Гравитация

               
     Дальше спускались на плотах.
     Разбило струг купцов Строгановых на перекате, не помогли и румянолицые крючники, случившиеся дремучей тайгой по причине шишкиноидов. Чуть позже, в веке двадцатом появится поросль рерихнувшихся, а веком ранее орудовали шишкиноиды, склещившись неподобающим образом в секту, не секту, в группу, не группу, а натурально оголтелую шоблу поклонников отдельно взятой за отсутствующий ум теннисистки, наименовавшись шишкиноидами. Тут исследователи феномена фанатизма несколько расходятся во мнениях : некоторые берут основой живописца Шишкина, живописавшего все, бывалоча, медведей на привале, другие, более опытнейшие в плане Губерниева, подхалимски призывали писателя, прости, Господи, Шишкина, рисовавшего салом динозавров, инопланетян, карателей, правящих Штатами ящуров и прочую х...ню чапманизма, ну а третьи, зловещие, основывали силлогизм на шишках, вновь двоично разбегаясь на пару направлений - шишки еловые, коими топить можно шишкоходы новаций премьера Медведева - Мишустина, кошмарного симбиота идиотии и шруцима, и шишки гематомные, образовавшиеся на голове охотника некоего, повстречавшего на узкой таежной тропе ушлого и лихого, как Орда Синяя Тобольская, Багза Банни. Впрочем, моя милая обожаемая носастенькая трансгел, любимая от времен фетишизма в фотосетах, это мало соотносится с рассказываемой мною историей. Пусть шишкиноиды неустановленные будут, по хер.
    - Якар мар, - выругался Ярмак Тимофеич, наблюдая заговорщиков по правому борту разнесенного буйной по весне рекой струга, - снова Гнев Божий народец баламутит.
    Тихим свистом атаман подозвал Шило. Какой новый писатель вскричит истошно : " Врешь ! " Не было никакого Шила, был Иван Кольцо. Может, и был, не спорю. Но Шило в кармане лежало у Ярмака Тимофеича, обыкновенное, острое, его еще в городе Лондоне примерно в ту же эпоху гильдейские нищие и тати засовывали под лопатку или вздох провинившимся.
    - Пойдем, Шило, - угрожающе копытя бородой супесь крутого бережка, шептал Ярмак, легко спрыгивая сафьяновыми сапожками на головы пригнувшихся от величия завоевателя Сибири соотечественников, напридумывавших целые тома и библиотеки из чепухи и хренотени, ибо был Ярмак бандитом, выбирался вольно и демократически, отвечал жизнью и любой пират мог швырнуть ему в лицо явное нежелание пресмыкаться и валить чурок бешеных, находя большую радость жизни в ограблении икряных Волгских купчишек. - Айда, Шило, - кричал атаман, подбегая к Гневу Божиему. А это, надо уточнить, был Клаус Кински.
    - Га ! - кричал Клаус, шатаясь. - Я, в - натуре, актер хоть куда, а ты, гнида, - и плевал в растерянное лицо атамана немец, фашист прям просто, - сучий потрох и гад. Люди ! - гремел Клаус, собирая доброхотистых ниспровергателей вчерашнего кумира в кружок лихоимства. - Зырьте на этого уникума, люди.
    Тыкал оглоблей по горбу и падал ниц Ярмак.
     - Он и Ломоносова изображал, - вылетал вперед с топором Иван Кольцо, прославившись страшной, как смерть, фигуристкой, умно и по уму уступая Пескову пальму первенства в обладании истинной красотой, пусть и на коньках, а они суть : ножики вострые к коцам присобаченные, тьфу, - и одноглаза у подонка Невзорова.
    Кольцо перхал и окукливался, потому, что следом за полковником у Невзорова выруливал калабашкой гнусной Рост сморкастый и хоть какое кино благополучно завершалось, как и всегда тута. Да еще мерз Нагиев. Чеховский боевик просто. И напросто. Как бы подсказать отеческим режиссерам, что фотки с Первой войнушки нигде не кажут пидорковатости в полевых командирах, мощный и опасный Басаев, Хаттаб с бородой фараонов, как и на Второй мировой в сорок втором не было мужичков из подтанцовки Киркорова, Ваенги и Лепса, были колхозники грубые и - иногда - пьяные, но никогда петушня не маршировала гуськом и цугом за Бориской Галкиным. А живи Бориска в сороковые - шлепнули бы гада по решению СмерШ, за одну рожу шлепнули бы.
    Кажется, зашла ситуация с завоеванием Сибири в логический тупик, милая Джейми ? А вот и ни х...я вот ! Выпирали на берег шишкиноиды. Отнимали у атамана Шило, спроваживали на международный авиарейс заблудившегося Клауса, наливали водочки Ивану Кольцо, садились возле струга и пели продолговатые песни.
   - Горит и кружится планета ...
   - Глохни, - молил Ярмак, восставая за исчезнувшим из конкурентного поля Кински.
   - Глохните, шишкиноиды, - присоединяли ломкие юношеские голоса массовкой прихвостни атамана, а Кольцо, гад позорный, рычал под гитару : - А перястройка, перястройка ...
   Ну и так далее.
   И становилось ясно с понятно даже прячущемуся в тайге еноту, что только атомной бомбой. Никогда не обрести этим упырям ни грана таланта, ни в этой жизни, ни в прошлой советской, когда искусственная среда бесконкура вопияла и люди сходили с ума от Лещенки и Кобзона. И теперь что касаемо наших баранов. Точнее, овцы. Одна она осталась, Криська - то, потому как Керви кусать неможно, он хорошие книжки переводит таким грамотеям, как я, чтоб чли они и радовались. А Потупчик и есть Потупчик. Красивая, сексуальная и почему - то, сам не пойму, нужная мне все эти годы. И это - то и есть самое настоящее проявление конкуренции.