Долг вежливого человека

Адвокат Константинов вышел из N-ского райсуда Петербурга и медленно побрел к автостоянке. Солнце ослепительно сияло, небо было голубым, но он этой красоты не видел. Ноги были ватными, под коленями - слабость, а в голове вертелось одно: “Продул дело. Обвели как мальчика”, - а еще - ноюще и жалобно: “Ну как же так? Ведь вы судья?”.
В том же состоянии отупения он что-то ответил подбежавшей к нему дочке клиента, оглядел стоянку автомашин, разыскивая взглядом свою машину, затем вспомнил, что приехал в суд на метро и побрел в сторону станции “Старая Деревня”...
В офисе адвокатской конторы было пусто, только Иосифовна, как обычно, колдовала над дебетом и кредитом в бухгалтерии. Дверь в бухгалтерию была открыта, и главный бухгалтер, увидев адвоката, первая с ним поздоровалась, но Константинов  молча, не останавливаясь, прошел в свой кабинет.
Через несколько минут Иосифовна постучала в дверь кабинета, принесла большую кружку свежезаваренного чая с лимоном, без слов поставила кружку и сахарницу на стол и вышла. Молчаливое сочувствие главного бухгалтера, сумевшей одним взглядом по-женски понять и оценить душевное состояние адвоката, вывело того из состояния ступора.
Размешав сахар, он осушил кружку в несколько глотков, включил компьютер и напечатал в правом верхнем углу экрана: “Руководителю Следственного управления Следственного комитета РФ по Санкт-Петербургу”.
Некоторое время адвокат сосредотачивался, вспоминая прошедшие события, и решая, с чего начать свое заявление…
Все началось с телефонного звонка спецназовца Мишки. Мишка был одним из героев крымской весны 2014 года, одним из тех вежливых людей, кто обеспечили бескровное возвращение Крыма в состав России. Он так влюбился в Крым и крымчан, что с радостью согласился остаться в Севастополе для “дальнейшего прохождения службы”, несмотря на наличие питерской прописки и квартиры в Петербурге.
Константинов познакомился с ним во время летней поездки в Крым, когда погнул диск на своем видавшем виды “крузаке”, катаясь по разбитым дорогам возле Севастополя. Мишка сам остановился, увидев у обочины автомобиль с включенной аварийной сигнализацией, достал из багажника своего джипа домкрат и помог адвокату заменить поврежденное колесо на запаску. Конечно же, Мишка увидел питерские номера на машине адвоката, рассказал Константинову, что родился в Ленинграде, на “Ваське”, что сейчас служит в Севастополе, умолчав про службу именно в спецназе, - про спецназ он много позднее сказал - что дочка будет поступать на филфак университета в Петербурге. Константинов по адвокатской привычке оставил ему визитку, а деньги даже не предлагал, понял, что Мишка не ради денег остановился помочь. Адвокат и спецназовец довольно быстро почувствовали душевное расположение друг к другу и уже к концу первой встречи перешли на “ты”. После возвращения Константинова в Петербург Мишка несколько раз звонил ему с вопросом, не может ли он помочь тому или другому Мишкиному знакомому в решении юридических проблем, а затем эти Мишкины друзья становились клиентами Константинова...
    По телефону Мишка рассказал давнюю историю, которая сейчас превратилась в юридическую проблему для него самого:
- Во времена министра-мебельщика я ушел со службы, так меня достала тупая солдафонская муштра и показушность.
(Прим.авт. Министр обороны Сердюков в советские годы работал в Ленмебельторге)
Работать устроился в строительную организацию. Скоро мне предложили должность исполнительного директора. Меня это предложение особо не удивило, так как в компании была постоянная текучка, да и работать я устраивался по рекомендации. Под материальной ответственностью подписался, но прежде договорился с владельцем компании, что за ошибки и промахи предыдущего директора - не отвечаю. Гарантии, конечно, устные, но в армии я приучен был, что слово держать надо. Пока работал - все нормально было. Через некоторое время я решил восстановиться на службе; к тому времени министром стал Шойгу и в армии начались перемены к лучшему. Квалификационные испытания и тесты по отбору в спецназ я прошел успешно, на службе восстановился. Руководство компании я предупредил заранее о своих планах, препятствий мне не чинили, отпустили без претензий. А после моего ухода втихаря организовали против меня судебное дело за ущерб, якобы причиненный мною предприятию, получили заочное решение, о котором я ничего не знал. В общем повесили на меня свои убытки, потом подали в службу приставов исполнительный лист на взыскание с меня 1,5 миллионов рублей. Приставы меня нашли, когда я уже в Крыму служил, машину арестовали, но не смогли изъять, потому что машина у меня кредитная, находится в залоге у банка. Без разрешения банка приставы не могут ее забрать. Они наложили запрет на продажу машины, но мне это не мешает ездить на ней. Кредит я почти полностью погасил, но специально оставил пару тысяч рублей, чтобы залог сохранить за банком.
 Запрет на продажу машины висит да и черт бы с ним, но сейчас ситуация изменилась. Дочка в Питере не прошла по конкурсу на бюджетное обучение. Мы с женой решили - пусть учится первый год на платной основе, чтоб без дела не болталась в Петербурге. Понадобились деньги и я решил продать машину. Позвонил в строительную компанию, сейчас она называется Стройинвест, провел переговоры. Директор у них уже новый, я его не знаю. А вот начальник юридического отдела - старая знакомая по временам моей работы в компании. Хитрая как лиса. Не удивлюсь, если это она все организовала с судебным решением против меня. Ну, так вот: переговоры я с ней, собственно говоря, и проводил. Договорились о том, что я плачу Стройинвесту полмиллиона сразу, а они снимают все претензии ко мне, в том числе - арест с машины. Агата предложила заключить мировое соглашение и утвердить его в суде.
- Кто такая Агата?
- Да я же говорю, начальник юридического отдела, Агата Горбатова.
- Агата была горбата, - скаламбурил Константинов
- Не знаю, как сейчас, но раньше не была горбата. Ростом метр с кепкой, но стройная. И очень хитрая...Послушай, ты не мог бы меня с судом выручить? Мне не приехать - служба. А дочка в судебных делах, как свинья в апельсинах.
- Погоди, если ты не виноват в убытках предприятия, то чего ради соглашаться на выплату денег? Это же вымогательство.
- Костя, мне зарплату тоже не по белой бухгалтерии платили. Я же говорю, были определенные договоренности и они соблюдались, пока я работал. Так что на полмиллиона я согласен, учитывая ситуацию с дочкиной учебой.
- Ты же спецназовец, - подначивал адвокат Мишку. - Припугнул бы эту Агату-Горбату.
- Нет, брат, после Крымской весны мне надо хранить облико морале русского солдата. Нигде меня прежде так не любили и уважали, как в Крыму. Я реально почувствовал себя солдатом-освободителем. Так что ронять свой статус в дерьмо из-за бабла я отказываюсь. Ведь Агата, какая бы она ни была лиса и пройдоха, для меня - гражданское население...Представляю себе газетные заголовки  - “Бандит под личиной вежливого человека” или, того хуже - “Убийца с вежливым оскалом”. Нет, пусть все остается в правовом поле. Ну, так как, поможешь с судом?
И Константинов согласился сходить в суд, отказавшись от оплаты за эту работу. “Дело-то плевое, - быстро рассудил защитник - В суде заявить ходатайство об утверждении мирового соглашения, при судье передать деньги кредитору, получить расписку в получении денег - тоже при судье, получить постановление суда, которым мировое соглашение будет узаконено. После этого остается только съездить к приставу, чтобы тот прекратил исполнительное производство. И работы немного, и результат налицо”. Он Мишке поможет, а Мишка продолжит рекомендовать Константинова друзьям и знакомым. Рекомендация уважаемого человека дорогого стоит.
- Я тебе скину контакты Стройинвеста, - сказал Мишка. - С Агатой будь повнимательнее, она, повторяю, хитрая. Хотя мировое соглашение судья будет утверждать, а суд, надеюсь, плутовать ей не даст…
В день судебного заседания Константинов проснулся поздно. Вчера был юбилей одного из коллег по работе. Весело было: тост за тостом, поздравления юбиляра, воспоминания о забавных эпизодах из адвокатской практики...
“Все-таки, последние два бокала были лишними, - подумал Константинов, вспоминая прошедшее застолье, и решил поехать в суд на метро. - Мало ли чего, менты остановят случайно, а тут я - с выхлопом после вчерашнего”. Времени до заседания еще было достаточно и Константинов принял душ, заварил в турке кофе, с наслаждением его выпил, заедая кусочками любимого сыра “Сваля”. По случаю судебного заседания он надел свой лучший костюм “с отливом” темно-синего цвета - он действительно давал при дневном освещении сдержанный отблеск из-за шелка и лавсана в своем составе, белую рубашку, но галстук надевать не стал, не любил Константинов носить галстуки. Взял в руки черный кожаный дипломат, улыбнулся себе в зеркало и поехал в суд…
Возле ступенек, ведущих в здание суда, прохаживалась рослая девушка.
- Здравствуйте, Катя! - уверенно обратился к ней адвокат.
- Здравствуйте! Вы - Константин Юрьевич?! - обрадовалась девушка.
С дочкой Мишки, Катей, он еще вчера договорился встретиться возле суда. Катя должна была привезти деньги для расчетов с кредитором.
“В папу ростом пошла”, - думал Константинов, разглядывая ослепительно длинные ноги девушки, обтянутые капроновыми чулками, под короткой юбкой. Ноги были настолько длинными, а юбка - настолько короткой, что при любом, самом легком наклоне девушки, из-под юбки выглядывало сначала окаймление чулков, а следом показывался теплый мрамор кожи.
“В зобу дыханье сперло”, - иронично оценил свое состояние от увиденной картины Константинов.
Девушка передала адвокату конверт с деньгами. Константинов, не считая деньги - в самом деле, не заниматься же подсчетами на улице - положил конверт в дипломат.
- Когда будет заседание, Константин Юрьевич?
- Подождем юриста от Стройинвеста, бумаги посмотрим и пойдем в суд, - пообещал Константинов
- Так это вы, Константин Юрьевич? - прозвучал сочный женский голос за его спиной. Он обернулся и увидел перед собой невысокую худощавую женщину лет 35-40. Женщина была в коротком, но не чересчур, платье, из под платья были видны стройные ноги в колготках телесного цвета. На ногах у женщины были туфли красного цвета на шпильке. Волосы ее были  эффектно окрашены в цвет блонд.
- Агата, - представилась женщина первой и по-европейски вытянула руку для рукопожатия. Причем сделала это она таким движением, будто подавала руку сверху вниз.
“Хорошо было бы с поужинать с этой белокурой Жази”, - подумал Константинов, пожимая руку и рассматривая ее губы, явно прошедшие через руки пластического хирурга.
- Так вы уже в суде побывали? - догадался адвокат.
- Да, я передала проект мирового соглашения секретарю. Пусть судья заранее посмотрит. Вы то его уже видели, я вам на почту отправляла.
- Я читал.Расписку вы подготовили?
- Конечно. Текст расписки я вам тоже на почту заранее отправила.
- Вопросов нет, можем идти в заседание, - улыбнулся Константинов своей фирменной улыбкой “шесть на девять”. Белокурая Жази обнажила зубы в ответной улыбке. Улыбка у нее была немного хищная, обнажавшая верхние десны, но, почему-то, показалась Константинову притягательной и он укрепился в мысли предложить ей “по чашечке кофе” после судебного заседания. Он посмотрел на себя  как бы со стороны и ему пришло в голову, что сейчас, в своем костюме с отливом, белой рубашке и дипломатом в руке, в окружении двух девиц, он похож на сутенера в окружении своего живого товара. “Сутенер у храма правосудия”, - мелькнул в его голове газетный штамп.
- Константин Юрьевич, я вас в кафе подожду, - сказала Катя. - Все равно в судебных премудростях я не разбираюсь. А вы мне позвоните, когда суд закончится…
В начале судебного заседания судья спросила - произведены ли денежные взаиморасчеты.
 - Ваша честь, деньги передадим в присутствии суда, - ответил Константинов.
- Хорошо, - равнодушно сказала судья. - Расписка готова?
- Да, - ответила Агата-Жази.
Судья предложила обменяться деньгами и распиской. Адвокат вытащил конверт из дипломата, достал пачку 5-тысячных купюр и передал юристу Стройинвеста. Та пересчитала деньги, подтвердила правильность суммы и отдала Константинову расписку.
Судья подобрала полы длинной мантии и упорхнула в совещательную комнату. Через 20 минут она вернулась и огласила судебное постановление:
- Отказать в утверждении мирового соглашения ...
Пока Константинов осмысливал размер произошедшей катастрофы, судья вновь юркнула в совещательную комнату. Агата-Жази схватила сумочку, в которой лежали деньги, и резво направилась к двери.
- Судебное заседание закончено. Прошу покинуть зал, - торопила секретарь адвоката. Эта фраза вывела Константинова из ступора и он почти бегом устремился за юристом Стройинвеста. Ее каблучки резво цокали по ступенькам лестничного пролета.
- Подождите, Агата Горбатовна! - оскорбительно превратил фамилию в отчество Константинов, находясь на волне злости смешанной с отчаянием. Женщина, не останавливаясь и не оборачиваясь в его сторону, стала на ходу рыться в сумочке.
“Мобильный достает, тварь, - как робот отмечал ее манипуляции адвокат - Включает диктофон и громкую связь!” Тем не менее, он схватил ее за сумочку:
- Мы не договорили, Агата!
- Конечно, конечно, Константин Юрьевич! - вырвала она сумочку. Они уже вышли на ступени лестничного пролета, ведущего на первый этаж. Внизу лениво прохаживался судебный пристав.
“Если хоть за локоть трону, начнет кричать и звать пристава” - и он отдернул руку назад, отстал на один шаг, не отпуская, однако, крашеную тварь далеко от себя. Так они и вышли-вылетели на улицу на расстоянии одного шага друг от друга.
- Поговорить надо, - вновь начал адвокат…
- Закончили, Константин Юрьевич? - радостно подлетела сбоку Катя. - Я позвоню папе, что все хорошо?!
Девушке, очевидно, надоело сидеть в кафе и она вернулась к зданию суда.
Константинов остановился, не зная, что ответить дочери клиента. Тем временем,  юрист Стройинвеста подошла к двум парням с накачанными торсами, стоявшим неподалеку, и они уже втроем - “тварь посредине” - пошли на стоянку машин, расположенную перед зданием суда.
“Охрана встречает”, - обреченно констатировал адвокат, затем заставил себя повернуться к Кате, посмотрел сквозь нее невидящим взглядом, выдавил из себя:
- Я сам позвоню, - отвернулся и - пока она не заговорила - зашагал к метро...
Константинов набивал на клавиатуре ноутбука текст заявления в следственный комитет, - заявления, в котором он изложил все произошедшее в судебном зале, - заявления в котором он просил привлечь судью к уголовной ответственности за мошеннические действия; при этом адвокат снова и снова прокручивал в уме свое фиаско.
“Да пусть бы кричала! Надо было вырвать у этой твари сумочку еще в зале суда, требовать туда, в зал, пристава и председателя суда, чтобы как можно больше людей узнали о жульничестве. Почему я этого не сделал? Да потому что, пиетет - перед статусом судьи. А она просто жулик и с жуликами в доле...Эх, Костя, реакция, как и эрекция, должна быть своевременной.Сейчас то ты умно; рассуждаешь. А в зале...Гром грянул и тут выяснилось, что адвокат креститься не умеет”, - безжалостно бичевал себя Константинов
“Да ведь сумма невелика для судьи, - сам себе не верил адвокат - 500 тысяч пополам? По 250? Почему бы нет?...С чем я остался? С бумажкой-распиской на 500 тысяч рублей. Исполнительное производство не прекращено, долг остался прежним. И все это по милости жулика в судебной мантии... Нет, нельзя это оставлять без последствий”, -  мысли защитника скакали как блохи, пока он заполнял конверт с заявлением в следственный комитет.
Константинов почувствовал, что хочет пить, а в голове, в висках появилась тупая ноющая боль. Он достал початую бутылку коньяка из небольшого рабочего сейфа, постоял с бутылкой в руках и решительно поставил ее снова в сейф.
“Только не сегодня. Расслабляться некогда, братец, работать надо”, - и он нервно хихикнул, вспомнив как еще недавно рассуждал про “плевую, пустяковую работу” по Мишкиному долгу.
Внезапно Константинов вспомнил, что до сих пор не позвонил Мишке-спецназовцу. “Надо рассказать клиенту все как было”, - потянулся он за мобильным телефоном. На экране высвечивались три непринятых звонка от Мишки; перед заседанием адвокат по привычке перевел телефон на режим “без звука” и этот режим до сих пор был не выключен.
Мишка на удивление спокойно выслушал своего защитника. Только вначале не удержался:
- Ну, ты и лоханулся, - потом, чуть помедлив, - Что делать будем?
Выслушав про заявление в следственный комитет, Мишка ответил:
- Ну, давай, будем в правовом поле...Тебе на месте виднее.
- Давай я с деньгами для дочери помогу, - предложил адвокат. - Потом вернешь.
- Спасибо, что предложил. Пока не надо…
“Поздравляю, Шарик. Ты хоть и балбес, но в отставку тебе рано, клиент продолжает верить тебе, - с привычной самоиронией размышлял Константинов - Чтож, посмотрим, что написала жулик в мантии в отказном постановлении. Но, сначала - чаю”.
Адвокат вышел из кабинета, подошел к бухгалтерии.
- Спасибо, Галина Иосифовна, за чай. С лимоном - очень вкусно.
- Пожалуйста, Константин Юрьевич!
- У вас таблетки от головной боли не найдется?
- Найдется, - сказала бухгалтер, достала из сумочки коробочку саридона и отрезала две таблетки от пластины с лекарством.
- С коньяком не мешайте, - добродушно улыбнулась Иосифовна, передавая таблетки Константинову.
- Сегодня никак нельзя. Работа у меня вылезла, - поспешил защитник закончить разговор.
На обратном пути адвокат налил в кружку  горячей воды из кулера, бросил в кипяток пакетик с чаем и вернулся к себе в кабинет... 
Из судебного постановления следовало, что, во-первых, не доказан сам факт исполнительного производства, во-вторых, утверждение мирового соглашения может нарушить интересы сторонней организации - три года назад суд присудил взыскать 1,5 миллиона рублей в пользу организации “Технострой”, а утвердить мировое соглашение просит “Стройинвест”.
На первый взгляд - логичное и законное постановление. Но адвокат был убежден, что оно шито белыми нитками.
“Поскольку я уверен, что вы жулик, Наталья Евгеньевна, то мне всего лишь надо вытащить вашу жуликоватость на белый свет, чтобы это стало видно всем, - рассуждал защитник. - Первое, что мы сделаем, Наталья Евгеньевна, запишемся на ознакомление с судебным делом о взыскании долга. Второе, что мы сделаем, Наталья Евгеньевна, закажем в налоговой инспекции выписку из Реестра по Технострою и Стройинвесту. Убежден, Наталья Евгеньевна, что история этих двух организаций обязательно пересекается. Но прежде всего, Наталья Евгеньевна, - подготовим жалобу на ваше постановление и отправим ее в вышестоящий суд. В жалобе подробно распишем, как вы предложили мне передать полмиллиона рублей в зале суда кредитору, а юристу Стройинвеста предложили передать мне расписку в получении денег. И как после этого, именно после - отказали в утверждении мирового соглашения. Мы создадим яркую картину произошедшего в зале суда жульничества. Копию жалобы мы отправим председателю N-ского суда, пусть и он узнает, какие замечательные судьи в его организации работают. А еще одну копию направим лично вам, Наталья Евгеньевна. И вы обязательно узнаете, что я с вами играю с открытыми картами”.
 Адвокат уже совершенно успокоился и теперь хладнокровно рисовал себе те флажки, которыми охотник обкладывает опасного противника…
Скоро сказка сказывается, а дело делается еще быстрее. Константинов и выписку из Реестра налоговой службы получил и дело в суде изучил. То, что он узнал из материалов, привело адвоката в весьма приподнятое настроение и ноги сами привели его к двери, на которой было написано: “Судья Терпенкова Н.Е.” Убедившись, что в зале заседаний нет никого, кроме секретаря, защитник уверенно направился в святая святых - совещательную комнату. Секретарь пискнула что-то, но Константинов, не останавливаясь, бросил через плечо:
 - Мне назначено.
Судья сидела в компьютерном кресле с подлокотниками и пила чай, откусывая дольки шоколада.
- Как вам моя жалоба, Наталья Евгеньевна? Читали?
Терпенкова взвилась:
 - Как вы смеете в совещательную комнату! Сейчас пристава вызову!
- Вызывайте, Наталья Евгеньевна. И председателя суда вызывайте. Я ведь ему копию жалобы тоже отправил, пусть знает, как его судьи возделывают ниву правосудия. Он уже и прочитал ее.
Терпенкова молчала и Константинов продолжил:
 - Пусть он узнает, что дело о взыскании долга рассматривал не кто иной, как вы сами, и исполнительный лист на взыскание денег выдавали тоже вы. И вы знали, что Стройинвест - это бывший Технострой, что он является полным его правопреемником, что владелец этих компаний - одно и то же лицо и даже генеральным директором обеих организаций какое-то время был один и тот же человек. Как хамелеон меняет окраску, так и жулики из Техностроя поменяли название, но не перестали быть хамелеонами и жуликами. Вам всего лишь надо было запрос в налоговую службу отправить, чтобы получить этому подтверждение. Почему вы этого не сделали? Надеялись, что я ничего не буду узнавать, что я сдуюсь и лягу - лапками кверху? Не-е-ет, Наталья Евгеньевна, теперь горсуд узнает, что в вашем постановлении каждый абзац жульничеством пахнет, а судейский стол сверху донизу коррупцией провонял. Что скажете, Наталья Евгеньевна?
Судья вдруг сжалась, каким-то змеиным движением придвинулась вместе с компьютерным креслом близко к адвокату  и шепотом прошипела:
 - Я утрусь и дальше продолжу работать. А жалобу твою никто читать не будет. Не подлежит обжалованию постановление об отказе.
 (Прим.авт. Действительно, раньше постановления об отказе в утверждении мирового соглашения не подлежали обжалованию. Сейчас это правило отменено).
- Вы сами в тексте постановления написали “может быть обжаловано”.
- Я ошиблась, а ты и купился. А теперь уходи, а то точно пристава вызову.
- Я еще зайду - поздороваться, - оскалился в улыбке Константинов...
В городском суде Константинов узнал, кому из судей распределена его жалоба, зашел к судье и получил подтверждение, что производство по жалобе будет прекращено с формулировкой - “обжалование не предусмотрено законодательством”.
- А вы что, не знали? У вас статус адвоката есть вообще? - ехидно поинтересовалась судья.
- Есть, - злобно ответил Константинов - Вы бы лучше у Терпенковой спросили про судейский статус.
- Спросим, - заверила судья. - Вы заявление в квалификационную коллегию направили уже?
 (Прим.авт. Упрощенно: Квалификационная коллегия судей - это орган судебного общества, который рассматривает жалобы на судей и может привлекать их к ответственности в виде лишения статуса судьи).
- Намек понял, - ответил Константинов.
Судья уже сочувственно посмотрела на адвоката:
- Обязательно направляйте. Без внимания ее действия не останутся. На нее уже были сигналы…
Тем временем, следственный комитет Петербурга прислал ответ из которого следовало, что заявление защитника направлено в районный отдел “для принятия решения”.
 “Отписка. Ничего, вода камень точит”, - упорствовал адвокат и направил заявление в квалификационную коллегию.
Все это не помогало решить главный вопрос: погашение долга и прекращение исполнительного производства. Константинов вспомнил про расписку, полученную в судебном заседании от белокурой Жази. Впрочем, адвокат сейчас не называл ее никак иначе как Агатой-Горбатой.
“Была-не была, попробую”, - решил адвокат и поехал в отдел судебных приставов. В канцелярии выяснил, что производством по взысканию денег с Мишки занимается пристав Расулов. Тут же возле канцелярии защитник написал заявление на имя пристава, - заявление, из которого следовало, что адвокат Константинов, действующий в интересах должника Солдатова Михаила Викторовича, просит уменьшить сумму долга на 500 тысяч рублей на основании расписки, полученной от кредитора, к заявлению приобщил копию расписки и копию доверенности, выданной Мишкой на имя адвоката, и все бумаги сдал в канцелярию…
Через неделю Константинов, позвонил по рабочему телефону пристава Расулова и, ни на что не надеясь, поинтересовался:
- Как там мое заявление на уменьшение долга?
- Все в порядке, расписка подшита в дело, долг уменьшен на 500 тысяч рублей.
- Бляха-муха, - вырвалось у Константинова.
- Что такое, - всполошился пристав на том конце трубки.
- Да палец занозил. Больно, но прямо сейчас уже становится лучше, - одновременно радовался и досадовал Константинов Причина радости не требовала объяснений, а вот досадовал адвокат на то, почему он не нарисовал “1” перед цифрой “500 000”. Лишь потом до защитника дошло в полной мере, какой нечаянный подарок он получил от пристава, который списал полмиллиона без подлинника расписки, без подлинника доверенности и, главное, - без письменного согласия кредитора на уменьшение долга…
Во время дежурства Константинова по адвокатской конторе пришла женщина с жалобой на турфирму, по вине которой сорвался ее летний отдых у моря.
- Предлагаю оформить претензию на возврат денег. Если добровольно не вернут, то обратимся в суд, - сказал Константинов.
- Отлично, - обрадовалась женщина. И тут же вздохнула:
- Только куда же мы претензию отправим? Офис они закрыли и переехали на другое место. Куда - не знаю.
- Но они же зарегистрированы где-то? - спросил адвокат.
- По месту регистрации нет никого. Я уже там была. Офис у них был в Спасском переулке, в центре, а зарегистрирована турфирма в Красносельском районе. Мне сказали, что она никогда там не находилась.
- Точно! Они же там не находятся! - радостно завопил Константинов. Женщина непонимающе уставилась на адвоката.
- Послушайте, у меня срочный выезд по работе. Приходите завтра, послезавтра, когда хотите, я вам бесплатно претензию оформлю. Причем, я так все устрою, что турагентство вас само будет искать, чтобы уладить разногласия. Но сегодня не могу, извините.
- Да мне не срочно, когда назначите, тогда и приду, - обрадовалась женщина неожиданному дисконту.
Сразу после ее ухода Константинов открыл сайт Налог.ру, вбил в поле поиска ИНН Стройинвеста и через минуту ликующе воздел вверх руки.
Адвокат уже знал, что существует не один, а два, а то и больше Стройинвестов с разными ИНН. Один из них легально работает:  строит дома, ремонтирует квартиры, платит зарплату рабочим и налоги - государству. Но есть другая организация с таким же названием, созданная юристами во главе с Агатой. Этот Стройинвест ничего не производит и налоги не платит. У него одна задача - любые деньги, которые поступают на счет, немедленно снять и обналичить, то есть попросту украсть. Это - “фирма-пустышка”, которая имеет адрес регистрации, но по этому адресу не находится. Это - “фирма-однодневка”, “фирма-помойка”, которая верно служит руководству Стройинвеста для их личного обогащения.   
В штатном расписании помойки - один человек - директор (он же бухгалтер). Вписан на эти должности бомж , который предоставил свой паспорт за бутылку водки во временное пользование. По его паспортным данным пустышку зарегистрировали в Реестре юридических лиц. А директор роется в мусорных баках и не подозревает ничего о своем высоком статусе.
 Только налоговики тоже не лаптем щи хлебают. В последнее время они нашли действенный способ борьбы с фирмами-однодневками.
 Механизм борьбы был прост: инспектор налоговой службы выходил на адрес организации, указанный в электронном Реестре, составлял акт о том, что по этому адресу она не находится. Налоговая служба отправляла письмо-предупреждение компании-пустышке на этот же адрес - приходи к нам по-доброму и назови свое правильное место нахождения, иначе мы сделаем тебе секир-башка, то есть ликвидируем, - предоставлялся небольшой срок для добровольного исправления. На электронном сайте налоговой службы выставлялась “черная метка”, - запись о том, что “регистрация организации недействительна в связи с предоставлением недостоверных сведений о месте нахождения”. Ни одна пустышка в налоговую службу никогда не придет - иначе придется отвечать на вопрос “где деньги, Зин”?
Когда срок предупреждения истекал, то налоговая служба попросту исключала фирму-однодневку из Реестра и она прекращала свое существование.
Офис легально работающего Стройинвеста находился в Адмиралтейском районе Санкт-Петербурга. И это подтверждала визитка Агаты-Горбаты, которую она вручила адвокату в день судебного заседания. А вот местом регистрации помоечного Стройинвеста значилось Капитолово Ленинградской области. Хитроумная Агата повесила Мишкин долг как раз на эту пустышку, чтобы все полтора миллиона обратить в пользу жуликоватого руководства
“Жадность - это плохо. Жадность - это очень, очень плохо, - мурлыкал адвокат, приступая к плану своего мщения.- Помогу государевым людям ликвидировать “помойку”.
С разницей в неделю он направил два письма по адресу Стройинвеста в Капитолово и изложил в этих письмах свое горячее желание заключить договор на строительно-отделочные работы в помещениях адвокатской конторы.Терпеливо дождался возврата этих писем с отметкой почты “адресат отсутствует”.
После этого Константинов направил в налоговую службу письмо, в котором пожаловался, что не может заключить со Стройинвестом контракт на ремонт помещений, что в рекламном буклете компании таковые услуги обещаны любому, кто обратится к ней, но компания не находится на своем месте и вводит в заблуждение честных граждан. Адвокат попросил налоговые органы “принять меры”. К письму он приложил оба конверта со своими предложениями отремонтировать офис адвокатской конторы.
Каждое утро Константинов открывал сайт Налог.ру и просматривал реестр организаций с недостоверными сведениями. “Терпенье и труд - все перетрут”, - сказал себе адвокат, увидев долгожданное - “запись о регистрации юридического лица недействительна”, а вскоре после этого - “организация исключена из Реестра юридических лиц”.
В тот же день Константинов был на приеме у пристава Расулова с заявлением о прекращении исполнительного производства  “в связи с ликвидацией компании кредитора”.
- Надо бы от кредитора подтверждение получить, - сомневался Расулов.
- Все законно, - убеждал адвокат. - У вас есть подтверждающий документ из налоговой службы. А если кредитор снова объявится, то вы отмените свое постановление. У вас есть на это право. А мне поможете отрапортовать клиенту о завершении работы. Устал я, в отпуск хочу, - и для убедительности водрузил на стол литровую бутылку “Джек Дэниэлс”.
Уходя от пристава с постановлением о прекращении, Константинов остановился в дверях:
- Послушайте, Магомед Магомедович, а разве аллах не запрещает мусульманам употреблять алкоголь?
Расулов с минуту разглядывал адвоката. Лицо того оставалось невозмутимым, только глаза лучились.
- Он под крышей не видит, - наконец парировал пристав, показывая на потолок.
- Тогда пейте на здоровье и во здравие. И я сегодня выпью.
Но - не выпил, а в тот же день отправил скан постановления Мишке электронной почтой. В письме адвокат коротко написал - “продавай машину”.
Мишка через день ее продал, видимо, покупатель давно был заготовлен. Вот тогда Константинов и выпил, но так бережно и так аккуратно, что сам себе удивился…
Квалификационная коллегия рассмотрела персональное дело судьи Терпенковой. Для лишения ее судейского статуса не хватило одного голоса. Константинов зашел к Терпенковой сразу после публикации решения коллегии. Мимо секретаря он проходил со словами:
- Загляну на пару минут.
Секретарь не пыталась возражать. Терпенкова выглядела болезненно. На мгновение Константинов почувствовал к ней жалость: “Ведь немолодая уже баба…”
- А я -  вас поздравить, Наталья Евгеньевна! Статус сохранили, можно дальше работать, не правда ли? Обещаю, что больше никуда писать и жаловаться не буду. Ведь главное - уже сделано.
С этими словами адвокат положил перед Терпенковой копию постановления пристава Расулова.
- Исполнительное производство по взысканию долга прекращено, Наталья Евгеньевна. Передайте мой пламенный привет Агате-Горбате. И - слова моего замполита по армейской службе - “на хитрую ж...у всегда найдется ч...н с винтом”...
Константинов вышел из N-ского суда на залитую солнцем автостоянку, поскреб под зеркалом свой “крузак” - он называл это “почесать за ухом” - и в этот момент коротко дзинькнул смартфон. По Вотсап пришла фотография Мишки, одетого в джинсы, футболку, в сандалиях на босу ногу, в противосолнечных очках. Мишка стоял на берегу моря и улыбался. Под фото было сообщение: “Приезжай в Крым. Отдых гарантирую”.


                КОНЕЦ