Дурдом на марше для Вадима-3. Глава 8

  - Если бы твоему ребенку от Мишки полагалось родиться живым, - ответил Вадим, - Бог дал бы тебе возможность сохранить его... Сам избавил бы тебя от всех опасностей... Братец мой погиб бы не в твоем присутствии... А тут случай был противоположный.

     - Какой? - не поняла Машка.

     - Прямо противоположный, словно твой ум и инстинкт самосохранения в опасной ситуации были почти  заблокированы.

     - Но если бы ему не полагалось родиться, то почему я забеременела?

     - Не знаю... Это опять же Промысл Божий, понять который нам не дано. А теперь вставай, родная моя, мы едем домой.

     Увидев в прихожей Машку опять с мокрым от слез лицом, Лариса Александровна забеспокоилась.

     - Вадим, откуда на сей раз взялись слезы?

     - Переживает из-за того, что не сможет родить ребенка.

     - Машенька, я ведь тебе обещала... - расстроилась Лариса. - Неужели ты во мне усомнилась?

     - Не в тебе, а в твоем возрасте...

     - Что Вы ей пообещали? - тревожно спросил Вадим.

     - Помочь Вашему ребенку появиться на свет.

     - Каким образом?

     - Стать суррогатной матерью.

     - А Вы, когда обещали, подумали о том, что наша Маша - замученный людьми человек? - грозно спросил Вадим.

     - О чем ты?

     - О том, что ЭКО - на редкость унизительная для женщины и, вероятно, весьма неприятная и даже  болезненная  процедура, а врачи-гинекологи, практически поголовно, ни вежливостью, ни милосердием, ни элементарным тактом не страдают... Я уже не говорю о сострадании своим пациенткам, с которыми частенько обращаются, как со скотом... Остается только гадать, откуда только столько хабалок и циников берется именно в гинекологии...

     - А если в коммерческой клинике?

     - Там тоже хамят женщинам, но только за деньги немного поменьше, чем в государственных. Гинекология... Обещаю Вам, что я Машу таким хамам не доверю.

     - А если мы с тобой будем присутствовать?

     - Тогда Машеньке будет очень неловко...

     - Ты же муж...

     - Это не та ситуация, когда мужа не стесняются.

     - Почему? - не поняла Лариса. - Неужели ты чего-то еще не видел?

     - Одно дело - наедине, дома, в своей постели, в порывах страсти или в блаженной нежной истоме, но совсем другое - в клинике, в присутствии множества людей, в гинекологическом кресле, в положении "все навыворот", при ярком свете ламп.

     - Вадим, это сантименты...

     - Для нас, как врачей, возможно... Но для Машеньки, пережившей за свою жизнь уже не одну психологическую травму, это крайне нежелательно...

     - Ты действительно так думаешь? - обрадованно спросила теща.

     - Лариса Александровна, Вам следует запомнить, что я не позволю Машеньке никаких новомодных процедур, ведущих к зачатию, если это будет  чревато для нее получением еще одной психологической травмы! Кстати, рождение ребенка тоже может стать для нее психологической травмой...

     - Какой травмой?

     - Вы же врач! - рявкнул Вадим. - Вы же должны понимать, что после всего пережитого, если позволить Машеньке стать матерью, она получит новую травму!

     - Какую? - не поняла Лариса.

     - Она зациклится на ребенке. - ответил Вадим. - Жить Машеньке будет уже некогда, потому что она будет трястись над ребенком и бояться за него так, как обычным женщинам и не снилось! Она, вероятно, никогда не сможет осознать, что ребенок - отдельная личность, с которой необходимо считаться. А когда дитя подрастет и популярно объяснит маме, что к чему, для Машеньки это станет такой травмой, что не дай и не приведи... И это еще наилегчайший вариант, потому что, вполне вероятно, своей болезненной любовью Машенька испортит ребенка... Пусть уж лучше так, как сейчас...

     - Это ты говоришь сейчас, когда у тебя обострены все чувства. - ответила Лариса. - А что ты скажешь через год, когда поймешь, что в семье для скрепы нужен хотя бы один ребенок?

     - Уважаемая теща, если Машеньке потребуется младенец, то, мне кажется, что в этом, или, в крайнем случае, в следующем году мой дядюшка и его жена родят еще пару-тройку ребятишек. Вот и будут Машеньке дети, с которыми она сможет прожить день за днем все их детство, начиная с Лялиной беременности.

     - Но это же будут не наши дети. - всхлипнула Машка.

     - Я люблю их детей, как своих... - ответил Вадим. - И ты со временем полюбишь эту забавную хулиганистую банду маленьких сладкоежек, норовящую при случае глотнуть шампанского из бабушкиного или дедушкиного бокала. И Вы, Лариса Александровна, тоже их  полюбите...

     - Они все такие красивые и забавные. - улыбнулась Шапокляк. - Девочки, этих детишек не любить просто невозможно.

     - А теперь присядем на дорожку, и вперед... - напомнила Нина Константиновна.

     - Сначала сделаем Маше укол обезболивающего. - ответил Вадим. - Оттягивать дальше уже нельзя.

     - Ты думаешь, что это необходимо? - испугалась Машка.

     - Я думаю о том, где сумка Ларисы Александровны.

     - В машине... От Машки спрятала...

     - Так несите ее сюда.

     - Сейчас. - засуетилась Лариса.

     - Вот и оставляй баб на хозяйстве. - буркнул Вадим.

     - Мишка Берсенев тебе кланялся. - расхохоталась Шапокляк. - Точно так же бурчал в больнице...

     - А что я еще могу сказать?

     - Только то, злодей малолетний, что ты прихватил с собой свою сумку с медикаментами.

     - Ага... И тоже забыл ее в машине... Уехала она вместе с Мишкой в Поселок...

     - Если ты, дружок, страдаешь ранним склерозом, это не значит, что я тоже склеротичка...

     - Вы прихватили мою сумку?

     - Возьми ее на вешалке, салага...

     - А я еще подумал о том, что, видимо, у всех врачей сумки с лекарствами одинаковые...

     - Нет, - ответила Шапокляк, - только у малолетних склеротиков.



Продолжение следует...