Версия вторая

Рассказ написан совместно с
Алиной Танатайской.
Спасибо ей за это!

I.
“Я пришёл на эту Землю случайно. Ничего плохого я не хотел. Я не хотел, чтобы  кому-то было  плохо из-за меня, я не хотел, чтобы из-за кого-то было плохо мне. За что-то я честно получал, а в чем-то не было моей вины. Но моё сердце, мой разум подсказывали мне решение. Не всегда правильное. Я сожалею о всех своих упущенных возможностях, сожалею о том, что моменты счастья, которые были в прошлом, уже не вернуть.
Многие считают меня неискренним. Возможно, вы правы. Я уже привык быть тем, кто вам неприятен, кого вы ненавидите, гоните прочь от себя.
Гоните, ведь вы не знаете, кто я такой на самом деле. Всё равно нам с вами никогда не стать друзьями. Всё равно при любом удобном случае, вы предпочтёте избавиться от меня. Каким бы душевным и добрым я ни был.
По сути, я пустой. Ни в чём не разбираюсь, кроме как в любовных интригах. И то не всегда...”.
Нашему дорогому читателю наверняка интересно, кому принадлежат эти пессимистичные мысли? Отвечу, Костя Павлов как-то думал об этом перед сном, едва закрыв свою любимую книжку.
“Почему в этом Мире столько зла? Почему страдают не те, кто этого заслужил? Почему хорошие люди должны отвечать за поступки плохих? Сколько ещё терпеть это? Почему зло нас притягивает к себе сильнее, чем добро? Почему нельзя просто быть собой? Почему нельзя обойтись без усложнения жизни самим себе и другим? Почему обязательно надо корчить лицо, когда этого совсем не хочется или когда дурное настроение? Почему надо уважительно относиться к тем, кто тебя презирает, ненавидит и вообще плевать хотел на тебя? Почему мы должны бояться тех, кто только кажется страшными? Почему натянуть улыбку легче, чем объяснить, что тебе плохо?”
Насущные вопросы, как правило, остаются без ответа. И если человек сам не найдёт ответа на них, то так и не доберётся до истины. А как же до неё добраться? Она ведь у каждого своя.

II.
— Костик! Иди кушать!
— Иду, мам. — выкрикивал он из ванной, умываясь. Он не любил, когда мама злилась из-за того, что он долго не идёт к столу.
Костя поспешно вытерся, кинул, не повесив, полотенце. В окна их с мамой квартиры на первом этаже в это утро светило яркое-яркое солнце. Горячий завтрак уже ожидал его на столе, издавая ароматный, манящий запах.
— Чем сегодня будешь заниматься, сынок? — спросила она его через время.
— Не знаю, — ответил он, — Наверное, встречусь с друзьями.
— Ответь мне ещё на такой вопрос. Кто эти две семисёлки, что подходили к тебе вчера?
Костя слегка призадумался, хотя сразу понял о ком речь.
— Не знаю. — с совершенно невозмутимым лицом ответил он.
— Не знаешь, да? — мать сверкнула глазами при вопросе.
— Нет. — с таким же лицом ответил он.
Мать, слегка подобрев, начала снова:
— Сынок, я понимаю, что врать — это святое. Иногда — это именно то, что помогает тебе выжить. Но зачем же врать родной матери?
Косте на секунду стало стыдно, но потом это чувство сразу проходило, так как он не любил его.
— Я не врал тебе, мам...
— Как же ты не врал, бесстыжий мальчишка?! — вдруг вскрикнула она.
Костя покраснел, затем побледнел.
— Даже краска на твоём лице честнее, чем ты! — сказала она, с силой ударив прибором о стол в знак того, что обиделась.
Костя перевёл взгляд на окно, на красивый рисунок штор, который мама когда-то выбирала при нём. Облако, проплывающее над домом в тот момент было похоже на волка, оскалившего зубы на людей, на всех тех, кто находился на Земле. Он осознавал, что поступил некрасиво, но и рассказывать в подробностях о том, что это за дамы, ему не сильно хотелось. Всё-таки он решил извиниться.
— Мам, мама! — позвал он её.
Меньше чем через десять секунд она пришла.
— Мам, прости меня, — начал он, — я поступил некрасиво, я скрыл, нужно было всё сразу тебе рассказать.
“Господи, неужели я всё это говорю?” — про себя думал он. — “Я так не врал с седьмого класса...”.
— Я подумаю над этим. — коротко ответила мать. — Ступай к себе.
Костя отвернулся, и осознавая, что всё закончилось, вышел к себе.

III.
В тот день солнце ярко освещало пределы города, и даже там, откуда тень никогда не пропадала, было не скрыться от солнечного света. Природа ликовала. На улицах цвели яблони. Опадая, лепестки совершали несколько пируэтов в воздухе и сплошными снежными дорожками ложились на асфальт. Беззаботно по бульварам бегала детвора, не осознавая, но чувствуя, что жизнь чудесна и прекрасна. На детских площадках не было крика, как в будние, пасмурные дни. Птицы заводили свои бурные, сладкие напевы. Всё было легко, воздушно, невесомо. Все обращались в тот день бережно друг с другом, опасаясь разрушения волшебной иллюзии простого и чистого счастья.
Минут через сорок после объяснений с матерью Костя накинул свою любимую куртку синего цвета, затянул потуже шнуровку кроссовок, неслышно открыл дверь и напоследок крикнул:
— Мам, я гулять! Не теряй меня!
По лестничным пролётам он шел довольно быстро, преодолевая один этаж за другим. Почтовые ящики, висевшие на стене, явно радовались за него. Ведь выражение его лица было столь счастливым, что даже обнищавший, опустившийся, вечно грустный человек, улыбнулся бы в ответ ему. Открывшаяся дверь на улицу не подала ни малейшего звука, и не ударилась об стену, так как Костя нежно придерживал её. От теплого июльского воздуха, ударившего в голову, стали возникать мысли о свободе, о любви, о том, что слава Богу, есть та, которая любит и ждёт.
“Скорей бы! Скорей бы!” — он бежал на встречу с той самой, которая смогла найти его среди этой холодной, равнодушной толпы людей.
Пробежав несколько переулков, несколько развилок и пересечений с автомобильными дорогами, он наконец-то добрался до места встречи. Запыхавшись, присел на лавочку. Солнце било в глаза, но не оставляло синяков. Лишь чёрные, цветные пятна оставались в зрачках и замазывали изображение, словно клякса ,замазывающая объектив камеры. Оглядываясь по сторонам, он жадно искал глазами её. То самое чувство было в нём, растеклось по крови, целиком завладело им и стало управлять. Он уже не мог ждать. Договаривались на четыре часа. На часах было двадцать минут.
“Почему же она не идёт? Может, что-то случилось...” — он пытался найти причину, но выходило нескладно. Он начал волноваться.
Люди тем временем спешили, каждый по своим делам. Кто-то на свидание, кто-то на неотложную встречу, кто-то на работу, кто-то в магазины, кто-то за город.
Какая-то машина проехала мимо Кости, посигналила ему, как он подумал, но на самом деле, эта машина чуть не сбила пожилую женщину, которая хотела сократить себе путь, переходя дорогу не там, где надо.
В духе меланхолических размышлений Костя провёл ещё минут десять. Ему казалось, что если она не придёт, жизнь будет просто кончена, будет незачем жить. Два влюблённых голубя, воркуя, пролетели над ним. На минутку ему стало совсем плохо. Мысли стали совсем тусклые...
— Привет, милый. — раздался знакомый голос за спиной.
Костю подбросило на месте, как током ударило. В тот момент сердце, как будто по команде, начало работать быстрее. Он обернулся. Перед ним стояла прекрасная дама с голубыми глазами. Линия осанки, аккуратный маникюр, дорогая одежда, дорогие кроссовки — всё это говорило о том, что она жила в зажиточной семье. Изысканностью манер она не славилась, но зато славилась другими вещами. Так считал Костя.
Она слегка поддёрнула свой сарафан, чуть-чуть приподняла, села. Затем поцеловала его. Костя засиял от такого поворота событий.
— Прости, что задержалась, — раскрасневшись и подмигивая, сказала она, — за пудрой бегала для нашего с тобой свидания, чтоб быть красивой.
— Ты и без неё выглядишь лучше всех. — попробовал убедить её Костя.
Девушку звали Маша. Она неловко отвела взгляд, осознавая, что ей говорят неправду.
— Все вы так говорите, — сказала она, посмотрев исподлобья, — а потом меняете нас на тех, у кого лицо более красивое.
Костя ничего не ответил, эта фраза его смутила, застала врасплох. Свою краску на лице он смог сдержать, мысленно приказав ей остановиться.
— Пойдём сегодня в центр, вдоль водички погуляем?
— Давай, с удовольствием.
Они встали, пошли. Погода была прекрасной: безоблачное небо и легкий свежий ветер создавали идеальные условия для прогулки. Костя завёл разговор на волнующую его тему.
— Знаешь, похоже, мама узнала, что мы с тобой встречаемся. Сегодня в очередной раз сделала мне промывку мозгов, без мыла правда.
Маша усмехнулась.
— Она тебе, по-моему, по любому поводу эту процедуру устраивает. — ехидно сказала она.
— Вообще, да. То я квартиру не вымою до её прихода, то мусор не выброшу с утра. То не вовремя подойду, чтобы сбавить ей звук телевизора. Она же не может, такая работа трудная, как справиться самой?
Она посмеивалась, он улыбался. Но душу его заполняла тоска от этих воспоминаний. Что не сделаешь ради улыбки, смеха твоих близких и родных?
— Ты, я надеюсь, скрыл наши отношения? Не раскололся?
— Я пытался. Но мама — такой человек, что что-то скрыть от неё просто нереально.
Тут она резко остановилась.
— То есть, как это?
Пронизывающий взгляд, который не каждый сможет выдержать, был устремлён прямо на него.
— “Какого чёрта я опять перед всеми должен оправдываться?”
— Что замолчал-то, а?!
— А что говорить? — задался он логичным вопросом.
— Нет, ну ты должен как-то объяснить своё поведение! Мы же с тобой договорились, ты клялся, что об этом никто не узнает!
Косте и правда, стало неудобно. Чувствовалась утрата авторитета, которого и так было не в избытке. Он не стал ничего говорить, просто пошёл дальше, надеясь, что она последует за ним. Она последовала, но только когда он был на десять шагов впереди.
Их отношения, начавшиеся полтора года назад, всегда были именно такими: то ссоры, то скандалы, то домыслы, никак не сопоставимые с реальностью. Сложные отношения между двумя  людьми, не знающими как следует ни друг друга, ни самих себя.
— Вообще уже обнаглел... — бурчала она про себя.
Частенько это было, да так, что Костя уже перестал обращать внимание. Все мы были бы порочны, если б стали осуждать их, ведь всё на свете имеет свой предел, в том числе и предел терпения.
Холодное отторжение было между ними на протяжении всего этого вечера, чувство того, что ты чужой, не покидало их обоих.
— Что тревожит? — спрашивал он.
— Я тебе уже говорила. Неужели после моего сорокаминутного молчания ты этого не понял?
— Я понял, но я считаю, что это не проблема. А если ты так не считаешь, давай вместе подумаем, как же нам ее решить?
Она молчала. Он долго пытался разговорить её, но это было бесполезно, так же бесполезно, как пытаться разговорить дерево.

IV.
Но не всё в их жизни было так плохо, начали они свой роман очень даже бодро, с красивых ухаживаний, с подарков, стихов, и клятв в вечной любви. Изначально Маше он не очень понравился, но Костя, будучи очень упорным, смог добиться того, что хотел. Примерно это было так:

Я тебя никогда не брошу,
Ты будешь со мной.
Ведь мы с тобою нашлись, сплелись
Единой судьбой...

Всё было замечательно. Это была тихая гавань, в которую приятно было возвращаться и неприятно покидать. Не было конфликтов из-за незакрытой странички в социальных сетях, не было ревности, не было мозгопотрошительных моментов.
Но спустя какое-то время они возникли. Всему хорошему рано или поздно приходит конец.

V.
Костя жил обычной, неинтересной жизнью. Занимался спортом, но это было скорее баловство. Оставаясь искренним с самим собой, он прекрасно понимал это. Тем не менее, поддерживать хорошую физическую форму ему удавалось вполне неплохо. У него было несколько настоящих, верных друзей, которые всегда приходили на помощь в трудную минуту. Даже когда беды не было, они были рядом.
Стоит ли объяснять, что Костя родился в поколении 2000-х? Навряд ли. Вы и сами наверняка это поняли. После недавних событий на личном фронте он всё чаще сидел на подоконнике, смотря в бесконечную даль разворачивающегося под его окнами лесного и горного массива. В его карих глазах отражались картины вечернего неба, проплывающие облака. Он высыхал, изнутри и снаружи. С грустной музыкой в наушниках он практически не расставался. И почти всегда тешил себя этой мыслью, что хоть с чем-то ему не придется расставаться. Каждый из нас изводит себя по-своему. Кто как умеет. На порог его комнаты не рисковал ступить никто, даже мама. Вся квартира была погружена в безмолвие. Начать бы курить, да дал себе обещание. Начать бы пить, да дал себе зарок.
Мы не узнаём себя в те моменты, когда мы любим, когда любят нас. Теряя кого-то близкого, того, к кому уже успел привыкнуть, потеплеть, полюбить, очень сложно осознать, что расстаетесь вы навсегда.

VI.
Святая тишина. Как же я мечтаю о ней. Сквозь триллионы голосов, которые мы слышим каждый день, сквозь оры, крики всех подряд, мы мечтаем прийти к состоянию полнейшей тишины.
Обидно, что рано или поздно становишься никому не нужен. Казалось бы, был год-два-три, когда просто было всё хорошо, когда жизнь напоминала рай, нет, нечто большее. И тут, как по команде, это всё заканчивается. Внутри вместо трепета сердца остаётся лишь пустота, горечь о прошедших временах, о том, что их никогда не вернуть. Теряется вера в будущее, вера в то, что всё ещё может быть хорошо. Исчезает ясное представление будущего, рушатся планы. Теряются ориентиры. Человек просто не осознаёт, что происходит с ним, вокруг него.
Кто мы вообще такие? Откуда мы взялись? Для чего мы пришли сюда?
Стук в дверь.
— Ты уроки делать собираешься или нет? — довольно громко спросила мама,  — Может, хватит уже бесцельно смотреть в потолок?
В этот момент раздался звонок в дверь…

VII.
Она лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
“Хватит. Нужно что-то менять. Нужно срочно что-то менять! Я не могу жить так дальше.”
Она не могла сдерживать слёзы.
“Что со мной не так? Разве не могу я просто быть счастливой? Да и что такое счастье? Что ты, глупая маленькая девочка, знаешь о счастье? Найти родного человека? Ты должна сама отвечать за свои поступки. Ты самодостаточная личность! В будущем помогать тебе никто не станет. Детство кончилось. Забудь о своей Розе, хватит жить детскими сказками.”
Через полчаса ей нужно быть на занятиях. А хватит ли сил на то, чтобы натянуть улыбку и казаться равнодушной?
Она встала.
“Нельзя вечно страдать по тому, чего нет, не было и не будет, ведь так?”— это были его слова.
Она вспоминала последнюю встречу. Снова не сдержалась, проявила слабость, требовала и умоляла о чём-то.
“Я устала. Я правда устала. Как же хочется уехать! Не хочу видеть его больше. Не могу просто проходить мимо. Забавно. Я для него просто очередная. Такая же, как все предыдущие. А он для меня? Так, ладно. Хватит. Пора взять себя в руки.”
Она подошла к зеркалу. На щеках были разводы от туши, волосы небрежно собраны в пучок, на ней была обычная домашняя одежда. Она умылась, кое-как накрасилась, натянула вязаную кофту и джинсы и вышла на улицу.
Солнце слепило, цветущие деревья не казались больше воздушными облаками, парусами заколдованных кораблей, домом для тысяч магических существ, как когда-то. Они давно перестали быть такими, как в детстве. Она давно перестала быть той милой кудрявой девочкой с не по-детски серьезными глазами. Тогда всё казалось волшебным и необыкновенным. Каждый день напоминал радостный эпизод из очередной прочитанной на ночь книги. А что сейчас?
Не найдя ответа на свой вопрос, она заметила, что стоит на пешеходном переходе. Рядом с ней были люди. Она забудет их лица через несколько секунд, они пройдут мимо, не оставив следа в ее жизни. Такие же, как она. Такие же, как каждый из нас. У каждого из них были свои проблемы, собственный печальный опыт. Давно загорелся зеленый свет, и она могла идти. Но она стояла.
Она очнулась в кабинете.
— Как конфликт Тредиаковского, Ломоносова и Сумарокова повлиял на развитие русской литературы восемнадцатого века? Алиса, ты должна это знать. — голос преподавателя показался далеким и нереальным.
— Конфликт…
На неё были устремлены десятки глаз. Она с трудом выдерживала испытывающий взгляд двадцати одинаково чужих и безразличных людей. Ещё пара секунд, и она не сможет сдержать то, что так тщательно пыталась скрыть…
Прозвенел звонок.
“Спасена!” — подумала она.
— Ладно, вернемся к этому вопросу на следующем уроке. Запишите домашнее задание…

VIII.
Здесь она впервые увидела его. Здесь он говорил ей, что никогда не оставит. Здесь они были счастливы.
Спустившись по лестнице, она увидела несколько девушек, бывших когда-то её подругами. Они говорили громко и отчётливо, так, чтобы слышать мог каждый, но слова их были пусты. Эти девочки, смех которых когда-то был похож на звон колокольчиков, чистый и непорочный, мечтавшие увидеть мир во всей его красоте, находившие что-то хорошее в каждом дне, обменивались последней информацией о том, как они устали от этой беспросветной жизни, как их “достала” учеба, с кем вчера гулял Дима, и что не так с отношениями Кристины и Артёма. Она зашла в раздевалку. Наскоро переодевшись и преодолев несколько поворотов, Алиса вышла из школы.
Погода была сырая, пасмурная.
— Определённо “хороший день” — с горечью в голосе произнесла она.

IX.
За окном шел дождь.
“Простые радости жизни — вот, что мне нужно. Лучшее спасение в такую погоду — чашка чая с мёдом и любимая книга. Может, удастся забыть обо всём хотя бы на один вечер. А потом будет легче.” — Алиса закуталась в мягкий плед и, удобно устроившись в глубоком кресле, принялась за чтение. На пятнадцатой странице она наткнулась на тонкую тетрадь. “Весна 2016. Все сумасбродные мысли, пришедшие в голову.”
Вот, что там было записано:
“10 апреля.
Начала читать “О дивный новый мир” Хаксли. Увы, в школе с ней лучше не показываться.
Не могу найти своего писателя. А его и не должно быть! Из каждого произведения можно почерпнуть новые мысли и идеи.”
“11 апреля.
Сколько грязи в моей жизни! Не могу так больше. Хочу уехать. Одна и надолго.”
“13 апреля.
Писать, писать — как это чудесно! Вот с чем я хочу связать жизнь. Немного опыта (нет, много, очень много), несколько лет и пара сотен литературных произведений — вот всё, что мне нужно для осуществления мечты. Вполне неплохо.”
“15 апреля.
Схожу с ума. Теряю нить разговора. Не хочу никого видеть. Устала от чего-то.”
“16 апреля.
Знаю! От самоанализа и нелепых мыслей. КАКАЯ Я СКУЧНАЯ! Лучше быть одной, пока сердце окончательно не затвердеет. А потом будет поздно.”
“17 апреля.
Снисходительная усмешка над наивностью и чистотой. Только за это меня можно ненавидеть.”
“19 апреля.
Я! Я! Я! Давайте будем говорить обо Мне! Давайте все будем хвалить Меня! Я — идеал! Я — совершенство! Как же мне всё это надоело.”
“20 апреля.
Как глупо. Нужно больше читать.
Как убежать от себя? Да, мне нужен человек, с которым можно просто поговорить. Да, слабая и не самодостаточная. Я устала! Я просто хочу жить!”
Усмехнувшись, она подумала: “Год назад я была иной. Как же все изменилось…” — она закрыла блокнот и откинулась на спинку кресла, — “Найти своего человека... Я так об этом мечтала. И что в итоге? Обожглась в очередной раз. Жить с сердцем, прожжённым насквозь — совсем невесело. Поэтому нужно надёжно спрятать то, что от него осталось.”

X.
В череде бесконечных событий протекают наши невинные жизни. Мы не ведаем, что будет с нами дальше, лишь строим планы, которые могут благополучно порушиться под давлением близких людей или непредвиденных обстоятельств. Мы горюем по лучшим временам, мы жаждем их повторения. Во снах мы видим образы будущей жизни, не находя того, что было раньше.
Человек живёт в абсолютном и “тумане”. Всё так неустойчиво, непостоянно, порой даже, молниеносно. Кому из нас нужна помощь? Наверное, тем, кого предали, тем, кого обещали ждать, любить и верить... Хотя бы добрым словом обмолвиться с ними, заглушить в них хотя бы на чуть-чуть и без того неугасимые страдания, и душевную боль. Они одним только взглядом просят о помощи, не говоря ни слова. В их грустных глазах можно увидеть всё, кроме веры в себя и веры в лучшее. Что может освободить их от этих страданий? Новый человек, и то, спустя долгие годы проживания и любви. Порой, даже это не помогает... Ни медицина, с её таблетками от любви, ни психологи, с их советами о том, что надо играть с другими, ни дружеские советы людей, которые проходили через всё это, не помогают... Ломка, сопровождающаяся страданиями, осознанием окончательной бесповоротности ситуации...
Холодными, тёмными вечерами сидя на кухне, человек старается хоть как-то удержать на плаву свой корабль, который и без того потрёпанный. Паруса все порезаны, штуртрос повреждён, вода несчастий проникла на борт и медленно тянет на дно.
“Выхода нет”, — скажут пессимисты.
“Выход есть всегда”, — скажут оптимисты.
“Выход не всегда бывает”, — скажут реалисты.
И, если быть откровенным, я разделяю третью позицию. Выход есть далеко не всегда и не у всех, да и мало тех, кто хочет его искать. Им проще смириться с тем, что происходит, с теми страданиями, которые они испытывают ежедневно. Со временем это входит в привычку и даже начинает нравиться.
Здорово, когда у человека есть мечта. Жаль, что у многих она уже не сможет исполниться…

XI.
Звонок в дверь повторился. Костя выключил музыку в наушниках.
“Кто может прийти так поздно?” —  думал он, выходя из комнаты.
Он открыл дверь. На пороге стояла какая-то девушка. Явно вымокшая под дождём, она смущенно смотрела прямо на него. В её широко распахнутых голубых глазах отражался страх, но была в них и какая-то загадочная привлекательность.
— Привет. — сказала она.
— Привет.
Костя расплылся в улыбке.
— Чем обязан?
— До дома далеко, а на улице дождь… Пришлось забежать в первый попавшийся подъезд. Не пригласишь на чашку чая?
Костя опустил глаза. Слегка усмехнулся.
— Может, для начала познакомимся?
— Алиса. Теперь я могу войти?
Он был слегка раздражён таким напористым подходом.
— Ну заходите.
На пороге было тепло, а когда затворили дверь, стало ещё теплее. Алиса скромно улыбнулась.
Костя помог ей снять промокшее насквозь пальто. Слава Богу, в шкафу были свободные вешалки для одежды.
— Пройдёмте в кухню.
— Как официально! А Вы галантный кавалер, — сказала она, слегка улыбнувшись.
— Ну, я бы так не сказал. — ответил он, слегка смутившись.
— Как насчёт чая? — Она решила идти напролом, ведь терять ей было нечего. — Мне здесь нравится. Скажи, счастлив ли ты? Не смущайся, я задаю этот вопрос каждому. Это помогает лучше узнать человека. Быстрый и действенный способ. — Она лукаво улыбнулась.
— К чему подобные вопросы? И зачем Вам узнавать меня?
— А почему бы и нет? Такой шанс открыть для себя что-то новое. Carpe diem! Лови мгновенья!
— Странные нынче дамы пошли. Не хотят знать моего имени, но хотят знать, счастлив ли я…
— Имени?
— Да, ведь Вы не спросили, как меня зовут, а только представились сами.
— Что имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет. — Нараспев процитировала она.
При всей его романтичности, он не мог понять её.
— А это Вы к чему? — чуть ли не смеясь, спросил он.
— Шекспир всегда к месту, — состроив обиженную мину, сказала она, — а Вы что обычно читаете?
— Русскую классику. Толстой, Достоевский. Сейчас читаю “Тихий Дон” Шолохова.
— Да, это определенно заслуживает уважения. Но не ограничивайтесь только ей, иначе многое потеряете.
— По мне, только русская литература может научить правильно жить русского человека. Все заграничные романы написаны красиво, да только в жизни всё по-другому.
— А здесь я с Вами согласиться не могу. Вы, как я понимаю, ярый патриот нашей общей родины?
— Никак нет, Алиса, не знаю, как Вас по батюшке…
— Тогда я вас не понимаю… Как и вы меня. Забавно, как иногда подшучивает над нами судьба.
Они не заметили, как переместились на кухню. Разговор настолько увлек обоих, что они не заметили и того, как закипел чайник. Костя принялся разливать горячий чай по чашкам.
— Сколько Вам ложечек? — услужливо спросил он.
— Двух будет достаточно. Мерси. — Поддержав его манеру разговора,  шутливо ответила она.
Костя хладнокровно исполнил просьбу дамы.
— Не найдется нескольких кусочков темного шоколада?
— Найдётся. И тёмного, и белого, и какого захотите.
— А я, похоже, в Вас не ошиблась. За нашу непредвиденную встречу! Салют. — сказала она, делая вид, что пьет не чай из пакетика, а красное полусладкое, прибывшее прямиком из солнечной Франции.
— Обойдёмся без этого. Всё-таки чай пьём, а не коньяк. — сухо ответил Костя.
— У Вас, как я вижу, не слишком-то хорошее настроение. Я пытаюсь радоваться жизни, что в этом дурного?
— Очень рад за Вас. Ничего против этого не имею.
Чай горячил, расслаблял, проснулась жажда.
— Ну что ж… Вы, конечно, очень интересный собеседник, но мне уже пора. Дождь кончился.
Костя посмотрел в окно. Признаться честно, он был рад его окончанию.
— Слава Богу. — сказал он. — Всё Вы мне льстите, нет в Ваших словах ни капли правды, одна показная похабность.
— Как скажете. Разве есть у меня повод спорить с Вами? Я лишь хочу дать тебе совет, милый мальчик…
— Не тебе, а Вам. — поправил он.
— Забудь об этикете, мы больше не увидимся. А потому я скажу тебе правду.
Она резко встала и пошла к порогу.
— Дело не в этикете, а в уважении, в элементарных нормах приличия.
— В каких интересно? Раскройте тайну. Вскрывайтесь.
— Вскрывайтесь… Фу, какая гадость, — сказала она, застёгивая молнию на ботинках.
— Не бойтесь, я не желаю Вам закончить жизнь самоубийством. Гоните прочь от себя такие мысли. Как-то быстро Вы переместились к порогу.
— Мы ведь прощаемся? С такими вещами лучше не тянуть.
—Алиса застегнула верхнюю пуговицу пальто.
— Что ж, видимо придётся остаться для Вас навсегда безымянным. И хорошо. Всего Вам доброго.
— Прощайте… — ответила она, загадочно улыбаясь.
Дверь захлопнулась.
“Что это было? — подумала она. — Как же странно…”
“Чёрт возьми, такая красивая, но такая противная и бесстыжая… И почему мне на таких везёт?..” — подумал он.

XII.
— Постойте, Алиса! — крикнул он, выбежав на лестничную клетку за ней.
— Да? — Робко сказала она.
Вся её показная уверенность исчезла, и она оказалась беззащитной.
Костя застыл перед ней, как будто почувствовав вину за что-то, но понимая, что не виноват.
— Может, не пойдёте никуда? Время позднее, лучше не рисковать.
— Но мне пора… Вот мой номер телефона.
Она достала из сумки небольшую записную книжку. Вырвав лист, она быстро записала номер и вручила его Косте.
— Вы так торопитесь прощаться, но попрощаться мы всегда успеем.
— Я вовсе не хотела прощаться…
— Так, может, и не будем? Чай всё ещё ждёт нас, мы особо попить-то его не успели.
— Я ценю настойчивость. Но это просто неприлично. Я не хотела тебя обидеть, просто решила сказать правду один-единственный раз. Мы ведь так редко это делаем. А сегодняшний вечер — исключение из правил. До встречи, мой безымянный Ромео, — сказала она, выходя из подъезда, — мы еще увидимся.
Дверь захлопнулась.
Он опустил глаза, осознавая всю глупость ситуации. Открыл дверь, холодный воздух ударил в лицо.
— Может, передумаете? Давайте не будем пороть горячку. Вернитесь! — крикнул он вслед.
— До встречи, — сказала она, невинно улыбаясь.

Эпилог.
После того, как она ушла, Костя ещё долго простоял в подъезде. Блуждая между этажами, по лестничным клеткам, в его голову заглядывали и приходили самые поганые мысли, какие только могли придти. Одна единственная лампочка, горевшая в подъезде, своим светом раздражала его.
Нет, он не орал, не бил кулаками о стену. Он просто ходил взад-вперёд, чем очень волновал маму, которая, как никогда прежде ждала его. Он вернулся домой.
На следующий день, позавтракав, поцеловав маму на прощание, Костя одел старую серую куртку, и джинсы, которые были ему малы. Спустившись во двор, пройдя несколько метров, завернул за угол, и скрылся в трущобах района. Через час-полтора его видели на краю города, там, где начинается лесополоса. Вдыхая свежих воздух берёз, обильно заполнивших эту лесополосу, Костя думал о том, как быстро пролетела жизнь, о том, как прилично его достало всё на этом белом свете, о том, что ничего уж более его не радует. Мысли о несбывшихся надеждах найти любовь, мысли о незаконченном общем образовании, и о том, как всё здорово могло бы получиться объедали его, словно собаки кусок мяса. Но он уже не мог остановиться.
Остановившись у какой-то старой берёзы, он очень долго смотрел в одну сторону, затем в другую, и потом очень долго смотрел на небо.
— Чем же я так нагрешил, что так хочу уйти отсюда? — задал он вопрос сам себе.
В ответ последовал лишь ветер, который подул с восточной стороны.
В ту же секунду он вынул верёвку из-за пазухи. Верёвка была синего цвета с вкраплениями. В несколько он минут он соорудил себе петлю, накинул другой конец на ветку, надёжно укрепив его. Убедившись, что поблизости никого нет, он слегка поднялся вверх по стволу дерева, примостился на каком-то выступе. Несколько минут он стоял в таком положении. Надев петлю на шею, оттолкнулся от выступа. Слегка покачиваясь, на ветру, захлёбываясь и задыхаясь, Костя начал издавать свои последние звуки, по инстинкту самосохранения его руки тянулись к шее, но поскольку удавка была затягивающаяся сделать это было очень трудно.
Издав последний звук, его руки опустились навсегда...
Весь город был поставлен на уши в его поисках, обсмотрели и обшарили всё, что только можно, но безуспешно, пока один добровольческий полупартизанский отряд не взялся за обследование леса, окружавшего город. Долго искать не пришлось. Когда безжизненное тело принесли в дом, с матерью случилась истерика. Она долго билась в конвульсиях над хладным трупом своего сына, не осознавая, что же она всю эту жизнь делала не так...
В кармане куртки было обнаружено письмо. В нём было написано примерно следующее:
“Во имя Отца, и сына, и святого духа! Аминь!
Если вы читаете это письмо, значит меня уже нет. Печально, но плакать не надо. Наверняка, я даже уверен в этом, что мне уже хорошо. Я убеждён, что не существует никаких княжеств тьмы, куда попадают самоубийцы. Есть лишь то место, где вечный мир, где нет ни болезней, ни зла, ни преступлений. И пусть моя душа, возможно, не умеет разговаривать, из-за того, что я не дождался своего естественного конца, но так или иначе, я всегда буду рядом с теми, кого люблю, с теми, кому я дорог. Прощения, пожалуй, я бы хотел попросить лишь у своей мамы, ты не представляешь, как мне самому больно от того, что ещё раз тебя огорчаю, заставляю плакать. Живи счастливо, родная, настолько, насколько это возможно. Не оглядывайся назад, и не вспоминай меня. Не пытайся топить себя в алкоголе, или в прочей ерунде, чтобы забыть.
Если меня допустят к Творцу, то, так уж и быть, замолвлю за вас словечко.
Люблю, целую и обнимаю, Костя Павлов.”
Елена Николаевна читала это письмо раз сто, всё время пытаясь найти какой-то подтекст, какой-то ключ к разгадке того, что мучило и не давало ей спать по ночам. Она пыталась понять, где во время материнства, допустила ошибку.
На похоронах было совсем немного народа: мама, и один лучший друг, которому он больше всех доверял. Все плакали, держа в руках свечи и осознавая, что рано или поздно каждому из них предстоит познать таинство смерти.
Было бы это так просто, просто выдохнул душу через ноздри или через рот... Было бы это так просто, щёлкнул пальцем, и все желания в миг исполнились... Было бы это так просто, написал на листке список того, что происходило в прошлом, и в следующее же мгновение всё осуществилось.
Было бы всё так просто...
Кто решает, что будет дальше? Мы? Творец? Силы природы? Стечение обстоятельств? Повороты судьбы?
И кто мы все перед лицом Творца?..

Конец.