Умрёшь ли ты вместе со мной?

- Если я умру, умрёшь ли ты вместе со мной?
   Какой же странный вопрос она задала. Почему я должен умирать? Почему она должна умирать? Не спорю, это произойдёт, но только через лет 50, когда мы оба уже будем жить на нашем дачном участке, расположившись около берега реки. Тихо умереть в старости - вот что нас ждёт. Так почему же её должны посещать такие вопросы именно сейчас?
- Что ты имеешь ввиду? - спросил я, глядя на её серьёзное лицо.
   Выдохнув, она с лёгкостью улыбнулась мне своей искренней улыбкой. Ответа не последовало. Она, закрыв глаза, запрокинула голову наверх и начала кружиться на высоком холме, держа короткие рукава - она никогда не открывала свои плечи. Её белый сарафан создавал некий ангельский образ, а длинные светлые волосы, распустившись из слабого хвоста, только подкрепляли его, красиво переливаясь. Такое чувство, будто она легче пушинки. Даже страшно представить: вдруг, подует ветер и унесёт её от меня, пока та кружится?
   Что, если она свалиться? Что там, за холмом? Я бы поднял её резинку, отлетевшую в траву, и остановил, заключив в объятия, но не мог спустить с неё глаз: стоял и наблюдал снизу. Ноги будто перестали меня слушаться, а по спине бежали мурашки - настолько она красивая.
   Немного прищурившись, я заметил нечто странное. Неужели, это медальон, который я подарил ей? Из-за быстрых поворотов, он поднялся вверх, создав слабые, еле заметные звёзды на её лице. И всё же этот странный блеск сначала смутил меня.
В это мгновение она резко упала. У меня сердце ушло в пятки. Как же знал, что может свалиться!
   Я, задержав дыхание, бежал по холму вверх. Давалось тяжело, но это меньшее, что меня интересовало. Я жадно хватался за траву на холме, цеплялся за землю, чтобы быстрее подняться и увидеть - что там.
Поднявшись наверх, я увидел перед собой реку. В груди всё сжалось, а в ушах встал звон.
- Ты не ответил, - доносился голос снизу. Я резко опустил голову и увидел маленький островок сочных трав, в которых лежала она, - Вопросом на вопрос не отвечают.
   Я сел на край холма. Эта дурочка напугала меня до полусмерти, как и всегда.
- Давай будем реалистами, - нахмурил я брови, - Этот вопрос очень глупый. Почему я должен умирать с тобой? Если ты умрёшь у меня, то будет очень-очень грустно. Мне кажется, я прореву несколько ночей, недель. Может, даже сквозь года одно твоё имя будет вызывать слёзы, но, ты пойми - я сам не умру. Жизнь ведь продолжается, какой бы пустой она без тебя не была. Все мы рано или поздно умрём.
   Она замолчала. Мне показалось, что я её обидел. Даже захотелось извиниться, но, чёрт возьми, это же мои реальные мысли. Я же не мог ей наврать, что готов расстаться с жизнью. Это было бы глупо и безрассудно, не смотря на всю любовь к ней.
   Я аккуратно спускался к ней, чтобы коснуться её головы или плеча, но, почувствовав мой приход, она резко встала. Покрутившись один раз вокруг себя, она вновь улыбнулась.
- Мальчики не плачут, - посмеялась она, показав язык.
   Знаю, что она не верит в стереотипы, но я всё равно надулся, встав на ноги. Сама ведь задала серьёзный вопрос, получила ответ, а дальше всё растворилось в её веселье.
   Я развернулся, чтобы уйти наверх холма, а потом спуститься за резинкой. Меня остановила её следующая фраза.
- Я ведь уже мертва.

   Я просыпаюсь в холодном поту. Вновь мне приснился этот отрывок из нашей юности. Сколько уже прошло времени, а меня всё так же бросает в дрожь от этого диалога.
   И только сейчас я вспомнил кое-что. Ведь ты никогда не открывала плечи. Вечно говорила, отшучиваясь: "Да меня солнышко любит - постоянно сгораю. Сам знаешь, каково чувствовать боль от загара. Я слишком нежная для таких мучений". Когда я подошёл к гробу, то мельком увидел из-под коротких рукавов твои изрезанные плечи. Глубокие шрамы красовались у тебя всё это время, а я этого не знал.
   Ты действительно была слишком нежной для таких мучений.
   Почему именно сейчас я понял, о чём она говорила? Она была мертва. Все её шутки, светлые улыбки, тёплый свет глаз - неправда.
   Когда она задавала тот вопрос, ей было необходимо знать: впаду ли я в такое же отчаяние, узнав о её пустоте, или же разделю "утрату" вместе с ней.
   И тот блеск лица на холме, на самом деле, был всего лишь отражением солнечных лучей от её слёз.