115-я годовщина подводных сил России

Видимо, у многих мальчишек послевоенного поколения была мечта стать военным. Особенно красивая форма была у морских офицеров, именно она и прельстила парнишку из далекого северного поселка. Особенно мечта стать военно-морским офицером у  меня появилась после прочтения повести о том, как советский эсминец в холодных водах Баренцева моря вышел в торпедную атаку на немецкий рейдер, тяжелый крейсер, и выпустил по врагу торпеды. Название корабля – эсминец – и звание командира – капитан-лейтенант – было самым привлекательным в этом повествовании.

Но потом я стал больше читать литературы о Великой Отечественной войне и понял, что лучше всего зарекомендовали себя в боях на море советские подводники, многие из которых стали героями Советского Союза. Сейчас уже известно, что часть приписываемых потоплений подводниками были мифом, как и попадание торпеды с подводной лодки К-21 в немецкий линкор «Тирпиц», но это случится через много-много лет.  А пока я уже стал мечтать стать командиром подводной лодки, или субмарины.  Я даже записался в судомодельный кружок и сделал модель подводной лодки, в которой движитель был из скрученной резинки. При правильном расположении горизонтальных рулей и балласта лодка могла даже погружаться и проходить под водой пару метров, а потом всплывать.

А тут еще получилось так, что мой отец, который умел прекрасно шить, купил отрез черного сукна и пошил мне брюки по флотскому образцу, без гульфика.  А чуть позже мне подарили настоящую флотскую фуражку, в которой я форсил много лет, пока она не стала мне мала.  Но к этому времени мечта стать военным моряком как-то растворилась, я увлекся спортом и хотел стать спортсменом.

Но судьба распорядилась по-своему. После окончания средней школы я поступил в Хабаровский медицинский институт, где была военно-морская кафедра. На первом курсе мы проходили устройство кораблей и другие, чисто морские дисциплины, а вот на пятом курсе нас знакомили с принципами оказания медицинской помощи на военных кораблях.  Мои знания устройства кораблей, полученные в судомодельном кружке, позволили мне сдать на пять с плюсом экзамен на первом курсе.  Спортом я увлекался по-прежнему, стал даже чемпионом среди студентов края по прыжкам в длину. Но потом травмы замучили меня, и я прекратил активные занятия спортом.  Правда, это не сказалось на состоянии моего здоровья, я был годен по этому показателю к службе на подводном флоте.

И опять судьба распорядилась по-своему.  При распределении в институте я услышал из уст ректора ХГМИ профессора С.И.Сергеева фразу: «А вас, молодой человек, мы отправляем служить на КТОФ».  Я знал о существовании Тихоокеанского флота, но не понял, причем здесь еще буква К, и задал вопрос Сергееву, на что тот, улыбнувшись, ответил: «Краснознаменный».

После распределения я понял, что сдача государственных экзаменов мне гарантирована, нельзя оставить военно-морской флот без врача, но мне не хотелось быть в числе отстающих, и я успешно сдал все экзамены.  Через пару дней после выпускного бала я пошел в военкомат Центрального района города Хабаровска, где у меня взяли мой паспорт, сделали пару записей в военный билет, и с тех пор три года это был мой основной документ, удостоверяющий мою личность. 

Всем выпускникам мединститута, даже девушкам, были присвоены звания младшего лейтенанта медицинской службы, мне в же в военный билет записали следующее звание – лейтенант м/с.  Я получил в военкомате направление в отдел кадров Тихоокеанского флота и предписание явиться туда в начале августа 1971 года.  Мне был предоставлен оплачиваемый отпуск на месяц. Если бы у меня возникло желание отгулять его вне Хабаровска, мне бы предоставили проездные документы и продлили отпуск на дорогу.  Но я никуда не собирался ехать, к нам приехали гости, родители моей жены.

Я не буду повторять, как мы с моим сокурсником Борей Шевцовым не без приключений доехали до Владивостока на поезде, как заселились во флотскую гостиницу, все это есть в моих «Воспоминаниях дальневосточника».  В назначенный в предписании день прибыли по указанному адресу в отдел кадров КТОФ. Прежде чем нам дали направление в воинские части, предложили укоротить длинные волосы, получить на складах военную форму и потом в форме снова прибыть в отдел кадров.  Мы получили стандартную форму, правда, мне не выдали китель из-за отсутствия на складе нужного размера.  На наши фигуры брюки были широковаты, их пришлось ушивать, что я и сделал у родственников Бориса.

Снова уже в военно-морской форме явились под очи кадровика, полковника м/с.  Он достал из папки мои документы, которые пришли из военкомата, спросил:
- Какой предмет был любимым в институте?.
Я ответил:
- Физкультура.
Он улыбнулся и продолжил задавать вопросы:
- Где хотел бы служить?
У меня ответ был готов заранее:
- На подводных лодках. 
- У тебя семья, дети?
- Да, жена, учится в медучилище, сыну 3 года.
- Хорошо, отправлять тебя в отдаленный гарнизон не стоит. Поэтому пойдешь  в 4-ую бригаду подплава. Она рядом с нашими зданиями, спустишься вниз и увидишь КПП.  Подожди в коридоре документы.

Я дождался и документы, и пока Борис получит свои. Его отправили служить на Камчатку, на СКР – сторожевой корабль. Идти сразу на службу я не собирался, решил отправить Бориса на Камчатку, а теплоход туда уходил через пару дней.  Мы провели эти два дня вместе, ходили на пляж, побродили по городу, в котором оба были впервые.

Проводив Борю на Камчатку, я поехал в 4-ю бригаду представляться начальству.  На месте был начштаба капитан 1 ранга Людмирский, он дал указание отправляться в казарму, где квартирует экипаж Б-63, в/ч 99400, представиться командиру, капитану 2 ранга Сергиенко. Были выписаны и документы на заселение в офицерское общежитие.

Найти казарму не составило труда.  Я представился командиру, познакомился с моим предшественником в должности начальника медицинской службы, старшим лейтенантом Муратовым, тоже выпускником ХГМИ тремя годами раньше.  Мы нашли общих знакомых, поговорили о них и о службе. Муратов дал пояснение, почему у него просвет на погоне зеленый, а у меня малиновый. Оказалось, что недавно вышел новый приказ с изменениями в форме, но ему не хотелось перешивать погоны на месяц, тем более что к малиновому просвету у медиков отношение было не очень хорошее. Такой же просвет был и у финансистов, тыловиков, только эмблемы на погонах отличаются. Через несколько дней Муратов уволился в запас, на «гражданке» он работал травматологом в краевой больнице Хабаровска, мы с ним неоднократно  виделись.

Старший помощник капитан-лейтенант Янин, заместитель командира по политчасти капитан-лейтенант Кудлаев, командир БЧ-4 старший лейтенант Воронин, командир БЧ-5 капитан-лейтенант-инженер Сайпулаев,  лейтенант Зуб, такой же как и я, из запаса,  отнеслись ко мне по-дружески

Так началась моя служба на дизель-электрической  подводной лодке 611 проекта, второй в серии больших подводных лодок, которая проходила капитальный ремонт и модернизацию в 178 военном заводе.  Экипаж лодки был на время ремонта неполный, но конец ремонта был запланирован на декабрь, так что новые офицеры и матросы должны были появляться.

Прежде чем вступить в свою должность, я должен был сдать зачет. В него входили знания по оказанию медицинской помощи, соблюдению санитарно-гигиенических условий,  знания по устройству подводной лодки, борьбе за живучесть и еще какие-то число военные дисциплины. Мне пришлось засесть за документы, инструкции.  Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать или прочитать.  Поэтому я немало времени проводил на подводной лодке, знакомясь с ней, часто разговаривал на эту тему с Сайпулаемым, который отнесся ко мне по-отечески.  А когда наша лодка стала в плавучий док, я увидел снаружи все её внутренности, так как на легком корпусе меняли стальные листы, и все трубы, кабели, рычаги, проложенные между прочным и легким корпусом, были на виду.  Ведь не зря считается, что подводная лодка является даже более сложным изделием, чем космический корабль.

Для меня не было секретом, что служба на подводной лодке и трудная, и опасная. Особенно на таких, дизель-электрических, которые скорее не подводные, а ныряющие, т.е. часть времени проводят на поверхности моря, передвигаясь на дизелях и заряжая аккумуляторные батарее. Мне довелось год назад проходить военно-морскую практику в бригаде подводных лодок в поселке Заветы Ильича на побережье Императорской Гавани в Татарском проливе. Я выходил на подлодке 613 проекта в море и даже погружался, там и прошел посвящение в подводники, с трудом осилив флакон морской воды.  А на береговой базе мы, четверо студентов, приняли присягу.  Подводная лодка 611 проекта чуть больше субмарины 613 проекта, но совсем ненамного. Но если на 613 проекте у начальника медицинской службы спальное место в офицерской кают-компании, то на нашей лодке 611 проекта есть место в каюте на 4-х офицеров и для доктора.

К 4-й бригаде 6-й эскадры подводных лодок КТОФ были приписаны субмарины, находящиеся в ремонте в «Дальзаводе» и 178-м военном заводе, расположенных на берегу бухты Золотой Рог.  Лодки находились в разных стадиях ремонта, и количество личного состава экипажей тоже было разное. Ближе к окончанию ремонта экипажи пополнялись старшинами и матросами с лодок, пришедших в ремонт.  Потому что выходить в море с экипажем, в котором одни первогодки, смерти подобно, должна быть преемственность, опытные моряки должны учить уму-разуму молодых.

Был недокомплект и врачей в 6-й эскадре, где были не только подводные лодки, но и суда снабжения.  К тому же кто-то был в отпуске, кто-то болел, так что мне сразу пришлось начать «морячить», т.е. выходить в море на чужих лодках.  Вначале я вышел на лодке 613 проекта для участия в учениях флота «Восток», а затем меня послали для медицинского обеспечения заводских испытаний крейсерской ракетной подводной лодке 629 проекта.  Как мне поведал в приватной беседе командир лодки, капитан 1 ранга, с которым мы играли вместе в волейбол во время занятий по физподготовке, штатный доктор лежал в госпитале в надежде списаться на берег, а не идти в место постоянной дислокации лодки в забытые богом Канюшки.  Я получил предложение перейти на эту лодку, мне была обещана служебная квартира и майорская должность (на нашей лодке должность начальника медслужбы – капитан м/с).  Но для этого требовалось стать кадровым военным, а у меня таких планов не было. К тому же менять Владивосток на Канюшки было глупо, и я отказался.

Я не буду напоминать своим читателям историю появления подводных лодок. Желающие могут прочитать об этом в интернете, на эту тему хватает материалов.  Скажу лишь, что к Первой мировой войне они уже были вполне боеспособной боевой единицей и представляли большую опасность даже для самых крупных боевых кораблей – линкоров.  Но ко Второй мировой лодки стали еще более совершенными, особенно в Германии. К тому же усовершенствовалось тактика нападения подлодок на конвои,  которую назвали «тактикой волчьих стай».   Они почти поставили на колени Британию, оправляя на дно огромное количество торговых судов с необходимыми для островного государства ресурсами. Но и противолодочная оборона не стояла на месте.  Появились средства обнаружения субмарин под водой, много их было потоплено самолетами, которые неожиданно вываливались на плывущую в надводном положении немецкую подводную лодку.  В конце войны на 1 потопленный транспорт союзников приходилась 1 потопленная субмарина немцев.  В результате за годы войны погибло трое из каждых 4-х подводников Германии. Ни один род войск не имел таких потерь.

Вообще подводники всех воюющих во Второй мировой войне стран имели большие потери – и американцы, и японцы, и советские подводники. Не только от применения противником огневых средств шли на дно подводные лодки.  Сказывалась слабая подготовка экипажей, как сейчас бы сказали, человеческий фактор, да и несовершенство техники тоже.

Но наши  моряки внесли посильный вклад в победу над противником. Им приходилось нелегко в мелком Балтийском море, к тому же закупоренным в Финском заливе противолодочными сетями и минные полями. А на Северном флоте количество немецких транспортов было невелико, и конвои хорошо охранялись эсминцами. 

После завершения Второй мировой войны стало ясно, что на смену линкорам как самым грозным кораблям на море пришли авианосцы с взлетающими с их палуб самолетами.  В нашей стране  с ограниченной мощностью судостроительных заводов строительство таких монстров было затруднено, к тому же Николаевский  судостроительный завод, который мог построить большие корабли, не имел возможности их вывести за пределы Черного моря в силу действующего договора о судах, которым разрешено проходить проливы из Черного в Средиземное море. Так появились у нас авианесущие корабли с возможностью размещения на них небольшого количества самолетов и вертолетов.

Но противостоять флоту потенциального противника в условиях холодной войны надо было, но как?  Тогда была сделана ставка на подводные лодки, вооруженные противокорабельными ракетами большой дальности, которые могли бы потопить авианосец из-за пределов действия его авиации.  Так появились подводные лодки проекта 949А «Антей», к которому относился ракетоносец «Курск», погибший в 2000 году в Баренцовом море.  Он успел себя показать во время бомбардировок Югославии странами НАТО, в случае приказа мог уничтожить американский авианосец в Средиземном море, так как умело уходил от преследования американскими силами ПЛО.

Но уничтожение авианосцев противника лишь часть задач, стоящих перед нашим флотом.  В настоящее время существует триада применение термоядерного оружия: баллистические ракеты с термоядерными зарядом наземного и морского базирования, и стратегические бомбардировщики с ядерными бомбами на борту.  Все компоненты этой триады в России присутствуют. В качестве носителей баллистических ракет выступают ракетоносцы проектов 667 «Дельфин», 941 «Акула»  и 955 «Борей».  Но за подводными ракетоносцами всегда охотятся субмарины противника, для которых задачи уничтожить подобную угрозу безопасности своей страны является приоритетной в условиях мировой войны. Для их защиты, а также в качестве еще одного носителя ракет создаются многоцелевые подводные лодки проекта 971 «Щука-Б» и 885 «Ясень», обладающие большой скрытностью и малой шумностью под водой.

Этим же лодкам необходимо самим отслеживать перемещения американских ракетных субмарин.  У наших подводников накоплен в этом отношении большой опыт.  Даже подлодки первого поколения, которых американцы прозвали «ревущими коровами», неплохо умели это делать.  Океан редко бывает спокойным, любое волнение на поверхности влияет на гидрологию, и услышать даже более совершенными сонарами подводные лодки потенциального противника непросто. К тому же и несение вахт на американский субмаринах не отличалось в лучшую сторону.  Неоднократно наши субмарины забирались внутрь ордера  противолодочных кораблей вокруг авианосца,  однажды при подвсплытии перископ нашей лодки пропорол днище авианосца, и тогда лодка покинула незамеченной район патрулирования. Только в доке при ремонте американцы обнаружили перископ, пробивший дно охраняемого семью противолодочными корабля.  Шум в американском флоте был страшный. А уж сколько столкновений наших и американских субмарин было под водой, не поддается учету, потому что не всегда об этом докладывалось командованию.

Вообще период холодной войны привел к соперничеству между флотами США и СССР, появлению совершенных атомных подводных лодок. Но если американцы создавали свои субмарины по ограниченному количеству проектов, то в СССР было много разных лодок, строящихся небольшими сериями или вообще в единственном числе.  Но зато эти лодки, создаваемые в 70-е годы, обладали такими характеристиками скорости, маневренности, глубины погружения, которые недоступны нынешнему поколению субмарин. Да, эти лодки часто были экспериментальными и очень дорогими в строительстве и эксплуатации, но навели шороху на американских адмиралов, которые не могли поверить в существование таких субмарин.

Самая быстрая субмарина проекта 661 «Анчар» развивала скорость под водой 44,7 узла, что равно скорости 80 с лишним километров в час. Не всякая торпеда способна развить такую скорость. Самая автоматизированная субмарина проекта 705 «Лира», могла совершить циркуляцию на 180 градусов за 40-45 секунд, и разогнаться с 0 до 40 узлов за  1-1,5 минуты, под стать суперкару. Подводная лодка проекта 685  «Плавник» погрузилась на глубину свыше 1 километра.  Глубже 600 метров гидроакустики уже не могли запеленговать нашу субмарину.

Но не только выдающиеся тактико-технические характеристики наших субмарин поражают потенциальных противников.  Единственная лодка, которая выпустила в одном залпе все 16 ракет на её борту – наша отечественная проекта 667 «Дельфин». Наши подводники научились плавать подо льдами Северного Ледовитого океана, в том числе в мелководном Чукотском море, всплывать и   производить залпы  баллистических ракет из-подо льда..  Недавно вошедшая в строй действующих субмарина проекта «Борей» выпустила в одном залпе четыре новейших ракеты «Булава» с разделяющимися головными частями. Все это свидетельствует, что боеготовность наших подводных лодок поддерживалась на высоком уровне и в советское время, и в настоящее. 

Увы, предательская политика Горбачева, а затем Ельцина, едва не поставила наш военно-морской флот на край полного уничтожения. Но приход Путина к власти в России позволил остановить развал военно-морского флота, а в последние годы наблюдается количественный и качественный рост флота.  Появились совершенные крылатые ракеты «Калибр», противокорабельные ракеты «Оникс», гиперзвуковые ракеты «Циркон», все они могут применяться с борта атомной подводной лодки.  Баллистическая ракета «Булава» обладает возможностью преодолевать противоракетную оборону противника. Она пришла на смену ракете «Сатана», которую, как огня, бояться натовские стратеги. Новые дизель-электрические субмарины проекта 636.3 обладают феноменальной скрытностью, не зря их прозвали «черной дырой в океане».  Эти небольшие по водоизмещению лодки имеют на борту грозное оружие – ракеты «Калибр»,  которые успешно поражали цели в Сирии.  В следующего году войдет в строй подводная лодка «Белгород», самая секретная в российском военно-морском флоте. Она является носителем супер-торпеды «Посейдон», оружия возмездия.  Если США нанесут ядерный ракетный удар по России, взрыв «Посейдона» у берегов США вызовет огромную волну цунами, которая снесет в океан большинство городов восточного побережья США, где расположены самые крупные заводы, военно-морские базы и другие объекты инфраструктуры этой страны.

Так что свою 115-ю годовщину со дня рождения отечественный подводный флот встречает во всеоружии.  Это профессиональный праздник не только нынешних подводников, но и тех, кто когда-то служил, прошел посвящение в подводники , как ваш покорный слуга. С праздником, братишки! Пусть количество всплытий будет равно количеству погружений.