Лесничие Вселенной Часть вторая Глава 1

Глава 1
Четверть века спустя
(Обо всем и обо всех понемногу, короче, очень сумбурная)
1

   - Нет, ну, ты посмотри, прямо, как дети малые, - Римма и Лукич сидели на плетеной скамейке рядом с базой тилеан на Денсаре, в зоне нормальной для землян гравитации. Лукич ворчал, попыхивая трубкой. – Им уже о собственных детях думать пора, а они все палками машут.
   - Так, яблоки от яблони, - улыбнулась в ответ Римма. – Сам то, только на седьмом десятке лет о семье и детях всерьез задумался.
   - И вот ведь, что интересно, все, правда, действительно на седьмом десятке, только, сколько его там было, этого седьмого десятка? Мы же с тобой через месяц после моего шестидесятилетия познакомились. Я просто тебя ждал все эти долгие, мучительные годы, что бы ты доросла до возраста, когда сможешь оценить всю полноту счастья оттого, что я пришел в твою жизнь!
   - Вот и они кого-то ждут, - задумчиво ответила Римма. – Когда ты, на конец, курить бросишь, скромняга ты мой? Воняет же.
   - Понимаешь, сила есть, воля тоже есть, а силы воли нет. Мне уже восемьдесят пять в земном исчислении и почти семьдесят из них я курю, - Лукич выпустил струйку направленного дыма в сторону от жены. – А бросать надо, кабы ни тилеане с их медициной, уже бы точно помер.
   Программа омоложения, запущенная четверть века назад специалистами тилеанской Академии Медицины, делала свое дело. Выглядел Лукич немногим старше своих детей и то, во многом благодаря своей густой бороде. Римма молодеть начала буквально пару месяцев назад, но, благодаря прекрасной физической форме и, опять таки, бороде Лукича, не выглядела старше мужа.
   Молодежь упоенно сражалась на учебных денсарских мечах, облачившись в денсарские тренировочные доспехи (боевых доспехов у денсарцев не было, последние несколько тысяч лет они ни с кем не воевали и все сражения были исключительно тренировочными), метрах в ста от станции, то есть уже в зоне нормальной денсарской гравитации.
   - А! Попались! – из кроны ближайшего, не по земному кряжистого клёна выпрыгнула Люба, дочь Татьяны и Слена. – Сейчас я вас всех победю! – и бросилась в яростную атаку сразу на всех. Владела денсарским мечом Любовь просто виртуозно. Ее бешеный натиск заставил объединиться обе противоборствовавших до этого стороны.
   - С Любкой, что-то тилеане перемудрили, - вздохнул Лукич.
   - Да, - согласилась Римма. – Тяжело ей.
   Земляне и денсарцы состояли из воды, тилеане из спирта, в земном понимании этой жидкости, для самих тилеан спирт как раз и был водой. Люба же дочь землянки и тилеанина – из водки, если можно так выразиться. Когда, благодаря усилиям тилеанских ученых она появилась на свет, родители были на седьмом небе от счастья, они уже смирились с тем, что детей у них быть не может, а тут такая радость. Ученые тоже были в восторге от проделанной работы. А о том, как девочке такой не стандартной жить дальше ни кто и не подумал. С продуктами питания для ребенка проблем ни когда не было, ученые постарались, обеспечили ее всем необходимым, кроме одного – родного, подходящего для нормальной жизни мира. Девушка не чувствовала себя ни землянкой, ни тилеанкой. На обеих планетах она была чужой. Уютнее всего ей, почему-то, было на Денсаре, с его двойной силой тяжести. А еще кусолеты. За последние двадцать пять лет, после открытия городов и под влиянием инопланетян, выпивать денсарцы стали гораздо реже. А молодежь так и вообще отошла от многовековой традиции предков – пьянствовать по любому поводу. Уж больно интересной стала жизнь и без суррогатных радости заменителей. Что само по себе положительно сказалось на общем здоровье нации.     Плюс мощная тилеанская медицина. Плюс, благодаря земным растениям, активно разрастающимся на планете, значительно разнообразилось скудное до этого меню денсарцев, обогатив их природными витаминами. Так, что, даже в день Священного Кусолета, работы у летающих шприцев практически не было. А вот Любу они продолжали любить несмотря ни на что. Каждое утро начиналось с атаки кусолетов, а потом жизнь становилась прекрасной. Девушка в свои двадцать пять стала ведущим специалистом в области денсарского животноводства, заработав графский щит на Денсаре и сан учителя (что-то вроде нашего кандидата наук, или магистра, как-то так) Академии Биологии на Тилене исключительно благодаря своей увлеченности, труду и преданности делу, удивив многих своими способностями в столь юном возрасте. По каковой причине и сама была объектом постоянного изучения аж трех Академий: Медицины, Биологии и Общественного Воспитания. А это являлось еще одной причиной, почему Денсар девушка любила сильнее, чем Тилен. Здесь ее ни кто не изучал.
   Сидя на спине бешено несущегося среди молодых волскримов айрлонга, она сливалась со всей планетой в единое целое, упиваясь встречным ветром. Это был ее мир, мир, в котором ей было приемлемо комфортно. И как истинный денсарец она увлеклась фехтованием на денсарских мечах. Фехтование являлось, в основном, мужским развлечением, женщины участвовали в этом мероприятии не часто и ни с таким азартом, как мужчины. Люба же отдалась делу со всей душей. Она не пропускала регулярных тренировок Гвардейцев короля, которыми являлись практически все мужчины Денсара в свободное от работы время. И тут у нее открылись способности, выделившие ее из общей массы. Денсарцы мечами гордились, носили их с достоинством всегда и везде, даже отправляясь в поле, и владели своим оружием великолепно, залюбуешься. Но строго в рамках программы. Люба же, самостоятельно, изучила все приемы из древнего фолианта найденного в королевской библиотеке. После того, как библиотеку привели в порядок, в ней было найдено очень много интересного. Древние денсарцы, видимо, надеялись, что фехтование станет национальным видом спорта. Но несколько тысячелетий проведенных потомками в борьбе за выживание, превратили фехтование скорее в ритуальный танец, с определенным количеством обязательных па.
   Единственным достойным соперником длинноволосой фурии был Александр. Во первых они ровесники, остальные участники массового поединка были младше, хотя в этом возрасте это уже не важно. Во-вторых, он тоже провел на Денсаре довольно много времени и не был слабее физически. А старинный фолиант они осваивали вместе. Но став лейтенантом тилеанского разведывательного флота, тренировки забросил. Да и на Денсар теперь попадал не часто, а занятия в обычных условиях очень сильно отличались от тренировок на Денсаре – все-таки двойная сила тяжести. По этому сейчас Любины удары парировал с явным трудом, постоянно отступая. Правда, все остальные уже сдались, зачарованно наблюдая за поединком мастеров.
   - Я не сдамся без боя, - крикнул Александр, отбивая очередной удар. – Фиг тебе, а не наследство, коварная племянница!
   - Да, кому они нужны, твои протертые штаны, залетный дядя! Я сражаюсь за честь и достоинство родного Денсара!
   - Тогда пора прекращать это сражение, ведь я прилетел к вам с миром. Да, и сдулся уже, если честно. Еще чуть-чуть и сам упаду.
   - Сдаешься? – Любовь занесла меч для очередной атаки.
   - Нет. Предлагаю перемирие и ничью.
   - Зачем мне отдавать свою победу, когда она уже почти в руках? Я подожду, пока ты упадешь, и попру тебя ногами! И будешь ты весь попертый!
   Александр совершил молниеносный выпад, дотянувшись до живота соперницы, и, обессилено упал, тяжело дыша.
   - Ах ты коварный заболтун. Заболтал девушку и бессовестно прирезал, хладнокровный убийца! – и Люба, схватившись руками за живот, картинно упала на бессильно лежащего дядю, тот только охнул. – Мстя моя ужасна, удовлетворенно выдохнула Любовь, - приподнялась на руках и опять рухнула на Александра, - А память у меня плохая. Мстю, забываю и снова мстю, - и, опять выполнив жим лежа, рухнула на дядю.
   - Хватит, - простонал тот. – Сдаюсь.
   - Вот так то! Я, даже коварно зарезатая, всех вас победю! – Любовь любила коверкать слова. От куда у нее появилась эта привычка не известно, но вот появилась.
   - Да я тебе поддался. Солдат ребенка не обидит, - поднимаясь с земли, тяжело дыша, пропыхтел Александр. Он был на несколько месяцев старше своей племянницы. – Что же я, племянницу родную порадовать не могу?
   Так весело припираясь, хохоча и толкаясь, молодежь, двинулась к дому, вернее к зданию станции тилеан на планете Денсар, населенной в основном землянами. А для Лукича, за эти годы станция стала самым настоящим домом. На Тилен он летал, как в гости, а на Землю, только по необходимости. За прошедшие четверть века он перестал ощущать себя землянином, как и большинство приехавших с ни землян. А рожденные вдалеке от исторической родины дети, землянами себя и не считали.

2

   - Деревянные солдатики какие-то, - выбивая трубку о каблук, проворчал Лукич, глядя на приближающуюся молодежь. – Армия Урфина Джуса.
   -Ух, ты, какой у меня муж начитанный.
   -Ну, так, оптом, - с рождением первенца Лукич постарался полностью удалить из своего лексикона не нормативную речь. У него получилось, почти… - Эх, хорошо идут, гурьбой, как денсарцы на параде. Сразу видно Гвардейцы короля.
   Если честно, то шли молодые денсарские дворяне ни такой уж и гурьбой. Для приличной гурьбы их было явно маловато. В центре шли мастера клинка Александр и Любовь. 
   Александр, буквально, на днях встретил свое двадцатишестилетие. А лучшим подарком на день рождения ему стал патент капитана разведывательного флота планеты Тилен, погоны капитана первой звезды и первый корабль, знаменитый «Тилен», на котором когда-то они всей семьей покинули Землю, а теперь Александр стал его капитаном.
   Любовь, дочь прославленных на весь Тилен музыкантов, стремления к музыке не проявила, более того, у нее совершенно не было музыкального слуха. Так что ни только родители, но даже бабушка, бессильно развели руками еще в юном возрасте.
   Рядом с Любой шла тетя Алина– дочь Риммы и Лукича, родившаяся тремя годами позже племянницы. Она, напротив, вся принадлежала музыке, являясь одной из лучших выпускниц Академии Музыки. Если Люба заниматься музыкой не могла и не желала, Алину приходилось, порой насильно «оттаскивать» от занятий, заставляя отдохнуть. Правда, отдыхала она обычно, переключившись с музыки на хореографию и, на оборот. Лучший отдых - смена рода деятельности. На Денсар ее вывезли практически насильно, что бы проветрилась хоть чуть-чуть. Благодаря занятиям хореографией двигалась Алина очень грациозно, даже в условиях двойной силы тяжести Денсара. И сражаясь на мечах, она больше танцевала, чем сражалась, зато очень красиво. Даже денсарцы любовались, а на Тилене, в качестве дипломной работы, она поставила танец с саблями Хачатуряна, покорив сердца миллиардов тилеан. Пусть мечом она владела не так виртуозно, как старшие брат и племянница, но для качественной зрелищной постановки, ее навыков хватило с лихвой.
   Рядом со старшим братом шел младший сын Лукичей – Лука. Как у них так получилось обозвать сына, родители и сами не поняли. Как то само собой вышло. И стал ребенок Лука Федорович Лукич, а звали его все, даже родители, уважительно – Лука Лукич. Лука Лукич был верным адептом Хранителя Академии Истории Степа, увлекшись историей и социологией внетилеанских цивилизаций, особенно земной очень запутанной и нелогичной. И, как в свое время учитель, чтобы приблизиться к объектам своего изучения поступил на службу в разведывательный флот планеты Тилен, Лука Лукич прибыл на Денсар в качестве навигатора – стажера корабля «Тилен».
   Сын Юрия и Марины – Евгений был механиком (кто бы мог подумать) корабля «Тилен», таким образом весь экипаж тилеанского разведывательного корабля полностью состоял из землян.
   Рядом с Евгением шла сестра Светлана, биолог  - стажер (вся в маму), у мамы и проходила практику, помогая спасать Денсар.
   Рекрутированные Лукичем четверть века назад земляне: Марина и Юрий сделали, сами того не желая, просто делая свое дело, головокружительную карьеру на Тилене и Денсаре.
   Академия Механики открыла новое отделение – техника Денсара, и, как то так само собой получилось, что во главе проекта оказался дотошный и любознательный, безумно влюбленный в технику Юрий. Первый флаер он вырастил из корня Волскрима сам, из чистого любопытства, руководствуясь стариной книгой из королевской библиотеки. За что король Сидотрон тут же наградил его орденом «обретенной мудрости».Теперь Хранитель Академии Механики, адмирал первой звезды космического флота планеты Тилен, Герцог священной рощи Ди Юрий (так получилось, что фамилию где-то потеряли), основатель Рода Юрий, Член Великого Совета планеты Тилен, руководил реликтовой фабрикой по выращиванию кораблей для всех нужд обеих планет. Денсарцы «фабрику» называли Священной рощей. Очень экологичное производство.
   Марина тоже носила звезду Хранителя Академии Биологии, возглавив денсарское отделение.
   Да и сам Лукич получил тилеанскую приставку Ди, став Ди Лукичом, основателем и главой рода Лукич, членом Великого Совета и адмиралом второй звезды. Все по-прежнему считали его главой тилеанской миссии на Денсаре. А еще, совершенно неожиданно для себя, Лукич получил целую коллекцию звезд учителя разных Академий:
   Академии Словесности за теоретическое обоснование общности языков и культур трех планет: Земли, Денсара и Тилена;
   Академии Истории за активное участие в восстановлении истории Денсара, Земли и Тилена, а также за теорию общности языков, культур и истории этих планет;
   Академии Механики за восстановление технологии воспроизведения из корня волскрима изделий различного назначения;
   Академии Биологии за работы по разведению земных животных и растений на Денсаре. От звезды Хранителя Академии Лукич очень тактично отказался, взвалив эту «радость» на Марину, тем более, что и образование у нее получше;
   Академии Медицины, Лукич так до конца и не понял за что, вроде, как за то, что явился замечательным подопытным кроликом. На нем медики отработали все свои методики для землян и денсарцев.

3

   Римма лишних звезд не собрала, она просто являлась величайшей всетилеанской звездой, всех времен и народов (как принято кричать о звездах мира искусства на Земле, а потом, через пару лет, благополучно о них забывать). На Тилене Римму так ни кто не называл, да и термина такого «звезда» не было. Ее просто, реально знали все, но папарацци на Тилене тоже не было, поэтому жить, ни кто не мешал. Фанаты в окна не лезли, в подъезде не гадили. Просто все встреченные люди с тобой радостно здороваются, а Римма с очаровательной улыбкой отвечала на приветствия поклонников. Все виды сценического искусства появились на Тилене благодаря Римминым усилиям, и народ был ей за это благодарен.
   В середине девяностых (по земному летоисчислению) Римма разыскала свою подругу по музыкальному училищу. Однокашница служила балетмейстером в одном провинциальном  театре оперы и балета. Труппа театра переживала не лучшие времена. Практически голодала, если честно. Оркестр весь развалился. Люди покидали театр в поисках лучшей доли, а оставшиеся музыканты выживали за счет похорон. На погребениях играл даже единственный в коллективе заслуженный деятель культуры РСФСР. А солист, блистательный баритон, успел на излете СССР получить заслуженного артиста и перебрался в столицу, где выходил на сцену в основном в массовке, но все равно был очень доволен.
   Областной театр ни когда не был особенно богатым, получая финансирование по остаточному принципу, поэтому в полнейший упадок пришел очень и очень быстро.
   Когда в театр прибыла роскошная  Римма, на дорогущем, не виданном до селе чуде иностранного автопрома с логотипом «Рено». Хотя и на заводах РЕНО такого автомобиля тоже ни кто не видел, единственный во вселенной, если честно. В сопровождении мужа -  иностранного адмирала в шикарном мундире, с густой бородой и трубкой, сразу видно морской волк. Еще сохранившие верность театру служители Мельпомены были настолько поражены, что главный и единственный режиссер театра клятвенно пообещал больше не пить – ради искусства.
   Состоятельные гости развернули бурную деятельность. Для начала выплатили всем уцелевшим сотрудникам подъемные в размере годового оклада, что-то чуть больше тысячи долларов на человека. Для провинции в середине девяностых баснословные деньги. После чего началась напряженная работа.
   Полноценных спектаклей в театре уже давно не ставили: не хватало средств и, что еще печальнее, личного состава. По этому, на выступлениях, обычно, представляли отрывки произведений. Танец маленьких лебедей пользовался постоянным успехом у публики, как и популярные арии из опер. Сопровождением, последние несколько лет, выступала, обычно, фонограмма. Оркестра в театре практически не было…
   Но, получив мощную финансовую поддержку, люди довольно быстро воспряли духом, а на репетициях работали как никогда самозабвенно. Все пребывали в предвкушении скорого гастрольного тура, обещанного так неожиданно появившимися меценатами. Когда же на общем собрании людям сообщили, куда их на самом деле зовут гастролировать, народ, к удивлению Лукича, не удивился совсем, то есть абсолютно. И возражать ни кто не стал.
   «Ваша работа?» - мысленно спросил Лукич у Мозга корабля  «Тилен».
   «Неа», - развязно ответил тот: «Им все равно куда, лишь бы это свинство закончилось. Они на столько устали от безнадеги беспросветной, что согласны на что угодно. На Тилен, так на Тилен. Только не забудь им аванс выплатить до отлета, чтобы было, что семьям оставить. И они будут совершенно довольны».
   Так и поступили, а «Танец маленьких лебедей» и на Тилене имел оглушительный успех. Зрители с нетерпением ждали, когда состоится премьера «Лебединого озера», но, для полноценной постановки личного состава катастрофически не хватало. А подготовить балерину, даже при активной помощи Ркандров, и за год совершенно невозможно. Не зря же танцоры балета на земле учатся всю свою творческую жизнь, ежедневно часами работая у станка, даже став звездами мирового уровня. Каторжный труд. Нужно отдать должное тилеанам, они готовы были работать. Да что там работать, пахать до кровавых мозолей, превозмогая боль, без выходных, праздников и отпусков до полного изнеможения. Академия Медицины не единожды выражала протест против такой эксплуатации людей, но в итоге сдалась, покорившись общей идее, и открыла свой филиал прямо в Академии Музыки, заняв целый этаж. И, благодаря, совместным усилиям всех причастных к процессу тилеан и землян, всего через каких-то пять с небольшим лет, на планете Тилен состоялась премьера балета «Лебединое озеро». Пусть не все получилось, как хотелось. Ну, просто не возможно из уже взрослых людей слепить – создать полноценных артистов балета. НЕВОЗМОЖНО. Главные партии исполнили земляне, массовку тилеане, как смогли, они честно старались. Ну, а неискушенная тилеанская публика аплодировала стоя после каждого спектакля, вызывая исполнителей на бис, уж очень тилеанам процесс приглянулся. Овация. Сейчас же по прошествии двадцати с лишним лет с момента зарождения балета на планете, мастерство артистов выросло несопоставимо с тем, что было в начале. Выросло вместе с артистами, пришедшими в балет, как и положено еще детьми. Теперь тилеане не посрамили бы национального балета и на прославленной сцене Большого театра в Москве, или Мариинки в Ленинграде ( к имени Санкт – Петербург Лукич, да и остальные земляне привыкнуть не успели) А солисты тилеанской оперы своим земным коллегам уж совершенно точно ни в чем не уступали, и могли украсить своими голосами любую земную постановку. Тем более, что на Тилене все ставилось на языке оригинала.
   - Потому, что автор создавал произведение на своем родном языке, и только на этом языке его творение будет звучать так, как его замыслил автор! – слегка высокопарно, но вполне искренне говорил главный режиссер, пить он, кстати, как и обещал – перестал. Теперь на его груди, вполне заслуженно, светилась звезда Хранителя Академии Музыки, а большинство приехавших с ним землян носили звезды кандидатов в хранители, или учителей. Даже осветитель, тоже перестал выпивать и возглавил кафедру сценического света.
   Благодаря Ркандрам тилеане стали большими специалистами в земных языках. Не каждый выпускник Ин. Яза. Может похвастать знанием десятка земных языков, а особенно увлекшиеся земной культурой тилеане могли. По этому в переводе зрители не нуждались и прекрасно понимали все происходящее на сцене или экране, на каком бы земном языке не говорили актеры.
   Еще до триумфа «Лебединого озера», пока шла подготовка кадров, состоялась премьера первой тилеанской оперы. Авторами выступили Слен, на тот момент единственный композитор планеты, и большой специалист в вопросах словесности Разум – Советник Главы Великого Совета. Данную постановку, естественно, давали на тилеанском языке. Тилеанам понравилось, вполне ожидаемо, неизбалованная, очень доброжелательная публика. Слен же, по-прежнему, безумно волновался в ожидании критики Лукича. Не понятно почему, но он продолжал считать Лукича Истиной последней инстанции и его мнение ценил особо высоко и, за время работы над постановкой умудрился заразить этим и Разума – Советника. Волновались оба. Зря. Лукич в оперном искусстве был полнейшим дилетантом, но тем ни менее ему понравилось.
   - Прям, мурашки по коже. Здорово! – лучшее критическое замечание, самое приятное для создателей.
   За четверть века земляне, под чутким руководством Риммы, завезли на Тилен очень многое:
   Оперетту, а как без нее – младшей сестры оперы? Такой: легкой, веселой, воздушной. Знакомство, по просьбам тилеан видевших оперетту на Земле, во время первой экспедиции Лукича на родную планету, начали со «Свадьбы в Малиновке»;
   Художественно – Драматический театр. «Лебединое озеро» сердечных приступов не спровоцировало, птицы не люди, тем более, что на Тилене и птиц не было.   А вот премьерная постановка «Ромео и Джульетта» - не подготовленных зрителей буквально оглушила. Многие так близко приняли все к сердцу, сопереживая героям, что потребовалась помощь Академии Медицины.  После чего, к великому горю поклонников, драмы и трагедии на время исключили из репертуара, до полной адаптации публики. А присутствие медиков во время выступлений решили сделать постоянным атрибутом. Медицинская бригада со всем необходимым для реанимационных действий входила в постоянный состав труппы. На гастроли вместе с реквизитом возили и мобильное медицинское оборудование.
   Театр Комедии и Сатиры начал свою деятельность с «Ревизора» и «Слуги двух господ».
   А общую историю Земли, теперь преподавали в тилеанских школах, а то не очень понятно, что происходит. Правда, учили, довольно поверхностно, зачастую используя в качестве  наглядного материала те же фильмы и пьесы.
   Теперь на планете было более тридцати театров, во всех крупных городах планеты. И было бы еще больше, но актеров катастрофически не хватало. Большинство из действующих театров еще не имели своей труппы. Только здания, и выступающие в них коллективы других театров. Так что работали имеющиеся на планете артисты практически без выходных. А сезон длился круглый год. Очень тяжело. Зато и публика им досталась благодарная. Всегда полные многотысячные залы. Гигантоманией тилеане, похоже, заразились от денсарцев. Увидев первый камерный зал, Римма только и смогла, что сказать:
   - ОГО!
   1250 мест, очень камерно, что тут скажешь.
    Чтобы гигантские здания театров не пустовали без дела, по предложению Риммы их провозгласили Дворцами Культуры, и организовали их деятельность по принципу  земных ДК, в лучших традициях, естественно. Желающих заниматься была масса. Всех возрастов и по всем направлениям. При театрах же и филиалах Академии Музыки организовывались и киностудии, что б артистам недалеко на съемки бегать. Фильмы, правда, пока получались слабенькими, но опыт дело наживное.
    Как-то так получилось, что Академия Музыки стала Академией всего, что хоть как-то соприкасалось с музыкой, театром и кинематографом. Режиссеры, осветители, операторы, монтажеры, костюмеры, декораторы, постановщики трюков, гримеры. Только сценаристы оказались в ведении Академии Словесности, и, то, очень относительно. Оно конечно понятно, почему так вышло – курировала все эти направления Римма, была вдохновителем и идейным движителем. Совершенно естественно, что вокруг нее все собиралось и вращалось, а значит и вокруг Академии. Тяжело, но ужасно интересно – становление и развитие такой культурной глыбы на целой планете, это что-то. Наверное, хорошо, что большую часть времени Лукич проводил на другой планете, у жены на него времени все равно практически не оставалось. А так все при деле ни кто не в обиде. И дети, пацаны, как только врачи разрешили, предпочитали Денсар Тилену. К двойной силе тяжести привыкнуть проще, чем к спирту в озере. А там свобода, приволье и вся планета у твоих ног. Вот Алина, та тилеанка, ей здесь интересней. Лукич смеялся: дочери мамины, сыновья папины дети.
   - Римма, может, махнемся звездами? – не выдержал и предложил на ежедневном совместном ужине творческой части семьи Слен. Тёщу он звал по имени – так принято на Тилене. А вот слово «махнемся» позаимствовал у землян. – Фактически я занимаюсь только музыкой, а всё остальное на тебе, а Великий Хранитель, почему-то я.
   - Слен, все прекрасно работает и развивается. За эти годы мы сделали очень много, значит расстановка сил правильная. Сколько времени ты тратишь на заседания Великого Совета?
   - Два дня в неделю.
   - Вот, а у меня этого времени нет. Больше того ты же не только музыкант, ты еще и чиновник, отстаивающий наши интересы на всех уровнях, а я такой способностью не обладаю. По этому давай не будем экспериментировать и курочить хорошо отлаженную систему: ты отстаиваешь наши интересы на верху, а я слежу за выполнением задуманного на местах, - Римма замолчала, внимательно глядя на зятя.
   - Не знаю, наверное, ты права. Да только мне как-то не ловко, что ли. Я ведь тебе даже помочь ни чем не могу, для нас ведь все это в диковинку.
   - А я тебе помочь не могу. Я даже не понимаю, как и от куда берутся эти шикарные здания и все необходимое оборудование. Ведь ты же со всеми договариваешься, а я так не умею. Так что не прибедняйся, ты очень много делаешь, и делаешь гораздо лучше, чем смогла бы сделать я. Более того, основал Академию тоже ты. Мы то приехали на все готовое. Работай да получай удовольствие.
   - Спасибо, - искренно поблагодарил Слен. – А то мне как-то не удобно.
   - Хороший у меня зять, скромный, - улыбнулась Римма. – Все идет хорошо, все идет, как надо, правильно. И, как говорят денсарцы, пусть будет как будет, потому что по другому, быть все равно не сможет. И если мы все сделаем правильно, то и будет все правильно. Так, как надо. Тем более, когда над вопросом работает такое огромное количество неравнодушных, увлеченных людей.

4

   Земной историк Василий Теркин и наследная принцесса Денсара Юми порадовали короля Сидотрона и королеву Лагдолен тремя внуками: красавица Силести и близнецы Иван и Петр (шустрый и умный). Внешне братья походили так сильно, что посторонний человек ни за что не отличит, но с совершенно разными характерами, что нормально для близнецов.
   Иван шустрый ни секунды покоя, весь в движении, сначала сделал, потом подумал. Ни то что бы он был глупее брата, а просто думать ему некогда.
   Петр напротив: задумчив и вдумчив, иной раз до нервного срыва у окружающих. Между фразой «Ага, сейчас» и непосредственным наступлением этого самого «сейчас», когда начнется хоть какое-то движение, может пройти порядочное количество времени, потраченное на глубокие размышления.
   - Вас бы слить в одну кастрюлю, перемешать, как следует, а потом поделить поровну, нормальные люди получились бы, - не выдержал как-то Василий.
   Жизнь на Денсаре с приходом пришельцев изменилась невообразимо. Плюс жители открытых городов, тоже добавили патриархальным устоям планеты «отсебятинки». Появились школы, подобие тилеанских, с активным участием Ркандров в образовательном процессе. Продолжать же образование молодые и не очень молодые денсарцы улетали на Тилен в Академии. Открывать филиалы Академий на Денсаре в данный момент было не целесообразно – очень скромное количество жителей. Учиться было бы попросту некому.
   Многие из денсарцев прошли процедуру омоложения. Шаропуз не стал исключением. Возвращающаяся молодость одновременно и радовала и огорчала капитана «Звездной радуги». Вновь почувствовать себя молодым – это здорово, но пузо, предмет личной гордости, стало стремительно уменьшаться.
   - Не расстраивайся ты так, Шаропуз, - успокаивал его Лукич. – Лет через пятьдесят отрастишь себе новое пузо, лучше прежнего.
   - А сейчас что мне делать? Какой я теперь Шаропуз? Худой, как палка. Вся одежда большой стала, штаны сваливаются.
   Выглядел Шаропуз (будем называть его так, по привычке) и впрямь презабавно. Рубаха на выпуск то развивалась, как знамя на ветру, а Шаропуз становился похожим на древко. То, надувалась, как парашют, а поднявшись вверх, открывала на обозрение элегантно сложенные в два раза на талии штаны, перевязанные какой то веревочкой.
   - Вот даже и не знаю чем тебе можно помочь, мой молодеющий друг. Может пока новое пузо не нарастил подушку подложить?
   - Да, ну тебя, Лукич, - безнадежно махнул рукой капитан «Звездной Радуги».
   - Не обижайся, я же так, разрядить обстановку. Тебя ж теперь даже покурить не позовешь. Уже бы давно обзавелся новыми штанами и не маялся.
   - Так эти мои любимые.
   - Одни? – Лукич искренно удивился. Количеством штанов друга он ни когда не интересовался.
   - Почему одни? У меня трое штанов на каждый день, еще одни праздничные и одни форменные, Гвардейца Короля. И все мои любимые, и все одного размера.
   - Понятно. Значит, заведи себе другие любимые штаны и наслаждайся жизнью. У тебя же сплошные положительные перемены в жизни: помолодел, пить бросил, курить бросил и не растолстел, как большинство землян, а, как раз, наоборот, похудел. Да большинство народа на моей планете о таком чуде в твоем возрасте даже мечтать не могут, потому что в сказки не верят. А ты все чем то не доволен, как маленький или старенький.
   - А ты то когда курить бросишь? – сменил тему разговора Шаропуз. – Курить теперь не модно. Вон ваши все побросали. Даже прЫнц на что с этой соской ни когда не расставался, и, то бросил.
   - ПрЫнцу вашему, - Василия Теркина друзья звали «прЫнц», он не обижался. – Лет меньше, чем я курю. Люблю я это занятие очень. Еще в детстве мечтал, что вот вырасту и курить начну. Сбылась детская мечта идиота. Пацаны в техникуме, когда курить учились: кашляли, чихали, некоторых даже, рвало. Страдали, короче, сильно. Вот сейчас думаю: Зачем так надо было издеваться над собой? А я закурил так, как будто всегда курил. Ни кто не поверил, что я в первый раз курю. Самому интересно от чего так произошло, может болезнь какая?
   - Психическая.
   - Конечно психическая, нормальный человек с тобой общаться не сможет, с ума сойдет.
   - Тебе не с чего сходить.
   - Так я и не спорю. Вот поэтому мы с тобой, столько лет и дружим. Потому, что на равных. А что, ваше сиятельство, может, пойдем чайком побалуемся?
   - И то верно, ваша светлость. Чаек он всегда к месту. Как мы без него жили столько тысячелетий? Ни понимаю. За одно фильм, какой посмотрим, уж больно они у вас замечательные, - процитировал Шаропуз почтальона Печкина на русском языке. При помощи Ркандров многие денсарцы изучили по несколько земных языков, что бы фильмы смотреть без перевода.
               
5

   За столом в гостиной – столовой станции тилеан на планете Денсар собрались все земляне и полуземляне, находившиеся на Денсаре. Коренное население представлял Шаропуз.
   Обедали.
   - Петь, что не ешь? – спросил Лукич одного из младших представителей королевской фамилии Денсара. – Вон, смотри, как брат метет.
   - Ты их по аппетиту различаешь, что ли? – спросил Шаропуз, накладывая себе полную, довольно не маленькую тарелку, по принципу: «всего по чуть – чуть и побольше». Не смотря на похудание, аппетит не пострадал. – Они ж, как два баловуна из одной формы. Не отличить одного от другого.
   Настоящие баловуны, кстати, тоже присутствовали на обеде в составе довольно внушительной делегации. Вели себя прилично: есть никому не мешали, на стол не лезли, просто сидели на спинках стульев и довольствовались тем, чем их охотно угощали люди.
   - Я не понимаю, как вы их не различаете. Они, конечно, похожи, как братья, но совершенно разные. А у Ваньки еще и шрам на лбу. Вань, а где ты его взял? Что-то я не припомню, куда ты лбом въехал.
    - Я, деда, тоже не помню, - не переставая жевать, прочавкал Иван. – Тетя Римма, подай помидор, пожалуйста.
   Василий Теркин родственников на земле не имел, самым родным человеком из землян для него был Лукич. Поэтому и относился к Лукичу, как к отцу, а его дети, как к деду по отцовской линии. Лукич не возражал, охотно общаясь с наследниками королевской династии. С пацанами – верными помощниками, сдружились особенно близко. Они и жили во дворце у деда Сидотрона и на станции у деда Лукича примерно поровну. Лукича звали дедом, а его жену тетей, так получилось.
   Болтать за столом не хорошо – с детства помним, а беседовать – культурно. Парадокс. Народ за столом неспешно, чинно и очень культурно беседовал.
   - Мой любимый, старший сын, куда вы летите? Название забыл, - обратился Лукич к Александру.
   - Да ты его и не знал. Его никто не знает. Летим к разумным паукам, и планету их, как-то так и зовем: «к паукам», «у пауков» и так далее.
   - Фу, гадость, какая, - передёрнула плечами Римма. – Бр-р-р.
   - А местные свою планету как называют? – не сдался Лукич.
   - Папа, их язык сплошной скрежет. Мы такие звуки повторить не в состоянии. Только если пенопластом по стеклу, да напильником по железной бочке.
   - Бр, - опять передёрнула плечами Римма.
   - А лингвисты, естественно, не могут перевести этот набор звуков. Вот как Лукич перевести на тилеанский? Вот так и живем на трёх планетах Лукичи. Поэтому название планеты принято переводить как их планета. Вот и летим на Их планету к, вроде бы, разумным паукам, налаживать культурные связи.
   - И когда?
   - Только тилеан на Тилен доставим, и вперед.
   - Я денсарка.
   - Силести, пока учишься – тилеанка. По возвращении Лука Лукич патент навигатора получит, и мы готовы.
   - Вы там поосторожнее, пауки ядовитыми бывают.
   - Ага, пап, вот эти, как раз и ядовитые. Нет, скорее кисловитые. Кислотой плюются. Причём у них это на уровне инстинкта. Плюют во всех, кого гипотетически можно съесть. С продовольствием на планете плохо, живут впроголодь. Поэтому мы всегда будем в легком скафандре, его никакая кислота не берёт. Яд у них тоже есть, но только для своих.
   - Так они, что людоеды? В смысле каннибалы? – брезгливо поморщилась Римма.
   - Мам, у них другой еды попросту нет. Каннибалы по необходимости.
   - И как решают кого будут есть? – Шаропуз тоже скривил неприязненную физиономию.
   - Во время спаривания самка убивает самца и всю беременность ест его, поедом. В прямом смысле слова. После рождения к ней присоединяются паучата. И так, пока папа не кончится. А потом съедают маму. Мамы значительно крупнее пап, поэтому мамы хватает на пару лет, а то и больше. А, когда мама кончается начинают кушать братьев и сестер. Совет старейшин решает кого именно. Видимо наименее полезного для общины. До спаривания доживают только самые лучшие особи, обычно не больше двоих из семьи.
   - А те, кого съедают, они что, не против что ли? – проявил любознательность Лукич. – Я бы точно в драку полез.
   - Нет, они с рождения готовятся. Это великая честь стать пищей для семьи. Умирая, они испытывают небывалое удовольствие. Видимо в яде содержится, какой-то сильнодействующий наркотик. Убивает жертву тот, кого назначено съесть следующим, потому что яда организм вырабатывает только одну дозу за жизнь.
   - И сколько же они при таком самоедстве живут? – не переставая жевать спросил Иван. Все сидящие за столом, даже баловуны, есть перестали. У людей аппетит пропал, а баловунам они просто перестали давать, забыли. Аппетит Ивана от таких мелочей не страдал, поэтому он продолжал жевать. Один за всех. В конце концов, про еду говорят – нормальная беседа за столом.
   - Не долго, пока родня не кончится. Правда, паучат рождается много, но самым старшим из пауков лет двадцать, двадцать пять, по земным меркам.
   - И какая же там может быть культура? С такой-то продолжительностью жизни? Что там укреплять да связывать в эти «культурные связи»? – проворчал Лукич. – На кой они вообще нужны? Пауки эти?
   - Да, у них, довольно примитивный уровень развития. И живут, в прямом смысле слова на деревьях.  Но их осталось на двух островах не больше десяти тысяч. Еще сто, ну, может двести лет и их может просто напросто не остаться вовсе. Вымрут. Если им не помочь, то их род обречен. Есть все основания предполагать, что их предки были представителями довольно развитой расы, а потом, что-то случилось. Даже факт их разумности в прошлое посещение вызвал некоторые сомнения. Возможно, произошла деградация. Но в любом случае, чтобы просто попытаться им помочь, их надо досконально изучить.
   - Чем вы им поможете? Если они деградировали, то все, нет разума, и разумной расы тоже.
   - Папа, вот тут ты не прав. Если представителя нашего рода несколько лет продержать на голодном пайке, он тоже начнет глупеть. А если в такие условия поместить несколько поколений людей, люди явно деградируют. Работа мозга самый энергоемкий процесс, и если нечего кушать, то и мозг начинает работать только в сторону выживания, а все остальные вопросы его попросту перестают интересовать.
   - Так вы их, что кормить летите?
   - Можно сказать и так. Паучатам, для нормального развития, необходимо питаться себе подобными с момента зачатия. Ну, - Александр пожал плечами, как бы подбирая слова. – Так уж они устроены. Необходимые для нормального роста вещества вырабатываются только в организмах самих пауков. Поэтому мамы в период беременности кушают пап, а паучата, родившись, съедают мам. Но для того, чтобы нормально жить дальше и развиваться им нет необходимости поедать братьев и сестер. Когда у них нет проблем с пищей, есть своих собратьев им можно значительно меньше и реже, только по медицинским показаниям, если можно так выразиться. Да, им это необходимо, но не в качестве основного блюда, а как витамины, что ли?!
   - Страсти, какие, - поежилась Римма.
   - А у них там трава есть? – подал голос Петр. Он, как и брат хуже есть, тоже не стал. Как ковырял вилкой в тарелке, так и продолжал ковырять.
   - Есть, и, как показали проведенные исследования, для земных травоядных вполне пригодная.
   - Ну, так и завести им туда кроликов и всяких мелких грызунов, вместо семечек.
   - О, - встрепенулся Лукич старший. – Кстати о семечках, ты, сколько подсолнухов за сегодня ободрал?
   Петя в ответ пожал плечами.
   — Вот, а потом у тебя аппетита нет! – удовлетворенно откинулся на спинку стула Лукич.
   - Папа между делом установил истинную причину отсутствия аппетита у принца крови Денсара, а тот, в свою очередь также, совершенно походя, предложил программу помощи паукам, уже утвержденную Великим Советом. А на разработку этой программы Академия Биологии потратила несколько месяцев. Какие же мы все-таки умные - Земляне, - и, улыбающийся Александр, тоже откинулся на спинку стула.
   - Что ж тогда на своей планете, нам жить, то так хреново? – вздохнул Лукич. – Мозг давит, что ли? Умище прет во все щели и загаживает все вокруг?
   - Ну, так я же прЫнц, сын прЫнца, брат прЫнца и прЫнцессы, вот и думаю в планетарном масштабе. Опять же Ванькин ум, тоже мне достался…
   - А в бубен? – Иван даже возмущенно перестал жевать, но тут же продолжил. Возмущение тоже не сказывалось на аппетите.
   - В бубен, это к тете Римме, она у нас по музыкальным инструментам. А агрессивность – синоним глупости, мой агрессивный брат, - тоном смиренного проповедника проговорил Петр. – За то у тебя аппетит лучше.
   - Я тебя не бью, только по тому, что с тобой драться не интересно. Ты пока включишься, я тебя уже выключу! Тормоз! – не прекращая жевать, парировал Иван. – А еще я семечки килограммами не поедаю.
   - Я не тормоз, а вдумчивый газ. Кто-нибудь знает, что это такое – газ?
   - Ускорение включается в земных средствах передвижения акселератором, который в народе называют газом, - ответил Евгений.
   - Вот, я так и думал, что это не только агрегатное состояние. А насчет жизни на Земле, деда, землянам, как говорит дед Сидотрон, денсарской крови не хватает. А еще денсарской гравитации, чтоб умище не сильно разлетался, а шлепался рядом с владельцем.
   - Петька, как у тебя голова работает? – засмеялся Лукич. – У тебя ж там все помещается и на все есть ответ. Я ж про Землю почти, про себя, шёпотом, а ты услышал и ответил. Причем ответил всем и на всё одномоментно.
   - Драться не умеет, но уболтает в усмерть, - прочавкал Иван.
   - Тебя уболтаешь, как же.
   - Хватит вам, братья, прЫнци крови, понимаешь, - попытался пресечь перебранку Лукич.
   - А я чего, он первый начал, - обижено поднял глаза от тарелки Иван. – Вечно так, Петька зудит, а я виноватый. На него то кто подумает, на тормоза заторможенного.
   - Терпеть обидные высказывания и нападки глупцов – есть одна из добродетелей разума.
   - Вот я сейчас доем и накостыляю по твоей добродетели.
   - Хватит! – повысил голос Лукич, сдерживая смех. Братья все время друг друга дразнили и никогда не дрались. Даже в раннем детстве. И всегда были вместе, как единое целое, удачно дополняя друг друга.
   - Люба, а ты с нами на Тилен полетишь? – Римма деликатно перевела тему разговора в другое, более приятное для пищеварения русло. – А то родители уже соскучились.
   - Не, бабуль, что мне там делать? А здесь у меня работы море. У родителей там и без меня двое мелких, хорошо помогает от скуки. А с мамой я практически каждый день общаюсь. Да и как же я тут деда то одного оставлю? Без присмотра? Девятый десяток все-таки человеку.
   - Любка, зараза, это за тобой глаз да глаз нужен фулюганка малолетняя, - усмехнулся дед.
   - Вот на землю я бы скаталась. Жениха хооочу, - таким томным голосом сказала Люба, что все за столом опять перестали есть. Старшее поколение опешило, молодежь прыснула.
   - А он тебя хочет? – смеясь, спросил Александр.
   - А кто его спрашивать будет? Дам по башке и в грузовой отсек. Ручка то у меня денсарская. Обниму – мало не покажется, а приласкаю, так до беспамятства, - Люба напрягла бицепс. Двойная сила тяжести внушала уважение и наращивала мышечную массу. – А если ему, когда очнется, вдруг что-то не понравится, ну, что ж, неволить не стану. Насильно мил не будешь. Что ж, пусть уходит. Космос большой, может попутка какая подберет.
   - Добрая у нас внучка. Да, жена? Вот и за деда беспокоится, и мужичков беззащитных силком не держит. А здесь то тебе что, женихов не хватает?
   - Боится, что вырубить не сможет. Денсарцы они ж тренированные, об голову и руку сломать можно. И силушкой не обижены, сами приласкают – мало не покажется, - задумчиво протянул Петр. – И не надо на меня так глядеть, все равно не догонишь.
   - Тебя то? Она верхом на стуле догонит, - хмыкнул Иван.
   - Так я сбегу, пока ты ее за ногу подержишь, ты же не бросишь брата этой фурии на растерзание.
   - Еще как брошу, заодно узнаю, какой ты там медленный газ или быстрый тормоз. Опытным путем выясню.
   - Вань, ты не нервничай, - засмеялся Лука Лукич. – Кушай, кушай. А то, как брат разговаривать начал. Возьми себя в руки, куда нам столько умных.
   - Я, деда, - не слушая препирательства пацанов, томно продолжила Люба. – Хочу на мужа с низу вверх смотреть. Что б, как за каменной стеной, или, хотя бы за шваброй, если тощий. Денсарцы – парни крепкие, тут ничего не скажешь, но, дядя Шаропуз, без обид, низковаты они для меня. А тилеане, те шибко умные, какие-то. Не знаю, даже как сказать. Заумные, скорее, что ли.
   -Да ты и сама вон, как наумничала, - Лукич.
   -Ну, так я же тоже частично тилеанка. Нет, дед, серьезно… Вот даже в папе и Ди Клене, и Ди Длене, да во всех нет чего-то такого, что есть в тебе. Вот, так за столом посидеть с тилеанами не получится. Психологически денсарцы нам ближе. Ведь и ты ж на Тилен тоже не особенно рвешся.
   - Так у меня же здесь работа, меня в общем то для Денсара с Земли и привезли. На Тилене мне что делать?
   - Вот и у меня здесь работа, нормальная такая отмазка, что б на Тилене появляться пореже. Жить то там я не хочу, а тилеанам некомфортно на Денсаре, даже после подготовки. Нам нормально, привыкли и хорошо, а тилеанам все равно плохо, даже здесь, на станции стараются долго не задерживаться. Поэтому нужен землянин, но на Земле я жить физически не смогу, мне же корм специальный нужен. Хорошо, хоть мелких нормальными сделали, ни как меня. Вроде умные, взрослые люди, о чем думали, какой частью тела, - тяжело вздохнула Люба.
   - Первый блин комом, - хохотнул Алексндр.
   - Ты бы, дядька, помолчал. У бабушки ты второй, а у деда то первый. Ни блин, ни ком, ляпушка какая-то.
   - Получил, - улыбнулась Римма.
   - Совсем молодежь обнаглела. Так с дядей родным разговаривать. Грубиянка! Фулюганка малолетняя, правельно тебя папа назвал.
   - А, я поняла, ты сплюснутый ком, или толстый блин.
   - И ни чего я не толстый.
   — Значит сплюснутый.

5.5
Полуглавка. Так, небольшое пояснение. Поэтому и номер такой.
Автор, имею право!

   Младшие дети Татьяны и Слена: Вика и Федор – были «наколдованы» тилеанскими учеными с учетом совершенной ошибки с Любой. Виктория была стопроцентной тилеанкой, а Федор землянином. Причем тилеанка Виктория очень походила на свою земную маму. А землянин Федор – был вылитый тилеанский отец и не только внешне, музыкант он тоже был одаренный, весь в отца.
   В свои двенадцать лет мог довольно неплохо играть на трети инструментов оркестра. А уж на фортепьяно ему на планете равных не было. Моцарт Тилена. С фортепьнным концертом собственного сочинения уже выступил на всех театральных сценах планеты. И везде успешно. Правда, влияние Чайковского было заметно даже не специалистам, но ни чего плохого в этом никто не узрел. У кого еще учиться, как не у таких мастеров? И сам автор не пытался скрывать своего пристрастия к творчеству Петра Ильича, так и назвав свое произведение – «Гимн Чайковскому». Сейчас он активно готовился принять участие в конкурсе пианистов имени Чайковского на Земле. Благо есть такая возможность. И уже несколько десятков тилеанских музыкантов вполне достойно выступили во всевозможных земных конкурсах и, даже достигали призовых мест. А несколько песен тилеанских исполнителей засветились в хит парадах разных стран. Тилеане чувствовали себя на Земле вполне комфортно, выступали с концертами и проводили гастрольные туры. Приобретали необходимый опыт, а заодно пополняли казну земными деньгами. На Тилене денег не было, вымерли, но для закупок на Земле этот атавизм был пока еще необходим.
   Виктория, в отличии от старшей сестры, музыкальными способностями обладала, а, вот желания заниматься музыкой как брат, не имела.
   - Что ж у меня все дочери то не в меня? – шутливо сокрушалась Татьяна. - Ни одной музыкантши.
   Викторию пленил кинематограф. Жадно вобрав в себя все знания, которые могла получить в тилеанской Академии Музыки в двадцать лет уехала стажироваться на Землю. По прилету на родину предков, без труда поступила в профильное учебное заведение (красиво написал, почти умно), сразу на два отделения режиссерское и операторское. Учиться было интересно, потому что безумно нравилось и легко, потому что в основном повторение – мать учения. Все-таки полноправный квалифицированный специалист Тилена. Опять же Ркандры помогали, им тоже было интересно, они просто обожают новые знания. Преподаватели же ставили ее в пример и считали, безусловно, одаренной. А к особенным ученикам и отношение особенное. Пользуясь своим положением в мире кино, уже после первого курса способной студентке они помогли попасть на съемочную площадку, да ни абы к кому, а к признанным мастерам. То, как ассистент режиссера, то оператора, а на съемках одного из бесконечных сериалов, ей даже доверили целую серию, как режиссеру. Классно! – словечко, пойманное на земле. Но ведь реально – классно!
   Засветилась в эпизодической роли этого же сериала, продюсерам понравилось и, в следующем сезоне, ее роль подросла до уровня роли второго плана. Нормальное для землян состояние постоянного аврала ей тоже нравилось, живенько так. А когда в самый разгар авральных действий пол съемочной группы слегло ни то с гриппом, ни то с ОРВИ – ОЭРЗ, кто их разберет эти болячки, невосприимчивая к земным вирусам – инфекциям уже третьекурсница подменила режиссера на несколько серий. Получилось неплохо, справилась даже с теми эпизодами, в которых сама снималась. Здорово! Здорово! Здорово! – хотелось даже повизжать, как ее героиня. Сдерживалась. Зато героиня так реалистично ликовала на экране, что игру молодой актрисы, даже рассматривали на занятиях в ее же учебном заведении.
   Бесценный опыт и очень полезные знакомства, хотя, карьеру делать на Земле, вроде и не собиралась. Оно, как-то само. Так получилось, потому что по-другому получиться, все равно не могло. Тилеанское образование, помноженное на денсарскую силу и выносливость плюс если и не талант, то одаренность – делали свое дело. Когда другой тилеанской практикантке понадобилось снять клип, не трудно догадаться, кто стал режиссером. Песня стала популярной и клип вместе с ней. Подтянулись местные звезды. И вот уже новый клип для земного певца, довольно знаменитого и любимого. Потом для другого. А тут и рекламный ролик подоспел с режиссером в главной роли. Тоже интересно. Попробуй уложить целую историю в двадцатисекундный фильм, да еще и товар прорекламировать.
   Жизнь кипела! И все бы было совсем прекрасно, если бы не мелкие мелочи, из которых, как известно, и состоит мир. Сложно лицу тилеанской национальности на Земле, среди землян оставаться незамеченной. Своя еда, своя вода, свой запах алкоголя, который невозможно было убрать, даже духами не заглушить. И, хоть пьяной ее ни кто, ни когда не видел, но за глаза, ее многие считали ни только начинающим режиссером, но и алкоголиком, что для творческих личностей, и не только творческих, к сожалению не редкость. А очень уважаемый и любимый профессор с ней даже провел серьезную беседу на эту тему. Не помогло. Жаль, профессора, хороший человек, добра желает. На всевозможных приемах и фуршетах от еды Виктория отказывалась под предлогом диеты. Диета нормальное состояние для коллег по цеху, все относились с пониманием. Только вода из своей бутылки. На третьем году жизни на земле Виктория уже освоилась и привыкла вести себя как шпион. А вот на первых порах чуть не погорела. Прошла медкомиссию вместе с сокурсниками, представляете лица медиков, когда они добрались до ее анализов. Пришлось ркандрам попотеть. Анализы потерялись, а память почистилась. Обошлось.

Опять
5
(продолжение и завершение)
   
   После обеда, незаметно перешедшего в ужин, Шаропуз и Лукич сидели на скамейке возле станции, любуясь шикарным денсарским закатом.
   - Вот ведь дела, Шаропуз, головой понимаю, что дети уже и ни дети. Выросли. Пора им двигаться своей дорогой. И, если честно, поумней они, чем был я в их возрасте. И вот все понимаю, а душа ни на месте. Сердце требует, чтобы держал их при себе, никуда не отпуская.
   - А еще попку вытирал и сопельки промакивал, - задумчиво ответил Шаропуз.
   - Вот пацаны летят к этим, как их, паукам, а мне волком выть хочется, - не обратил внимания на реплику друга Лукич. – Вот почему так?
   — Это нормально. Ты же отец. Вот если б тебе было все равно, вот тогда – беда. А так нормально, так и должно быть. Мои, вон постарше твоих и живут при мне, а тоже волнуюсь. Слушай, бросай курить, воняет.