущений, обмануть вкусовые рецепторы так никогда и не удавалось.  Самогон, как ни назови, он и есть самогон.  Впрочем, оптимальная доза алкоголя  всегда стимулирует мыслительный процесс,    как своевременная  смазка  обеспечивает гарантированную   перезарядку автоматического  пистолета  Стечкина.



 В этот миг дверь с грохотом распахнулась   и, увенчанный глушителем, ствол только что помянутого  АПС гипнотизирующе  заглянул Эльману в самую глубину души. 
- Ключи от сейфа, сука, быстро!  - взревел ворвавшийся в кабинет человек в маске.
 Занимаемая Эльманом должность значительно способствовала формированию таких качеств как  собранность, терпение и холодный расчет. В противном случае он давно  бы  получил выговор со свинцовой печатью во лбу.
- Открыл сейф, падла, ты что ждёшь, -  ствол АПС мгновенно следовал за каждым движением Гасанова, - где ещё деньги? Где?!



- Здесь, в столе, -  трясущимися  руками Эльман стал истерично выкладывать на поверхность стола  пачки долларов и евро.
Он никогда не доверял истинам из священных книг о преимуществах,  даваемых миролюбием.  Однако в данной ситуации  права выбора ему никто не оставил.  Он до конца готов был верить в то,  что убивать его не зачем и не за что.  Это была его последняя в жизни ошибка. Раздались  негромкие хлопки.  Эти звуки были невероятно похожи на шум, возникающий при  открытии  бутылок  шампанского «Вдова Клико», которым Эльман вчера вечером остужал в джакузи, разгорячённое  неуёмным сексом шикарное тело рыжеволосой Эльзы.



Две тяжелые  пули вспороли  грудь, распотрошили внутренности и вырвались   через спину. Отброшенный назад, Гасанов  зацепил глобус, но точная уменьшенная копия планеты Земля и на этот раз устояла: мироздание не  рухнуло.  Ибо люди, народы и целые цивилизации приходят и уходят, а Земля пребывает в веках. На мягкий ковёр Эльман повалился уже мёртвым. Он лежал в залитом кровью костюме, разбросав руки и ноги. Неизбежный процесс разложения плоти  начался незамедлительно:  тело стало остывать в строгом соответствии с  законами физиологии.