Где найдёшь, где потеряешь... Гл. 9

                Иван Сорокин
            
             … Достаточно сказать правду в лицо, и ты станешь
                объектом ненависти.
 
  Однажды, все четверо друзей смогли собраться в рыбачьем домике на Карасьем озере, в пятидесяти километрах от Юрьевска, чтобы порыбачить. Это удавалось очень редко, потому что все они были занятые люди, и отпуска у них, почти никогда не совпадали.
   Наловили рыбы, сварили уху, выпили под неё, и начали вспоминать разные истории. Иван, уже 13 лет, служивший в органах, а сейчас проходивший службу в городском следственном управлении, обычно мало рассказывающий о своей работе, вдруг разговорился, и рассказал историю, которую его друзья хорошо запомнили.
- Вы знаете мужики, что я сразу после окончания юридического института, попал на службу в город Борисов, это в ста километрах от нас.
 Борисов городок небольшой, население всего двадцать тысяч человек, а градообразующим предприятием там ещё со времён СССР, был сначала ЗСВ «Азот» - завод синтетического волокна, а в наше время АО «Азот».
   Во времена Союза там работало примерно 12 тысяч человек, позже, после развала Союза, ровно половина, потому что часть завода кому-то продали, а он просто развалил цеха, собрал весь металлолом и вывез его в Китай.
  Но оставшаяся половина была восстановлена, нашлись крепкие бизнесмены из Москвы и Питера, и завод снова заработал, выпуская различные синтетические ткани, камуфляжные, обычные для палаток, дождевиков, маскировочные сети, ну и одноразовую посуду. В общем много чего.
   Отдел полиции в Борисове состоял их двадцати человек, который тесно взаимодействовал с охраной завода, которую подбирал сам хозяин.
 С кадрами, после развала страны, было плохо, основная масса рабочих и служащих, перестав получать зарплату, просто переехала в большие города, освободив благоустроенные квартиры в домах, построенных в конце 80-х годов.
  Жилой городок, расположенный в пяти километрах от завода, куда ходили два рейсовых автобуса, состоял из двух частей: старой и новой.
  Старый район был построен для строителей, строивших комбинат. Это были добротные, двухэтажные кирпичные дома, очень тёплые и уютные. В каждом доме по два подъезда и по шестнадцать квартир. Почему я заостряю внимание на этих домах, вы потом поймёте.
   А новые дома, современные бетонные пятиэтажки, строились уже для работников комбината, они были подключены к системе теплоснабжения комбината и потому в них всегда была горячая вода. В старых же, только холодная, и газовые колонки для нагрева, а в зимнее время, эти дома отапливались углём, из своей котельной. И начиная с сентября по апрель в этой котельной работало четыре человека.
  Когда люди с комбината начали уезжать и сдавать квартиры, жильцы из старых домов, тут же просили перевести их в новые, и руководство, шло им навстречу. И так получилось, что вскоре половина старых домов оказалось пустой.
   Хозяину завода нужны были рабочие руки, он быстро сообразил, ему посоветовал друг, который долго жил в Таджикистане, что раз у него есть квартиры и места, где жить, то можно нанять гастарбайтеров-таджиков, или узбеков из города Чирчика, где был такой же комбинат.
   Хозяин дал объявление по интернету, обратился за помощью к губернатору области, и вскоре первые работники начали прибывать в город.
  Брали не всех, только говорящих по-русски, открыли курсы по переподготовке и дело пошло. Прослышав про квартиры и нормальную зарплату, многие молодые мужчины разных национальностей приезжали с семьями и детьми, и вскоре, весь старый городок был заселён.
  Генеральный директор завода Пётр Дмитриевич Сазонов, идя навстречу пожеланиям женщин из городка, которым надоело сидеть без дела, два года назад, открыл в старом доме культуры небольшой цех по пошиву камуфляжной одежды для рыбалки и сада. Шили там чехлы для удилищ, плащи-дождевики, палатки, тенты для «Газелей» и многое другое.
  Работало в этом цеху шестьдесят женщин, в основном до сорока лет, в две смены: первая с 7.00 до 15.00, вторая с 15.00 до 23.00. От желающих работать не было отбоя, хотя со второй смены приходилось возвращаться довольно поздно.
 Но смены через неделю менялись, и все женщины, получившие работу, оставались довольны.
    Рано утром 15 октября 2007 года, меня, молодого лейтенанта, вместе с моим начальником, старшим следователем, капитаном Лавроненко Василием Захаровичем, вызвал к себе в кабине начальник РОВД подполковник Егоров.
  В его кабинете уже сидел один из двух наших участковых уполномоченных, живущий в старой части городка – капитан Терещенко, с которым я уже был знаком.
  Мы поздоровались, начальник ответил, и тут же строго сказал:
 - На Вася, садись читай, это чёрт знает что! – и протянул моему начальнику два листа мелко исписанной бумаги.
  Тот внимательно прочитал её, хмыкнул недовольно, а потом протянул её мне, со словами: «Вот тебе и первое дело лейтенант, читай».
   И я начал внимательно читать.
 Это был подробный рапорт участкового капитана Терещенко Василия Егоровича, о том, что  «вчера, 14 октября 2007 года, ночью, примерно в 23 часа 20 минут, его жену Анастасию Петровну Терещенко, 1967 года рождения, возвращавшуюся с работы в цехе,  пытались изнасиловать в их собственном подъезде под лестницей на первом этаже.
  Насильник, угрожая ножом, или каким-то другим колющим предметом, похожим на нож, в тёмной маске, в темноте, напал на неё сзади и приставив к шее колющий предмет приказал подойти к стенке. А когда она, испугавшись смерти, подошла к стене,он попытался, стоя сзади,задрать у неё плащ с юбкой,и снять нижнюю одежду. Немного придя в себя, женщина неожиданно развернулась, и размахнувшись ударила насильника по лицу в маске сумкой, в которой находилась бутылка кефира.
  Удар был чувствительный, насильник вскрикнул, схватился за лицо, резко оттолкнул женщину от себя так, что она упала на пол, и развернувшись, выскочил из подъезда.
  А она, быстро вскочив с пола, побежала на второй этаж, и когда я открыл дверь, буквально влетела в прихожую, и закрыв дверь, сказала:
 - Вася, это просто кошмар, какой-то! Меня только что пытались изнасиловать в нашем подъезде. А потом громко зарыдала. 
 У неё началась истерика, так что мне с сыновьями пришлось её отпаивать валокордином.
    Когда она немного успокоилась, я начал осторожно её опрашивать, как это произошло. Но она от страха, ничего не могла вспомнить, сказала только, что от этого мужчины, когда он прижимался к ней и пытался совершить свои насильственные действия, кажется, пахло углём.
 Дав жене снотворное, и уложив жену спать, я оделся и вышел на улицу, хотел сначала идти в отдел, и там поднять дежурный наряд. Но потом вспомнив про то, что от мужика пахло углём, решил заглянуть в нашу котельную.
   Дверь была закрыта, и мне долго не открывали, а когда открыли я увидел дежурного кочегара гражданина Яковлева Леонида Викторовича, 1987 года рождения, растерявшегося, увидев перед собой человека в форме. Это был один их двух студентов-кочегаров, работавших только в ночное время: ночь через ночь.
 В обеих его ноздрях торчала вата, пропитанная кровью, и я сразу понял, что это он, пытался изнасиловать мою жену, годившуюся ему в матери. Не сдержался, ударил его по корпусу, повалил на землю, потом надел наручники, и своим ходом доставил его в отдел, где сдал дежурному.
  Подозреваемый никакого сопротивления не оказывал, а молча проследовал в отдел.
   15 октября 2007 года.   Капитан Терещенко В.Е.»
 - Ну, что скажешь Василий Захарович? - тут же обратился к Лавроненко подполковник, с которым служил вместе уже много лет и дружил домами.
  - Будем расследовать товарищ подполковник, вот Иван Денисович, прямо сейчас и начнёт его допрашивать. А я закончу дело с этим убивцем Соколовым, и тоже к нему присоединюсь,-и он указал глазами на меня, читающего рапорт.
 - Вы уже в прокуратуру позвонили?
 - Да, сам Валерий Юрьевич скоро обещал подойти.
 Вот и прекрасно, прямо при нём и начнём допрос, и пусть он решает потом, отпускать его это-го подозреваемого домой, или закрыть в СИЗО.
  - Тогда вперёд, а капитан Терещенко, как лицо заинтересованное, будет вам, товарищ лейтенант помогать в расследовании, больше людей у меня пока нет. Ясно?
 - Так точно, товарищ подполковник! – по-военному чётко ответил я, вскочив со стула. При этом все сидящие в кабинете весело рассмеялись, и обстановка в нём сразу изменилась, стала дружеской и сердечной.
  Уже через полчаса, в присутствии прокурора города, я, молодой следователь, начал допрос подозреваемого в изнасиловании гражданина Яковлева Леонида Викторовича, 1987 года рождения.
 И на удивление, двадцатилетний студент четвёртого курса химико-технологического факультета, красивый, физически накачанный парень, ничего не стал отрицать, и сразу признался в том, что это он, попытался «трахнуть» женщину, которая ему понравилась, в темноте приняв её за молодую…
  - Если бы я знал, что она такая старая, я бы никогда на неё не позарился, вон сколько молодых девок вокруг шляется, только давай, шевелись, но в темноте, все кошки серы, и я очень облажался, - цинично заявил он сидя напротив меня на стуле, и нагло глядя мне, почти его одногодке в лицо.
  - Ну, и что вы мне можете припаять сейчас? Попытку изнасилования? Всего лишь попытку! Вот если бы вы меня с неё с этой бабы сняли, в момент, когда я её трахал, то другое дело. А пока, наказание будет минимальным, может даже условным, я человек грамотный, наши российские законы хорошо знаю.
 Прокурор, молча сидевший у окна, внимательно слушающий как я веду допрос, внезапно поднял глаза, и тихо спросил:
 Значит, говоришь, минимальный срок можешь получить, или даже условный? Но это вряд ли дружок! У нас до сих пор не раскрыто дело с изнасилованием гражданки Нины Алексеевны Сазоновой, произошедшее полтора года назад. А ты, Яковлев, как я вспомнил, тогда как раз устроился на работу в нашу кочегарку.
  Мы тогда насильника не нашли, хотя Сазонова его подробно описала, а потом они вместе с мужем прошли обследование в нашей больнице, где был установлен факт насильственного полового акта, и вот теперь я думаю, что этим насильником был именно ты. И даже уверен в этом! 
   Вижу это по твоему наглому поведению студент, и потому, принимаю решение подвергнуть тебя аресту на семьдесят два часа, возбуждаю уголовное дело сразу по двум фактам изнасилования, и если мы докажем первое, содеянное тобой, то тебе уже грозит бо-оль-шой тюремный срок, уж поверь.
 Услышав эти слова, Яковлев побледнел, на его лбу сразу выступил пот, но он ничего не ответил прокурору, да и на мои вопросы после речи прокурора отвечал вяло и односложно.
  Отправив подозреваемого в камеру, Валерий Юрьевич, сделал мне пару замечаний по ведению допроса, а потом рассказал про дело об изнасиловании Нины Алексеевны Сазоновой, которое до сих пор не раскрыто.
  Полтора года назад, возвращающаяся с ночной смены двадцатишестилетняя Нина Сазонова, жена мастера АО «Азот» и мать пятилетнего сына, была в подъезде своего дома на первом этаже, изнасилована каким-то мужчиной, с применением холодного оружия.
  Когда мужчина напал на неё сзади, и приставив к шее острый нож, или что-то похожее на него, приказал молчать, повернуться к стене, и снять с себя нижнее бельё, иначе будет убита, женщина, парализованная страхом, выполнила его приказ.
  Мужчина в грубой форме, держа нож у её шеи, совершил над ней насильственный половой акт, а в конце ударил по голове чем-то тяжёлым так, что она на время потеряла сознание.
 Когда пришла в себя, увидела над собой склонившегося мужа, с тревогой смотревшего на неё, и обратившего внимание на её трусики, лежащие у её ног. У неё очень болела голова, но она успела прошептать: «меня изнасиловали», и потеряла сознание.
  Её муж Леонид Сазонов, тут же вызвал скорую помощь и позвонил в городской отдел милиции, откуда немедленно прибыл дежурный наряд, начавший поиски, а Нина Сазонова в бессознательном состоянии была им доставлена в больницу.
 Там её обследовали врачи, в том числе и гинеколог, и было установлено, что над ней совершён половой акт.
 Поиски насильника ни к чему не привели, а Нина, проведя три дня в больнице, вернулась домой.
  Ещё в больнице, она как могла описала следователю и оперативникам насильника, которого почти не видела, назвала его примерный рост, вес, и сообщила о том, что он довольно молод.
  Молодых парней с такими данными на заводе было много, поэтому расследование тогда ни к чему не привело. А Сазонов, тогда, как с цепи сорвался, начал упрекать жену в том, что она сама этому мужику отдалась, потому что, если женщина не захочет, ни один мужчина не сможет взять её силой.
   Все эти его слова стали достоянием гласности и на Нину, вскоре стали показывать пальцем, как на обыкновенную шлюху, которая наставляла рога мужу.
   Она терпела полгода, а потом забрав сына, уехала к своей матери в Рязань и оттуда подала заявление на развод.
  А Сазонов, после её ухода запил, его выгнали с работы, и он тоже вскоре уехал из города.
 - Представляешь лейтенант, его жену изнасиловал какой-то подонок, а он, вместо того, чтобы помочь ей, поддержать, начал распространять о ней, своей жене, матери его сына грязные сплетни о том, что она втайне от него занималась сексом, пока не попалась. Вот так бывает, - добавил прокурор, подписывая постановление о возбуждении уголовного дела, и аресте подозреваемого.
  -И теперь я думаю, что тем подонком был этот самый Яковлев, но мы должны это доказать. Так что работы у нас непочатый край.
 Давай, действуй, и больше привлекай к расследованию самого Терещенко, раз он теперь лицо заинтересованное, то буде копать, и копать, пока не найдёт чего-нибудь стоящего.
  Он бывший опер, так что на него можно положиться. Всё, я пошёл к себе, а ты доложи начальству, и работай, а я буду держать это дело на контроле. И помни, у нас с тобой всего двое с половиной суток, чтобы найти насильника…
  - И что, нашли? – в один голос спросили Ивана его подвыпившие друзья, которых очень заинтересовала эта история.
 - Нашли то нашли, но не всё оказалось так гладко, потому что женщины указанные в его списке, который мы на другой день обнаружили в его небольшом чемоданчике, спрятанном среди угля, и которых он по его словам «оттрахал», а их там было 29 человек, включая последнюю, жену капитана Терещенко,  категорически отказывались сознаваться в том, что их когда-то изнасиловали и писать заявление тоже.
  Нашли мы там и оружие, с помощью которого Яковлев пугал женщин: это был, искусно вырезанный из дерева довольно острый кинжал, покрашенный серебрянкой. Именно им он и грозил всем женщинам. Но в темноте, они принимали его за настоящее холодное оружие.
 Мало того, когда я стал уговаривать их написать заявление, чтобы посадить этого гада на длительный срок, они пожаловались на меня в прокуратуру, и мне даже вынесли порицание за неправильное ведение следствия.
 Я поднял дело Нины Сазоновой, и Яковлев, в красках рассказал мне о том, как он первый раз трахнул эту фигуристую бабу, и всё ему сошло с рук.
  С учётом этого его признания прокурор продлил его арест, а меня направил в Рязань, где сейчас должна была находиться Сазонова с ребёнком.
  Мы вместе с капитаном Терещенко, сделали фотографии Леонида Яковлева сначала без его шапочки с прорезями, в которой он по его словам совершал свои похождения, как Зорро, а потом в ней, в фас и профиль и я срочно выехал в Рязань.
 Местные опера помогли, и я быстро разыскал дом, где жила Сазонова. Но её дома не была, она работала продавщицей в продуктовом магазине недалеко от дома.
  Мне удалось договориться о том, что поговорим на улице, сели в скверике, и я предъявил ей фотографию Яковлева без шапки-маски.
 - Господи, да это же Лёнька Яковлев, я его хорошо знаю. Его родители отец и мать, работали на заводе в одном цеху с моим мужем.
Они раньше жили в старых домах,а потом перебрались в новые,и очень радовались, что переехали в новый дом. Он студент, учится в нашем филиале химико-технологического института.
 Здоровый парень, вежливый, всегда со мной здоровался, и кажется…
 - Что, кажется? - тут же поинтересовался я, и Нина, мгновенно покраснев ответила:
 - Кажется я ему нравилась, я это видела, когда он иногда на меня смотрел, - и она кокетливо опустила глаза.
 Значит, нравились? – повторил я, достал из кейса, несколько фотографий, где Леонид был изображён в маске и протянул их молодой женщине.
 Она внимательно посмотрела на фотографии, потом, взяла в руки первую, несколько минут их разглядывала, видимо о чём-то вспоминая, затем повернулась ко мне и тихо сказала:
  Это он? Но этого не может быть! Я же его хорошо знала!
-Да,это Леонид Яковлев, который арестован, и дал показания, о том, что он полтора года назад, совершил над Вами Нина, насильственный половой акт. За это время, он, работая по ночам в котельной, по его словам, изнасиловал ещё 28 женщин, а попался на двадцать девятой, жене капитана Терещенко-вашего участкового. Вы помните его?
  - Помню. И жену его тоже помню, красивая женщина, весёлая и острая на язык.
  Вот, она этого Леонида, когда он попытался её изнасиловать, так саданула по носу сумкой, в которой находилась бутылка кефира, что сломала его, и он, тут же убежал.
 Она пришла всё рассказала мужу, он сразу начал искать насильника и нашёл. Его арестовали, началось следствие, у него была обнаружена тетрадь, в которую Яковлев скрупулёзно заносил все свои подвиги.
 Там были указаны имена женщин, которых он «ловил» ночью после возвращения с ночной смены, дома и подъезды, где они жили, и напротив каждого имени, было написано одно слово – «оприходовал». Я уже сказал, что в его списке 28 женщин, и Вы Нина, в их числе.
 В нём также десять молодых женщин-таджичек, приехавших на завод работать вместе с мужьями и детьми, шесть женщин из Узбекистана, пять из Белоруссии, ну а остальные, наши – россиянки.
  Причём, все эти женщины замужние, но ни одна из них, видимо из-за чувства стыда, ничего не сказала мужу про насилие, и не обратилась в милицию. Потому этот подонок и продолжал своё чёрное дело.
  Сейчас ему инкриминируют только попытку изнасилования, а значит, этот гад, может ограничится условным сроком.
 Но если Вы Нина, дадите показания, что узнали своего насильника на фотографии, и подтвердите это на суде, то ему грозит срок до десяти лет колонии.
 Может быть, мне удастся ещё хоть одну женщину, подвергшуюся насилию с его стороны, уговорить подать заявление в милицию, и тогда уже он сядет совсем надолго.
  - Господи! Бедная Ирина Тимофеевна, я про мать этого Леонида. Она же умрёт, когда узнает, что её сын насильник, у неё слабое сердце, - тихо проговорила Нина, немного помолчала и твёрдо добавила:
  - Давайте спрашивайте товарищ лейтенант. Я его узнала, и согласна давать против него показания даже в суде.
   Я вернулся в город, окрылённый победой, тут же доложил всё своему руководству, а потом прокурору. Меня похвалили, но потом, дали команду копать дальше. Я был молодой, борзый, мечтал о славе и накопал…
  Из разговора с врачом-гинекологом городской больницы, я узнал, что за эти полтора года, к ней на консультацию обратилось пятнадцать молодых, замужних женщин, по поводу абортов.
  Однако она, выступая категорически против абортов, отказалась делать их здесь, даже за деньги, и направляла всех   беременных женщин, сюда, к нам в город, в областную больницу.
   И главное, что её очень удивило, что к ней обратилось очень много приехавших молодых женщин узбечек и таджичек, среди которых по мусульманскому обычаю, аборты самый страшный грех.
   Я выписал все фамилии обращавшихся по поводу абортов женщин, и почти все они совпали со «списком Яковлева», и сроками, когда он совершил свои злодеяния.
  Потом осторожно поговорил с несколькими и из них, даже немного пошантажировал, но ни одна из них, так и не созналась в том, что забеременела от насильника, и зная это, в тайне от мужа сделала аборт.
  - Да, видимо сперма на мозги этому козлу сильно давила, раз он решался на такую гнусность, и женщины, которых он насиловал и кончал в них, тут же беременели от него, - зло заметил Роман, разливая водку по стаканам.
 - Ну, и что с этим подонком дальше было? Осудили его?
  - Областной прокурор принял решение судить его в нашем городе, по двум доказанным пунктам обвинения, потому что адвокат Яковлева, ознакомившись с материалами дела, и увидев, что остальные 27 женщин, которых  подследственный назвал, заявлений не пишут, тут же посоветовал ему стоять на том, что он просто оговорил себя под давлением следователя.
  Судили его в областном суде. Суд был закрытый, но даже с учётом двух этих фактов, он получил пять лет колонии общего режима.
   Его отправили в лагерь, находящийся в Гусиноозёрске, в Бурятии. Там его сокамерники быстро выяснили за что он осужден, и заставили рассказать всю правду. А потом «опустили», сделали из него «Дуньку».
 А через два года, когда я уже работал здесь в следственном управлении, я узнал, что его нашли повесившимся на решётке туалета.
 - Ну, так ему и надо подонку. Сколько жизней паскуда испоганил! Собаке – собачья смерть! – громко и зло проговорил Игорь, и замолчал…