Обреченная. Наперекор судьбе. Тайные свидания

В следующую субботу Володя ждал ее возле общежития, и они пошли в Эрмитаж.

Они ходили, держась за руки, и Марина вся таяла от внезапно свалившегося на нее ощущения счастья. Вот если бы так всю жизнь — держать друг друга за руки, и никогда не отпускать.

Она первый раз была в Эрмитаже — даже не представляла, насколько он величественный. Висевшие на стенах великолепные старинные картины внушали священный трепет перед грандиозной силой искусства.

Володя рассказал ей популярную байку — как различать полотна великих мастеров.

— Марина, если ты видишь на картине темный фон и всяческие страдания на лицах — это картина Тициана. Если ты видишь мужчин, похожих на волооких кучерявых баб, то это, безусловно, Караваджо. У Рубенса — даже у мужчин огромные попы и целлюлит. Если на картине много маленьких людишек — это Брейгель. Если много маленьких людишек и маленькой непонятной ерунды — это Босх. Красиво, все голые и фигуры, как у культуристов, — это Микеланджело.

У Дега всегда изображены балерины, у Эль Греко — тощие бородатые лица. Если на картине много ярких красок — это Ван Гог. Моне — это пятна. Мане — это люди!

Марина долго смеялась:

— Володя, откуда у тебя такие познания в области искусства?

— Моя мама — великий общественный деятель, она знает всех знаменитых художников мира сего. Многие мастера еще с прошлого века и до сих пор завещают ей свои картины, — совершенно серьезно сказал он.

— Вот нисколько в этом не сомневаюсь! Я восхищаюсь твоей мамой, — сказала Марина. — Она такая красивая, интеллигентная и возвышенная!

— Да, а ты тоже интеллигентная и образованная. Думаю, вы быстро найдете общий язык, — ласково глядя на нее, сказал Володя.

— Ты думаешь, это возможно? — Марина недоверчиво на него посмотрела.

— Это трудно, но возможно. Если хочешь сделать маме приятное, глядя на картину в нашем доме, произнеси фразу:

— О, это же он! — и она сама дополнит, рассказав историю создания полотна и биографию художника. После чего она будет считать тебя великим ценителем настоящего искусства.

— Володя, хватит! — взмолилась Марина, — у меня от смеха уже колики в животе начались!

За несколько недель они обошли почти все музеи и галереи Питера.

С Володей можно было говорить обо всем на свете — об искусстве, о литературе, о поэзии. Он знал множество интересных историй, говорил на нескольких языках.

— Вот что значит — учиться в Академии! — сказала Марина, восхищенно на него глядя.

— Конечно, в профтехучилище такому не научат, — шутливым тоном поддел он ее.

После встречи Володя провожал Марину, немного не доходя до ворот общежития. Не сговариваясь друг с другом, они оба старались, чтобы никто не увидел их вместе.

Да и как было рассказать Лене, что они с Володей тайно встречаются?

Марина не могла нанести такой удар подруге, с которой вместе выросла. Она старалась как можно дольше оттягивать тяжелый разговор, понимая, что Лена вряд ли сумеет вынести такое тяжелое известие.

Вечером в воскресенье Лена забежала в гости, и тут же начала хвастать, как у нее все замечательно.

Сегодня она была необыкновенно хороша в шубке из кролика, локоны ее роскошных волос обвивались вокруг беленького мехового капюшона, отсвечивая красивыми блестками под светом обычной желтой лампы. Казалось, что это неземное создание совсем из другого мира, и только какая-то нелепая случайность занесла ее в это забытое Богом обшарпанное фабричное общежитие.

— Ну, а как у тебя, дорогая подруга? Всё сидишь под одеялом? — изволила Лена поинтересоваться, когда ворох новостей об артистах кино и телезвездах наконец иссяк.

— Лена, присядь, пожалуйста, — тихо сказала Марина. — Я должна тебе кое-что рассказать.

Она всё никак не могла решиться разрушить хрупкий и воздушный мир подруги, уверенной в своей красоте и неотразимости, и в том, что она живет в волшебном мире из звезд и аплодисментов любящей публики.

Услышав правду о ее отношениях с Володей, Лена несколько минут молчала, стиснув зубы. Осознав, наконец, что она только что услышала, она тут же гневно набросилась на Марину:

— Да как ты могла?! Это же удар ниже пояса! Никогда ничего подобного от тебя не ожидала!

Марина молчала.

— Значит, я для них не была достаточно хороша — ПТУшница, не умею вести себя за столом, — снова взвилась Лена.

— А тебя они, значит, признали?

— Нет, не признали, — тихо ответила Марина, — мы стараемся, чтобы никто не узнал о том, что мы встречаемся.

— Дура! — взорвалась Ленка. — Я тебе говорила — поматросит и бросит! Какое тебя ждет будущее? Он никогда на тебе не женится.

— А я и не думаю об этом, — тихо ответила Марина, — я просто люблю его.

— И?! — Ленка посмотрела на нее, как удав на кролика.

— И всё. — Добавила Марина.

У Ленки началась настоящая истерика:

— Вот почему одним все, а другим ничего? Вот скажи мне, что он в тебе нашел? — повторяла и повторяла она, размазывая слезы по нарумяненным щекам. Тушь потекла, оставляя черные бороздки на красивом личике подруги.

— Да за мной сейчас такие мужчины ухаживают, что Володя к ним в подметки не годится! — рыдания перемежались у нее с негодованием и злостью.

Марина не мешала ей рыдать и картинно заламывать руки. Когда безудержные рыдания сошли на нет, Лена снова разозлилась и начала осыпать Марину ругательствами.

— Монашка чертова! Скромница! Чужого мужчину увела! Притворщица! Обманщица!

Марина виновато молчала. Она понимала, что у Лены истерика, сейчас подруга во всех своих бедах обвиняет только ее, и не знала, чем можно искупить свою вину. Она чувствовала себя гадкой предательницей.