Пять комнат. Маленькая повесть

И лоб свой напудри
В театре абсурда
Ты - главный герой
(Пикник)

* * *

-- Зина? В четырнадцатом номере приберись, пожалуйста.

Маленькая сердитая Зиночка раздраженно топнула крепенькой ножкой и возмущенно заявила:

-- Вот прям даже не хочу идти туда! Они там насвинячили вчера, а мне убирай!

-- Зина, - ошеломленно посмотрел на нее управляющий мотеля, оторвавшись от перебирания бумаг за стойкой,  - это вообще-то работа твоя, ты – горничная.

Негодующе фыркнув на прощание и тряхнув коротко стриженной темной головкой, Зиночка пошла в кладовку за швабрами и прочими атрибутами горничной трехзвездочного мотеля, напоследок убедившись, что этот негодяй рабовладелец управляющий видит как высоко она держит нос и что ее не сломить каким-то там четырнадцатым номером.

“Вот назло ему приберусь чисто-пречисто, - думала она, яростно натирая ванну до блеска. “Кто здесь прибирался у нас в четырнадцатом номере?”– спросит он, - “Зина прибиралась”, -- “Ах, ах, какая молодец наша Зиночка, мы повесим ее на Доску Почета!” -- “Не надо меня вешать”, - гордо и независимо скажу я, - “я скромная труженица, которая просто делает свою работу. И если при этом кто-то хочет дать мне чаевые, что ж, - кто я такая, чтобы отказываться”.

За такими приятными размышлениями она закончила уборку, выкатила тележку в коридор, заперла номер на ключ и положила его в карман передника. Преисполненная благороднейших трудовых порывов ее душа жаждала продолжения подвига. Зиночка оглядела коридор второго этажа. Почти все номера их маленького мотеля были заняты и постояльцы были в комнатах. Но это ее не остановило. Решительно развернув тележку налево, она прошла в дальний конец коридора, собираясь действовать последовательно и методично.


I. _Обычный постоялец_

“Начну с начала”. На ручке двери висела красная табличка “Не беспокоить”. Зина развернула ее обратной стороной: “Просьба убрать номер”. Постучавшись прерывисто и не дождавшись ответа она ввалилась в темную комнату.

-- Уборка номеров, замена полотенец, - протяжно, как базарный зазывала пропела она.

-- Что, что такое? - из груды подушек и одеял на кровати показалась всклокоченная голова обалдевшего постояльца.

-- Темно у вас как, ни зги не видно, - Зиночка распахнула тяжелые шторы, чихнув при этом от пыли.

-- Вы с ума сошли, убирайтесь вон! У меня на ручке висит, “Не беспокоить!”

-- Да ниче там у вас не висит, - равнодушно заметила Зина, приступая к уборке, - “Просьба убраться в номере” – у вас висит.

-- Не может быть, ничего не понимаю, - разбуженный гость нервно стал натягивать лежавшие у кровати штаны, опасливо оглядываясь на стоящую к нему спиной Зиночку.

-- Вот и славно, что койку освободили, мне красиво покрывала надо застелить. Идите уже, умывайтесь.

Пока несчастный приводил себя в порядок в ванной, Зиночка ловко заправила постель, разгладив простыни, взбив подушки и последним взмахом накрыв все это великолепие сверху цветастым покрывалом.

-- Я жаловаться на вас буду? - почему-то с вопросительной интонацией заявил начинающий приходить в себя гость, выйдя из ванной.

Зиночка закатила глаза:

-- И охота вам? Здоровье тратить.

-- Я бы хотел иметь здоровье, чтобы иметь возможность его тратить, - сердито пробурчал не вовремя разбуженный постоялец. -- Да уйдете вы наконец?! - почти завизжал он.

-- Тц-тц-тц, - неодобрительно покачала головой Зиночка. -- Не бережете вы себя. Нервничаете вон, злитесь. А здоровье человеку один раз дается и на всю жизнь, и расходовать его надо так, чтоб хватило надолго – она оторвалась от полирования стола и поставив на него кувшин с водой, полюбовалась собственной работой. Затем назидательно подняла вверх указательный палец и высокопарно изрекла:

-- Так один мудрый философ сказал.

-- Какой там еще философ, - раздраженно спросил гость, запуская пятерню в волосы и беспомощно оглядываясь.

-- Как какой? Я! - и Зиночка заливисто расхохоталась ловкой шутке. -- Сейчас поменяю вам полотенца в ванной, и можете отдыхать, попылесосить я позже зайду. -- Как говорится, сор из избы не выносят, но я его все же вынесу.

И грохоча тележкой она покатила из номера.

Постоялец с ненавистью посмотрел ей в спину:

-- Да, да, и себя вынеси.


II. _Светская львица_

На ручке двери следующего номера ничего не висело и Зиночка посчитала это хорошим знаком. Стукнув для проформы костяшкой согнутого указательного пальца в дверь она немедленно вошла. На пуфике у трюмо сидела элегантная дама в длинном шелковом халате, похожем на кимоно.

“Прям светская львица”, - окрестила ее про себя Зиночка.

Дама не спеша повернула голову и молча уставилась на Зину.

-- Что вам нужно, уходите, - вяло процедила она, снова отворачиваясь к зеркалу. 

-- Уборка номеров, замена полотенец, - привычно завела шарманку Зиночка.

-- Ах, оставьте! Какие, к черту, полотенца, когда тут жизнь рушится. -- Она снова повернулась к зеркалу, приблизилась к нему почти вплотную и несколько раз проведя кончиками пальцев от бровей к вискам, тихо пробормотала:

-- Нет, нет, это ужасно, просто ужасно.

-- А че случилось-то, - брякнула простая Зина, - может помочь чем могу?

-- Ах, голубушка, ничего не случилось. Во всяком случае, ничего такого, что нельзя было бы поправить поездкой к океану, шампанским и розами.

Зина кивнула головой, ничего решительно не понимая.  А светская дама продолжала:

-- Я бы, конечно, могла вылить вам свои печали, как первому встречному, но боюсь, это повергнет вас в пучину безграничного отчаяния.

-- А, валяйте, повергайте! Была - не была! - рубанула воздух рукой Зина.

Дама повернулась всем корпусом к Зиночке, обнажив на мгновение стройные коленки под шелками, и изумленно, с легкой полуулыбкой,  впервые посмотрела на нее:

-- Ну что ж..., - она горестно вздохнула. -- Я была знакома с юношей. Он был поэт... Конечно, у него была эта странная диковинная привычка начинать ни с того ни с сего декламировать свои стихи не к месту. Вы понимаете? - обратилась она к Зине.

Зиночка склонила голову набок и изо всех сил сделала умное лицо. Элегантная дама продолжала:

-- Конечно, стихи были так себе. Если честно – полная дрянь были эти его стишата. Что, впрочем не удивительно. Удивительно было бы, если бы они вдруг были хорошие... Хорошие стихи так же редки как птица додо. Но это все не важно! Ах! - она резко развернулась назад к зеркалу, разметав полы халата:

-- Мне почти пятьдесят лет и я заслужила все эти морщины. Я их заработала всей своей жизнью и имею на них право!  - Она решительно стукнула ладошкой по подзеркальной тумбочке и вдруг вся обмякнув прошептала:

-- И вот теперь он здесь.

Зина некоторое время молчала, глядя на склоненную голову страдающей красавицы, затем откашлялась, и оправив руками аккуратный передничек на животе, деловито сказала:

-- Ну так я заменю вам полотенца.


III. _Настоящий писатель_

Подкатив тележку по мягкому бордовому ковру коридора, Зина стукнулась в следующий номер и уже собиралась по обыкновению вломиться в него как из-за двери послышалось громовое:

-- Не входить!

-- Чё это, не входить, - распахивая настежь дверь и пропихивая вперед тележку со швабрами и прочими чистящими средствами, удивленно вопросила Зиночка. -- Уборка номерооов, замена полотееенец!

-- Я же сказал не входить! - прорычал суровый бородатый дядька, у стола, хлопая крышкой лаптопа. -- Я работаю, вы мне мешаете!

-- Да че там, мешаю, потихонечку приберусь тут. Не все ж вам как свинья в калу сидеть.

-- Как-как вы сказали? - заинтересовался вдруг бородач, вскакивая со стула и подходя к Зине. -- Свинья в калу? Гениально. Народные мотивы, фольклор! А ну-ка скажите еще что-нибудь?

Так как Зиночка была всего сто пятьдесят с небольшим сантиметров ростом, а великан -  около двух метров, то смотрелись они рядом как Эдит Пиаф и Сергей Бубка, доведись им встретиться.

-- Вы это... не хулиганьте, вот что, - храбро ощетинилась Зиночка, пытаясь казаться выше. -- Вы себя в обществе не умеете держать!

Великан, явно наслаждаясь ситуацией, с ухмылкой смотрел на Зину сверху вниз:

-- Это смотря в каком обществе. Вот например, в обществе чистых тарелок... - Увидев Зинин надутый вид он быстро спрятал улыбку и сказал, как бы оправдываясь:

-- Я писатель, понимаете? Мне все время нужен материал. А люди – лучшее сырье для материала.

Заметив, что девушка еще больше нахмурилась от этих его слов, писатель предпринял последнюю попытку реабилитировать себя в ее глазах:

-- Извините, как-то неуклюже вышло. Я вообще со словами не дружу.

-- Как это? - раскрыла от удивления рот Зина. -- Вы ж писатель!

-- Ну вот, красиво говорить не умею - взялся писать, хоть как-то с людьми общаться, - виновато развел руками великан.

-- Это ничего, - успокоила его мудрая Зиночка, роясь в своей каталке в поисках нужного средства, - я тоже поговорить люблю. Вот только слов не много знаю, не хватает мне слов.

-- Словарный запас маленький? - участливо поинтересовался бородач.

-- Ага. Мне говорят: читать надо больше. А где ж тут читать, когда только ходишь да трешь за всеми.

Писатель переместился обратно за письменный стол и восхищенно наблюдал за перемещающейся по номеру Зиночкой. Она ловко орудовала тряпкой, не переставая при этом говорить, опасно приближаясь к черте полного истощения своего словарного запаса:

-- А вот еще я всегда боюсь, что меня могут обидеть злые люди, - доверчиво открылась она писателю.

-- А что, вам было бы легче если бы вас обидели добрые люди? - иронично спросил постоялец.

Зиночка только фыркнула в ответ и стала яростно тереть зеркало, прыская на него из пульверизатора. 

-- Вы хоть настоящий писатель? Книжки какие-нибудь печатали? - мстительно спросила наконец маленькая сердитая Зиночка, радуясь, что придумала как его уколоть.

Писатель откинулся на стуле, прищурив глаза и как бы издалека разглядывая Зину:

-- А вы знаете, что при своей жизни Кафка опубликовал всего несколько рассказов и на смертном одре попросил своего друга сжечь все его произведения? Друг его не послушался и опубликовал после смерти многие его вещи.

-- Так то Кафка, - рассудительно заметила Зиночка.

-- Да-да, вы правы, конечно. А теперь вам лучше уйти, вы мне всё же мешаете. Он отвернулся обратно к столу, мгновенно потеряв интерес и забыв о Зиночкином существовании.


IV. _Старуха_

На двери восемнадцатого номера тоже висела табличка с просьбой не беспокоить, но, как мы уже знаем, это не являлось преградой для храброй Зиночки. Она даже забыла постучаться и просто открыла дверь, надавив на ручку.

В кресле у окна сидела очень старая женщина с белыми волосами, собранными в пучок у шеи, в теплой шали, несмотря на апрель.

-- Ой, я это... постучаться забыла, - опомнилась Зина, пытаясь развернуться со своей каталкой, чтобы выйти и зайти по всей форме.

-- Там вообще-то табличка висит, - спокойно заметила пожилая женщина, зябко кутаясь в шаль и сурово глядя на маленькую горничную.

-- Вот че вы все с этими табличками! - всплеснула руками Зиночка. -- Прям как сговорились! Сидите тут всё, сидите, а работать мне когда?

-- Я смеяла надеяться, дорогая моя, что вашей работой является создание комфорта для постояльцев, - сухо заметила суровая старуха.

-- Ой, нет! Это вон менеджера моего – рабовладельца – такая работа. А моя – уборка номеров, замена полотенец.

-- Мне кажется, вы не такая дурочка, как прикидываетесь, - пристально глядя на Зину тихо заметила седовласая гостья.

Зиночка слегка покраснела и вдруг предложила:

-- Хотите, я приду позже?

-- Теперь уж все равно, дорогая, вы нарушили мой покой, можете продолжать. Только постарайтесь побыстрее.

Зиночка послушно зашуршала по номеру, изредка бросая любопытные взгляды на старую женщину в кресле.

-- А вы, наверное, учительницей были? - не выдержала наконец душа Зиночки.

-- Нет. Я ученый, биохимик.

-- Ого, - уважительно протянула Зиночка и тут же горестно вздохнула, -- вот вы – сильная и умная женщина. А я.... что я?

-- Сильная? - усмехнулась каким-то своим мыслям старая женщина и, словно роясь в воспоминаниях, назидательно сказала Зиночке:

-- Вовсе не обязательно уметь решать бином Ньютон,  в совершенстве владеть восточными единоборствами и уметь в темноте пересобирать автомат Калашникова, чтобы быть сильной женщиной.

Зиночка несколько секунд обдумывала это, а потом задиристо воскликнула:

-- За себя я постоять могу! И кулаком тресну, если надо.

Старуха неодобрительно покачала головой:

-- Сила не в агрессии.

-- Ну, я не знаю тогда, - Зиночка отвернулась, запихивая вниз тележки грязные полотенца. А потом вдруг как всегда непоследовательно выпалила:

-- А чего вы волосы не покрасите? Я знаю отличную краску для седых волос. Цвет называется “Лунная черепаха”. Хотите, принесу?

Ученый биохимик лишь молча покачала головой, глядя на безнадежную Зиночку:

-- Идите, милочка, вы утомили меня, - и она закрыла глаза, откинувшись в кресле.


V. _Весельчаки_

Из-за дверей номера доносились звуки музыки, взрывы хохота и громкие голоса. Дверь была приоткрыта, так что Зиночка решила даже не стучаться.

Она вошла и в нерешительности остановилась посреди комнаты. На двух односпальных кроватях, разделенных тумбочками, сидели по-турецки два парня лицом к друг другу и вели оживленную дискуссию, перекрикивая музыку и размахивая руками. Один был крепыш, которого немилосердная Зиночка тут же обозвала про себя толстяком, а второй - худой очкарик. Они заметили Зину и на полуслове замерли в смешных позах.

-- Гуляете, мальчики? - осведомилась Зина.

Очкарик потянулся к тумбочке и выключил музыку на телефоне.

-- Есть маленько, веселимся, - радостно откликнулся крепыш. -- А вы что, с уборкой?

-- Ага, - кивнула Зина, -- но вы на меня внимания не обращайте, продолжайте разговаривать.

-- Мы еще и петь можем, - игриво заметил все тот же крепыш. -- Народные песни, - и он подмигнул своему товарищу.

-- Да? - заинтересовалась Зина, - а какого народа?

Два весельчака посмотрели друг на друга и прыснули со смеху.

-- Подумаешь! - дернула плечиком Зина, и прихватив полотенца отправилась в ванную. Через приоткрытую дверь она продолжала слышать обрывки разговора друзей:

-- ... это совершенно гениально! Я бы до такого не додумался! Класс и супер!

-- Да, - скромно отозвался второй голос, во мне умер великий изобретатель.

-- Так похоронили бы уже, - проворчала себе под нос Зиночка, надраивая ершиком унитаз, - а то вон воняет как.

-- ... не думаю, что это когда-то наступит.  Я вот все тоже ждал-ждал, когда уже наконец можно будет напрямую высказывать своё мнение. И понял, что скорее всего никогда. Если тебе хочется кому-то сказать в лицо, что он свинячья морда, шансы таковы - этого никогда не случится при твоей жизни. Многие мечтают дожить до девяноста лет только лишь для того, чтобы сказать кому-то в открытую, что у них свинячья морда. Так и умирают не дожив до своей мечты.

-- Живи мечтой! - пропела Зиночка, тихо удивляясь какие у некоторых странные мечты бывают.

“А это кажется очкарик говорит? Или толстяк?” - попыталась она по голосу определить следующего оратора.

-- Вот представь, каждому человеку дается в жизни четыре мудреца, четыре знатока, так сказать, которых ты сам выбираешь, ну... не знаю, в день своего восемнадцатилетия, как подарок от правительства. Можешь кого угодно выбрать, хоть Илона Маска, хоть Уоррена Баффета хоть Друзя. Если кто-то из них умирает – ты имеешь право его заменить. Так вот, когда в твоей жизни происходит какая-нибудь катастрофическая фигня, ты имеешь право на звонок этим старейшинам-мудрецам и они обязаны тебя выслушать и дать совет. Здорово, да?

-- Ну... не знаю. Представь, что тебе уже за пятьдесят, а твоим знатокам, выбранными тобою в юности, уже за... Ну, деменция у них уже, короче.

-- Да я вам могу совет дать какой хотите! Бесплатно, притом, - не выдержала Зиночка, выступая с ворохом грязных полотенец из ванной.

Весельчаки снова покатились со смеху, глядя на Зиночку.

“Вот болваны”, - в сердцах подумала она и ушла, громко хлопнув дверью.

* * *

Как только она вышла из лифта на первом этаже, к ней сейчас же кинулся управляющий, яростно вращая глазами, красный как помидор:

-- На тебя нажаловались пять постояльцев!

-- Не может быть! - надменно воскликнула Зиночка, потом подумала и добавила, -- должно быть только четыре.

Управляющий посмотрел в свой блокнот:

-- Ах, да, точно, четыре... Но это не важно! Этого не должно быть! Не должно быть четыре! Даже одного не должно быть!

-- Ну вот чего вы орете, - попыталась урезонить его Зиночка. -- Я вам, можно сказать, услугу оказываю. Мне, между прочим, и ученые, и писатели – все наперебой твердят, что я сильная и талантливая женщина. Я вот, может, пойду сейчас, и в Оксфорд документы подам! -- Зиночка победно посмотрела на поверженного управляющего, цвет которого постепенно менялся с помидорного на тыквенный.

-- Я уволить тебя могу, понимаешь ты это или нет, садовая твоя голова? - обессиленно опустился на стул замученный управляющий.

-- Ладно вам, уволить. Скажете тоже. Я вот сейчас чаю мятного для успокоения нервов вам на кухне сделаю. Выпьете чайку, а я домой пойду пораньше, хорошо?

Управляющий молча и безнадежно махнул рукой в сторону Зиночки и мстительно подумал: “Уволю ее к чертям собачьим... Ну, может не сегодня... И не завтра – там заезд большой. Но когда-нибудь точно уволю!”. И распрямив спину, насвистывая, пошел за ней на кухню.

фото с сайта https://restoranoff.ru