Концерт группы Кино в Свердловске. 1989 год

Незнакомец похожий на друга?..

Когда боги сходят на землю, они теряют ореол таинственной недостижимости, придававшей им в глазах поклонников множество фантастических качеств. Чары исчезают: что поделаешь — материализация!

Наш герой рок-н-ролла, Виктор Цой, конечно, не божество. Его романтическая возвышенность над суетливой толпой, ироничная недоступность как в песнях, так и в жизни (бедные журналисты!) импонируют многим, кто слышал его и раньше, до «Кино»-бума. Кредо Цоя («Слушайте мои песни, в них все сказано, остальное — лишняя трата времени»), сейчас, когда Игра словами Становится национальной эпидемией, выглядит чуть ли не альтернативой пустословию. Редкие появления «Кино» в телепрограмме «Взгляде», а также далеко не рекламные фильмы «Асса» и «Игла» подлили масла в огонь, популярность Цоя и его группы за год достигла высот необычайных. Поэтому не удивителен аншлаг, сопровождавший все  концерты во Дворце спорта.

Лаконичная формулировка «плохой концерт хорошей группы» не отражает всей противоречивости моих впечатлений. Хотя, казалось бы, налицо и плюсы, и минусы. С одной стороны: профессиональная сыгранность музыкантов, приличный звук, прекрасные песни. С другой: выпирающая коммерциализация в виде цены билетов, продажи плакатов при входе, запрета на фотосъемку и вялая подача отработанных номеров — как издевка над бездумным «самозаводом» большинства зрителей. Было в этом что-то от древнеримского Колизея и плебейского «хлеба и зрелищ». Гордый и независимый облик Цоя неуловимо роднит его со славной гладиаторской братией, но неужели мы уже достигли того печально известного состояния, которое зовется «пиром во время чумы»? Состояния, когда даже непохожее, дерзкое, смелое обывателем воспринимается как забавное остроумие, а самим автором — как поднадоевшая обязанность.

И вот уже наш герой принимает «фирменную геройскую» осанку, и девочки в сладострастном восторге лицезрения божества сваливают к его ногам охапки цветов и просят автограф, он холодно взирает на публику, уверенный в коллегах, которые не подведут и даже немного подёргают ногами для веселья. И вот он всем видом говорит нам: хватайте, терзайте, мою плоть, мои песни, только душу оставьте в покое! До искусства ли здесь? И чем в таком случае «Кино» лучше ширпотребовского Кузьмина или «Ласкового мая»? Богов выдумывают люди.

Стадионы — смерть для рока, в этом абсолютно прав А. Троицкий («Собеседник», № 21, 1989). Рок, тем более такой личностный, как у. Цоя («...я ухожу», «я искал здесь любовь». «я хочу пить», «я — ночь», «мы ждали лета...» и т. д.) требует контакта, когда глаза — в глаза, а не ангарного разряженного пространства, в котором люди — безликая масса, а артисты —поданные её величества «халявы». Рок – здесь шумовое оформление.

Убедительнее всего, на мои взгляд, правдивее, что ли, прозвучала старая песня «Электричка  Неизвестная (а потому — непонятная?) молодым поклонникам группы «Кино», готовых лезть на стену при первых аккордах «Группы крови». «Электричка везет меня туда, куда я не хочу», — эта провидческая строчка — единственный светлый блик тех темных, по сегодняшним меркам, времён, когда «Кино» было достоянием и тайной .немногих посвящённых, когда честность не возводилась на пьедестал и не тиражировалась.

Одним словом, не в радость получилась встреча. Как если бы вместо долгожданного друга на пороге появился равнодушный незнакомец, очень на него похожий.


Опубликовано впервые в газете «На смену!», г. Свердловск. 3 июня 1989 г.