Детский праздник. Ч. 1

-Интересно, почему люди говорят, что один переезд равен двум пожарам? – произнесла Неля, глядя в окно. – Вон, кто-то к нам в подъезд селится, культурно так все упаковано.
-Не знаю, я сама переезжала только из общаги сюда, - ответила Ольга, сосредоточенно кромсая капусту для борща. – А кто там переезжает?
-Не пойму пока. Вроде баба какая-то. Вон, стоит, командует. Глянь, мебель у нее такая, дорогая. Это, наверное, в квартиру напротив. Там ремонт всю неделю делали, спать не давали.
Оля отвлеклась от капусты, чтобы глянуть на новую соседку. У подъезда кипела работа. Грузчики в непривычно чистой униформе аккуратно доставали из машины упакованную мебель, коробки. Молодая стройная женщина что-то объясняла им жестами, разговаривая одновременно по мобильному телефону.
-Так это с телевидения, как ее, Арина Замбрижцкая. Олег с ней учился в университете в одной группе.
-Да ты что?! А чего это она собралась переезжать? У нее же муж – мэр!
Муж – бывший. У нас вся администрация городская гудит: он ей с секретаршей изменял. Она на развод и подала!
-Слушай, ну она нормально выглядит, и начальница у себя на телевидении, неужели ее на секретаршу можно променять?!
-Да в том-то и дело, что секретарша страшная, как смертный грех, старая, еще со старых времен. Вообще, ничего не понятно.
-Слушай, интересно, да? Ты говоришь, Олег с ней учился? Пусть у нее все узнает про развод, а ты потом расскажешь.
-Да, наверное, неудобно будет. Они ведь сейчас не общаются.
-Ну, как соседи. Вон, смотри, наш Сашка появился. Вот бабник – то где! Сразу включился в ситуацию. Пока Инка в больнице, ни одной юбки не пропустит. Смотри, смотри, знакомится, сейчас в гости напросится. Вот Инка выйдет из больницы, я ей все-таки все расскажу!
-Зачем? Она, что, по-твоему, слепая? Думаешь, она не знает, что Сашка ей изменяет?
-А чего же тогда молчит?! Мой бы попробовал погулять налево, я ему бы такое устроила! Нет, ты смотри, он уже ей мебель носит. Вот это дела!
-Ладно, тебе, Нелька, его дело.
-Нет, раз уж мы все живем тут одной семьей, нас это тоже касается.

Так уж получилось, что в трехкомнатной квартире жили три семьи: Оля с Олегом и дочерью Олесей, Неля с Сергеем и двумя девочками – погодками – Верой и Надей, Сашка с Инной и ее дочерью от первого брака – Ларисой. За пять лет, прожитых в замкнутом пространстве кухни и других мест общего пользования, семьи сдружились и привыкли считать соседей чем-то вроде дальних родственников – двоюродных сестер и братьев. Благо, что взрослые были почти одного возраста, да и девочкам было по десять, плюс – минус два года.
Субботний полдень Неля и Оля посвящали, как обычно, совместному приготовлению обеда. Большая кухня позволяла находиться на ней всем хозяйкам, но Инна – третья соседка, сегодня отсутствовала, поэтому Неля была рада посплетничать с Ольгой.
Неля нигде официально не работала, ее основной деятельностью была работа по распространению косметики, хотя, как она утверждала, это для нее работа, а хобби. Работать, по ее убеждению должен в семье мужчина, а женщина обустраивать семейное гнездышко. Неля назначила себя самой образцовой матерью и женой среди женского населения квартиры и на этом основании позволяла себе давать советы остальным, а также обсуждать недостатки в ведении хозяйства. На самом деле, Неля завидовала Инне, муж которой, Сашка, был частным предпринимателем, и сам запрещал Инне работать. Ее Сергей, увы, с трудом зарабатывал на самое необходимое, и Нелин приработок, на самом деле, был значительной долей в семейном бюджете, как бы Неля ни старалась это скрыть. Недостаток финансовых средств, точнее, невозможность жить на более широкую ногу, как люди живут, Нелю выводил из себя с завидной регулярностью и служил причиной для постоянных, вялотекущих конфликтов с супругом. Неля приводила мужу в пример других мужчин, которые, в отличие от некоторых, в состоянии заработать на отдельную квартиру, машину и поездку в Турцию. Для нее эти три пункта были основными в списке с заголовком – «Жизнь удалась». А Сергей привычно отругивался от жены, кто ей мешал выйти замуж за нефтяного магната, а не добиваться его предложения руки и сердца с упорством алмазного бура, вгрызающегося в земную кору в поисках полезного ископаемого. Она и так заставила его бросить работу на «Скорой», между прочим, любимую и интересную. Под ее давлением он ушел работать в частную клинику по протекции соседа Сашки.
В этой клинике постоянно лечилась Инна – у нее был букет болезней, которого бы хватило на всех обитателей квартиры, включая детей, но Инна предпочитала болеть за всех, скорбно неся свой крест. Половина того, что зарабатывал Сашка, а иногда и больше, уходила на ее лечение, поддерживающую терапию, витамины, биоактивные добавки, фрукты, соки, но Инна все равно раз в три месяца оказывалась на больничной койке. В клинике цинично шутили, что Сашке проще выкупить клинику, чтобы сделать ее персональной лечебницей для жены.
Хотя, по большому счету, эта ситуация, в принципе, патологичная, всех устраивала: Сашку – тем, что у него во время пребывания Инны в больнице были развязаны руки, в смысле похождений сомнительного свойства; Инну – отсутствием забот о материальной стороне существования, в том числе и физиологического аспекта супружеских обязанностей, а ее дочь Ларису – полной свободой во время длительного отсутствия матери, учитывая, что отчим, папа Саша, не сильно обременял ее воспитательной работой, ограничиваясь выдачей карманных средств падчерице.
Обе соседки жалели Инну – вот ведь не дал бог здоровья, заботились о горячей пище для нее в больницу, для Сашки и Ларисы. Какие могут быть счеты между близкими людьми?! Сегодня я накормлю соседского ребенка, завтра мою накормят соседки. Ольга старалась изо всех сил, чтобы Лариса не чувствовала себя обделенной, подкладывала ей куски побольше (большая уже девочка!), контролировала ее успехи в школе, естественно, в той мере, в которой сама Лариса позволяла себя контролировать, штопала ей вещи, одним словом считала себя ответственной за Ларису перед Инной.
Ольга, наверное, была из всех трех женщин самой отзывчивой и доброй. Она с искренним сочувствием выслушивала и Нелю, и Инну, и всех коллег на работе. Она по-настоящему переживала за успехи и проблемы всех девочек в квартире. Ее волновали и их смешные для большинства взрослых секретики, и ссоры с одноклассниками, и отношения с учителями в школе. А соседки давно привыкли, что Оля – дежурная по детям, и откровенно говоря, подрасслабились.
Оля, тем не менее, не чувствовала, что делает лишнюю работу, напротив, она была благодарна судьбе за такую большую дружную семью, которая образовалась в их коммуналке. Она, вообще, к судьбе не придиралась. А что еще желать ей, девчонке из небольшого городка, которая выросла в почти деревенских условиях и впервые увидела трамвай и театр здесь в городе? У нее – замечательный муж, корреспондент городской газеты, работа в городской администрации, небольшие деньги, но зато престижно, дочь Олеся -  послушная отличница, замечательные соседи. Когда-нибудь у них будет отдельная квартира, еще они купят сад, чтобы выращивать там свои овощи и фрукты, вырастет дочь, будут внуки, словом, все хорошо, и, слава богу.
Олег, Олин муж, считал практически так же: все нормально, пусть звезд с неба не хватает, но на жизнь и редкие удовольствия деньги есть. Интересная работа, всегда в курсе всех городских новостей и неофициальных сплетен, симпатичная незамужняя нетребовательная корректорша в редакции, приятели, с которыми можно потрепаться за рюмкой чая – на западном фронте без перемен, и дай бог так подольше. В конце концов, жизнь – это не только погоня за деньгами, но и масса прочих удовольствий.
В этом смысле он сильно отличался от Сашки – соседа, который постоянно выдумывал все новые и новые проекты немедленного обогащения, брал кредиты, мучительно прикидывал, как с ними рассчитаться, потом волшебным образом решал ситуацию, оставаясь при своих – короче, крутился как белка в колесе. Его энергии хватало не только не предпринимательскую карусель, но и на поиски посторонних, запретных удовольствий. Его третий брак с Инной, как и все предыдущие, не принес морального и физического удовлетворения. Сам Сашка громко заявлял, что Инна – лучшая женщина в мире, и, скорее всего, даже себе не признавался, как он устал от ее вечных недомоганий и жалоб на головную боль по вечерам, но, так или иначе, всегда находил возможность получить компенсацию за неисполненные женой обязанности на стороне, объясняя это наличием неуемного сексуального инстинкта.
Его похождениям слегка завидовал третий сосед – ему был заказан путь налево. Неля при малейшем намеке,  даже при случайном взгляде в сторону устраивала жесточайший красный террор, сопровождая свои истерики неприличными оскорблениями и попытками ударить мужа, от которых он уворачивался, борясь с желанием ответить на провокацию жены. Неля постоянно, при всем доверии к соседкам, отслеживала, чтобы муж не находился с ними на кухне наедине или не столкнулся нечаянно в ванной.

Арина Замбрижцкая, которая волей судьбы и риэлторского агентства, переезжала в квартиру напротив, была приятно удивлена предложением Сашки помочь. Ну, там мебель собрать, гвозди куда надо вбить. Он уже отрекомендовался ей соседом по площадке и с удивительным для Арины энтузиазмом принялся за сборку кухонного гарнитура. Впрочем, с этим переездом столько оказалось хлопот, ладно хоть ремонт сделали заранее, но груда коробок с вещами, посудой посередине комнаты пугала молодую женщину.
Арину никто не назвал бы женщиной – ребенком. Она вполне укладывалась в современный образ бизнес-леди, занимая пост главного редактора на местном телеканале, имея мужа – мэра города и прелестную дочку Каролину. Правда, с мужем она не так давно развелась и теперь собиралась начать новый этап в личной биографии, но практических навыков ей было не занимать. Как впрочем, и любой женщине из их семейного клана.
Это был настоящий клан – когда все собрались на юбилей бабушки три года назад, Арина насчитала что-то порядка сорока своих кровных родственников, а с учетом всех свекровей, снох, деверей, племянников получалось около сотни. Бабушка праздновала свое восьмидесятилетие и радовала всех своим оптимизмом – она собиралась прожить еще лет двадцать и дождаться рождения еще одного поколения, уже праправнуков. Как известно, человек предполагает, а бог располагает – радужным прогнозам не суждено было сбыться, буквально через месяц бабушка покинула этот мир, завещая своему мужу заботиться о многочисленной семье. Но дедушка всегда исполнял роль принца – консорта при бабушке – королеве, потому что именно эта маленькая, правильнее сказать, хрупкая женщина держала в своих крошечных ладошках нити, связывающие всю семью. Она всегда была в курсе, кто на ком женился, кто  у кого родился, кто где учится, работает. Она вникала во все подробности семейных отношений, вызывала к себе на ковер, или, как она сама выражалась, на большое чаепитие провинившихся родственников, считала своим долгом направить их на путь истинный, обижалась, если кто-то умалчивал о своих проблемах, и все остальные женщины – ее потомки раз и навсегда усвоили эту манеру поведения, как единственно правильную. Этакий современный вариант матриархата, когда реальная власть сосредоточена в руках женщины, она руководит мужчиной при добыче денег, она их распределяет, убеждая со временем мужчину, что он не справится с таким сложным вопросом.
В семье было принято отлично учиться, получать престижное высшее образование, иметь хорошую должность, помогать друг другу в устройстве дел и не допускать чужаков в свою общину. Все приобретенные родственники – мужья, жены – проходили серьезный тест на соответствие семейным ценностям, и старшие женщины пристально следили, чтобы подрастающее поколение не совершило столь распространенной ошибки – брака по любви. Их опыт говорил единственное: лучше нет браков , как заключенных по хорошему расчету, два здоровых существа должны объединить свои силы и состояния для достижения целей брака: социального роста и воспроизведения рода. К слову сказать, неудачных браков, то есть разводов в клане никогда не было, и поэтому решение Арины о расторжении брака с таким замечательным мужем, как Виктор, было воспринято буквально в штыки. Был собран семейный совет, на который пригласили Арину, и два часа многочисленные тети, во главе с родной матерью, пытались переубедить Арину. Но настойчивость в достижении поставленной цели была еще одной семейной чертой, и Арина не уступила ни пяди отвоеванной территории. Она хотела поступать по-своему, и была достаточно взрослой, чтобы самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Вердикт женской родни звучал следующим образом: бабушка никогда бы не позволила Арине развестись с Виктором, но эту упрямицу уже ничем не проймешь, нынешняя молодежь просто совсем от рук отбилась.
Арина гордилась своей победой над стереотипами, но еще не очень точно представляла свою жизнь в новом качестве. Но ведь тысячи женщин воспитывают детей без мужа, и ничего, значит, и она справится.

Неля торопила своих девчонок быстрее доедать, а Оля накрывала ужин для мужа. Олеся, дочь, то и дело заглядывала на кухню, чтобы перехватить кусок чего-нибудь съестного в ожидании отца. В квартире все ели на кухне, было принято угощать друг друга, никто не считался, кто кому больше дал, или кто больше съел. Но Оля блюла четкое правило – за стол садится всей семьей, как научила ее мать.
Звонок в дверь возвестил о прибытии Олега домой. По субботам он тоже работал. Пользуясь тем, что в редакции практически никого нет, он сочинял прозу – повести, романы в жанре «фэнтази», надеясь когда-нибудь прославиться.
Сегодня Олег был доволен собой – удалось дописать последнюю главу романа, который он собирался послать на конкурс. По этому поводу он наградил себя покупкой бутылки вина к ужину. Недорогого, молдавского, с легким вкусом и веселым названием. В предвкушении славной трапезы он переступил порог дома. С кухни пахло любимой Нелькиной тушеной капустой («Черт! Она перестанет ее готовить когда-нибудь?!»), и жареной на сале картошкой с чесноком («Вот Ольга молодец! Знает, чем угодить!»).
Вон, Олег твой нарисовался! Верка, Надька, доедайте быстрее и марш с кухни!
Олег, проходи, мой руки, все готово!
Сейчас, сейчас. Смотри, что я купил!
Это в связи с чем?
Есть повод! Ты, Неля, оставайся, сейчас разопьем.
А что за праздник?
Потом скажу. Ну, что какие новости?
Ой, Олежа, у нас тут такое! К нам же новая соседка переехала. В квартиру напротив. Угадай кто?
Я откуда знаю!
Ну ты ее именно что знаешь!
Сдаюсь, говорите!
Арина Замбрижцкая!!!
Ринка?!
Ты же с ней учился вместе!
Да. А вы откуда знаете?
Видели, как она въезжала.
Сашка уже там полдня торчит – бегал тут за инструментами, то ли мебель ей собирает, то ли ночевать напрашивается.
Слушай, так я пойду, зайду тоже? Может быть, помочь надо?
Олег с готовностью развернулся в сторону входной двери.
Олежа, а поесть?
Я сначала схожу, все узнаю, потом поем. Вы пока бутылку открывайте.
За Олегом глухо хлопнула дверь. Оля растерянно вертела в руках бутылку, взглядом она еще смотрела туда, где только что стоял муж.
Нет, ты видела, ты видела?! Тут же помчался. Все они – кобели, как только юбку увидят, сразу хвост трубой, про семью, детей, про все забывают и несутся сломя голову!
Нелька, брось. Они же давно знакомы. Естественно, что он обрадовался.
Ты всегда его защищаешь! Он у тебя как будто святой! Ты сроду ничего не замечаешь!
А что мне замечать? Олеся, папу подождем сейчас недолго, ладно?
Дочь невнятно ответила согласным мычанием, Ольга присела за стол. Неля рассматривала бутылку вина.
Смотри-ка, с явно выраженным цветочным ароматом! Наверное, дорогое? И с чего твой расщедрился?
Не знаю, он не сказал же.
Не понимаю я , когда деньги на ветер спускают. Хочется выпить – купи нормально водки, и дешевле, и крепче.
Нелька, ты готова на всем экономить.
Посмотрела бы я на тебя, если твой зарабатывал, как мой.
Да он у тебя нормально зарабатывает, просто ты постоянно к нему придираешься.
Знаешь, мой муж, хочу придираюсь, хочу – хвалю.
Да кто спорит-то, чего ты завелась?

Пока соседки вяло спорили, Олег с замирающим сердцем стучал в двери – как его встретит Арина после стольких лет, забыла ли она их юношескую любовь.
Олег?! Ты откуда?
Привет. Не поверишь, мы теперь соседи с тобой!
Неужели? А где ты живешь?
Напротив.
Где Александр?
Да. А он уже здесь?
Да, вызвался мне помочь с переездом. Ты проходи, что мы встали на пороге.
Олег неловко протиснулся в двери. В квартире еще стоял запах свежего ремонта. В коридоре уже стояла собранная прихожая, из комнаты доносился шум, обозначающий активную деятельность шустрого соседа.
Ну, что, давай я тоже помогу. Арина, что надо сделать?
Олегыч, а ты чего приперся? Я все сам сделаю.
Арина, ты сама командуй, не слушай этого деятеля.
Говорят тебе, что все уже нормально. Тут немного осталось, остальное завтра доделаю, все равно воскресенье.
Олег, наверное, Александр прав. Тут в этой комнате уже порядок. Уже вечер, завтра остальное соберем. Может, ты лучше мне объяснишь, где у вас здесь стоянка и магазин ближайший?
Так давай я тебе все покажу.
Да ты мне так объясни, я найду.
Арина, я сейчас только куртку наброшу, и устрою тебе экскурсию по хлебным местам нашего района.
Смотри, если тебе делать нечего…
Да перестань, хоть поболтаем по дороге.
Олег вышел из квартиры. Арина пожала плечами и стала одеваться.

Оля, я съезжу с Ариной, покажу ей, где стоянка и магазин. Ты меня не жди с ужином – садитесь без меня.
Олег, ну ты хоть перекуси. Ты же голодный!
Оля, неудобно. Человек же ждет!
Олег схватил куртку, на ходу ее одел и выбежал на лестничную площадку.

Большая, элегантная машина неторопливо плутала по дворам.
Рина, здесь поворот направо, и сразу магазин. Он у нас ближайший, работает до одиннадцати, удобно с трамвая заходить.
А сколько, ты говоришь, вас в квартире живет?
Три семьи.
Господи, такая теснота!
В тесноте да не в обиде, как говорится.
А стоянка далеко от дома?
Нет. Просто она с другой стороны. Там напрямую через двор.
Ну тогда пошли в магазин. А то у меня дома ничего нет, а есть что-то надо.

Арина неспешно прогуливалась вдоль продуктовых рядов, тщательно отбирала наименования, проверяла срок годности – образцовый, цивилизованный потребитель. Олег послушно катил за ней тележку, которая постепенно наполнялась такими образцами пищевой промышленности, что он даже боялся прикинуть, во сколько обойдется Арине поход в магазин. Несколько раз он замечал, что другие покупатели в магазине, узнавая Арину (что и говорить, она была личностью в городе известной), оборачивались, толкали друг друга в бок, указывая глазами на нее. Это льстило Олегу – еще бы, пусть все видят, в каких он близких отношениях с Ариной – помогает ей делать покупки. Даже если бы Арина не была главным редактором телевидения и женой мэра, она бы все равно была завидной спутницей для любого мужчины. Но вкупе с ее социальным статусом – это было нечто, конечно. Жаль, не видят коллеги по газете. Но ничего, раз уж она теперь его соседка, может быть, получится наладить отношения заново… Кстати, непонятно, а что произошло с ее браком? Неужели она развелась?   Надо будет спросить при случае.
Олег, я вот подумала, может, устроим маленькое новоселье. Ну, так на скорую руку. Ты, твоя супруга, Александр. Он женат ведь?
Да, только у него Инка в больнице.
Что-то серьезное?
Нет, как обычно.
Это будет удобно, если я приглашу его? Он все-таки так помогает. Редко встретишь такое бескорыстие. Он сразу сказал, что чисто по-соседски рад помочь…
Сашка всем женщинам готов помогать чисто по-соседски. Учитывая, что все женщины планеты Земля ему приходятся в какой-то мере соседками.
А-а, он дамский угодник?
Вроде того.
А я понять не могу, на что он намекает, когда спрашивал, совсем одна я буду жить в квартире или нет.
На это самое он и намекает. Он с женщинами больше ни о чем не разговаривает.
Надо же! Ну, так как, устроим вечеринку? Вы что любите пить? Мартини, коньяк?
Ой, мне без разницы. Сашке тем более, он все пьет.
А твоя супруга?
Арина, она у меня не избалованная, для нее ничего специального не надо.
А ты любишь виски?
Не знаю, не пробовал. Говорят, самогон натуральный.
Тогда коньяк? А девочкам «Мартини»? Белое или красное?
Арина, смотри сама. Что любишь, то и покупай!
Я люблю виски.
Я бы обыкновенной водки выпил.
В результате спора у витрины с алкогольными напитками в тележке оказалась и водка, и виски, и «Мартини» с вином. На глазах у Олега Арина расплатилась пластиковой картой. От суммы покупок Олега покоробило – половина его месячной зарплаты. Вот что значит, ни в чем себе не отказывать. Он торжественно, с уважением к хозяйке, выкатил тележку с продуктами к машине и помог их сложить в багажник. Да-а, и машина не просто кузов на колесах, а олицетворение благополучия и комфорта. Ох, Ринка – картинка, кто бы мог представить, какой ты станешь… Хотя чего лукавить, она всегда хотела только самое лучшее…

Оля, иди полюбуйся на картинку. Как твой муж чужой жене сумки с продуктами носит!
Неля, ну и что тут такого? Надо же ей что-то есть.
Ну и что теперь, чужих мужиков эксплуатировать? Знаешь, что я тебе скажу? Вот сама увидишь, как твой Олег переселится напротив, ты и не заметишь. У нее, между прочим, такая же трехкомнатная, как у нас, только она в ней одна будет жить. И очереди в туалет ждать не будет. Так что, ты смотри за мужем - он у тебя тот еще…
Ой, Нелька, за своим мужиком смотри, ко мне не лезь, ладно?
А где он, мой мужик? Вот сижу, жду его целый вечер. Сказал, что будет в шесть, а уже десять минут восьмого. Где его носит? Убила бы, сволочь!!!

Олег, снимая куртку, прокричал жене про приглашение Арины на ужин. Несомненно, эта минута торжества доставила Оле удовольствие. Одно лицо Нели, перекошенное от раздражения и не оправдавшихся мрачных предсказаний, стоило того, чтобы радостно пойти переодеваться. Еще бы, новая соседка все-таки не просто одногруппница мужа,  а имеет вес в журналистских кругах, и может оказаться полезной. Меркантильная мыслишка спряталась среди привычных мыслей о доброте и бескорыстной дружбе.
Олег, давай тогда вино возьмем?
Ты с ума сошла. Она такую гадость пить не будет! Мы все купили, не переживай. Хоть увидишь, как люди живут. Там такие деликатесы – обалдеть! Я ни разу в жизни не пробовал. Давай быстрее, одевайся, только тапки сними!
Мне что босиком идти?
Нет.
Ну не в туфлях же?!
Ладно, иди как хочешь. Только быстрее собирайся.
Может все-таки чего взять? Капусты, огурцов соленых?
Оля, чего тупим – то? Говорю тебе, там все есть. Пошли быстрее.


Если бы Оля заранее представляла себе обстановку кухни, в которой оказалась, она бы, наверняка, или отказалась бы от визита, или одела что-нибудь более приличное, чем обыкновенная юбка, в которой она ходила на работу и не менее обыкновенная блузка. Хотя, нет, скорее всего, она бы не пошла, настолько она сейчас себя неловко чувствовала. И смущало ее абсолютно все- и кухонный гарнитур, о котором она  никогда бы не осмелилась даже мечтать, и посуда, которую Арина уже расставила в буфете, и сама Арина, ее ухоженный вид, неброский , но очень приличный гардероб. Вроде, ничего особенного, черные брюки и абрикосовый свитерок, но пахнет издалека большими деньгами, и еще дорогими духами, совсем слегка, но можно определить, что куплены не на базаре. А ее маникюр – как будто она никогда посуду не моет, и сейчас стоит у плиты только ради нежданных гостей. Отполированные, элегантно – бежевые ноготочки, в каждом отражается благосостояние. Вот умеет женщина за собой ухаживать! Видно, точнее, понятно, что накрашена, но впечатление такое, что все натуральное, глаза от природы такие выразительные, брови густые и гладкие сами по себе, а цвет лица – как у молодой девушки, яркий, с естественным румянцем. Может и в самом деле, она просто от природы такая красавица, но не бывает так, чтобы в ее возрасте, а ей столько же, сколько мужу, тридцать пять – тридцать шесть, лицо оставалось гладким, без единой морщины. Как она умудрилась прожить столько лет, и обойтись без следов времени? Везет же некоторым, вся жизнь спокойна, никаких тебе драм, борьбы за существование! С легкой улыбкой на лице, как она всегда на экране появляется: «Добрый вечер, дорогие зрители. Сегодня я хочу вам представить…»
Пока Оля медитировала на тему собственной ущербности, Арина накрыла на стол, извиняясь за обилие полуфабрикатов. Вообще-то, она сама любит все готовить, но сегодня некогда было. Олег помогал ей открывать разные баночки, упаковки, а Сашка по-хозяйски обходил квартиру, планируя работы на завтра.
А знаете, Арина, тут на завтра совсем ничего осталось. Больше по вашей, женской части. Раз вы заранее всю мебель новую привезли и в спальню, и в гостиную…
Пришлось все покупать, только самые любимые вещи перевезла.
Вот я и смотрю кухонный гарнитурчик у вас приличный такой, современный, все встроено. И плита не торчит над поверхностью, классно! И так функционально все, зашибись! Так что завтра позовете, покажете, где гвозди прибить, что куда переставить…
Александр, я вам и так благодарна. Прикидывала, что придется брата просить, или кого-нибудь из родни, а тут вы все сделали! Спасибо большое!
Да не за что, мне же не трудно! Раз уж мы теперь соседи, то надо дружить.
Александр, вы к столу присаживайтесь.
Сейчас, только руки помою.
На столе в разноцветных мисочках поблескивали маслины – оливки, маринованные грибочки, корнишоны, морепродукты, свежие овощи (а на дворе, между прочим, начало ноября), сочные фрукты, словно с голландских натюрмортов,  несколько сортов колбасы и сыра разлеглись на огромном плоском блюде на подстилке из листьев салата – от такого великолепия гости судорожно сглатывали слюну. Копченая курица разогревалась в микроволновке, распространяя умопомрачительный запах. А больше всего возбуждали бутылки с напитками и фужеры из тонкого стекла, под каждый напиток свой фужер или рюмочка. Оля обратила внимание, что Арина сервирует стол как в ресторане, нож, вилка, полотняная салфетка, тарелка каждому, все дорогое, из сервизов. Ножи и вилки не из алюминия. И почему-то было понятно, что Арина всегда так накрывает стол, а не по большим праздникам. Оля вспомнила праздничные трапезы в их квартире, в сравнении с этим ужином убогие и неаппетитные. Похоже, что и остальным гостям Арины непривычное изобилие внушало робость.
Одна Арина совершенно спокойно выставляла на стол все новые и новые тарелки, наполненные замысловатыми закусками: семга с лимоном, еще рыба под соусом, канапе с икрой – красной, черной и какой-то копченной розоватого цвета. Все у Арины получалось ловко, чувствовалось, что хлопоты на кухне для этой женщины – нормальное занятие, доставляющее ей  привычное удовольствие.
Заминка вышла с выбором напитков: Арина уговаривала мужчин и Олю попробовать «Джонни Уокер», что Олег, что Сашка настаивали на водке, считая по слухам виски обычным, только подкрашенным самогоном. Оля решилась вслед за Ариной выпить немного, но вкус нового напитка не впечатлил ее. Тогда Арина предложила соседке «Мартини», с соком и льдом или без. Или вина, белого, сухого, а можно и красного, хотя к курице и рыбе лучше подойдет белое.
Сашка присоединился к разговору о вине, настаивая, что красное полезнее. Его жене врачи прописывали специально красное вино для гемоглобина.
Наконец, все наполнили бокалы, рюмки и был произнесен первый тост – за переезд.
Дальше процедура пошла проще. Алкоголь, вкусная еда сгладили неловкости, Арина угощала гостей, рекомендуя попробовать и это, и то, догадываясь, что ее новые соседи не избалованы изысками гастрономии. Ей начинала нравиться новая компания – простые доброжелательные люди, как она отметила про себя, автоматически используя выражение матери. Вечеринка становилась все шумнее, смех все чаще звучал на уютной кухне, которая превратилась в обыкновенное в понимании всех российских граждан место для общения.
Гости рассказывали о том, как они дружно живут, практически одной семьей,  коммуной, вместе воспитывают детей, все праздники встречают – повезло, одним словом. Арина поймала себя на мысли, что пытается понравиться новым знакомым, упростить свои манеры, не обращая на огрехи в речи Сашки и некоторую неуклюжесть Ольги. А Олег, так  он ни капельки не изменился, все такой же веселый, легкий в общении.
Сашка попросил наполнить всех стаканы:
Я хочу произнести тост за нашу новую знакомую, Арину, замечательную хозяйку, классную женщину! И еще, я от имени всего взрослого и детского населения приглашаю Арину с дочерью к нам в гости  в следующую субботу на вечер, посвященный нашим новым соседкам.
Тост с удовольствием поддержали все гости и также шумно принялись уговаривать Арину, что будут безумно счастливы через неделю, если они с дочкой придут к ним в гости. Тем более, что и дочка – ровесница Олеси. Арина согласилась, только с условием, что возьмет на себя часть расходов. Сашка широким жестом отмел ее сомнения в платежеспособности соседей, заявил, что они могут позволить себе встречать любых гостей и в любом количестве, когда захотят, и если Арина принесет с собой хоть кусок хлеба, то очень сильно их всех обидит, и тогда уже не будет речи, чтобы дружить домами.