Глава четыре.
1.
Перелет к Денсару прошел, как говорится, без сучка и задоринки. На протяжении всего своего пути корабль не встретил никаких неожиданностей и сюрпризов. Все шло согласно штатному расписанию и графику полета. На третьи сутки полета «Тилен» выскочил из подпространства в зоне видимости Силести, светила, в чьей солнечной системе находится Денсар. Кроме планеты коренастых людей, вокруг Силести вращалось еще четыре. Орбита Денсара была средней, третьей, что от туда, что от сюда.
Весь экипаж четко и слажено, как обычно, выполнял свои обязанности. Мозг постоянно что-то анализировал и вычислял, периодически выдавая на гору кучу-малу цифр и терминов.
Пройдя теоретический курс управления кораблем, Лукич всю эту цифровую мешанину отлично понимал, а еще он понял то, что совершенно не желает становиться пилотом, поэтому пропускал все данные мимо ушей и сознания. В данный момент его обуревала гамма противоречивых чувств: с одной стороны любопытство и жажда деятельности тянула его вперед, на Денсар, а с другой стороны жена и сын, оставшиеся, на далеком теперь, Тилене, звали его обратно. Так, в борьбе с самим собой проходили все его дни, и понимание того, что лететь все равно придется, этой борьбе ни сколько не мешало.
Стар оказалась действительно отличным навигатором, не допустив за время полета ни одной, даже незначительной, ошибки. Назначение на «Тилен» она считала огромной удачей и, поэтому, постоянно находилась в состоянии легкой эйфории, а присутствие Дтена усиливало это состояние.
Дтен весь полет усиленно совмещал две должности: механика корабля «Тилен» и Хранителя штурмана корабля Стар. Последнему занятию он уделял гораздо больше сил, времени и внимания.
Слен вела себя как обычно, но только на мостике, когда сидела в капитанском кресле, она отдавала четкие приказы, добавляя в голос некоторое количество металла. Как только она покидала рубку, ее ясные серые глаза заволакивала пелена печали. Лукич прекрасно понимал природу этой грусти и знал кто был ее источником. Бравый адмирал Клен остался на Тилене, и сердце Слен, так же как и сердце Лукича рвалось обратно.
Поворачивать обратно было поздно, да что там поздно? Просто невозможно, хотя бы по той простой причине, что нельзя и все. Все это понимали и поэтому те, кого одолевала грусть – печаль всеми способами пытались от нее отделаться: погрузиться в работу, как Слен, или в мысли о предстоящей работе, как Лукич. Все взгляды были устремлены к приближающемуся Денсару. К концу вторых суток после выхода из подпространства корабль вошел в атмосферу планеты.
- Ну вот, Лукич, знакомься, твой фронт работ, - раздался голос Мозга корабля. По негласному соглашению Р’кандр и землянин, в присутствии других членов экипажа, общались исключительно вслух.
- Н-да… - уставился Лукич на обзорный экран. – Степь, да степь кругом… Изрядно подросшая Монголия.
- Это кто? – обернулся к землянину Дтен.
- Кто? – не понял тот.
- Ну, эта, Монголия твоя.
- А, страна на Земле такая есть. Точно такой же пейзаж: тут куст, там куст и степь. Знаешь что, Слен, - вдруг изменил тему разговора Лукич, - Давай на базу сразу не полетим, а посмотрим, для начала, на планету, для ознакомления, так сказать.
- Как скажешь, командир.
Они довольно долго любовались унылым однообразием ландшафта. Лукич уже пожалел о своей затее и усиленно боролся с дремотой. Как вдруг что-то темное, находившееся несколько в стороне от маршрута, привлекло его внимание.
- Что это там? – спросил любознательный землянин.
- Гора какая-то, - все гуманоидные члены экипажа находились в таком же «дремучем» состоянии, как за секунду до этого Лукич, поэтому ответил единственный не гуманоид – Мозг корабля, и дал полное увеличение на экран.
- Странная, какая то гора, - Лукич пристально разглядывал изображение, а гора действительно была странной, какая то вся слишком круглая, блестящая и, что особенно удивило землянина, идеально ровная. Ни трещин, ни обрывов, ничего, даже травинки нигде не растет. Отполированная до блеска, идеальная полусфера: - Слен, давай к ней.
Через несколько минут корабль завис над основанием горы.
- Приземляемся, пойду пощупаю, - оповестил собравшихся Лукич и, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил: - Кто со мной?
- Это приказ, или на личное усмотрение? – ответила вопросом на вопрос Слен.
- Сугубо добровольно.
- Тогда я пас, командир, не женское это дело плющиться под двойной силой тяжести.
- Здесь вопрос спорный, Слен, если брать за основу классическую позицию Камасутры, то вы, женщины, способны выдержать и не такие перегрузки. Тьфу, язык мой поганый опять Стар в краску вогнал! Когда же я научусь думать быстрее, чем говорить? Ну, так что, добровольцев нет?
-Давай, пойдем, прогуляемся, - подал голос Дтен.
Весь экипаж перед полетом прошел подготовку к жизни в условиях двойной силы тяжести. На корабле поддерживалась нормальная гравитация, но как только инопланетные туристы покинули корабль, на них тут же обрушилась сила тяжести Денсара. Нельзя сказать, что бы это событие оказалось полной неожиданностью, но и «ожиданностью» его тоже не назовешь. Расслабились как-то, забыли. Это как зима в декабре, все знают, что она будет, а когда это «будет» наступает, так удивляются. Ой, зима! Ой, мороз! Ой, двойная сила тяжести! Вот, эта самая, «неожиданная» двойная сила тяжести заставила подогнуться ноги в коленях обоих экскурсантов. Так, на полусогнутых, они и пошли. Такой способ передвижения трудно назвать очень удобным, но уж лучше так, чем никак. Если честно, ни Дтена, ни, тем более, Лукича, их новая походка ни сколько не интересовала. Лукича в данный момент кроме странной горы вообще ничего не интересовало, а гора, тем временем, приблизилась на расстояние вытянутой руки. Вот руку Лукич и вытянул, положив ладонь на поверхность горы. Гора жила, передав руке до боли знакомую вибрацию.
- Потрогай, Дтен, - предложил Лукич.
Дтен вытянул руку, и его глаза изумленно округлились:
- Но ведь это же… - удивленно произнес он.
- И мне так кажется, - не дождавшись окончания, перебил Лукич, и тут же обратился к кораблю, вернее к Мозгу корабля: - Мозг!
- Да, - вслух ответил Мозг, во всю мощь корабельных динамиков.
- Не ори, а поставь-ка лучше вокруг корабля непроницаемый черный защитный барьер.
- Разве нам что-то угрожает? – в два раза тише спросил Мозг.
- Нет, нам просто надо сравнить. Сделай так, чтобы мы оказались снаружи и могли дотронуться до него рукой, не сходя с места.
- Как скажешь, шеф. Пути начальства неисповедимы. – Философски изрек Мозг, и возник барьер.
Исследователи оказались между двух совершенно одинаковых структур, одинаковых как на вид, так и на ощупь.
- Ну, Лукич, - только и смог прокомментировать Дтен.
- Совершенно верно, Дтен, под этой штукой что-то есть и, вполне возможно, что это что-то как-то связано с нынешним, прямо скажем, плачевным состоянием планеты. Ладно, Мозг, убирай барьер, мы возвращаемся.
2.
Перелет от странной горы, до столицы Денсара, единственного города на планете занял совсем немного времени. Корабль несся на максимально возможной, для такой высоты, скорости. После прогулочного темпа во время экскурсионного полета, нынешнее движение корабля казалось просто невероятным. Благодаря скорости унылый степной пейзаж слился в не менее унылый, однотонно-невзрачный, серо-зеленный ковер. Взор это зрелище по-прежнему не радовало, и, когда на горизонте появилась сочная зелень деревьев, радость поселилась в сердцах всех, находившихся в рубке «Тилена».
Степь была почти совершенно ровной, а здесь местность оказалось довольно холмистой. На одном из этих холмов, находившемся на самом краю леса, на специально построенной площадке и приземлился корабль. Как только корабль приземлился, небо над ним накрыл прозрачный купол, сила тяжести под куполом оставалась земной. В одной из стен этого импровизированного ангара брал начало небольшой коридор, ведущий в жилые помещения, которые в свою очередь были соединены с лабораторией и пятью огромными теплицами.
После осмотра всех помещений базы, члены экипажа перенесли свои вещи в абсолютно одинаковые спальни и собрались в огромной гостиной. На этот раз Мозг корабля тоже покинул корабль и даже застолбил себе спальню. Сейчас его пластиковое, гусиничноногое тело стояло в центре гостиной, внося своими ящикоподобным кубизмом некоторый резонанс в окружающую обстановку.
- Какие у нас планы на будущее? – нарушил молчание Лукич.
- По правилам этикета, мы должны нанести визит королю Сидотрону, - ответил Мозг.
- Раз должны, значит, нанесем, - безразлично ответил Лукич, и вдруг с интересом спросил: - Слушай, Мозг, а на кой тебе спальня?
- Чтобы было. – Ответил тот.
- Логично… - землянин почесал подбородок и добавил: - Я гляжу, общение с землянами не прошло для тебя даром, поднабрался земной мудрости. Ну что, навестим его величество?
Флаер с гуманоидными членами экипажа на борту летел к городу Валонду – столице Денсара. Что-то около десяти километров – от базы до окраины города. Флаер, управляемый Дтеном, покрыл буквально за минуту, еще на взлете. Когда среди могучих деревьев – волскримов замаячили первые дома, инопланетяне обогнали двоих аборигенов двигавшихся в том же направлении на спинах оригинальных животных.
- Гвардейцы короля на айрлонгах, - ткнула пальцем вниз Слен, гвардейцев его величества она уже видела во время денсарского вторжения на Тилен.
Гвардейцев короля Лукич попросту не заметил, не обратил внимания, а вот деревья… Гигантские волскримы поразили его воображение, полностью завладев вниманием землянина. Деревья были великолепны. Баобабов живьем, в натуре, Лукичу видеть не доводилось, только на картинках, да по телевизору, но волскримы им точно ни в чем не уступали: ни толщиной ствола, ни ростом, ни величавостью. Огромные, хоть и редкие. Каждое дерево отстояло друг от друга на приличном расстоянии, а между ними находились городские постройки, в основном каменные дома и домики горожан, но независимо от величины дома, вокруг него находился огромный участок возделываемой земли. На Денсаре была весна, люди во всю трудились на полях. То там, то тут огромные айрлонги таскали за собой огромные плуги. Похоже на Денсаре все, кроме самих денсарцев, было огромным. Когда над земледельцами пролетал флаер, люди отрывались от своего занятия и приветливо махали руками. Пассажиры флаера отвечали им тем же.
- Дтен, давай помедленнее, посмотреть хочу, - обратился Лукич к пилоту.
- Как скажешь, шеф.
Скорость снизилась километров до ста. Лукич занялся созерцанием города. Город был огромен, как и все на планете, а если быть точнее, то города, в земном понимании этого слова, вообще никакого не было. Тут дом, там дом и поля…. Ни улиц с тротуарами, ни магазинов, ни одного муниципального здания с флажком наверху. Единственная видимая дорога петляла между участками, отделенными друг от друга живой изгородью каких-то кустов.
Через несколько минут неспешного полета, город резко изменился. Дома куда-то исчезли, а деревья стали еще огромней.
- Стоп! Что это? – спросил Лукич, указывая вниз, когда флаер остановился, но все, так же как и он были в первый раз на планете и знали ни больше его. Тилеанские ученые не стали пичкать членов экспедиции имеющимися у них знаниями, потому как сами не были уверены в их правильности. Поэтому все для них было в диковинку. Гигантский, даже по сравнению со своими собратьями, волскрим рос из крыши какого то дома. – Дтен, давай вниз.
Не успел корабль коснуться земли, а Лукич уже выскочил наружу. Вид сверху на этот симбиоз дерева и дома впечатлял, но вид снизу не оставлял места даже впечатлениям, просто немое восхищение. Вслед за землянином все пассажиры флаера покинули корабль, а теперь зачаровано разглядывали кто дерево, задрав голову вверх и пытаясь рассмотреть что-то в кроне, а кто вырезанный целиком из дерева дом.
Не веря своим глазам, Лукич вплотную приблизился к дому, пытаясь разглядеть стыки между бревнами. Ни стыков, ни самих бревен видно не было. Стена была цельной. Весь фасад дома украшала замысловатая резьба, в которой искусно переплетались узоры природного орнамента и сценки из жизни и быта денсарцев…. Лукич дотронулся до дома рукой, ласково ощупывая узоры, и удивленно спросил, скорее у самого дома, чем у своих спутников:
- Как такое возможно?
- Это, к великому сожалению, утраченное искусство наших великих и мудрых предков, о наш высокий гость. – Раздался за спиной голос. «Высокий гость» обернулся, рядом, под навесом, сидел маленький денсарец и что-то чинил. Зачарованные домом туристы его не заметили, а хозяин продолжил: - Дед деда моего деда. – Лукич попробовал выстроить логическую цепочку, но единственное что смог, так это понять, что речь идет о ком-то действительно древнем: «Дед деда моего деда», бр-р, а денсарец не обращая внимания на замешательство гостя все говорил: - Уже не знал этого секрета, и его дед видимо тоже, потому что если бы он владел тайной этого великого мастерства, то непременно передал бы ее своему внуку, а тот своему внуку, а тот своему, и так дальше до меня. И я с величайшей радостью поделился бы с тобой этим величайшим знанием, о наш высокий гость, потому что свет знания, как и свет Силести, и звезд, что нас окружает, принадлежит всем.
«Здорово сказал», - подумал Лукич: «Я не хрена не понял», - а вслух добавил: - Интересно, сколько лет этому дому?
- Тысяча, а может много тысяч, не знаю. Этот дом всегда принадлежал нашему роду, и многие поколения рождались, жили и умирали в нем. – На лице денсарца появился легкий налет грусти, даже не грусти, а меланхоличной задумчивости, как будто на него накатили воспоминания всех этих далеких поколений, и сейчас он видел что-то прекрасное, милое сердцу, но, к сожалению безвозвратно ушедшее. Вдруг грусть исчезла, взгляд прояснился, и на лице воссияла лучезарная улыбка. Быстрая смена настроения была такой же неотъемлемой частью денсарцев, как и гигантомания. Сменив настроение, денсарец заговорил: - О, наши высокие гости, разрешите представиться, я Олдар, граф этой земли, советник короля Сидотрона Мудрого и лорд-распорядитель народных гуляний и развлечений. Могу я, в свою очередь, узнать ваши достопочтенные имена?
- Лукич, Хранитель Леса с планеты Земля, ну и адмирал заодно, - пока представлялись остальные члены команды, землянин мысленно связался с Мозгом корабля «Тилен»: «Мозг, у меня опять нестыковка данных. Р’кандр, который сейчас Разум-Советник, сказал, что у денсарцев не осталось имен, а только прозвища, но «Олдар» – это, я так понимаю, имя»
«Я знаю об этом разговоре, Лукич. Разум допустил некоторую неточность, но виной тому твое тогдашнее сильно взвинченное состояние. Поэтому он и ляпнул первое, что взбрело на ум, лишь бы тебя успокоить. Естественно здесь не у всех прозвища, так же как и на Земле. Прозвище ведь тоже надо чем-то заслужить. Вот ты - Лукич, это и фамилия и прозвище одновременно, и ты с ним на столько сжился, что даже сам о своем имени забываешь. Или вот князья ваши: Невский, Долгорукий, Колита, Грозный и так далее, они вошли в историю со своими прозвищами. А Тамерлан? На русский переводится, как хромой Тимур, а не будь ранения в ногу, так бы и вошел в историю просто Тимуром…» – вдруг Мозг прервал свои рассуждения, а после секундной паузы почти закричал, если можно кричать мысленно: «Лукич, берегись, лорд Олдар сейчас тебя обнимать будет!»
Предупреждение пришло слишком поздно, и, единственное, что смог сделать землянин, это скривиться от боли и, задыхаясь, застонать в тисках денсарского радушия. Та же участь постигла и Дтена, который, по неопытности, даже не пытался сопротивляться. С прекрасной половиной экипажа Олдар очень галантно раскланялся и, с нескрываемым удовольствием, расцеловал дамам руки.
3.
- Аристократы хреновы! – Дтен наотрез отказался управлять флаером, сославшись на то, что у него теперь все болит, и отнимаются все конечности. Он уселся на заднее сидение и беспристрастно ворчал, искусно вплетая в свою речь все известные ему ругательства и выражения. Хорошо хоть знал он их не очень много.
- Про хрен то ты откуда знаешь? – обернулся к нему Лукич.
- От тебя, естественно, и адмирал Клен так ругается. Если он кого-нибудь распекает, то так и говорит: «Аристократ хренов», а теперь я знаю кто это такой.
- Дтен, нам с тобой надо радоваться хотя бы тому, что не все к нам обниматься полезут.
- Велика радость, - съехидничал механик: - Мне и пары таких дружелюбных хватит, чтобы остаться тут навсегда.
- Не переживай, твое бренное тело мы вывезем, а может, привыкнешь, втянешься, еще и нравиться начнет… - закончил фразу Лукич скорее по инерции, а может, и не закончил, оборвав ее на половине. Его взгляд за что-то зацепился: - Стоп, Слен.
Флаер завис над старой частью города. Дома-деревья здесь были уже не исполинскими…. Исполинским был родовой валскрим лорда Олдара, а эти деревья были метров на десять-двадцать выше, но ни это привлекло внимание землянина. А что? Он и сам не мог понять. Что-то. Он пристально вглядывался в окрестности, пытаясь разглядеть это «что-то», и не мог.
- Ты что, Лукич? – забеспокоилась Слен.
- Да я и сам не пойму, – честно пожал плечами тот: - Что-то не так… Что-то же я увидел? И не пойму.
- Так, не так… - вклинился в разговор все еще ужасно злой Дтен: - У вас, кажется, пословица есть, на счет чужого монастыря? А ты только прилетел и уже все тебе не так.
- Возможно, ты и прав, Дтен, но ведь что-то же привлекло мое внимание. Знаете, как бывает, будто запнулся? А вот обо что запнулся не пойму.
- Значит на ровном месте, - подытожил Дтен.
- Может быть. Ладно, Слен, едем дальше.
Резиденция его величества короля Денсара Сидотрона Мудрого, который правит, как умеет и так далее, была воздвигнута в духе земного средневекового замка, четко соблюдая все традиции. Здесь были высокие стены, и башни по углам, и ров с подъемным мостом. Единственное, чем замок отличался от своих земных собратьев, так это тем, что из вершины каждой башни рос огромный валскрим. Внутри замковых стен находился роскошный дворец, верхние этажи которого подымались гораздо выше самих стен. Над дворцом вздымались множество башенок, шпилей и пять, прямо-таки роскошных, валскримов: четыре по углам и пятый в центре, прямо над главным куполом. Как он там разместился и не проламывал крышу было совершенно не понятно.
Древняя часть города, на город походила гораздо сильнее, чем беспорядочно застроенные «современные» районы. Перед замком находилась огромная площадь, а с четырех сторон на нее выходили широкие улицы. Все: и площадь, и улицы, и тротуары имели какое-то неизвестное покрытие.
Посоветовавшись, путешественники решили, что приземлиться во внутреннем дворе замка будет откровенной наглостью, поэтому флаер произвел посадку на площади, рядом с мостом ведущем в замок. Первым покинул кабину Лукич. Каблуки гулко стукнули о покрытие площади. Землянин наклонился, пытаясь определить, из чего сделана мостовая. Определить с первого взгляда ровным счетом ничего не удалось. Вернее удалось, но открытие казалось столь невероятным, что поверить в него не мог даже сам первооткрыватель.
- Любуешься? – спросил подошедший Дтен.
- Дерево же… - Лукич топнул несколько раз ногой: - Нет, ну, серьезно дерево, все сплошь деревянное. Дома – деревья, мостовая вот – тоже, но как? И посмотри Дтен, ведь все монолит, один большой кусок. Нигде никаких стыков, ничего. Такое ощущение, что взяли и из целого куска дерева выстругали город, по крайней мере, эту его часть. Ничего не понимаю.
- Да ладно тебе, Лукич, голову ломать. Поживем здесь маленько, глядишь, разберемся, что – к чему.
- Угу, поживем – увидим. Ладно, пойдем.
Мост через ров оказался не подъемным, а простым мостом, с этого берега на тот, и ров оказался не рвом, а рекой, небольшой речушкой. Огромных кованных ворот тоже не было, их вообще не было никаких. При близком рассмотрении замок на цитадель совершенно не походил. Вместо бойниц на стенах красовалась замысловатая резьба. И вот что интересно, никого не было видно. Лукич как-то не так себе все это представлял. Стража, придворные, все дела, все-таки королевский дворец. А здесь никого: ни стражи на стенах, ни прислуги. Тишина. Не души. Гости по широкой лестнице, украшенной причудливыми фигурками, поднялись во дворец. Лестница упиралась в массивные двери, почему-то открытые. Постучали – в ответ тишина, вошли – никого.
- Эй, есть здесь кто? – Крикнул Лукич, и гулкое эхо заметалось по пустынным залам и коридорам. Видимо клич Лукича не встретил никого на своем пути и стих где-то вдалеке: - Ну и что будем делать, дамы и господа национальные герои, спасители Денсара?
- Герой у нас ты, а мы все при тебе, вроде оруженосцы, вот ты и думай. – Ответил за всех Дтен.
- Чего разорались? В поле мы, как все нормальные люди… - в противоположной стене открылась дверь, и в холл вошел коренастый человек, перемазанный землей, с местной разновидностью грабель в больших натруженных руках. Человек был еще не стар, но виски уже серебрились сединой, он подслеповато щурился, пытаясь разглядеть гостей, а, приблизившись, удивленно вскрикнул: - О, наши высокие друзья, с великой и горячо нами любимой планеты Тилен. А я думаю, кто тут кричит? А мы, знаете ли, в огороде. Весна ведь… сами понимаете…. А Юми, жена моя, мне и говорит, что кричат вроде, мол, пойди и посмотри, я пошел, а тут вы…. Радость то какая…, - речь человека скакала не хуже цирковой лошади, а когда Лукич настроился на ритуальное обнимание, незнакомец вдруг сменил растерянность на гнев и грозно рявкнул: - Нет, но вы представляете, что за люди меня окружают? Ведь просил, как только вы появитесь, чтобы сообщили! И что? Что я вас спрашиваю? Вы уже здесь, а я ни сном, ни духом о вашем приезде не знаю!
- Нам бы короля, - сумел всунуть фразу в бурный поток незнакомца Лукич.
- Я король, - ответил тот.
- Как?
В воздухе повисла тишина. Гости молчали от удивления, а король потерял ход своей мысли и саму мысль, если честно, тоже, поэтому и он молчал. Тишину нарушили ввалившиеся в зал гвардейцы короля, судя, по запылившейся одежде прибыли они издалека. Наверное, те самые, которых флаер обогнал на взлете.
- Король, апф, апф, Сидотрон, апф, апф, - гвардеец был очень тучным и сильно спешил, поэтому ужасно запыхался и говорил со страшной отдышкой и громким придыханием: - Они, апф, апф, прилетели, апф, апф.
- Вижу, что прилетели, они уже сами сообщили, - тут взгляд короля восторженно заблестел, видимо голову его величества посетила гениальная, по его мнению, мысль и он обратился к прилетевшим: - Знаете что, давайте вы как будто еще не прилетели? Серьезно, давайте вы немного погуляете? На север отсюда есть прекрасное озеро. Вы можете пока искупаться, а мы здесь все приготовим, чтобы встретить вас как положено. Договорились?
С точки зрения короля Сидотрона и всего денсарского населения может, все происходящее, и выглядело нормально. Действительно, ну не успели люди подготовить торжественную встречу. Надо дать им время подготовиться, почему бы и нет? Но с точки зрения инопланетян абсурд был полный.
- Ага… - кивнул головой Лукич, развернулся и пошел, а вся команда за ним. Ошарашить Лукича так, чтобы он потерял дар речи, для этого был нужен какой-то особенный талант. Король этим талантом обладал.
Искупаться в озере мог только Лукич, для остальных озерная вода являлась спиртом, а купаться в чистом спирте… мечта алкоголика. Из солидарности с экипажем Лукич купаться тоже не пошел и, так же как и все, просто любовался чудесным видом.
- Как вы думаете, «немного» это сколько? – спросил он.
- В смысле? – ответила вопросом на вопрос Слен.
- Нас отправили немного погулять, вот мне и интересно «немного» уже прошло, или еще нет.
- Понятия не имею, - Слен повернулась к Лукичу: - Может, дадим им еще немного времени, пусть подготовятся получше?
- Опять немного? – вздохнул землянин, а после короткого раздумья спросил: - И как вам король? Оригинальный тип, не правда ли?
- Оригинальней некуда, - внес лепту Дтен.
- А, по-моему, он очень добрый, - подала голос Стар.
- И глупый, - закончил за нее фразу Дтен.
- Нет, скорее рассеянный, а не глупый, - симпатии Стар были на стороне Сидотрона: - А ты, Дтен, сегодня злой какой-то.
- Так мне чуть все ребра не переломали.
И опять воцарилось созерцательное молчание. Лукич вышел из флаера. Под его в два раза потяжелевшем телом, казалось и галька хрустит в два раза громче. Он достал трубку и начал, не спеша, набивать в нее табак, думая о чем-то далеком и отвлеченном, да ни о чем не думая, если честно. Вот попробуй специально не думать ни о чем…. И будешь думать о том, как ты ни о чем не думаешь. Зато в таком лениво-расслабленном состоянии, в котором и пребывал Лукич, не думать ни о чем легко, и даже приятно. Мысли роятся, текут одна за другой, перепрыгивают, меняются местами, но вся эта суета где-то рядом, в подсознании, а твоего сознания совершенно не касается. Так, наслаждаясь ни о чем не думаньем, Лукич раскурил трубку и, выпуская в небо клубы дыма, провожал их отсутствующим взглядом. Докурив трубку, он выбил ее о каблук «навороченного» тилеанского ботинка. Ботинки эти – не ботинки – песня. Легкие, прочные, мягкие, с анатомической стелькой, нежно облегающей все изгибы стопы, и, самое главное, трубку о каблук можно выбить точно так же, как о каблук кирзового сапога. Накурившись, Лукич занял свое место в флаере:
- Все, хватит, возвращаемся. Часа два гуляем.
- Час, сорок девять минут, - механически уточнила Слен.
- Большая разница, пока долетим, будет два.
И тут, неожиданно для всех, заработало радио:
- Адмирал Лукич, говорит Глава Великого Совета Ди Длен.
- Здорово, Ди Длен. К чему такой официоз?
- К тому, что я собираюсь отдать вам приказ и ты, надеюсь, его тоже выполнишь.
- Надейся, разве кто против?
- Я серьезно, Лукич.
- Ладно, не расстраивайся, выполню. Куда я денусь-то?
- Вот и хорошо, - Ди Длен перевел дыхание, заодно переключив голос на более официальный тон: - Р’кандр, Разум-Советник вошел в мысленный контакт с королем Денсара Сидотроном и узнал, что по поводу вашего приезда готовится грандиозная встреча. Исходя из этого и зная, что сейчас вы наверняка одеты в повседневную форму, я приказываю вам одеть парадную форму одежды со всеми причитающимися атрибутами и представляться королю с перечислением всех званий и наград, дабы произвести на денсарцев должное впечатление.
- Во, показушники, еще хлеще нас, землян! А может еще и татуировку на лбу сделать, какую-нибудь особенно нарядную?
- Ты опять, Лукич, я так и думал, что ты заартачишься, потому и сообщил свой приказ вслух, а не через Р’кандров, чтобы знали все члены экипажа, а то ведь ты можешь и забыть им сообщить. Ну что, от тебя убудет? А денсарцам приятно.
- Ладно, ладно, все, не свирепей. Не надо татуировку, значит не надо, я не настаивал. Что нам теперь за парадной формой на корабль лететь?
- Парадная форма всех членов экипажа находится в багажном отсеке флаера, также как и скафандры. Если бы ты не поленился изучить устав, то знал бы это.
- На фиг он мне нужен, ваш устав? Тем более, что устава лесного хозяйства у вас все равно нет. Все хватит разговоров, парадку, так парадку, да и кушать хочется. – Как бы подтверждая слова хозяина, у Лукича заурчал живот. – Слен, открывай багажник и мальчики налево, девочки направо.
Ни налево, ни направо никто не пошел. Нисколько не смущаясь друг друга, тилеане стали переодеваться прямо здесь, у багажного отделения флаера. Лукич удивленно уставился на свою команду, а когда выяснилось, что под верхней одеждой тилеане не носят ни какой нижней, он, конвульсивно, сглотнул и облизал пересохшие губы. В том, что Лукича бросило в жар, Дтен повинен не был. Вся ответственность за недомогание адмирала легла на хрупкие плечи двух очаровательных тилеанок и не столько на плечи, сколько на то, что ниже.
Памятуя о чужом монастыре, Лукич присоединился к своим, уже начавшим одеваться, подчиненным, дойдя до трусов, он повернулся ко всем задом. Спереди трусы неприлично вздымались.
- Мало того, что отправили на планету не протрезвивающих алкоголиков, так еще и команду подобрали из одних нудистов, - ворчал он переодеваясь. Облачившись в парадную форму, он оглядел себя в выуженном из багажного отсека зеркале: - Попугай, даже еще ярче.
- А, по-моему, очень даже мило, - подала голос Стар. На ней форма сидела безукоризненно, выгодно подчеркивая все особенности и достоинства фигуры. Бедный Лукич даже не знал, что для него было легче, чтобы прекрасная часть команды была в такой одежде или совсем без одежды. Как он в эту минуту тосковал по жене…
Пока гости меняли костюмы, оккупировавшие небо тучи исчезли, и воссияла Силести, щедро даря свет и тепло, короче, припекало. Флаер не спеша, подлетал к резиденции его величества. О проведенных здесь приготовлениях можно было судить уже издалека. От центра площади до дворцовой лестницы тянулась широченная красная дорожка, по обе стороны которой находились роскошно одетые всадники, гордо восседающие на айрлонгах. Стены и шпили украшали разноцветные флаги и вымпелы. На крепостных стенах стояли сотни две фанфаристов, а блеск начищенных труб слепил даже на расстоянии.
Как только флаер приземлился, грянули фанфары и «фанфарили» на протяжении всего пути от флаера до лестницы дворца. На первой ступени дворцовой лестницы пришельцев встречал его величество король, слева от него находилась ее величество королева Юми, а справа симпатичная и, несмотря на чрезмерную миниатюрность, пропорционально сложенная ее высочество принцесса, имени ее никто из гостей не знал, а представить наследницу престола никто из местных не догадался.
Не успели гости остановиться, как заговорил король. От смущения прошлой встречи не осталось и следа. Он говорил зычным, хорошо поставленным голосом:
- О, наши высокие друзья, с далекой, но близкой для нашего сердца, планеты Тилен! О, вы, те кто откликнулся на наше горе и поспешил на помощь, смело пройдя через все невзгоды бесконечного космоса! О, вы, рыцари вселенной, спешащие на выручку ко всем ждущим спасения! Я, король Сидотрон, от имени своих подданных и от своего имени лично, счастлив приветствовать вас на нашем многострадальном Денсаре! О, рыцари галактик, дозвольте нам узнать благословенные имена тех, кому мы вверяем свою судьбу и саму жизнь!
Лукич сделал шаг вперед, а в сознании появился голос Разума-Советника:
«Не забудь, все титулы, звания, награды, короче все»
«Короче, короче», - передразнил в ответ Лукич: «Я начать не могу»
«А чего там начинать? Я, Великий Хранитель…»
«Кто великий?» – перебил землянин.
«Да ты в этой части Галактики единственный Лесник, а раз единственный, значит Великий», - подытожил Разум.
- Я, Великий Хранитель Леса с планеты Земля, - начал единственный лесник слегка смущаясь: - Почетный Хранитель Музыки, кавалер ордена «Света и Разума», кавалер медали «Сто лет со дня рождения В.И. Ленина»… - когда Лукич добрался до значка «Ударник Коммунистического труда», в нем проснулось вдохновение, его понесло: - Носитель пионерского галстука, член ВЛКСМ, а затем и КПСС, обладатель мотоцикла «Урал» со всеми его колесами, хозяин коровы, двух собак и кошки, адмирал Первой Звезды Лукич. – Члены экипажа в удивлении раскрыли рты, а в сознании владетельного пана беззвучно смеялся Разум-Советник.
После первого удивления от такой «титулованности» Лукича, команда опомнилась и, приняв правила игры, члены экипажа начали методично «обвешивать» себя несуществующими званиями, регалиями и должностями. Так Слен стала командующей эскадрой кораблей экспедиции, и главное ни капли лжи! Если посчитать флаер и спасательную капсулу, которые находились на борту корабля «Тилен», то в ее подчинении было три корабля. Чем не эскадра?
Дтен обнаглел еще больше, присвоив себе кроме помощника капитана, что в принципе не такая уж неправда, еще и сан советника командующего экспедиции. Приплетая Лукича, он добросовестно перечислил все то, что Лукич о себе сам наговорил, даже «Урал» со всеми его колесами.
Самая хорошая ложь, строго дозированная и, главное, умело поданная, правда.
Хуже всего с фантазией оказалось у Стар, видимо сказалась врожденная скромность, но как бы то не было, она назвала только свою настоящую должность, звание и имя. Имя произвело настоящий фурор. Вся фантазия трех ее товарищей не произвела на окружающих такого впечатления, как ее настоящие имя «Стар» – «Звезда», она оказалась для денсарцев истинной посланницей небес, затмив всех остальных.
После официального представления гостей слово опять взял король:
- О, наши горячо уважаемые высокие друзья! Бесстрашные рыцари космоса! Разрешите воздать вам должное и, в свою очередь, произвести вас в рыцари Денсара, так как вы прибыли сюда для спасения нашей, горячо нами любимой планеты! Во имя Денсара, ради продолжения жизни на нем вы здесь! Даже если ваша высокая миссия не увенчается успехом, то самопожертвование, на которое вы пошли, само по себе достойно величайшей из наград! Самое большое, что я могу для вас сделать, это присвоить вам дворянские титулы, посвятив вас в рыцари нашей планеты! – первым король обратился к Лукичу, перечислив все, что тот про себя наговорил, доказав, что денсарская память ничуть не уступает тилеанской. Своей памятью землянин так похвастаться не мог, если бы его на «бис» попросили повторить, то он бы даже не смог вспомнить все плоды своей фантазии. Но как бы у кого там ни было с памятью, король обращался к Лукичу: - Подойди ко мне, о, наш высокий друг Лукич, - и Лукич автоматически настроился не непременные обнимания, но все сложилось гораздо лучше для него. Его величество поднялся на еще одну ступень и, встав на цыпочки, возложил на плечо землянина свой, как с удивлением заметил будущий рыцарь, деревянный меч: - Провозглашаю тебя герцогом того Холма, на котором тилеане построили свой дом, Лордом Спасителем Денсара, имеющим право входить в королевский дворец в любое время дня и ночи без стука. Величайший живописец и скульптор Денсара, Художник, - прозвище, понял Лукич, а король вдохновенно продолжал: - Изобразил на твоем щите фамильный герб твоего рода, Лорд-Спаситель. Вручить Герцогу, Лорду-Хранителю, адмиралу Лукичу регалии его дворянского достоинства!
Двое молодых пажей вынесли деревянный меч и деревянный щит новоявленному дворянину.
«Детский сад, какой-то», - очередной раз подумал Лукич. Единственное, что ему понравилось в данной церемонии, это то, что из его имени исчезла частица «Уф», по крайней мере до тех пор, пока на планете не появился Шаропуз со своей легендарной командой.
«Не скажи», - подал голос, приумолкший было, Разум-Советник: «Этот щит пулей не прошибешь, а меч если не лучше, то уж точно не хуже любого земного»
Лукич хоть и не поверил, но спорить не стал и отошел к товарищам, вся троица еле сдерживала смех, глядя на щит, новоявленного герцога, посмотрел на него и сам герцог. В верхней части герба красовалась изысканная герцогская корона, не смешно, под ней был изображен величественный волскрим, это тоже не смешно, а вот в нижней части священный айрлонг производил не менее священный лумбгум. Испражнялся, то есть, удобряя корни священного дерева.
- И что, этот засранец будет теперь все время висеть над дверями базы? – вырвалось у Лукича.
- Нет, Лукич, над дверями твоей спальни, - усмехнулась в ответ Слен и пошла к позвавшему ее королю.
Герцогства Слен не досталось, но она стала Графиней в землях Лукича и получила положенные ей меч и щит. Айрлонга на ее щите уже не было, но кучу, он после себя оставил приличную, а из этой кучи нежным ростком всходил волскрим.
Дтену не досталось и волскрима, зато благословенный лумбгум занимал половину его щита. Изображение было так мастерски исполнено, что казалось сейчас начнет распространять свою благословенную вонь.
- Ну и засранец вы граф, аристократ хренов, - добил Дтена Лукич.
Самый приличный герб достался Стар: волскрим, а над ним симпатичная звезда, судя по свежести краски, только что дорисованная, вот что значит имя.
- Стар, нам придется тебя побить, - сказал порозовевшей от смущения девушке Лукич: - Плакать будем от жалости, но поколотить все-таки придется.
- Почему? – удивилась та.
- От зависти, - смеясь, за всех ответила Слен.
Дальше все пошло, по веками заведенной денсарцами и землянами, традиции. Награды надо обмыть, да и «за приезд» тоже. Священный алкогыл лился взбесившейся весенне-паводковой рекой. Те, кто уже не мог пить сидя, пили лежа, у кого пить больше не получалось, лили на пол. Свинство устроили отменное, знатное свинство, в смысле знати, при этом присутствовало много, как местной, так пришлой. Радушные денсарцы умудрились напоить, даже Слен и Стар. Если Слен еще пыталась держаться, то Стар мирно посапывала, положив голову на руки, прямо за столом.
Дтен разухабисто плясал в компании таких же неустойчивых плясунов. Лучшим танцором, как понял Лукич, был тот, кто натворит больше всех шуму. Тут Дтену равных не было, чего стоит хотя бы перевернутый стол…. На Земле за такое запросто могли побить, а здесь всплеск все одобряющего восторга.
Сколько раз трещали земные и тилеанские кости в объятиях дружелюбных денсарских братьев дворян, не сосчитать, тем более, что дворянами была чуть ли не половина населения Денсара, но под общим алкогольным наркозом больно уже не было. Лукич сидел за одним столом с королем и рассказывал тому пошлые анекдоты, а король в ответ громогласно смеялся:
- Ха, ха, ха, - король вытер рукавом слезу и, схватив огромный кубок, залпом вылил его содержимое в глотку. Ухнул с размаха кубком о стол, а из глаз его ручьями потекли слезы, на этот раз не от смеха, а от пьяной тоски печали, он размазал их своей огромной лапищей и, придвинувшись к Лукичу, проникновенно заговорил: - Вымираем мы, Лукич, ик, вымираем, ик, мало нас осталось, на всю планету и полмиллиона не наберется, ик…. Вот раньше, ик, а теперь, ик, тьфу, зараза, икота замучила! Так о чем это я? Ах, да, кровь, ик, нужна свежая, а где ее взять? Слышь, Лукич, ты же у нас человек новый, может возьмешь кого в жены?
- Дык, у мня, мня, у ме-е-еня, ужжже есть ж-ж-жена, - не менее пьяным голосом ответил не менее пьяный Лукич.
- Это, ик, конечно проблема… - почесал затылок его величество: - А может одна здесь, другая там?
- Са-па-сибо, конечно, но у нас так не пр…, пр…, - землянин зло сплюнул: - Не делают у нас так.
- Нет, так нет, - и его величество Сидотрон мирно засопел.
До флаера Стар несли на руках, а она, в свою очередь, не давала упасть несущим ее людям, связав всех троих между собой. До базы флаер летел в автоматическом режиме, направляемый радарным лучом, а Лукич разрывал ночную тишину Денсара русскими народными песнями.
4.
Утро было тяжелым, вернее не тяжелым, а туманным. Все всё видели в сплошном тумане. Тилеане прибегли к помощи спасительной аптечки. Лукич решил болеть честно:
- Все должно компенсироваться, уравновешиваться: весело – грустно, хорошо – плохо, очень хорошо – очень плохо, - философски изрек он. А кто не любит спьяну пофилософствовать? А потом добавил, после короткого раздумья: - Не люблю я этой химии.
После обеда прибыла «Звездная Радуга». Она приземлилась рядом с базой, но заметить ее появление смог только Мозг. Поэтому появление в гостиной Шаропуза и всех его головорезов, для присутствующих стало истинным потрясением, а для несчастных голов дополнительной болью.
- О! Здравствуйте, наши высокие друзья! – заорал с порога Шаропуз: - Как я счастлив вновь увидеть вас! О, да вас произвели в дворянское достоинство?! – отпираться было бесполезно, щиты и мечи валялись тут же одной большой кучей, вчера ни у кого не было не сил не желания их убрать, да и сегодня, если честно, тоже: - Разрешите вас поздравить!
- Только не обнимай, Шаропуз, а то помру, - процедил сквозь зубы Лукич. – И не шуми, пожалуйста.
- Что, плохо? – сокрушенно спросил капитан-настоятель и тут же рявкнул: - А щиты надо немедленно повесить над входом! Раз вы не можете, то этим займемся мы.
Вся ватага во главе с командиром вывалилась на улицу, прихватив с собой гербовые щиты. Через несколько минут сама база, ее окрестности, и головы страдальцев сотрясались от страшных, лишенных всякого ритма ударов.
- Бум, бум, бум, - по стене.
- Бум, бум, бум, - по голове.
- Куда бы сбагрить этих доброхотов? – спросил у собравшихся Лукич.
- Отправить с докладом к королю, - подал идею Дтен.
- А ведь это мысль! – одобрил идею землянин: - Мозг, можно сгонять флаер туда и обратно без нас?
- Конечно можно. Как бы я иначе ваши безжизненные тушки вчера сюда доставил?
- Логично. Скажи Шаропузу, чтобы он отправился к королю.
Мозг сообщил предложение денсарцам, те в ответ взорвались восторженными криками. Лучше бы стучали. Потом Шаропуз, механик и штурман «Звездной Радуги» загрузились в флаер и отбыли, а стук возобновился.
- Шаропуз приказал им доделать работу, - сообщил Мозг.
- О, только не это, - застонала в ответ Слен.
Меньше чем через час флаер вернулся и в гостиную вошел сам король:
- Здравствуйте, мои дорогие высокие друзья! – выглядел его величество так, как будто это не он уснул за столом в стельку пьяный накануне: - Я решил лично посмотреть, что такое саженцы с далекой планеты Земля!
За его спиной стоял Шаропуз, гордо демонстрируя свой графский щит. Сам щит, что у герцога, что у графа, были одинаковым. Но над гербом на герцогском щите изображалась большая корона, а на графском поменьше. Остальным членам экипажа «Звездной Радуги» корон вообще не досталось, так что их дворянский титул остался для приезжих загадкой, а может и не было никакого титула. Рыцарь, да рыцарь, безродный дворянин, но и простым рыцарством ребята явно гордились, выставив свои не коронованные щиты на всеобщее обозрение.
- Болеете? Это бывает, - продолжал говорить король. – Сейчас осмотрим саженцы, а потом к Священному Холму Кусолетов, там мы вас мигом подлечим. Лорд Олдар уже занимается подготовкой.
- А может мы пасс? – с надеждой спросил Лукич.
- Как это? – не понял король: - ведь сегодня такой праздник! Помимо возвращения «Звездной Радуги», сегодня еще и день священного кусолета!
- Ой, мамочки, - вырвалось у Стар: - Я умру…
- Чтобы умереть, молодая леди, - наставительно сказал Сидотрон: - Надо пить много недель, совершенно не соблюдая меры. А мы больше своей меры не выпиваем, потому что засыпаем, и пить не будем много дней, только вчера и сегодня, а завтра за работу, то есть выдержим паузу.
После осмотра саженцев, все отправились к Великому Холму, дарующему жизнь… Дальше названия этой местности на карте Денсара Лукич вспомнить не смог, да не очень то и пытался. Короче все пошли к Холму Кусолетов.
Всю дорогу Сидотрон нахваливал земные деревца, которые на саженцы уже совсем не походили. Лукич и сам был поражен их размерами, за то время, что он их не видел, они выросли еще на добрых полметра. Сейчас деревья выглядели так, как будто им по меньшей мере лет пятнадцать-двадцать. Поднимать такой «саженец» в одиночку, да еще в условиях двойной силы тяжести Денсара, землянин точно бы не рискнул.
Холм кусолетов был гораздо крупнее холма «На котором тилеане построили свой дом», а вокруг холма колыхалось безбрежное людское море, наверное, все полмиллиона жителей устремились в этот торжественный день сюда. Люди все шли и шли. Как почетных гостей, короля с инопланетянами пропустили к самому подножию холма. Все собравшиеся здесь люди были по пояс обнажены. В первом ряду собравшихся, уже находились королева и принцесса. В знак приветствия королева кивнула пришедшим головой, а в такт кивку колыхнулась ее обнаженная грудь. Грудь трудно было назвать красивой, но, тем не менее, Лукич обалдел. Обнаженная принцесса Лагдолен притягивала к себе не только взгляды пришельцев, но и всех особей мужского пола, находившихся поблизости.
Когда король начал разоблачаться, инопланетянам пришлось к нему присоединиться. Теперь взоры всех мужчин и самого короля были обращены на тилеанских девушек. Посмотреть было на что. Так денсарцы с нескрываемым любопытством рассматривали гостей, а те, в свою очередь, отвечали им взаимностью. Пока собравшиеся разглядывали друг друга, время приблизилось к началу церемонии.
Как только Силести перевалила через зенит, раздался громкий хлопок. Собравшиеся потеряли интерес друг к другу, все взоры устремились на вершину Холма. В небо над холмом вылетела первая туча кусолетов. На секунду кусолеты зависли на месте, изображая черную клубящуюся тучу, а затем с тонким жужжанием рассыпались в стороны. Толпа возбужденно застонала.
Лукича и троих тилеан насекомые буквально облепили от шеи до талии и, что удивительно, на лицо не сел ни один.
- Так, нормально. Нудиста из меня практически сделали, алкоголика доделают сегодня, а теперь еще и мазохиста хотят сотворить. Ой, не нравится мне этот чужой монастырь, - прокомментировал происходящее Лукич.
Налетев толпой, кусолеты так же толпой и исчезли. Хоть боли никто из гостей не испытал. Но на груди и на спине у всех вздулись небольшие красные волдыри. Удовольствия мало. Но тут Лукич заметил, как стала отступать его головная боль.
- Кто-нибудь видел, куда они делись? – спросил у товарищей землянин: - Как налетели, я видел, а как исчезли, что-то не понял…
Второй хлопок прервал его рассуждения. На этот раз туча пронеслась мимо, в дальние ряды, и лишь несколько кусолетов уделило внимание пришельцам. Один уселся на руку землянина, и Лукич с любопытством поднес его к глазам. В брюшке у насекомого переливалась какая то жидкость.
- Вы посмотрите, он же полный! – сказал Лукич, показывая кусолета всем собравшимся, как будто у них своих не было. Кусолет, тем временем, вонзил жало, его брюшко стремительно сократилось. Сделав инъекцию, он упал, не подавая признаков жизни. – Укусил, вернее, впрыснул и умер? – опять поразился землянин: - Да ведь это же летающие шприцы! Хотел бы я знать, что они нам вводят.
- Не знаю что, но зудится ужасно, да, и выглядит не лучше, - на грудь Стар было страшно смотреть, уж больно она тонкокожая: - Но вот что интересно, голова совершенно перестала болеть.
- Я тоже это заметил, - подтвердил Дтен.
Праздник Священного Кусолета проходил на лоне природы, недалеко от Священного Холма. Своеобразный пикник, раздутый до неприличных размеров, или, наоборот, до приличных. Народ ел, пил, пел, танцевал, веселился. Великий Певец Денсара, тоже прозвище, сочинил песню, посвященную этому событию, и под всеобщее одобрение исполнил ее. Лорд Олдар знал свое дело, не скучал ни кто. В восторге остались все, даже, почти не пившие в тот день, пришельцы. Единственное, что смущало Лукича, так это то, что никто из собравшихся так и не удосужился одеться.
- Ой, Римма, знала бы ты куда я попал, ни за что не отпустила бы меня одного!
5.
Накануне вечером инопланетный квартет вернулся на базу самостоятельно. Перебора спиртных напитков допущено не было. Все, кто легко, как девушки, а кто и проявляя недюжинную силу воли, как Лукич и Дтен, придерживались политики воздержания и строгого ограничения. Поэтому на завтрак смогли выйти все, в прекрасном расположении духа и с отменным аппетитом.
- Мозг, - обратился к стоящему рядом Р’кандру Лукич: - Ты случайно не в курсе, Шаропуз с сотоварищами еще не пришли?
- Ну, ты и оптимист, Лукич, - ответил вместо Мозга Дтен: - Ты разве не видел, в каком состоянии вчера был Шаропуз? До завтра экипаж «Звездной Радуги» может и отойдет, а сегодня вряд ли.
- Да, тут я что-то не подумал, - Лукич рассеянно поковырял вилкой в сковороде, жаренную земную картошку он ел один, поэтому марать тарелку не стал: - Ладно, начнем тогда сами, без посторонней помощи. Просто король вчера сказал, что помогать нам будут Шаропуз со своими ребятами, вот я и надеялся. Нет, так нет. Сейчас поедим и начнем высаживать саженцы вдоль дороги от нас к городу.
Лукич прервал себя на полуслове и замер, прислушиваясь. Откуда-то издалека доносился приглушенный шум, постепенно приближаясь и становясь громче.
- Если бы вместо меня не решил ответить Дтен, - подал голос Мозг: - То, я бы сообщил, что вся команда «Звездной Радуги» сейчас движется сюда, и, на болеющих с похмелья, никто из них совершенно не похож.
- Интересно, - включилась в разговор Слен: - Кто-нибудь видел, хоть раз, страдающего с похмелья денсарца? Во время прощального ужина на Тилене они же напились так, что глядеть было страшно, передвигаться самостоятельно не могли, а на следующий день проснулись полными сил и энергии, как будто и не было накануне ничего. Или вот наш прилет на эту планету, на утро на нас смотреть без слез было нельзя, а местным хоть бы что. Не понятно.
- Кусолеты, - вновь заговорил землянин: - Вы заметили, как сразу полегчало после их атаки? Эти комары наоборот что-то такое вводят…. Так мы попали только на один сеанс этой иглотерапии, а денсарцы такие сеансы проходят регулярно, на протяжении всей жизни.
Пока пришельцы рассуждали об особенностях организма местного населения, местное население прибыло в лице своих лучших представителей. Все вокруг наполнилось шумом и гамом, и это, не смотря на повышенную звукоизоляцию здания. Шум и денсарцы неразделимы.
Не успела дверь до конца открыться, автоматика просто не была рассчитана на такой стремительный вход, а в комнату уже ввалился их сиятельство граф Шаропуз, со всеми регалиями своего дворянского достоинства. Длинный меч висел на перевязи на левом боку, если для Лукича он являл собой палку, все равно он им пользоваться не умел, то в Шаропузе умение чувствовалось, даже когда меч просто висел на боку. Уж больно хорошо он там смотрелся, как так и надо.
Щит Шаропуз тоже не оставил дома над воротами, а прихватил с собой. Может, он уже обзавелся вторым щитом, один для дома, а другой на выход. Но как бы то не было, щит каким то непостижимым образом висел на левом плече. Как он там держался, для землянина, да и для тилеан, оставалось полной загадкой.
- Вы уже встали?! – взревел с порога маленький капитан: - А мы тут едем и думаем, как бы вас не разбудить!
- Интересно, какой бы шум они подняли, если бы собирались нас разбудить? – в полголоса полюбопытствовал Дтен.
Лукич тем временем встал из-за стола:
- Ну, раз прибыли, то сразу и начнем. Возражения есть?
Возражений не было. Начали. Лукич взвалил на себя организаторскую работу, все равно больше ничего делать не мог. В условиях двойной силы тяжести поднять, ставшее довольно большим, дерево, ему было просто не под силу, хотя денсарцы справлялись с этим занятием без видимых усилий.
Несмотря на царивший вокруг кавардак, организация труда у денсарцев была на высоте, даже без вмешательства Лукича: одни копали лунки, другие доставляли к ним деревья на могучих спинах айрлонгов, третьи закапывали, четвертые поливали. В лунку под каждое дерево укладывали благословенный, но, несмотря на это ужасно вонючий, лумбгум. Его денсарцы привезли с собой в огромных телегах, и теперь все это великолепие наполняло округу невообразимым ароматом.
Лукич долго метался между своими помощниками, пытаясь успеть везде, проследить за посадкой каждого дерева. Он налево и направо раздавал советы, дельные и не очень, но одинаково не нужные. И без того денсарцы работали слажено и аккуратно. Еще до обеда все саженцы были высажены в теперь родную для них почву Денсара.
Лето на Денсаре длилось больше четырех месяцев, все остальные времена года столько же, правда, первый и последний месяцы зимы являлись как бы переходными и сильными морозами не отличались, так, что-то поздне - осеннее, или ране - весеннее. Сейчас шел последний месяц весны. Исходя из этого, сомнений в том, что земные растения успеют вызреть не было. Единственное, что смущало Лукича, так это смена климата и удлинение года вообще, как это скажется на земной растительности. На всякий случай землянин решил занять пару теплиц под овощные культуры, мало ли что.
Пока он занимался семенами, денсарцы наносили лумбгума и земли, почву Денсара Лукич по привычке называл землей, в теплицы, а потом приступили к вспашке огорода. Участок земли в сотню другую гектар, землянин так же по привычке называл «огородом», никто не возражал, поэтому название укрепилось. Пахали денсарцы по старинке – айрлонг вместо трактора и деревянный плуг. Только размеры и структура дерева не позволял назвать плуг сохой, но то, что думают на эту тему пришельцы, аборигенам было абсолютно фиолетово. И тут молчавший доселе Мозг взорвался в сознание Лукича:
«Я не понимаю, зачем нужен этот низко производительный труд? У нас же есть всевозможное оборудование? Задал программу и за пару часов будет все готово!» - не на шутку возмутился рациональный до предела Мозг корабля «Тилен».
«Не доверяют они нашей технике», - ответил Лукич: «Да, и потом это их земля, им виднее, как ее лучше обрабатывать»
«А я считаю, что это пустая трата времени», - не сдавался Мозг.
«Мозг, дорогой, чего - чего, а времени у нас хватает. Пусть пашут, все меньше шуму»
В целом день прошел спокойно, все работали. На следующий день тоже. Только команда «Тилена» откровенно скучала, им занятия не было. Садоводы и огородники они были такие же, как Лукич адмирал. Никакие. Зато сам адмирал был в полном восторге. Его восхищало все: и работа денсарцев, и почва, и, даже, благословенный лумбгум. Денсарцы оказались прирожденными земледельцами и к вечеру второго дня посаженными и посеянными оказались все, привезенные с Земли, семена. Сил, отмечать это событие, не было ни у кого, поэтому празднование было перенесено на утро.
Организацию праздника взял на себя лорд-распорядитель Олдар. Распоряжался он великолепно. Праздник из небольшой, локальной пьянки перерос в народное гуляние. Было весело, очень весело, под конец стало очень хорошо, поэтому на утро Лукичу было очень плохо.
Завтракал он во второй половине дня и есть, совершенно не мог. Он пил в огромном количестве сладкий чай и ворчал:
- С ума можно сойти, целая планета алкоголиков, что бы ни случилось – праздник. В землю зернышко упало – всенародное гуляние. И ведь не спиваются, не опускаются. Нормальные люди, нормально живут, ведут хозяйство. Еще и эти ихние кусолеты. Кстати о кусолетах… - Лукич оборвал себя на полуслове и, с огромным трудом поднявшись, вышел на улицу.
Он уселся прямо на землю, вернее на денсар, и стал ждать. Ожидание длилось не долго. Неизвестно откуда налетела толпа летающих шприцев. Воздух наполнился гудением и звоном. Кусолеты жадно набросились на землянина в лицо, однако, не кусая. Они облепили руки, лезли в рукава, за ворот рубахи, а через несколько минут все стихло, и даже головная боль. На Лукича накатила слабость, после нескольких часов страданий неудержимо захотелось спать. Он тяжело поднялся на ноги, еще раз полюбовался на гербовые щиты, повешенные над входом заботливыми денсарцами, хмыкнул и удалился в свою комнату до следующего утра.
6.
Проснулся Лукич полным сил, здоровья и кипучей энергии. Его энергичность передалась окружающим, хоть они этого совсем не желали. Погрузившемуся в блаженную лень народу пришлось выходить из состояния сомнамбулизма. Хоть восторженных криков поддержки и не было, протест тоже никто не выдвигал. Встретив в лице товарищей молчаливую поддержку и понимание, так, по крайней мере он думал, Лукич начал строить грандиозные планы на будущее, точнее на день. Завтрак из простого поглощения пищи перерос в планерку, на которой все эти планы и обсуждались.
- И вот еще что, - продолжал свою зажигательную речь Лукич: - Животных то моих надо на волю вывести, а то ведь засиделись все. Мозг, как они там?
- Как, как, едят, пьют, гадят. Автоматических уборщиков со всего корабля в трюм согнал. Утилизатор уже тошнит!
- Вот еще одно подтверждение моей правоты. Опять же трава местная по склону уже появилась. Корова хоть нормальный корм поест, а то вся эта искусственная кормежка. Молоко уже пенопластом, каким то отдает… - Лукич собирался еще что-то сказать, но неожиданно для всех замолчал. В его сознание ворвался голос Разума-Советника планеты Тилен:
«Здорово, Лукич! Как дела?»
«Нормально», - удивился в ответ землянин.
«Будут еще нормальней!» – весело ответил Разум: «У меня для тебя два сообщения. Во-первых, поздравляю, ты стал дедом! Ученые решили, что ребенку Татьяны и Слена пора появиться на свет, славная девочка получилась»
«Представляю, в каком восторге сейчас Римма, да и все остальные тоже» – прокомментировал Лукич: «А что за вторая новость?»
«Вторая, к вам вылетел Клен»
- Зачем? – вырвалось в слух у Лукича, окружающие удивленно на него уставились, а он уже продолжил про себя: «Что ему тут делать?»
«Слен, которая ваш капитан, сватать полетел. Он внял твоему совету и решил действовать. Да, он просил, что бы ей пока не сообщали, сюрприз, но ты все равно можешь ее поздравить, ведь она стала тетей»
«Ладно. А как там мои Римма, Саша…» – Разум-Советник или Мозг корабля «Тилен» постоянно устраивали Лукичу сеансы связи с женой, и, тем не менее, тоска и беспокойство не покидали землянина ни на минуту.
«Нормально, Саша растет, Римма шоу ставит. Не переживай, да и потом ты же с Риммой буквально вот, на днях, общался, я же сам связь устанавливал»
«После этого нам еще и Мозг корабля «Тилен» переговоры устраивал, а все равно скучаю, ждал я их обоих в своей жизни слишком долго»
«Красиво сказал, тебе бы любовные романы писать» – не удержался и съехидничал Разум: «Я Римме скажу, что бы они пришли на ближайший сеанс визуальной связи, посмотришь»
«Спасибо и молодец что позвонил»
«Уже прощаешься, Лукич? Ладно, не буду тебя отвлекать, спасай Денсар, Лорд-Спаситель, рыцарь вселенной, хранитель мотоцикла со всеми его колесами"»- премудрый Р'кандр отключился, и только тут Лукич осознал, что не сказал ему никакой гадости, но решил, что отыграется позже.
- Поздравляю, Слен, - заговорил вслух землянин: - Ты стала тетей, с племянницей тебя. Только что Разум-Советник звонил сообщить эту новость, – про Клена он, как и обещал, промолчал.
Сразу же после завтрака пошли выпускать на волю несчастных животных.
Собаки нахлынувшую на них свободу восприняли с величайшим восторгом. Визжали, лаяли, а хвостами мотали так, что, казалось, переломятся пополам, или взлетят как Карлсон на пропеллере. Вырвавшись из трюма корабля, они радостно резвились, бегали, валялись по полу ангара. Корова тоже вышла без понуканий. Кошка, как и положено кошке, плевать на все хотела. Ее пришлось вынести на руках.
Открыли ворота. Тут же собаки изобразили два пикирующих бомбардировщика, они вылетели на поверхность Денсара первыми, а про адаптацию их к двойной силе тяжести естественно никто не подумал. Лапы подогнулись и, отчаянно скуля, бедные псинки пропахали местную пыль мордами. На распростертые скулящие тушки тут же налетели кусолеты. Радости это событие собакам не доставило, они заскулили еще громче и, пытаясь спастись, поползли обратно к ангару. Не успели они добраться до входа, кусолеты исчезли, видимо поставили все необходимые прививки. Попав в ангар, собаки, по инерции, поднялись на лапы, пару раз, из вежливости, вильнули хвостами и, обессилено, повалились на пол. Корову пленила свежая зелень молодой травы. Стоило ей выйти на улицу, как на нее напала стая кусолетов, но привыкшая к обилию земных насекомых корова их атаку пережила спокойно. Под действием двойной силы тяжести ее ноги были сильно напряжены, но голод не тетка, а трава не искусственный корм, и, расставив ноги пошире, она пошла вниз по склону холма. Добравшись до травы, она улеглась и стала жевать лежа. Выев участок вокруг себя, она поднялась, перешла на новое место и улеглась как прежде. Так короткими перебежками она и паслась.
Кошку, Стар – добрая душа, вынесла на улицу на руках. Девушке очень понравилось это маленькое беззащитное животное, обладающее таким жалобным голоском. Почувствовав двойную силу тяжести, животное испугалось, сработал тысячелетний инстинкт, при опасности лезть наверх. Она вцепилась когтями в свою благодетельницу и забралась ей на плечо. Теперь настала очередь Стар жалобно поскуливать.
Первым на помощь девушке пришел Дтен. Пришел, а что толку? Как снять кошку и еще сильнее не навредить жертве он понятия не имел. Он и кошку то впервые отчетливо увидел. Не обращал как-то раньше внимания, мелкая она. Вот то ли дело корова, ну или собаки, на них попробуй, не обрати внимание, но корова паслась, собаки спали и совершенно никого не трогали, а вот эта мелочь лохматая вцепилась в плечо любимой девушки….
- Стар, потерпи, - причитал Дтен, - я обязательно что-нибудь придумаю.
Повседневная рабочая форма Разведывательного Флота планеты Тилен была снабжена массой карманов, всевозможных петелек, а для тяжелых вещей и специальным поясом. Она вмещала в себя все, что, по мнению тилеанских ученых, может понадобиться разведчику в его работе и в повседневной жизни на чужой планете. Лукич рабочую форму впервые увидел на Денсаре и поэтому понятия не имел где и что у него лежит и висит, а многим из этого арсенала он даже приблизительно не знал, как пользоваться. Дтен же напротив все отлично знал и, для начала, выудил нож:
- Стар, постарайся не шевелиться, я попробую отогнуть ей эти, как их… - Дтен на мгновение задумался, припоминая земное название: - Когти.
Когти отгибаться наотрез отказались. Кошка безумно орала. А Стар начал давить смех, она изо всех сил пыталась сдержаться, но чем больше Дтен пыжился ей помочь, тем хуже у нее получалось. Ни на кого не обращая внимания, Дтен озадаченно пожал плечами, спрятал нож и достал из кармана лазерный резак.
- Не бойся, я сейчас аккуратненько срежу ей кончики ногтей, которые застряли в ткани, - сказал он, включая резак и регулируя мощность потока на минимум: - Это же надо, какое опасное животное, а на вид такое милое и безобидное. Не понимаю, как они решаются их в доме держать?
- Подожди, Дтен, - Стар не выдержала и засмеялась: - Мне совсем не больно, давай лучше Лукича позовем, это же его кошка, он должен знать, как с ней обращаться, - не дожидаясь ответа, девушка громко крикнула: - Лукич!
Для Лукича денсарцы специально изготовили подобие земной скамейки или дивана, сразу не поймешь, сплетенное из местного кустарника и установили на улице, у входа в здание базы. Лукич был восхищен изделием местных мастеров: красиво и очень удобно. Сейчас он сидел под теплым денсарским солнцем и с удовольствием курил, наблюдая, как пасется корова. Не смотря на свое расслабленное состояние, на зов Стар, он отреагировал молниеносно, мало ли что.
Подойдя к Стар и увидав взъерошенную кошку на ее плече и не менее взъерошенного и озадаченного Дтена, он не выдержал и засмеялся.
- Хорошо, что ты пришел, - обратилась к Лукичу девушка: - А то Дтен собрался ее по частям снимать.
- Почему вы смеетесь? – решительно ничего не понимал Дтен.
- Дтен, это она от страха в гору полезла, - пустился в объяснения землянин: - Инстинкт у нее такой, если что-то не так надо повыше забраться. Деревьев рядом нет, вот она и вскарабкалась на Стар.
- Может ее снять резким рывком, - предложил Дтен.
- Не надо, у нее и так от страха глаза больше головы, - хозяин аккуратно снял бедное животное с плеча девушки и поставил на землю.
Кошка не то от действия двойной силы тяжести, не то от страха, а скорее всего от того и другого, всем телом прижалась к земле, как во время охоты. Она несколько раз жалобно мяукнула, а затем крадучись сделала с десяток шагов. Остановилась. Принюхалась. Насторожилась, уловив незнакомые запахи чужой планеты. Постояла в нерешительности. Прислушалась. Вгляделась в даль до линии горизонта. Успокоилась и, более решительней, чем прежде двинулась вперед. Выйдя из тени ангара, кошка оказалась под ласковыми лучами Силести. Она повалилась на бок, наслаждаясь теплом и светом, вытянулась и закрыла глаза.
- Кошки, они вообще то твари живучие и выносливые, - пояснял тем временем Лукич. – На ее счет я особо не переживал. Вот корова, совсем другое дело, но вроде тоже ничего, осваивается. Пойду-ка я свои плантации осмотрю. Эй, Шницель! – позвал он, обе собаки подняли головы и завиляли хвостами: - Пойдем, прогуляемся.
- Странное ты им имя дал, «шницель», это же вроде еда какая-то. – Не то спросил, не то сообщил Дтен.
- Да я и сам не знаю, как-то так получилось. Шницель, да Шницель. Вторая собака вообще то Белка, но они обе на Шницель откликаются.
В сопровождении собак землянин пошел обходить владения. До ближайшего дерева было метров тридцать. Во время пересадки все деревья были тщательно измерены. Высоту деревьев Лукич мог довольно точно измерять, не выходя на улицу, прямо из окна своей резиденции, с диаметром было сложнее, надо было все-таки подходить к самим деревьям.
Высота за последние трое суток не изменилась, а вот диаметр ствола… Лукич измерил первое дерево, записал. Второе, то же записал. Подошел к третьему, и тут его как током стукнуло. Он уставился в свои записи. Поскреб бороду. Измерил третье дерево, записал, сравнил результаты новых замеров с прошлыми:
- Так и есть, - начал рассуждать он вслух: - Три – четыре сантиметра…. Все правильно. При нормальной гравитации перли ввысь, а здесь их понесло вширь. Вот так-то. – Обратился он к собакам, но те не могли его услышать.
Собакам не нравилась местная гравитация и, не доходя до первого дерева, они улеглись.
- Готовы, - констатировал Лукич: - Ничего, привыкнут.
Обходить все деревья, в планы Лукича не входило. Поэтому, ограничившись замерами «опытной» партии, он повернул обратно. Проходя мимо собак, он позвал:
- Шницель, за мной.
Собаки неохотно поднялись и заковыляли следом.
Садово-огородные потрясения на этом не завершились. Желая дать организму отдохнуть от двойной силы тяжести, Лукич решил продолжить инспекцию в теплицах, там, как и в жилых помещениях базы, поддерживалась нормальная гравитация. То, что открылось его взору, не шокировало и даже не удивило землянина, он просто записал в своем журнале наблюдений: «На третьи сутки появились всходы помидоров, огурцов и капусты. Обалдеть!» – время и число. На улице всходов еще не было, видимо двойная сила тяжести «прижимала» ростки, не давая им взвиться бурной порослью.
Сказать, что Лукич был доволен результатами проверки, это, значит, не сказать ничего. Он был в восторге, в неописуемом восторге. За обедом он не мог говорить больше ни о чем, кроме как о своих растениях. С аппетитом жевал и с не меньшим аппетитом смаковал результаты своих наблюдений. Когда разглагольствования Лукича достигли своего апогея, его наглым образом перебил рев на улице:
- Слен, любимая, я не могу без тебя! – взорвалась патриархальная тишина Денсара голосом Клена.
- Я почему-то думал, что фраза: «К вам вылетел Клен», означает сегодня оттуда, а оказывается сегодня сюда. – Удивленно сказал Лукич.
- Так ты знал, что он летит к нам? – спросил Дтен.
- Да, Разум сегодня сообщил о рождении внучки и об отлете Клена.
- А почему нам ничего не сказал?
- Разум просил молчать, вот я и молчал.
Слен в диалоге не участвовала. Она сидела и ошарашено глядела в окно, за которым приземлялся маленький патрульный катер. Потом вдруг вскочила из-за стола и стрелой выбежала на улицу. Когда девушка выбегала из дверей, открылся люк корабля и из него навстречу выбежал Клен. Беспощадная гравитация Денсара заставила подогнуться его ноги, но бравый адмирал не обратил на это внимания и, не сбавляя скорости, продолжил свое движение в полуприсяде, от чего казался еще более радостным.
Все оставшиеся за столом с интересом глядели в окно. Когда еще там будут транслировать вместо унылых степей Денсара такую прекрасную мелодраму. Когда Слен ворвалась в объятия Клена, а тот присев еще сильнее оторвал ее от земли, тьфу, от денсара, закружил ее в воздухе, а их губы слились в поцелуе, Стар хлюпнула своим очаровательным носиком, и по щекам ее потекли слезы умиления.
- Н-да, дела, - сказал Лукич: - Молодец, Клен!
Клен тем временем поставил Слен на землю, и влюбленные, взявшись за руки, вышли из поля видимости.
- Все, кино окончено, - выдал Лукич: - Хеппи енд, как говорят англоязычные земляне, у меня есть такое предчувствие, что какое-то время мы их обоих не увидим. Так что пойду-ка я вздремну после обеда, чтобы жирок завязался.
Лукичу показалось, что он не успел даже толком заснуть, как его начали будить.
- Лукич, Лукич! – кто-то стучал в дверь.
Лукич тяжело открыл глаза, сон был так приятен.
- У-э-а… - промычал он, зевая в ответ. Может, Лукич и желал поделиться своими мыслями с окружающими, но не проснувшийся еще язык решил оставить их при себе.
- Лукич!
- У, - землянин тяжело уселся не кровати, а веки упали, закрывая глаза.
- Лукич, - дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулся Дтен: - Там тебя Клен и Слен ждут.
- Лелик и Болик, Чип и Дейл, Маркс и Энгельс, Бони и Клайд, - не проснувшийся до конца разум спасителя Денсара выдал все известные ему пары: - Малыш и Карлсон…
- А это еще кто? Проснись, Лукич, они тебя ждут.
- На кой я им сдался? Свечку подержать? – пошловато конечно, а будить человека ни за что ни про что это нормально?
- Какую свечку?
- Подрастешь, поймешь, - Лукич таки открыл один глаз. – Зачем я им.
- Нужен, - ответил Дтен.
- Логично. Если тебя заспанного вытаскивают из кровати, значит это кому-то нужно. Где они? – открыл второй глаз.
- В гостиной.
- Ладно, сейчас буду.
Дверь бесшумно закрылась, Дтен удалился. Землянин с огромным трудом уговорил себя не улечься обратно и, нещадно матерясь про себя и, кряхтя в слух, встал. Подойдя к умывальнику, он долго плескал себе в лицо холодной водой, пока не решил, что проснулся окончательно. Оделся и, забыв расчесать всклокоченные волосы, выплыл в гостиную. Все инопланетяне этой планеты уже находились там. Клен распростер объятия и двинулся на встречу:
- Надеюсь, ты не брал уроков обнимания у Шаропуза? – спросил он приближаясь.
- Тебе повезло, Клен, все как-то некогда было, - обнялись, похлопали друг друга по плечам, разошлись. Вернее разошелся только Клен, он вернулся к смущенной Слен, а Лукич остался стоять и спросил: - Что у вас тут стряслось?
- Лукич, Стар, Дтен, Мозг, - Клен обвел всех взглядом: - Мы со Слен решили пожениться.
- Поздравляем, все к этому и шло! – ответил за всех Лукич.
- Лукич, ты как Хранитель, адмирал и руководитель нашей миссии на Денсаре должен объявить нас мужем и женой.
- Легко, - видимо проснуться до конца «руководителю миссии» так, и не удалось и, плохо соображая, что делает, он сказал: - Объявляю вас мужем и женой.
- Погоди, ты должен сначала спросить о согласии, а уже потом объявлять, - выразил протест против ускоренной регистрации жених.
- Клен, ты сказал, что вы решили? Раз вместе решали, значит согласны. Или боишься передумать? – Лукич даже не пытался проснуться окончательно.
- Ну, это же традиция, - пустился в объяснения Клен: - Ты еще должен сказать напутственное слово.
- Напутственное слово говоришь? Ты хоть понимаешь, как сильно рискуешь, собираясь жениться здесь, на Денсаре? Наши местные друзья ни за что не оставят это событие без внимания! Сначала, поломают тебе пару ребер, поздравляя. Затем, напьются всей планетой до поросячьего повизгивания и нас заставят.
- Я убегу до того, как они узнают, - парировал Клен.
- Ну, уж нет! – все-таки проснулся Лукич: - У тебя значит свадьба, а ребра ломать нам с Дтеном будут? Не пойдет, сам женишься, сам и отдувайся, - Он перевел дыхание и продолжил уже более серьезным голосом: - Начнем, пожалуй. Слен, согласна ли ты стать женой этого человека?
- Да, - потупясь ответила девушка.
- Клен, а ты согласен взять в жены нашего очаровательного капитана?
- Да!
- В таком случае объявляю вас мужем и женой!
- Ты забыл добавить властью мне данной, - почему-то шепотом подсказал жених.
- Властью мне данной, - добавил Лукич. – А теперь напутственное слово. Что вам сказать? У тебя, Клен, отличный вкус, одобряю. Ты, Слен, сама выбрала в мужья этого охламона. Так что, любите друг друга и будьте счастливы! Горько!
Слен недоуменно посмотрела на Лукича, но Клен уже знал, что обозначает земное слово «горько», он обнял свою жену и поцеловал бесконечно-затяжным поцелуем. Пока они целовались, заработали манипуляторы Мозга, и на них запястьях появились обручальные браслеты.
- Вот и ладненько, - прокомментировал Лукич.
7.
Через три дня после свадьбы Клен улетел на Тилен. Дела. Бракосочетание двоих тилеан, как и предполагал Лукич, переросло во вседенсарский праздник. Пришельцы еще раз подивились талантам Лорда-Распорядителя Олдара. Организованно все было просто великолепно. Здесь было все: это и катание на айрлонгах, песни и танцы и, даже, позаимствованная у землян традиция, кричать «горько».
А потом все пошло своим чередом. Нормальные повседневные дела и заботы. Дачники – огородники поймут, как можно целый день заниматься неизвестно чем в теплице с помидорами. Даже если делать особенно нечего, можно просто любоваться. Вот Лукич и любовался, а любоваться было чем. Местная гравитация в теплице не ощущалась, зато лумбгум действовал с полной силой. Огурцы и томаты были в два раза выше своих земных ровесников и во столько же раз толще. Крепенькие, кряжистые и, явно опережая график, все усыпаны цветами, а кое-где даже появились завязи.
Привезенные специально для коровы семена всевозможных трав, тоже дали обильные всходы. Корова на удивление легко адаптировалась к новым условиям жизни и сейчас наслаждалась выпасом, на засеянном специально для нее поле. Сочный, ярко зеленый травяной покров рос невероятными темпами, так быстро, что Лукич не выдержал и устроил сенокос. Теперь перед ним горделиво возвышались две большие копны.
На «коровью» поляну Шаропуз приводил пастись своего айрлонга. Корова против такой компании не возражала. Только собаки в первый раз сильно удивились. Что за зверь такой? От удивления даже забыли облаять. Пристально рассматривали и, все время, оборачивались на хозяина, как бы спрашивая: «Что это такое?»
Айрлонг зверь и впрямь замечательный, своеобразный гибрид переросток слона и лошади. От слона ему достались небольшой хобот и бивни, а от лошади – сфера применения. Несмотря на свой довольно устрашающий вид, зверь являл собой верх добродушия и дружелюбия, впрочем, как и хозяева.
В один из дней, проводя традиционные обмеры пересаженных деревьев, Лукич почувствовал на себе чей-то взгляд. Он поднял голову вверх. На одной из веток сидел маленький зверек и пристально изучал землянина, своими блестящими озорными глазками. Лукич узнал его. Баловун. Точь-в-точь, как статуэтка, подаренная денсарцами сыну. Лукич сходил на станцию, взял хлеба, конфет и вернулся, зверек и не думал уходить.
- На, угощайся. – Лукич протянул вверх кусок хлеба, зверек взял и к великой радости лесника съел.
За хлебом пошла конфета. Конфеты зверьку понравились больше чем хлеб, а через какое-то время он совсем осмелел и, спустившись с дерева, уселся на плечо землянина. Так вместе и вернулись.
- Ой, какая прелесть, - воскликнула Слен, гладя баловуна по голове. – Где ты его взял, Лукич.
- На клене сидел.
- Это хорошо, - сказал бывший здесь Шаропуз, - Раз баловуны пришли и приняли вас и деревья, значит, все будет нормально, хорошо.
Баловун на станции жить отказался, поселился где-то рядом, где – никто не знал. Тем не менее, ему пришлось «взвалить на себя» обязанности любимца команды, сместив на этом посту кошку. Вернее будет сказать, кошка взяла самоотвод, ушла по собственному желанию. На Денсаре, как и на любой планете, в изобилии водились грызуны. Мелкие, что-то вроде мышей, и ужасно прожорливые твари.
Для прореживания их поголовья денсарцы использовали и изобретали всевозможные ловушки, помогало, но как-то не очень. Лукич предложил использовать кошку. Все остались довольны, особенно сама охотница, а грызуны, если и возражали, их мнение никого не интересовало. Так кошка и прижилась где-то в городе, она была единственным хищником на планете, чем шокировала и местных жителей и местных мышей. Такая степень свободы ее абсолютно устраивала. Еды море, и в любом доме, куда не зайди, перед тобой открываются все двери. Что еще кошке надо?
Высаженные семенами земные деревья устремились и ввысь, и вширь. Через месяц после посадки Лукич решил, что пора их рассаживать. Правильно решил. Кроме экипажа «Звездной Радуги» к работе были подключены все желающие. Желающими оказались все, кроме маленьких детей и древних старцев. Но и старики пришли помочь или помешать, это, смотря с чьей стороны смотреть, советами. Прибыла даже королевская семья и работала наравне со всеми.
Такой огромной дружной толпой справились буквально за несколько часов. Художник еще во время работы начал писать историческую картину под названием «Великая посадка деревьев», а после окончания работы все застыли в рабочих позах, позировали. Пока художник делал наброски, Лорд-Распорядитель Олдар взялся за привычное для себя дело – организацию народного гуляния. Организовал. Погуляли.
Во время гуляния Шаропуз встал из-за стола, сделал несколько шагов в известном только ему направлению и плашмя упал, подмяв своими могучими плечами молодой, свежепересаженный тополек, Лукич специально завез их на Денсар, плодятся как тараканы. И ладно бы никто не увидел, но увидели все. Несчастный преступник был тут же арестован, а так как ходить он больше самостоятельно не мог, его загрузили на телегу из-под лумбгума и под охраной пьяных, но еще стоящих на ногах гвардейцев, он был отправлен в королевскую тюрьму. Лукич попытался заступиться, на что король ему ответил:
- Он виноват и завтра будет осужден! И хватит об этом.
Рано утром все инопланетяне всем составом вместе с Мозгом уселись в флаер. Они были так возбуждены, что даже не обратили внимания на инъекцию кусолетов.
- Нет, ну это надо, за случайно сломанное дерево сломать человеку жизнь?! – негодовал Лукич: - Сразу забыли все его заслуги! Бац, и под суд! Давай, Дтен, жми.
Подлетая к старой части города, Лукич скорее рефлекторно, чем осознано крикнул:
- Стоп! Что-то здесь все-таки не так, - а, затем опомнившись, махнул рукой: - Ладно, надо в первую очередь Шаропуза спасать! Потом разберемся.
На дворцовой площади было тесно от обилия народа. Для флаера там места не было, поэтому пришлось приземляться на одной из боковых улочек. Не успел кораблик коснуться земли, а Лукич был уже на улице. Он решил взять на себя защиту обвиняемого, напомнить о былых заслугах и, главное сказать, что если бы не он, то вполне возможно всех этих деревьев на Денсаре вообще бы не было. Лукич сильно волновался, вдруг за такой проступок на Денсаре разрывают айрлонгами? Самое страшное заключалось в том, что никто из инопланетян понятия не имел, какое наказание ждет несчастного Шаропуза. Вполне возможно погрозят пальцем: «Ай-яй-яй…», а может быть, отрубят голову, и всего делов. Мозг пытался накануне вечером разузнать о наказании, войдя в сознание короля, сразу же после ареста капитана «Звездной Радуги», но король был настолько пьян, что обнаружить не то что мыслей, а даже сознания не удалось.
Лукич интенсивно проталкивался через толпу, помогая себе руками и ногами. Он пробивался к неизвестно откуда появившемуся помосту, на который уже вывели Шаропуза. Не успел Лукич достигнуть и середины людского моря, как над площадью взревели фанфары. Гудевшая, как пчелиный рой, толпа смолкла.
На помост, или эшафот поднялся сам король, хотя эшафотом возвышение являлось навряд ли, ни палача, ни плахи Лукич не заметил, к своему облегчению. Землянин возвышался над толпой на добрых полметра, и взору его ничто не мешало. Он разглядел торжественно одетого в честь такого случая короля и не менее торжественного Шаропуза. Подсудимый на несчастного узника совсем не походил. Помытый, побритый, щит на плече, меч на перевязи и огромный кусок мяса в руке.
Перед королем вышли два дюжих гвардейца, держа перед лицом его величества переросший все мыслимые размеры мегафон. Дождавшись пока подсудимый утолил голод и вытер рукавом нарядного камзола губы, Сидотрон спросил, обращаясь к Шаропузу:
- Сыт ли ты, подсудимый, граф Шаропуз? – усиленный мегафоном голос облетел всю площадь и скрылся где-то за городом.
- О, да, ваше величество! – после вопроса короля гвардейцы с мегафоном сразу перешли к Шаропузу, и теперь его голос покинул пределы города, а гвардейцы понесли мегафон обратно.
- В таком случае приготовься встретиться со своей судьбой, - театрально произнес король, а мегафон пошел к Шаропузу.
- Я готов, - мегафон пошел обратно.
- Ты сломал дерево – символ жизни нашей планеты и хоть у тебя есть уважительная причина, ты был пьян и не мог отвечать за свои поступки. Тем не менее тебя ждет наказание. Наказание будет суровым, быть может кто-то решит, что оно через чур строгое, но да будет так, как я скажу, чтобы другие были аккуратнее впредь! Я, король Денсара Сидотрон, лишаю тебя рыцарского достоинства, дворянского звания и графского титула!
«Всего-то», - с облегчением подумал Лукич, но, судя по виду, Шаропуз был не согласен. Усы его обвисли и по ним стекали слезы. Кто-то в толпе навзрыд зарыдал, а король тем временем продолжал:
- И это еще не все, я отлучаю тебя от общества! Отныне заговоривший с тобой, сам будет считаться преступником!
- Это уже через, чур, - вырвалось у землянина.
Кто-то в толпе упал в обморок, но в целом толпа поддержала своего монарха. Лукич продолжил протискиваться к эшафоту, сомнений не было, это эшафот, только убивают на нем не физически, а морально.
На Шаропуза было больно смотреть, его бравые усы не просто обвисли, они буквально срослись в один ус, висевший вертикально вниз. «Ломалец деревьев» рыдал уже не беззвучно, как прежде, а в голос, а когда с него сняли меч и щит, начал рвать на голове волосы и заламывать руки. Толпа же его демонстративно не замечала. Все вокруг погрузились в беседу с ближайшим соседом, даже не глядя на эшафот.
Землянин, полный негодования, уже практически пробился к месту судилища, когда опять заговорил король:
- Посмотрите на этого человека, добрые денсарцы! – указал он на Шаропуза: - Вот оно истинное раскаянье! Успокойся, Шаропуз, и ответь, осознал ли ты свою вину?
- Да… - в мегафоне захлюпало.
- Справедливо ли постигшее тебя наказание?
- Да… - опять хлюп.
- Раскаиваешься ли ты в содеянном?
- Да…
- Тогда властью мне данной, я прощаю тебя! Вернуть графу Шаропузу регалии его рыцарского достоинства!
- Тьфу ты, - сплюнул в сердцах Лукич: - Детский сад! А я с дуру поверил.
- Друзья! – Шаропуз преобразился на глазах, усы расплылись в лучезарной улыбке, глаза светились счастьем: - Сегодня вечером всех жду у себя, я выставлю лучшие свои вина! Да здравствует Денсар!
- Патриот, твою маковку… - Лукич развернулся и собрался уйти.
- Лукич, - долетело вдогонку, - Слен, Дтен, Стар, Мозг, я буду счастлив, видеть вас у себя. Приходите обязательно.
- Куда же от вас денешься? Придем, - буркнул в ответ землянин.
8.
Проснулся Лукич в результате массированной атаки кусолетов.
- Шея то как затекла, - поднялся спаситель Денсара растирая шею.
- А ты бы еще на топор улегся, - ответил, находившийся рядом Мозг: - Глядишь, к утру не только шея, голова бы отвалилась.
- Где это мы?
- У Шаропуза, во дворе дома.
- А остальные где?
- Дтен вон там, спит в куче соломы, а девушки, не стали дожидаться когда вы все выпьете, и улетели на базу, оставить меня следить за вами.
- Понятно. Что-то мы вчера увлеклись немного.
- Что-то вы в последнее время часто увлекаетесь, и на немного это совсем непохоже.
- Зануда. Ладно, согласен, пора завязывать с денсарским гостеприимством. Нет, но на чем я таком неудобном спал? – Лукич, продолжая тереть шею, поглядел вниз: - Что это? Вроде как форма какая-то?
- Так форма и есть, - подтвердил Мозг: - Вон и вторая половина.
- И опять это дерево, - Лукич поднял одну из половин формы и, теперь вертел ее в руках: - Вроде как меч?
- Похоже, - Мозг выдвинул из панели своего гусеничного ящика фасеточный глаз и пристально разглядывал находку землянина.
- Интересно, как они этим пользовались? – спросил Лукич: - Это же надо так поглупеть и все забыть.
- Понятия не имею, как они этим пользовались, - если бы у Мозга были плечи, он бы ими обязательно пожал: - Если бы они сталь заливали, то тогда понятно, а дерево, кто его знает.
- Да, дерево в форму не зальешь. Может Шаропуза спросить? – осенило вдруг землянина: - Кстати, а где он?
- Спит, после вчерашних переживаний.
Пока ждали пробуждения Дтена, даже атака кусолетов его здоровому сну оказалась нипочем, проснулся хозяин дома. Шаропуз выкатился на крыльцо босиком, в расстегнутом камзоле, выставив на всеобщее обозрение свое могучее пузо. Не успел он, потягиваясь, сладко зевнуть, как подвергся атаке кусолетов.
- Вот, твари, - вырвалось у него: - Хоть и священные! Здрасте всем!
- Привет, округлый, - ответил за всех собравшихся Лукич, помимо Дтена перед домом спало человек тридцать, но просыпаться никто из них не собирался.
Дом Шаропуза относился к той старой застройке домов – деревьев. Крона дома отбрасывала огромную тень. В этой тени находился древний и, судя по всему, давно не использующийся сарай. В нем сейчас орудовал Лукич, вытаскивая на дневной свет всевозможные формы. Когда к нему приблизился Шаропуз, землянин спросил:
- Ты случайно не в курсе, как этим пользоваться?
- Не-а, - ответил денсарец: - Это древнее искусство утрачено много поколений назад. О, форма баловуна!
Шаропуз вытащил из кучи форм формочку маленького зверька и с восхищением разглядывал ее, восторженно комментируя:
- Ты только погляди, Лукич, какая четкость линий, какая тонкая работа!
- Это все конечно хорошо, - невозмутимо ответил землянин: - но как они в них дерево засунули, в эти формы?
Лукич в задумчивости замолчал, Шаропуз тоже дошел до стадии немого восхищения, а Мозг вообще излишней болтливостью не страдал. Воцарилась тишина. И вдруг Лукич закричал:
- Лумбгум!
-Что лумбгум? – удивленно спросил, выронивший формочку баловуна от неожиданности, Шаропуз.
Мозг просто выдвинул глаз из панели и воззрился на своего командира. Вокруг заворочались, просыпаясь, люди, а Лукич с пылом говорил:
- Лумбгум, ну как вы не понимаете? Мозг, помнишь сосенки мои, когда их пересаживали? Корень у них принял точно форму лумбгума! Значит, формочки местные древние умельцы наполняли местным навозом! Шаропуз, у тебя лумбгум есть?
- Плох тот хозяин, который не имеет запаса благословенного лумбгума! – с достоинством ответил прощеный дворянин.
- Где твой баловун? – Лукич поднял с пола одну половинку формы: - Это вроде самая маленькая из форм, в ней и попробуем, только надо вторую половину найти. И вообще, Шаропуз, здесь бы прибраться, порядок навести надо, а то такое ощущение складывается, что сюда сто лет никто не заглядывал.
- Так не сто, а побольше, наверное, - растерянно ответил денсарец. –Дети, разве что, иногда играют, а так кому это надо?
- Мне это надо! Если я все правильно понял, то скоро эти формы всему Денсару понадобятся, и не только Денсару. Ладно, пошли к навозной куче.
Кучи, как на Земле, не было, а был специально построенный для этих целей сарай. Хозяин открыл дверь, явно гордясь своим запасом. Количество было о-го-го, и это после посевной, добрая треть сарая была заполнена. Сильны айрлонги в производстве удобрений. Судя по запаху лумбгум был отличного качества, дышать, было совершенно невозможно.
- Фу, - выдохнул Лукич, зажимая пальцами нос, в закрытом сарае, и без того вонючий лумбгум, имел концентрированный запах: - На колхозной ферме так не воняет, даже когда скотник в запое. Ужас.
Не заходя в сарай, Лукич развернулся и отошел, вытирая слезы, на безопасное расстояние. Все его рвение куда-то исчезло, едва узнав с чем придется иметь дело. Он уселся на плетеную скамейку рядом с домом и стал набивать трубку. Набив раскурил и, провожая задумчивым взглядом клубы табачного дыма, начал усиленно соображать. Его мучил извечный российский вопрос «Что делать?» и не менее древний «Как быть?». Рядом с серьезным видом сидел с трубкой в руке Шаропуз и тоже о чем-то думал.
- Мозг, - обратился вдруг к Р'кандру Лукич: - А как здесь тилеане дышат, здесь же для них все спиртом пахнет?
- Через фильтры, вроде тех, что были у тебя на Тилене.
- И они так же отсекают все местные запахи?
- Абсолютно!
- Вот оно, то, что надо! – в глазах Лукича опять загорелся огонь.
- Но тогда для тебя все будет пахнуть спиртом, - понял замысел землянина Мозг.
- Да уж лучше спиртом, чем говном!
- Это на любителя… - изрек Мозг.
- Ладно, не философствуй. Лучше скажи, можно на корабль, ну то есть на базу, весточку послать, что бы фильтры и резиновые перчатки прислали?
- Можно, в кармане, на левом рукаве у тебя рация, - ответил Мозг.
- Да? – удивился Лукич, - А я, если честно был уверен, что это переводчик.
Лукич достал рацию, коробка, две кнопки. Нажал на одну – тишина, на другую – тоже.
- Включил, выключил, неплохо для начала, а как разговаривать думаешь? – не удержался от очередной порции ехидства премудрый Р'кандр.
- Кто бы еще сподобился мне показать, как ей пользоваться, - ощетинился в ответ Лукич.
- Мне тоже интересно, почему в тебя не вложили хотя бы общий курс знаний разведчика? Ты ведь даже примерно не знаешь назначения доброй половины того, что лежит сейчас в твоих карманах. Надо будет заняться твоим образованием, как-нибудь ночью, - пообещал Мозг: - Сейчас рация в режиме ожидания, включаешь верхней кнопкой режим вызова и говоришь: «Слен», рация автоматически настраивается на ее волну и подает сигнал вызова и, когда Слен ответит, разговаривайте себе на здоровье.
- И что, она знает номера всех, кому я могу позвонить? – Лукич крутил в руках рацию.
- Да, даже Ди Дтена, но сейчас он вне пределов досягаемости. Если бы Сленов в радиусе действия было несколько, пришлось бы уточнять, какой именно тебе нужен, а если не уточнять, вызовет всех Сленов, какие есть. Если нужно поговорить с несколькими людьми, то называешь их всех, и все, говори.
- Удобно, - Лукич включил рацию и сказал: - Слен.
- Да, возник через секунду ответ.
- Слен, солнышко, с добрым утром, - поздоровался Лукич и, сразу, перешел к делу: - Слен, мне нужны ваши дыхательные фильтры, резиновые перчатки и, не менее резиновый, фартук.
- Зачем? – удивилась в ответ девушка.
- Из лумбгума лепить буду.
- Гадость, какая… - Лукич не видел лица Слен, но по голосу понял, как ее перекосило.
- А ты откуда знаешь? У вас же фильтры вроде местные ароматы не пропускают? Мне они для этого и нужны, - забеспокоился землянин.
- Меня от одного его вида тошнит, понимаю, что удобрение, что полезный, но видеть не могу, - честно призналась Слен.
- Ты слишком впечатлительная. Ну, так как, загрузишь все в флаер?
- Ладно, включай направляющий луч.
- А как? – расписался в своей беспомощности Лукич.
-Раз ты не умеешь, пусть Мозг включит, так проще будет.
Меньше чем через полчаса флаер со всем затребованным оборудованием приземлился рядом с домом Шаропуза. Дом маленького капитана очень походил на дом лорда Олдара, только видимо был поновее, так как домовое дерево было гораздо ниже.
Лукич вставил фильтры в нос и, дыша спиртовыми ароматами Тилена, решительно вошел в навозный сарай. Фильтры действительно отсекали все запахи Денсара, и идея возрождения древнего искусства Денсара воссияла в сознании землянина с новой силой.
С удивительным, даже для себя, энтузиазмом Лукич взялся за дело, Шаропуз, так и не поняв до конца замысла землянина, тем не менее, ни на шаг не отходил от него, помогая и мешая всеми доступными ему способами. Для начала он вывалил с лопаты огромный кусок лумбгума на сапог землянина. Охваченный трудовым азартом Лукич не обратил на такую мелочь внимания и продолжал заниматься этим, хоть и вонючим, но благородным делом.
Лумбгум по своей консистенции напоминал земную глину, или даже скорее пластилин. Хорошо держал форму, из него можно было просто лепить, но вот как раз лепить землянин абсолютно не умел. Он набил форму баловуна до отказа, плотно утрамбовав, а когда разнял две половинки формы, то в его руках оказалась готовая фигурка, которую он поставил на специально для этого подготовленную подставку. Лумбгумовый баловун сидел как живой.
- Шаропуз, я не думаю, что в каждую такую фигурку садили по валскриму, а исходя из того, что на продукции нет коры, можно предположить, что их сразу подводили к корню и все изделия древних из корня валскрима…
- Совершенно верно! – воскликнул Шаропуз, перебив Лукича: - Я даже знаю, где их подводили к корню! Вернее я только сейчас понял.
Они зашли за угол дома. На этой стене, точнее будет сказать из этой стены рос многоярусный стеллаж, к каждой из полок которого подходило по несколько волосков корня валскрима, но вместо «подрастающих» фигурок на полках стояли всевозможные банки, склянки и самый разнообразный мусор.
Расчистили одну из полок и водрузили на нее вонючего баловуна. Через два дня стали видны признаки одеревенения фигурки. Там где баловун прикасался к корню валскрима, вокруг точки касания он и сам «закоренел».
Через две недели лумбгумовый баловун стал полностью деревянным. Лукич, как реставратор древнего умения, перерубил зубилом из корня валскрима тоненький волосок, связывавший фигурку с деревом – домом Шаропуза.
За эти две недели Шаропуз полностью навел порядок со всеми имеющимися у него формами, более того, он даже набрал форм у всех знакомых, и сейчас всевозможные фигурки и предметы быта питали корни его родового дерева – дома. Питали в прямом смысле слова, дерево росло на глазах. Не известно чем Шаропуз гордился больше: своей причастностью к открытию Лукича, или ростом родового дерева, но выглядел маленький капитан совершенно счастливым.
И вот первая изготовленная за последние сотни или даже тысячи лет фигурка оказалась в руках Лукича, он передал ее в руки короля Сидотрона. На церемонии отделения фигурки от дерева присутствовало, чуть ли не все население Денсара, люди заполнили весь двор Шаропуза и улицу на несколько километров за оградой. Естественно увидеть сам процесс отделения смогли считанные единицы, поэтому король передал фигурку по рукам. Волна ликования двигалась по людской массе вместе с фигуркой, ее разглядывали, ласкали, гладили…
Всеобщее ликование отразил сам его величество король. Специально для этого случая он утвердил орден «древней мудрости», которым наградил Лукича, Шаропуза, не известно за что Дтена, видимо за компанию, и Р'кандра – Мозга корабля «Тилен», хотя зачем этому ящику орден, он совершенно не понимал.
Зато сам Мозг был счастлив и горд, его сильно ранил тот факт, что денсарцы не воспринимают их равными себе. Р'кандры для них не больше, чем одно из чудес тилеанской техники. Только стараниями Лукича хотя бы этого Р'кандра признали живым и наградили. Фасеточный глаз Мозга переливался всеми цветами радуги, что, как знал Лукич, было выражением наивысшего восторга.
9.
Уже больше недели Лукича удивляло поведение Слен. То она вспылит не из-за чего, то совершенно не может есть, а сегодня посреди ночи его разбудил шум в гостиной. Он вышел. За столом сидела Слен и уплетала за обе щеки все, что смогла найти съестного. Тут Лукича осенило, он вспомнил, как Римма ждала их ребенка.
- Слен, милая, это, конечно, не мое дело, - начал он. – Но я так полагаю, что у вас с Кленом была брачная ночь?
- Да, а что? – удивленно спросила Слен с набитым ртом.
- Ничего, но, по-моему, ночь удалась.
- В смысле, - опять не поняла Слен.
- Слен, тебе не кажется, что ты беременна?
- Что? – от удивления Слен выплюнула все, что только что набила в рот.
- Да ты не волнуйся так, все это нормально, - успокоил, как мог Лукич.
- Но с чего ты решил, что я беременна?
- А тебя разве саму не удивляет твое теперешнее поведение? – ответил вопросом на вопрос землянин.
- Нет, - пожала плечами Слен.
- А меня удивляет. Мозг, - позвал он вслух.
- Я слушаю тебя очень внимательно, - ответил Р'кандр.
- Это хорошо, что слушаешь. Мозг, Слен нужно провести тест на беременность. Это возможно в наших условиях?
- В наших условиях, возможно все, что касается здоровья членов экипажа. Пусть сядет в кресло, а я пока запрограммирую аптечку.
- Давай, Слен, пересаживайся, - отеческим голосом заговорил Лукич.
- Зачем? – начала злиться Слен.
- Затем! И попрошу приказы не обсуждать! – приятно вспомнить, что ты адмирал и можешь приказывать, а не уговаривать.
Устав Слен знала четко, особенно его пункт о субординации, поэтому спорить не стала, а с обреченным видом уселась в кресло. Зажужжали манипуляторы, Слен слабо ойкнула, а через минуту Мозг выдал информацию:
- Двадцать семь суток, четыре часа, три минуты беременности. Плод развивается нормально.
- Что и требовалось доказать, - довольно крякнул Лукич.
Слен сидела, ошарашено, хлопая глазами. Так обычно и бывает, самое заинтересованное лицо ни о чем не догадывается, хоть об этом знают все окружающие.
- Мозг, труби подъем, - приказал Лукич.
Мозг выполнил приказ дословно и протрубил, включив корабельную сирену. В гостиной появились заспанные Дтен и Стар.
- Что случилось, что за шум? – спросил завернутый в простыню Дтен.
- Слен беременна, - ответил землянин.
- А зачем подъем? – не унимался Дтен.
Интересный вопрос. Лукич и сам не знал, зачем он всех переполошил посреди ночи, в принципе это событие могло и подождать до утра. Но уж так он устроен, взбрело в голову – надо сразу выполнить. Что ответить Лукич не знал, на выручку ему пришла Стар:
- Интересно, как ты себе представляешь нормальное протекание беременности при постоянной двойной силе тяжести и в совершенно не приемлемой атмосфере? – она говорила с легким вызовом в голосе, даже не с вызовом, а с чувством превосходства, так, как объясняют что-либо беспросветному идиоту. Самым забавным в этой ситуации было то, что девушка не сочла нужным одеться. Этакая, «голая правда». Увидев такую неприкрытую истину, Лукич потерял дар речи, он только пытался понять, как Дтену удается держать себя в руках, а юная обольстительница инопланетян продолжала: - Видимо адмирал Лукич собирается отправить нас отвезти Слен на Тилен, и не желает откладывать это дело в долгий ящик.
Объявляя побудку, именно об этом Лукич думал, а сейчас он думал совсем о другом, о чем думал, то и сказал:
- Стар, золотце, ты знаешь, что такое голая правда? Голая правда – это то, что ты сейчас говорила, и я не спорю, что для этих целей ты выбрала самый подходящий наряд, но милая моя, ты такая красивая, что я соображать перестаю. У нас на Земле ходить в такой форме одежды как-то не принято, оденься, пожалуйста.
Стар, как обычно густо покраснела, комплиментов она стеснялась куда как больше, чем собственной наготы, и скрылась в своей комнате. Лукич с шумом выдохнул, приводя мысли в порядок.
- Ну, Дтен, ты даешь! – вырвалось у него.
- Ты о чем? – не понял механик.
- Да так, мысли вслух.
Стар, на удивление быстро, оделась в полную форму разведывательного флота и вышла в зал.
- Мозг, подготовь запись приказа, - отдал приказ, вернув себе способность соображать, Лукич. – Я, командир экспедиции на планету Денсар, Хранитель Леса, Почетный Хранитель Музыки, Кавалер ордена «Света и Разума», ордена «древней мудрости», герцог, Лорд Спаситель Денсара, - Лукич сам удивился своему следованию букве устава, а устав требовал перечисления всех званий в официальных документах. – Адмирал первой звезды Лукич, приказываю: Назначить командира корабля «Тилен» капитана первой звезды Слен капитаном-наставником. Механика корабля «Тилен» лейтенанта Дтена назначить капитаном-стажером на время перелета Денсар - Тилен. Старт корабля назначаю через три часа.
Не ожидавший такого поворота событий Дтен, потерял свою простыню, и вид имел совсем не капитанский.
- Если я жду ребенка, это еще не означает того, что я не смогу управлять кораблем! – с вызовом сказала Слен.
- Разве кто-нибудь сказал, что ты не можешь? – спросил в ответ Лукич.
- Тогда объясни мне, чем вызвано мое отстранение от командования кораблем?
- А разве назначение тебя капитаном-наставником – это отстранение от командования? Это, насколько я понимаю, повышение.
- Но я и сама смогла бы привести корабль на Тилен, - не сдавалась Слен.
- Могла бы, не спорю, а обратно корабль вел бы совсем другой капитан. Совершенно новый для нас человек, а привыкать к новому капитану гораздо сложнее, чем к новому механику. Если Дтен справится с должностью капитана, то у него будут все основания эту должность занять. Кстати, Дтен, оденься, - голый механик не смущал землянина своим видом, но все-таки не прилично, тем более, что Лукич прочил его в капитаны. – Мозг, я должен еще что-нибудь предпринять, для назначения Дтена капитаном?
- Да, ты должен составить ходатайство о назначении, обосновать его и отправить на имя Командующего Разведывательным Флотом.
- Кругом бюрократия. Ладно, оформи все как положено, а я потом подпишу.
- Хорошо.
Три часа на сборы оказались совсем нереальным временем. По истечению этого срока Лукич отложил старт еще на три часа, а когда и это время прошло, перенес старт на вечер.
Весь день народ суетился, производил много шума и бесполезного движения. Нормальные сборы, тем более неожиданные. Самым ошарашенным, а потому совершенно ни на что негодным был Дтен. Все за что он брался шло под девизом: «Лучше бы не брался». Стоило ему где-нибудь появиться, так в месте с ним приходила суматоха и беспорядок. Единственное, что ему действительно хорошо удавалось, так это время от времени теребить свою капитанскую эмблему, которая сменила на его кителе эмблему механика.
Но как бы там ни было, как бы не старались люди помешать друг другу, а к вечеру корабль был все-таки готов к старту. Перед дорогой поужинали. За столом все молчали. Слен была по-прежнему обижена, она понимала, что должна улетать, но ужасно не хотела. Все остальные думали о чем-то своем, им было просто грустно, да и говорить было особенно не о чем. Перед трапом корабля Лукич обнял Слен за плечи:
- Береги себя, - сказал он и по-отечески поцеловал в лоб.
Слен слабо, как-то слегка виновато улыбнулась и поднялась по трапу вслед за остальными. Люк закрылся и корабль «Тилен» покинул планету Денсар.
Провожая взглядом удаляющуюся точку корабля, Лукич вдруг осознал, что остался совсем один. Раньше его никогда не страшило одиночество, сколько лет один, а сейчас вдруг стало как-то совсем уныло. Тоска. Привык к людям, к компании, и компания не заставила себя долго ждать.
На станции была построена специальная башня, тилеане, когда строили станцию, были уверены, что башня просто необходима для наблюдения за растущим лесом. Лукичу было ужасно лень забираться наверх, тем более все равно ничего не видно. Сто метров от станции насаждения, а дальше унылая степь и шапки могучих волскримов на горизонте, там, где начинается единственный город планеты.
Сейчас, видимо от скуки, он забрался на башню. Курил, пил чай, слушал музыку и глядел в никуда, он всегда туда глядел, слушая музыку. Удобно расположившись в кресле, он так сидел уже часа два. Вдруг, на самом горизонте, на дороге идущей из города, появилось облачко пыли. Лукич включил обзорный экран и с полным увеличением приблизил к себе это облачко. Пыль из облака превратилось в рассеянную массу, расступилась в стороны, открыв источник своего появления. Целая кавалькада двигалась от города по направлению к станции.
- Вот и гости пожаловали и это, если честно, хорошо. – Лукич докурил очередную трубку, еще посидел, спешить было некуда, гости прибудут не раньше чем через час, подождал, когда облако пыли достигнет середины пути, спустился вниз.
К «герцогскому замку» Лукича прибыла внушительная делегация местного населения. В сопровождении Шаропуза, гвардейцев, а так же всех желающих прибившихся к процессии по дороге, прибыл король Сидотрон. Увидев курящего на плетеной лавке Лукича, они облегчено вздохнули.
В принципе один Лукич не оставался. С ним были постоянные спутники его таежного затворничества: собаки, корова, кошка, хоть и рыскала где-то по планете, но все равно, время от времени, наведывалась домой. А главное с ним теперь был баловун, такой милый и забавный зверек, с огромными, в пол головы, все понимающими глазками.
Свое название баловун получил не зря. Он его заслужил, если можно так сказать. Уж больно ему нравилось устраивать всевозможные мелкие пакости. Например, стащить трубку Лукича, а когда тот перевернул всю станцию в поисках пропажи, вернуться с трубкой в зубах, тщательно имитируя курение. Выглядело это забавно. Баловуны очень способны к обучению, с их талантами они бы затмили обезьян земного цирка. Он так старался правильно «курить», что все покатились от смеха. Трубка была почти с него размером, когда он, делая очередную затяжку, засовывал ее в рот, получалось что-то вроде мышонка с саксофоном, но что самое интересное, баловун добровольно принес ее владельцу и согласился обменять на конфеты. Судя по тому, что трубка больше не пропадала, суть обмена зверек тоже усвоил. Теперь по очереди пропадало все, до чего он мог добраться, а затем обменивалось на конфеты или какую-нибудь другую провизию. Видимо совесть не позволяла ему принимать пищу за просто так и он начал ее добывать «честным» обменом.
Жить на станции постоянно зверек отказался, предпочитая наведываться время, от времени в гости, сейчас, видимо почувствовав состояние Лукича, он пришел. Пришел не один, привел с собой подружку. Что второй зверек подружка, а не друг, было видно по поведению, уж больно она хотела понравиться. Кокетничала, строила глазки и всеми возможными способами привлекала к себе внимание. Баловун - мужчина вел себя как и положено мужчине в подобной ситуации. Он чинно восседал на лавочке рядом с Лукичом, с достоинством поглядывая на свою подругу, и пытался вести светскую беседу, постоянно что-то насвистывая и прищелкивая языком. Разговорного языка баловунов Лукич не знал, письменного языка у них, надо полагать, совсем не было, но смысл беседы он уловил вроде бы правильно и угостил своих мохнатых друзей конфетами.
Баловун - он принял угощение, приосанившись и как опытный в подобных делах мэтр, быстро развернул фантик. Она же напротив долго не решалась принять конфету, предпочитая оставаться от человека на некотором удалении, соблюдать дистанцию. По выражению ее хитрых глазок было видно, что она просто сгорает от нетерпения, но пока ей не буркнул что-то на своем языке баловун - он, она подарка не брала. Взяв конфету, она долго теребила фантик, не в силах его развернуть, на помощь пришел, более опытный в этих делах, он. Когда «юная леди» засунула конфетку в рот, на ее мордочке отразилось такое сверхъестественное восхищение, переходящее в блаженство, а Лукича она одарила таким выразительным взглядом, что землянин понял, она навеки влюблена в конфеты и в него. Вот так они втроем и встретили короля со свитой.
Увидев приближающихся незнакомых людей, звери заволновались, но, не заметив волнения у Лукича, как-то сами собой успокоились и продолжили поедать конфеты.
- Какое счастье, что ты здесь! – восторженно заорал Шаропуз, когда их разделяло еще метров двести.
Его величество был более сдержан и заговорил только тогда, когда приехал совсем и покинул спину айрлонга:
-Приветствую тебя, Лорд – спаситель Денсара, герцог Лукич!
- Я то же рад приветствовать вас, господа. – Лукич поднялся со скамейки, держа одного баловуна на руках, второй сидел у него на плече, и внимательно разглядывал короля.
- Ты не один, баловуны пришли, это хорошо, - продолжил король. – Нас всех взволновал поспешный отлет вашего корабля, и я несказанно рад, что ты остался с нами.
- Капитан нашего корабля Слен беременна и я приказал доставить ее на Тилен, так как здесь не самое удачное место для протекания ее беременности, - прояснил ситуацию землянин.
- Какое счастье, а мы уже испугались, что чем-то вас обидели, и вы решили нас покинуть.
Беседа продолжалась довольно долго, до утра. Король, правда, уехал пораньше, когда Силести только появилась над горизонтом, но Шаропуз остался разделить одиночество друга, так и разделял, пока не заснул прямо за столом.
Наутро все началось по давно заведенному графику: подъем, завтрак, обход владений. Растения свои Лукич всегда проведывал сам и, обычно, один, так что одиночества он не чувствовал. День был занят целиком, а по вечерам его навещали баловуны, и обязательно кто-нибудь из денсарцев, чаще всех конечно Шаропуз.
Иногда, примерно раз в неделю, Лукич вылетал на какой-нибудь званный обед или ужин. Флаер остался у него, а управлять им было даже проще чем мотоциклом. Когда становилось совсем тоскливо, он садился в флаер и гонял в прозрачном небе Денсара. Во время таких полетов он обнаружил еще две странные черные горы, но заняться их обследованием и изучением в одиночку не решился, да и не очень то хотел.
10.
Корабль вернулся на Денсар больше чем через два месяца. Дтен сдавал какие-то экзамены, но, в конце концов, его утвердили в должности капитана корабля «Тилен», чему все члены экспедиции были несказанно рады, даже Слен. Вернувшись на Тилен и погрузившись в заботливое окружение родных и близких и, особенно, Клена, она поняла на сколько ей здесь действительно лучше, легче и приятней. Она даже перестала обижаться на Лукича, тем более что решение адмирала одобрила сама Академия Медицины, а спорить с медиками было не принято.
Все это время Лукич пытался возродить популяцию волскримов, проявляя при этом какую-то, как он сам сказал: «не здоровую упертость». Чего он только не пытался предпринять. В первую очередь, чтобы вырастить дерево, нужно семечко, из которого это дерево вырастет. «Семечком» оказалось что-то вроде наконечника для копья весом грамм этак в двести. Оно находилось в центре плода волскрима, как косточка персика. Плод волскрима был единственным фруктом на Денсаре. Это добавляло еще больше любви денсарцев к дереву.
Осенью все плоды тщательно собирались, пересчитывались, а так как их было гораздо меньше, чем хотелось, то они превратились в изысканный деликатес. Все плоды хранились в общем хранилище, которое даже не замыкалось и называлось почему-то королевским. Выставлялось на общий стол это угощение только по большим праздникам, таким, например, как день кусолета. Именно на этом празднике Лукич и попробовал плод священного волскрима. Так ничего особенного, земные персики или яблоки лучше, но денсарцы их обожали. Оно и понятно, кроме местных кислых ягод и плодов волскрима обожать больше было нечего.
После того как денсарцы утратили древнее знание об изготовлении изделий из волскрима, косточки плодов тоже стали всенародной ценностью. Их использовали во всех орудиях труда: от наконечников для огромных охотничьих копий, до зубцов бороны. Если бы Лукичу не удалось возродить древнее знание, он бы вряд ли смог получить в свое распоряжение хоть одну косточку, тем более что косточек было еще меньше, чем самих плодов. Далеко не каждый плод содержал в себе семечку.
После того, как денсарцам вернули древнюю мудрость, они все занялись выращиванием всего необходимого инвентаря. Косточки утратили свою былую ценность, и Лукич получил к ним полный доступ и право делать с ними все, что душе угодно. Чего он только с ними не делал. Для начала высадил в землю в своей лаборатории. С помощью ультразвукового сканирования он мог наблюдать за всеми изменениями, происходящими с семенами прямо на месте, не вынимая их из земли. Но изменений никаких не было, и наблюдать было совершенно незачем.
После неудачной высадки в грунт, он посадил семечко в благословенный лумбгум, памятуя о его чудесных свойствах. Опять ничего, совершенно ничего, никаких изменений.
Отчаиваться Лукич не стал. Спросив у Шаропуза о том, какие на планете зимы, он узнал о денсарских морозах. Заморозил. Ничего. Засунул в лумбгум, нет эффекта, в грунт – подавно.
Он замачивал семена во всевозможных растворах, со злости окунал во все кислоты, которые только смог найти в лаборатории. Ничего. Оболочка семечки волскрима по своей крепости ничуть не уступала корню дерева, если даже не превосходила его. Им запросто можно было резать стекло, это Лукич тоже пробовал, но выполнять свою прямую обязанность – расти, оно отказывалось. Печально, но факт.
После многих недель экспериментов Лукич оставил это занятие, решив, что семена местных гигантов выродились, утратив возможность прорастать. На всякий случай он оставил все, как есть, то есть семена там куда их посадил, тщательно подписав на табличках у каждого образца, что с этими семенами делал. Мало ли что, вдруг на то чтобы прорасти, им нужны долгие годы?
Он довольно часто летал к королю или к Шаропузу и, каждый раз, когда он пролетал над городом его взгляд что-то привлекало, но он никак не мог понять, что именно. Лукичу казалось, что это что-то чрезвычайно важно, но что это что-то он выяснить не мог, как долго не зависал на месте, пристально вглядываясь вниз.
Размышления на тему о возрождении волскримов прервал прилет корабля и не одного, а сразу двух. Второй корабль принадлежал торговому флоту Тилена. На его борту находились родители штурмана «Тилена» Стар, они им собственно и управляли. Кроме родителей Стар на Денсар прибыли многочисленные гости: родственники, друзья, знакомые. Стар и Дтен решили пожениться и отпраздновать свадьбу здесь, на Денсаре, на Тилене свадьбы не праздновались, не принято.
Среди гостей были Римма с Сашей. Сын за то время, что отец его не видел очень подрос, а Римма, похоже, еще похорошела. Лукич был на седьмом небе от счастья. Он ни на минуту не отпускал от себя жену и ребенка и естественно совсем забыл о волскримах.
Римма с Сашей на улицу практически не выходили, заменив прогулки на свежем воздухе, прогулками в теплицах, где сила тяжести была нормальной для тилеан и землян. Единственное, на что согласилась Римма, так это на путешествие к королю, но сына оставила на станции, на попечение кого-то из родственников Стар.
Римма сразу нашла общий язык с королевой Юми, а принцесса Лагдолен привлекла внимание Риммы как хореографа своей легкой, грациозной походкой. Римма тут же решила заняться с девушкой танцами, но двойная сила тяжести совсем не помогала осуществлять это решение.
Свадьба была веселой, организацию доверили лорду-распорядителю Олдару, как самому большому специалисту в этом вопросе. Олдар не ударил в грязь лицом и с возложенной на него задачей справился великолепно.
Сочетать молодоженов законным браком опять пришлось главе тилеанской миссии на планете Денсар адмиралу Лукичу.
- Властью мне данной объявляю вас мужем и женой, - на этот раз совершенно правильно закончил церемонию Лукич, все-таки сказывается практика.
Присутствующие на празднике денсарцы и гости планеты одобрили это священнодействие аплодисментами. Народа было много, обожали денсарцы устраивать народные гуляния. Венчание происходило на улице, на вершине тилеанского холма, а внизу, перед ним, на сколько хватало глаз, колыхалось народное море. Звук усиливали мощные динамики торгового корабля, поэтому все всё слышали. Овация, зародившись на вершине волной, подобной цунами, покатилась вниз и растворилась где-то вдалеке.
Приготовлением еды для пиршественного стола гости занимались сами. Готовили дома, кто что мог, несли на праздник, поэтому меню на каждом пиршественном столе было свое. Когда денсарцы умудрились принести и поставить столы, никто из инопланетян не знал. Вечером их еще не было, а утром они уже были.
На главном столе и тех, что поближе красовались огромные салатницы с огурцами и помидорами, выращенными здесь, на Денсаре. Для всех гостей, к великому огорчению Лукича, выращенных им овощей не хватило. Денсарцы со смешанным чувством любопытства и опасения попробовали невиданную до этого пищу и остались довольными. Все приготовленные за много часов землянами: Риммой и Лукичом, салаты исчезли в одно мгновение.
- Ты должен обязательно дать мне семена этих овощей и научить их выращивать, - шептал доверительно на ухо Лукича король.
- Обязательно, - пообещал ему Лукич.
Когда молодые танцевали свадебный вальс, которому Римма обучала их не одну неделю на Тилене, Римма увлекла в сторонку Лагдолен. На станции и метрах пятидесяти вокруг специально для этого праздника уменьшили силу тяжести до нормальной для землян и тилеан, так что Римма могла спокойно позаниматься с юной принцессой. Юная денсарская принцесса силы тяжести вообще практически не ощущала и порхала как бабочка. Занятие танцами для обеих вылилось в чистое удовольствие. Лагдолен оказалась очень способной девушкой. Выучив несколько простейших танцевальных движений, они с Риммой даже исполнили несложный танец. Волна восторженного гула опять прокатилась по рядам собравшихся, но на этот раз, зародившись в дали, она поднялась до вершины холма.
Соскучившийся Лукич весь вечер провел с сыном на руках. За те несколько месяцев, которые они не виделись, ребенок сильно подрос и начал говорить. Лукич буквально млел от слова «папа», а Саша весело смеялся, теребя папину бороду.
Через два дня после свадьбы гости улетели домой. Лукич долго махал вслед удаляющемуся кораблю. Рядом стоял капитан первой звезды Дтен и нежно обнимал за плечи лейтенанта-навигатора Стар, которая теперь была Дтен - Стар, но Лукич по привычке звал ее просто Стар.
Прошла еще пара месяцев, на Денсаре собрали первый урожай земных овощей. Огромные клубни картофеля и прямо-таки диких размеров кочаны капусты привели настроение землянина в приподнятое состояние. Урожай был отменным. На все население планеты его, конечно, не хватило, но экипаж «Звездной Радуги», король, Олдар и еще семей двадцать особенно деятельных денсарцев пополнили свой рацион земными овощами.
После уборочной Лукич собрался на Землю, как он всем говорил, за помощниками. По дороге на Землю естественно намечалась обстановка на Тилене. Визиту на Тилен Лукич, как и весь его экипаж радовался гораздо сильнее, чем встрече с Землей и землянами.
Перед отлетом Лукич провел ускоренные курсы огородника для Шаропуза и его команды. Наконец настал тот день, когда Лукич счел Шаропуза достаточно подготовленным и доверил ему свои растения в теплицах.
Перед трапом корабля денсарец и землянин обнялись на прощание. За пол года на Денсаре Лукич окреп на столько, что теперь денсарское дружелюбие ему не казалось таким убийственным как прежде. Он похлопал Шаропуза по плечу и поднялся по трапу на корабль.
Лесничие Вселенной Часть первая Глава 4
© Copyright: Анатолий Меринов, 2021
Свидетельство о публикации №221032001573
Свидетельство о публикации №221032001573
Рецензии
Анатолий!!! Супер🔥🔥🔥прочитала с огромным удовольствием!!!!! Спасибо за юмор и за фантазию !!!!
С восхищением и благодарностью,
Нат
Наталия Романовская-Степ 24.10.2021 18:52 • Заявить о нарушении
С восхищением и благодарностью,
Нат
Наталия Романовская-Степ 24.10.2021 18:52 • Заявить о нарушении
Спасибо, Наталия.
Я сейчас редко бываю на сайте, Вы уж меня извините.
С благодарностью Анатолий
Анатолий Меринов 25.10.2021 03:39 Заявить о нарушении
Я сейчас редко бываю на сайте, Вы уж меня извините.
С благодарностью Анатолий
Анатолий Меринов 25.10.2021 03:39 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.