Кортик

- Помочь? –  голос отца, казалось, прозвучал около самого уха. Я вздрогнула  от неожиданности и покачнулась. От падения спасли отцовские руки, зато с грохотом рассыпалась под ногами шаткая опора из стула, табуретки и нескольких толстых книг.

          Отец поставил меня на ноги.

- Поня-атно! – протянул он, рассмотрев, что я сжимаю в руках.

Отцовский кортик был красив, недосягаем и притягателен. Я видела его всего несколько раз, когда отец надевал парадную форму.

И, конечно же, мне никто не позволил дотронуться даже до украшенных золотым тиснением ножен. Что уж говорить о клинке!

        «Нельзя! Это же настоящее оружие», ; сказала мама, пряча свёрток с кортиком на верхнюю полку шифоньера.

        Тогда я решила, что как только останусь дома одна, достану и вдоволь насмотрюсь.

        Не получилось.

        Вот теперь стоим мы около раскрытого шкафа. Вокруг валяются части развалившейся самодельной стремянки. Я обеими руками прижимаю к груди кортик, знаю, что виновата. Глаза полны слёз, но не плачу. Тут отец улыбнулся и сказал: «Давай наведём порядок и рассмотрим твою добычу».

        Мы расставили вещи на места, сели на диван, и отец показал мне, как вынимается клинок – оказалось, на рукояти есть специальная кнопка. Папа рассказывал о холодном оружии, а я слушала, держала в руках его кортик и была счастлива.

        Кортик прятать перестали. Исчез орел таинственности и недоступности, окружавший его, а с ними и желание брать оружие тайком -  гораздо интереснее рассматривать его с папой.

        Повзрослев, я осознала, как мудро поступил мой отец.

        Папы давно нет, но его кортик я храню. Он напоминает мне о том, что дети всегда стремятся тайны разгадать, а запреты - нарушить.