Лечащий врач

          Вадим угодил в травматологию с переломом ноги вечером в воскресенье. Рано утром в понедельник в палате появился врач этого отделения, которого все называли Алексей Борисович, уставился на вновь появившегося пациента с широко открытыми глазами и произнес следующую фразу: «Напомните с чем вы лежите?» Вадим рассказал и он сразу успокоился.     
          Потом был большой обход руководства, где начальник отделения, показав на Вадима, сказал про него многозначительно: «Интересный случай!». По результатам совещания решили вопрос о вариантах дальнейшего лечения и необходимых медицинских действиях, которые надо предпринять. Поскольку лечащий врач Вадима занимал руководящую должность, много оперировал, а потом и серьезно заболел, то  волею судьбы пациент де-факто оказался на попечении Алексея Борисовича, который  из-за отсутствия другой альтернативы и стал  в дальнейшем его лечащим врачом.
          Первое время, когда Алексей Борисович рано утром появлялся в палате, он несколько раз, глядя на Вадима, делал  весьма озадаченное лицо и спрашивал его с «чем он тут лежит». Вскоре он правда уже начал его узнавать и перестал задавать какие-либо вопросы. Следует отметить, что в отделении все основные операции делали трое хирургов, практически через день, а иногда и каждый день. Алексей Борисович в этот список не входил, известно, что он являлся прекрасным, правда довольно узким специалистом в своем деле, ранее работал в весьма престижном медицинском учреждении, а здесь он уже просто дорабатывал,  поэтому все свои усилия он смог сосредоточить за наблюдением за больными, что воспринимал чрезвычайно серьезно. Так, с утра он изучал обстановку, потом весь день был занят общением с пациентами и их родственниками. Если у кого-то было праздничное событие или приехали навестить коллеги по работе и с собой что-нибудь приносили, Алексей Борисович частенько был непременным участником импровизированного застолья, где при необходимости консультировал всех абсолютно безвозмездно. Из-за такого тесного общения с народом, он часто оставался в отделении допоздна и иногда, когда чувствовал особую усталость от работы, даже на ночевку, чтобы с утра пораньше вновь быть на ногах. В отделении можно было встретить его в любое время дня и ночи, с полным правом можно сказать, что человек горел на работе, рабочий день у него был ненормированный, как раз тот случай, когда «работа-дом родной».               
          Один раз правда дошло до курьеза. Уже вечером к Алексею Борисовичу заявился его друг-медик и они поспорили, кто из них лучше гипсует. Алексей Борисович решил показать свое мастерство, но, видимо, что-то малость перепутал. Так, он ворвался с другом в палату и на спор загипсовал травмированного парнишку-футболиста. С утра на обход пришел зам. начальника отделения, который сделал Алексею Борисовичу внушение, так как парнишку гипсовать было не надо, после этого он подошел к юноше (тот был на костылях) и сказал ему: «Ладно, походи пока так, вдруг где-нибудь упадешь, не помешает, а потом мы гипс снимем». Таким образом инцидент был исчерпан. Единственное, что осталось, когда к парнишке приезжали навестить его друзья по команде и спрашивали, почему он в гипсе, тот печально отвечал: «Да тут один загипсовал по пьяни».
          После нескольких месяцев лечения уважаемые хирурги и рентгенологи отделения провели дополнительное исследование состояния здоровья Вадима и вынесли малообнадеживающее заключение по поводу его перспектив, было даже непонятно как дальше лечиться. В это непростое время  Алексей Борисович  подошел к нему и вручил путевку в санаторий со словами: «Тебе завтра надо туда ехать, там есть бассейн, тебе нужно как можно больше плавать!». На вопрос Вадима, как ему добраться до этого самого  санатория, да еще на костылях, Алексей Борисович сказал, что надо ехать на автобусе от главного входа, ходит тот приблизительно каждые 2 часа, при этом порекомендовал обратиться к дежурной медсестре, так как у нее есть автобусное расписание. После этого Вадим отправился на медицинский пост,  дежурила медсестра Анна, которая почему-то была  весьма озадачена его вопросом. Она, видимо, решила, что от долгого пребывания в больничных стенах у него что-то произошло с головой и прямо заявила: «Какой на хрен автобус до санатория, он отсюда отродясь туда не ходил!». После этого она спросила: «А зачем ты вообще туда едешь?».  Вадим лаконично ей ответил: «На  реабилитацию, надо поплавать в бассейне». В ответ она посмотрела еще более удивленным взглядом и тихо произнесла: «Да нет там никакого бассейна и никогда не было, это санаторий кардиологического профиля». После Анна поинтересовалась откуда Вадим все эти знания почерпнул, тот сослался на Алексея Борисовича. Совершенно неожиданно Анна почему-то стала громко хохотать и многозначительно произнесла: «Теперь все понятно!». Правда с самого Вадима она свои подозрения по поводу его душевного состояния  все-таки сняла.               
          Вадим был человеком неконфликтным, поскольку бесплатную санаторную путевку ему выдали (решение уже даже утвердили на санаторно-курортной комиссии), больничный продлили, погода стояла летняя просто замечательная, в больнице ему надоело, а дома он был-бы обузой, здесь и  без него забот хватало, он позвонил знакомым ребятам, они и довезли его до санатория. Там было обильное питание, красивая природа, он старался побольше дышать лесным воздухом, гулять по территории и по утрам заниматься на тренажере, все это самым положительным образом сказалось на его дальнейшем восстановлении. После санатория он уже мог пусть медленно, но  передвигаться с палочкой, а это был большой прогресс. Уже потом он активно занялся и плаванием. 
          Перед выходом на работу Вадим заехал к Алексею Борисовичу, нужна была его подпись в  медицинских документах, тот в это раз сразу его узнал, что приятно порадовало Вадима и даже крепко пожал ему руку. 
          А через несколько лет  Вадим случайно услышал, что Алексея Борисовича все-таки уволили, при этом кадровикам пришлось  заявиться в лечебное учреждение, буквально заставить его расписаться в приказе и изъять у него пропуск, так как он работу свою любил, сам  уходить категорически никуда не хотел, а на их звонки никак  не реагировал. Вадиму почему-то вдруг стало жалко Алексея Борисовича, человек-то он был душевный, конечно немного странный, лечиться у него довольно стремно, но  бездушным формалистом его никак назвать нельзя.               
         Для Вадима все эти события оказались хорошим уроком на всю жизнь, теперь,  когда он начинает какое-либо мероприятие, особенно спортивное, то  все время приговаривает: «Самое главное без травм».