Псилоцибин и религия

Одной из особенностей психиатрической теории и практики последних лет является переоценка медицинского потенциала  псилоцибина, его использование для психической реабилитации раковых больных, а также для лечения пациентов с тяжелыми психическими  расстройствами. Это обусловлено появлением фармакологически «чистых» препаратов псилоцибина и возможностью их применения в идентичных условиях с применением статистических и инструментальных методов оценки, что, в свою очередь сделало возможным относительно точный подбор дозы для возникновения эффекта «катарсиса» (гармоничного, радостного восприятия мира). Биохимический механизм действия псилоцибина основан на ее преобразовании в активную молекулу псилоцина, которая напоминает структуру ключевого нейромедиатора  серотонина (посредством нейромедиаторов осуществляется передача электрохимического импульса от нервной клетки через синаптическое пространство, где осуществляется контакт между нейронами) и имитирует действие этого нейромедиатора, При этом происходит «запуск» и других нейромедиаторных систем – дофаминовой (связана с выработокой гормона дофамина, который вырабатывается при переживании радостных моментов жизни человеком) и системы гамма-аминомасляной кислоты, участвующей в процессах центрального торможения, а также в активизации т энергетических процессов мозга, повышении дыхательной активности тканей,, улучшении кровоснабжения и пр.

В работах экспериментаторов указывается, что больные во время псилоцибиновой сессии проходят стадию дезинтеграции  «Эго» , а также испытывают «трансперсональные переживания», к числу которых относятся: эмпатия – чувство глубинной связи с другими людьми; всеохватная любовь, «происходящая сразу из всех точек вселенной»; нарушения нормального восприятия пространства; единение с миром и осознания себя как части мира; выход за пределы личности и ощущение нахождения себя в реальности иного уровня,; ощущение вечности и условности времени; обостренное чувство красоты и пр.

Терапевтический эффект псилоцибиновых сессии несомненен, однако следует остерегаться прямого переноса психофизиологических и медицинских результатов в религиозную и социальную плоскость. По замечанию врача-нарколога А. Г. Данилина, в культуре ХХ века сформировался «новый бессознательный стереотип – никто больше не хотел тратить усилий, соблюдать посты и ритуалы, преодолевать ограничения, испытывать страдания, чтобы на подступах к истине духа испытать минуты просветления от личной встречи с Богом» [Данилин: 2002, с. 108].

 Обращает на себя внимание то, что в числе результатов лечения псилоцибином, наряду со снижением тревожности у онкобольных (подтвержденным тестированием), отмечается в качестве "положительного результата" очень быстрое обучение процессу медитации (2 недели вместо 3-х лет). Последнее обстоятельство не может не насторожить: техника медитации  выработана в русле восточных религий и она в принципе несовместима с христианским вероучением. На это неоднократно указывали православные старцы. Медитация, согласно восточным гуру, нацелена на высвобождение безличностного Божественного начала, освобождения его из-под власти иллюзорной индивидуальности, «майи»: «Для нас Безличный включает в себе все личное, сумму всех личностей Вселенной, и бесконечно больше, чем эта сумма» (Вивекананда). Данное представление о человеке и Боге в корне отличается  от православной антропологии.

После облечения  человека в результате его грехопадения в  «кожаные ризы», «дебелое и тяжелое тело» (Игнатий Брянчанинов) он утратил способность непосредственного общения с духовным миром, но вместе с тем, как пишет преподобный Кассиан Римлянин, «премудрость и благость Божия положила преграду между человеками, низверженными на землю из рая, и духами, низверженными на землю с неба - грубую вещественность тела человеческаго»( Преподобнаго Кассиана Собеседование 8, глава 12). Когда же человек, душа его, путем медитации выходит за пределы своего тела, она становится беззащитной перед падшими духами и может стать игралищем их, и через инициируемые ими иллюзии впасть в прелесть и удалиться от Бога. В христианстве и других монотеистических религиях  раскрывается обезличивающее действие бесов на разумную тварь как средство ее погибели.

Согласно православной антропологии, человек трехсоставен и состоит из духа, души и тела. Дух – от Бога, это дыхание Божье и связь с ним. И его никоим образом нельзя отождествлять с душой и телом. В ряде случаев психотерапия исходит из постулата о доминирующем значении материальных причин, отрицая духовную суть человека. Так, один из основателей современной отечественной психотерапии А.В. Снежневский выдвигает постулат об исключительно материальном (а не духовном) субстрате психической деятельности. Сторонники психоделической терапии С. Грофа, ориентированной на создание «трансперсональных переживаний», в результате которых возникают картины дородового и родового опыта и которые, пишут о том, что они «оказывают положительное воздействие на разнообразные симптомы и проблемы, касающиеся эмоциональной сферы» [Тищенко: 2012] утверждают, что эти переживания «распаковывают некие территории психического, некие смысловые пространства, которые существуют в реальности во внутренней и внешней вселенной» [Козлов: 2005, с. 43]. При этом отмечается положительное отношение С. Грофа к Дианетике Рона Хаббарда, учению лежащему в основе сайентологической секты. Эрик Фромм пишет применительно к сайентологии  о «механистическом понимании человека, для которого проблем ценностей и совести не существует» [Егоров:2017] . В известной мере упрек в механистическом понимании человека можно отнести к определенной части современной психотерапии, которая руководствуется бихевиористическим принципом ориентации на результат: главное – работает! Между тем уместно в этой связи вспомнить слова Иисуса Христа: «какая польза человеку, если  приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою. ..» (Мф.16:26). Если человек приобретет в этой земной и скоротечной жизни   психофизиологическое здоровье, но нанесет духовный вред своей бессмертной душе, погубит ее для жизни вечной, можно ли согласиться с такой ценой?

В современной психотерапии, к сожалению, значительно распространено  восходящее к Зигмунду Фрейду отношение к религии, к религиозному опыту как к невротическому расстройству. Современные молодые исследователи подводят под это биохимическую базу, определяя религиозный опыт как обсессивно-компульсивное расстройство (невроз навязчивых состояний, которое «начинается с дисбаланса дофамина и серотонина. Дофамин отвечает за стремление к реализации потребностей, агрессию, состояние удовлетворённости, а серотонин – контроль отрицательных эмоций, уровень болевой чувствительности. Их свойства пересекаются и влияют друг на друга: если один повышается, то другой вслед за этим понижается. Из этого складывается разбалансированная личность, то есть с частично раздвоенным сознанием на два борющихся полюса» [Пантелеев: 2020]. Подобная интерпретация духовной жизни является шагом назад даже по отношению к Фрейду, возвращая психиатрию к грубо-материалистическому пониманию душевной жизни, характерному для XIX века. С той только разницей, что на смену механицизму приходит химизм.

Таким образом, признавая терапевтическую ценность метода псилоцибиновой сессии, его нельзя, на наш взгляд, рассматривать в качестве средства исцеления духовных и социальных недугов, в качестве замены или даже только подспорья религии. Химические средства, в результате которых утрачивается контроль над сознанием, несут в себе опасность дезинтеграции,  распада личности человека, высшего достижения христианства. Путь Православной веры – это путь восхождения,  путь общения и Встречи с личным Богом, Заслуженным Собеседником, согласно определению академика А.А. Ухтомского. 

Источники

Аникеева Е.Н. Основы индийской религиозности: диалектика личного – безличного. – М.: РУДН, 2010.
Данилин, А. Г. LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости / А. Г. Данилин. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2002.
Егоров В.А Психология и саентология.// Acta Eruditorum. 2017. № 22.
Еронакова М.Д., Хорак К.И., Морозов А.М. Паллиативная помощь : опыт разных стран // Молодежь, наука, медицина. материалы 65-й Всероссийской межвузовской студенческой научной конференции с международным участием. 2019. С. 345-348.
Жиртуева Н.С. Псевдомистика в современной культуре // Парадигмы истории и общественного развития. 2017. № 8.
Козлов В.В., Бубеев Ю.А Расширенное и холотропное сознание // Измененные состояния сознания: системный анализ.   Монография. Москва, 2005
Недель А.Ю., Самохвалов В.П. Шизофрения: болезнь мозга, болезнь сознания, болезнь духа? (диалог психиатра с философом) // Человек. 2019. Т. 30. № 1. С. 75-101.
Пантелеев Д.Ю.Религиозный опыт и психопатология: обсессивно-компульсивное расстройство // Молодёжь третьего тысячелетия. сборник научных статей. Омск, 2020. С. 299-303
Пантелеева Г. П. Место психофармакотерапии в учении А.В. Снежневского о психических заболеваниях // Научный центр психического здоровья РАМН, Москва// Психиатрия,2004, №4.
Свами Вивекананда. Философия Йога. Магнитогорск. Амрита. 1992.
Тыщенко И.В., Сердюков Ю.М. Содержание трансперсонального опыта// Научно-техническое и экономическое сотрудничество стран АТР в XXI веке. 2012. Т. 3.
Ухтомский А.А. Интуиция совести : Письма. Записные книжки. Заметки на полях / А.Ухтомский; - СПб. : Петерб. писатель, 1996

.