Лесничие Вселенной Часть первая Глава 2

1.

Пришельцы появились ниоткуда. Их просто не было и вот они есть. Стен, капитан патрульного корабля «Скар», сидел, тупо уставившись на экран радара. Рядом с не менее тупыми лицами сидели штурман и механик. Мозг корабля судорожно пытался найти объяснение происходящему и не мог. Его внутренний корабельный глаз прошел через все градации красного: от бледно-розового до ядовито-пожарного, что было свидетельством крайнего затруднения. А на экране вспыхивали все новые и новые звездочки. Они выскакивали из небытия и там, где минуту назад никого и ничего не было, начинала мерцать новая звезда.
- Что это? – не выдержал Стен.
- Корабли, капитан.
- Вижу, что корабли, но как они это делают?
- Понятие не имею, - и глаз Мозга стал еще краснее.
В рубке опять поселилась тишина. Вдруг глаз Мозга мгновенно сменил цвет на безмятежно синий, экран стереосвязи замерцал, но голос возник гораздо раньше изображения.
- Командующий патрульного флота, адмирал первой звезды Клен, вызывает патрульный корабль «Скар». Капитан первой звезды Стен, что там у вас происходит?
- Корабли пришельцев, адмирал. – ответил Стен уже появившемуся изображению. Адмирал Клен всегда был воплощением спокойствия, возможно сказалась его, полная риска , экспедиция на далекую Земля, единственную планету обремененную разумом, которую смогли отыскать Тилеане. Но как бы там ни было, а его спокойствие передалось экипажу. Командующий спокоен, значит ситуация под контролем, и надо действовать согласно Устава и штатного расписания, даже в этой нештатной ситуации.
- Попробуйте связаться с ними по радио и подойдите поближе, надо все-таки узнать, что они такое. – приказал Клен.
Далекие, почти призрачные точки на обзорном экране стали стремительно приближаться.
- Адмирал, мы пытались с ними связаться на всех частотах, но они молчат. Они даже не переговариваются между собой. Может они телепаты? Мозг, попробуйте войти с ними в контакт.
- Молодец, Стен, соображаешь! – Клен был явно доволен действиями своих подчиненных.
Наступила гнетущая тишина. Глаз Мозга был безмятежно синим и, только изредка, по нему пробегали почти неуловимые вкрапления, цвет которых было невозможно разобрать. Переход к красному произошел так стремительно, что от неожиданности Стен отпрянул. Так же резко Мозг заговорил:
- Они может быть и телепаты, не знаю, но с головой у них не все в порядке – это точно. Такой каши я не встречал даже в голове пьяного Стена, когда он спит. Идиотизм. Когда я вошел с одним из них в контакт, он начал биться головой о пол, испытывая что-то среднее между священным экстазом и не менее священным ужасом.
- Может у него просто нервы слабые, надо было попробовать с кем-нибудь другим. – Стен не мог простить сведений о своей пьяной голове, тем более выданных в присутствии адмирала.
- Я что, по-твоему, такой же кретин, как и они? – вспылил в ответ Мозг. – Естественно я попробовал «с кем-нибудь другим». Их теперь там пол корабля лбы расшибает. А знаешь, что самое интересное? Они понятия не имеют куда, зачем и, главное, как и где и почему летят. Ты себе это можешь представить?
- Чушь какая-то. – Стен задумался, а потом вдруг рыкнул неожиданно даже для себя самого. – Капитан берет управление на себя! Всем пристегнуть ремни!
- И мне? – съязвил Мозг, он был явно не в духе.
- Не умничай! Оружие к бою! Идем на перехват! Механик, полный вперед!
Всех вдавило в спинки сидений. В порыве боевого азарта Стен пару раз крутанул корабль вокруг своей оси, от чего наблюдателю, если б таковой был, могло бы показаться, что корабль вворачивается в пространство как бешеный шуруп или саморез. Корабль по довольно плавной дуге приближался к головному кораблю противника. Когда пришельца можно было отчетливо рассмотреть, Стен приказал:
- Предупредительным пли!
Выстрела никто не услышал, но смертоносный луч едва не чиркнул по носу пришельца.
- Так, хорошо…
- А в ответ тишина… - задумчиво протянул Мозг, смакуя каждую букву. – Что дальше, кеп?
Стен не ответил, он вцепился в ручку управления и вел корабль на сближение.
- Я научу вас хозяев уважать… - процедил он сквозь зубы.
- Э-э, Стен, ты что рехнулся? – Клена подвело самообладание. – Приказываю отставить таран!
Но таран в планы Стена и не входил, он обогнал эскадру пришельцев и остановил свой корабль как раз по ходу главного корабля противника. Мозг с педантичностью и спокойствием заштатной ЭВМ начал отсчет.
- До контакта десять минут, девять минут пятьдесят секунд и т.д. – но скоро и он не выдержал. – Тридцать секунд, кэп, валим отсюда.
Мозг инстинктивно дал команду двигателю, и всех вдавило в спинки кресел. Когда непосредственная опасность миновала, Стен расстегнул ремни и обессилено рухнул на панель управления, правда, успев подложить руки, а потом совершенно бесцветным голосом произнес:
- Они что там, все совсем ополоумели?
- Может они там гораздо умнее нас? – подал голос механик. – Смотрят на все наши потуги, сбрасывают Мозгу абсурдную информацию, а сами катаются по полу, держась за живот обеими руками или что там у них вместо рук.
- И вместо живота. – спокойствие вернулось к Клену. – Ну что же, надо готовиться к обороне. Благодарю вас, господа. Вы действовали идеально, даже лучше. Властью мне данной присваиваю вам очередные звания. Поздравляю, если это сейчас имеет хоть какое-нибудь значение. Капитан второй звезды Стен, пропустите их вперед и пристройтесь в арьергарде, чтобы в случае чего мы могли атаковать их с тыла. Остальные патрульные присоединятся к вам. Конец связи.
Патрульный корабль «Скар» висел в пространстве, а мимо него не спеша проплывала армада неизвестных кораблей и, удалялась, превращаясь в огромный ком, стремящийся к маленькой, почти незаметной отсюда звездочке-планете Тилен.

2.

По поселку ползли странные и страшные слухи. Лесник Лукич никак с нечистой силой связался, а может он и сам леший, не зря всю жизнь из тайги не вылазит. Вот и батя его тоже в поселок почти не захаживал. Мать-то время от времени наведывалась, а отец – тот даже в праздники носа не казал. У них-то, у лешаков, это сплошь по мужикам передается. Масла в огонь подливала библиотекарша.
- Он же у меня все книги выгреб. Полную люльку забил у мотоцикла. Говорит, мол, под старость мозгами обзавестись решил. Да где это видано, чтоб нормальный человек смог столько прочитать? Ведь все выгреб, все! Даже этот, как его, ну этот «Справочник атеиста»! Ну зачем он ему, этот справочник? Зачем? Его и при советской-то власти, безбожной, никто не читал, а сейчас, ну кому он нужен? Так через две недели вернул все, полную люльку за две недели прочел! Ну, где это видано? Нет, бабоньки, чует мое сердце, он формулу искал или заклятье какое… - Срывалась она на шепот, а потом почти истерично добавляла. – Ой, хлебнем мы, еще горя, бабоньки, ой хлебнем!
- А учительша эта, музыкальная? – начинала свою часть доклада на тему о лешовстве Лукича сухощавая старушка, у которой эта самая «учительша» комнатку снимала, но имя ее старушка напрочь забыла, опасаясь беду на себя накликать. – Учительша-то эта как к нему зачастила, племянника говорит учить. А откель он, племянник-то? Откель? А потом и сама сгинула. Я говорит к маме. А кто ее на вокзале видел? Кто, я вас спрашиваю? То-то… Задурманил девку, да к себе ее уволок. Приворожил чай. Мучается сейчас, горемычная… и старушка по привычке промокнула платком сухие глаза.
- Во-во, а я ему и говорю: «Бабой тебе надо обзавестись, а не мозгами», - не выдержала библиотекарша. – А он мне, мол, где ее взять-то бабу эту? А потом вот эту ведьму завел. А откуда она взялась, как приехала? Не знает никто.
- А на учительшу-то как похожа, хоть и старая. Видать он с нее молодость-то вытянул, да при себе для нужд там всяких и оставил. – Не унималась сухощавая.
Все это уже было говорено, переговорено сотни раз, перемыты все косточки леснику и его жене, но интерес к данной теме был живой и неподдельный, по этому все собравшиеся слушали, жадно хватая каждое слово очередного оратора. Все равно заняться больше нечем, так хоть языки почесать.
Лукич всех этих разговоров не слышал, но по тому, как замолкали при нем бабы в магазине, догадывался. Да и то верно, наломали дров. Ладно, эти инопланетяне, а он-то Лукич, местный, должен был понимать, что не поймут люди, слухи поползут. И племянник негаданный, и жена неизвестно откуда, и с книгами этими тоже лопухнулся. Понимая, что в поселке его не любят и, даже, боятся, он решил пореже там появляться, хоть и раньше своим присутствием никого не баловал. Эта его отчужденность породила еще больше домыслов и слухов.
В один из таких дней. Когда на площади с разваливающимся клубом с одной стороны, и единственным на весь поселок магазином с оригинальным названием «Смешанные товары» с другой, бабы по привычке обсуждали последние новости, то есть перемывали кости Лукичу с женой, к магазину подъехали сами главные действующие лица всех новых сплетен за последний год.
- Ишь, как едут-то, ни шума от них, ни копоти. Наши-то летят так за версту слыхать, и дым стелется. Никак колдовством каким катят.
- Здравствуйте, бабоньки, - поприветствовал всех Лукич, помогая Римме вылезать из коляски.
- Здрасте, вам, - раздались нестройные голоса, а потом шепотом между собой. – А ведьмочка то никак на сносях, лешаенка вынашивает.
Когда Римме пришло время рожать, Лукич естественно привез ее в поселковую больницу. Дело было вечером, и не поехавший домой Лукич всю ночь промаршировал под окнами. Больница была маленькой, старенькой, одноэтажной, и поэтому он прекрасно слышал все, что происходило внутри, несколько раз он порывался туда ворваться  и наконец навести там порядок, и только невидимое присутствие Мозга удерживало его от опрометчивых поступков. Когда, уже под утро, раздался плачь ребенка, Лукич обессилено уселся прямо на землю под окнами больницы и, вытирая пот со лба, произнес:
- Ну наконец-то, седины у меня за эту ночь точно добавилось.
Появление ребенка, оказывается, ждал не только счастливый отец. Перед больницей туда-сюда, вроде бы по важным делам, а какие еще дела, кроме важных и неотложных, могут побудить людей проторчать всю ночь на улице, расхаживали человек двадцать, а еще столько же, если не больше, стояли небольшими кучками и, с не менее озабоченными лицами, топтались с ноги на ногу. Хлеб у людей еще был, теперь все они жаждали зрелищ. Когда акушерка поднесла к окну нормального, здорового, крепкого мальчугана, Лукич от восторга вскочил на ноги и, дав волю чувствам, разрыдался, а по рядам зрителей пронесся ропот разочарования, и только какая-то старушка, усиленно крестясь, как крестятся бывшие комсомольские и партийные активисты, проворчала:
- Ишь, нечисть-то какую силу взяла, ведь не отличишь от человека.
Но зрелища все-таки состоялись. Какой-то пацан, не состоявшийся пионер, решил поближе ознакомиться с мотоциклом Лукича и, не доходя до объекта научных изысканий около метра, уперся в невидимую стену. Как он не буксовал, как не бился об нее с разбега, все бесполезно. Вроде и нет ничего, а не пускает. Толпа загалдела, Лукич обернулся и сразу понял свою ошибку.
- Опять лопухнулся, - произнес он равнодушно. Ну забыл выключить генератор защитного поля. Он сам его специально включил, мало ли что, да и трясет с ним поменьше. Устроено так, поле это, своих пускает, а чужих – уж извините. Когда Лукич подходил к мотоциклу, народ отступил, образуя полукруг, и только пионер стоял на месте. Лукич потрепал его по лохматой макушке.
- Техника, брат.
И тут истеричный голос взвился в утренней тишине.
- Митька, супостат! Живо ко мне!
Митька видать и сам знал толк в колдовстве, потому как моментально растворился в воздухе и пыли, поднятой его же босыми ногами.
В этот же день Лукич увез жену и сына домой от греха подальше, как не странно, медицина не возражала, а у санитарки даже вырвался вздох облегчения.
Хоть колдовством Лукич и не занимался, но алхимию практиковал усиленно. Золота из свинца правда не получалось, да и мысли такой не было, а вот все что угодно из спирта – это пожалуйста. Мужикам было в принципе глубоко плевать, кто он там этот Лукич: леший, колдун или еще кто, а вот самогон у него был отменный. И на вкус приятный, и не дуреешь с него, и утром не болеешь, хоть сколько выпей, и главное цену Лукич не заламывал. А зачем заламывать, денег у народа все равно нет, вроде лес валят, составы уходят, а на зарплату работягам денег нету. Вот и ввел Лукич натуральный обмен: кто что поможет, кто сено накосить, кто дрова нарубить, да и дом новый ставить начал. Сам не жадничал, платил щедро. Некоторые, кто побойчее, даже в город ездили спиртом торговать, и заработки у них были побольше, чем в родном леспромхозе.
- Спаиваешь людей, - ворчала Римма.
- Да все равно напьются, так чем гадость всякую в три дорога, пусть лучше потребляют натуральный продукт.
Правда мужикам поначалу защитное поле вокруг дома Лукича тоже покоя не давало. Даже «Краз» пригнали – на таран взять. Взяли. Застрял «Краз». Стоит на ровном месте, буксует, и ни туда, ни сюда. А мужик в кабине орет, двери открыть не может. Хорошо, хозяин подоспел вовремя, выпустил. Мужик с перепугу выпрыгнул, да в кусты. Долго он в тех кустах сидел, а потом пил два дня, да впечатлениями делился, благо Лукич ему моральную компенсацию устроил. А «Кразу» хоть бы что: ни одной новой царапины не добавилось, и стекла и фары – все целое.
С появлением сына Лукич задумался о переезде. Ребенку расти, в школу пойдет, друзья нужны, а какие здесь друзья, когда от тебя люди на улице шарахаются. А тут еще напасть навалилась: городские на джипах приехали. Встали у барьера, ждут. Ну, подошел. С другой стороны к барьеру подошел крепкого телосложения парень, видимо представитель от делегации.
- Мы к тебе, мужик, типа это, поговорить. Ты вроде тут спиртом торгуешь?
Долго говорили, не договорились. Уж больно Лукичу условия договора не понравились.
- Да я тебя! – не выдержал представитель и нырк в машину. Вылез с автоматом и дал очередь. Все произошло так стремительно, Лукич даже испугаться не успел, а пули в воздухе повисли. Висят себе, симпатичные такие. – Ну, сука! – какой-то неугомонный попался. Запрыгнул в машину, отъехал метров на двести и с разгона как дал в барьер. Про «Краз» видать не слышал. Стоит, буксует, матерится. Когда назад сдавать начал, Лукич поле ослабил, вот мужик и снес березку, весь зад джипу вдребезги.
- Ну, мужик, не знаешь ты еще с кем связался! Когда мы вернемся, пожалеешь, мужик, да поздно будет!
Серьезные оказались ребята, вернулись. На вертолете прилетели, десант высадили. Оно, конечно, интересно посмотреть, как люди над тобой, по небу, на четвереньках ползают, соскальзывают и с матами скрываются в чаще. Познавательно, опять же, сильно. Лукич узнал про себя много нового и интересного. Но приятного в таком ликбезе мало.
- Это что же нам теперь всю жизнь под колпаком жить? Вот влипли в историю. Внесли в жизнь элемент инопланетной цивилизации.

3.

«Привет, земляне!» - возник в голове голос Мозга: «Давно не общались, извините, заняты были. Как вы там?»
«Как, как. Хреново!» - Лукич как раз наблюдал людей над головой.
«В чем проблемы?»
Лукич изложил ситуацию.
«Ну значит мы вовремя! Как там в вашей песне? «Нам не жить друг без друга?». Вот и нам без вас ну никак и вам без нас, судя по всему, тоже. Идите к экрану связи. Сейчас с вами Глава Великого Совета планеты Тилен говорить будет. Если получится, конечно, у вас же там нет Р’кандров. На кой вам экран оставляли? Не понимаю»
«А что ты думаешь, идиоты только у нас живут? Их везде понатыкали» – Лукич был явно не в духе, поэтому ворчал, пока Мозг его не перебил.
«Ну что, работает?»
«И не думает. Чудес на свете много не бывает. Хватит с нас и тех, что есть»
«Я так и думал. Ладно через меня пообщаетесь»
«Погоди, Мозг, я уже давно хотел спросить Лен, Слен, Клен – это же все фамилии, а зовут-то их как?»
«А никак, порядковый номер по очередности рождения»
«Да, с фантазией у них как-то не очень»
«Так им некогда было, воевали все. Вы по сравнению с ними тысячелетней давности, мирные до ужаса»
«А женщины»
«Какая разница? По порядку! Порядок прежде всего!»
«А Клен, он какой?»
«С момента основания рода двести восемьдесят седьмой. У них род довольно древний и шибко плодовитый»
«А Лен, пока безродным был?»
«Там вообще кошмар, пятизначные числа. Зато теперь Ди Длен первый»
«Идиотизм. А как их матери зовут? Десяти тысячка моя?»
«В каждой семье свои прозвища, но в документы они не идут. Что-то мы с тобой отвлеклись, тут Ди Длен первый уже нервничает»
«Ну давай Ди Длена, что там у него приключилось, что он аж про нас вспомнил?»
«В принципе, ничего страшного, просто на нас тут инопланетяне напали»
«Как там Таня» – Переполошилась Римма.
«Нормально, они со Сленом ребенка ждут, от инкубатора не отходят»
«Какого ребенка? Они же не могут» – удивились земляне хором.
«Теперь могут, генетики там чего-то наизобретали. Правда ребенку с ними тяжело, для него нормальная вода сорок восемь процентов спирта, любого спирта хоть вашего, хоть нашего. Так что, что мама, что папа – агрессивная среда, вот и растет пока в инкубаторе, ну это явление временное, а сейчас слушайте Ди Длена».
В сознании землян возник образ Главы Великого Совета и заговорил:
«Хранитель Леса, Почетный Хранитель Музыки, Кавалер Ордена Света и Разума, Лукич я счастлив приветствовать тебя, и твою глубокоуважаемую супругу Римму!»
«Глава рода Длен, Глава Великого Совета Ди Длен, мы тоже счастливы приветствовать тебя»
«Хранитель Леса, По…»
«Ди Длен, ты что рехнулся? – не выдержал Лукич. – Мы так поговорить не успеем, будем только любезностями обмениваться, давай лучше по-простому. Что у вас приключилось?»
«Этикет, привык, понимаешь. Ну по-простому, так по-простому. Р’кандр, Разум, Хра… Ой, извини, Лукич, опять понесло, привыкаешь, короче бывший Мозг разведывательного корабля «Тилен» вам уже сообщил о нападении на Тилен пришельцев. Огромный флот высадил на поверхность нашей планеты свой десант…»
«И чем дело кончилось?»
«Да ничем, они закидали все окрестные кусты дротиками и копьями, а потом устроили фейерверк из стрел и с мечами пошли в рукопашную»
«Не понял?»
«Вот и мы сначала удивились, потом подогнали два танка, дали залп поверх голов, и агрессоры в панике разбежались. Мы их два дня по всем окрестностям вылавливали. Вы не поверите, но наша вода для них, так же, как и для вас спирт»
«Ну, в это-то мы как раз поверим»
«Так вот, напились они нашей воды и давай носиться. Представляете, картина: носятся по планете пьяные дикари и пытаются найти хоть какую-нибудь закуску – и чем больше закусывают, тем сильнее им надо закусить, и так пока не упали. Мы их спящими и собирали.»
«Но как так, Ди Длен, дикари в космосе, еще и воевать пытаются?»
«Да они и воевать-то не умеют, у них даже пороха нет – очень миролюбивая раса»
«Так, пороха нет, а корабли космические есть. И где они их взяли?»
«Корабли, а что корабли, их пилоты понятия не имеют, как эти самые корабли летают. Судя по всему денсарцы, кстати, Денсар – так они называют свою планету, так вот, денсарцы должно быть потомки какой-то, некогда могучей и очень древней расы. Не известно как, но им удалось забыть все знания своих предков, а корабли стали просто предметом культа, религиозного поклонения. На каждом корабле даже есть своя команда. Капитан-настоятель, механик, штурман, матросы и, естественно, повар. Что-что, а уж поесть денсарцы любят. Есть так же глубоко религиозные обряды: заполнение баков топливом и продувки маршевого двигателя. Хоть функции экипажа на корабле довольно игрушечные, тем не менее, все члены команды четко знают свои обязанности. Все книги, связанные с управлением и обслуживанием корабля, являются священными и досконально изучаются. Вот так по священной «Инструкции управления кораблем» они к нам и прилетели»
«Это сколько же лет их кораблям? Как они еще в труху не превратились?» – искренно удивился Лукич.
«Лет им много, больше тысячи, это точно. А в труху при таком обслуживании и будучи изготовленными из такого материала, они превратиться просто не могут. Один из кораблей мы разобрали до винтика, а из чего он сделан так разобраться и не смогли»
«И что же их таких религиозных и миролюбивых к вам привело?»
«Нужда. Денсар стремительно превращается в пустыню: лесов почти не осталось, реки мелеют, вот они и полетели искать новое жизненное пространство»
«А стреляли тогда зачем?»
«От страха, Р’кандры сразу подключились к их сознанию, воевать с нами денсарцы точно не собирались. Они вообще о нашем существовании даже не догадывались. Шаг в неизвестность – шаг очень серьезный и очень опасный. Страшно. Вот они и попытались себя хоть как-то обезопасить, а за одно и подбодрить»
«Им повезло, что они на Тилен попали, если бы к нам, на Землю, разнесли бы их в клочья, еще в космосе» – сделал вывод землянин.
«А может и нет, они же точно такие же, как и вы, даже на генетическом уровне все совпадает. Правда, сила тяжести на Денсаре в два раза больше вашей, и из-за этого денсарцы гораздо ниже вас ростом, самый высокий – метр пятьдесят, в прыжке, зато кости у них крепче и посильнее вас будут».
«Вот кубиков нам только для полного счастья и не хватало»
«Что за человек?» – в шутку возмутился Ди Длен: «Я ему про родственников из далекого космоса, а у него в ответ все хихоньки»
«Ладно, родня, так родня, а я то зачем понадобился?»
«Так ты у нас единственный знакомый специалист по спиртовым лесам. Наши ученные уже побывали на Денсаре, там растет только один вид деревьев, и вот уже несколько сотен, а может и тысяч лет, эти деревья вымирают, практически не воспроизводясь. Причину установить не удалось, и не пытались, если честно, никто из наших специалистов с флорой подобной вашей не знаком, а пытаться разобраться во всем вот так с наскока, сам понимаешь – бесполезно. Вот мы и решили, может, какие-нибудь земные растения смогут прижиться, а ты у нас в этом вопросе единственный специалист. Так что вся надежда на тебя. Ну, так ты как, согласен?»
«Римма, мы как?» – спросил Лукич у жены, сеанс связи Разум как обычно вел для них двоих.
«Да полетели, все лучше, чем с этими, лазающими по небу. Вот только двойная сила тяжести меня смущает. Она ребенку не навредит?»
«Пока у него кости не сформируются, и организм не окрепнет, его вообще на поверхность планеты никто не выпустит. Он будет жить на станции, в нормальных условиях, да и вас без подготовки мы тоже не отправим»
«Хорошо, когда вас ждать?» - послали мысленный ответ супруги дуэтом.
«Дня через три, четыре»
«Так, что корабль уже в пути?»
«Нет еще. Зачем мы его будем посылать, если не знаем, согласитесь вы или нет?»
«Но ведь раньше полет длился почти полгода?!»
«Предки денсарцев были действительно великой расой, нам до их уровня развития гораздо дальше, чем вам до нашего. Они умели летать в подпространстве, и лоции их сохранились, они же «священные», и Солнце ваше там есть. А главное просто все до ужаса: разгон до скорости света, так называемой – критической скорости, происходит смещение времени и пространства, они как бы наползают друг на друга, в этот момент и происходит под пространственный нырок…» - это последнее, что смогли понять земляне, далее Ди Длен выдал поток совершенно не поддающейся усвоению и переводу информации.
«Ты с кем разговариваешь?» - перебил его Лукич, не особо церемонясь.
«Как с кем? С вами. Просто объяснить пытаюсь»
«Спасибо, нам все ясно, как никогда, Ди Длен, ты явно переоценил наши умственные способности. И что там дальше, после нырка?»
«Торможение и посадка», - Ди Длен был явно обескуражен непонятливостью землян.
«Значит, через три дня вы будете здесь? Очень хорошо, ждем, а то у нас тут осадное положение, так что вы не задерживайтесь по дороге»
«Можете, не беспокоиться, не задержимся. За вами прилетит «Тилен», а командовать им будет Клен. «Тилен» первый корабль, на который мы установили модулятор подпространственного перехода…»
«Ди Длен первый», - перебил готового пуститься в дальнейшее объяснения Главу Великого Совета Лукич: «Не надо объяснять, мы все равно не поймем. Вы просто летите»
«Ладно, уговорил, ждите. Конец связи»
«И тебе тоже всего доброго, этикетнутый ты наш, мог бы и попрощаться» - усмехнулся себе в усы Лукич.
«Земляне, счастливо!» – возник в голове голос Разума-Советника: «С удовольствием бы еще с вами поболтал, но сейчас не могу, извините, дела»
«Извиняем, счастливо»

4.

Завтрак был прерван ужасным шумом. С набитым ртом Лукич выскочил из дома. На бегу прихватил ружье. Зачем ему ружье он вообще-то и сам не знал, стрелять из него сквозь защитный барьер было абсолютно бесполезно, но какую-то уверенность оно все же вселяло. Поэтому с момента начала штурма Лукич с ним не расставался и, даже ложась спать, ставил его рядом, у изголовья кровати. На границе, где барьер перегораживал дорогу, работал экскаватор. От неожиданности Лукич поперхнулся.
- Кха, кхе, кха, тьфу, - лесник согнулся пополам, пытаясь перебороть захлестнувший его спазм.
- Чо, мужик, теперь ты влип, - насмешливо сказал давешний парламентер, видимо среди штурмующих он был за главного и теперь просто сиял от удовольствия. – Попал ты, мужик, конкретно попал!
«Мозг, а, Мозг. Да где ты там запропастился!?» - нервно позвал Лукич во всю силу своей мысли.
«Где, где, в Караганде», - видимо общение с землянами не прошло бесследно: «Занят я сейчас, Лукич. Что там у тебя стряслось?»
«Они экскаватор пригнали»
«Кто?»
«Как кто? Штурмующие мои»
«Ну и флаг им в руки и на демонстрацию. Ты то, чего переживаешь?»
«Переживаешь» – передразнил землянин: «Я не переживаю, я боюсь, сердце оно, знаешь, не железное: морщится и в пятки падает»
«Чего ты боишься?»
«Подкопаются же…»
«Куда, подкопаются?» - Мозг был точно занят, потому соображал так медленно.
«Ни куда, а под что, под барьер»
«Лукич, дорогой» – Мозг видимо отвлекся от своих дел: «Под барьер нельзя подкопаться. Барьер образует сферу вокруг генератора. Шар, а вы в нем. Он везде, и под землей тоже»
«И что мне теперь делать?»
«Да все, что душе угодно: поешь, поспи, с сыном, наконец, позанимайся, а обороной за тебя займется барьер, а если тебе так уж важно находиться в гуще событий, то можешь постоять здесь, увидишь какие у них будут лица часа через два, три»
«Дались мне их лица, век бы их не видеть и не слышать!»
«Ну, так убери, на панели генератора масса кнопочек, мы же их тебе русским языком все подписали. А сейчас извини, дела. Все, пока»
«Угу, пока, звони если что» – Лукич не спеша, отвернулся от людей за барьером и, к всеобщему удивлению, пошел к дому.
Через несколько минут из ничего появилась глухая стена в два человеческих роста высотой, а над ней воссиял серебристо-сиреневый купол, атакующие застыли в оцепенении. Пьяный экскаваторщик выпрыгнул из кабины и, сломя голову, помчался в поселок, не переставая кричать:
- Леший, точно леший!
- Стой, скотина пьяная! Я тебе, за что деньги плачу? – крикнул ему вслед руководитель операции, понял, что напрасно, и, махнув рукой, процедил сквозь зубы. – И хрен с тобой, главное экскаватор здесь, сам разберусь.
Сидя за неприступной стеной, любуясь перламутром над головой и наслаждаясь тишиной, Лукич не видел лиц осаждающих ни через час, ни через два, ни через пять, а зря, лица были те еще.
На исходе третьих суток, прошедших после разговора с Ди Дленом, в небе появилась новая звезда и стала стремительно приближаться. Клен был в прекрасном расположении духа и не имел ничего против внешних световых эффектов. Разглядев на обзорном экране великолепную раскраску защитного барьера вокруг дома Лукича, он окрасил поле корабля в бирюзово - перламутровый. При сближении оба защитных поля вытянулись навстречу друг другу и, соединившись, образовали искрящийся и переливающийся проход, который уменьшался, становясь все короче и короче, по мере снижения корабля. Когда «Тилен» совершил посадку, то в том месте, где он прошел через защитный барьер воссияла огромная пурпурная звезда. Ее лучи понеслись во все стороны по куполу, а когда они коснулись земли, вся сфера моментально окрасилась в непроницаемо-черный цвет.
- Темень то устроил, - проворчал Лукич, его силуэт четко вырисовывался на фоне ярко освещенного окна. Открылся люк корабля, и на планету Земля ступил Клен.
- Здорово, капитан, - шагнул навстречу Лукич. – Что это? Новые погоны? И кто ты у нас теперь?
- Адмирал первой звезды, широко улыбался в ответ тилеанин.
- Молодец, поздравляю! А теперь объясни мне, адмирал, зачем ты темень такую устроил?
- Да какая разница, Лукич, все равно ночь? А у людей, что там за барьером, несварение желудка точно началось. И вообще, здравствуй, Лукич, дорогой! – обнялись.
- Хорошо выглядишь, Лукич.
- Стараюсь.
- Знакомься, наш экипаж, - из-за спины Клена появились две тени, попав на освещенный участок, обрели четкие очертания. – Лейтенант-механик Дтен, правнук предыдущего Главы Великого Совета Ди Дтена, и это ему совершенно не помешало стать отличным механиком, шучу. А это у нас, - Клен повернулся ко второму силуэту и, выдержав паузу, добавил. – Капитан первой звезды – навигатор Слен.
- Как Слен? А музыка? – Лукич уставился на штурмана, а, разглядев получше, удивленно выдохнул. – Девушка…
- Сестра нашего Слена, - внес ясность Клен. – Капитан-стажер корабля «Тилен» и в этом полете дед разрешил мне быть ее наставником.
- Опять нарушаешь устав, Клен, ой не ладишь ты с пунктом о субординации!
- Да ладно, я теперь тоже адмирал, и дед все равно не услышит.
- Вот с этого и надо было начинать, что дед все равно не услышит. Ладно, идите в дом, а я пока схожу с Мозгом поздороваюсь.
«Мозгом корабля «Тилен» сейчас является другой Р’кандр», - возник в голове знакомый голос.
«Да знаю я, что ты теперь Разум-Советник и так далее, просто тилеан я знаю уже нескольких, а Р’кандра только одного, и честно тебе скажу, не самого лучшего представителя этого рода, уж больно он нудный»
«Ну, уж какой есть. Кстати, мы Р’кандры, тоже тилеане»
«Вот я и говорю – нудный, начал сразу к словам цепляться. Ты же отлично знаешь, что я имею в виду двуногих тилеан. И вообще, должны же мы с ним познакомиться?»
«Ну, так знакомьтесь на здоровье, и совершенно незачем куда-нибудь идти, он тебя и отсюда прекрасно слышит»
«Здравствуйте, Хранитель Леса Лукич, я счастлив познакомиться с вами», - возникший в голове голос практически ничем не отличался от уже знакомого, но в тоже время отличался очень сильно.
«Здравствуйте, Р’кандр, Мозг корабля «Тилен», я тоже рад приветствовать вас. Надеюсь, мы подружимся и будем ладить ничуть не хуже, чем с вашим нудным предшественником!»
«Я тоже надеюсь, что вы подружитесь, тем более что на Денсаре вы будете работать вместе. Для нужд вашей экспедиции Командованием Разведывательного Флота был выделен Корабль «Тилен»»
«В таком случае я вдвойне рад нашему знакомству. Сработаемся. Слышишь Мозг, вернее Разум, а кто назначен старшим?»
«Как кто? Ты конечно, как единственный специалист и старший по званию, ты у нас все-таки Хранитель два раза, кавалер и все такое прочее, а Хранитель – соответствует военному адмиралу»
«Головокружительная карьера. Пойду я, наверное, пересплю это дело. Спокойной ночи, в смысле – отбой»
«Однако, быстро ты научился командовать, ладно, спокойной ночи»
«К хорошему привыкаешь быстро, а ты все-таки нудный» А-а-ах, - зевнул Лукич вслух, а мысленно добавил: «Если ты разговариваешь с космическим Разумом – это разновидность молитвы, а если он разговаривает с тобой – это шизофрения… Спокойной ночи, фобия моя»
Однако уснуть, сразу не удалось. Обычно молчаливого Клена просто переполняла болтливость. Его красноречие удивляло всех окружающих. Через полчаса Лукич, уставший от обрушившегося на него в последнее время напряжения, не выдержал.
- Что, пришельцы, может по маленькой за приезд и баеньки, а?
- Давай, Лукич, неси свой первочек! – обрадовался Клен.
- Так нет первочка, исключительно ваша вода, в чистом виде.
- Ничего, разбавим вашей, и будет все отлично.
- Хм, действительно, универсальное пойло получается… - Согласился Лукич.
Чокнулись, выпили, спать захотелось еще сильнее, зато у Клена открылось второе дыхание. Он говорил без умолку, шутил, и сам же громко смеялся над своими шутками.
«Слышишь, Мозг, что это нашло на нашего адмирала?» – полюбопытствовал у Мозга корабля Лукич.
«Это у него наверное нервное», - ответил новый Мозг корабля «Тилен»: «На наших кораблях через подпространство еще никто не летал. Мы первые! А вся ответственность за успех лежит на капитане, вот он и переволновался, а теперь сбрасывает накопившееся напряжение»
«Та-а-ак, замечательно! Эй, Разум – межпланетный гений, где ты там?» – Лукич так и не смог до конца понять метода вхождения в контакт и поэтому всегда просто звал, и обычно ему отвечали, а сейчас не ответить было просто невозможно, потому что он не просто звал, а орал во всю мыслимую и немыслимую силу своей мысли.
«А, с добрым утром, выспался уже? Дома я, на Тилене, где же мне еще быть? А за гения спасибо, уважил»
  «Вот что, умник, у тебя дома глаза такие же как были здесь, на корабле? Так вот, представь, что я держу твой шланг обеими руками и гляжу в твой бессовестный распылитель! Представил?! А теперь отвечай, вы, что там решили из нас семью испытателей сделать?! Что бы я с женой и ребенком летел неизвестно куда и неизвестно на чем?! Ну, чего ты молчишь?! Отвечай!»
«Да ты мне слова вставить не даешь!» – взревел в ответ Разум: «Помолчи маленько, отвечу»
«Ну, так отвечай!»
«Ну, так помолчи!»
«Ты мне рот не затыкай, отвечай, когда тебя спрашивают!»
«Да замолчишь ты, или нет?!» – не выдержал и вспылил Разум.
«Молчу», - удивительно быстро согласился Лукич.
«Точно молчишь?» – не поверил в столь скорую перемену Разум – Советник.
«Точно», - мысленно буркнул Лукич.
«Так вот, Лукич, дорогой…»
«Я тебе не дорогой», - уже совсем спокойно проворчал землянин, перебив Р’кандра.
«Единственной сложностью этого полета» – продолжал Разум, как ни в чем не бывало: «Было прокладывание нового курса через подпространство. Вернее было даже сказать, что курс не прокладывали, так как древние денсарцы сделали это за нас и задолго до нас, а мы просто проверили насколько верно усвоили их знания. Раз «Тилен» сейчас на Земле, значит все верно, все правильно, и лететь сейчас вам будет ничуть не опасней, чем, скажем, через год или два. Так что ты совершенно зря волнуешься»
«Откуда я знаю, что это правда?»
«Если ты нам не доверяешь, тогда зачем надо было устраивать эту встречу? Ты пойми, Лукич, если бы нам надо было тебя убить, мы бы нашли уже миллион способов, например, отключить защитный барьер, а дальше все сделают твои земляки, но вся проблема в том, что мы совершенно не хотим вам зла, более того, ты нам нужен и нужен именно живой. Естественно, есть какая-то вероятность несчастного случая, ну так она всегда есть, даже когда ты едешь на своем мотоцикле, но все что зависит от нас для безопасности этого полета мы сделали. В конце концов на борту будут находиться четыре тилеанина и, если ты решил, что нам наплевать на твою жизнь и жизни членов  твоей семьи, то манипулировать их жизнями мы не будем, тем более осознано, без крайней на то нужды подвергать их смертельной опасности»
«Ладно, убедил», - сдался Лукич: «Придется верить на слово, но Римме этого знать не стоит»
«Как скажешь», - согласился бывший Мозг корабля «Тилен».
«Ой, сударь, какой вы, однако, сегодня покладистый» - съязвил землянин, ну не мог он оставить последнее слово за оппонентом: «Теперь второй вопрос, что мне делать с Кленом? На него такая болтливость напала, и спать он сегодня, похоже, не собирается»
«Да напои ты его. Все равно перепить тебя он никогда и ни за что не сможет, а если вдруг и сможет, то тебе будет в, принципе, все равно. Всего делов».
«Молодец, соображаешь, не зря тебя в советники взяли. Ну ладно, теперь надеюсь точно отбой»
Проснувшись, Лукич посмотрел в окно.
- Темно еще… - сладко потянулся, прислушиваясь, как храпит в соседней комнате Клен. Пошарил рядом с собой по кровати рукой, никого. Привстал на локте и удивленно спросил. – А вы, почему не спите? Рань-то, какая, за окном еще ночь совсем.
Римма играла с ребенком и ответила, не поворачивая головы:
- У папки нашего ночь еще, агу, - она говорила сразу с обоими. – Одиннадцатый час уже, а у него все ночь, ох уж этот папка. Да, маленький мой, вот как мы улыбаемся, во весь рот. День уже, папа, это дядя Клен темень непроглядную устроил. Ну-ка, папа, буди дядю, пусть нам Солнышко покажет. Да, вот как мы улыбаемся, погрози им кулачком, сына, наведи порядок, ишь, пьяницы.
- Да какие мы пьяницы? Так, выпивохи, а я вообще за вас за всех страдал, от болтливого Клена спасал.
- Страдалец наш, да, сына? Знаем мы вас, мужиков, хлебом не корми, только дай пострадать. Было бы желание, а повод всегда найдется. Только бутылку вам покажи, и все сразу мазохистами становитесь, обрекаете себя на страдания и муки тяжкие.
- Нет, мазохист мне не нравиться, уж тогда богатырь, борец с зеленым змием.
- Когда же вы его победите?
- Попробуй, победи в таких условиях, нет никакой поддержки среди мирного населения. Жены нам должны раны в боях полученные лечить…
- Раны вам сначала сделать надо, а уж потом лечить. Сходить за скалкой? – улыбнулась Римма, повернувшись к мужу.
- Что-то ты как-то не хорошо улыбаешься, ладно, сам раны залечу.
- Только сначала Клена разбуди, пусть Солнце выпустит.
- Незачем его будить, пусть спит, он, когда спит – молчит. Давно бы уже Мозга попросили, чтобы порядок навел.
- Не удобно как-то, я с ним не знакома совсем.
- Не удобно инопланетян усыплять…. А те два трезвенника как, спят еще?
- Дтен мотоцикл твой изучает.
- Это у них хобби такое… - проворчал Лукич, вставая с кровати.
- А тетя Слен уже с нами поиграть успела. Понравилась нам тетя, да? Ой, заулыбался, кавалер ты наш! А сейчас тетя пеленки наши гладит, уж больно ей процесс понравился. У тети дома такого утюжка нет, да, малышка мой?
- Ну, пусть гладит. Занятие нужное, я бы даже сказал – полезное. – Лукич почесал бороду, еще раз вдохновенно зевнул, обул один тапок и, встав на четвереньки, стал искать под кроватью второй. – Где же он?
- Ты Солнце-то из инопланетного плена вызволять собираешься? – напомнила Римма.
- Угу, сейчас поговорю с Мозгом.
- Удачная у тебя поза, для общения с внеземным разумом, - засмеялась Римма.
- Да я полагаю, что плевать хотел этот разум на мою позу…
Договорить Лукичу не удалось, в голове возник голос Мозга:
«Доброе утро, Хранитель Лукич»
«Доброе, а как ты узнал, что я к тебе? Я же еще вроде тебя не звал?»
«Но вы же настроились на общение со мной, это и был вызов…» – смутился Мозг.
«Давай на ты?» – предложил Лукич.
«Хорошо»
- Где же она? – спросил сам у себя землянин вслух.
«Кто?» – мысленно спросил Мозг.
«Да тапочка, задевалась куда-то, зараза» - Лукич практически весь залез под кровать и только его босые пятки и широкие, черные сатиновые трусы оставались снаружи: «Я к тебе чего, … О, вот она моя маленькая». – перебил сам себя: «В угол забилась…. Как же я вчера так разулся? А, ладно. Ну, так вот, Мозг, ты можешь эту темень разогнать? Только как-нибудь поэффектней, чтобы на окружающих впечатление произвело…»
«Без проблем» – заверил землянина Мозг.
По черному куполу, забегали мельчайшие светящиеся точки, постепенно ускоряя свой бег. Они переливались всеми цветами радуги и были настолько яркими, что глазам было больно смотреть, но никто из находящихся за куполом не мог отвести взгляда от этого фантастического хаоса. А точки все носились и носились в бешеной пляске, сталкивались между собой и, соединившись, росли прямо на глазах. И вот уже яркие звезды кружатся в неистовом хороводе, все быстрее, быстрее, быстрее… Конец света. Светопреставление. Взбесившийся планетарий. По куполу побежали всполохи – малиновые вестники далекой грозы. Молнии! Они выстреливали откуда-то сверху и с силой вбивались в землю у основания купола, сотрясая окрестности взрывами громов. Одна. Две. Сто. И вот их уже тысячи. Или это просто, кажется? Каждая молния, проносясь по куполу, сгоняет все новые и новые звездочки в огромные огненные шары. Кто-то из зрителей не выдержал и с криком бросился в лес, скрыться как можно дальше от этого безумия, но большинство по-прежнему продолжало смотреть на это локальное буйство стихии. А молнии все врезались и врезались в землю, и, ужасающими взрывами терзали слух громы. Вот они слились в один невыносимый гул…. И тишина! Звенящая тишина. Бешено вибрировали в ушах потревоженные перепонки. На черном куполе сияло одно огромное Солнце, вверху, в самом центре. Его единственный луч бил прямо в небо, в бездну вселенной, затмевая дневной свет и сияние законного светила. Вот «Солнце» начало делиться на небольшие солнышки, которые покатились вниз, выстраиваясь правильными рядами, образуя параллели и меридианы. «Глобус Вселенной». Свет их все ярче. И… Ослепительная вспышка, взрыв невиданной силы. Не выдержали даже самые крепкие нервы. Лежали все, уткнувшись в землю лицом. Когда все стихло, и над лесом опять зазвенел птичий хор, люди начали с опаской оглядываться, их взорам предстала чудесная картина: дом, летающая тарелка в огороде, прямо посреди картошки, и Лукич, идущий в туалет.
Все это было снаружи, а внутри тихо и мирно наступил новый день.
Лукич открыл дверь туалета и застыл на пороге, барьер стал прозрачным и снова проницаемым для света, светившийся в руках лесника фонарик стал совершенно бесполезным, а обрушившийся на Лукича дневной свет на несколько мгновений ослепил его. Лукич беспомощно зажмурил глаза, а когда снова открыл их, то его взору предстали медленно поднимающиеся грязные, пыльные, испуганные люди. Поднимались неуверенно: сначала боязливо приподнимали голову и озирались вокруг, за тем каждый действовал по-своему: одни, встав на четвереньки, подходили к рукам ногами, другие же напротив, семенили руками назад, к ногам, но итог был один и тот же – задирался зад. Именно в этот момент, поднятых поп, к Лукичу вернулось зрение, нетрудно представить его удивление. А оглохшие, ошалевшие люди совершенно не понимали, что произошло, хлопали глазами, а особенно впечатлительные беззвучно рыдали, и по их щекам бежали мутные грязевые потоки.
- Ну ты, мужик, даешь, - долетел из-за барьера голос «руководителя» операции по захвату дома Лукича. - Что же ты раньше, это, не сказал, ну, что, это, у тебя крыша такая?
- Так вы и не спрашивали. Неужели догадаться трудно было? – И уже про себя: «Мозг, что же ты им такое устроил?»
«Зайди в рубку, я на экране все воспроизведу»
Экран демонстрировал купол с боку, хотя какой там бок, он же круглый, просто вид с дороги.
- И ты им все это в натуральную величину? – Лукич говорил вслух, закуривая трубку. – Ну, у тебя фантазия! Молодец!..
Весь оставшийся день прошел в сборах, причем собирались по обе стороны барьера. Одни обратно домой, поняв, что ловить здесь больше нечего, другие вперед, к звездам.
Лукич очень любил тайгу и поэтому прилагал все силы, чтобы ее сберечь. «От человека тайгу может сберечь только человек» – врезались в его память слова отца, и с детства оставались девизом. Еще сам отец начал выращивать саженцы, а потом высаживать их на месте вырубленных делян. Деревья, посаженные им, были уже довольно большими, но тем не менее они резко выделялись из общей массы своей молодостью и ровными рядами посадки. Деляны Лукича выделялись еще сильнее, там росли совсем юные деревца. То был их с отцом долговременный проект спасения тайги. Лукич каждой клеточкой души вобрал в себя идею и, даже уйдя на пенсию, продолжал выращивать саженцы и засаживать ими новые деляны. Поле для саженцев, или «детский сад», как называл его Лукич, было здесь же, совсем недалеко от дома, защитный барьер пересекал его по диагонали.
- Я думаю, что после утреннего представления они нас трогать не станут, - задумчиво говорил Лукич. – Но все-таки рисковать и убирать барьер я бы не решился.
- Так и не надо, ты прямо как будто его только вчера увидел, - Клену еще было нехорошо, да что там нехорошо – плохо. Сказывалось полуночное празднование встречи и, поэтому, он был настроен ворчливо, или нравоучительно, что в принципе одно и то же. – На панели управления защитного поля, или как вы его называете «Барьера», очень много всяких разных, разнообразных кнопочек, а ты, за столько времени, только одну выучил. Чтобы безопасно для себя проникнуть на твои плантации, надо просто увеличить радиус защищаемой территории.
- А деревья? Он же, расширяясь их переломает все.
- Его можно настроить таким образом, что деревья он будет воспринимать как лучших друзей и просто возьмет их под свою охрану. Все элементарно!
- Это для тебя элементарно, а для меня и таблица умножения уже через чур, - в пол голоса проворчал Лукич.
- Вот, полюбуйся, Слен, это твой новый начальник, – ворчливо - шутливым тоном обратился Клен к стоящему рядом капитану-стажеру.
- Не нравится, ищите другого.
- Ой, разобиделся весь, сам же меня напоил, а теперь больного человека глупыми вопросами изводит.
- Вот, полюбуйся, Слен, - передразнил Лукич. – Типичный адмирал любой части вселенной. С начала нажрется, как скотина, а потом все сваливает с больной головы на здоровую. Пить надо меньше, алкоголик инопланетный!
- На себя полюбуйся, пьянь земная!
- Вы еще подеритесь, хонурики вселенной, - вмешалась в перепалку Римма, а затем обратилась к изумленной Слен. – Не обращай внимания, сколько их знаю, они всегда так разговаривают. Ты еще не слышала, как они с Мозгом общаются, не с нынешним, а с тем, прошлым, который сейчас Разум, это вообще кошмар, уши вянут. Я то уже второй год слушаю. Пойдем лучше в дом, пусть они тут сами разбираются.
- Что это она? – спросил Клен, когда женщины скрылись в доме.
- Наверное, мы на нее надышали.
- Как они у вас называются, те, которые нюхают?
- Токсикоманы, что ли?
- Во, точно!
- Думаешь, нанюхалась?
«Римме передать, то, что вы про нее здесь говорите?» – возник в голове голос Мозга корабля.
- Попробуй только, все шланги повыдеру!
- Ты что, Лукич, сам с собой разговариваешь? – Удивился в шутку Клен, он уже понял, кому отвечает землянин. – Тебе точно пора завязывать.
- Мозг этот ваш новый, еще хлеще чем предыдущий. Ехидна. Думаю, сработаемся.
- Вы же с ним мысленно можете разговаривать, вот и попроси его, чтобы он поле раздвинул, а то до генератора идти лень.
- Молодец, соображаешь, когда хочешь, - ответил Лукич вслух, а дальше мысленно: «Мозг…»
«Я все знаю, Лукич, через тебя я слышал весь ваш разговор»
«Подслушивать нехорошо»
«А я и не хотел, но ты же сам как подошел к барьеру вспомнил про меня, то есть вызвал на контакт»
«Как тебя не вспомнить, такое шоу устроил?» – усмехнулся в бороду землянин: «Меня вот что заинтересовало, если кто-то начнет прослушивать твои мысли, ты об этом узнаешь?»
«Естественно»
«А почему я не знаю, когда вы, Р’кандры в моих мозгах роетесь?»
«Понятия не имею, может не чувствуешь, хотя это довольно сложно, скорее всего, просто не обращаешь внимания. При мысленном общении создается некий фон, присутствие чужого разума. Ты просто попробуй проанализировать свои ощущения. А к чему ты завел этот разговор, обиделся что ли?»
«Нет, но просто.… Как тебе сказать? Не приятно, что ли… Мысль о том, что в моей голове может в любой момент кто-то копошиться, меня не радует»
«Я понял твои ощущения. Хорошо, теперь каждый раз, когда я буду контактировать с твоим сознанием, я буду тебя предупреждать»
«Боюсь, это не решает проблемы. Ладно, постараюсь прислушаться к себе, может, запеленгую, когда вы меня слышите. Значит, ты знаешь, о чем я тебя хотел попросить. Что, раздвинешь?»
«Уже раздвинул, можешь выкапывать свои саженцы»
«Не могу, а можете, один не буду. И еще, эту, миску вашу, поближе передвинуть бы, а то таскать сильно далеко».
«Это совсем не сложно» – и корабль поднялся в воздух, приземлившись у самой кромки «Детского сада».
Работа была напряженной, и хоть Лукич привык к физическому труду, но, когда саженцы перекочевали в грузовой отсек корабля «Тилен», он почувствовал ужасную усталость во всем теле, а изнеженные в своей высокой цивилизации тилеане, вообще находились на грани смерти от переутомления, но, тем не менее, продолжали работать, превозмогая усталость.
Лукич, выкопав последнее дерево и бережно укутав его корень, понес его к кораблю, но, не сделав и несколько шагов, остановился и изумленно воскликнул:
- Куда это он?
Дтен, пошатываясь от усталости, не попал в люк корабля и, ударившись о корпус, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел обратно, вниз по трапу. Ступив на землю, он по немыслимой траектории, которая петляла как лесная тропинка, выдал огромный крюк и начал блуждать между четырех опор и трапом корабля. Видя мучения представителя внеземной цивилизации, Лукич ускорил шаг. В это время в проеме люка появился Клен. На какое-то время он застыл на месте, окидывая окрестности ничего не видящим взглядом, а затем неверной походкой начал спускаться. Ступенька. Еще одна. На третьей он оступился, потерял равновесие и координацию одновременно и, из последних сил пытаясь не упасть, пулей понесся вниз, стараясь ногами догнать свое тело. Не получалось. На каждой новой ступеньке он ускорялся все сильнее и сильнее, и расстояние между телом, перешедшим в горизонтальное положение, и ногами не сокращалось, как ни старались последние. Наконец, Клен достиг скорости отрыва, и его тело воспарило над землей вместе с ногами, которые продолжали трепыхаться все время полета. У трапа его встречали….
По какому-то, только ему известному пути, именно в эту минуту, Дтен умудрился подойти к кораблю с нужной стороны и, с целеустремленностью одержимого, приближался к трапу. Что это было? Судьба? Злой рок? Или что-то еще пока не имеющее своего названия? Может, просто сила всемирного тяготения их притягивала друг к другу? Дтен споткнулся, буквально на ровном месте, и взлетел навстречу Клену, выронив на взлете молодую сосенку из рук. Они сближались с такой неотвратимостью, так рьяно, что, казалось, вся экспедиция на Землю имела для них только одну цель – со всей силы шарахнуться лбами в условиях земной гравитации. Миссию свою они выполнили.
- Вот ешкин кот! – Лукич подошел достаточно близко для того, чтобы услышать звон удара, но единственное, что он мог для них сделать – это отскочить в сторону. Что он и сделал, в результате чего коренное население планеты Земля в аварии не пострадало.
Вся это драма разыгралась в полном безмолвии. Тилеане не издали ни звука: молча летели, молча врезались, а теперь так же молча лежали, не подавая признаков жизни. В полном оцепенении молчал Лукич. Мозг корабля тоже хранил молчание, и только два его внешних глаза, находившихся с этой стороны корабля, максимально выдвинулись из корпуса, в упор рассматривая безжизненные тела. Третий глаз, появившийся откуда-то сверху, любовался местом происшествия с высоты своего положения.
Жизнь на Земле гораздо лучше подготовила Лукича к всевозможным внештатным ситуациям, поэтому к нему первому вернулась возможность соображать.
- Поставь непроницаемый барьер, чтобы снаружи ничего не видели и не слышали! – рявкнул он. – Готовь аптечку и позови сюда Слен, а то я один их не дотащу.
- Ты мне? –вслух ответил Мозг, он пребывал в состоянии легкой растерянности.
- А кому? Эти двое сейчас ничего не слышат.
- Ну, барьер я, допустим, уже поставил, когда Дтен заблудился, это есть в Уставе, в пункте о внештатных ситуациях, - и он начал цитировать: «В случае возникновения внештатной ситуации на чужой планете, вокруг корабля ставится непроницаемое защитное поле, дабы…»
- Дабы аборигены позор ваш не видели. – перебил Лукич,
«… дабы не пострадало местное население», - закончил цитату Мозг, не обратив внимания на землянина, а затем спросил: - Я не понял, ты, что собираешься их на себе тащить? Зачем? Ведь транспорт есть.
Рядом с открытым люком появился еще один, о существовании которого Лукич даже не догадывался, из него выдвинулся длинный трап, образуя пологий заезд на борт корабля. Тут же по нему скатилась небольшая, совершенно плоская тележка и, деловито урча, не спеша, подъехала к месту катастрофы, ее грузовая площадка с легким шипением отошла в сторону и легла на землю рядом с Кленом.
- Та-а-ак… - нараспев протянул Лукич. – Эта телега у вас как, только как «скорая помощь» работает?
- Почему? Ее используют для транспортировки всевозможных грузов, чтобы груз не свалился при движении можно нарастить борта, но Клен груз негабаритный, поэтому придется его придерживать.
- Тогда может у нее проходимость плохая? – Лукич с явным сомнением покосился на два ряда по четыре колеса с каждой стороны платформы.
- Да ты что, Лукич? Она проедет, где угодно: хоть по грязи, хоть по болоту, она даже плавать может.
- Ну, тогда объясни мне, какого лешего мы пол тайги на себе перетаскали? Ладно, Клен, с бодуна соображать не может. Дтена тоже понять можно, не удобно ему адмиралу советы давать. Я про ее существование только сейчас узнал, но ты то у нас мозговитый, советы мудрые давать должен. Ты то какой частью тела думал?
- Можно подумать у меня много частей тела! – огрызнулся Мозг.
- Ага, все тело один Мозг, но тупой – тупой! Почему ты про нее раньше молчал?
- Так ведь никто не спрашивал.
- Вот блин, дети малые.… Никто, его, видите ли, не спрашивал, - Выругался Лукич, затаскивая Клена на платформу.
- Что тут у вас? – погруженный в работу, Лукич не заметил, как подошли Римма с ребенком на руках и Слен.
- Да вот, «звездные мальчики» звезданулись, - Лукичу удалось водрузить Клена на площадку, которая теперь возвращалась на свое место.
- Как это произошло? – В глазах Слен явно читался испуг.
- Слен, дорогая, что они без тебя могут? Каких-то два часа без твоего чуткого руководства, и вот, уже врезались. Здесь места то мало, поэтому два таких гиганта, как Клен и Дтен, разойтись никак не могут, без помощи опытного штурмана, а тебя рядом не было, и помочь их горю было не кому.
- Они не умрут? – продолжала беспокоиться Слен, шутливо-ворчливый тон Лукича ее нисколько не успокоил.
- Это тебе лучше знать, но судя по всему в голове у них жизненно важных органов нет, там вообще ничего нет. Звенящая пустота.
Клен лежал на платформе, изображая из себя звезду: руки, разбросанные в разные стороны, висели по обе стороны инопланетной «скорой», ноги врозь и верхний луч звезды – голова, которая тоже свисала. Для данного вида транспорта Клен являл собой очень и очень негабаритный груз, когда тележка пришла в движение, это стало особенно заметно: руки и ноги тащились по земле, бесконечно подпрыгивая и подскакивая, а голова безжизненно болталась из стороны в сторону. Этакая помятая, трепыхающаяся звездочка. К чести, тележки стоит заметить, что при движении, как бы не подскакивали на кочках колеса, сама платформа даже не покачивалась.
- Какая-то у нее совсем независимая подвеска, - вслух удивился лесник.
-Бортовой компьютер очень чутко реагирует на все неровности дороги и управляет подвеской каждого из восьми колес отдельно, при движении возможно даже изменение колеи, ну и, естественно, дорожного просвета, – пояснил Мозг.
-Э-э, погоди, не заезжай, - забеспокоился Лукич, тележка добралась до трапа и начала свое восхождение в чрево корабля. – Клена надо подстраховать, а то свалится.
- Не свалится, я задал горизонтальное положение для платформы независимо от рельефа дороги, но страховать Клена все-таки надо, а то вдруг решит на бок перевернуться.
Поворачиваться на бок Клен не решил, в своем коматозном состоянии он вообще решать не мог. К великой радости Лукича коридоры на корабле оказались достаточно широкими, и тележка без проблем добралась до рубки, правда, Клен несколько раз пытался зацепиться ногами за переборки, но вовремя поправлять его конечности было все-таки приятнее, чем тащить его самого на себе. Платформа с телом Клена поднялась до уровня подлокотников капитанского кресла, и Лукич, особо не церемонясь, перевалил инопланетного адмирала в кресло. Спинка кресла опустилась в горизонтальное положение, а из подлокотников выскочили датчики аптечки. Глаз Мозга окрасился красным, что свидетельствовало об умственном напряжении, это Лукич знал еще по общению с прежним Мозгом корабля.
- Все, процесс пошел, - удовлетворенно пробубнил землянин и направился к выходу, но не успел выйти из рубки, как подал голос начавший приходить в себя Клен.
- Где я?
- Гед, где, - передразнил Лукич. – Угадай.
Дтен поднимался в корабль своим ходом, Слен каким-то образом умудрилась привести его в чувство. Он шел пошатываясь, неуверенно ступая на ступеньки трапа, но, тем не менее, шел, хоть и опираясь на Лукича и Слен с двух сторон.
- Молодец, Дтен, крепкая у тебя голова, - ворчал Лукич. – Такой бы головой да гвозди забивать.
- Что это было? – выдавил в ответ Дтен.
- Не что, а кто. Адмирал это ваш рухнул, Клен. Вот уж действительно счастье привалило.
- Но за что? Я же ничего такого не сделал…
- Какого такого? Было бы, за что, вообще бы убил, а так сейчас его самого мучает вопрос: и что это было, и за что это было. У вас там, на Тилене как, за сбитых адмиралов ордена не дают? Если дают, то быть тебе кавалером.
- Сотрясение мозга у обоих, к тому же ушибы головы, а у Клена еще и сломан нос, – поставил диагноз Мозг корабля, после полного медицинского обследования.
- Ну, ушибы то я, допустим, вижу, а вот на счет мозга удивил, не скрою. Я не думал, что у них там есть чему сотрясаться.
- Это потому, что тебе, Лукич, думать нечем, - Клен говорил тяжело, в нос, жадно хватая ртом воздух, поэтому слова из него не вылетали, как накануне вечером, а как бы выдавливались с легким присвистыванием.
- А, очнулся, умник, заговорил. Хочешь, я тебе зеркало принесу? Сразу дар речи потеряешь, – вид Клен действительно имел непрезентабельный. Дтен тоже выглядел довольно оригинально, один лоб чего стоил, но Клен…. Клен — это песня, картина, скульптура ручной работы. Чтобы изваять такой нос на лице человека, нужно было изрядно постараться, приложить голову, и Дтен приложил, в прямом смысле слова, правда, очень сильно.
- Да ладно, хватит тебе, - Римма ткнула Лукича в бок. – Людям и без того тошно, а ты тут еще зудишь. Все, успокойся.
- Раз им и без меня тошно, то пусть их вырвет на фиг, но покоя я им не дам, и не дождутся. Как я могу успокоиться? Пол тайги на себе перетаскали, а у них, оказывается, тележка есть самоходная, но что бы про нее вспомнить, им всенепременейше, надо лбами шарахнуться. Вот уж действительно, работа дураков любит.
- Ты, между прочим, тоже с ними работал.
- В том то и дело, а я ведь не дурак! Если бы без меня, то оно и на здоровье, таскайте, раз нравится, а со мной, мне же обидно. Так мало того, что деревья носить, так еще и их самих по койкам растаскивать.
- Ну, разошелся. Давай я тебя тоже по лбу шарахну, а потом так и быть погружу на телегу, - Клен попытался улыбнуться, не вышло. – Н да, - выдавил он и повернулся к Дтену. – А ты молодец, лейтенант, поддержал командира в трудную минуту, оно и правильно, кому нужен падший адмирал, но только в следующий раз давай лучше руками, а то лоб у тебя больно твердый. Больно.
- Есть, адмирал, - нижняя половина лица Дтена не пострадала, поэтому он мог улыбнуться. – Но все-таки никак не могу понять, каким образом это все произошло?
- Не знаю, Дтен, я был в полной отключке, даже боюсь предполагать, как и что было. Вон Лукич все видел, но он сейчас какой-то злой, начнет преувеличивать, привирать, так что быть нам с тобою в полном неведении.
- Почему? Я могу показать, у меня все записано, - подал голос Мозг.
Просмотр не занял много времени.
- Надо в «Сам себе режиссер» послать, - прокомментировал увиденное Лукич. – В рубрику «Слабо», телевизор точно подарят.
- Эх, Лукич, Лукич, тебе не понять, - ответил Клен. – Как там у вашего классика: «Рожденный ползать, летать не может»
- Зато ты у нас орел, паритель, не на корабле, так с корабля, - не остался в долгу Лукич.
- Адмирал Клен, лейтенант Дтен, официальным тоном прервал зарождавшийся спор Мозг корабля. – Вам необходим покой. Сейчас я введу снотворное, а остальных прошу покинуть рубку.
- Ну вот, не успели начать разбор полетов, а уже выгоняют. Ладно, орлы, спокойной ночи. Слен, ты с нами?
- Нет, спасибо, я лучше здесь побуду, мало ли что.
- И то верно, мало ли что, «утку», например, принести…
- Зачем им утка? Это же птица такая, - удивился Мозг.
- Угу, птица, думается на ней уж больно хорошо.
- Все, остряк самоучка, пусть люди отдыхают, - Римма взяла мужа под руку и вывела из корабля.
- Ну, это же надо, на всю планету три тилеанина, и двое из них умудрились встретиться лбами, - не унимался Лукич всю дорогу. – Прилететь в такую даль, и все только для того, чтобы забодать друг друга.
«Не три, а четыре» – возник в голове голос Мозга: «Мы, Р’кандры, тоже тилеане»
«А по вам и видно» – так же мысленно ответил Лукич: «Ты такой же нудный, как и твой предшественник»
«Вы друг друга стоите» – вступила в мысленный разговор Римма: «Сегодня ты, по-моему, побил все рекорды нудности»
«Сам знаю, но несет меня сегодня, ничего поделать с собой не могу, прет ум наружу, и хоть ты тресни! Мозг, ты сегодня тоже под раздачу попал, надеюсь, ты не обидчивый. Уж извини, если что»
«Ничего страшного, я понимаю ваше состояние…»
«Твое, Мозг, мы на «ты»»
«Хорошо, я понимаю твое состояние, а мы сегодня действительно массу глупостей наделали. Лукич, меня давно мучает вопрос, можно я сейчас его задам?»
«Какие церемонии. Давай свой вопрос, если я конечно смогу на него ответить»
«Вот ты спрашивал про имена на Тилене, а у тебя имя есть? «Лукич» – это же отчество»
«Лукич – это фамилия» – засмеялась в ответ Римма: «Я теперь тоже Лукич»
«Как? А имя?» – удивился Мозг.
«Имя у меня Федор, отчество Васильевич. Вот так – Федор Васильевич Лукич. Оригинальная фамилия, я бы даже сказал универсальная. Вон еще один Лукич подрастает, как сопит то сладко. Александр Федорович наш. Ладно, Мозг, спокойной ночи. Сегодня Клен болтать всю ночь напролет, наверное, не будет»
«Да уж, будь уверен. Он уже спит. Но как так – фамилия?»
«Вот так-так – фамилия. Не забивай голову, а то извилины запутаются, отдыхай»

5.

Ночь прошла спокойно. Сразу же после завтрака продолжили сборы к предстоящему отлету. Не смотря на повреждения двух членов экипажа, старт решили не откладывать, тем более что под чутким вниманием Мозга, болезные довольно быстро пошли на поправку. Медицина на Тилене была сильна, так что утром Клен и Дтен чувствовали себя довольно хорошо, и, только сияние синяков не давало покоя окружающим. Особенно Лукичу:
- Здорово выглядишь, адмирал!
- Спасибо, Лукич, и тебе того же желаю, - нос за ночь распух, да еще аптечка напихала в ноздри тампонов с лечебной мазью, так что нос занимал пол лица.
- Спасибо, конечно, за заботу, но уж лучше я как-нибудь так. Мне коррекция внешности не нужна, я и без нее красивый. Врожденное качество.
- Ты еще и скромный.
- Ты, как всегда, прав, но если я начну перечислять все свои достоинства, то мы сегодня не улетим, а если улетим, то вы будете восхищаться мной до самого Тилена.
- Тогда, конечно, лучше скромно помолчи, - засмеялся Клен.
Вещей решили много не брать, все только самое необходимое, но как это часто бывает, необходимым вдруг оказалось почти все. Единственное, что Лукич не пытался взять с собой, так это дом и то только потому, что дом в корабль не влезет.
- Зачем тебе шкаф? – с улыбкой спросил Клен.
- А вещи куда? В карманы что ли?
- Ты же видел каюту, там все есть, а на Тилене у вас квартира будет огромная, ты же у нас все-таки Хранитель два раза, оборудованная все чем угодно.
- А на Денсаре?
- А там вся планета в вашем распоряжении, уж шкафы там точно есть. Там такой домик построили, закачаешься, оборудованный по последнему слову техники. В нем даже сила тяжести будет доведена до нормальной для вас – землян, ну и для нас тоже. Та-а-ак, а телевизор куда?
- Раз уж ты так хочешь, то шкаф я так и быть оставлю, а вот телевизор точно возьму! – безапелляционным тоном заявил Лукич.
- И на кой он тебе сдался? Что ты с ним вообще там собираешься делать? Пепельницу свою на него ставить?
-Мое дело, что я «там» буду с ним делать! Новости, на пример, смотреть!
- Какие новости, Лукич? Ты в школе вообще то, как, учился? Ты хоть понимаешь, что до Денсара ваши новости не долетят никогда, а если вдруг, с дуру, и долетят, то это уже будут не «новости», а «старости», и ты их смотреть точно не будешь, от тебя уже и праха не останется. Ой, Лукич, не пойму, кто из нас вчера головой шарахнулся, я или ты.
- Да понимаешь, Клен, прирос я к этому ко всему. Шкаф этот, сколько себя помню, вот столько здесь и стоит, его еще батя мой своими руками сделал, а сейчас вот так вот взять и все оставить. Эх… - Лукич тяжело вздохнул и обвел комнату печальным взглядом. – То не надо, это не надо, да я и сам понимаю, что не надо…, а может мотоцикл? – надежда появилась в голосе. – Мало ли что, съездить куда, а?
- Будет у тебя транспорт. Зачем тебе этот анахронизм? Свою планету загадили, зачем еще и чужую портить? Этот твой мотоцикл еще вреднее чем твое курево. Легкие мы твои, допустим, почистим, а атмосферу целой планеты так запросто не вычистишь.
- А что тогда брать то?
- Вещи, одежду. Новую мы вам дадим, а эту так для души, ну и на первое время.
- Но ведь растащат здесь все.
- Кто?
- Люди, дом ведь без присмотра оставляем.
- Как они смогут сюда проникнуть? Их барьер не пропустит, у него запас энергии на триста ваших лет. Внуки твои прилетят, а в доме будет все как сейчас, ни одной пылинки новой!
Лукич понуро брел за инопланетной тележкой, на которой лежало все самое необходимое: одежда и кое-что из посуды, в основном все для ребенка.
- Картошку жалко, померзнет вся, - унылый взгляд землянина скользнул по огороду. – В этом году она хорошая должна быть…
- Лукич, мы установим климат-контроль, здесь будет оазис тепла и света, тут такие заросли вырастут, и «Детский сад» свой засей, следующий раз прилетим, а здесь готовые саженцы.
- Высохнет все…
- Влагу барьер пропускать будет, настроим.
Тележка въехала в люк. Грузовой отсек был поделен на две части: в одной находились саженцы, в другой семена овощей, личные вещи Лукичей, а также корова, две собаки, которые завидев хозяина подняли морды и радостно завиляли хвостами и кошка, которая на появление Лукича никак не отреагировала. Для животных было оборудовано что-то вроде загона. Кошка идею о загоне себя в какой-то загон сразу же отвергла и, свернувшись в клубок, спала на какой-то трубе, тянувшейся вдоль стены. Лукич внимательно проверял не забыли ли чего, он шел с составленным собственноручно списком и ставил галочки, фиксируя их кивком головы с деловитым комментарием:
- Так, это вроде здесь, ага, тоже есть, картофель на посадку тут, на еду тут. Ну, вроде все.
- Все на месте? – насмешливо спросил Клен. – Вот и хорошо, надеюсь теперь ты успокоишься.
- Смирюсь. Ладно, пойду пообедаю последний раз дома, Римма, наверное, уже все накрыла.
За обедом Лукич не сказал не слова. Он еле сдерживал слезы, но как он не старался, веки все-таки предательски подрагивали, а нос время от времени, издавал переливчатые трели.
Дом он покинул последним. Тщательно закрыл ставни на окнах, замкнул дверь, как следует подергал старинный висячий замок, подумал и повесил ключ на гвоздик, рядом с дверью. Сел на завалинку, закурил. Папиросы в последнее время пошли какие-то гадкие и страшно дорогие, может потому и гадкие, что дорогие. Как только папиросы обзавелись этими двумя качествами, от которых стали еще вреднее, Лукич полностью перешел на самосад. Крутить каждый раз «козьи ножки» было лень и он, как следует покопавшись на чердаке, нашел древнюю, еще дедовскую трубку, которой с нескрываемым удовольствием сейчас и попыхивал. Его не торопили. Понимали. Он не спеша докурил, выбил трубку о каблук сапога, встал, окинул хозяйским взором свои владения и, чуть ли не бегом, бросился к кораблю.
- Закрывай! – крикнул он, ввалившись в люк. Вбежал в каюту. Ребенок спал, Римма лежала рядом. Лукич устало плюхнулся в кресло. Инопланетное, анатомическое седалище тут же приняло очертания его тела, создавая максимальный комфорт.
- Вот так, стал под старость лет лягушкой путешественницей, - помолчал, погрузившись в печальную задумчивость и, неожиданно даже для себя, почти закричал: - Да скоро они там? – нажал на кнопку переговорного устройства. – Клен, не рви душу, полетели!
- Лукич, ты иллюминатор открой, - раздался из динамика голос адмирала. – Римма, приглядывай там за этим психом.
- Лукич, возьми себя в руки, а если совсем невмоготу, я могу задействовать аптечку, - проявил заботу Мозг корабля.
- А не пошел бы ты в месте со своей аптечкой? – Лукич с силой вдавил на кнопку в стене, часть стены исчезла, открывая иллюминатор.
- Красотища то какая! – восхитилась Римма.
- Угу, - согласился Лукич, успокаиваясь, - Мозг, ты меня слышишь?
- Слышу, даже оттуда, куда ты меня послал вместе с аптечкой.
- Ты это, Мозг, не сердись. Я по жизни придурковатый, а сегодня уж что-то совсем не в себе.
- Ничего, я уже привык, ты так уже второй день; сначала орешь, а потом извиняешься. Не переживай, лучше в иллюминатор смотри, успокаивает.
За иллюминатором на черном фоне космоса голубела стремительно удаляющаяся планета.