Версия третья

Рассказ написан совместно с
Анной Косточкиной.
Спасибо ей за это!

I.
"Я пришёл на эту Землю случайно. Ничего плохого я не хотел. Я не хотел, чтоб из-за меня было кому-то плохо, я не хотел, чтоб из-за кого-то было плохо мне. За что-то я честно получал, а в чём-то абсолютно не было моей вины, чтобы оправдываться. Но моё сердце, мой мозг подсказывали мне решение. Не всегда правильное. Я сожалею о всех своих упущенных возможностях, сожалею о том, что позитивные моменты, моменты счастья, которые были в прошлом, уже не вернуть.
Многие считают меня лживым, многие считают неискренним. Возможно, вы правы. Я таким являлся всегда. Уже привык быть тем, кто вам неприятен, кого вы ненавидите, гоните прочь от себя.
Гоните, ведь вы не знаете, кто я такой на самом деле. Всё равно, нам с вами никогда не стать друзьями. Всё равно, при любом удобном случае, вы предпочтёте избавиться от меня, моего присутствия, вы предпочтёте не общаться со мной. Каким бы душевным и добрым я ни был.
По сути, я пустой. Ни в чём не разбираюсь, кроме как в любовных интригах. И-то не всегда...".
Нашему дорогому читателю наверняка интересно, кому принадлежат эти интересные мысли? Отвечу, Костя Павлов как-то думал об этом перед сном, едва закончив читать свою любимую книжку.
"Почему в этом Мире столько зла? Почему страдают не те, кто заслужил страданий? Почему хорошие люди должны отвечать за поступки плохих людей? Сколько ещё терпеть жителям планеты это? Почему зло нас притягивает к себе сильнее, чем добро? Почему нельзя просто быть собой? Почему нельзя обойтись без усложнения жизни самим себе и другим? Почему обязательно надо корчить лицо, когда этого совсем не хочется или когда дурное настроение? Почему надо уважительно относиться к тем, кто тебя презирает, ненавидит и вообще плевать хотел на тебя? Почему мы должны бояться тех, кто только кажутся страшными? Почему натянуть улыбку легче, чем объяснить, что тебе плохо?"
Насущные вопросы, как правило, остаются без ответа. И если человек сам не найдёт ответа на них, то так и не доберётся до истины. А как же до неё добраться? Она ведь, у каждого своя.

II.
— Костик! Иди кушать!
— Иду, мам. — выкрикивал он из ванной, умываясь. Он не любил, когда мама злилась из-за того, что он долго не идёт к столу.
Костя поспешно вытерся, кинул, не повесив, полотенце. В окна их с мамой квартиры на восьмом этаже в это утро светило яркое-яркое солнце. Горячий завтрак уже ожидал его на столе, издавая ароматный, манящий запах.
— Чем сегодня будешь заниматься, сынок? — спросила она его через время.
— Не знаю, — ответил он, — Наверное, встречусь с друзьями.
— Ответь мне ещё на такой вопрос. Кто эти две семисёлки, что подходили к тебе вчера?
Костя слегка призадумался, хотя сразу понял о ком речь.
— Не знаю. — с совершенно невозмутимым лицом ответил он.
— Не знаешь, да? — мать сверкнула глазами при вопросе.
— Нет. — с таким же лицом ответил он.
Мать, слегка подобрев, начала снова:
— Сынок, я понимаю, что врать — это святое. Иногда — это именно то, что помогает тебе выжить, получить доступ кислорода. Но, зачем же врать родной матери?
Косте на секунду стало стыдно, но потом это чувство сразу проходило, так как он не любил его.
— Я не врал тебе, мам...
— Как же ты не врал, бесстыжий мальчишка?! — вдруг вскрикнула она.
Костя покраснел, затем побледнел.
— Даже краска на твоём лице честнее, чем ты! — сказала она, кинув с силой свой столовый прибор, в знак того, что обиделась.
Костя перевёл взгляд на окно, на красивый рисунок штор, который мама когда-то выбирала при нём. Облако, проплывающее над домом в тот момент было похоже на волка, оскалившего зубы на людей, на всех тех, кто находился на Земле. Он осознавал, что поступил некрасиво, но и рассказывать в подробностях о том, что это за дамы, ему не сильно хотелось. Всё-таки он решил извиниться.
— Мам, мама! — позвал он её.
Меньше чем через десять секунд она пришла.
— Мам, прости меня, — начал он, — я поступил некрасиво, я скрыл, следовало бы всё сразу рассказать тебе.
"Господи, неужели я всё это говорю?" — про себя думал он. — "Я так не врал с седьмого класса...".
— Я подумаю над этим. — коротко ответила мать. — Ступай к себе.
Костя отвернулся, и осознавая, что всё закончилось, вышел к себе.

III.
В тот день солнышко ярко освещало пределы города, и даже там, откуда тень никогда не пропадала, солнечные лучи тоже были отправлены. Природа ликовала. На улицах цвели яблони, от их цветений по краям тротуаров образовались некие беленькие дорожки. Беззаботно по бульварам бегала детвора, осознавая, что жизнь чудесна и прекрасна. На детских площадках не было крика, как в будние, пасмурные дни. Птицы заводили свои бурные, сладкие напевы. Всё было легко, воздушно, невесомо. В общении людей не было брани, ругани, нецензурных слов. Все обращались, в тот день, бережно друг с другом. Произошло немало доброго, светлого, позитивного.
Минут через сорок после объяснений с матерью, Костя накинул свою любимую куртку синего цвета, затянул потуже шнуровку кроссовок, неслышно открыл дверь, и напоследок крикнул:
— Мам, я гулять! Не теряй меня!
И вышел. По лестничным пролётам шёл он довольно быстро, преодолевая один этаж за другим. Почтовые ящики, висевшие на стене, явно радовались за него. Ведь было такое счастливое выражение лица, что даже обнищавший, опустившийся, вечно грустный человек, улыбнулся бы в ответ ему. Открывшаяся дверь на улицу не подала ни малейшего звука, и не ударилась об стену, так как Костя нежно придерживал её. Вдохнув тёплого июльского воздуха, в голове сразу стали возникать мысли о свободе, о любви, о том, что слава Богу, есть та, которая любит и ждёт.
"Скорей бы! Скорей бы!" — он бежал на встречу с той самой, которая смогла найти его среди этой холодной, равнодушной толпы людей.
Пробежав несколько переулков, несколько развилок и пересечений с автомобильными дорогами, он наконец-то добрался до места встречи. Запыхавшись, присел на лавочку. Солнце било в глаза, но не оставляло синяков. Лишь чёрные, цветные пятна оставались в зрачках, весьма негативно отражаясь на зрении, и замазывали изображение, словно клякса замазывает объектив камеры. Оглядываясь по сторонам, он жадно искал глазами её. То самое чувство было в нём, растеклось по крови, целиком завладело им и стало управлять. Он уже не мог ждать. Договаривались на четыре часа. На часах было двадцать минут.
"Почему же она не идёт? Может, что-то случилось..." — так он думал ещё какое-то количество времени.
Люди тем временем спешили, каждый по своим делам. Кто-то так же на свидание, кто-то на неотложную встречу, кто-то на работу, кто-то в магазины, кто-то за город. Женщины в длинных сарафанах, мужчины в куртках, джинсах. Какая-то машина проехала мимо Кости, посигналила ему, как он подумал, но на самом деле, эта машина чуть не сбила пожилую женщину, которая хотела сократить себе путь, переходя дорогу не там, где надо.
В духе меланхолических размышлений Костя провёл ещё минут десять. Ему казалось, что если она не придёт, жизнь будет просто кончена, будет незачем жить. Два влюблённых голубя, воркуя, пролетели над ним. На минутку ему стало совсем плохо. Мысли стали совсем тусклые...
— Привет, милый. — внезапно сзади раздалось.
Костю подбросило на месте, как током ударило. В тот момент сердце, как будто по команде начало работать быстрее. Он обернулся. Перед ним стояла прекрасная дама с голубыми глазами. Линия осанки, аккуратный маникюр, дорогая одежда, дорогие кроссовки — всё это говорило о том, что она жила в зажиточной семье. Изысканностью манер она не славилась, но зато славилась другими вещами. Так считал Костя.
Она слегка поддёрнула свой сарафан, чуть-чуть приподняла, села. Затем поцеловала его. Костя засветился от поворота событий.
— Прости, что задержалась, — раскрасневшись и подмигивая, сказала она, — за пудрой бегала для нашего с тобой свидания, чтоб быть красивой.
— Ты и без неё выглядишь лучше всех. — попробовал убедить её Костя.
Девушку звали Маша. Она неловко отвела взгляд, осознавая, что ей говорят неправду.
— Все вы так говорите, — исподлобья произнесла она, — а потом меняете нас на тех, у кого лицо более красивое.
Костя ничего не ответил, эта правда его смутила, застала врасплох. Свою краску на лице он смог сдержать, мысленно приказать ей остановиться, плыть в другом направлении.
— Пойдём сегодня в центр, вдоль водички погуляем?
— Давай, с удовольствием.
Они встали, пошли. Солнце всё так же не хотело прятаться за тучами, потому что их просто не было. Костя завёл разговор на одну очень интересную тему.
— Знаешь, похоже мама узнала, что мы с тобой встречаемся, пересекаемся… Сегодня в очередной раз сделала мне промывку мозгов, без мыла правда.
Маша усмехнулась.
— Она тебе, по-моему, по любому поводу эту процедуру устраивает. — ехидно сказала она.
— Вообще, да. То я квартиру не вымою до её прихода, то мусор не выброшу с утра. То не вовремя подойду, чтобы сбавить звук телевизора ей, так как она не умеет.
Она посмеивалась, он улыбался, будучи очень грустным внутри при этих воспоминаниях. Что не сделаешь ради улыбки, смеха, позитивных эмоций твоих близких и родных?
— Ты, я надеюсь, скрыл наши отношения? Не раскололся?
— Я пытался. Но мама — такой человек, что что-то скрыть от неё просто нереально.
Тут она резко остановилась.
— То есть, как это?
Пронизывающий взгляд, который мало, кто сможет выдержать, был устремлён прямо на него.
— "Какого чёрта я опять перед всеми должен оправдываться?"
— Что замолчал-то, а?!
— А что говорить? — задался он логичным вопросом.
— Нет, ну ты должен как-то объяснить своё поведение! Мы же с тобой договорились, ты клялся, что об этом никто не узнает!
Косте и правда, стало неудобно. Чувствовалась утрата авторитета, которого и так было не в избытке. Он не стал ничего говорить, просто пошёл дальше, надеясь, что она последует за ним. Она последовала, но только тогда, когда он отошёл уже шагов за десять.
Если быть честным, то все их отношения, начавшиеся полтора года назад, протекали именно в таком русле. То ссоры, то скандалы, то домыслы, никак не сопоставимые с реальностью.
— Вообще уже обнаглел... — бурчала она про себя.
Частенько это было, да так, что Костя уже перестал обращать внимание. Все мы были бы порочны, если б стали осуждать их, ведь всё на свете имеет свой предел, в том числе и предел терпения.
Холодное отторжение было между ними на протяжении всего этого вечера, чувство того, что ты чужой, не покидало их обоих.
— Что тебя на данный момент тревожит? — спрашивал он.
— Я тебе уже говорила. Неужели после моего сорокаминутного молчания ты этого не понял?
— Я понял, но я считаю, это — не проблема. А если ты так не считаешь, давай подумаем, как же эту проблему решить?
Она молчала. Он долго пытался разговорить её, но это было бесполезно, так же бесполезно, как пытаться разговорить дерево.

IV.
Но не всё в их жизни было так плохо, начали они свой роман очень даже бодро, с красивых ухаживаний, с подарков, стихов, и клятв о любви. Изначально Маше он не очень понравился, но Костя, будучи очень упорным, смог добиться то, чего хотел. Примерно это было так:

Я тебя никогда не брошу,
Ты будешь со мной.
Ведь мы с тобою нашлись, сплелись
Единой судьбой...

Всё было замечательно. Это была тихая гавань, в которую приятно было возвращаться и было неприятно уходить из неё. Не было конфликтов из-за незакрытой странички в социальных сетях, не было ревности, не было мозгопотрошительных моментов.
Вот спустя какое-то время они возникли.

V.
Вообще, Костя жил обычной, неинтересной жизнью. Слегка занимался спортом, но это было скорее баловство. Оставаясь искренним перед самим собой, он прекрасно понимал это. Тем не менее поддерживать свою физическую форму ему удавалось очень хорошо. У него было несколько хороших, верных друзей, которые всегда приходили на помощь в трудную минуту. Даже, когда беды не было, они были рядом.
Стоит ли объяснять, что Костя родился в поколении 2000-х? Навряд ли. Вы и сами, наверняка, это поняли. После последних событий на личном фронте, настрой Кости явно приуныл, изжил себя. Он всё чаще грустный сидел на подоконнике, смотря в бесконечную даль разворачивавшегося под его окнами лесного и горного массива. В его карих глазах разворачивались картины вечернего неба, проплывающие облака. Нам бы сразу стало грустно, если бы мы смотрели на него со стороны. Зрелище было явно не для оптимистически настроенных людей. Он высыхал, изнутри и снаружи. С грустной музыкой в наушниках он практически не расставался. И почти всегда тешил себя этой мыслью, что хоть с чем-то он не расставался. Предела грусти не было, пределу прослушанной музыке тоже не было. Каждый убивает себя, страдает по-своему. Кто как умеет. На порог его комнаты не рисковал ступить никто, даже мама. Грустной энергетикой окуталось всё помещение, называемое квартирой. Начать бы курить, да дал себе зарок. Начать бы пить, да дал себе тот же зарок.
Мы не узнаём себя в те моменты, когда мы любим, когда любят нас. Мы не узнаём себя, когда внутри нас происходят изменения, только лишь потом мы осознаём это. Теряя кого-то близкого из окружения, того, к кому уже успел привыкнуть, потеплеть, полюбить, очень сложно расставаться, прекращать контакт.

VI.
— Павлов, выйдите к доске.
Костя сидел, думая не про то, что обсуждали на уроке математики.
— Простите, я не знаю.
— Что ты не знаешь, Павлов? — Чуть ли не ором вещала учительница. — Ты понимаешь, что ты по показателям — самый худший в классе?
— Да, понимаю.
— Оценки-то твои “замечательные”, кто будет исправлять?
Костя смотрел на одну привлекательную с вида девочку, которую волею судеб, посадили рядом с ним. Самое удивительное, он не знал толком, кто она…
— Павлов! — Крик чуть не оглушил его.
— Не кричите, пожалуйста, — абсолютно спокойно ответил он, — сами наставили, а теперь я должен ходить и исправлять. Очень здорово.
Учительница не ожидала такого ответа. Обезумев от ярости, у неё закончились слова. Лицо покрылось красной краской невыданного гнева.
“Фартовый мальчик.” — думал Костя, когда прозвенел звонок.

VII.
Святая тишина. Как же я мечтаю о ней. Сквозь триллионы голосов, которые мы слышим каждый день, сквозь оры, крики всех подряд, мы мечтаем прийти к состоянию полнейшей тишины.
Обидно, что рано или поздно становишься никому не нужен. Казалось бы, был год-два-три, когда просто было всё хорошо, когда жизнь напоминала рай, и даже чуть получше. И тут, как по команде, это всё заканчивается. Внутри вместо трепета сердца остаётся лишь тлен пустоты, горечь о прошедших временах, точнее о том, что их не вернуть. Теряется вера в будущее, вера в то, что всё ещё может быть хорошо. Теряется представление будущего, рушатся планы. Теряются всяческие ориентиры. Первое время после этого, человек просто не осознаёт, что происходит с ним, вокруг него.
Кто мы вообще такие? Откуда мы взялись? Для чего мы пришли сюда?
Стук в дверь.
— Ты уроки делать собираешься или нет? — довольно громко спросила мама. — Может хватит уже в потолок смотреть да поплёвывать?
“Интересно, кто эта новенькая девочка у нас в классе? Чем занимается? Сколько парней у неё было до меня?”.
В этот момент раздался звонок в дверь…

VIII.
Прозвенел звонок. Школьники поспешно начали набивать сумки учебниками и скорее выбегать на улицу. Вздохнув, Аля собрала вещи и тихонько направилась по узкой школьной дорожке, усеянной желтыми листьями. Они так весело шуршали под ногами, а навстречу дул осенний ветерок, что девушка сразу позабыла о своей печали. Это был её последний день в старой школе, где ничего, кроме негативных эмоций и не очень положительных оценок, она не смогла получить. Придя домой, Алю встретил её папа с небольшим тортом и лучезарной улыбкой.
— С днём рождения, дорогая дочка. — Сказал он хриплым голосом.
Лицо девушки поменяло свой вид, она совсем забыла, что сегодня десятое октября — день её рождения.
— Папа, ты же знаешь, что я не люблю этот день. Он только мне и напоминает о маме. Уже прошло три года, как её нет, но я все не могу свыкнуться с этой мыслью.
Отец очень хотел взбодрить, сделать что-то приятное для своей милой Али, но почувствовал, как задел за живое. Ведь в этот самый день десятое октября, Аля потеряла мать, а он лишился любви всей своей жизни.
Тот роковой день навсегда остался в памяти. А совсем недавно всё было иначе. Если отмотать несколько лет назад, когда родители Али только поженились, у них были общие планы и мечты, но больше всего они хотели, чтобы у них родилась дочка. Хоть не хватало денег и врачи ставили неутешительный диагноз, они не теряли надежды. После нескольких лет ожидания и усиленных стараний, у них родилась замечательная девчушка с золотыми волосами, голубыми глазами и звонким смехом. В этот момент их семья ожила, а жизнь заиграла новыми краскам. Ничто не могло убить долгожданное счастье. Как три года назад в этот же день десятого октября, мама с Алей возвращалась с магазина, когда их сбивает на пешеходном переходе пьяный парниша на дорогой машине. Девочка вовсе не пострадала, мама успела оттолкнуть её, приняв весь удар на себя. Тот парень скрылся и не получил никакого наказания. Аля подбежала к своей маме, которая еле дышала и начала своим детский тоненьким голосом звать на помощь.
— Я люблю тебя, Аля. — Тихим голосом сказала мама и закрыла свои глаза.
— Мама, стой, ты не должна. Ты будешь жить. — Повторяла лишь эти слова маленькая девочка, у которой мир был разрушен в один миг. Больше ничего она не запомнила в этот день, только дождь бьющий ей прямо в лицо, людей бегущих в разные стороны и маму, лежащую на её руках. Промокшая, в ссадинах и синяках, но такая родная и любимая. Казалось, что это просто страшный сон, который вот-вот должен закончиться.
Несколько дней Аля ничего не ела, не ходила в школу, ни с кем не хотела идти на контакт. Да и отец потерял всякую надежду, но старался не показывать это дочери. Спасала её только вера. Вера в добро, вера в свое прекрасное будущие, которое точно наступит. Она чувствовала любовь мамы, которая осталась в сердце и памяти.

IX.
Сегодня Алине исполнилось семнадцать лет. Посмотрев на папу, его непринуждённую улыбку и вкусный медовый торт, который он держал. Невольно на глазах появились слёзы и всё, что ей хотелось — это крепко обнять его и никогда не отпускать.
Отец поставил на стол торт и принес семнадцать стареньких свечей.
— Загадывай желание. — Сказал отец, протягивая торт Али.
— Хах, пап, ты ещё веришь в это? — смеясь, Аля взяла торт.
Взглянув, на его серьёзный вид, Аля загадала желание и задула свечи, не задавая лишних вопросов.
— У меня для тебя есть новость, радостная. — Папа скромно улыбнулся, переводя на дочь свой тёплый взгляд.
Аля едва начала жевать тортик, но услышав, остановилась.
— Уже завтра, ты пойдёшь в новую школу. По твоим грустным глазкам, я начал понимать, что в той школе тебе не нравилось.
Аля тихонько улыбнулась, едва оскалив зубки.
Этот вечер был тихий. Не было громкой вечеринки, как обычно бывает у подростков. Скромный ужин, любимый фильм и твоя семья. Что может быть лучше?

X.
Больше всего Аля любила утро, когда неторопливо встаёшь с кровати, завариваешь горячий чай и жизнь становится прекрасней. Это утро не казалось таким. Ведь сегодня Аля идет в новую школу. Другие учителя, незнакомым класс, новые места — вселяли страх перед неизвестностью.
Отбросив в сторону волнение и тревогу, торопливо съев свой завтрак, Аля стала натягивать слегка жмущее в области талии платье. Смотря на себя в зеркале, поправляя причёску, Аля думала о новой обстановке, в которую ей предстоит окунуться. Внутри себя она всё равно ощущала некую тревогу, боязнь неприятия её новыми одноклассниками.
— Ну что, собралась? — Папа внезапно открыл дверь в её комнату.
Стоя в облегающим, не очень нарядном платье, Алина повернулась.
— Красавица! — искренне выпалил он.
“На маму похожа…” — Последовала мысль и сердце его сжалось…
В городе в этот день не было пробок, поэтому доехать им удалось быстро. В качестве исключения, он решил добросить её до нового места учёбы, чтобы Але не пришлось нести и без того очень тяжёлый портфель. Ловко маневрируя машиной, он остановился прямо у центрального входа школы, который был от них буквально в пятистах метрах, за забором.
— Ну, желаю тебе удачи сегодня. Будь умницей, думай о хорошем. Не переживай, всё обязательно получится.
— Спасибо, папочка.
Он поцеловал её, помог открыть тяжёлую дверь машины. Аля осталась одна. Недолго думая, она пошла. Было странно и страшно одновременно от того, что вокруг не было ни единой души. Создавалось ощущение, что в этой школе и правда, людей давно не было видно.
“Школа 155” — Гласила вывеска на входе.
— Ну, с Богом. — Произнесла она вслух, взявшись за дверную ручку.

XI.
Оказавшись внутри, страх о том, что её не примут, абсолютно исчез. Мирно ходили дети по коридору, мило улыбались учителя. На них были шарфики с символикой школы. Аля быстро прошла в раздевалку, которая оказалась не очень-то просторной, что не могло не расстраивать. Зеркала, висящие вдоль длинной стены, ещё больше придавали ощущение некой неловкости. Преодолев несколько толчков в спину, несколько каких-то обидных выкриков в свою сторону, Аля пошла в сторону большого стенда. На этом стенде, как ей казалось, должно было быть расписание. Внутреннее чутьё её не подвело.
Отыскав свой класс, нужный кабинет, и наконец, предмет, который стоял в расписании первым, Алина, спокойно выдохнув, отправилась в нужном направлении.
Войдя в свой класс, она сразу же оглядела всех, лица были не совсем приветливые. В кабинете русского языка витала какая-то странная духота, запах дорогих, французских духов, запах некой затхлости лежащих в шкафах книг.
Аля неловко переступила через порог, ища глазами свободное место. Все места оказались заняты. Только с одним, весьма неприметным мальчиком, стоял абсолютно свободный стул.
— Извини, здесь свободно? Могу ли я сесть с тобой?
Костя перевёл взгляд с окна. На секунду покраснел, вместе со стенками своего желудка.
— Конечно, садись.
Аля села, раскладывая перед собой всё, что ей было нужно. Его передёргивало, он понимал, что этот человек, возможно, сыграет далеко не самую последнюю роль в его жизни.
— Как тебя зовут?
— Алина.
— Костя.
Она протянула ему руку, слегка сжимая его пальцы в своей ладони.
— Слушай, ты же тут всех знаешь, какие тут у вас порядки?
— Особо не знаю никого. Друзей по пальцам пересчитать.
Внезапно вошла учительница. Все, как по команде, сразу поднялись. Костя и Алина последовали примеру большинства.
— Здравствуйте, ребята!
— Здравствуйте, Наталья Николаевна. — Ответили все.
— Садитесь, пожалуйста.
Все сели.
— У меня для вас есть новость, важная.
Взгляды учеников и учениц стали более любопытными.
— В нашем классе новые лица. Точнее, лицо. Знакомьтесь. Алина Краснова. Прошу любить и жаловать.
Алина привстала.
— Ну, жаловать, по сути, не за что. — донёсся женский, недобрый голос.
— Ржевская, у тебя какие-то проблемы? — Резким голосом Наталья Николаевна осадила её, глядя прямо в глаза.
— Проблем нет.
— На том и порешим.
Она уже собралась уходить.
— Не дай Бог кому-нибудь из вас обидеть её. Последние нервы из вас достану, нечему уже будет натягиваться, будто струне.

XII.
Учебный день кончился, на редкость, быстро. Косте было неохото уходить, расставаться и прощаться с этой прекрасной, как он считал, незнакомкой.
“Как интересно, чёрт возьми, складывается жизнь…” — думал он, по дороге домой.
“Как же я устала за этот день…” — думала она, еле передвигая ноги.
Дождик стал быстро моросить. Аля ускорила шаг и скрылась из виду. Костя, наоборот, шёл не спеша, не обращая внимания на дождь.
Папа встретил её во всеоружии, с накрытым на стол обедом, осыпая многочисленными вопросами про ребят, школу, учительницу. На все вопросы она отвечала коротко, непринуждённо, слегка холодно и без особого желания.
— Ладненько, дочь. Я поехал дальше на работу, оставайся тут, хозяйничай.
Аля даже не успела отвести взгляд от тетрадей, как входная дверь захлопнулась, символизируя собой чей-то уход.
“Пойду-ка я, наведаюсь к нему…”.
Руки потянулись к справочнику, в котором были указаны номера телефонов, места жительства всех учащихся 10 “Б” класса. Пройдясь своим чутким взглядом по строчкам, и отыскав фамилию “Павлов”, она переписала все данные на маленький листочек и очень обрадовалась тому, что он живёт совсем рядом.
“Перекрестясь-помолясь, пускаюсь навстречу судьбе…” — думала она, поворачивая ключ в замочной скважине.

XIII.
Костя очень быстро дёрнулся открывать двери. Ему казалось, что это просто ошиблись или обыкновенные хулиганы вновь отрабатывают свои обычные, “необыкновенные”, как они думают, махинации. Увидев Алину в глазок двери, он был крайне удивлён.
— Привет, — промолвил он, открыв дверь, — какими судьбами? Чем обязан?
Аля растерялась, но не хотела показывать это. Она совсем не думала, что скажет, ей просто хотелось увидеть его.
— Я… Я принесла твой учебник. Ты его сегодня оставил на парте. Совсем случайно узнала, что ты живёшь рядом и решила принести его.
Костя раскраснелся. Ему было очень приятно.
— Может, зайдёшь?
— Если ты не против. — Смело сказала Алина, протянув учебник.
Так же смело она перешагнула порог, Костя еле слышно закрыл дверь (эта способность ему очень пригождалась). Приняв её одежду, и повесив в шкаф на свободное место, он взял её за руку и повёл в свою комнату. Але было непривычно, а Костя вообще не понимал, зачем он это сделал.
Распахнув дверь в комнату, они вошли.
— Проходи, присаживайся, будь как дома.
— Спасибо, у тебя очень уютно. Расскажи о себе? Чем любишь заниматься?
Костя присел на свой стул, призадумался.
— Если я начну рассказывать, мы до утра здесь будем сидеть.
Он улыбнулся, смутился. Аля засмеялась, пытаясь хоть как-то скрасить неловкое молчание.
— Моя история до боли печальна. Хотя, наверно, я ничем не отличаюсь от обычного, среднестатистического, российского парня с подростковым максимализмом и склонностью драматизировать события. Встречался с девочкой, разошлись. Тяжело забыть, выбросить из памяти. Хотя, она не стоит того, чтоб про неё рассказывать. Пытаюсь понять своё предназначение в этом Мире. Но пока, сделать это очень трудно.
— Да, понимаю. Это очень больно терять людей, которых любил. — Невольно, Аля опустила глаза, вспоминая о матери. — Но ведь жизнь не заканчивается на этом? Правда?
— Нет конечно. Живём, радуемся, насколько это возможно. Папа только от нас ушёл от нас. Не оставил ни копейки денег… Недавно я узнал, что у него новая семья. Двое детей, любящая жена.
— А у меня нет мамы, её сбил пьяный водитель прям на мой день рождения. Прошло уже три года, всё думаю о ней. Что было бы, если сейчас она была бы со мной. Я так много не успела ей сказать…
Она опустила глаза. Ей стало не по себе.
— В тот момент мне совсем не хотелось жить. Часто думала, почему происходит так. Почему страдают невинные люди? Я так и не нашла ответа. Знаю только одно, что в тот момент, когда мне было плохо, спасла меня только любовь. Любовь моего отца. Без него я бы не справилась.
Костя посмотрел прямо ей в глаза. Они уже чуть-чуть намокли, так как дверца в душу приоткрылась, и дожди жизни проникают в её коридоры. Слегка зажав в руке её пальчики, он начал чувствовать тепло.
— Не плачь, пожалуйста.
Он слегка улыбнулся.
— Мама бы не хотела, чтоб ты сейчас плакала.
От всей искренности ситуации, у него у самого начали мокнуть глаза.
— Спасибо за поддержку, не буду. Просто, ты первый человек, с которым я могу говорить, как с собой.
Костя чуть привстал.
— Может, чайку?
— О, я бы не отказалась. — Сказала Аля, вытирая глаза от слёз.
— Пойдём.
Они встали. Проведя даму за стол, Костя сразу же кинулся к полочке, на которой стоял чай, кофе, разнообразные пряности. Поспешно разлив чай, добавив в него сахара и щёлкнув чайник, он сел рядом с Алиной в надежде на то, что чай получится невероятно вкусным.
— Расскажи, как ты попала в нашу школу? — Костя решил нарушить то благоговейное молчание, которое так нравилось им обоим. Он чувствовал, что она ему нравится, что его влечёт к ней. Он долго всматривался в её лицо. Оно было переполнено интересом, но интерес тот заключался не в любовной заинтересованности.
— Так получилось, что сменила за свою жизнь очень много школ. И на это были разные причины… Я часто болела из-за этого пропускала учёбу, мне было трудно догонять остальных. Начинала просто забивать на учёбу. Сложно также было найти общий язык с одноклассниками. Они не издевались, а любили подшучивать надо мной. Иногда, это добивало, мне хотелось просто всё бросить и уйти. Что я и сделала с последней моей школой. Просто ушла и больше не хочу возвращаться обратно.
Костя погрузился в воспоминания, ему казалось, он уже встречался с нею раньше. В этой жизни точно нет, он делал акцент на предыдущую и, как минимум, на пятую. Что ж поделать? Память тоже не была резиновой…
— Я тебя прекрасно понимаю, — начал он, — буквально за несколько лет до твоего прихода столкнулся с точно такой же проблемой. Безобидности в поступках этих людей не было абсолютно никакой, но они, сыпля своими надоедливыми, однотипными, ядовитыми шутками и выходками, так не считали.
Аля усмехнулась, осознав, что ни одна она прошла через это.
— Есть великая цитата Эйнштейна: “Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчёт Вселенной я не уверен.”. Человек сам порой не может осознать, что творит, во имя чего. Только через года, оглядываясь в прошлое, он наконец-то может задуматься, самого себя чуть-чуть покритиковать, а может, даже и начать ругать. Только через года он может понять всю бесполезность тех или иных действий, которые так и не привели к нужному результату. У этих злобных детей, находившихся с тобой в окружении, была определённая установка в сознании: просто играть с тобой, с твоими нервами. С логикой это не связано абсолютно. Просто была задача вывести тебя из себя.
Аля слегка повеселела.
— Ответь мне ещё на один вопрос: ты верующая?
— Да, в детстве бабушка любила меня брать в церковь. Мне нравилось ходить в воскресную школу. Всех своих друзей я нашла именно там. Они очень поддерживали меня, когда бывало плохо. Наверно, без них я бы не справилась. Но, когда мой отец узнал, что я хожу в церковь, он очень разозлился. Он — атеист и думал, что я буду такой же. Сейчас не так эмоционально реагирует на это, но всё равно не любит касаться этого вопроса.
Такой ответ Костю удовлетворил. Час пролетел быстро за чашкой чая с печеньем. Не хотелось расставаться и ломать эту волшебную атмосферу. Начало темнеть. Отец Али уже заволновался и усыпал её звонками.
— Спасибо, Костя! Все было очень вкусно, а мне пора, уже очень поздно.
— Благодарю тебя за прекрасную компанию! Редко можно найти такого человека.
Они встали, молча дошли до вешалки. Костя выполнил свою функцию джентльмена, даже помог ей надеть сапоги. Аля протянула свою руку.
— До завтра, Костя.
— Был рад тебя увидеть.
Тепло, прочувствованное им в тот вечер, надолго осталось в памяти.

XIV.
Поздним вечером Костя возвращался домой. Фонарь светил раздражающе, светом из каких-то иностранных фильмов.
— Эй, придурок! Остановился, сюда подошёл! — Послышался выкрик после свиста.
Костя остановился, обернулся. Два каких-то человека в чёрных куртках и синих джинсах шли по направлению к нему. В руке одного из них блеснул нож.
— Что ж это мы так поздно по району ходим? — Сказал один.
— Неужели так сложно запомнить, что по ночам ходить не надо? — Подхватил второй.
Костя стоял не содрогнувшись ни единой клеткой тела. Создавалось ощущение, что мысли в голове у него были совсем не про то, что два каких-то незнакомых типа идут его убивать. Он и сам понять не мог. Наконец они подошли вплотную.
— Кошелёк или жизнь? — Последовал вопрос.
— Жизнь. — Ответил Костя.

Эпилог.

9 сентября 20**
Город N.

Подполковнику полиции, начальнику отдела по уголовному розыску, Златопольскому Роману Андреевичу.

РАПОРТ 

Имею честь доложить, что 9 сентября сего года, во время того, как я совершал обход по району, был убит подросток, как позже показало опознание, некий Павлов Константин Андреевич, 2000-го года рождения. Убийство было совершено двумя неизвестными, с помощью холодного оружия. Я незамедлительно кинулся к Павлову, но было уже слишком поздно. Убитый получил смертельное ранение в печень. Убийцы поспешно скрылись с места преступления. Все мои призывы к тому, чтоб они остановились оказались тщетны. Истекая кровью, он просил меня позаботиться о его маме, которая теперь осталась одна. Мною была вызвана скорая помощь, но Павлов скончался уже через пятнадцать минут от потери крови. Прошу Вас выдать мне оперативную группу, для нахождения и для дальнейшего ареста злоумышленников.
Капитан Майоров.

Конец.