2. Венера. Мечта

 Автор:    Венера


 
          Взмах руки. Мах ногой. Обеими руками за шест, сползти, приседая. Шест между ног. Прогиб от шеста на длину рук. Запрокинуть голову. Осторожно вернуться в исходное положение. Перебирая руками, подняться, одновременно вращаясь вокруг шеста.
 
          Мина бросила короткий взгляд в зеркало во всю стену, улыбнулась, довольная отражением: невысокая точёная фигура нисколько не изменилась после родов, небесно-голубые лосины и оранжевый топик выгодно подчёркивали изгибы тела. На раскрасневшемся лице — большие чёрные глаза, нос с горбинкой, чуть приоткрытый от усталости рот. Здесь, в Китае, Мина перестала выщипывать брови, наоборот, сделала модный татуаж. И стрелки на веках – теперь не надо морочиться с утренними макияжем. Чёрные волосы на затылке, забранные в хвост, немного растрепались. Мина предпочитала распущенные волосы, но на занятиях они отвлекали.
 
          Так, теперь вниз, руки в стороны, на коленях откинуться на спину, чтобы плечи и голова легли на пол. Медленно подняться, наклониться к шесту. Всё, музыка кончилась. А значит и время занятий. Пора к сыну. И мужу пришло время  закончить свою тренировку. Они вместе позавтракают, и муж поедет на работу, а Мина – за продуктами. Может, ненадолго заскочит в клуб к девчонкам. «Господи, как скучно без работы. Ну, почему Джен против того, чтобы я танцевала, как раньше? Ладно, скорее в душ».
 
          Мина прошла мимо стены с несколькими висящими фото. За стеклом — её недавняя жизнь: разноцветье огней и Мина парит на подиуме над танцующим, веселящимся огромным залом, над разгорячённой толпой. Вот горизонтально на шесте. Вот со спины развеваются длинными блестящими струями пряди её волос и разлетаются крыльями руки. А это сняли на репетиции – Мина упирается поясницей в ограждение подиума, длинноногая, изящная, немного уставшая, но счастливая. Этим фоткам пять лет. Мине тогда даже не снилось, что она вытянет билет в сказку: уедет за тридевять земель, выйдет замуж за принца и родит ему сына. Да, Джен её прекрасный заморский принц, когда она – всего лишь девчонка, из самой сердцевины России, из небольшого посёлка с красивым названием Венера, что на границе Самарской и Оренбургской областей. Там, дома — воздух не надышишься, небо — хочется взлететь, там малолюдно и все всех знают. Дома, сразу за калиткой — поле, немного в стороне — тихая речушка с подвесным мостом над крутыми берегами, высокий холм на противоположном берегу. Зимой — лыжи, санки, летом… да что теперь об этом. Здесь, в Китае, всё по другому — никаких тебе морозов, никакой тишины, никакого свежего воздуха. Зато свой большой двухэтажный дом с танцзалом специально для неё, стабильность и богатство.
 
          Выйдя из душа и на ходу вытирая волосы, Мина поспешила в детскую. Сэм играл с нянькой – пожилой китаянкой, которая когда-то опекала ещё его отца. Сын протянул к Мине ручки, громко засмеялся. Кивком Мина отпустила няньку, подхватила Сэма на руки и прошла в столовую, на ходу приговаривая:
- Маленький мой, соскучился по маме? Сейчас кушать пойдём. К папе пойдём. Где папа?
 
          Муж уже сидел за столом вместе с родителями, бабушкой и дедушкой. Все они радостно заулыбались при виде Мины и Сэма. Мина поздоровалась, посадила ребёнка на высокий детский стул и уселась рядом. Все почти как дома, в России. Там семья тоже собиралась за столом. Только там каждый был как бы сам по себе, а здесь все как единый организм. И Мину почти сразу приняли, хоть и иностранка. Впрочем, это неудивительно – молодые китаянки избалованы и капризны. Мина же вне сцены вела себя скромно и сдержано. И от домашней работы не бегала. Она вообще не привыкла сидеть без дела. В большом доме по хозяйству работы хоть отбавляй, мать с бабкой только успевали указания отдавать. Но это в доме, а в саду они сами трудились. Всем женщинам забот хватало, пока мужчины деньги зарабатывали.
 
 
          Забежать в клуб не получилось. Муж сказал, что приедет на обед пораньше. Значит надо успеть приготовить еду. Закупив продукты, Мина отправилась на кухню. Она уже неплохо освоила любимые рецепты своей новой семьи. Но иногда готовила и свои родные, русские блюда. Только приходилось делать их чуть острее. Ладно, сегодня будет традиционная китайская еда. После обеда, пока Сэм будет спать, надо будет прибраться и ещё часок получится позаниматься в танцзале: только во время танца уходит привычная скованность и Мина становится свободной, как дома. Потом поиграть и погулять с Сэмом, приготовить ужин. А там и муж с работы вернётся. Вся семья соберётся вместе, будут обсуждать прошедший день, планировать дела на завтра и на выходные, шутить, смеяться. Мина в их разговоры не вмешивалась — решила, что пока не научится говорить, как настоящая китаянка, лучше помалкивать. Впрочем, их было так много, её новых китайских родственников, что они даже не замечали, что Мина ничего не говорила, только улыбалась.
 
          Ну, вот, всё готово. Быстро управилась, можно отдохнуть. Не столько от готовки, сколько от поездки по магазинам и общения с домашними. За три года Мина так и не привыкла к многолюдью и яркости китайских улиц, к однообразию китайских лиц и чрезмерной назойливости китайских родственников. Мина переоделась, прошла в гостиную, села в глубокое кресло и взяла маникюрный набор.
 
- Госпожа Мина, мы пришли, - сказала нянька, появившись в дверях и привычно кланяясь. – Сэм с бабушкой во дворе.
 
          Мина кивнула и махнула рукой, жестом отпуская её. Мельком поймала удивленный взгляд прислуги – зачем молодая хозяйка делает это? Только позови, сразу сбегутся специально обученные люди: хочешь – маникюр, хочешь – педикюр, хочешь – массаж. «Вам не понять!» - подумала Мина, бросая пилку, и поднялась с кресла. Потянулась. Широкие рукава халата опали к плечам, обнажив руки, шёлковая ткань заструилась по высокой груди, подчеркнула тонкую талию, изящный изгиб бёдер. Сзади она вполне могла сойти за китаянку. А лицо выдавало славянские корни своим овалом, высокими скулами, широким разрезом глаз, длинноватым носом.
- Губы подправила, надо бы ещё нос укоротить, - пробормотала Мина, критически оглядывая себя.
Грудь она тоже подправила после того, как закончила кормить Сэма.
- Да, с телом, пристанищем души, так сказать, у меня всё в порядке. Душа вот только, почему-то, не на месте, - проговорила в полголоса и подумала уныло: «Господи, дура, ну все же мечты твои сбылись, что тебе ещё надо? Да, где им понять меня, если я сама себя не понимаю».
 
          Мина вздохнула и направилась во двор. В дверях зажмурилась от яркого солнца, от бликов на воде небольшого искусственного озерца посреди зелёного дворика. Села в тени на одно из двух плетёных кресел, стоящих на просторной веранде, осмотрелась. Сэм с бабушкой в зарослях изгороди любовались бабочкой. Дворик невелик, но очень уютный. Всё по фэн-шуй: живая изгородь, аккуратно подстриженные карликовые деревца в мини-садике, игрушечной скалой выступающий из воды камень в озерце. Почему же так тянет в свою Венеру? В скромный двор с курятником и собачьей будкой с одной стороны, и одноэтажным домом с несколькими пристройками — с другой. На свою деревенскую веранду, устланную старыми коврами, служащую переходом из жилых комнат в баню. На крохотную кухню и в комнату побольше, что гордо именуется у родителей залом В две совсем маленькие — для Мины и её старшей сеструхи Ирки. А за домом – огород-огородище кормилец, где не разгибая спины, трудятся папа, мама и бабушка. Пока Мина, а в те времена — просто Маринка, была мелкой, тоже в земле ковырялась на пару с Иринкой. А выросла, уехала в город учиться. Не чета Ирке, которая рано выскочила замуж, родила Вовку и осела в родном доме. С мужем то сходится, то расходится. То люблю, то ненавижу. Пока отношения выясняют, Вовку бабушка с дедушкой воспитывают. Нет, такая жизнь Маринке совсем не нравилась. Она мечтала выучиться, купить квартиру в городе, сделать карьеру, стать независимой. И выучилась – закончила экономическую академию в Самаре. Ещё когда училась, пошла подрабатывать танцами в ночной клуб. И вдруг оказалось, что танцы и есть её настоящее призвание. Но всё равно после учёбы на работу в банк устроилась, поближе к деньгам. Правда, к чужим. И продолжала танцевать. Танец-хобби позволял зарабатывать неплохие свои. В танце Мина преображалась, становилась  раскованной, дерзкой, страстной. Танец захватывал, подчинял, заставлял забывать о скучных буднях банковского клерка в колцентре. В танце через неё шёл поток другой, пьянящей, волшебной энергии. Похожей не на шеренги маленьких чёрных загогулинок банковских документов, а на вихрь хрустящих ярких купюр. Да, кроме танца Мина любила деньги. А кто их не любит?
 
          Заплакал Сэм.
 
- Что, маленький, укололся? Ничего сейчас всё пройдёт. Давай подую, - совсем как любая русская бабушка, засуетилась свекровь.
 
          Мина встала, поспешила к сыну, взяла на руки, прижала к груди. Малыш успокоился, притих. Бабушка заулыбалась, закивала, кланяясь, и пошла в дом, а Мина с Сэмом – к сверкающей на солнце воде. Сэм. Какой, на фиг, Сэм! Сёмушка, Семён. Как её папа. Так и записали. Но муж настоял, чтобы все звали Сэмом. Муж с Сэмом разговаривал по-китайски, Мина по-русски и по-английски. А Сэм молчал. Всё понимал, на каком бы языке не говорили, а сам – ни слова. Ребёнку уже полтора года, пора бы хоть несколько слов научиться выговаривать. Доктор сказал, что так бывает. Сначала ребёнок не говорит, а потом сразу начинает предложениями сыпать. Интересно, на каком языке Сэм скажет первое слово? И что это будет за слово? Мама, папа или дай? Слишком его все баловали. Когда Мина протестовала, обижались, спорили. А она ещё не готова к тому, чтобы донести до них свою позицию.
 
          Карапуз, не глядя на мать, тянул к ней левую руку, а правой показывал на птичку, присевшую на камень в водоёме. У самой воды Мина подхватила ребёнка, подбросила, смеясь и приговаривая:
- Кто там? Птичка? Полетаем, полетаем! Сёма тоже птичка? Сёма птичка!
Малыш, довольный, захохотал.
 
- Жена!
 
К китайским традициям называть родственников не по именам, а по степени родства, Мина уже привыкла. Ей не трудно было назвать родителей мужа мамой и папой. Хотя, одно дело – мама и папа, другое – абсолютно всех родных мужа необходимо было называть так, как звал их муж. Но Мина считала, что традиции страны, в которой хочешь прожить всю жизнь, надо уважать. Знать культуру и язык. И она старательно изучала.
 
Мина почтительно поклонилась и ответила:
- Муж!
И, повернувшись к сыну, проворковала:
- Сэм, кто пришёл? Папа пришёл!
 
          Муж часто приходил на обед. Не у каждого была такая возможность, но Джен мог себе позволить. У него свой ночной клуб, где они и познакомились. Джен – отличная партия. Перед свадьбой обещал подарить Мине школу танцев. Как только Сэм подрастёт, ещё одна мечта Мины осуществится.
 
          Малыш радостно заулыбался и потянулся ручками к отцу. Джен подхватил Сэма, поцеловал Мину и направился в столовую. Да, говорили они немного. Да и о чём им особо разговаривать? Мина вздохнула и пошла вслед за мужем.
 
          В столовую можно войти как из гостиной, так и с веранды. Две смежные комнаты столовой перегорожены тонкой резной перегородкой с полукруглым проёмом. Одна комната, с большим телевизором на стене, чайным столиком и несколькими пуфиками, служила местом отдыха мужчин, пока во второй женщины накрывали на стол. Сейчас стол был уже накрыт – Джен позвонил заранее. Ели, как обычно, шумно, Сэм шалил, все, кроме Мины, умилялись.
- Сэм! - не выдержала Мина, когда сын, капризничая, перевернул тарелку с недоеденной лапшой.
Малыш повернул к матери удивлённое лицо – почему она сердится?
- Ты уже большой, сынок, - сказала Мина по-русски. – Веди себя прилично.
Джен, понимающий русский, как Мина китайский, встал на защиту ребёнка.
- Жена, не зажимай сына! – сказал он по-китайски. – Пусть резвится, пока ещё мал.
- Надо воспитывать детей, пока они малы, - возразила Мина по-русски. – Когда вырастет, поздно будет. Он не поймёт, что плохо, что хорошо.
- Это у вас в России взрослые не понимают, что плохо, что хорошо, работать не хотят. В Китае все взрослые знают, как надо жить.
Мина покраснела.
- Вообще-то он наполовину русский! – вырвалось у неё.
- Мой сын – китаец, - твёрдо ответил муж.
Мина вдруг увидела, что все смотрят на неё. Старшие – не понимая, чем она недовольна, Сэм – с интересом, кто победит: папа или мама.
- Посмотрим, - сказала она неопределённо и обратилась к Сэму: – Но, сынок, пожалуйста, не балуйся за столом. Надо уважать еду, что тебя кормит, и людей, что находятся рядом.
Джен перевёл её слова присутствующим и все одобрительно закивали.
 
 
          После обеда Мина проводила мужа и сама уложила сына. Теперь у неё есть часа полтора для себя. В танцзале Мину никто не побеспокоит, там её царство. Так, немного посидеть, пусть обед окончательно уляжется. Она присела на угловой диванчик и включила телевизор. На экране красивый местный клип. Молодой китаец на фоне живописных гор тянул руки к прекрасной девушке и самозабвенно выводил:
 
Ты, любовь – моя пристань в океане житейских забот.
По дороге горИстой я спешу – меня дома ждёт
Нежный взгляд и тарелки дымящийся круг,
Твой ответ невпопад и тепло твоих ласковых рук.
 
          Мина ради забавы старалась переводить в рифму. Да, с переводом не очень. Но, Боже, как трогательно. Мина усмехнулась. Китайцы не только очень сентиментальны, на самом деле любой китаец готов за семью отдать жизнь. И за Китай тоже. Про своих соотечественников Мина так уверена не была. Хотя, Иван, наверное, мог. Первый муж. Любил её и при этом совершенно не ревновал. Ему даже нравилось, что она танцевала в клубе. Иван, как и Маринка, терпеть не мог рутину.
 
          Мина усмехнулась. Да, когда она была Мариной, она была другой. Целеустремлённой, настойчивой, честной. Когда они с Иваном познакомились, ей казалось, что влюбилась. Поэтому и замуж пошла. А уже перед свадьбой поняла, что ошиблась. Нет, не в выборе – с таким, как Иван, можно было всю жизнь прожить, и он бы на руках носил. Поняла, что не любит. На следующий день после свадьбы, когда Маринка считала подаренные деньги, Иван подошёл, обнял, спросил, на что они потратят такое богатство. Тогда-то Маринка и сказала честно: деньги это её, гости на свадьбе были почти все с её стороны. И что она не собирается объединять бюджет. Как жили финансово каждый сам по себе, так и будут. У неё и дома так было. Ей на свою квартиру копить надо.
          Иван не сразу понял.
- А зачем тогда замуж выходила?
- Ну, мы же вместе жить будем. Я тебе изменять не собираюсь. Но у меня есть мечта – своя квартира. Я зарабатываю больше. Вот накоплю, тогда видно будет.
- Купишь квартиру и уйдёшь от меня, - отстранившись, сказал Иван. – Ты меня, вообще, любишь?
Маринка вдруг, неожиданно для себя, заплакала.
- Я думала, что люблю. А потом поняла, что нет. Бабочки в животе больше не летают, понимаешь? Но было уже поздно, уже все было организовано: банкет, гости. Понимаешь? Прости меня, Вань, пожалуйста. Но я буду верной женой, обещаю. Многие же так живут.
          Да, многие, но не Иван. Он старался вернуть её чувства: то подарки и ласка, то игнор. А через два месяца сказал:
- Я подал на развод. Рядом с тобой я чувствую себя несчастливым. Лучше никак, чем так.
- Ты меня выгоняешь?
- Нет. Живи, пока не найдёшь квартиру.
 
Тогда-то Маринка и завербовалась с подружками из клуба танцевать в Китай. И стала Миной. Теперь у неё свой дом, и всё на зависть врагам. И подружкам тоже на зависть.
 
 
          Мина тряхнула головой, будто сбрасывая воспоминания. Что же это такое, почему она каждый день думает о том, что в прошлом? Странно устроен человек – было плохо, стало хорошо, а о том, что казалось плохим, теперь такие хорошие воспоминания.
 
          Она выключила телевизор с надоевшей китайской музыкой. Заниматься расхотелось. «Ну и ладно, посижу ещё немножко, вечером разомнусь» - решила Мина. С удовольствием осмотрела помещение: просторный светлый зал с шестом посередине, зеркало во всю стену, горизонтальная перекладина для постановки осанки, рук и ног. Фотки на стенах и этот мягкий диванчик в углу. За спинкой вытянулась до потолка угловая полка для безделушек, где есть несколько книг на русском. Перед диваном — небольшой стеклянный журнальный столик, ноги радует пушистый коврик. Это место она устроила в своём танцзале не столько для собственного отдыха, сколько для мужа, когда тот приходил полюбоваться, как танцует Мина. Сама она редко сюда присаживалась. В основном, когда бывало грустно и хотелось побыть одной. Нет, к одиночеству Мина совсем не стремилась, а вот уединение здесь ей было необходимо. Можно подумать о сокровенном, почитать что-то привычное с детства. Да просто посидеть, не думая ни о чём.
 
          Мина, не глядя, взяла с полки первую попавшуюся книгу.  Евангелие. Мина не была религиозна, просто в противовес окружающим её теперь конфуцианству, даосизму и буддизму, хотелось иметь под рукой что-то родное. Ну и — на всякий случай. Как её бабушка говорила: «Я в Бога не верю, но он мне всегда помогает!»
 
          Открыла первую попавшуюся страницу. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий».
          Господи, что за ерунда! Придумают невесть что и сами верят. Нет её, этой любви. Бывает влюблённость, страсть, эмоции. Всё, что мешает спокойно жить и получать удовольствие от жизни. Всё, что проходит, но сначала перекрутит, перемутит душу, а потом вывернет и выбросит. Пока переболеешь и восстановишься, пока придёшь в себя, глядь – полжизни исчезло, как корова языком слизала. Мине уже тридцать, она-то жизнь уже хорошо знает: сама через это проходила лет в семнадцать, когда только поступила в универ и влюбилась в однокурсника, а он оказался козлом. И страдать от от неразделённой любви, как Иван, Мина не хотела. Ивана было очень жалко, Мина тогда много плакала. Нет, ничего этого ей больше не надо: ни любви, ни нелюбви. У неё всё хорошо: дом, ребёнок, муж. С мужем полное взаимоуважение и взаимопонимание. Ну, насколько вообще русскому можно понять китайца. И наоборот.
          Губы Мины тронуло подобие улыбки. У них с мужем не принято говорить о любви. Муж дарит подарки, заботится, выполняет все её желания. Мина тоже старается. А красивые слова пусть оставят себе легкомысленные поэты и неискушённые подростки.
Так, ну хватит, а то совсем разнюнилась. Скоро Сэм проснётся, надо будет с ним поиграть, потом ужин приготовить, потом муж придёт. Мина вытянула счастливый билет и не должна упустить своё счастье.


© Copyright: Мария Шпинель, 2021
Свидетельство о публикации №221022001033

http://proza.ru/comments.html?2021/02/20/1033


Рецензии