Дружок

«Никогда не понимала, что творится со временем. Почему его движение зависит от одного человека во всём мире?
Как минуты умудряются зависнуть и прямо на лету превратиться в бесконечность? Время становится липким и тянучим. Как фруктовая карамель. Пока жду тебя, стараюсь занять мысли чем-нибудь. И влипаю в эту сладкую тянучку окончательно.  Всякая попытка что-то изменить только делает её гуще. Звуки проникают в сознание медленно, трудно, как через вату. Слова долго легкими лепестками кружатся вокруг, смысл их с трудом преодолевает вязкую стену. Чтобы обмануть время, двигаюсь медленно, размеренно. Такие «перегонки наоборот».  Кто кого перемедлит. Если удалось, стоп-кадр исчезает. И тут уж не зевай. Лови за хвост все зависшие дела и переделывай побыстрее. Того и гляди шустрые мгновения заметят твою хитрость. И снова неторопливо растянут всё вокруг. Пустая арка двора снова отвлечёт взгляд. И тут уже дела могут сколько угодно махать белым платочком. Я влипла.»
Оксана горестно вздохнула и потянулась за очередным кусочком шоколадки. Это была единственная позволенная в понедельник роскошь. Непотраченных после выходных калорий накопилось достаточно. Достаточно много для любимых джинсов. И достаточно мало для жёсткой диеты. К тому же письмо с послевкусием горького шоколада было романтичнее.
Вместо теплой шоколадной поверхности рука попала во что-то липкое.
- Стоило подумать. Точно влипла. Варенье что ли? Ладно. Допишу быстренько, ототру сразу и руку, и стол. Мысль-то убежать может.
Грязной рукой искать на столе шоколад не стала, решила погодить.
Неряхой Оксану назвать было нельзя. Но идеального порядка в её небольшой квартире не было. Фриланс расслабляет. Когда чтобы попасть на работу достаточно ноут запустить, можно себе маленькие слабости позволить. Особенно когда на неделю вдвоём с котом остаёшься. Муж Оксаны, Ким, по роду занятий частенько был в отъезде. Поэтому девушка могла себе позволить некоторые бытовые вольности. С уборкой, например.
Чтобы создать нужный для уборки настрой, музыку на полную, окна настежь, ведро горячей мыльной воды на середину квартиры. И вперёд! Часа через четыре на сияющей кухне заваривался кофе. И удовлетворенная результатами своей работы, хозяйка садилась кофейничать. Это был ритуал. Уборка начиналась и заканчивалась чашкой кофе. Дружок, наблюдавший за происходящим свысока, спускался с антресолей, устраивался у неё на плече. И заводил свою умопомурчительную песню.
Ну да, Дружок! А как ещё можно назвать кота, который никого чужого в дом не пустит? Пока хозяйка не скажет тихонько: «Свои». Без этой короткой команды даже лётом в квартиру не попадёшь. В самом начале семейной жизни, Ким однажды попробовал забытую папку забрать. Пока Оксана за хлебом отлучилась. Так и стоял по стойке «смирно» пока она не вернулась. Любая попытка пошевелиться пресекалась таким дурным кошачьим возгласом, что стены вибрировали.
Ким долго потом ещё чертыхался на большеглазое серое создание:
- И откуда в тебе такая громкость берётся!
А Оксана звонко смеялась. Чмокала в розовый нос. И приговаривала:
- Это Ким. Он теперь свой. Навсегда. Запомни. Ким СВОЙ.
Она кота обожала. Подобранный на улице хилый заморыш, в первый год жизни болел беспрестанно. Кричал по ночам и плохо ел. Чудом было, что вообще выжил. Теперь серо-голубой изящный кот считал своим долгом опекать хозяйку по мере кошачьих возможностей. Появившегося в их с Оксаной жизни Кима встретил насторожено. Без агрессии. И без любви. Соблюдал дистанцию, ходил за новым жильцом по пятам. Таращил жёлтые глаза. Его немигающий взгляд сопровождал каждое движение нового члена семьи. И когда Ким уже подумывал, не взять ли паузу в отношениях, внезапно потерял к нему интерес.
Сейчас он тихо дремал, свернувшись на полу у самых ног хозяйки. Беспокоиться нечего. Предмет его заботы сидит спокойно, по клавишам постукивает. Как она сама любит говорить, мысли ловит.
Вот Оксана их и ловила. Сейчас-сейчас. Еще пару предложений. Чтоб до логической точки дойти. И разберётся с этой липкой штукой, в которую рукой попала.  Две минуты роли не сыграют.
Эх, Оксана, хоть бы взгляд бросила! Знай она, чем обернётся её решение, плюнула бы на светлые мысли. Ещё придут! Желание высказать Киму, что творится с ней во время его командировок, было сильным. Накипело. Она себе места не находит. А он каждый раз посмеивается. В небе только птицы, какие из них конкуренты!
Ладонь осталась лежать в липкой лужице. Печатать одной рукой Оксане было привычно. А липкими пальцами к клавиатуре лучше не прикасаться: замучаешься потом оттирать. Плавали-знаем.
«С тобой время как мороженое: сладкое, вкусное. Правда, тает быстрее, чем успеваешь им насладиться. Ты уезжаешь, и время вновь упрямо загустевает. Превращается в перцовый пластырь. Крепко прилипает к коже. Жжёт. Не желает отлипать.  С усилием отдираю, а кожа продолжает гореть. И понимаю, что никуда от тебя не деться».
Отправив Киму письмо, Оксана скомандовала:
- Всё. Перерыв. Моем пальчики-ладошки!
Отодвинула правой рукой ноут, опёрлась руками на столешницу, поднялась со стула, одновременно повернувшись к раковине. И вскрикнула от боли. Левая рука прочно прилипла к гладкой поверхности.
 - Чуть не вывихнула.
Пожаловалась себе Оксана.
- Больно как.
Осторожно попыталась оторвать ладонь от столешницы. Та прочно приросла к матовому стеклу.
Дружок внимательно посмотрел на хозяйку, прыгнул на стол, толкнул руку лапой, понюхал.
- Чем пахнет? 
Поинтересовалась та.
Кот деловито пробежался по столу, спрыгнул на пол. Через минуту вернулся с небольшим предметом в пасти. Бережно положил его. Посмотрел в лицо Оксане. И ушёл по своим кошачьим делам.
На столе лежала пробка. От тюбика. С клеем.
Ну да, очки подклеивала. Можно бы и скотчем. Клей ближе был. Пока его наносила, пробка под стол упала. Липкая лужица из тюбика на стол натекла. А Оксана, погружённая в собственные эмоциональные глубины, на влажное липкое пятно внимания не обратила.
- Ничего страшного. Сейчас оторвёмся. Это всего лишь клей.
Оксана храбро что было сил рванула руку на себя. И закричала. Клей схватился крепко. Любое движение причиняло боль.
В комнате зазвонил поставленный на зарядку сотовый. Пометавшись, как коза на верёвке, Оксана смирилась. До телефона не добраться, его в расчет не берём.
- Ничего, ноут рядом. Напишем. Понять бы кто звонил.
Тем временем вызов пошёл по второму, а затем и третьему, разу.
Кот занервничал. Так странно хозяйка себя еще не вела. Телефон заливается, на нервы действует. А она сидит на табурете. Застыла.
- А что ты от меня хочешь? Я прилипшая. Никуда не дотянусь. Даааа, подвела меня кухня. Хотела простора – получай. Сама спланировала так, чтобы вокруг кухонного стола свободно вдвоём разойтись можно было. До крана не дотянусь, до ножа тоже. Ничего под рукой нет, чтоб клей попробовать отскрести. До соседей не докричишься – окна закрыты. Лике (подружке) писать? Бесполезно. Входная дверь на задвижку закрыта.
Телефон затих. Зато у двери послышался шум. Дружок пулей рванул в прихожую. Дверь пытались открыть.
Телефон снова зазвонил. Одновременно с ним залился птичьей трелью дверной звонок. Дружок басом заорал на дверь.
На лестничной клетке послышался голос Кима:
- Ксю! Отворяй ворота. Ставь щи на плиту. Муж на пороге.
- Как на пороге? Почему? Ты откуда?
- Потому, что сегодня среда.
СРЕДА? Вот это новости! Оксана была уверена, что сегодня только вторник. Всю неделю она, не поднимая головы, сидела с бизнес-планом. Ночью закончила. Утром, думая, что Кима ждать ещё целые сутки, она и начала свои эпистолярные страдания.
- Ты что молчишь?
- Думаю.
- Лучше дверь открой.
- Не могу, прилипшая я.  А дверь изнутри на щеколде.
- Ага. Решила, я на работе летать сам по себе научился. А приклеилась зачем? В знак протеста?
- Нет, случайно.
- Ладно, сиди тихо. Я мастеру звоню.
- Ну что?
- Через два часа будет. Не раньше.
Дружку эти междверные переговоры наскучили. Он вернулся в кухню, разлёгся рядом с ноутбуком. Уставился своими глазищами на пальцы Оксаны. Осторожно тронул лапой. Наклонился к кисти. Лизнул. Оксана взвизгнула.
- Ой! Щекотно.
Кот, не обращая внимание, лизнул снова. Оксана попыталась его отогнать. И взвизгнула снова, получив увесистый шлепок лапой. 
- Ким, Дружок меня от стола отлизать пытается.
- И как успехи?
- Щекотно. Он, дурак, отравится клеем. Я его гоню. Он дерётся.
- Сама виновата. Избаловала котяру.
Дружок, прислушиваясь к переговорам хозяев, упрямо вылизывал шершавым языком клей. На все попытки Оксаны отогнать его даже внимание перестал обращать.
Ким в ожидании мастера присел на ступени. Прислонился к прохладной стене подъезда. Закрыл глаза. Ещё один визг жены вызвал улыбку.
- Сама виновата. Разбаловала котяру. Терпи. Скоро мастер приедет.
И задремал. Что ещё делать в ожидании мастера?
Через полчаса дверь квартиры распахнулась. На пороге стояла Оксана.  Рядом, поглядывая жёлтым прищуром вокруг, сидел изящный серый кот.