Шурка-зверь

       Когда Шурка шагал по улице, то собою закрывал весь экстерьер  её архитектуры. Над толпой шествующих за ним взрослых зевак и пацанов возвышалась вместе с головой половина его двух-с-третью-метрового роста. Его здоровья и физической силы хватило бы на команду борцов-тяжёловесов. Несмотря на его величайшее добродушие, приезжие люди шарахались во все стороны от одного его взгляда.
Когда однажды осенью пролетевшая  борА завалила  на  шоссе ствол огромного дуба, то с утра и до обеда все дети города остались без привозного молока. Транспорт встал. Даже пожарная команда оказалась беспомощной. Вызвали Шурку-зверя. Для скорости посадили в пожарку, но колёса машины тут же лопнули. Шурка ускорил свой шаг и ещё до окончания ремонта колёс один отнёс ствол с вырванными корнями в ближайший лесок.
В другой раз порт города не смог покинуть времён Марка Твена старый пароход   с гребными колёсами вместо винтов.
В это время Шурка купался на пляже в километре от города. За ним побежали и просили помочь. Он через 15 минут доплыл до порта. Несмотря на то, что при подъёме его на борт изогнулась стрела подъёмника, он благополучно был доставлен и спустился в машинное отделение парохода. Ремонтники задерживали выход парохода из порта. Взгляд Шурки-зверя мгновенно их рассеял. Богатырь взялся за ручку привода гребных колёс. И пароход пришёл в Одессу раньше расписания на полсуток.
Шурка-зверь один был способен натворить такое, что может лишь землетрясение.
В осенние времена ливень иногда заливал подвалы в нижней части города. Доставалось и первым этажам.  Застигнутый грозой Шурка спрятался под козырёк двухэтажного домика, сложенного из блоков дикого камня-гранита. В ожидании прекращения ливня, Шурка опёрся о стенку дома. И совершенно внезапно она дрогнула и завалилась. Второй этаж оказался на первом. Жильцов спасло время аварии-они были на работе.  Он быстро разобрал груду шестипудовых блоков и аккуратно уложил их стеллажом. За такое дело он получил от пострадавших благодарственную строчку в городской газете вечерних новостей.
И многими  другими добрыми поступками  гиганта гордился его родной город