Дорога гроз - 48

Начало - http://proza.ru/2020/10/09/1173

Часть третья. Наваждение.

48

Даша наслаждалась полётом. Она очень любила неспешное перемещение на небольшой высоте, чуть выше птиц, с которой хорошо просматриваются  верхушки сосен и елей, зелёные купола лиственных пород, разбросанные по земле пузырьки кустарников… Маленький мамин личный коптер стал её верным другом с восьми лет, когда она получила право летать самостоятельно. За всё время машина ни разу не сломалась, правда, за её состоянием и дедушка Слава, и братья Ростик с Юриком следили особенно внимательно. Пилотировала Даша отменно, это признавали все. На своём коптере она пару раз занимала призовые места в соревнованиях, а там без фигур пилотажа не обойтись. Юная девушка всё умела, но в воздухе вела себя очень строго, зря не рисковала и не «лихачила», как некоторые сверстники.
Юрий и Ростислав на джет-паках держались в полёте сбоку и чуть позади. Повернув голову, Даша посмотрела на них, Юрик приветственно поднял руку.
- Всё в порядке, Даш?  - раздался в шлемофоне девушки его голос. –  Крейсерская скорость, Штефен может быть доволен. Но скучновато для свободного поиска...
На экране заднего вида Даша хорошо различала силуэт аэроплатформы, на которой летели Штефен и остальные члены экспедиции.
- Свободный поиск, не заснули? – вдруг раздался в шлемах ребят голос Штефена.
- Дарья Кивина, готова! – отозвалась Даша.
- Юрий Кивин, готов! Ростислав Кивин, готов! – отрапортовали следом братья.
- Ставлю задачу! – ровным голосом сказал Штефен. – Прямо по курсу старый полевой лагерь нашей геологоразведки. Первая остановка. Ваша задача уйти на большой круг и выйти на «домик магистра» над обрывом. Векторный поиск, ясно?
– Готовы, командир! – за всю троицу ответила Даша.
«Векторный поиск» – это её основная работа, братья тут на подхвате, они на своих джет-паках «раздвигают» в пространстве усы векторной геоантенны сканера. Он улавливает следы изменений рельефа. По намеченному плану, поиск древней тропы связали тем самым домиком, который некогда нашли Юрий Кивин-старший, Мих и Ханни Кашины. Штефен Роберт считал, что он должен лежать на тропе, иначе в его существовании на практически недоступном обрыве не было смысла. Ручное векторное геосканирование должно было прояснить загадку, потому что то место тропу никак не напоминало, но и старый замок в Загорном когда-то не на горе стоял…
Даша ещё раз посмотрела на экран заднего вида. Шестигранная аэроплатформа, которую несли семь небольших шаров-аэростатов, меньше всего напоминало воздушное средство передвижения, а было похоже на маленький яркий тортик для именинника.  На самой ппатформе было тесно от установленной аппаратуры и десяти поворотных кресел, снизу на посадочных опорах крепились гондолы с двигателями. Институт Времени поддержал идею  придать платформе пропорции знаменитой «мозаики» и разместить в её вершинах и в центре резонансные кристаллы. В дашин коптер тоже были внесены дополнения в виде двух воздухоплавательных баллонов с гелием по бокам, это для геосканера, при его работе двигатели не должны вносить помехи.
Ростик напомнил, что до места стоянки две минуты лёта. Даша и так это видела на своём щитке шлема изнутри. Она услышала, как Ростик зевнул, и улыбнулась. 
– Свободный поиск, уходите на круг! – скомандовал Штефен.
Даша проверила задание автопилота, включила видеоанализатор и опустила на глаза специальные очки. На пилотирование можно было какое-то время не отвлекаться. Девочка сделала несколько глубоких вдохов и «выпустила бабочку», как она назвала для себя образ, возникающий в подсознании. Если попадалось что-то интересное, её «бабочка» сразу складывала крылышки. Не прошло и нескольких минут, как «бабочка» подала сигнал, и коптер завис над какой-то ложбинкой. Даша перепроверила ощущение, потом поискала взглядом братьев. Ближе всех к ней парил Ростислав.
- Ростя, - позвала она брата, - у меня «засечка», внизу ложбинка, спуститесь с Юриком, посмотрите.
Она увидела, что братья начали планировать вниз, выбирая точки небольшого лога, чтобы поставить треножники кончиков «усов», а сама наполнила аэробаллоны и отключила двигатели, подгоняя высоту парения под прямой угол. Зажглась и погасла иконка геосканера.
– Есть, снимок! – сказала девушка своим партнёрам. – Поднимаемся, двигаемся дальше…
– Подожди! – остановил её из ложбинки Ростик. – Тут интересные отложения, пытаюсь снять, залезть бы, но мешает джет, а снимать просто лень. Тут какое-то сонное место, валит в сон просто.
– Точно, – поддержал его Юрик. – Долина снов. А тропа тут есть, знаете?
– Да ты что, – оживился Ростислав. – Где?
– Да прямо у меня под носом.
– Сейчас к тебе перескочу, жди!
Даша сверху видела, как ярко-красный джет Ростика взмыл вверх и снова пошёл вниз. Сама она к ним присоединиться не могла из-за задержки в переходе с аэробаллонов на моторы.
– Даш, – подтвердил вскоре голос Ростика, – тут вообще забавно: мощёная дорога. Гладкие камни русла и все потрескавшиеся, как старинная мостовая. Метров триста «дороги» такой образовалось. Забавно!
«Тропу» они вдвоём вовсю показывали сестре на её мониторе.  Увидев трещины на каменистой полосе, Даша их сразу узнала…
– Это след лучевого оружия, братцы мои, – опередил её Юрик. – Вода такое не оставит. Это палёное.
– Да, похоже, – согласился с ним Ростислав. – Пальнули по поверхности, целились во что-то низкое над горизонтом. Слушайте, а они здесь мираж пирамиды не могли видеть? Интересное место, право…
– Я спускаюсь, –  решила было Даша, но Штефен, узнав о задержке, попросил свободный поиск действовать по намеченной программе, иначе экспедиция погрязнет в мелочах и никогда не достигнет цели.
До обрыва с остатками «домика магистра» по большому кругу они добрались через пару часов и вернулись на стоянку. Там уже горел костёр, а сброшенный заранее пищевой контейнер распространял вкусный запах «настоящего» завтрака туриста. Ростик говорил, что такого вкусного пайка, как у дяди Штефена на складе геологоразведки, на всей земле не сыскать, едва освободившись от своего джет-пака, он уже присел с миской и ложкой около весёлого костра. Даша замешкалась у своего коптера. Юрик это заметил и подошёл к сестрёнке.
– Ты чего? – поинтересовался он.
Даша показала ему на экран.
– Жалею, что не спустилась к вам, послушалась Штефена, – сказала она. – Посмотри, на всём круге набралось  несколько точек сканирования, где я чего-то ощутила. Они как-то связаны, пытаюсь понять, как…
– На векторы посмотри, – подсказал Юра. – Если их продолжить, то они у тебя все пересекаются в одной точке – на Трёхречье.
– Что, опять Дорога гроз? – улыбнулась Даша. – Мы сейчас совсем другую дорогу ищем. Или у меня, как Штефен сказал, «повышенная экстрасенсорная чувствительность»…
– Это от голода, – заявил незаметно подошедший к ним и услышавший последние слова сестры Ростик. – Там, у костра, такая вкусятина, которая любую чувствительность в норму вгонит…
Юра картинно развёл руками, поклонился брату и церемонно повёл сестру к костру. Усадив её, он сбегал к раздаче и принёс себе и сестре еду.
– Вкусно? – поинтересовался Юрик, устраиваясь удобнее и втягивая носом аппетитный аромат из своей миски.
– Мгм, – кивнула с набитым ртом Даша и показала большой палец..
Сытый Ростик растянулся на прогретой за день земле за их спинами. Бывший полевой лагерь геологоразведки состоял из двух старых, но ещё пригодных для укрытия от непогоды контейнеров-бытовок, сломанного и сильно ржавого старого летательного аппарата с остатками соосного несущего винта над кабиной и двумя трубчатыми килями сзади. Были тут остатки навесов для техники и радиомачта с прожекторами, направленными почему-то в сторону гор. Аэроплатформа стояла на широкой каменистой площадке, в другом конце которой разожгли костёр, вокруг которого устроили вечерние посиделки. На противоположной стороне костра затянули песню. Сперва одними голосами, потом поддержали звуками синтекристаллов, на которых многие умели и любили музицировать. Треск и пламя живого костра вплетались в пение молодых голосов и… темноту. Незаметно потушили все светильники, и лагерь освещало только нервное пламя костра.
Песню допели. Наступившая пауза  длилась недолго: Ростик заворочался и шумно вздохнул:
– Нет, вы только посмотрите, какое ночное небо, а мы его дымом коптим, варвары…
– Народ, байку рассказать, или спать идём? – спросил Штефен, пряча улыбку.
– Байку, байку! – сразу оживился «народ».
Ростик вернулся в общий круг, заняв место рядом с сестрой с другой стороны. Даша обхватила спины братьев руками: так было теплее сидеть и слушать.
– Наша геологоразведка первый раз пришла в эти места, накануне всех последующих событий, связанных с «шарахами», аномальной зоной, Вебсиком и другими приключениями, которые многим из вас хорошо известны,  – начал Штефен. – Тогда  мы искали не только полезные ископаемые для геологической карты, но и оценивали тектоническую стабильность региона, его пригодность для заселения. Заодно перед нами поставили задачу искать всякое брошенное вооружение, которое могло остаться со времён позиционного района. Оно могло представлять опасность и оказаться действующим. Был же случай, когда Юре Кивину-старшему пришлось увёртываться от невесть откуда взявшегося марсианского «сторожа» на военной базе. Поэтому к нам прикрепили двух экспертов по вооружениям. Один был нормальный парень, почти мой ровесник, ездил вместе с нами по горам, не чурался никакой работы, словом, вписался, как свой. Звали его Дмитрием, Митькой. Мне, вчерашнему курсанту Горной академии, с ним было страшно интересно, он столько рассказывал о древлехранилищах-«армагеддонах», в которых работал,  и рассказывал очень хорошо.  Тогда не исключали вероятность нахождения тайника-«армагеддона» в наших горах. Вы же знаете, что его потом в самом деле нашли, но в другой стороне – в Санатории Космофлота, и пустым.
Второго нашего эксперта звали Джоном, был он  средних лет, рыжий, сухопарый, с квадратным подбородком и резкими чертами лица. Крайне серьёзный был коллега, не помню, чтобы он смеялся даже. Страшный педант был. Джон никуда с нами не выезжал и сидел здесь в лагере вместе с завхозом – писал какой-то объёмистый труд, как он сам сказал, по истории Космических сил США. Оживился он только один раз, когда мы нашли и приволокли в лагерь вон тот винтокрылый аппарат, кивнул Штефен на ржавую машину. Он называл его, кажется, «вертолётом» и говорил, что это «американская», но потом установили, что это поздняя реплика старинной машины. Ну, нашли и нашли, только через некоторое время Джон за ужином объявил, что хочет сделать сообщение на две минуты. Он уложился меньше, чем в две минуты, я по часам украдкой следил. Суть его сообщения была в том, что «вертолёт» ослепили лазером, почему он и упал. А раз так, то в горах скрыт боевой лазер, и его надо найти.
Митька сидел рядом со мной, при словах про «боевой лазер» сразу напрягся, я это ощутил, но он ничего не стал возражать или поддерживать. Наш начальник экспедиции, которого все звали просто «Глебычем», поблагодарил Джона и сказал только: «Если встретим  – принесём».  Ужин продолжился, выступление Джона забылось бы, если б не получило развитие: однажды исчез сам Джон.
Хватились его вечером, стали вспоминать, кто и когда видел Джона последний раз. Накануне видели все, а в тот день в лагере помимо Джона я и завхоз оставались, но ни он, ни я его не видели. Правда, мы в гараже возились с подготовкой транспортёра и буровой. Вечером Глебыч собрал всех перед открытой дверью в комнату Джона и объявил поиски.
Ночные поиски в горах – очень трудное дело. Разбились на тройки – два человека и робот, по тройке на возможное направление ухода. Я попал в тройку с Митькой, чему даже обрадовался. Робот у нас был из гаража, примитивный, на трёх колёсиках, но фонарь у него был знатный. Искали всю ночь, вернулись ни с чем, мокрые и злые. Заходим в дом, минуем комнату Джона, я заглядываю в дверь и остолбеваю: за столом сидит и что-то смотрит на терминале Джон!
– Митька! – шарахаюсь я от двери  назад и ору  как ненормальный. – Он в комнате!
Митька непонимающе смотрит на меня, потом бросается к открытой комнате. Я – следом, вижу застывшего на пороге комнаты напарника, просовываю над его плечом голову и понимаю, что комната пуста.
Мне начал мерещиться Джон на каждом углу. Даже гипносон не помог. Глебыч приказал лечь в койку и вызвал медиков, а они меня забрали. Так в разгар полевого сезона я оказался на диагностике в Санатории Космофлота. Каково же было моё удивление, когда медики стали следом привозить моих коллег.
– Ты видел Джона? – участливо спрашивали мы каждого вновь прибывшего, и тот ошарашенно кивал головой.
Вскоре к нам прибыл сам Глебыч. На мой вопрос о Джоне, он закатил глаза и вздохнул. По моим прикидкам, на базе остался один Митька. Я спросил про него у медиков, которые привезли Глебыча, те сказали, что такого не знают. Ситуация с Митькой прояснилась, когда вечером Глебыч собрал всех нас в своей палате. С его слов я понял, что начинали видеть Джона все, кто ходил его искать после нас по нашему с Митькой направлению. Глебыч быстро усёк такую закономерность, прекратил на нём поиски, запер комнату Джона  и попросил уехать самого Митьку, пока у него не начал проявляться этот бред, что тот и сделал. Но Джон изменил тактику. Он начал мерещиться в кают-компании и «доконал» всю экспедицию.
– Какие будут предложения, коллеги? – спросил Глебыч. – Здесь, в санатории, Джон никому не мерещится?
Мы дружно подтвердили, что не мерещится. Я предложил в порядке эксперимента отправить меня обратно и посмотреть: если снова увижу Джона, то можно считать его местным феноменом, поставить вопрос об изучении, а сам лагерь перенести в другое место и продолжить экспедицию.
– А если со всем нашим скарбом и Джон на новое место переедет? – спросил кто-то.
– Бросить всё там и запросить новый комплект базы, – вздохнул Глебыч. – Но твоё предложение, Роберт, разумно, время мы теряем попусту. Молодым везде у нас дорога, езжай!
Вот так и вышло, что на следующий день я стоял со своим рюкзаком на спине перед пустой базой и пристально её рассматривал. В кармане лежала «тревожная кнопка» на тот случай, если встретится Джон. Служба спасения была наготове. Только я перешагнул нарисованную на земле линию силовой ограды, как услышал крик:
– Роберт! Куда вы все подевались?
Через мгновение я увидел, что ко мне из-под навеса с техникой бежит Джон. Рука дёрнулась в карман послать сигнал, но замерла на полпути. Я понял, что Джон мне не мерещится, он в самом деле бежит навстречу. Эксперт остановился передо мной и протянул руку.
– Джон, это вы?  – спросил я, неуверенно пожимая протянутую ладонь, – мы никуда не девались. Мы, это… искали вас.
– Меня?! – глаза рыжего стали квадратными от удивления.
– Ну да, вас. Вы куда-то пропали из своей комнаты, а потом стали нам мерещиться…
– Ах, вот оно что, – неожиданно рассмеялся он очень неприятным, словно сложенным из диссонансов, смехом.  – Я должен был догадаться. Я ошибся, когда заявил, что вертолёт ослепили лазером. Он упал от другого… В это трудно поверить, но запуталось время, друг мой.
– Джон, – сказал я, начиная что-то соображать. – Вы давно обнаружили, что на базе никого нет?
Рыжий пристально посмотрел мне в глаза, поскрёб пятерней себя за ухом и хмыкнул.
– Я начал возиться в вертолёте утром, пропустил обед, за ужином никого не увидел, проголодался и устал, как собака, после ужина сразу лёг спать, но утром опять никого не было, и вдруг ты подходишь – пояснил он. – Где все? Где Дмитрий?
– Минуточку, – попросил я, посылая на коммуникаторе вызов Глебычу. Когда он отозвался, я лаконично сказал, что добрался благополучно и стою, беседую с Джоном. После некоторой паузы, Глебыч попросил поговорить с ним. Я передал Джону аппарат и деликатно отошёл в сторону. Из донёсшихся до моего уха обрывков фраз Джона я понял, что наш Глебыч пытается взять быка за рога и понять всё и сразу. Наконец, коммуникатор вернулся ко мне. Джон был мрачнее тучи.
– Идём, Штефен, – бросил он мне и зашагал к ангару. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

Продолжение http://proza.ru/2021/03/19/1690