Период Тутмосидов

В эпоху Нового царства (XVIII-XX династии, ок. 1580–1070 гг. до н. э.), Египет переживал период политического могущества – он стал мировой империей. Если фараоны Древнего царства были полубогами, а фараоны Среднего царства пастухами, то Новым царством правили мудрые воины, которые были уверены, что призваны защищать родину. Основателей Нового Царства называют Тутмосидами - имя Тутмос носили четыре царя XVIII династии.

После изгнания гиксосов страна в долине Нила на некоторое время стала более сильной, чем, когда бы то ни было раньше. Египту не только не надо было ни от кого обороняться, он сам попирал соседние народы, используя уже не одно лишь пешее войско, но и воинов на колесницах. Небольших по размеру лошадей, унаследованных от гиксосов и полученных путем разведения, сначала использовали только в военных целях, причем весьма успешно. Но и пешее войско было оснащено значительно лучше прежнего: лучники были вооружены составными луками, бьющими гораздо дальше, и стрелами с бронзовыми наконечниками, латники, копейщики вместо кинжала – острым мечом и топориком, чтобы в рукопашной схватке могли они не только колоть, но и бить, и рубить. Строже стала и дисциплина: отряды, если надо, в бой шли строем со знаменами, под звуки труб и барабанную дробь. Воины складывали в свои сумки правые руки погибших противников: этим каждый воин удостоверял, скольких человек он убил, приводили и пленных. За такие заслуги военачальник давал золотые и серебряные награды: кому нагрудную цепь, кому браслет, кому «льва», кому «муху». Самые храбрые получали в награду и землю, сверх той, что полагалась каждому воину, и рабов, чтобы не испытывать недостатка в рабочей силе.

Но содержать такую армию, причем содержать хорошо – было дорогим удовольствием; оплачивалось оно лишь тогда, когда приносило пользу, при частых и победоносных войнах. Но воины не чурались и работы: они возделывали свою землю, а кроме того в мирное время их можно было использовать при вырубке и перевозке камня, на строительстве.
 
Почти два века большие беды обходили долину Нила. Успешные правители сменяли друг друга, и Египет, некогда столь изолированный, стал огромной империей, простирающейся от Нубии на юге до Сирии на востоке. Владения египетских фараонов включали они в себя десятки народов, было кого обкладывать данью. В результате ограбления покоренных стран и внешней торговли в Египет поступало различное сырье: серебро, свинец, медь, лес из Сирии, золото, слоновая кость из Куша, благовония из Пунта. Неожиданно он превратился в процветающую как никогда страну. В этот период все шире применялась бронза; появились первые изделия из железа, которые пока еще служили лишь для украшений; совершенствовалась обработка металла, вводились улучшения в конструкцию ткацкого станка и плуга, широко распространилось изготовление предметов из стекла.
 
Мерилом стоимости служили золото и серебро. Денег в древнем Египте не существовало. Точнее, египтяне додумались до того, чтобы сделать серебро, медь и золото неким универсальным эквивалентом, но непосредственно в торговле металл не участвовал. Существовала мера веса под названием «дебен», размер которой за несколько тысяч лет изменился от 13,5 граммов до примерно 90 граммов. Дебен условно делился на двенадцать «китов». Договоры купли-продажи, сохранившиеся в изобилии, составлены примерно так: «Вот цена, которую я дал за вещь: саван из тонкого льна ценой в пять китов серебра, отрез льна ценой в три кита серебра и одну треть, бронзовый сосуд ценой в восемнадцать дебенов серебра, десять рубах из льна ценой в четыре дебена серебра, горшок мёда ценой в пять китов серебра, всего двадцать три дебена один кит и одна треть серебра». То есть фактически имел место натуральный обмен.

Изгнав гиксосов из долины Нила, царь Яхмос обратился к югу, чтобы восстановить власть фараона в Нубии. Об этом повествует надпись адмирала Яхмоса: «После того, как его величество истребил ментиу (азиаты), он отправился вверх против течения, в Нубию, чтобы истребить нубийцев; его величество произвел среди них большую резню, и я взял добычу там: двух пленных мужчин и три руки; наградили меня золотом сугубо и дали двух рабынь. И поехал его величество вниз по течению; сердце его расширялось вследствие могущества и победы. Он подчинил юг и север; явился враг с юга; приблизилась его участь и смерть, боги юга схватили его. Его величество застиг его при воде Тентаа и взял его в плен живым, и всех людей его как легкую добычу. И я взял 2 стрелков с корабля неприятельского, и дали мне 5 голов и 5 мер пахотной земли при моем городе, подобное же было сделано всему экипажу. И вот явился презренный враг, по имени Тети-ан, Он собрал себе злодеев. Его величество убил его и рабов его, и они были уничтожены. Мне дали три головы и 5 мер земли у моего города». По-видимому, этот Тети-ан – египтянин-бунтовщик, отголосок смутного времени раздробления.
 
Кроме военных предприятий, царь Яхмос деятельно занимался восстановлением храмов. В каменоломнях Масары найдена надпись с упоминанием о ремонте храма Пта в Мемфисе и Амона в Фивах. При работах он пользовался быками, отбитыми у «Тенеху» (ливийцев). Столицей Яхмоса и его ближайших преемников были Фивы, которые благодаря этому увеличились и украсились. В Карнаке он оставил пышную надпись, где между прочим говорит о себе как о победителе народов: «азиаты подходят со страхом и стоят на его судилище; его меч проникает в Нубию, его страх на земле Тенеху; страх пред его величеством в земле нашей подобен внушаемому богом Мином». В фиванском некрополе, в небольшой пирамиде, Яхмос был погребен; он правил более 20 лет. Египтяне до последних времен своей истории сохраняли культ этого царя-освободителя, а его жена Яхмос Нефертирит потом чтилась как богиня фиванского некрополя.

Преемником Яхмоса I был сын его Аменхотеп I. Из надписи адмирала Яхмоса мы узнаем о походе этого царя, предпринятом с завоевательными целями («чтобы расширить границы Египта») в Нубию, которая была обложена данью; некто Хармин в своей посмертной автобиографии хвалится, что он собирал дань для царя в Вавате ежегодно и что всегда вес ее оказывался правильным. Известна война Аменхотепа I с аму-кехак (ливийцами).
 
Аменхотеп I умер бездетным, родных братьев (сыновей Яхмоса I и царицы Нефертирит) у него также не было. Поэтому престол перешел к его сестре Яхмос. Ее выдали за Тутмоса, сына Яхмоса I от одной из других (второстепенных) жен Сенисенеб: этот Тутмос I(правивший приблизительно в 1504-1492 гг. до н. э.) немедленно объявил себя фараоном и разослал во все концы манифест о своей коронации. В первые годы своего правления он совершал походы в Нубию. Царь доходил здесь до Донголы. В Томбе была выстроена крепость, развалины которой сохранились до сих пор, а на скале высечена торжественная победная надпись (от 2-го года царствования), в которой царь объявляет себя владыкой вселенной. Окончательное покорение Нубии заставило дать новой провинции организацию, и мы при XVIII династии впервые встречаем наместника с титулом «царевич южных стран», потом «царевич земли Куш». В Сирии Тутмос I  дошел до города Нии при переправе через Евфрат, где поставил свою надпись. Египтяне посмотрели на бегущую воду, в удивлении замахали руками и закричали: «Быть не может! Да ведь это река, текущая наоборот!»

Через непродолжительное время Тутмос I умер; за ним вскоре последовал Тутмос II, сын предыдущего, едва успев совершить поход в Сирию, и процарствовав всего два года. Оба они были похоронены в пещерах скал Бибан-эль-молук, где хоронились потом и другие цари XVIII династии.

 Египетская царица Хатшепсут (1503-1493 гг. до н. э.), дочь Тутмоса I, сводная сестра и жена Тутмоса II, мачеха Тутмоса III. Будучи соправительницей Тутмоса II (1494-1490 годы до н. э.) и Тутмоса III (1490- 1468 гг. до н. э.), Хатшепсут фактически отстранила их от власти и официально объявила себя фараоном (художники изображали ее мужчиной). Хатшепсут опиралась главным образом на жречество бога Амона. Она не вела войн; при ней были почти утрачены владения Египта в Палестине и Сирии. Хатшепсут осмелилась послать свои галеры к южному берегу Красного моря, в страну Пунт, на теперешний Сомалийский полуостров, откуда они вернулись нагруженные золотом, слоновой костью, барсовыми шкурами, ценной древесиной, благовонными травами и курениями, смолой, маслами для умащивания тела, не говоря уже о рабах, взрослых и детях, об обезьянах и гончих псах. Но участники этой экспедиции все же взяли с собой кое-какие товары – кольца, ожерелья, топоры, кинжалы, чтобы переманить к себе часть жителей, сделать их своими помощниками на неизвестной, таящей опасности земле. В большинстве же случаев участники походов только грабили и опустошали все, что попадалось им по пути. Чаще всего войско отправлялось в поход в период жатвы и молотьбы, чтобы найти на полях созревшее зерно или уже полные гумна, амбары, чтобы не нужно было посылать армии припасы с родины.

Возрождение священных мест – храмов и гробниц было очевидным способом доказывать народу, что в стране все хорошо. Так, надпись, найденная В. С. Голенищевым в Стабель-Антаре, содержит, между прочим, похвальбу царицы Хатшепсут, что ей пришлось реставрировать в Египте много храмов, «ибо в северной стране сидели азиаты в Аварисе и иноземцы среди них, разрушая все. Они царствовали, не ведая бога Ра».

Пожалуй, самый известный памятник эпохи Хатшепсут – ее поминальный храм в Дейр эль-Бахри, на западном берегу Нила, напротив Фив; многие считают этот храм прекраснейшим сооружением Древнего Египта. На основе ниспадающего каскада утесов возведены элегантные откосы и колоннады, устроены террасы из известняка. Храм Хатшепсут был назван «джезер джезеру» – «святая святых»; он стал архитектурным венцом ее царствования, на стенах храма в рельефах, фресках и надписях была представлена вся жизнь и правление царицы. Воздух охлаждали фонтаны, в помещениях посадили миртовые деревья, привезенные из страны Пунт. Храм был посвящен Амону, но в действительности включал в себя множество святилищ и часовен на трех уровнях, а также большой алебастровый алтарь солнечного культа и жертвенники в честь самой Хатшепсут и ее отца.

Рельефы и надписи храма Дейр аль-Бахри рассказывают об экспедиции царицы Хатшепсут к «мирровым террасам» Пунта. Великолепные рельефы занимают три огромные стены. Первая сцена изображает пять судов, готовых к отплытию по Красному морю. На трех из них уже подняты паруса, на корме четвертого начертана надпись с приказом лоцмана: «Веди судно в порт». И вот они плывут по морю, «мирно следуя в страну Пунт», благополучно прибывают туда, и их приветствует правитель Пунта Переху, сопровождаемый непомерно пышнотелой чернокожей супругой. Позади царской четы, их трех детей и трех слуг, ведущих «осла, на котором восседает жена вождя», среди деревьев изображены дома на сваях. Согласно надписям, вождь преисполнен самого глубокого почтения к египтянам, а подчиненные ему вожди восклицают: «Слава повелителю Египта! Как найти нам путь к его величеству, чтобы жить дыханием его уст?» Насколько правдоподобна вся эта история, мы не знаем: ведь страна Пунт находилась слишком далеко от придворных художников царицы Хатшепсут. Во всяком случае, в Египте экспедиция была расценена как триумф. На другом рельефе изображается погрузка отправляющихся в обратный путь судов, нагруженных «чудесами страны Пунт: прекрасным благовонным деревом „Земли бога“, грудами мирры, зеленеющими мирровыми деревьями, эбеновым деревом, чистой слоновой костью, необработанным золотом Азии... киннамоновым деревом, ладаном, притираниями для глаз, павианами, обезьянами, охотничьими собаками, шкурами леопардов, людьми и их детьми».

Когда царица выстроила свой громадный погребальный храм в Дейр-эль-Бахри, посягнув при этом на окраины гораздо более древней гробницы царицы Неферу, она позаботилась при строительстве оставить узкий проход, по которому посетители могли добраться до усыпальницы Неферу. Надписи, которые эти люди оставили на стенах, дают возможность определить, что они мало отличались от нынешних «коллег». Такие граффити находят и на других монументах. К примеру, на одном из нескольких зданий, окружающих Ступенчатую пирамиду, есть составленная из стереотипных фраз надпись, рассказывающая о том, что писец Яхмос пришел посмотреть на храм фараона Джосера и нашел, что «внутри как будто солнце встает на небе». Это говорит о том, что монумент был открыт для посетителей приблизительно через тысячу лет после своего создания.

Примерно через двадцать лет после номинального провозглашения Тутмоса III фараоном его мачеха Хатшепсут либо умерла, либо отошла от власти, и он наконец смог по-настоящему вступить на престол. Утвердилось мнение, что Тутмос был так разгневан долгим ожиданием, что отомстил царице, систематически уничтожая следы ее правления на памятниках Египта: портреты сбивали со стен, статуи разбивали, имя счищали из надписей, а иногда заменяли на его собственное или на имя его отца, словно Хатшепсут никогда не существовала. Даже великолепные обелиски в Карнаке были скрыты из вида высокими известняковыми стенами.

Кругозор Тутмоса III, хоть и вопреки его воле, формировался под влиянием мачехи фараона, всячески покровительствовавшей искусствам. Этим фактом объясняется широкий интерес Тутмоса III к культуре, нехарактерный для древневосточного владыки. Надпись в Карнакском храме сообщает перечень неизвестных египтянам видов растений и животных, завезённых в страну из Азии по специальному личному распоряжению фараона («ботанический сад Тутмоса III»). Кроме того, как свидетельствует рельеф в Карнакском храме, своё свободное время фараон посвящал моделированию разнообразных изделий, в частности сосудов. Свои проекты он передавал начальнику ремесленников государственных и храмовых мастерских. Трудно представить любого другого фараона, занимающегося подобным занятием. Интересно, что первые стеклянные изделия, которые сохранились до нашего времени, были созданы в Египте при Тутмосе III, и хранят имя этого фараона.

Вообще в это время процветала литература и искусство. До нас дошло несколько прекрасных статуй царя (между прочим – в Турине и Флоренции), много гробниц его сподвижников с росписью исторического и бытового характера (например, визиря Рехмира, где изображена дань народов, представляющих собой четыре страны света). Военные подвиги Тутмоса III позже сделались предметом легенд.
 
Тутмос III в течение двадцати лет возглавил пятнадцать походов вне старых границ Египта. Им были одержаны крупные победы при Мегиддо, Кадеше и Кархемише. В память о своем первом сирийском походе он высек пространную надпись на стене как раз тогда строившегося храма в Карнаке. Из этой надписи нам известно, что после того, как Тутмос III победил в битве под Мегиддо, в двадцать первый день первого месяца зноя, он заставил сжать все зерно на окрестных полях, и кроме того зерна, которое сжали и обмолотили для самих себя его воины, он получил еще 207 300 мешков. Увел он тысячи рабов, угнал лошадей, коров, коз, овец, забрал с собою брошенные на поле боя боевые колесницы, панцирные доспехи, луки, шесты для шатров, одежду, захватил в качестве добычи золото, серебро, мебель правителя, статуи, посуду, а потом милостиво позволил ближним и дальним владыкам поднести себе дорогие подарки, так как при вести о падении Мегиддо бросились они к Тутмосу с дарами, чтобы откупить свои страны от опустошения. Правитель Ретена послал ему даже свою дочь в сопровождении 30 рабов и рабынь вместе с предметами из золота и лазурита, кроме того, отдельно 65 рабов, 124 лошади, 749 быков, 5703 козы, 823 кувшина благовоний, 1718 кувшинов медового вина, много драгоценной древесины, слоновой кости, золотые и серебряные блюда, золотой топор, выложенный лазуритом, десять украшенных золотом боевых колесниц и прочее. Все это, однако не помешало Тутмосу III при первом же представившемся ему случае ворваться в Сирию, захватить Ретен и опустошить его. После этого Тутмос III дошел до Евфрата и даже перевез туда на запряженных быками повозках целый небольшой флот. Одну часть войска с его помощью переправил на другой берег, а другую спустил вниз по реке и разграбил лежащие на берегах реки города и селения. Тутмос III нанес поражение царю Митанни Шаушаттару и захватил его владения на Запад от Евфрата. Вел он много войн и на юге, раздвинув границы своего царства до четвертого порога Нила. Тутмос III получал дары от царей Ассирии, Вавилонии и Хеттского царства, а также с о. Крит.  Покоренных правителей Передней Азии он оставлял на тронах, но строго взимал наложенную на каждого из них ежегодную дань. Чтобы правители были более послушны, их сыновей и дочерей он держал в качестве заложников при своем блестящем дворе в Фивах.

Скопив большие богатства, Тутмос III щедро оделял храмы и возводил множество построек религиозного характера во всем Египте. Особенно чтил он Карнакский храм Амона; здесь он начертал на стене извлечения из летописей своих походов, которые в полном виде были записаны на пергаменте. Эти извлечения, сообщая имена покоренных им городов и списки их дани, имеют весьма важное научное значение. Часть их находится теперь в парижском Cabinet des M;dailles при Национальной библиотеке. В Карнаке найдена также поэтическая надпись, влагающая в уста богу Амону благословение царю и дарование ему побед над всеми четырьмя странами света. Голос того времени звучит в словах, с которыми обращается к фараону Тутмосу III бог Амон:

Я пришел, чтобы даровать тебе победу
над властелинами Захи,
Я сверг их и поверг к твоим ногам…
У ног твоих все жители Пунта,
Они узрели твое могущество по моему приказу…
Крит и Кипр трепещут от ужаса,
Все острова внимают твоему громовому голосу.
Они узрели тебя как мстителя,
Попирающего свою жертву…
Они узрели тебя как яростного льва,
Когда ты терзал их в их долинах…

Амон, «скрытый», бог храма в Карнаке, стал главным божеством Египта, а Фивы, его родной город, религиозной столицей Египта. Фивы – это город Живых и город Мертвых, объединенные в метафизическом единстве. Фивы – это храм живых на восточном берегу Нила, Реки Видимой Жизни, и город живущих в мире ином – на западном. Две части Фив словно мостом между двумя берегами, между двумя жизнями, связаны Нилом земным –  образом и отражением Нила небесного. Фивы – зеркало неба на земле. Фивы – место, где человек живет в гармонии со всей Вселенной и готовится к жизни в мире ином.

Фивы не просто были столицей империи, здесь находилось духовное сердце нации, невероятный по размаху религиозный комплекс – на самом деле один из самых больших в мире; его называли Ипет-исут («Самое почитаемое место»), а сегодня оно известно под арабским названием Карнак. Фиванцы считали его местом творения, где состоялся «первый величественный восход», когда Амон-Ра поднял мир из первоначального океана. Амон был местным фиванским богом, который заимствовал качества старого бога солнца Ра, главного божества Древнего царства, и стал Амоном-Ра, «царем богов» и высшим богом Нового царства. Карнак был необычайно богатым религиозным центром и в эпоху расцвета владел 81 000 работников, 422 000 головами крупного рогатого скота, 239 500 гектарами земли, 433 садами, 83 кораблями и 65 деревнями. Он включал три обширных территории, окруженные стенами трапециевидной формы; они были посвящены Монту (богу войны с головой сокола), Мут (богине, принимавшей облик стервятника) и, что самое важное, Амону-Ра. Внутри этих территорий находились дополнительные храмы других божеств и почитаемых царей, таких как Хонсу (бог луны и сын Амона и Мут); вместе они составляли святое семейство Фив, так называемую «фиванскую триаду». Храм Амона-Ра доминировал над комплексом. Его строили на протяжении тринадцати столетий, и в итоге возникло фантастическое скопление дворов, пилонов, зал, обелисков, колоссальных статуй и святилищ; территория храма превосходит размерами самые крупные соборы, синагоги, буддийские ступы или мечети мира. Этот невероятный размах и величие стали следствием исключительной важности храма как земной резиденции высшего божества и места коронации и юбилеев фараонов, источника легитимации царской власти для правителей Нового царства. Впечатляющий путь для процессий идет с востока на запад через шесть пилонов и жемчужину всего комплекса, Большой гипостильный зал, в затененное пространство внутреннего святилища, где находилось сокровенное изображение Амона, «таинственное по форме». Вход на территорию храма был воспрещен обычным людям, в святилище могли вступать только фараоны и высшие жрецы. Чуть ниже находилось обширное священное озеро; вторая ось шла под прямым углом к пути процессий, пересекала четыре пилона и аллею сфинксов и вела к территории храма Мут, супруги Амона. Священный союз между Амоном и Мут отмечался ежегодно во время праздника Опет, продолжавшегося несколько недель и считавшегося главнейшим событием года; в это время простые египтяне получали возможность воздать почести Амону, так как образ бога перевозили из Карнака в храм Луксора на кедровой барке, отделанной серебром и украшенной золотом.
 
Кладбища фараонов на севере страны стали диковинкой – реальным напоминанием о давно ушедшей, почти мистической эпохе. Давно заброшенные своими жрецами, они стояли открытые и разграбленные, а их драгоценные мумии исчезли.
Пирамиды теперь не подходили для захоронения царей. Фараоны Нового царства погребались в тайне, в гробницах, вырезанных в скале рядом с Фивами. Сама скала служила естественной пирамидой для тех, кто желал там упокоиться. Считалось, что здесь фараоны будут лежать вечно, а их драгоценные мумии защищены от воров, уже тогда опустошавших пирамиды. Считалось, что здесь фараоны будут лежать вечно, а их драгоценные мумии защищены от воров, уже тогда опустошавших пирамиды. В одном отдалённом ущелье находились гробницы царей Египта, в другом – их жен и детей; на склонах холмов вырубали свои гробницы вельможи, на окраинах кладбищ хоронили бедняков.

Весь западный берег Нила представлял собой огромное кладбище, вернее, ряд кладбищ.  Вероятными причинами выбора этого скалистого ущелья египтологи выдвигают три причины: на была изолирована от других частей фиванского некрополя, что облегчало её охрану; 3десь, на западном берегу Нила, располагался естественный горизонт, ахет – вместо, где заходит солнце; кроме того, Долина находится у основания грандиозной горы, своей формой напоминающей естественную пирамиду, известной сегодня под названием эль-Курн.

Фиванский некрополь –  гробницы вельмож и высшего чиновничества Нового царства –  был расположен на левом берегу Нила в Шейх-Абд-эль-Курне. Обычно эти гробницы имели в плане форму буквы Т. Вход размещался в наружной стене переднего поперечного зала; по оси входа шел продольный зал-коридор, замыкавшийся в глубине нишей; часто в нише устанавливались парные сидячие статуя умершего и его жены. В одном из торцов поперечного зала обычно размещалась заупокойная стела в ферме ложной двери, иногда выполненная на стене росписью. Стены этих пещерных гробниц чаще всего покрывались росписью по гипсовой подготовке. Потолки также покрывались росписью, преимущественно геометрического или растительного характера.
Изображения в гробнице делались с целью обеспечить ее хозяина всем необходимым для жизни: едой, питьем, одеждой. Для этого в гробнице всегда изображался весь цикл изготовления вещи: создание хлеба прослеживалось от посева, мясо – от рождения молодняка, готовая одежда – от посева льна и т.д. В итоге были увековечены весь процесс производства, люди, занятые в этом процессе, их имена, звания, профессии. Исследователь получает, таким образом, картину социально-экономической организации в долине Нила, сведения о структуре древнеегипетского общества в целом.

Будучи очень скрупулезными людьми, египтяне заполняли свои гробницы всем тем, что только могло им пригодиться: они брали с собой еду и питье, свои лучшие стулья и кровати, тексты заклинаний и более легкое чтение, игры и предметы для развлечения, лучшие одежды и украшения и наборы чудесных миниатюрных фигурок – ушебти. Эти фигурки делались из камня, дерева или глины, а само слово «ушебти» означало «отвечающие». Когда усопшего призывали поработать на небесных полях, он перепоручал это задание «отвечающим».

Иногда перед входом в гробницу размещался открытый двор для жертвоприношений. Часто планировка гробницы усложнялась добавлением к основным залам маленьких боковых помещений – кладовых; число основных зал в некоторых гробницах увеличивалось, они расширялись и в связи с этим требовали установки опор-колонн, размещавшихся двумя или четырьмя рядами (например, гробница Аменемхета в Фивах).
Могилы фараонов Нового царства располагались тоже на левом берегу Нила за горной цепью Дейр-эль-Бахари, в ущелье, замкнутом со всех сторон и сообщающемся с долиной реки узкими тропами. Страбон насчитывал в этой «Долине царей» сорок погребений фараонов, к тому времени уже вскрытых и ограбленных. Современным археологам известно 60 гробниц. Некоторые из них очень скромны по размерам, другие, представляют собою настоящие подземные дворцы. Но план их в основном везде одинаков. Лестница, вырубленная в скале, вела a коридор, опускавшийся пандусом вниз. Иногда этот коридор, суживаясь, как бы делился на три отрезка. Коридор вел к центральному подземному залу – золотой комнате, где устанавливался в некотором углублении саркофаг фараона. За комнатой саркофага следовало обычно еще одно помещение для наиболее ценных даров. В некоторых случаях входной коридор был более коротким, а главная ось изломанной. Иногда количество больших парадных помещений увеличивалось и потолки наиболее обширных из них опирались на два ряда прямоугольных столбов. Во всех гробницах фараонов вокруг главных помещений размещались боковые комнатки-кладовые.
 
Все коридоры и помещения гробниц с самого начала XVIII династии символически связывались с той или иной частью загробного царства и имели соответственные названия: «святилище пребывания божеств востока и запада» (коридор), «зал ожидания» (шахта для сточных вод) и «золотой дом» (погребальная камера).
Стены гробниц фараонов были покрыты росписью или рельефами с изображениями религиозного содержания в противоположность гробницам вельмож, роспись которых носила бытовой характер. Под иссиня-лазуритовым потолком, покрытым золотыми звёздами, умерший царь изображён в бесчисленных сценах предстояния перед богами и духами.

Для обозначения захоронений, расположенных в Долине Царей, египтологи используют аббревиатуру KV (англ. Kings Valley, то есть «королевская долина») Данная система была создана Джоном Гарднером Уилкинсоном в 1821 г. Каждой гробнице в Долине Царей было присвоено порядковое KV-число (гробницам из западных регионов присваивается аббревиатура WV, то есть «West Valley») для облегчения ориентации. Общее количество гробниц Долины Царей, с учётом новых открытий в 2005 и 2008 гг., составляет 63.

В эпоху Нового царства своего наивысшего расцвета достигло искусство мумификации. Через специально проделанное в черепе умершего отверстие стали извлекать мозг, а ткани пропитывали веществами, предохранявшими их от тления.
 
Многочисленность находок мумий Нового царства позволяет детально изучить обряд мумификации этого периода. Удаление головного мозга стало стандартной процедурой, признаки которой наблюдаются на большинстве мумий. Изменилась локализация разреза передней брюшной стенки, предназначенного для удаления внутренних органов: если раньше разрез располагался ближе к белой линии живота, то теперь его стали производить вдоль гребня подвздошной кости до лобка. Внутренние органы высушивали, заворачивали в пропитанную маслами и смолами льняную ткань и помещали в канопы. Освободившиеся полости тела промывали пальмовым вином со специями и заполняли свертками с натроном для более равномерной дегидратации. Тело также погружали в натрон. Когда удаление влаги завершалось, свертки с натроном извлекались, полости тела заполнялись пропитанной смолой льняной тканью, древесными опилками и другими наполнителями, которые помогали придать телу прижизненную форму, и раскрашивали его красной охрой. Умершему красили губы и щеки в красный цвет, вставляли искусственные глаза, тело туго запеленывали в ткани со сложным разноцветным узором и обычно помещали в деревянный саркофаг, которому придавалась форма мертвого человека. После завершения мумификации тело подвергалось магическому обряду, обычно именуемому «отверзанием уст». Под ритуальные формулы, в сопровождении курения ладана и возлияний умершему открывали глаза, рот и уши, чтобы он вновь мог видеть, говорить и слышать.

Некоторые мумии старых женщин, лишенных преклонным возрастом своих природных украшений, набивали воском или опилками в грудном отделе, чтобы создать необходимые выпуклости. У одной мумии, описанной Эллиотом Смитом в его классической книге о мумификации, тело престарелой дамы имело совершенно новое очертание, приданное ему при помощи бинтов и смолы в технике, напоминающей папье-маше. Груди были вышеплены великолепно, их венчали медные наконечники. Эта мумия изготовлена просто уникально; восхищенный Смит утверждает, что она напоминает изысканную статую Венеры.

В эпоху Нового царства прилагалось много усилий для обеспечения хорошей сохранности кожных покровов умершего и придания ему прижизненного облика. Для этого, в частности, все больше использовались смолы и масла, что иногда приводило к противоположному результату — избыток этих веществ разрушал мягкие ткани тела. Описанный способ мумификации являлся самым дорогостоящим, наряду с ним в эпоху Нового царства существовали и более дешевые практики. Обилие находок мумий этого времени позволяет проследить применение различных процедур мумификации у представителей разных слоев общества.

В связи с изменением характера гробниц и с переносом» их в узкое ущелье «Долины царей» могила отрывалась от заупокойного храма, который строился в долине реки. Основной причиной отрыва царской гробницы от заупокойного храма было постоянное стремление оградить могилы от ограбления.  Поколение за поколением царские погребальные процессии двигались в Долину Царей из заупокойных храмов, имитируя движение заходящего солнца.

В это время в архитектуре сложился новый стиль, и все заупокойные храмы следуют единому типу. Они состоят из внушительного входного сооружения в виде двух башен с соединяющим их порталом – пилона, который вел в частично открытый двор с колоннадой по северной и южной сторонам. Вход через второй пилон открывал доступ во второй двор с колоннадой – своего рода зал для празднеств в честь богов, за которым следовало несколько гипостильных залов, вокруг которых по периметру располагались культовые помещения, сокровищницы, лавки для продажи употреблявшихся в ритуалах священных предметов, бойня, где готовилось мясо для приношений, и молельни, в которых помещались священные изображения богов. Буквально каждый квадратный метр храмовых стен внутри и снаружи был покрыт раскрашенными рельефами, прославляющими войны и иные деяния царей, ежедневные храмовые ритуалы и крупные религиозные праздники. Длинные иероглифические надписи сообщают о подвигах царей и об их приношениях богам. Заупокойный культ, которому были посвящены такие храмы, имел целью служить находящемуся в удаленной скальной усыпальнице царю, как если бы оба сооружения составляли единое целое. Ряд царских заупокойных храмов протянулся, подобно нитке бус, с севера на юг вдоль кромки пустыни по краю обработанных земель на западе Фив, и каждый из них был посвящен культу одного из правителей, погребенных на кладбище в Долине царей.
 
Непрерывное расширение фиванского некрополя требовало постоянного присутствия ремесленников, строителей, художников и скульпторов, которые жили на западном берегу, в Дейр эль-Медине – поселке для работников. Тесно стоявшие дома были окружены высокой стеной, а ворота охраняли дворцовые стражники; рабочих тщательно обыскивали, чтобы исключить кражу драгоценных материалов, они были отрезаны от внешнего мира и не могли ни с кем поделиться тайнами царских гробниц. Государство регулярно поставляло пшеницу, ячмень, пиво, соленую рыбу, лук и бобы, а по особым случаям им раздавали кунжутное масло, соль и мясо. Такие привилегии ставили этих работников выше крестьян и обычных ремесленников. Будучи привилегированной частью рабочего сословия, они строили на склонах, прилегающих к их городку, и собственные гробницы. Это была особая категория мастеров, которые, в отличие от большинства населения, умели читать и писать. Они делали пометки о своей работе, используя каменные сколы и осколки керамики, ставшие теперь ценным источником информации для археологов.

 У нас есть большое количество письменных источников с упоминанием должностных лиц, которые отвечали за хранение, учёт и распределение меди. Такие свидетельства обычны в эпоху строительства пирамид, однако особенно многочисленными становятся во времена Нового царства. Например, много таких свидетельств из посёлка строителей царских гробниц в Дейр эль-Медине. Все поставки в деревню из храмов, дворца или царских хозяйств подробно учитывались. Черновые записи велись писцами на каменных или керамических фрагментах –  острака. По мере необходимости они суммировались и переписывались в папирусные журналы. Иногда остаркон подбирался таким образом, чтобы его вес соответствовал весу того предмета, о котором идет речь. На одном из острака сохранилась надпись: «Вес зубила, испорченного (рабочим по имени) Ини. На переплавку. (Записано) рукой писца Кенхерхепешефа».

Сын Тутмоса III, Аменхотеп II (ок. 1491-1465 до н. э.) имел много хлопот с бунтующими азиатами, а они еще больше – с ним. Уже в свой первый поход он увел из государств Передней Азии 100 тысяч пленных, а семерых убитых правителей повесил за ноги на носу своего «соколиного корабля». Одних вельмож он вздернул на зубцах стен своей столицы, других – в знак предупреждения – на стенах Напаты, столицы южной части завоеванной страны, «чтобы во всех странах и в пустынях нубийской земли на веки вечные запомнили триумф владыки». Аменхотеп II слыл умелым стрелком из лука; его личный лук, о котором бытовало утверждение, будто его мог натянуть только фараон, был похоронен со своим владельцем в гробнице KV35 в Долине царей. В это время посылали дары фараону, чтобы не навлечь на себя его гнев, даже правители Ассирии, Вавилонии, Митанни и Хатти. Повелитель Египта вполне был достоин того, чтобы его называли Могучим Быком, Повелителем Крепкого Царства, Могущественным, Восходящим в чудесном сиянии, Родным Сыном бога солнца Ра, Дающим вечную жизнь. Славу Нового царства по сей день провозглашают роскошные храмы, дворцы, гробницы, огромные статуи, главным образом, в окрестностях Фив.

Фараон Тутмос IV (правивший приблизительно в 1397-1388 гг. до н. э.) был сыном Аменхотепа II и царицы Тиаа, однако изначально не являлся наследным принцем и преемником на царский престол. Некоторые ученые полагают, что он мог свергнуть своего старшего брата и узурпировать трон, после чего приказал создать известную «Стелу сна», чтобы оправдать свое незаконное восхождение на трон. «Стела сна» является одним из самых известных памятников со времен правления этого фараона и рассказывает о проведенных им реставрационных работах Великого Сфинкса. Согласно тексту, написанном на ней, молодой Тутмос IV находился на охоте, когда решил немного отдохнуть в тени Сфинкса, занесенного по шею песками пустыни. Вскоре он уснул, и во сне ему явился Сфинкс, который сказал, что если он расчистит песок вокруг него, то станет следующим фараоном Египта. После завершения восстановительных работ Тутмос IV приказал вырезать каменную стелу в память об этом событии и поместить ее между передних лап статуи, что, вероятно, являлось одним из элементов пропаганды для того, чтобы узаконивать его неожиданный приход к власти.

В 2012 г. хирург Лондонского Имперского колледжа Хутан Ашрафян опубликовал результаты своих исследований причин ранней смерти Тутмоса IV и преждевременных смертей других представителей XVIII-й династии. Согласно его анализу, в преждевременной кончине многих фараонов была виновата наследственная височная эпилепсия. Эта гипотеза может объяснить несвоевременную смерть Тутмоса IV, а также его мистические видения, описанные на «Стеле сна», поскольку данный вид эпилепсии вполне мог вызывать подобные религиозные образы.

Правление фараонов Тутмоса IV и Аменхотепа III, когда Египет лежал в центре огромной державы, – было периодом мира и процветания. Сила египетского оружия делала соседних правителей угодливыми. Колоссальные людские и материальные ресурсы, находившиеся в руках фараонов, позволили им развернуть храмовое строительство в невиданных масштабах.

В царствование фараона Аменхотепа III (1388 – 1353/1351 гг. до н. э.) Египет находился на вершине своего могущества. Этот царь был настоящим государственным деятелем и дипломатом, он радикально расширил торговлю с Грецией и Критом, поддерживал дружескую переписку с «братьями»-правителями Митанни, Ассирии, Хеттского царства, Кипра и Вавилона, о чем свидетельствует архив из Амарны – глиняные таблички, найденные крестьянином в конце XIX в., с клинописными надписями аккадским шрифтом Вавилона, который стал международным дипломатическим языком. Обмен подарками между царями разных держав происходил регулярно, фараон получал коней, колесницы, лазурит, медь, железо, которое особенно высоко ценилось, а в обмен отправлял золото, которое, как писал ему царь Митанни, «словно пыль в твоей стране». Однако взаимность не распространялась на царских дочерей. Фараон благополучно брал в жены принцесс из соседних держав, укрепляя добрые отношения, но последовательно отказывался удовлетворять просьбы выдать замуж за иностранцев собственных дочерей, утверждая, что «с древнейших времен ни одна дочь царя Египта не была таким образом выдана замуж». Среди его «братьев»-царей фараон Египта был более чем просто равным.

Аменхотеп III женился на нубийской красавице Тие (Тейе) (похоже она была не царского сословия) и в ознаменование этого брака велел изготовить большое количество скарабеев, священных жуков, изваянных из камня и несущих на себе надписи, с записью события, где нетитулованный родители жены открыто следуют за ее именем в самой царской титулатуре, провозглашавшей её супругой фараона. Надпись напоминала, что как бы ни было скромно происхождение царицы, теперь она величайшая женщина Египта. С самого начала Тия оказывала громадное влияние на фараона, и это влияние сказывалось в течение всего царствования Аменхотепа III.
 
Царствование Аменхотепа III в особенности было отмечено грандиозными и роскошными постройками. Никогда город Амона не был так богат, как при Аменхотепе III. При дворе царили сложный этикет и неслыханная роскошь. Величавый и изнеженный фараон постоянно искал утонченных удовольствий. Его роскошный дворец Мальгатта на левом берегу Нила, был сказочно великолепен. Повсюду были золото, драгоценные камни, слоновая кость, лоснилось черное дерево, колыхались страусовые перья, шуршало тонкое до прозрачности полотно, курились дорогие благовония. Во дворце праздник сменялся праздником, причем царь по поводу и без повода щедро одаривал придворных.
 
При Аменхотепе III сооружены роскошный храм Амона-Ра в Луксоре и заупокойный храм огромными статуями царя – «колоссами Мемнона» (сына Зари, героя Троянской войны, царя Эфиопии, который повёл свои войска из Африки в Малую Азию, чтобы помочь защитить осаждённый город, но в конечном счёте был убит Ахиллом) – на самом деле это две массивные 18 метровые статуи сидящего Аменхотепа III. Его руки положены на колени, а взгляд обращён на восток к реке и восходящему солнцу. Две меньшие фигуры вырезаны на передней части трона вдоль его ног. Это его жена Тия и мать Мутемуйя. Боковые панели отображают бога Нила Хапи. Статуи сделаны из блоков кварцитного песчаника, которые были добыты из каменоломни в Джебель-эль-Ахмаре (неподалёку от современного Каира) и транспортированы на 670 км по земле, а не по водам Нила (они были слишком тяжелы для переправки вверх по реке). С учётом каменных платформ, на которых стоят статуи, они достигают 18 метров в высоту. Вес каждой статуи оценивается в 700 тонн. При землетрясении 27 г. до н. э. верхняя часть одного из этих колоссов обвалилась, и с тех пор статуя стала при первых лучах восходящего солнца издавать звук, напоминающий звук лопающейся струны. Древние говорили по этому поводу, что Мемнон отвечает этим на приветствие своей матери – Зари. В 199 г. при римском императоре Септимии Севере была предпринята реставрация этого колосса, после чего уже никто не слыхал ответного приветствия Мемнона своей матери. Блоки, использованные инженерами Септимия Севера для реконструкции северного колосса, могли быть привезены из Эдфу (на север от Асуана). Так как колоссы стоят в пойме Нила, ежегодные наводнения размыли их у основания. Известна литография, сделанная в 1840-х гг., изображающая Колоссы окружёнными водой. Теперь статуя высоко поднимается над окружающей ее равниной, хотя постамент ее, вследствие ежегодного нарастания почвы, уже на 2 м покрыт землей. Высота этой статуи от головы до ног – 14 м; кроме того, базис ее равен 4 м. Арабы зовут обе статуи Sanamat, т. е. идолы, а в отдельности – Schama и Таmа. Петербургские сфинксы также происходят из заупокойного храма Аменхотепа III.

Это был второй золотой век Египта; со времени строительства пирамид не создавали жившие там строители, ваятели, резчики, живописцы, каменотесы и косторезы, золотых и серебряных дел мастера, ювелиры столько замечательных творений, как в эту эпоху. На какое-то время в стиснутом оковами традиций Египте повеяло свежим ветром. Многое стали делать по-иному, чем раньше: догадались, что пламя в плавильных печах, в кузнечных горнах можно раздувать не только ртом через трубку, но и ножными мехами; из песка пустынь, добавив к нему соду, можно получать стекло; воду из оросительных каналов можно подавать на поля кожаными ведрами, украшенными на водоподъемном сооружении – шадуфе; землю обрабатывать более совершенными орудиями; выращивать ранее не известные растения, чечевицу, например; скрещивать строптивых по природе ослов с лошадьми и полученных от этого скрещивания более ручных и более сильных мулов использовать для перевозки грузов... Однако железо все еще было в Египте такой редкостью, что иногда изготовленные из него ювелирные изделия и украшения оправляли в золото. Медь тоже была недешевой, бронза и того дороже, поскольку олово приходилось доставлять из дальних стран, поэтому все еще оставались в употреблении орудия с кремневыми лезвиями. Но и так египтяне собирали большой урожай с возделываемых земель. Они распахали много новых земель, особенно в дельте, где еще имелись поддающиеся осушению болота. Так что население могло умножаться. Было чем кормить, пусть не до отвала, и рабов, приведенных из других стран. Мы знаем, что работавшие в одной из каменоломен египетские солдаты получали в день около 1,8 кг хлеба, а к нему – жареное мясо и овощи. Рабов, наверняка, кормили хуже, но все же достаточно хорошо для того, чтобы они могли работать. Из среды рабов тоже выходили каменотесы, перевозчики камня, саманщики, строительные работники, кузнецы, ткачи и другие ремесленники. Некоторым выпадала более счастливая судьба: они становились слугами в домах знати или даже виночерпиями, или опахалыциками фараона. Другие – самые незадачливые – попадали гребцами на галеры; но большинство рабов занималось обработкой земли, крестьянской работой. Таким народом рабов жили в долине Нила, как следует из Библии, сыновья Израиля, пока по указанию бога Иеговы, явившегося Моисею, Моисей не вывел свой народ из Египта, родины рабства, и после сорока лет скитаний в пустыне евреи наконец-то дошли до земли обетованной, до Ханаана. Так ли это произошло на самом деле? Похоже, предание говорит правду. Египетские надсмотрщики за работами, наверняка, так обращались с подвластными им чужеземцами: надменно и жестоко. Характерно также и то, что скитающиеся в пустыне, мучимые голодом израильтяне вспоминают о египетских котлах с мясом, о рабовладельческом строе, при котором каждому полагалось определенное государством казенное питание.
 
Но блестящее положение Египетского царства оказалось непрочным. Стали проявляться опасные признаки упадка и разложения. Первым признаком кризиса эпохи Нового царства были распри между сторонниками двух верховных божеств – Амона и Атона.