Планета птиц. Терравиум, часть первая

                Планета птиц. Терравиум.

                Часть 1. Раб.
 
               
                Глава 1.

 Если вы очнулись и вокруг тишина, то это может означать что угодно. Например, вы задремали дома в уютном кресле, домашние куда-то свалили и вы один. Можете заняться чем вздумается — ну, там пивка попить, вышивать крестиком или продолжить начатое вчера бурение стены любимым перфоратором на радость всему дому. Если вы не дома, а, скажем, в подвале и дверь захлопнулась, а ключ от двери вы повесили на гвоздик снаружи и мобильника под руками нет, то можно орать, ругаться и топать ногами. Когда запаришься лаять, разложить карты таро на удачу. Вдруг именно сегодня ваш счастливый день! Если, конечно, колода карт у вас под рукой.
 Однако все вышеперечисленные скромные радости меркнут и сжимаются до точки полного исчезновения, если сознание возвращается в тело, лежащее на холодном полу раздевалки возле душевой кабины. Вы чувствуете, как оно закоченело от холода, как затекла до полного онемения правая рука, которую зажало дверью, а совсем рядом уютно потрескивает силовой кабель и по домашнему воняет окалиной. Сверкают вспышки короткого замыкания и капает вода, прозрачно намекая на хорошую электропроводимость. А еще вы абсолютно голый, если не считать резиновых шлепанцев. Но стесняться нечего, вокруг царит полная тьма и явно никого нет.
 Но и это не все! Главная - я бы даже сказал, наиглавнейшая! - изюминка ситуации, перчинка в компоте, заноза в заднице и гвоздь в пятке - это то, что душевая не у вас дома, не в квартире соседки, не в общественной бане и даже не на Земле. Вы в космосе, внутри железной бочки, громко именуемой космическим кораблем. За металлической стенкой с тонким слоем утеплителя безмолвствует абсолютный холод, тьма выжигает глаза и полная тишина, рождающая воображаемых чудовищ. Одиночество на Земле не идет ни в какое сравнение с одиночеством космоса. Но осознание этого простого факта придет после. А пока надо осторожно освободить руку, найти трусы и полотенце. Нет, сначала полотенце, потом трусы! Затем отыскать свою одежду и лишь после этого решать глобальные вопросы бытия — где я, что со мной и вообще что за дела тут творятся!
 Голый человек на ощупь находит шкафчик с одеждой. Пальцы касаются нагрудного знака, выпуклые буквы сообщают, что комбинезон принадлежит сотруднику почтовой компании «Срочная доставка» и зовут владельца штанов, намертво пришитых к курточке, Иван Петрович Чижиков.
 - Какое счастье, что я нашел свою одежду! - шепчет человек.
 Дрожащими руками надевает комбинезон, кое-как зашнуровывает магнитные ботинки. Пальцы касаются волос на макушке и обнаруживают гладкую полянку с неровными краями. Запах паленых волос перебивает вонь тлеющего кабеля. А чуть выше лба пальцы обнаруживают шишку, похожую на курган. Чувствуя легкое головокружение, Иван крепче сжимает дверцу шкафа. Начинают «шевелиться» мозги, рождающиеся мысли вступают в дискуссию.
 «Итак, что произошло? - размышляет Иван. - Я мылся в душе после ужина. Хотел посмотреть кино и лечь спать … это неважно! … что-то случилось с кораблем, когда я был в душе. Сильный удар, обесточивание, я ударяюсь головой о стенку, падаю и оборванный кабель выжигает мне тонзуру на макушке, как у католического священника. И сразу был еще один удар, иначе кабель выжег бы мне мозги. Второй удар сдвинул тело или кабель … Ладно, фигня все! Мне слегка отшибло мозги и … черт! Надо разобраться что произошло, что с машиной и экипажем». 
 Иван отпускает дверцу, но приступ головной боли и тошнота заставляют вернуться на место. Пересидев полминуты, он медленно идет, цепляясь руками за распахнутые дверцы шкафчиков. Надо двигаться, но куда? Вокруг темнота, по полу разлита вода, совсем рядом с лицом висят оголенные провода и ласково так искрят, напоминая бенгальские огоньки на новогоднем утреннике в детском саду. Запах окалины недвусмысленно намекает, что можешь получить еще один удар током и он будет последним. Но выбираться из корабельной бани все равно надо!
 Пользуясь искрящимися проводами, как бесплатным освещением, Иван осторожно движется к выходу, предварительно сняв магнитные насадки на обувь, чтобы случайно не ударило током. Дверь завалена сцепившимися между собой шкафчиками, но они невесомы, Иван без труда освобождает проход. Дальше небольшой холл, по обе стороны располагаются каюты экипажа и пассажиров. Коридор пуст, темен и тих, что наводит на невеселые размышления. Глаза уже привыкли к темноте, умирающий свет аварийных фонарей за потолочными панелям высвечивает полуоткрытые двери кают, на полу темнеют неопрятными кучками забытые в спешке вещи. В груди появляется неприятный холодок, где-то в глубинах мозга зарождается короткая и острая, как скальпель, мысль — меня бросили!
 Иван быстро движется к выходу. Массивная стальная створка опущена, наглухо отрезая жилой отсек. Как и на флоте, космические корабли делятся на отсеки такими перекрытиями. По сути это бронеплита, которыми в критической ситуации перекрывают помещения. В каждом отсеке, где предполагается нахождение людей, имеется аварийные комплекты выживания экипажа, то есть скафандры, сухой паек и баллоны с сжиженным кислородом. Надолго не хватит, все рассчитано на скорое прибытие спасателей. А еще спасательные шлюпки, в которых человека вводят в состояние искусственной комы, а бортовая аппаратура непрерывно генерирует сигнал спасения. В состоянии анабиоза живой организм может существовать очень долго.
 Аварийная переборка с другой стороны тоже была закрыта. Каюты пусты, спасательные шлюпки исчезли. Осталась только одна. Несколько строчек на мониторе сухо оповещали всех желающих, что из-за технической неисправности искусственная кома невозможна.
 - Зашибись! Просто нет слов, - шепчет Иван. - Отсек задраен, спасательных капсул нет, я один и … и непонятно, что каком состоянии корабль. Может, его вообще нет? Авария, взрыв, жилой отсек случайно уцелел — вроде так получается? Вот же вляпался!
 Иван пробирается в свою каюту. Собственно говоря, это не совсем каюта, а подсобное помещение, временно переоборудованное под жилье, скажем так, не самого ценного члена экипажа. Иван манагер — то есть менеджер, мелкий служащий компании по доставке не слишком ценных грузов. Сопровождает, держит при себе бумаги на груз и следит за сохранностью пломб. Не шибко престижно, но с чего-то начинать надо. Тем более, что за поездки платят неплохие командировочные и за год с небольшим можно скопить на обучение в приличном авиационном ВУЗе, чтобы исполнить давнюю мечту детства — стать пилотом!
Вздохнув, Иван собирает в сумку нехитрые пожитки — бритвенно-стрижечные принадлежности, смену белья и папку с сопроводительными бумагами. В ситуации явной аварии последнее, конечно, особенно ценно. Но, мало ли что! В подсобке иллюминатор не предусмотрен, пришлось искать в каютах. Нашелся в каюте люкс для vip-ов. Маленькое такое круглое окошечко, дабы богатенький пассажирчик мог любоваться чернотой космоса. Так сказать, проникся бездной пустого пространства, прочувствовал отвагу экипажа, капитана корабля и себя лично, а так же возгордился уровнем отечественного ракетостроения.
 - Нет, машина действительно хороша, - думает вслух Иван. - Но почему-то взорвалась.
 Он выворачивает шею, чтобы заглянуть вбок, надеясь увидеть корпус. Но его нет. Вместо массивной конструкции он видит, как в окружающем пространстве медленно перемещаются обломки разной величины и конфигурации. Очень похоже, что корабль взорван, экипаж погиб, часть успела эвакуироваться, а его попросту забыли. Он ведь не член команды, а всего лишь манагер, временно живущий в подсобке.
 - Здорово! - шепчет Иван перехваченным горлом. - И что теперь делать? Связи нет, аварийная капсула повреждена, воздуха мало, да и тот скоро будет непригоден для дыхания. Что делать-то!?
 Как известно, ответы на риторические вопросы тоже бывают риторическими. Типа — ну что-то же надо делать! Не сидеть же сложа руки! Однако в данной ситуации именно сидеть сложа руки было самым лучшим решением, так как запасы кислорода в замкнутом пространстве уменьшаются с каждым вдохом. Можно, конечно, разбавить непригодный для дыхания воздух кислородом из аварийный баллонов, но это решение временное. Что дальше?
 Иван опускает руки. В том смысле, что перестает держаться за край иллюминатора и невесомое тело начинает медленно дрейфовать по каюте. Взгляд бездумно скользит по обшивке стен — светленькая такая, цвета созревшего абрикоса, привинченные к полу два кресла так и манят сесть, достать из бара бутылку и стакан, включить панель и смотреть классный фантастический боевичок про инопланетян в духе звездных войн, стражей галактики или войны миров. Эффектные спецэффекты, сексапильные красавицы и красавцы в обтягивающих (!!!) бронекостюмах,  бластеры в мускулистых руках. Ну или пистолеты, в которых никогда не заканчиваются патроны и каждый выстрел достигает цели. Под пивасик с рыбкой самое то!
 Невольно вспомнились строки из великого романа «Мастер и Маргарита»: «… какой смысл умирать в палате под стоны и хрип безнадежных больных? Не лучше ли устроить пир … и, приняв яд, переселиться в другой мир под звуки струн, окруженный хмельными красавицами и лихими друзьями!» 
 - Нету яда, - говорит сам себе Иван. - Бухло вроде имеется, а яда нет. Так что будет, как у Пушкина - «Какое низкое коварство, полуживого забавлять. Ему подушки поправлять, печально подносить лекарство, вздыхать и думать про себя - когда же черт возьмет тебя?» В моем варианте — когда же черт возьмет меня? Кстати, о черте — надо проверить запасы!
 Самый лучший способ отвлечься от мрачных мыслей это осмысленная работа. Пока Иван собирал в одно место нужные в хозяйстве вещи и предметы, он все время думал об оставшейся спасательной капсуле. Она в рабочем состоянии, не исправно только медицинское оборудование. Но ведь укол можно сделать и самому? В конце концов спасательная модуль всего лишь технологический склеп, в котором длительное время хранится полумертвое тело.
 Собрав в одно место барахло, Иван направляется к капсуле. Аппарат технически исправен, ложись и вылетай, как пробка из бутылки — вопрос зачем? В модуль много баллонов с кислородом не затащишь, да и мало их.
 - А плавать в пассажирском отсеке, как известная субстанция, пока не окочуришься, лучше? - спрашивает сам себя Иван, глядя уютненький такой лежачок в капсуле, сильно  смахивающий на гроб. Симпатичный такой, с подсветкой и обивочка беленькая.
 - Нет, - качает головой Иван. - Как говорят в кино, я к этому еще не готов.
 Отталкивается от края распахнутого люка и медленно уплывает в глубь отсека.

 Когда животное чувствует приближение смерти, оно ищет уединения. Из всех существ на Земле только разумное двуногое превращает уход из телесной жизни в балаган. Долго и нудно умирает, терзая родных и близких капризами наступившего маразма и слабоумия. Заранее сочиняет завещание, в котором делит остающееся после него барахло среди наследников в меру своего скудоумия. Как правило, ошибается. Требует к себе повышенного внимания — мол, так проверяется истинная сыновняя, равно как и дочерняя, любовь. Причем это еще не самый худший вариант. Иные настолько невыносимы, что родня сразу отправляет их в богадельню, где престарелая, все повидавшая на своем веку медсестра за некоторую мзду будет терпеть матерную ругань, плевки, обосранные простыни и вонь. Но это до поры до времени. Если отбрасывание копыт затягивается, а умирающий дрищет, как бегемот и без перерыва лается отборным матом, мешая спокойно отойти в мир иной соседям, ему дают снотворное, после чего уснувший быстренько становится усопшим. Ибо доза по факту была лошадиной. Вскрытие и анализ крови, само собой, не проводится, потому что всем по фигу.
 Разумеется, так не всегда и очень многие люди уходят в мир иной достойно. Только вот этих многих почему-то мало.
 Иван медленно перемещается по коридору пассажирского отсека, сложив руки на груди и скрестив ноги. Глаза уже привыкли к скудному аварийному освещению отсека и хорошо видят. Рядом плавает сумка с пожитками, в углу на потолке сбились в стайку баллоны с кислородом, по центру неподвижно висит коробка с красным крестом — аптечка. Загаженный выдыхаемым углекислым газом воздух тяжелеет, легкие работают как при беге трусцой на длинные дистанции, мышцы скованы безнадегой. Лень даже отвинтить вентиль и добавить кислорода. Да и смысла особого нет, все равно скоро конец. Но тело продолжает бороться за жизнь, легкие гонят воздушную смесь, пытаясь извлечь последние молекулы кислорода. Повышается температура, спина покрывается каплями пота, подмышки воняют кислятиной — недавно мылся! - на верхней губе копится здоровенная капля пота. Или сопля, уже не различить. Веки сами собой опускаются и только усилием воли их можно поднять. Но не надолго — зачем?
 … раздирающий душу скрежет пробивает, словно удар током. Рот моментально наполняется слюной с металлическим привкусом, в глазах плывут красные круги, тело скручивает судорога. Иван взбрыкивает, как от удара хлыстом, безумный взгляд скользит по сторонам. Отсек цел, но по бокам появились подозрительные вмятины и слышится тихий треск, словно невидимый великан медленно сжимает клыки, обшивка сопротивляется, но не выдерживает давления. Превозмогая слабость Иван начинает барахтаться, пытаясь приблизится к баллону с кислородом. Надо дыхнуть, иначе отбросишь копыта раньше, чем поймешь, в чем дело!
 Типа есть разница? Да! Человек до конца осмысливает происходящее и это отличает его от других существ.
 После нескольких судорожных движений руками и ногами удается схватить баллон, открутить вентиль и вдоволь надышаться. Оживший Иван, не выпуская из рук баллон, ныряет в каюту для богатеньких, ибо только там есть иллюминатор. Защитная плита сдвигается и первое, что видит Иван, это сетку мелких трещин, которой покрыто кварцевое стекло толщиной в метр. Обшивка продолжает сжиматься, треск становится громче, пассажирский отсек вот-вот лопнет. Но не это взволновало Ивана. Он смотрит округлившимися глазами на громадный, во все окно космический объект, похожий на рыбу удильщика с распахнутой пастью. Из «лба» тянется костлявая механическая рука … громкий треск обшивки подсказывает, что у «руки» есть пальцы. Именно они сжимают пассажирский блок и, если Иван Чижиков и дальше будет пялиться в иллюминатор, то станет яйцом всмятку.
 Словно жаба, увидевшая цаплю, Иван прыгает, изо всех сил оттолкнувшись ногами. Стремглав «пролетая над гнездом кукушки», то бишь по vip салону, изворачивается в воздухе и мощным толчком обеих ног посылает свое драгоценное туловище прямо в распахнутый люк спасательного модуля, не забыв подхватить сумку с личным барахлом. Прыжок жабы завершается эффектным кульбитом, следствием которого Иван оказывается в неисправном «гробу». Крышка захлопывается, срабатывает инжекторный механизм, модуль беззвучно выстреливается. В тоже мгновение обшивка покинутого отсека лопается, стальная оболочка сминается, воздух отстреливается мгновенно тающими струями.
 Стремительный полет модуля так же стремительно обрывается тупым ударом, «гроб» срывает с креплений, удар сминает электронный блок и модуль погружается во тьму. Мягка обивка смягчила удар, пятки отдают короткой болью, из прокушенной губы кровь попадает в рот. Иван не потерял сознание, сохранил ясность ума и теперь эта самая «ясность» играет против него. Воображение тотчас рисует картинку, как разбитый ударом модуль медленно дрейфует в пространстве, отброшенный бортом странного объекта с механической лапой. Воздух медленно просачивается наружу через микротрещины, температура снижается, скоро холод проникнет в «гроб» и убьет его раньше, чем он задохнется от недостатка воздуха.
 Идиллическая картинка скорого освобождения благородной души из оков бренного тела обрывается ударом. Вспыхивает моргающий свет, видна внутренняя обшивка стен, покрытая трещинами и внушительная вмятина спереди. Следующий удар гасит светильник, наступает тьма и Ваня Чижиков ощущает нарастающую силу тяжести, которая радостно сообщает ему, что модуль движется с ускорением непонятно куда. Иван обхватывает обеими руками баллон с кислородом, который чудом не выпустил из объятий, когда летел в модуль и делает несколько глубоких вдохов. Живительный газ прочищает мозги, успокаивает нервы, в просветленном мозгу рождается робкая надежда. Которая шепчет — ты не в открытом космосе, а внутри странного объекта, похожего на рыбу удильщика. Возможно, это спасательный корабль очень странной конструкции или сборщик крупногабаритного мусора на орбите планеты … вопрос — какой планеты? Мы же не к Земле летели, а наоборот! Да и земные сборщики околопланетного мусора выглядят совсем не так.
 - Но тогда что это может быть!? - шепчет Иван. – Или кто?
 Скорость непонятного объекта растет, нагрузка увеличивается. Иван крепче прижимает к лицу маску, на всякий случай закрепляет на затылке стяжки, делает глубокий вдох. Внезапно скорость резко возрастает, в глазах появляются цветные круги, кровь стучит в висках. Вспыхивает ослепительный свет и сознание гаснет ...

 Иван приходит в себя от пронизывающего холода, от которого сводит мышцы и деревенеет лицо. Открыв глаза он в ужасе вздрагивает – вокруг тьма! Ледяная, непроницаемая тьма, какой она бывает в замороженном склепе. Однако кислород  в баллоне еще есть и даже появилась — о чудо! - сила тяжести. Крышка капсулы открылась легко. Он по-прежнему в тесном салоне спасательного модуля … или нет? Почему темно!? Вытянув руки Иван ощупывает предметы – обивка, батарея питания для радиостанции, рукоять закрывания люка. Все цело, все на месте – почему света нет? И холодина, как в морозильнике!?
 Чуточку поколебавшись, он снимает кислородную маску. Глубокий вдох затуманивает сознание, Иван поспешно возвращает маску на место. Пригодного для дыхания воздуха в модуле нет. Это и лютая холодина означают только одно – модуль серьезно поврежден. Вдобавок нарушено электропитание.
 - Но где я? – шепчет Иван. – Вроде какая-то лапа скомкала пассажирский отсек, затем старт … нет, сначала старт, потом комканье. Модуль во что-то врезался … а может все приснилось? Недостаток кислорода порождает галлюцинации … ты им сейчас дышишь, умник! Тогда что? И где?
 Модуль пронизывает мелкая дрожь. Она усиливается с каждой секундой и вот уже настоящая тряска тормошит и дергает аварийный модуль, а вместе с ним и его содержимое. Нарастает гул турбин. Спасательный «гроб» подпрыгивает так, будто его снизу колотят молотом. Крышка срывается с петель, падает на пол, лицевое стекло рассыпается на мелкие куски, часть из которых сыплется на лицо Ивану. Его самого едва не выбрасывает из ложа, он вцепился обеими рукам в борта, но это помогает мало. Появляется мигающий свет, потолочный светильник тускло моргает единственным глазом. Лежать в прыгающем гробу невозможно. Иван хватается за скобу в стене, «выдергивает» себя из спасательной капсулы и прижимается к мягкой обивке всем телом. Пустой «гроб» срывает с креплений и с грохотом перемещается по полу, норовя подпрыгнуть и со всей дури долбануть по затылку.
 Тряска продолжается несколько долгих минут. От сильной вибрации мышцы слабеют, пальцы разжимаются и норовят отпустить спасительный поручень. Еще гроб дурацкий прыгает, вот-вот летать начнет.
 - А я в роли панночки, - шепчет Иван, проявляя неплохое знание родной литературы. - Или я Хома Брут?
 Постепенно вибрация стихает, капсула гроб успокаивается и можно разжать пальцы. Легкие толчки по корпусу подсказывают Ивану, что корабль сборщик мусора летит в слое облаков. Если так, то после приземления надо выбраться из грузового трюма и объяснить капитану мусорщика, что нельзя так вот просто жмакать уцелевший отсек корабля, там люди могут быть! И дать в морду, если капитан не сильно здоровый.
 Толчки прекращаются, летающий мусоровоз переходит в режим пикирования. Холодит сердце, чувство страха сжимает грудь, потому что древняя обезьяна, которая живет в каждом из нас, боится падения с ветки, ибо оно означает верную смерть. Гул турбин меняет тональность, машина снижает скорость, приближается посадка. Спустя некоторое время скорость падает до нуля, двигатели работают вполсилы. Такое чувство, что машина зависла в воздухе на небольшой высоте.
 - Интересно, для чего? - шепчет Иван.
 В полутьме трюма видно не очень хорошо, но кучи смятого металлического мусора рассмотреть можно. А мусор, как известно, вручную не выгружают!
 - Его вываливают! - произносит вслух Иван помертвевшими губами.
 Он стремглав бросается к спасительному «гробу», по пути прихватив крышку. Крепления сорваны, но не с «мясом», так что приладить можно. Торопясь и ругаясь, Иван ставит захваты на место, закрывает крышку и вцепляется руками и ногами в края. Несколько томительных секунд ничего не происходит, затем днище вздрагивает, капсула наклоняется вбок и скользит по полу, ускоряясь с каждым мгновением. Слышен какой-то щелчок, удары переворачивают капсулу и она, кувыркаясь и вертясь, несется вниз. От страха Иван крепко зажмуривает глаза и сжимается в ожидании удара, молясь, чтобы мягкая обивка внутри капсулы сыграла роль амортизатора и спасла ему жизнь.
 Спустя мгновения капсула колом вонзается во что-то хрупкое, слышен скрежет, хлопки и треск. Капсула заваливается набок и замирает в положении покосившегося столба. Иван приходит в себя после удара, ощупывает стены и отстегивает крепления крышки. Но открываться она не желает, что-то держит снизу. Такое впечатление, что в землю вошла. Но откуда тогда треск и хлопки?
 «Железный хлам сдают в пункт приема вторсырья, - рассуждает Иван про себя. - Или отправляют на свалку. Но корабль не совсем железный, много пластика, углеродных соединений и различных сплавов. А хлам дробят и отправляют в мусоросжигательную печь».
 Капсула вздрагивает, чувствуется какое-то движение снаружи.
 - Дробят и в печь! - повторяет Иван и все тело покрывается холодным скользким потом. Это его сейчас раздробят и отправят в печь!!! Забыв, обо всем, Иван начинает бешено давить на крышку. Она слегка поддается, но не совсем. Ободренный, он давит и бьет изо всех сил, впопыхах сорвав кислородную маску. Смрад гниющей органики и горелой плоти пугает и заставляет еще сильнее давить на крышку. Она нехотя поддается, образуя щель, в которую можно с трудом протиснуться.
 Ободренный, Иван давит еще и еще, крышка сдвигается и он выбирается наружу. Ноги тотчас вязнут по колено в каком-то крошеве из кусочков пластмассы, дерева и чего-то блестящего, как стекло. Иван оглядывается — вокруг, насколько хватает глаз, расстилается холмистая равнина. Ни деревца, ни кустика, вообще никакой растительности! Видны поднимающиеся к серому небу мутные столбы дыма. Сумрачный пейзаж дополняют ревущие машины на громадных железных колесах. Бульдозеры неторопливо гребут широкими ножами мусорную смесь, сгребая ее в кучи и одновременно трамбуя колесами.
 - Я действительно на свалке! - потрясенно шепчет Иван.
 Оглянувшись, он видит изуродованный до неузнаваемости пассажирский модуль корабля, обломки со знакомой эмблемой грузовой компании, слышит тающий вдали гул реактивных турбин. Опустив глаза замечает, что кислородного баллона на груди нет. Видимо, оторвался, когда выбирался из капсулы. Воздух наполнен дымом, едкими испарениями, влагой и запахом гниения.
 «Ну да, это же помойка, а не ботанический сад! - вяло сообщает мозг. - В любом случае это лучше, чем безвоздушное пространство за пределами корабля. Но неплохо бы узнать, где ты оказался! И кстати, сними дурацкую маску».
 - Действительно, где? - шепчет Иван. - Мы летели на планету … черт ее знает!
 Название полная абракадабра из букв и цифр. Тут явно не там. А где? Где я, черт возьми!!!
 Дурно пахнущий воздух разрежен, как в горах и кислорода в нем явно немного. Дышать можно, но с трудом. Вдали слышатся раскаты приближающегося грома, запах озона слега освежает. Надо идти — решает Иван. К ближайшему костру. Он же не сам зажегся, там наверняка люди.
 То, что там могут быть не люди, он в тот момент не думал.

 Идти по толстому слою измельченного мусора удовольствие то еще! Это и ходьбой-то нельзя назвать. Переставление ног с целью перемещения физического тела в пространстве по горизонтали относительно поверхности планеты — как-то так. Мусорное крошево уходит из под ног, ты проваливаешься в него, как рыхлый снег и всем существом своим ощущаешь, что можешь утонуть. Иван взмок, устал, недостаток кислорода лишил его сил и он уже через пару минуть просто упал на спину, не в силах сделать шаг. Невероятная вонь выворачивает легкие, спазмы давят желудок и заливает глаза слезами. Над поверхностью мусора вонь просто невыносима. С трудом подавляя рвотные позывы Иван встает на четвереньки. Руки тотчас проваливаются. Он перекувыркивается боком и упирается в мусорную массу руками, согнутыми в локтях.
 Вот так, на коленях и локтях, Иван продолжает ползти на столб жиденького дыма. В тот момент он не думал, что огонь и дым могут означать все, что угодно. Древний инстинкт человека говорил ему, костер это жизнь. На огне готовят пищу, у костра греются и отдыхают. А еще пытают и казнят, но об этом думают в последнюю очередь. Если вообще думают. Ведь никто из нас себя, любимого, преступником не считает, даже если минуту назад убил или покалечил полтора десятка человек. Оправдание найдется всегда!
 Липкий пот пропитывает комбинезон и заливает глаза. Мельчайшие частички мусора налипают на влажную одежду, на лицо и руки, забиваются в нос и рот, затрудняя дыхание. Нестерпимый зуд разъедает все тело, особенно глаза. Иван ползет, не видя и не слыша ничего. Сквозь пелену слез смутно вырисовывается дымный столб, он служит ориентиром и надеждой, что там тепло, сухо, можно смыть грязь и просушить одежду.
 Ладони с растопыренными пальцами проваливаются в мелкую кашицу мусора, тело теряет равновесие, Иван едет по склону вниз, уткнувшись лицом в мусорную массу. Сквозь шорох мусорного потока он слышит пронзительные крики и стрекот, как будто кто-то строчит на швейной машине.
 Спуск замедляется, мусорная масса по инерции накрывает с головой, заглушая звуки и вонь. Иван барахтается, пытаясь выбраться. Но, едва только его руки высовываются из мусора, кто-то хватает их жесткими клешнями и с силой дергает. Иван вылетает из мусора, как пробка, несколько раз переворачивается в воздухе и с такой силой ударяется об твердый, как камень, наст, что теряет сознание.
 Острая боль от ожога пронзает тело, сознание рывком возвращается. Иван с криком шарахается от источника боли, судорожно ползет прочь, садится и открывает глаза. Пылает огонь, на массивной треноге висит котел размером с легковой автомобиль. Из под крышки вырываются струйки дыма, слышно бульканье и треск. Пламя охватывает гигантский котел со всех сторон. Существа, похожие на крупных пауков размером с волка, непрерывно бросают в огонь охапки пластика, от которого огонь усиливается, а вместе с ним и вонь. Вокруг Ивана сгрудились какие-то двуногие чудища, покрытые шерстью и перьями. Отдельно стоит горбатый урод с невероятно кривыми ногами и руками. Вместо пальцев трехпалые клешни. Урод абсолютно гол, если не считать одеждой хитиновые пластины, которыми он покрыт с головы до ног. На угловатой морде выделяются удивительные глаза — большие и выпуклые.
 Иван невольно задерживает взгляд на клешнях, затем смотрит на свои руки — кожа рассечена почти до мяса, сочится кровь, пот разъедает раны и жжет, как огнем. Он оглядывается еще раз и с холодом в груди понимает, что это не люди! Покрытые перьями — или это одежда такая? Ну, как у индейцев в кино! - так вот, покрытые перьями существа с вытянутыми вперед лицами смотрят на него недобрым взглядом, выпуклые глаза время от времени словно мутнеют, закрываясь полупрозрачной пленкой. Как у кур! Таких трое. Рядом пара низкорослых худощавых существ, покрытых серой шерстью, сквозь которую просвечивает бледная кожа. Оттопыренные уши и вытянутые по собачьи морды удивительно напоминают мышиные рожи. Одно из них поворачивается взглянуть на костер и Иван со страхом видит крылья! Маленькие, уродливые, как у летучих мышей. Лоскуты кожи свисают, как высохшие листья, просвечивают тонки вытянутые кости, заканчивающиеся загнутыми когтями. Чудища лишены обуви и одежды, если не считать тряпок, обернутых вокруг того места, откуда растут ноги.      
 По неподвижным рожам нельзя определить, злы они или нет, но от радости не подпрыгивают, хвостами не машут и когтями не стучат. Так что едва ли человека по имени Иван ждет теплый прием. «Как бы вообще в котел не бросили! - мелькнула мысль. - Чего-то же они там варят?»
 Немая сцена обрывается пронзительным свистом. Чудища стремглав бросаются в рассыпную и через мгновение исчезают в кучах мусора. Пауки носильщики тоже разбегаются. Возле гигантского котла с непонятным варевом остается только Иван. Он недоумевающе озирается по сторонам, понимая, что свист и стремительный побег неспроста. Надо бы и ему исчезнуть от греха подальше, но сил нет даже идти. Будь что будет — решил Иван и мысленно махнул на все рукой. Однако встречать возможную опасность лежа не годиться! Морщась от боли и чертыхаясь, он встает в полный рост.
 Слышится нарастающий шорох рассекаемого воздуха. Иван оглядывается и вздрагивает от страха. Прямо перед ним стоит в полный рост … дьявол? Во всяком случае именно так на картинах древних художников изображался низвергнутый ангел — черный, страшный, с кожистыми крыльями и когтистыми лапами. Еще были рога, но у этого рогов нет, зато есть торчащие уши, которые издалека можно принять за рога.
 Странное существо ростом под два метра внимательно смотрит на человека выпуклыми глазами, время от времени наклоняя обтянутую жесткой кожей голову то вправо, то влево. Пользуясь моментом, Иван разглядывает крылатую тварь. Темная, почти черная кожа покрыта чешуйками или роговыми пластинками маленького размера. Промежность укрыта густой шерстью и невозможно понять, самка это или самец - как будто не все равно, блин! - шерсть плотно растет на плечах и груди, оставляя голым впалый живот, ноги и руки. Грудь узкая, неразвитая, тварь явно не посещает тренажерный зал и, судя по рукам и ногам, вовсе не занимается спортом. Однако конечности длинные, жилистые и на пальцах загнутые когти. Так что если схлестнутся с такой, сдерет шкуру с мясом на раз. Кожистые крылья сложены за спиной и, судя по размеру костей, они достаточно мощные. Так что тварь легко держится в воздухе и может летать на дальние расстояния. Да, и на поясе висит аккуратно сложенный кнут подозрительно красноватого цвета!
 Все это промелькнуло в мозгу за доли секунды. Иван внимательно смотрит на лицо. Или морду, черт его знает! Голова невелика относительно размеров тела, лишена волосяного покрова и жировой прослойки. Проще говоря, череп обтянуты кожей. Лицо самое обычное, слегка вытянутое вперед. Высокий лоб, выпуклые глаза, короткие ресницы и полоски бровей. Обычный нос с небольшой горбинкой. Выступающие скулы, нижняя челюсть слегка вытянута, узкие губы сжаты. Схожесть с каноническим изображением сатаны придает почти черный цвет кожи, торчащие уши и в целом злобное выражение мордуленции. Однако серный дым из ушей не идет, глаза багровым огнем не горят, раздвоенный язык из пасти не высовывается — уже неплохо!
 Странная тварь тоже внимательно разглядывает человека. Взгляд темных глаз задерживается на порезанных клешнями запястьях, останавливается на синяках и ссадинах.
 - Вид у меня не очень, - говорит Иван, слегка разводя руки в стороны и показывая раскрытые ладони (он где-то читал, что это универсальный жест мира). - Я здесь случайно ... э-э … мимо пролетал, но что-то сломалось, экипаж покинул корабль, я застрял и вообще … я не опасен! - выпалил Иван и густо покраснел. Ага, его прям все тут испугались!
 Крылатая тварь молча выслушала бормотание Ивана, на черной харе не проявилось никаких эмоций. Чудище неспешно поворачивает остроухую башку, ноздри горбатого носа дергаются, впалая грудь наполняется воздухом. Неизвестное существо явно что-то ищет. Или кого-то? А может, просто потеряло интерес к невнятному бормотанию ничтожного человечка. Это ведь на Земле мы цари природы, венец эволюции и единственное мыслящее существо. Может, тут людей в клетках держат, как говорящих попугаев? Или используют в роли сторожевых собак! Вот посадят менеджера Ивана Чижикова на цепь и заставят гавкать на всех, кто не по делу тут шляется. Будут кормить сухим кормом, наденут ошейник от насекомых — да, еще и кастрируют, чтобы не беспокоил хозяина тоскливым воем по весне! А когда надоест, выкинут. Или усыпят. Шкуру пустят на пошив сапог, волосами набьют подушку, кости пустят на муку, из требухи и жира наварят туалетного мыла. А мясо скормят местным воронам.
 «Черный дьявол что-то замышляет! - с беспокойством думает Иван. - И кто он вообще такой? Директор свалки или местный решала? Дать бы ему в морду»!
 Словно услышав мысли Ивана, крылатое чудище резко оборачивается, выпуклые глаза смотрят на человека с явной угрозой.
 - Щас сожрет живьем! - потерянно бормочет Иван. - Или сначала в котел бросит, а потом сожрет.
 Чудище высовывает узкий  язык и быстро прячет. Иван замирает от страха, тело деревенеет, в груди появляется ледяной ком. Однако чудище отворачивается и раздается такой пронзительный и громкий свист, что уши закладывает. Растерявшись, Иван приседает и растопыривает руки, в последний момент удержавшись, чтобы не сказать — КУ!   
 Некоторое время ничего не происходит. Крылатый свистун спокойно стоит на месте, будто ожидая чего-то. Спустя несколько секунд раздается хлопанье крыльев. Иван оборачивается, поднимает голову и едва не лишается чувств — прямо над ним в небе летит ангел! Как и положено, весь в белом, распахнутые во всю ширь лебединые крылья опираются на воздух, позволяя хозяину плавно опуститься на землю. Ангел приземляется, крылья складываются за спиной. Совершенно обалдевший от всего увиденного Иван смотрит почти не моргая на удивительное существо с человеческим лицом, у которого вместо длинных волос золотистого цвета с головы ниспадают густые перья белого цвета с голубым отливом. У этого существа человеческое туловище, есть руки и ноги — оно очень похоже на черное чудище! Только у чернявого перьев вроде поменьше. И кнут у белого есть. Блестящий такой, будто из рыболовной лески связанный.
 - Твою мать!!! - потрясенно шепчет Иван. - Я сдох что ли? А когда успел? Вроде руки ноги на месте, все чувствую … я в аду!?
 От потрясения он садится на землю выпучив глаза. Кусочки мусора с готовностью впиваются в зад, но Иван не чувствует боли — ведь он в аду! Мелкие уколы в жопу - это ни что по сравнению с преисподней. Тем временем черный и белый о чем-то тихо беседуют, время от времени поглядывая на сидящего с открытым ртом Ивана. Он хоть и обалдел до полного неприличия, но остатки разума сохранил и понял, что говорят о нем.
 «Так, что-то обсуждают, - лихорадочно думает Иван. - Может, я тут по ошибке? Котел, пауки истопники, уроды в тряпье — это низший уровень. Черный ангел это вроде начальника участка, следит за порядком и выполнением плана … типа тут есть план? … белый ангел член совета директоров или генеральный директор? Нет, гендир это Бог. Архангелы вроде всем заправляют на среднем уровне. Ниже командуют ангелы. Но какого хрена я здесь? Что я такого сделал, что попал в ад?» 
 Мысли бьются и сталкиваются лбами, мечутся во все стороны. Голова идет кругом, в глазах темнеет и подступающая паника сдавливает сердце острыми когтями - что делать, что делать!? Иван судорожно вспоминает все, что знал о потустороннем мире. Ад, рай, чистилище … или нет чистилища? Но где-то же должны оценить прожитую жизнь! Нельзя же вот так сразу без разбора полетов швырять на свалку! Хорошо хоть не сразу в котел. И почему белый ангел здесь? Разве они не враждуют с черными?
 Беседа черного и белого прекращается, оба ангела поворачиваются к Ивану. Тот смотрит на них снизу вверх выпученными глазами. Белый пожимает узкими плечами, бросает быстрый взгляд на черного. Тот кривит угольную рожу и тоже приподнимает плечи. Затем оба подходят к человеку. Иван чувствует жесткие пальцы на плечах, вертит головой и жалким голосом произносит:
 - Чего будет?
 Ангелы молча перехватывают его за руки и тянут в стороны. «Распять хотят! - пронеслась мысль. Щас поволокут к кресту!» Но никаких крестов поблизости нет. Ангелы расправляют крылья, мощные взмахи поднимают пыль, сбивается пламя костра и рвутся в клочья столбы дыма. Крылатые твари взмывают к серому небу, поднимая с собой человека. Иван висит ни жив ни мертв. Он пытается вспомнить хоть одну молитву, но память издевательски подсовывает «иже на небеси с херувимами» и «со святыми упокой». Осознав, что терять нечего, Иван внятно ругается матом. Однако разума не теряет, мозг анализирует обстановку и подсказывает, что не все еще потеряно. Его не швырнули в кипящий котел — раз! Не оставили с чудищами возле костра — два! Ну, не прибили к кресту — уже три! Но вот вопрос — куда волокут и зачем? Вдруг на кухню, котлет из него наделать! А потом закусят под водку с перцем.
 Ангелы летят неспешно, ритмичные взмахи крыльев охлаждаю тело, воздух на высоте чище, чем внизу. Иван даже немного успокаивается и с любопытством глядит вниз. Плоская равнина, сплошь усыпанная громадными кучами мусора, тонет в мутном тумане. Дымят костры, какие-то существа — с высоты не разглядеть! - при помощи странных механизмов гребут и таскают мусор. Между мусорными терриконами проложено что-то вроде дорог, по которым медленно ползут повозки. Есть самоходные, а есть такие, в которые запряжено по два десятка живых существ. Они тянут груженую мусором телегу, а рядом шагает надсмотрщик. Люди это или нет, с высоты не разглядеть. Может, и не люди …
 Впереди вырастает гряда холмов. Ангелы набирают высоту и пролетают над ними так низко, что Ивану пришлось подогнуть ноги в коленях, чтобы не загрести. Взору открывается громадный полукруглый пустырь. По краям горят традиционные костры, вонючий дым частоколом тянется в небо. В центре пустыря расположена пирамида. В Египте Иван не когда не был, но пирамиды фараонов на картинках видел. Местная «хеопса» была точно такой, как ее изображают в кино. С той лишь разницей, что стены этой пирамиды блестели полированной поверхностью желтовато серого цвета. Вроде закопченного золота. Доверху нагруженные мусором телеги с запряженными в них живыми существами и колесные механизмы вереницей втягиваются внутрь и выбираются наружу с другой стороны пустыми, уползая за гряду холмов.
 От увиденного Иван забыл, что находится  в лапах не то ангелов, не то демонов и аж рот разинул, глядя вниз на циклопическое сооружение. Черный и белый ангел снижаются, делают круг и … жесткие пальцы, железным хватом удерживающие руки Ивана, разжимаются! Он летит вниз, от страха даже позабыв орать и махать руками, как положено всем, кто падает. Только перед самым приземлением инстинкт сообщил, что надо бы покричать. Увы, истошное а-а-а-ёп…! обрывается через считанные мгновения — Иван шмякается на склон мусорной горы и едет вниз в шуршащем потоке, быстро погружаясь в зловонное крошево. Болезненный удар пятками о твердое возвестил, что спуск закончен. Иван барахтается изо всех сил, пытаясь выбраться, но сверху на него обрушивается настоящий поток измельченного мусора и он погружается все глубже.
 Внезапно чьи-то жесткие, как клешни, пальцы хватают его за голову и буквально выдергивают из сухого месива. Через мгновение Иван стоит обеими ногами на твердой поверхности и озирается по сторонам. Успевает заметить, что белый ангел машет крыльями вдали, а черный стоит неподалеку, высокомерно задрав голову. Вокруг него распластались люди, уткнувшись лицом в пол и раскинув руки. Все одеты в тряпье, какие-то палки в руках, а перед черным ангелом — ну, или черным существом с крыльями! - на коленях стоит здоровенный мужик и, склонив голову, почтительно выслушивает наставления. Иван посмотрел на ручищи мужика, оценил хват и понял, что это именно он выдернул его из потока мусора. Причем одной рукой.
Черное существо умолкает, небрежный жест рукой означает — свободен, занимайся своим дело. Мужик почтительно кивает. Черное существо расправляет крылья и взмывает в серое небо. Когда хлопанье крыльев стихает, все поднимаются с земли и Иван со страхом видит, что это, скажем так, не совсем люди. Ну то есть в целом вроде люди, но в частности у некоторых кожа зеленого цвета и выпуклые, как у земноводных, глаза. Другие покрыты жесткой шерстью и похожи на двуногих собак. И морды такие же! Третьи покрыты волдырями и струпьями с головы до ног, кожа словно обуглившееся мясо, отсутствуют волосы, брови и ресницы. И вот все эти страшилища медленно собираются вокруг Ивана и смотрят на его ничего не выражающими глазами.
 - Ё… твою мать! Куда я попал!? - выдавливает из себя Иван срывающимся голосом и падает замертво.


                Глава 2.

 Иван очнулся в холодной луже. Шуршит дождь частыми ударами капель, вдали гремят раскаты грома, холодный ветер пробирает до костей. Иван с трудом садится, стылые мышцы спины отзываются болью, голова гудит в ответ, чьи-то острые зубы впиваются в задницу. Иван подпрыгивает, шустро становится на четвереньки … никого нет, а зубы в заднице всего лишь осколки пластика, на которых он лежал. Избавившись от пластика он автоматически проводит ладонью по голове, смахивая воду и с удивлением и страхом обнаруживает, что лыс! Пышные пряди светлых волос, которыми Иван втайне гордился — локоны как у сказочного героя, романтичным девушка очень нравится! - исчезли. Растут колючки, местами вообще гладка кожа, свежие порезы. Такое чувство, что башку скребли тупым ножом.
 Раздаются тяжелые шлепающие шаги, от которых земля вздрагивает. Иван в страхе оглядывается — к нему приближается тот самый здоровенный мужик, который стоял на коленях перед чернявым летуном. На голове плоская конусная шляпа для защиты от дождя, лицо замотано тряпьем, оставлена только узкая полоска для выпуклых карих глаз. Одежда состоит из кусков пластика, грубо сшитых между собой тонкими проводами или полосками какой-то ткани. У мужика две руки, две ноги, одна голова на нормальной шее, нет копыт и когтей. Хотя кто его знает, ступни скрыты под чудовищного вида ботами, а на руках грубые толстые варежки. Кривых рогов и острых вытянутых ушей тоже не видать. Внушает опасение рост и объем — под два метра, косая сажень в плечах и масса, как у инкассаторского автомобиля.
 Мужик подходит, вода из-под ног разлетается брызгами во все стороны. Слышится короткий рык, клешнеобразная рука указывает на повозку, стоящую неподалеку. В нее запряжено шесть существ цугом. То есть парами друг за другом. Одно существо лежит пластом на земле и не шевелится. Рык звучит еще раз, в нем чувствуются нотки неудовольствия. Иван обостренным чутьем понимает, что этот мужик надсмотрщик и он приказывает ему впрячься вместо павшего, иначе … здоровенная, как чемодан, ступня медленно сдвигается с места. У Ивана сердце сжимается в предчувствии удара, но ум отказывается верить — его, такого умного, подающего надежды и просто красивого не могут вот так просто пнуть, как поганый гриб. Увы, мощный удар подбрасывает его над мокрой землей, взрыв боли в грудной клетки гасит сознание и волю к сопротивлению, страх парализует. Тело переворачивается в воздухе и падает на мокрую землю, словно мусорный пакет. К счастью, Иван упал в лужу. Слой воды смягчил удар, холод приглушил боль, а все вместе развеяло последние надежды. Иван подхватывается и прихрамывая бежит к повозке. Путаясь в ремнях он снимает сбрую с трупа, надевает на себя и опасливо глядит на здоровяка в глупой панамке китайского сборщика риса. Тот удовлетворенно кивает, достает из-за спины аккуратно сложенный кнут. Хлопок и шестерка запряженных в повозку двуногих существ покорно тянет груз.
 С этого момента менеджер по доставке Иван Чижиков становится рабом. 

 Когда-то очень давно Иван читал в школьных учебниках, что такое рабство. Оно существовало на Земле много тысячелетий. И в некоторых странах существует до сих пор, причем на законных основаниях. Оно закреплено в конституции, в обычаях и местных верованиях — потому что всех устраивает. И в первую очередь - самих рабов! Ибо жизнь на свободе - тяжкий груз. Груз ответственности за свои поступки и решения, боязнь ошибок и страх перед жизнью. Да, люди боятся принимать решения, страшась их последствий. Это ведь в детстве за нас все решают старшие. Они лучше знают, что для нас хорошо или плохо. Мы не то чтобы верим им - просто отмахиваемся от проблем, а когда вырастаем и на своей шкуре ощущаем последствия принятых в детстве ошибочных решений, обвиняем родителей. Вы нас плохо воспитывали! Надо было контролировать наше поведение! Надо было следить за учебой! Сколько еще обвинений мы предъявляем отцу и матери, когда наша жизнь сворачивает не туда?
 Но вот детство кончилось, а с ним и детское рабство. Ты уже не раб, не ребенок, ты вправе решать сам. И что? Почти все остаются рабами! Жить неподалеку от папы и мамы, чтобы в любой момент — ну, скажем, занять денег. Причем без отдачи, ведь мы же дети! Пожить недельку другую, потому что жена (муж) выгнали из квартиры. А то и насовсем, я-же свой! Жить на деньги отца с матерью, потому что не могу найти достойной работы. Не просто работы, а именно достойной. Меня, любимого и необыкновенного, достойной!
 Рабство - это состояние души. Человечек хочет быть рабом, потому что рабство освобождает от истинной жизни, заменяя ее суррогатным существованием за счет другого. Отсюда вера в различных богов, всякого рода суеверия и приметы, а также желание подчиняться, отсюда угодничество, подхалимаж и непреодолимое желание «быть в стае».
 В каждом из нас живет Табаки. И только единицы способны убить шакала и стать Шерханом.

 Жизнь Ивана стала простой и понятной. С утра до вечера, примерно двенадцать часов он таскал телегу с мусором в компании пятерых существ, которые были когда-то разумными. Пара  гарпов или мышелюдей. Ну, то есть они очень похожи на летучих мышей, только очень больших. Им выломали крылья, вырвали клыки и лишили когтей на руках и ногах. От прежнего «величия» остались торчащие по бокам головы уши и приплюснутая морда летучей мыши с отвратительным пятачком. Другая пара были из рода разумных насекомых - инсектов. Двуногие существа с громадными вылупастыми глазами, тело покрыто хитином. Напарником Ивана было странное молчаливое существо, внешне похожее на человека. Худое тело, включая голову, было обмотано тканью наподобие египетской мумии. Только узкая полоска для глаз и две дырки для рта и носа. По логике, оно должно быть человеком, потому что пары комплектовались видовому признаку. Но «оно» все время молчало, ни на что не реагировало и вообще вело себя как заводной механизм. Существо безропотно выполняло команды надсмотрщика и молчало. Иван так и прозвал его про себя — молчун.
 Инсекты и гарпы общались между собой в короткие перерывы на отдых и прием пищи. Напарник Ивана  никак не реагировал на вопросы и отодвигался, если Иван трогал его пальцем.
 Спали прямо на свалке, под открытым небом, укрываясь листами пластика, похожего на ткань. Ночной отдых часто нарушался гулом прибывающих кораблей с мусором. Его вываливали в стороне от пирамиды. Ложились спать и вставали по команде надсмотрщика великана. Короткий рык в зависимости от интонации означал то подъем, то отбой, то приступить к работе или можете пожрать. Кормили три раза в день серой жижей, без вкуса и запаха. Чистый белок с добавлением жира и крахмала. После еды кружка подсоленой воды. Работа заключалась в следующем — груженые повозки тащили по узкой дороге к пирамиде. Внутри пусто, все та же узкая дорога, только подвешенная на толстенных канатах. В середине бурлаки спешно сбрасывали ремни и механическая рука опрокидывала повозку. Содержимое вываливалось в яму, из которой поднимается поток свежего грозового воздуха, на стенах играют блики багрового пламени. Но жара почему-то не ощущалось, словно огонь был холодным. Бурлаки поспешно впрягались и перли пустую повозку к выходу. Таскать пустую повозку считалось отдыхом! Повозки шли по кругу не останавливаясь, их грузили другие существа прямо на ходу. Так проходил день за днем. Очень скоро Иван сбился со счета, да и не нужен он был. Изредка на небольшой высоте пролетал так называемый черный ангел, наблюдая за работой. Иногда шли моросящие дожди, дул ветер, гоняя тучи мусорной пыли, вдали гремели громы и сверкали молнии, но до пирамиды грозы не доходили.
 Первое время Ивана одолевало любопытство. Он гадал, кто все эти существа, откуда они здесь и почему надсмотрщик такой огромный, словно прямоходящая горилла. И вообще, что это за место? Увы, ответа не было, черный и белый «ангелы» казались разумными птицами переростками, а предположение, что умер и оказался в аду было просто сказочным. Гораздо логичнее предположить, что транспортный корабль Ивана подвергся нападению пиратов и был уничтожен. Экипаж погиб, он чудом выжил и попал в плен, в рабство. Правда, никто ранее не слышал о таком явлении, как космическое пиратство. Что же, все когда-то случается впервые. Конечно, предположение о космических пиратах похоже на детскую выдумку, но другого объяснения у Ивана не находилось.

 В мире, куда попал Иван, гигиена отсутствовала как понятие. Никого не интересовал внешний вид рабов, как и где они справляют естественные надобности. Представители разных биологических видов абсолютно не стеснялись друг друга. Внешний вид не играл никакой роли. Тела рабов как правило были изуродованы. Удалялось все, что могло использоваться как оружие — когти, клыки, крылья и даже рога, если таковые имелись. В этом смысле Ивану повезло — человеческие ногти и зубы ни для кого опасности не представляли. К нему вообще относились как к безобидному, не агрессивному существу вроде новорожденного щенка  или цыпленка. Частенько среди рабов вспыхивали драки. По неписанному закону, если дерутся один на один, в драку никто не вмешивался. Каждый сам за себя и надсмотрщик строго следил за этим. Ивана до поры до времени никто не задевал, да он и сам избегал конфликтов. Всегда выполнял приказания, при необходимости уступал место инсекту или гарпу, был предельно внимателен и аккуратен. Хотя пару раз пришлось набить морду двум гарпам новичкам, которые решили, что человека можно, скажем так, припахать чуток. Окрепший от тяжелого труда да на белковой пище Иван выбил дух из одного, второму разбил лицо так, что тот едва не умер. И от него отстали.
 Время шло, после короткого периода отчаяния наступило спокойствие. Чутье подсказывало Ивану, что надо не впадать в панику, сохранять хладнокровие и наблюдать. А еще следить за здоровьем, которое пошатнулось. Вначале он страдал от недостатка кислорода и увеличенной силы тяжести. Но организм быстро адаптировался. Потом начались странные приступы слабости, головокружения и ужасного насморка. Иван приписывал эти признаки отравлению — мало ли что там в пирамиде делают, надышался или схватил дозу радиации. Но вскоре приступы ослабели, потом и вовсе исчезли.
 - Похоже, я окончательно адаптировался к местным условиям, - рассуждал вслух Иван, отдыхая после очередного рабочего дня. Он делал это, потому что говорить было не с кем, так и язык можно забыть! - Местная микрофлора — если она вообще есть на планете помойке! - меня не убила, желудок приспособился к белковой дрисне, я похудел, даже нарастил мышцы и научился не выпендриваться. С последним у меня всегда были проблемы.
 Он вспомнил, как любил в прошлой жизни подчеркнуть, что работает в крупной фирме не абы кем, а космонавтом! На его плечах лежит груз ответственности! С ним считаются!
 - А по сути почтальон по доставке посылок, - горько улыбнулся Иван. - Квитанции в сумке носил. Но тогда я хотя бы считался человеком, были перспективы — сейчас раб и если завтра свалюсь в яму, куда ссыпают отходы, меня заменят прямоходящим тараканом или мышью. Кстати, что все-таки происходит в той яме?
 Этот вопрос мучил его уже недели полторы. Когда входили в пирамиду, не чувствовалось жара, не было дыма, не болела голова от избытка углекислого газа. Наоборот, Иван чувствовал прилив сил, он распрямлял спину, мышцы наполнялись бодростью. Хотелось кричать, скакать и тащить повозку в одиночку. Появлялась уверенность, что легко справится с тяжелой телегой. А когда покидали пирамиду, все возвращалось на круги своя — усталость, подавленное настроение и тоска.
Получается, что это не мусоросжигательный завод, как вначале думал Иван. Что-то другое. Но что?  Более менее правдоподобное объяснение Иван получил позже.
 
 Во время обеденного перерыва на горизонте появляется светлая точка, что само по себе событие в унылом мире свалки. Белый ангел, как называл это существо Иван, приблизилось и неподвижно зависло в воздухе неподалеку от пирамиды. К нему тотчас подлетел черный. Они совещались непродолжительное время, причем у Ивана, который наблюдал за всем происходящим с громадной кучи пластика, сложилось впечатление, что белый высказывает недовольство,черный оправдывается, о чем свидетельствовало нервная жестикулируя тонких ручонок и судорожные взмахи крыльев.
 - План по сбору мусора не выполнили! - усмехнулся Иван, прихлебывая жидкую бурду из самодельной тарелки. - Приятно смотреть, как белый дрючит черного. Только вот рабам от этой взбучки будет хуже, - со вздохом произнес он. - Черномазая курица отыграется на нас.
 Темп работы действительно ускорился, но не намного. Или просто Иван окреп настолько, что не заметил увеличения нагрузки. Повозки стали нагружать больше, двигаться пришлось быстрее, однако для Ивана проблем не возникло. Ну, чуточку тяжелее, и что? А вот другим рабам пришлось явно не сладко. Первыми выдыхались инсекты. Они падали один за другим, лишаясь сил. В результате движение повозок нарушилось, павших от изнеможения инсектов спешно выпутывали из упряжи, впрягали новых, но и тех хватало ненадолго. Черный злился, что-то орал на своем языке, грозил надсмотрщикам кнутом, который почему-то налился зловещим красным цветом и нехорошо отсвечивал в полумраке.
 Потом появился целый отряд черных, они посовещались и всей стаей улетели. Спустя несколько минут стая вернулась. Каждая пара черных притащила новых рабов, среди которых Иван с удивлением узнал клешнястого урода, которого он увидел сразу после того, как очнулся. А также гарпов, похожих на прямоходящих мышей с остатками крыльев. Одним словом, всю ту компанию уродов, которые варили в громадном котле вонючую бурду, а громадные пауки таскали дрова в костер. Пауков черные не притащили.
 Всю это разношерстую — в буквальном смысле! - компанию швырнули на землю, надсмотрщик живо впряг в свободное ярмо и круговерть повозок закрутилась вновь.
Увы, собранного наспех подкрепления хватило не надолго. Бомжи, как окрестил новоприбывших Иван, выдыхались еще быстрее. Инсекты валились сразу, гарпы держались чуть дольше. Стая черных вновь собралась неподалеку в небе, в руках появились красные хлысты. Иван заметил, с каким страхом надсмотрщик стал посматривать вверх.
 Пара инсектов из повозки Ивана падают замертво, гарпы опускаются на колени и глядят в пол, словно мысленно произнося слова молитвы. На ногах остаются только Иван и его странный молчаливый напарник. Надсмотрщик стоит рядом, пальца сжимают кнут, но руки дрожат и вся его сгорбленная фигура выражает отчаяние. Решение приходит мгновенно. Иван сбрасывает ярмо, толкает в плечо напарника и жестом приказывает сделать тоже самое. Бросается к неподвижно лежащим инсектам, вытряхивает их из сбруи, надевает на себя. Оглянувшись, кивает на вторую сбрую напарнику, тычет пальцем на кружащуюся в небе стаю черных и для пущей убедительности рычит:
 - Надевай! Живо!!
 А также еще пару слов, которые в приличном обществе не произносят вслух.
Напарник оценил тональность и громкость человеческого голоса. Он становится рядом с Иваном и шустро напяливает ремни. Иван пинками заставляет встать коленопреклоненных гарпов, хлещет по мордасам и свирепо вращает глазами — не вздумайте брякнуться снова! Растерявшийся надсмотрщик смотрит на происходящее расширившимися глазами. От удивления пальцы разжимаются, кнут падает на землю. Иван оборачивается, мгновение смотрит в глаза надсмотрщику. Мотнув головой в сторону второй повозки, громко и четко произносит:
 - Займись остальными!
 В глазах надсмотрщика мелькает понимание, он торопливо подхватывает кнут и бросается ко второй повозке. Иван со всей силы тянет упряжь, повозка нехотя сдвигается с места. Его напарник молчун оборачивается и рычит на гарпов так, что Иван невольно вздрагивает — что там за бес такой в тряпье? Передняя повозка уже скрылась в пирамиде, дорога свободна. Иван упирается ногами в землю изо всех сил, повозка нехотя сдвигается с места и, медленно набирая скорость, катится к пирамиде. Ремни больно впиваются в плечи, сдавливают грудь так, что дышать невозможно. Невероятное напряжение длится бесконечные полторы минуты, потом механическая рука появляется над головой и сбрую можно скинуть. Иван дышит полной грудью удивительный воздух пирамиды, вытирает обильно выступивший пот с лица. Его напарник тоже тяжело дышит, руки дрожат, голова опущена.
 - Ты как? - спрашивает Иван.
 Напарник трясет головой — нормально! Вряд ли понял вопрос, но интонацию уловил верно. Обессиленные гарпы падают на колени, не в силах снять ремни. Механическая лапа хватает повозку, переворачивает и гарпы вместе с содержимым телеги летят вниз. Повозка возвращается на место, Иван с напарником хватаются за ремни и спешно тянут повозку к выходу. Оглянувшись, Иван видит, что вторая повозка тоже приближается к месту разгрузки. Вместо шестерки рабов ее тянут трое - пара гарпов и великан надсмотрщик. За ней виден механический самосвал, который вклинился между повозками.
 - Ну да, - кивает Иван. - Жить захочешь, и не так впряжешься.

 Вечер. Мутное небо медленно чернеет, невидимое солнце уходит за горизонт. На ужин Иван забирает себе четыре порции каши. Варили-то на всех, но выжили не все! Никто не возражал. Даже надсмотрщик, обычно придирчивый даже в мелочах, на это раз не рычал и не хватался за кнут. Наевшись до отвала впервые за много дней, Иван расположился на куче мусора неподалеку от котла с остатками каши, здраво рассудив, что до утренней смены надо будет пожрать еще пару раз. И вообще, пока не пригонят новых рабов, надо лопать в три хари. А лучше в четыре!
 Пребывая в сытой благости, Иван размышлял о превратностях судьбы, думал о причинно-следственной связи событий и строил планы на будущее, скрытое вечным туманом мусорной планеты.
 - Может, она и не вся мусорная, - рассуждал он вслух. - Может, это остров? Использовали же на Земле необитаемые острова для свалки? Вот и здесь так. Потому что везти мусор с одной планеты на другую невероятно дорого. Хотя, - скривился он, - кто его знает, дорого это здесь или нет! Может, технологии здешних обитателей настолько развиты, что перелеты с планеты на планету стоят копейки. Но лично я бы предпочел отправлять мусорные баки прямо на солнце. Тут ведь есть солнце? Пульнул и все!
 Повозившись на куче измельченного мусора — что-то в бок кольнуло! - Иван закидывает руки за голову и мечтательно смотрит в черную занавесь неба.
 - С другой стороны, - продолжает рассуждать он, - мусор можно переработать во что-то полезное. Если существует технология молекулярного разложения, то в буквальном смысле из говна можно получить конфетку. Мечта средневековых алхимиков получать золото из грязи сбывается! Но, если золото так доступно, то на чем основана местная экономика? Цифровые деньги?
 Иван поворачивает голову и с сомнением глядит на свернувшихся клубочком рабов. Ночь прохладна, они закопались в мусор почти с головой, на поверхности торчат только носы.
 - Да, это не аргумент, - кривится Иван. - А существа с крыльями? Они явно не рабы. Но никаких украшений, никакой яркой и богатой одежды они не носят. А именно внешний вид отличает представителей высшего сословия от низшего. У царя корона, мантия, скипетр и держава. У дворянина герб, замок, опять же дорогая одежда. Даже зажиточный крестьянин одевается иначе, чем его сосед победнее. Я уже не говорю о чиновниках, эта мразь вообще старается ни в чем не быть похожей на честных людей. И всем нужны деньги как универсальное средство обмена. Впрочем, какие могут быть деньги на свалке? Они крутятся вокруг свалки, утилизация мусора очень прибыльный бизнес. Третье место после наркоты и торговли оружием. М-да, черный ангел, белый ангел … может еще и херувимы многокрылые есть? Желтенькие такие. Или голубенькие с продрисью!
 Иван пожимает плечами, вздыхает:
- Если хочешь узнать про бабки, надо брать черного летуна за яйца — у него они есть или нет? - и выкручивать, пока черный не станет белым. Он вроде хилый, ручки как ножки стула и шейка как у гуся. Только кнут смущает, какой-то он не простой. Но зачем мне деньги? - продолжает размышлять вслух Иван. - На что их тут тратить? А вот хлыст интересный мне бы пригодился. Но все это фигня по сравнению с пирамидой! Что там происходит, куда девается мусор и зачем вообще все это нужно!? Для тех, кто в танке, поясняю — вопрос риторический.
 Последнюю фразу Иван произносит шепотом. Глаза наполняются слезами, серое рассветное небо в багровых сполохах теряет четкость.
 - Я раб, - шепчет Иван. - И останусь рабом навсегда. Потому что нет ни одного чертова шанса выбраться отсюда. И спасать меня тоже никто не будет.
 Слышится звук шагов, мусорное крошево шуршит и хрустит. Иван поворачивает голову — к нему, осторожно переставляя ноги, приближается молчаливый напарник, держа на вытянутых руках сверток. Подойдя ближе, молча протягивает сверток и кивает — бери, мол.
 - Э-э … спасибо, но мне ничего не надо, - говорит Иван, решив, что некая плата за спасение.
 Напарник отрицательно мотает головой и тянет руки. Кусок тряпки на голове отваливается, обнажая голый — череп? Иван даже вздрогнул, на мгновение представив, как выглядит это существо на самом деле.
 - Слушай, мне действительно ничего не надо, - говорит Иван, на всякий случай отодвигаясь подальше. - Ты мне ничего не должен и вообще …
 - Возьми это, человек, - произносит странное существо тихим шелестящим голосом.
 - Это книга, из которой ты узнаешь много нового.
 - К-книга??? - заикаясь от непонятного страха переспрашивает Иван.
 Он так удивился тому, что его напарник умеет разговаривать, да еще и на русском языке, что едва не потерял сознание. У него перехватило горло, он беспомощно разевает рот, пытаясь хоть что-то сказать.
 - Ты … ты кто!? - спрашивает Иван, кое-как справившись с волнением.
 - Это неважно, - слышится шелестящий шепот. - Возьми книгу, там все написано.
Правда, почерк у меня плохой. Но ты разберешь.
 Иван берет сверток, прижимает его к груди и вытаращенными глазами смотрит, как его удивительный напарник медленно спускается по склону мусорной кучи. Садится у подножия и замирает, низко склонив голову. Иван от волнения встает, потом садится, опять встает. Мысли мечутся в голове, сшибаясь и раскалываясь на куски, кровь стучит в виски, хочется орать и прыгать от радости — здесь, на чертовой мусорной планете нашелся человек, который его понимает! Но он просит его прочесть какую-то непонятную книгу.
 - Ладно-ладно, прочту! - торопливо шепчет Иван, разворачивая пластиковый сверток. - Но потом расспрошу обо всем!
 То, что замотанный в тряпки напарник назвал книгой, было стопкой кусков разноцветного пластика, грубо переплетенных веревкой. Листы были разной величины, цвета и формы, от блюдца с неровными краями до прямоугольного куска черной пластмассы, но не больше, чем магазинный альбом для рисования. Листы были исписаны сверху до низу, без полей и отступов мелким почерком, который  невозможно было развидеть в сумерках наступающего дня.
Иван подхватывается, бежит к ближайшему костру, впопыхах наступив на кого-то.
 - Заглохни, козел! - рычит он, услышав недовольное ворчание.
 И «козел» послушно умолкает — после вчерашнего инцидента с разгрузкой на Ивана посматривают с опаской. Тусклый свет затухающего костра касается неровных листов с текстом, написанные от руки слова читаются с трудом, но читаются! Забыв обо всем на свете, Иван вчитывается в текст. Много ошибок, предложения разорваны, повествование идет отрывочно, нет последовательности — это все объяснимо и понятно, человек писал урывками, прячась от всех. Чудо что вообще что-то написал!
Неподалеку громыхнул гром, злая молния озарила ядовитым светом ночь, первые капли дождя пали на землю. Иван читал, не обращая внимания ни на что и был готов убить того, кто помешает. Вероятно, это было заметно, потому что никто из рабов, лежащих или сидящих неподалеку, даже не попытался вмешаться. Хотя раньше драки между рабами различных рас были нормой. Дрались просто так, от безысходности и тоски, втихаря нападая скопом и поодиночке на тех, кто слабее. Вероятно, утверждать себя через победу над слабыми в природе разумных существ. Или просто говорящих скотов на свете больше. Однако на Ивана «прыгать» перестали давно. А после вчерашнего случая и вовсе обходили стороной. 
 Дунул ветер, умирающий огонь вспыхнул и резко пошел на спад. Иван торопливо подбрасывает горючий мусор (его собирали и складывали отдельно!), пересаживается в сторонку от огня. Скоро наступит новый день и Бог его знает, чем он закончится. Надо успеть все прочесть и понять!

 Черное небо побледнело, пелена серых облаков повисла над землей, холодный ветер нового дня разворошил клочья отросших волос и швырнул на глаза. Иван переворачивает последнюю страницу и торопливо заворачивает книгу в тряпье. Ее надо куда-то спрятать и попробовать прочесть еще раз. Почерк настолько отвратителен, что слова почти невозможно разобрать. Надо прочесть без спешки и при нормальном освещении, ибо по первости ни хрена не понял. Что-то про птиц. Спрятать книгу некуда, придется взять с собой. Сунув сверток за пазуху, Иван торопливо хлебает белковую бурду, бежит к упряжке, но на полпути его останавливает надсмотрщик. Краем глаза Иван замечает какую-то процессию — два новых раба волокут под руки безжизненное тело … его напарника! Труп небрежно швыряют в повозку и рабы грузчики забрасывают его мусором. Умерших рабов не хоронят, они тот же мусор.
 Короткий рык заставляет взглянут на великана надсмотрщика. Тот вытягивает руку в направлении механической повозки самосвала, которые тоже использовались при перевозки мусора. Иван видел такие сверху, когда черный и белый «ангелы» несли его сюда. Механических повозок на свалке было немного, водители таких машин считались привилегированным сословием и попасть в отряд водил мечтали все рабы.
В ответ на вопросительный взгляд Ивана надсмотрщик кивает и легонько подталкивает рукой. Иван благодарно наклоняет голову и стремглав бежит к машине — скоро начнется работа, надо разобраться в управлении. Там вроде всего один рычаг, но все равно нужно учиться. И с водителем познакомиться!
Управлял самосвалом старый беззубый гарп, у которого тряслись руки, ноги, голова и вообще все. Он молча ткнул пальцем себе в грудь, потом указал пальцем на лоб Ивана и буркнул что-то нечленораздельное.
 - Да, я понял, - торопливо говорит Иван. - Буду стараться изо всех сил!
 Учеба заняла несколько минут. Управление машиной осуществлялось рычагом — вперед-назад, вправо-влево. Еще был рычаг тормоза и рукоятка подъема кузова. Кабина у машины как таковой не было. Небольшая площадка спереди, самодельная крыша, чтобы мусор не сыпался на голову и все. Конструктивно самосвал выполнен в виде шестиколесной повозки на жесткой раме. Кузов с бортами. Привычного двигателя не было, электромоторы располагались непосредственно в колесах. А вот откуда берется энергия, Иван не понял.
 За свой первый рейс Иван получил полдюжины затрещин и несколько гарповских ругательств. За второй затрещин не было, гарп только ворчал и недовольно сопел. После третьего рейса гарп удовлетворенно крякнул, отвесил на прощание подзатыльник и махнул рукой надсмотрщику — сменщик готов! Великан кивнул, показал Ивану большой палец, затем погрозил сжатым кулак. Что на любом языке и в любом мире означает — работай как следует, иначе схлопочешь. И Иван работал! Ему очень не хотелось возвращаться на помойку, есть белковую баланду и спать на мусорной куче. Водители самосвалов имели право на обустройство целого навеса, могли обзавестись мебелью, т. е. сколотить из случайно уцелевших обломков лавку и даже лежак. Иван презрел роскошь и решил спать под кузовом. Так спокойнее и крыша покрепче.
 Пайка у водителей тоже была другой. В белковую бурду добавляли соль, специи, витаминный комплект и немного жира. Как бы не растолстеть! В общем, не жизнь, а малина инопланетная в сахарном сиропе. Были и запреты. Например, давить рабов. Ни при каких обстоятельствах. И ни в коем случае не пытаться ремонтировать поломки самосвала самому. О любой поломке, даже незначительной, следовало докладывать самому верховному главнокомандующему — черному ангелу. Но не лично, а через надсмотрщика.


                Глава 3.

 Смена закончилась, рабы сбились в кучки возле своих костров. Иван торопливо доедает похлебку, глотает кружку воды и забирается в кузов самосвала. Пока светло надо еще раз прочесть книгу и попытаться хоть что-то понять. Моросит мелкий дождь. Это хорошо, можно смыть грязь с пластиковых пластинок и тогда получится разобрать текст! Иван дождался, когда на дне кузова образовалась небольшая лужица и стал отмывать страницы. Избавившись от грязи он буквально впивается глазами в текст. Читать все равно трудно, почерк ужасен, но буквы-то русские! Это обстоятельство так радовало Ивана, что он в сотый раз благодарил Бога - в которого, кстати говоря, не очень-то и верил! - что его бывший напарник не оказался китайцем.
 Прочесть все так и не удалось. Но и того, что прочитал, было достаточно, чтобы понять — он, Иван Чижиков, оказался в ином мире! Не в смысле потустороннем, а в том же самом, только очень далеко. Если земные технологии позволили создать громоздкие и опасные ядерные двигатели для ракет, то в этом мире удалось создать — вернее, обуздать процесс индуцированного распада протона. Так и написано — обуздать! Энергия, которая высвобождается при этом такова, что космический корабль с двигателем ИРП способен пронизывать пространство время, за считанные секунды преодолевая невероятные расстояния в сотни парсеков, используя какие-то пространственные тоннели. (Что такое парсеки и пространственные тоннели в книге не написано, а сам Иван понятия не имел.) Однако ИРП моторы не валяются на каждом шагу, их создание очень трудоемкий процесс, так что обладают ими только … птицы!
(В этом месте Ивана малость переклинило. Что значит птицы? Иностранное слово? Но написано русским языком — птицы! Может, ошибка? Или у автора поехала крыша и он решил, что бывают разумные попугаи?)
 Дальше больше — автор применил термин птицелюди. А поскольку слово неудобопроизносимое, заменил его на короткое латинское — aves. То есть просто птицы без добавления людей. Есть и еще одно определение — aves rationabile. Что переводится как птицы разумные. («Тоже не фонтан, - подумал Иван. - Лучше просто авераты.»)
 Однако далее автор заявляет, что птицелюди это эволюционировавшие тероподы, то есть предки современных птиц. У них были пятипалые конечности, а тело покрыто перьями. В процессе эволюции они обрели разум и стали мыслящими существами. Так же как люди, которые произошли от обезьян. («А что, логично! - подумал Иван. - Предками гарпов были летучие мыши — разожрались и вымахали в рост человека. Инсекты - разумные насекомые. Но они все какие-то туповатые.»)
 Дальнейшее чтение подтвердило догадку — мышелюди гарпы и разумные насекомые инсекты действительно были существами второго сорта в глазах потомков тероподов. Их держали в домах птицелюдей в качестве прислуги или рабов. Ловили в лесах, набивали трюмы кораблей — межпланетные перелеты с ИРП двигателями не были проблемой! - и продавали на рынках. В общество птицелюдей удивительным образом сочеталось рабство и невероятный по земным меркам технический прогресс. Хотя, если внимательно посмотреть на людей, у нас тоже самое — древнегреческая культура основывалась на рабстве. Древний Рим, Византия, новейшая история Европы — рабство было везде. Пусть не такое явное, как у римлян, все-таки иллюзорное равенство прав в современном мире действительно существует, хоть и не для всех. Но велика ли разница между римским гражданином, который продавал на рынке не угодившего ему раба и нынешним владельцем фирмы, который выгоняет на улицу не угодившего ему работника? И если купленного раба хотя бы кормили и давали крышу над головой, то современному работяге платят минималку и абсолютно не интересуются, где и как он живет.
 Здесь рассуждения на вольную тему обрывались, далее следовало описание того места, где оказался автор и где сейчас находится Иван. Как называется планета, автор не знал. Он лишь сообщил, что это планета с кислородной атмосферой и большей, по сравнению с Землей, силой тяжести. Удалось выяснить, что здесь нет разумной жизни — во всяком случае, она не обнаружена! - поверхность покрыта водой, единственный континент или остров, этого автор тоже не знал, используется как свалка для отходов цивилизации птицелюдей. Кроме рабов здесь также держат осужденных, которых тоже используют для работы на свалке. Сколько всего здесь свалок и каков размер суши автор не знал. Пирамида из грязного золота по предположению автора была неким преобразователем материи в энергию, которая непонятным образом транспортировалась на планету птицелюдей. Ну а крылатые существа, которых Иван с перепугу принял за ангелов, были колониальной администраций из числа птицелюдей.
 Ни имени автора, ни как он сюда попал в тексте не было.

 - Итак, пазл сложился! - бурчит под нос Иван, направляясь к самосвалу. - Планета океан с клочком суши, на котором держат преступников, рабов и случайно попавших в плен других разумных существ. Сюда свозят мусор, перерабатывают его в дешевую энергию и отправляют каким-то чудным образом в метрополию. Где находится эта метрополия и эта планета, никто на Земле не знает. Я числюсь погибшим, меня искать не станут и я до конца жизни проживу здесь. Зашибись нет слов пипец всему!!!


                Часть 2.

                Побег из мусорного рая.

                Глава 1.

 Должность водителя мусоровоза считается привилегированной. И не только на других планетах, в нашем мире тоже. Им неплохо платят. Не везде, но в большинстве стран. У них есть левый заработок и возможность дополнительного дохода наличными деньгами от вывоза мусора на незарегистрированные свалки. Непрестижная на первый взгляд работа очень популярна у малообразованных выходцев из городских низов. Среди рабов на инопланетной мусорке, куда попал Иван, водители мусоровозов имели наивысший рейтинг. Даже надсмотрщик находился ниже, чем водитель. Причина проста — ответственность! Никто не хочет отвечать за других, получая в награду чуть больше еды и возможность спать в лачуге под дырявой крышей. А вот лишиться головы можно запросто. Черный ангел не видел разницы между рабами, а желающие покомандовать всегда найдутся.
 Всякий раз, въезжая под своды пирамиды, Иван жадно всматривался вниз, в бушующее багровое пламя, от которого нет жара, пытаясь понять — что это такое? Какие процессы происходят там, внизу и для чего все это построено? Ответ получить не у кого, а сам Иван мог только гадать. Возить мусор на другую планету только лишь для того, чтобы сжигать его каким-то особым образом было просто невероятно. Тут что-то другое, но что? Перебрав все варианты — аж два! - Иван пришел к выводу, что в пирамиде материя преобразуется в энергию. Которая непонятным образом передается на планету, где живут хозяева этого мира. Себестоимость такого производства по земным меркам должна быть астрономической. А здесь, судя по всему, копеечная.
 - Технологии, ядрена мать! - бурчал Иван, вываливая в пылающую бездну очередную порцию мусора.
 Когда жизнь скучна и монотонна, время идет незаметно. Ты забываешь день недели, смена дня и ночи служит индикатором течения жизни, примитивная работа и сон, в который проваливаешься, как в яму — таким становится твое пребывание в этом мире. Умирают мечты, угасают желания, стирается память. Ты становишься некой функцией, которую используют в непонятных для тебя целях. Вырваться нельзя, можно только прекратить функционировать, то есть умереть. Но страх и проклятый инстинкт выживания не дает это сделать. И тогда либо ты медленно угасаешь, смирившись с обстоятельствами, либо переламываешь чертову жизнь об колено и побеждаешь. Но могут обломать и тебя! Что же, ты хотя бы сделал попытку ...

 День за днем Иван водил свой грузовик с мусором, исправно вываливая груз в недра странной пирамиды. Что бы хоть как-то не терять связь с реальностью, он ежедневно царапал кузов, отмечая таким образом дни. Это давало призрачную надежду, что придет время освобождения. Иван не мог смириться с мыслью, что его жизнь превратилась в существование. Каждый день он думал, как выбраться из плена. Как!? Поставщики мусора не садились на поверхность, просто сбрасывали с небольшой высоты. Сюда вообще никто не прилетал, кроме мусорщиков. Оседлать черного и заставить лететь? Куда? На другую свалку?
 Раз за разом перечитывая тетрадь молчуна, он не находил ответа. Гигантский остров посреди бескрайнего океана, куда с него бежать? Уж точно не домой. Да и точно ли он единственный? Едва ли простой раб имел возможность узнать все об этой планете. Много вопросов, много ответов и ни одного правильного. Скоро Иван совсем пал духом. Он забросил тетрадь, тупо выполнял свои обязанности и перестал смотреть в небо. Зачем? Единственное, что удерживало его от прыжка в недра пирамиды, это слабая надежда, что вот-вот что-то случится. Что? Но надежда умирает последней и он ждал …

 Грохот от падения чего-то большого разбудил всех. Земля вздрогнула, мусорные горы пришли в движение, послышались испуганные крики. Разбуженный шумом Иван выбирается из-под грузовика, где привык спать, забирается на кузов и осматривается. Увиденное заставляет вздрогнуть — огромный цилиндрический предмет лежит на куче мусора задрав нос неподалеку от пирамиды. Хорошо видны короткие крылья для полета в атмосфере, разнесенные в стороны вспомогательные турбины и башенки орудийный систем. Это корабль типа «универсал», приспособленный для полетов как в вакууме, так и в атмосфере. Он относительно невелик — примерно два железнодорожных вагона, - используется на небольших расстояниях. В носовой части виден массивный нарост сверху с накладными плитами, это явно пилотская кабина. Попросту говоря челнок.  Только вот слишком уж много оружия на этом челноке, нет опознавательных знаков, на корпусе много заплаток, так что машина явно пиратская.
Иван оглядывается — обитатели свалки напуганы и растеряны, многие убегают подальше, торопливо карабкаясь по мусорным склонам. Неподалеку от самосвала стоит надсмотрщик и внимательно смотрит на челнок. Он поворачивает голову к Ивану, взгляды человека и разумного существа другой планеты встречаются. Иван занимает место водителя, надсмотрщик забирается в кузов. Самосвал трогается и сразу набирает скорость. Возле челнока останавливается, Иван и надсмотрщик подходят вплотную к кораблю. При беглом осмотре видно, что корпус цел, крепление турбин не пострадало. Корабль упал, но горы мусора смягчили удар, получилось что-то вроде мягкой аварийной посадки.
 - Надо попасть внутрь, - произносит вслух Иван. - Не знаешь, как? - спрашивает он, глядя надсмотрщику в глаза.
 Русского языка он разумеется не знал, но в таких ситуациях разумные существа понимают друг друга без слов. Надсмотрщик подходит к носовой части, что-то там нащупывает и нажимает. Откидывается крышка, надсмотрщик просовывает руку и поворачивает. Слышится короткое злобное шипение, в носовой части снизу открывается люк, опускается выдвижная лестница.
 - Так просто? - бормочет под нос Иван. - Я как-то иначе себе представлял служебный вход на борт межпланетного челнока.
 Надсмотрщик жестом руки предлагает забраться внутрь. Чуть поколебавшись — вдруг подвох! - Иван решительно берется за перекладину и лезет в  распахнутый люк. Увиденное внутри сначала ошарашило и даже напугало, но вскоре он улыбнулся и понимающе кивнул — знакомо дело! Три гарпа в комбинезонах из грубой ткани сидят в креслах, откинувшись на спинку и с разинутыми ртами. На полу лежит человекообразное существо, вокруг расплывается вонючая лужа, блестят боками продолговатые сосуды из металла. Бросилось в глаза, что весь экипаж обут в ботинки с массивными стальными подковами. Конечно, магнитная палуба! А как иначе ходить по ней в условиях невесомости? Летать, конечно, проще, но иногда надо фиксировать тело, а не парить в пустоте. Надсмотрщик, забравшийся следом, скорбно склоняет голову, снимает шляпу и с осуждением смотрит на человека — типа гуманоиды погибли страшной смертью, а ты лыбишься, скотина! Вместо ответа Иван скептически улыбается, подходит к лежащему и несильно пинает вбок. В ответ слышится стон и фраза на непонятном языке. Судя по интонации, фраза явно ругательная.
 - Нажрались! - говорит Иван, обращаясь к надсмотрщику. - Чувствуешь, какой духан?
 Надсмотрщик разводит руки, в больших карих глазах появляется непонимание.
 - Неужели рыготина с перепоя в этом мире воняет иначе? - удивляется Иван. - Ладно, смотри еще раз.
 Он по очереди сбрасывает гарпов с кресел. Один падает как мешок с опилками, двое других возмущенно шипят, щелкают «клювами» и машут «клешнями».
 - Теперь въехал? - спрашивает Иван и жестом показывает, как лакают бухло.
 Надсмотрщик кивает. Иван осматривает отсек — так, в середине кресло пилота, управление самое простое, штурвальное. Два других мест предназначены для стрелков. Один управляет тыловыми турелями, другой передними. И никаких электронных систем управления. Все только ручками, как в середине двадцатого века!
 - А чем занимается homo sapiens? - бормочет Иван, блеснув знанием латыни. - Типа компот холодненький подносит? И что это вообще за машина? Ладно, неважно! Что будем делать, чувак? - обращается он к надсмотрщику.

 Любое мало мальски разумное существо, оказавшись взаперти, хочет сбежать. Стремление к свободе есть навязчивая идея, которая не дает покоя даже во сне. И, как только появляется надежда, это желание овладевает существом полностью. Но таков ли надсмотрщик? - думал Иван, глядя в бесстрастные глаза двухметрового здоровяка. Может, ему нравится на помойке? Родился тут!
 Смысл вопроса надсмотрщик понял. Он молча разматывает тряпку, закрывавшую лицо и голову, швыряет на пол. Иван вздрагивает при виде его лица — оно испещрено рваными шрамами, какими-то пятнами, очень похожими на следы ожогов. Невредимы только глаза, выпуклые и немигающие, как у насекомого.
 «Да это инсект! - мысленно ахнул Иван. - Сожрет сразу или потом?»
Надсмотрщик действительно был инсектом, только огромным, что совершенно нетипично для разумных насекомых. Впрочем, Иван не настолько хорошо знал новый мир, что бы судить о типичности. Он вообще его не знал!
 Надсмотрщик выпрямляет обычно согнутую спину, тычет в грудь жестким пальцем и негромко произносит странное слов, целиком состоящее из щелканья и шипения.
 Звучит примерно так:
 - Тсшчп!
 - Ага, - кивает Иван, на всякий случай показывая ладони — универсальный жест мира.  - Тсш … чепе? Можно, я буду звать Тсап? Мне так удобнее, - осторожно произносит он. И добавляет: - А я Иван. Иван-нн!
Инсект великан кивает и вопросительно произносит:
 - Фп?
 - Можно и так, - торопливо соглашается Иван. - Пусть буду Фып. Боюсь представить, как будет звучать моя фамилия. Тсап и Фып — чудненько! Что будем делать, Тсап? Угоним тачку, а этих, - показал он пальцем на экипаж, - выбросим или? - проводит ребром ладони по горлу.
Инсект машет корявым пальцем и качает головой.
 - Ага, нет, - кивает Иван. - А что тогда? Съедим?
 Вместо ответа инсект по имени Тсап отрывает рукава комбинезонов и ловко связывает руки и ноги упившихся вусмерть гарпов. Причем связывает довольно жестко, явно не заморачиваясь целостностью суставов.
«Крутенько он с гарпами обходится, - думает Иван, глядя на безжалостно связанных мышелюдей. - Видимо, инсекты не очень ладят с ними.»
Четвертый член экипажа оказался — Иван аж рот разинул! - человеком. Повязка с головы спала, когда Тсап сдирал с него лохмотья и вязал руки за спиной. Спутанные седые волосы, морщинистое лицо и впалые глазницы. Все говорило о том, что это древний старик. Или алкоголик, если судить по опухлой синюшной роже.
 - Ну, не обязательно, - с сомнением разговаривает сам с собой Иван. - Проблемы с почками там, или с печенью … так это и есть законченный алкаш! - решительно заключает он.
 Тсап кивает на лежащее тело человека — сам разберешься? Или мне все сделать?
 - Я сам! - торопливо отвечает Иван. - А ты пока разберись с управлением, ладно? Пора сматываться отсюда.
 Он неумело вяжет руки за спиной, морщась и отворачиваясь от нестерпимой вони.
 - Что они тут хлебают? - бормочет Иван, заматывая руки тряпками. - Из чего гонят бухло с таким выхлопом?
 Тсап осматривает пульт управления, садится в кресло пилота. Слышен треск и скрежет, кресло явно не рассчитано на вес великана инсекта и готовится развалиться на части. Недолго думая Тсап отрывает подлокотники. Затем, секунду поколебавшись, выворачивает «с мясом» спинку. Усевшись на импровизированный табурет он что-то поворачивает на пульте, щелкает тумблерами и кладет руки на штурвал. Слышен нарастающий гул турбин, корпус пронизывает дрожь. Обернувшись, Тсап кивает на бездыханные тела экипажа и указывает пальцем на распахнутый люк.
 - Выбросить? Чтобы твои подельники с ними разобрались? - уточняет Иван. - Ладно, как скажешь. Но человечка надо оставить, к нему есть вопросы.
 Тсап кивает. Иван сбрасывает тела, захлопывает люк, старика запихивает под откидную лавку в грузопассажирском салоне и на всякий случай привязывает к стойке. Потом садится в кресло стрелка и вопросительно глядит на инсекта. Тсап одобрительно кивает и указывает на ремни безопасности — пристегнись!
 - Да, генерал! - торопливо соглашается Иван.
Щелкают замки, засаленные полоски из прочной ткани плотно облегают грудную клетку. Турбины набирают обороты, вой и рев усиливаются, машина отрывается от земли. В лобовое стекло видно, как разлетается во все стороны мусор, в панике разбегаются рабы. Грузовик Ивана, работой на котором он так гордился и радовался, нехотя заваливает на бок и переворачивается. Волнение захлестывает с такой силой, что начинают дрожать руки, по всему телу выступает обильный пот и сердце колотится так, будто решило убиться о ребра.
 - Господи, неужели я покидаю мусорную планету!? - бормочет Иван, зажмурив глаза и судорожно сжав подлокотники. - Неужели конец рабству, конец жизни на помойке … и кто эти чертовы ангелы, которые тут всем заправляют? Вот бы поймать одного и перья повыдергивать! Когда нибудь, если выберемся отсюда, я ощиплю черномазого гада. А пока улететь подальше!
 Летательный аппарат пробивает плотный слой облаков. Необъятный простор космоса с бесчисленным количеством звезд появляется, словно великолепная декорация мироздания. Дух захватывает от того, что все это невероятное великолепие существует на самом деле!

                Глава 2.

 Транспортер покидает атмосферу планеты, турбины отключаются. Невесомость приятно обнимает все тело, отросшие за время рабства волосы встают дыбом, борода топорщится во все стороны, отчего со стороны Иван становится похожим на домового. Тсап убирает щиты с лобового окна. Иван смотрит вперед, затем оглядывается на инсекта гиганта — куда, мол, направляемся? Тсап указывает рукой на вытянутый плоский объект, очень похожий на грязное пятно. Всмотревшись, Иван понимает, что это облако, огромное облако мусора!
 - Теперь мы космические мусорщики, что ли? - непонимающе бубнит под нос Иван. - Предыдущая команда списана по причине беспробудного пьянства, мы на смену. Только смена произошла как-то странно, тебе не кажется? Хотя тут могут быть другие обычаи! Все равно надо уточнить.
 Иван поворачивается к Тсапу и, жестикулируя и корча гримасы — для пущей убедительности! - спрашивает:
 - Мы сбежали? Что это за облако такое?
Физиономия инсекта остается неподвижной, словно у каменной статуи. Осознав, что его не поняли, Иван вздыхает и спрашивает еще раз, повысив голос и для наглядности тыча пальцем в странный объект.
 - Что за фигня впереди, чувак!?
 Это подействовало. Тсап поворачивает башку и показывает знакомый земной жест — кольцо из согнутых большого и указательного пальцев.
 - И как это понимать? Типа все зашибись? Или полная ж...па? - бормочет Иван. - Ладно, поглядим, что дальше будет.
 Громадная мусорная куча приближается. Тсап включает режим торможения, страховочные ремни чувствительно давят на грудь, затем торможение прекращается, машина идет по инерции. В поле зрения появляется множество мелких фрагментов — куски обшивки, какие-то палки, обломки, сверкающие осколки непонятного металла или стекла. Все это «добро» удивительным образом расходится в стороны, словно вокруг корпуса существует некое силовое поле, которое отталкивает все посторонние предметы. Вскоре мелкого мусора становится так много, что транспортер движется в нем, как лодка по заросшему тиной пруду.
 «Мы прячемся! - догадался Иван. - В таком месиве металла, пластика и еще черт знает чего нас ни один радар не отыщет. Даже гравиметр не поможет. Инсект соображает!»
 Скорость снижается до минимума, транспортер буквально «ползет», аккуратно раздвигая сплошное месиво обломков. Смотреть не на что, Тсап опускает щиты и ведет корабль вслепую. Вернее, вообще не ведет. Инсект сложил руки на груди и задумчиво глядит в сторону, как будто ему ни до чего нет дела. Однако полет продолжается. Интересно, куда? Иван негромко кашляет, чтобы обратить на себя внимание. Инсект неспешно поворачивает угловатую башку, выпуклые глаза смотрят в упор.
 - Куда мы летим, не скажешь? - спрашивает Иван, делая замысловатые жесты руками в воздухе и тараща глаза.
 Инсект снова показывает жест из указательного и большого пальца и отворачивается.
 - М-да, опять меня послали, - кивает Иван. - Ладно, ждем-с!
Мусорное облако за бортом уплотняется, слышен тихий скрежет, какие-то щелчки и стук по корпусу, от которых малость не по себе. Но инсект спокоен, как танк! Иван пожимает плечами, ироничная улыбка кривит лицо — умник хренов! От скуки он решает осмотреться. Салон замызган, краска облупилась, видны пятна ржавчины, пол в каких-то пятнах , в углах грязь. Не межпланетный транспортер, а летающий хлев!
 Грузопассажирский отсек заполнен хламом — парят в воздухе ящики, пластиковые баки сбились в кучку на потолке, вдоль стен крадутся шланги, тросы, какие-то коробочки и пузырьки. Из под лавки, куда Иван запихнул пленника, торчат ноги в грязных ботинках, медленно выплывают колышущиеся шарики жидкой субстанции подозрительного цвета.
 «Обрыгался, сволочь! - понял Иван. - Теперь рыготина по всем салону расплывется.»
 - Эй! - негромко произносит он, обращаясь к инсекту. - Смотри туда!
И тычет пальцем в трясущиеся шарики рыготины. Тсап оборачивается, мгновение смотрит немигающими глазами. Тычет пальцем в какую-то кнопку, раздается приглушенный вой электромотора, в левом дальнем углу на потолке открывается затянутое мелкой сетью отверстие. Вся плавающая в воздухе ерунда приходит в движение. Вонючие блевотные шарики устремляются к вытяжке, следом за ними движутся предметы помельче, последними нехотя сдвигаются с места ящики и коробки. Вся эта ерунда за считанные секунды сбивается в кучу возле отверстия, освобождая салон. Инсект нажимает кнопку еще раз, гул стихает, ящики медленно дрейфуют в противоположный от кабины пилотов угол.
 - Нормально! - кивает Иван и показывает большой палец.
 Медленное перемещение в гуще мусора продолжается. Ивану начинает казаться, что он в подводной лодке, которая плывет в толще болотной грязи и выныривать совсем не собирается. Постукивание и щелчки сливаются в один фоновый шум, который изредка прерывается стуком чего-то более массивного. Усталость и недосып берут свое, глаза Ивана закрываются, он начинает дремать в кресле. Но проходит несколько тягучих минут, шорох и стуки стихают. Инсект касается указательным пальцем клавиши, внешние шторы на лобовом стекле поднимаются. Иван нехотя открывает глаза и едва не подпрыгивает — впереди, в медленно расступающемся мусорном месиве появляются мерцающие грани громадного космического объекта. Свет звезд с трудом проникает внутрь мусорного облака, в мрачных сумерках вырисовываются контуры гигантской глыбы
 - Что это? - шепчет Иван. - Астероид? Или обломок планеты? Нет, скорее астероид!
Инсект включает рентгеновизор и на экране центрального монитора можно рассмотреть каменную глыбу невероятных размеров. Поверхность покрыта валунами и даже целыми скалами. Это неудивительно, потому что увеличиваясь в размерах, глыба увеличивала и силу собственного притяжения и к ней устремлялось все, что пролетало неподалеку. В том числе и мусор, которого на поверхности астероида было множество. Тсап прибавляет скорости, астероид приближается и в неживом свете рентгеновских лучей можно разглядеть останки  аппаратов явно искусственного происхождения и даже целые корпуса космических кораблей. Размеры и специфические обводы подсказывали Ивану, что это явно не гражданские суда.
 - Где мы? - шепчет Иван.
Видя, что инсект не реагирует, уже орет не стесняясь:
 - Где мы, Тсап, черт тебя подери!!!
Инсект неспешно поворачивает угловатую башку, некоторое время смотрит на бледного перепуганного человечка. Вздохнув, он тычет пальцем в приближающийся астероид и показывает жестами, что там такое. Для начала проводит ребром ладони по горлу, изображает повешение и выстрел в лоб в упор. Затем указывает на связанного алкоголика по лавкой и опять тычет пальцем в астероид.
 - Он оттуда? - спрашивает Иван и тоже тычет пальцем.
 Инсект кивает.
 - Так это разбойничий притон! - ошарашенно шепчет Иван. - В гигантском мусорном облаке прячется искусственная планета разбойников. Офигеть! Прям Тортуга и Остров погибших кораблей в одном флаконе. Но как такое может быть? Астероид, даже самый большой, слишком мал для поселения. Кислород, вода, нормальная сила тяжести — там ничего этого нет! Или есть?
 Иван задумчиво глядит на приближающийся осколок планеты — ну, или астероид, дело не в точности формулировок. Просто громадный кусок породы, облепленный со всех сторон обломками кораблей, мусором и еще черт знает чем. Ну, допустим внутри ледяное ядро, у астероидов это встречается частенько. Но это может быть аммиак, водород — да что угодно, но не вода! Если только пираты не установили что-то вроде установки по изготовлению H2O из подручных материалов. С другой стороны земные ученые считают, что вода самое распространенное вещество во вселенной. Ладно, допустим, что ядро астероида состоит из замершей воды. Тогда добыть кислород не составляет труда. Но как быть с силой тяжести? Искусственная гравитация мечта поколений фантастов, но в реальности это невозможно. Можно запустить вращение кольца вокруг нежилого корпуса корабля, но тут тоже возникает масса проблем из-за разности силы тяжести между верхом и низом. Проще говоря, на полу сила тяжести будет больше, чем на потолке. К этому надо привыкнуть! А еще проявляется  эффект Джанибекова, когда во вращающемся объекте смещается ось массы. Это приводит к смене «полярности» вращения и катастрофе. Не говоря уже о том, что диаметр кольца должен быть гигантским.
 Тогда что? Магнитные ботинки, как на обычном корабле? Но это лишь фикция, силы тяжести не возникает. Может, они там на этом астероиде все по воздуху порхают, как бабочки? Иван в сомнении оглядывается на беззаботно дрыхнущего под лавкой бандита — чет не похож на бабочку! Обычный забулдыга, таких на Земле пруд пруди, хоть в штабеля складывай. И Тсап это уверенно направляет машину прямо к астероиду, будто уже бывал здесь и не раз.
 - Все возможно, - вздыхает Иван. - Этот разумный таракан в прошлом наверняка был убийцей и грабителем, иначе не попал бы в мусорную колонию. Но все же, как быть с силой тяжести?
 Иван задумчиво смотрит в пол, как будто именно там можно найти ответ. Палуба покрыта стальными листами с насечкой. Ну да, чтоб ноги не скользили и магнитные башмаки хорошо цеплялись.  «Железо, железо … но сила тяжести зависит не от размера объекта, а от массы! - мелькнула мысль. - А масса зависит от плотности. Значит, если космический объект состоит из очень плотного вещества, то сила тяжести на нем тоже будет немалой. Какова масса Земли? Что-то около 6 с двадцатью нолями килограмм. Это дает силу тяжести в 1g. Значит, масса объекта должна быть сопоставима. При небольшом размере это возможно, если только объект имеет очень большую плотность. А это может быть, к примеру, изотоп осмия. У него плотность … э-э … блин, что-то с памятью моей стало … примерно двадцать три  тонны на куб, во! При таком раскладе сфера космического объекта должна быть всего лишь несколько километров. Значит, существование астероида или сверхмалой планеты с земной силой тяжести возможно!»
 Иван с надеждой всматривается в громадный валун, который угрожающе надвигается на маленький пиратский кораблик.

 Прямо на лобовом стекле появляется изображение инсекта в рогатом шлеме, как у киношного викинга. Но вместо густой рыжей бороды виден голый зеленоватый подбородок и странные нитевидные усы, как сома. Густым, как жужжание майского жука над ухом, инсект шлемоносец угрожающим тоном произносит несколько сложнопроизносимых слов. В ответ напарник Ивана успокаивающе машет рукой и что-то рычит в ответ. Жук шлемоносец кивает, злобное выражение морды становится чуточку более миролюбивым, изображение пропадает.
 «Таможня дает добро, - облегченно подумал Иван. - Нас не собьют на подлете, уже хорошо. Интересно, как они проецируют видео сигнал на стекло? Звук шел из динамиков, это понятно. Но вот видео прямо в иллюминаторе — это круть!»
 Транспортер пробивает тонкий слой мутных облаков, состоящий наполовину из мельчайших частичек мусора и какого-то коричневого тумана. В отраженном от мусорного кольца блеклом свете астероид выглядит устрашающе — изуродованные остовы кораблей, обломки, а то и целые скалы буквально усеивают каменную шкуру небесного тела. Астероид похож на уснувшее колючее чудовище, свернувшееся в клубок. И вот среди этого хаоса обломков появляется идеально ровная посадочная полоса. Мигают огни по краям, полоса тянется километров на пять и заканчивается эллипсоидом, ограниченного скальным выступом. Очевидно, это площадка для временной стоянки, а выступ ни что иное как ангар, вырубленный  прямо в породе. Во всяком случае, так предположил Иван. И оказался прав!
 Транспортер снижается по пологой траектории прямо на площадку. Тсап чуточку не рассчитал скорость приземления и машина ощутимо «брякается» на гладкую каменную плиту. Истерично взвизгивают амортизаторы, недовольно скрипит обшивка, по приборной панели пробегают тревожные огоньки синего и оранжевого цветов. Инсект оборачивается к Ивану и виновато пожимает плечами.
 - Ничего, - кивает Чижиков. - Ты давно не летал, я понимаю. Главное, что вообще сели. Все путем!
 И поднимает большой палец вверх. Спохватившись, быстро убирает — а ну как здесь это неприличный жест?
 Тсап выключает двигатели, плита вздрагивает и начинает двигаться навстречу каменной стене. В ней появляется светящаяся щель, она быстро увеличивается в размерах и к моменту соприкосновения превращается в проход. Транспортер въезжает внутрь, раздвижные створки за спиной сдвигаются. Не в силах совладать с волнением Иван вскакивает и прижимается к лобовому стеклу, едва не забравшись на приборную панель с ногами. Ангар в толще скальной породы поражает воображение. Огромное помещение ярко освещено потолочными светильниками, расположенными ровными квадратами. По периметру стен тянется монорельс, параллельно с ним обычная дорога, по которой неторопливо ползут открытые платформы с какими-то ящиками и живыми существами. Люди это или нет, отсюда не разглядеть. Вроде с руками, ногами и головами, но все скрыто под защитной одеждой, ведь воздуха в ангаре, судя по всему, нет. Ангар пуст, если не считать пары транспортеров странной полукруглой формы с откинутыми сходнями, по которым сгружают ящики.
 Иван видит, как к транспортеру приближается группа инсектов в черно-красной униформе. Продолговатые глухие шлемы на головах, двусторонние панцири закрывают грудь и спину, руки и ноги тоже защищены стальными накладками. В руках какие-то палки с рукоятками и характерными утолщениями на конце.
 - Местные погранцы и таможня! - шепчет Иван. - Будет шмон и допрос. Интересно, чем стреляют их пушки? Электрическими шариками или это бластеры, как в кино?
Тсап поднимается с изуродованного кресла. Амортизатор облегченно выпрямляется и остатки сиденья разваливаются на части. Инсект сует руку под панель и достает из нее пару прозрачных полусфер с коробкой на затылке. Надевает одну на голову, опускает стеклянное забрало и стягивает рычагом на шее. Вторую полусферу протягивает Ивану.
 - Да-да, - торопливо соглашается Чижиков. - Это изолирующий шлем с автономной системой дыхания. Конечно! А грязный какой. И вонючий, блин!
 Брезгливо морщась, он просовывает голову в обруч, опускает забрало и поворачивает рычаг на ободе. Легко шипение в районе затылка сообщило, что воздух поступает, а бледно зеленая полоска в левом углу забрала напомнила, что воздуха маловато, скоро надо закачать новую порцию. Инсект тычет пальцем в какую-то кнопку, в тыльной части транспортера откидывается аппарель. Команда инсектов в черно-красном обмундировании неспешно поднимается на борт. Тсап поднимает обе руки с развернутыми ладонями, кивает Ивану — смотри, мол, как над встречать таможню. Типа мир вам, путники в ночи … или просто помыл руки перед вашим приходом, смотрите сами. Черт его знает, как надо приветствовать здешнее начальство.
 Тсап тянет руку, чтобы поднять переборку между пассажирским отсеком и грузовым, но Иван торопливо останавливает его:
 - Человек! - говорит он и тычет пальцем в пленника, который по прежнему мирно дрыхнет под лавкой.
 Инсект недовольно бурчит и достает еще один шлем.  Иван надевает его на башку пьяницы, застегивает замок на шее.
 - Вот теперь все. Открывай! - говорит Иван и мысленно готовится к встрече с местными пограничниками — кто их знает, какие вопросы будут задавать?
 Они выходят из пассажирского салона, выходная аппарель идет вниз. От волнения Иван потеет, ему невыносимо жарко и душно. Захотелось снять чертов шлем, но без него он выпучит глаза и сдохнет от недостатка кислорода. На поверхности астероида только смесь азота и ядовитых газов от налипшего мусора. Тсап подходит, поднимает обе руки вверх и что-то бубнит, шипя и прищелкивая. Наряд молча слушает его бубнежь, затем старший — у него больше красных пятен на груди! - тоже поднимает обе руки и дергает головой.
 - Типа все в порядке? - спрашивает сам себя Иван. - И что дальше?
И на всякий случай тоже поднял руки.
 А дальше наряд обыскал транспортер, выволок за ноги пленника и бросил его под ноги Ивану. Тсап знаками объяснил ему, что их сейчас отправят на карантин, причем людей содержат отдельно от всех остальных, так что ближайшие несколько часов Иван проведет в компании разбойника и алкаша. Что будет дальше, Тсап не сказал.
Их сажают в самоходную тележку без крыши и дверей. Приглушенно жужжа электромоторами, электромобиль неспешно приближается к монорельсу, переезжает его по мостками и останавливается перед небольшими воротами. Сопровождающий пограничник тычет пальцем в небольшую панель на рукаве, ворота нехотя раздвигаются и электромобиль въезжает в узкий и короткий  тамбур. Ворота за спиной смыкаются, створки впереди открываются, электромобиль трогается. Опять тоннель, только длинный и широкий. Сворачивают вбок и останавливаются у еще одних ворот. Опять тамбур и еще один тоннель, но ярко освещенный и  подозрительно похожий на тюремный коридор.
 Спустя несколько минут Иван стоит  на грязном полу каменного мешка за железной дверью с маленьким закрытым окошечком. Изолирующий круглый шлем вежливо снят пограничником, пьяный пират из рода homo sapiens лежит на полу и продолжает спать. У него шлем тоже снят. В камере два откидных лежака на цепях, матрасы из пластика аккуратно сложены, унитаз в углу. Рядом на полочке уложены в стопку кусочки ткани. В камере жутко воняет хлоркой и довольно холодно. Иван чешет затылок, давно не мытые волосы щекочут шею, прядь ниспадает на лицо. Убрав растопыренной пятерней волосы Иван задумчиво произносит:
 - Зашибись! Я в камере с забулдыгой. Неизвестно что дальше и … и когда дадут пожрать? Если вообще дадут. Может, тут карантин означает лечебное голодание?
 Он подходит к лежаку, магнитные подковы на ботинках звонко стучат по каменным плитам пола, ложится и тотчас засыпает — слишком много событий произошло за последние несколько часов, мозг просто отключился и посоветовал сделать тоже самое остальному организму …

 … и внезапно пробудился от нестерпимой вони! Духан был так силен, что перехватило горло и тошнота подступила удушающей волной.
 - Что это за фигня!? - спросонья бубнит Иван.
 Он открывает глаза и тотчас слышит характерный звук рвущейся ткани. Штормовая волна невероятной по мощности вони сбивает дыхание. Мозг взрывается  догадкой — дристун! Этот чертов забулдыга протрезвел и теперь проверяет инопланетный унитаз на прочность, ибо к вони естественных отходов примешивается нежный запашок хлорной извести.
 - Ты, сволочь вонючая! Нашел место, где ср… - гневно говорит Иван, сжимая кулаки, но его возмущенную тираду прерывает лязг и стук откинутой заслонки на окошечке двери. Появляется два пластиковых пакет и два поменьше. За прозрачной пленкой видны столовые приборы, то есть ложка и почему-то палочки. А еще лежат два странных предмета в прозрачном пакете, очень похожие на слуховые аппараты для стариков. Иван когда-то видел такие. Их надевают на ухо, пимпочка на конце прижимается к голове сзади ушной раковины.
 Сидящий на унитазе человек издает протяжный стон. Слышен звук бурлящей жидкости, доносится удовлетворенное кряканье. Иван оборачивается - лицо кривит брезгливая гримаса — мужик небрежно подтирается куском тряпки, на пропитой роже цветет радостная улыбка, густой «аромат» переполняет грудь.
 - Черт! Чтоб ты сдох, вонючка!! - рычит Иван, закрывая лицо ладонями.
 Пленник застывает с разинутым от удивления ртом в полуприседе. Видимо, Ивана он увидел только сейчас. Немая сцена длится несколько секунд, после чего мужик указывает дрожащим пальцем на поднос с едой и тычет в ухо.
 - Дать по ушам подносом? - интересуется Иван. - Это запросто. Еще и рожу набью.
 Одутловатое лицо мужика вытягивается, он трясет головой и дрожащими руками показывает, что слуховые аппараты необходимо надеть.
 - Я не глухой! - отмахивается Иван.
 Но мужик продолжает жестикулировать, пару раз топнул ногой в раздолбанном ботинке и что-то нечленораздельно промычал. Иван бросает взгляд на странные приборы, смотрит на сокамерника и у него появляется смутная догадка — может, это вовсе не слуховые аппараты? Иван осторожно разрывает пакетик, крутит в руках — на концах креплений загораются красные огоньки, затем цвет сменяется на зеленый.
 - Типа активировал что ли? - спрашивает Иван у сокамерника.
 Тот радостно трясет головой и показывает, что надо одеть. Иван пожимает плечами, цепляет на уши странные предметы и тотчас хриплый голос в его голове сообщает:
 - Ну наконец-то ты допер, неотесанный кусок дерева!
 От неожиданности Иван подпрыгивает, хватается руками за голову и бешеными глазами смотрит по сторонам.
 - Успокойся, пацан, все идет как надо, - произносит тот же голос. - Эти штуки переводят  чужую речь на твою. Электронный толмач … талмуд … талдыч … короче, хрень такая!
 Слышен звук шагов, к вони свежеприготовленного дерьма примешивается запах нечищенных зубов и мощный выхлоп после попойки. Иван медленно поворачивает голову, его глаза встречается с радостным взором сокамерника.
 - Ну чё, въехал? - спрашивает мужик и невероятно мощно и громко портит воздух, и без того уже достаточно отравленный концентратом кишечных газов.
Иван замедленно кивает, не в силах сказать хоть слово — ну, рот не хочется открывать.
 - Слушай сюда, чудило, - продолжает сокамерник. - Я так понял, что ты первачок. Целка! Значит, секи фишку — твое место у параши. Я здесь держу шишку, а ты чинарик. Твое дело мычать, говорить с жучилами буду я. В  тему въехал, фуфел?
 Плюгавый алкаш бубнил что-то еще, надувал щеки и таращил заплывшие слезящиеся глаза. Иван слушал вполуха, он пытался осознать то, что произошло — впервые за много недель он услышал человеческую речь, причем на своем языке! Значит, эта фигня на ушах не слуховые аппараты, а электронные переводчики! Каким образом эти аппараты переводят с другого языка, да еще и в мысль — слова звучат в голове, он понимает на мысленном уровне безо всякого перевода! Так бывает, когда в совершенстве владеешь чужим языком и понимаешь значение каждого сказанного слова.
 «На Земле такая технология существует на лабораторном уровне, - думает Иван. - А тут это такая обыденность, что переводчики выдают все подряд. Ни фига себе!»
 - Ты оглох что ли, окурок!? - прерывает размышления Ивана визгливый голос сокамерника.
 Звонкая пощечина сбивает с мысли. Иван отшатывается, инстинктивно закрывается рукой. Сокамерник замахивается еще раз, но тут Иван соображает быстро — короткий тычок в нос сбивает с ног сокамерника, кровь заливает рот и лицо. Мужик возмущенно орет:
 - Нюх потерял, чинарик!? Так я тебе …
 Что именно «тебе» мужик договорит не успевает. Мощным ударом ноги Иван отправляет его к той самой параше, с которой он недавно слез.  Для закрепления урока Иван сует сокамерника головой в очко, сливает воду и садится сверху.
 - Прости, чувак, это так не интеллигентно, - говорит Иван, сидя на спине сокамерника. - Но ты похоже иначе не понимаешь.
 В ответ слышится бульканье и невнятное бормотание.
 - Молодец, сразу не сдаешься! - поощрительно говорит Иван. - Это характеризует тебя с положительной стороны. Но все же советую закрыть хлебало и помалкивать. Потому что мне кажется, что если ты захлебнешься  в унитазе, это никого не заинтересует в бандитском притоне, которым без сомнения является этот астероид. Я прав? - спрашивает Иван и подпрыгивает на спине сокамерника.
 Ответом служит громкий бульк и стон.
 - Стороны пришли к взаимному согласию, - удовлетворенно произносит Иван и встает с унитаза.
 Сокамерник тотчас падает на пол, хрипит, кашляет и молча таращит глаза. Оклемавшись, он ползет на четвереньках к своему лежаку, забирается на него и лежит, отвернувшись к стене. А Иван забирает поднос с пакетами и столовыми принадлежностями. В пакетах оказалась питательная масса без вкуса и запаха наподобие той, которой кормили рабов на мусорной планете. Иван без зазрения совести съедает содержимое обеих пакетов, аккуратно ставит поднос на полку и усаживается на свой лежак, желая предаться размышлениям и отдыху.   
 Проходит около получаса. Сытый желудок требует сна и покоя, глаза слипаются, мысли начинают водить хоровод. Но спать опасно, униженный сокамерник наверняка хочет поквитаться, так что послеобеденный сон станет последним в жизни.
 «Может, прибить его? - рассуждает Иван. - Надзирателям без разницы, сколько нас тут. И мне спокойнее. Нет, надо было сразу! А вот так, без настроения, душить человека нельзя. Не получится. Да и сон пропадет. Может, связать?»
Иван прикидывал и так и эдак, но ничего лучше старой доброй удавки предложить не мог. Нет, можно еще переломать руки! Сломанными руками точно не задушит. И ноги заодно, чтобы не пинался.
 - А еще отпилить голову тупым ножом! - тихо бубнит под нос Иван. - Чтобы даже мыслей об убийстве не возникало. Короче, расчленить и под топчан сложить.
 Чтобы окончательно не заснуть под рассуждения о расчлененке Иван поднимается с топчана и начинает прохаживаться по камере из угла в угол. Это немного освежило, сонная одурь отступила, спустя минуту громкий лязг железа возвестил, что дверь открывается. Иван оборачивается и от удивления разевает рот — в камеру входит Тсап! Инсект облачен облачен в легкие доспехи из карбона, закрывающие все тело, на угловатой башке красуется полукруглый шлем с прозрачным забралом, как у пилотов. Из открытой кобуре на правом бедре торчит рукоять оружия, на груди багровым огнем горят небольшие рубиновые шестиугольники с серебряной каймой общим числом пять.
 - Терминатор! Космический рыцарь круглого стола! - шепчет Иван, таращась широко открытыми глазами на невероятно преобразившегося старшего мусорщика. Спохватившись, он срывающимся от волнения голосом произносит:
 - Здравствуй, Тсап! Выглядишь сногсшибательно.
 - Вроде виделись сегодня, - буркнул инсект. - Но ладно, здравствуй еще раз, Фып. Тебя действительно так зовут?
 - Почти, - криво улыбнулся Иван. - Ну, очень похоже. Вижу, ты уже при делах, - говорит Иван и кивает на доспехи.
 - Я вернулся домой, - кратко ответил Тсап. - Идем со мной, есть разговор.
Инсект четко поворачивается через левое плечо и идет четко печатая шаг, словно солдат почетного караула. Иван разевает рот еще шире, не веря своим глазам.
 Мощный всхрап сокамерника — или что-то другое, но очень похожее по звуку! - приводит Ивана в чувство и он бежит со всех ног за удивительно преобразившимся инсектом, глядя на него снизу вверх.
 Пройдя по довольно длинному коридору, они подходят к массивным дверям, похожим на те, которые показывают в кино про ограбления банков — железные, толстые, с круглыми рулями вместо ручек. Стоящий у двери охранник инсект в форменных карбоновых доспехах нажимает кнопку, руль приходит в движение и дверь неспешно открывается. В тишину коридора врывается шум улицы, какие-то странные запахи, будоражащие воображение. Тсап выходит и оглядывается на человека. Иван шагает за ним — яркая вспышка озаряет темноту над головой, раздаются частые хлопки, очень похожие на выстрелы. Иван приседает от испуга и поспешно оглядывается. Вокруг одни инсекты, они неторопливо идут по своим делам, некоторые поглядывают в небо и равнодушно отворачиваются. Иван тоже задирает голову. Слышится очередной хлопок, второй третий … темное небо расцветает бенгальскими огнями салюта, разноцветные блики пляшут на стенах домов, на хитиновых головах инсектов, сверкают отраженными огнями в немногочисленных лужах под ногами.
 - Новый Год отмечаете? - бодро интересуется Иван.
 - Свадьба, - коротко отвечает Тсап. - Идем.
 Он ведет Ивана к небольшому строению, поднимается по внешней лестнице на плоскую крышу. Там расставлены столы, стулья, установлена легкая крыша, видна барная стойка и бармен, здоровенный инсект с лихо закрученными усами и в черном хитиновом костюме.
 - Садись, - говорит Тсап и указывает на стул за ближайшим столиком.
 - Ага, - поспешно кивает Иван и забирается на стул, помогая себе руками, словно маленький ребенок, потому что стул был рассчитан не на человека, а на инсекта, причем великана метров трех.
 Край стола оказывается чуть выше глаз Ивана. Он сидит выпрямив спину и аккуратно сложив руки на коленях, как примерный мальчик в гостях у важного родственника. Тсап садится напротив. Ему тоже великовата мебель, поэтому он откидывается на спинку и складывает руки на груди, дабы выглядеть солидно и важно.
 - Здесь уютно, - неуверенно произносит Иван и оглядывается.
 «А выпивку приносят ведрами! - подумал он. - И вместо рюмок пивные кружки. На закуску подают целого кабана. Тут есть кабаны?»
 - Почему здесь никого нет?
 - Я велел никого не пускать. Мои соплеменники не любят людей.
 - Ага, понятно, - кивнул Иван. - Это заведение принадлежит тебе, да?
 - Мне много чего здесь принадлежит. Кое-что надо вернуть, прибрали за время моего отсутствия. Слушай меня, - говорит Тсап. - Я хочу тебе кое-что объяснить.
 - Да-да, конечно! - поспешно соглашается Иван. - Я внимательно слушаю …
               
               
                Глава 3.    


 … астероид с диким название Пцрст уже много лет используется как база для разбойников, пиратов и негодяев всех мастей. Он находится в глубине громадного облака мелких космических объектов. По сути это облако просто космическая свалка, образовавшаяся на месте взорванной небольшой планеты. Взорвалась сама или ее кто-то взорвал, уже неизвестно. Да и не интересно никому. Астероид врезался в это облако и застрял в нем. Скопление камней использовалось как мусорный полигон. Гигантские баржи, набитые спрессованными в брикеты отходами буксировали в открытый космос, а затем «выстреливали» одноразовыми двигателями в сторону скопления. Баржи сталкивались с камнями, разрушались и сами становились мусором. Наиболее крупные даже пробивались к центру скопления и «прилипали» к астероиду, постепенно увеличивая его в размерах, таким образом превращая его в достаточно большой объект с приличной силой тяжести. Ядро астероида из сверхтяжелого металла тоже сыграло роль. Так сформировалась мусорная планета.
 В любом обществе есть отбросы, которые стремятся жить за счет других, ничего не давая взамен. Однако за долгие годы, даже столетия общество приспосабливается к жизни бок о бок с ворами, тунеядцами и бандитами. И даже использует себе на благо. Каторжный труд, освоение новых земель, негласные медицинские опыты и тому подобное. Изгои обществу нужны и даже необходимы! Когда на родном континенте не остается мест, где можно было бы содержать отбросы, их отправляют морем в другие земли — прощай Британия, привет Австралия! В больших масштабах - прощай родная планета, здравствуй безжизненный астероид тюрьма. Но отбросы не желают мириться с заточением, они сбегают, продолжают грабить и убивать, но очень не хотят попадаться. Для этого надо прятаться! И в точном соответствии с имеющимися технологиями поселяются в космосе, осваивая необитаемые планеты и прочие космические объекты. Как их далекие предки осваивали необитаемые острова в земных морях и океанах. Желательно, поближе к торговым путям, так как грабить друг друга дело зряшное и малоприбыльное.
 Так появился разбойничий притон в центре мусорного облака, нареченный инсектами — их здесь большинство! - Пцрст. Общие интересы и профессиональные деформации сближают мыслящих существ лучше, чем любая идеология, поэтому на Пцрст появились и прижились представители других рас — гарпы и люди. А вот птицелюдей или авератов тут не было. Так называемую высшую расу все ненавидели и уничтожали при малейшей возможности.
 Людей было мало, буквально несколько сотен. Держались они обособленно и жили по своим законам. Как, впрочем, и все тут. Гарпов инсекты тоже не жаловали, так как они были преимущественно насекомоядными. Нет, здесь они вели себя тихо и не высовывались. Но инсекты прекрасно знали, с кем имеют дело и с гарпами общались только в исключительных случаях. Поэтому каждый вид разумных существ жил отдельными колониями и строго соблюдая принцип невмешательства в чужие дела.
Их объединяло то, что все они на своих родных планетах были изгоями, подлежащими немедленной казни при поимке.
 - Родные планеты? - воскликнул Иван после этой фразы.
 - Есть небольшая колония людей на одной планете неподалеку отсюда, - буркнул Тсап, недовольный тем, что его перебили.
 - Это Земля!? - произнес Иван перехваченным от волнения голосом.
 - Нет. Это планета с одним единственным континентом, сплошь покрытым болотами и лесами. Ее так и зовут — Болото. Там нет вулканической активности, планета очень старая, полезных ископаемых тоже нет. Когда-то существовала цивилизация ящероподобных существ, но она погибла.
 - Отчего?
 - Хрен его знает, - дернул башкой Тсап. - Погибла и все, это никому не интересно. Так вот людей, которые по разным причинам оказались здесь, селят там. Вернее, они сами переселяются за хорошие деньги. И, разумеется, только те, кто смог их заработать.
 - Значит, самые удачливые разбойники и мерзкие негодяи, - грустно произносит Иван. - Другие разбоем хорошо не зарабатывают.
 - Верно, - кивнул Тсап. - Но люди поселились там давно, разбойники дали потомство и оно уже не такое свирепое, как их родители.
 - Типа жить можно?
 - Да, можно. Здешняя колония людей гораздо хуже. Тебе не выжить.
 - Ну …
 - Не нукай. Ты не из тех, кто перережет глотку ночью или ударит ножом в спину. В
тебе есть доброта. А доброта это слабость. Здесь тебе не выжить, - повторил Тсап.
 - А как туда попасть? Ну, на Болото это!
 - Я отвезу, - кратко ответил Тсап.
 - Ты!? - удивился Иван. - Ты тут этот — ну,  бугор, шишка, председатель кооператива?
 - Что такое кооператив?
 - Это … э-э … коллектив единомышленников. Коллектив, понимаешь? И ты в нем всем заправляешь.
 - Ты коряво выражаешься, человек. Но я тебя понял. Да, я председатель коллектива. И очень большой председатель. Так вот, если ты хочешь, я доставлю тебя на Болото. Ты выручил меня там, на каторге и я твой должник. Согласен?
Иван вздохнул. Взгляд пробежал по крышам домов, на мгновение задержался на барной стойке, за которой здоровенный инсект что-то перемешивает в железной бочке, причем бочку держит в одной руке, легко и непринужденно, словно стакан. Вспомнил сокамерника алкаша, засранца и ублюдка, который точно перережет ему глотку сегодня ночью. Подумал о мусорной планете, с которой он чудом удрал благодаря Тсапу — м-дя, перспектива вернуться домой явно не просматривается! А если спросить?
 - Мне бы домой, - нерешительно произносит Иван.
 - Исключено, - машет рукой Тсап. - Возможность попасть в вашу планетную систему имеется только у крылатых тварей. Но они ей пользуются очень редко и только в исключительных случаях.
 - Это каких-же? - заинтересовался Иван.
 - Если честно, не знаю.
 - А как я сюда попал!? Наш корабль атаковали!
 - Не знаю, - еще раз повторил Тсап. - Спроси об этом у крылатых тварей.
 - Ну, когда будет такая возможность … - грустно говорит Иван. - Да и не всякий аверат об этом знает.
 - Кто? - не понял Тсап.
 - Крылатый гад. Я их авератами называю.
 - Странное название, - пожал плечами Тсап. - Но тебе виднее. Так что ты решил?
 - Да что тут решать, - вздохнул Иван. - Вези меня к людям, на Болото. Дальше видно будет. Да, и вот еще что! - спохватился Иван. - Эти штуки у меня на ушах … нельзя придумать что-то другое?
 - Эти «штуки» универсальные переводчики. Даже на одной планете существуют сотни языков. На нескольких планетах их тысячи. Эти «штуки», как ты выразился, достаточно сложный микрокомпьютер. Без переводчика не обойтись.
 - Да-да, я понимаю, - согласился Иван. - Но они неудобные, их можно потерять. Ударюсь головой обо что нибудь и все!
 - А, ты об этом … ну, можно имплантировать чип в костную ткань, - пожал плечами Тсап.
 - Нет, чипов не надо! - торопливо ответил Иван и даже выставил обе ладони. - У нас на Земле уже чипировали некоторых, ничего хорошего не получилось.
 - Боишься контроля со стороны? - хмыкнул Тсап. - Это правильно. Но такие чипы вживляют только каторжникам вышкарям.
 - Что за «вышкари»? - насторожился Иван.
 - Приговоренные к пожизненному заключению. Особо опасные! - пояснил Тсап. - Тут кстати, много таких. Чипы блокируются, затем извлекают и уничтожают. Ладно, - махнул рукой Тсап. - Я тебя понял. Получишь графитовый микрочип в костную ткань. Он переводит на лету устную речь и надписи. А еще он настолько мал и слаб, что никак не сможет тебе навредить. Например, взорвать мозг — ты ведь этого боишься, верно? У меня самого такой. Устраивает?
 - Вполне, - кивнул Иван. - Кстати, скажи - а на мусорной планете тоже были у всех чипы?
 - Нет, - мотнул угловатой башкой Тсап. - Считалось, что оттуда невозможно сбежать. И там были простые рабы.
 - Но ты …
 - Хватит вопросов! - обрывает Ивана Тсап. - Итак, ты получишь графитовый микрочип и отправишься на Болото. На этом все.



 Транспортер приближается к поверхности планеты. Толстый слой серых облаков редеет, в мутном мареве появляются темные пятна. Пилот включает режим торможения, убираются заслонки  с иллюминаторов, туман рассеивается. Иван прижимает лицо к холодному, как лед, стеклу и жадно смотрит вниз, словно надеясь увидеть сияющий град на холме. Увы, зеленый ковер тропического леса, сверху похожий на бескрайнее поле мха, укрывает землю. Блестят при свете тусклого дня извилистые протоки, ртутные лужи озер отражают облака и ни одного поселения! Даже просто не заросшей лесом земли не видно. Сплошной лесопарк с водой!
 Иван поворачивает голову к пилоту. Голова  круглом черном шлеме неподвижна, руки в ярко алых перчатках до локтей сжимают штурвал. Транспортер ощутимо потряхивает на восходящих потоках воздуха, прямо по курсу на горизонте наливается нешуточной злобой распухшая грозовая туча. Сверкают клыки молний, слабо гремит гром, но это обманчивая слабость, просто звукоизоляция в салоне хорошая. Судя по размерам тучи и частоте молний вот-вот начнется светопреставление.
 «А у меня даже зонтика нет! - злобно думает Иван, снова глядя на приближающуюся поверхность планеты с чУдным названием Болото. - И сапог! И вообще ничего нет, даже туалетной бумаги! Зато дали большой нож, которым можно рубить деревья для костра. Но не объяснили, как разводить чертов костер на болоте. И мазь от комаров. И еще мазь от пиявок, которых здесь стада бегают … ползают. Ну, или что там еще делают пиявки! Хорошо хоть защитную одежду дали. Благодаря ей меня сразу не сожрут местные крокодилы. Вначале пожуют!»
 Одежда действительно была хороша! Прочная ткань обшита пластинами из углеродного пластика, ей не страшна влага, ее не порвать когтями, зубами и шипами. А броня из углерода вовсе непробиваемая. Правда, только для холодного оружия. Все это Ивану пояснил Тсап, когда преподнес комплект одежды и снаряжения для экстремальных условий. Помимо комбинезона в комплект входили сапоги на странных застежках по бокам, перчатки до локтя и шлем с прозрачным забралом. Из оружия только нож размером с римский меч и нож поменьше. Аптечка, набор нехитрой еды из витаминизированной каши на три дня и упаковка таблеток, которые следовало глотать три раза в день, дабы организм быстрее привык к микрофлоре Болота. От этих таблеток мутило внутри, болела голова и доставал понос. Тсап объяснил, что это не надолго и посоветовал научиться быстро расстегивать комбинезон в нужном месте, дабы не навалить полные штаны в момент «X».
 - И не забудь сразу намазать задницу средством от насекомых и пиявок! - посоветовал он на прощание.
 - Большое спасибо. А я думал шланг вставить. Что бы не снимая штанов ... - съязвил Иван.
 Тсап иронии не понял. Он на мгновение задумался, потом с самым серьезным видом
ответил:
 - Это не вариант!

 Гул турбин усиливается, появляются истеричные высокие звуки, словно турбины начинают подвывать от страха. Потоки воздуха ощутимо толкают транспортер, сбивая с курса и прижимая к земле. До поверхности еще полсотни метров, а машину треплет и трясет так, что кажется она вот-вот развалится. Пилот хочет посадить транспортер на крошечную поляну посреди густого леса. Почему именно в лесу, а не на околице людского поселения, Тсап объяснил тем, что люди живут замкнуто и недолюбливают инсектов и вообще представителей нечеловеческой расы. Ивана высадят неподалеку от поселения и дальше он пойдет пешком.
Увы, гладкость планов на бумаге резко контрастирует с реальностью! Внезапная гроза сделала невозможной посадку транспортера в указанном месте. Ураганный ветер норовил швырнуть машину прямо на деревья, проливной дождь залил землю, превратил в грязь и сесть означало завязнуть по самое брюхо. Пилот, поняв безнадежность борьбы со стихией, оборачивается к человеку и показывает рукой на смотанные тросы у выхода. Давай, мол, спускайся.
 - Ты спятил!!! - орет Иван, выпучив глаза и перекрикивая шум турбин и грохот грозы. - Я что тебе, десантура какая-нибудь?
 В этот момент порыв ветра кладет машину на бок. Ивана вышвыривает с сиденья, словно мячик теннисной ракеткой. Пилот не то по ошибке, не то умышленно нажимает клавишу аварийного открывания аппарели. Створка шустро опускается, в салон врывается холодный влажный воздух, поток ледяной воды хлещет прямо в лицо Ивану. Ослепнув, ничего не видя и не слыша, он беспомощно машет руками и цепляется за свернутый в рулон трос. Крепление срывается, тяга с непреодолимой силой выталкивает Ивана из салона и он понимает, что сейчас вылетит из грузового отсека, как ядро из пушки. Это, если кто не знает, верная смерть! Мокрые пальцы соскальзывают и Ваня Чижиков летит вниз, прямо на залитый водой лес, потому что турбины транспортера не силах победить напор ураган и машину просто тащит в потоке воды и воздуха.
 Ослепший от грохота, воды и сверкания молний Иван беззвучно разевает рот, пытаясь не кричать от страха, как и положено в такой ситуации, а просто чтобы избавиться от воды, которой нахлебался сразу после «десантирования».
 Пилот, окончательно потеряв управление машиной, в панике нажимает кнопку аварийного сброса аппарели. Пиропатроны отстреливают тяжелую створку, острый край вырванной «с мясом» петли режет трос и человек падает в серо-зеленую кашу заливаемых водой джунглей ...      

 (В этом месте по законам жанра должен быть обрыв повествования. Кто придумал этот «закон», неизвестно и пояснений к нему в смысле почему именно так, а не иначе, тоже нет. Подразумевается, что герой теряет сознание, а приходит в себя на больничной койке, в больничной пижаме, чистый, выбритый и причесанный. Причем именно в тот момент, когда рядом стоит очень симпатичная медсестра в приталенном халате. Или, на худой конец, убеленный сединами врач - лысый и в очках тоже подходит! Вариант номер два — сознание возвращается, герой открывает глаза и видит голубое небо, птички поют, травка зеленеет, пчелки жужжат. Общая черта обеих вариантов — герой цел и невредим. Увы, в реальной жизни оба варианта не катят. Бывает только третий, как у Алексея Маресьева или похуже. Исключения тоже случаются, но только по воле Создателя. Ну, вот захотелось ему посмотреть, что дальше будет!)

 Чижиков падал на джунгли, кувыркаясь и крутясь, как футбольный мяч. Все, что он смог сделать, это сжаться в комок и обхватить согнутые в коленях ноги руками. Падение на такой скорости и с такой высоты означает верную смерть без вариантов. Почти. Были случаи на войне, когда пилоты сбитых самолетов падали с нераскрывшимися парашютами и выживали — заснеженный склон холма, густые ветви деревьев и удачное приземление в воду. С Чижиковым получилось несколько иначе — он снес верхушку дерева и упал на склон оврага прямо в бурлящий поток грязи, где его зацепил выворотень. Ствол с растопыренными корнями перевернуло стремительное течение и коряга вышвырнула Ивана на берег.
 Чижиков выплевывает грязь, мощно чихает и открывает глаза, омытые ливнем. Он сидит по уши в грязи на склоне оврага и медленно сползает вместе с жижей вниз, прямо в бурлящий поток, из которого только что так удачно выбрался.
 «Унесет хрен знает куда, - подумал Иван. - Надо выбираться!»
 Словно в подтверждение его слов мимо проносится кувыркающийся труп какого-то крупного животного, подозрительно похожего на бегемота, но с рогами. Уж если такую тушу поток несет, как щепку, то его точно утащит за тридевять земель и закопает! Вдохновленный такой перспективой Иван энергично выкарабкивается из грязи и ползет вверх по склону, цепляясь за любые неровности. Со стороны он похож на жука навозника, который выбирается из кучи дерьма глотнуть свежего воздуха.
Карабканье по дерьму в смысле по густой вонючей грязи удовольствие чрезвычайно специфическое. Пальцы то и дело натыкаются на сломанные ветви, которые скользят и с громким чавканьем выскакивают из грязи. Попадаются свежерасчлененные трупы животных, а порой и живые существа. Одно такое высунуло залепленную грязью голову из вонючей жижи и вцепилось зубами в ногу чуть выше колена. Иван заорал, хлебнул дождевой воды и едва не поехал вниз, кашля и плюясь. К счастью, углеродная ткань выдержала напор клыков и не порвалась, а вот защемленная кожа на ноге отозвалась такой болью, что Иван взвизгнул, лягнул как бешеный конь и с утроенной энергией полез  по склону вверх.
 «Хорошо, что не за промежность, - пронеслось в голове. - Везунчик я!»
 Выбравшись из оврага Иван подползает к ближайшему дереву и обессиленно падает на мокрую траву. Ливень и не думает стихать, громыхают сталкивающиеся лбами тучи, черное небо скалится ослепительными вспышками молнии. Ледяные струи быстро возвращают силы, Иван кое как встает и трясущимися пальцами отстегивает застежки одежды — вместе с водой грязь набилась под комбинезон, наполнила карманы, проникла в сапоги и даже в трусах оказался комок грязной травы.
 Когда ливень закончился, Иван сидел под раскидистой кроной дерева голый и замерзший, а одежда и обувь сушилась на ветвях. Выглянуло дневное светило, горячие лучи вгрызлись в мокрую землю, пар широкими струями устремился вверх. Прибитая ливнем трава выпрямляет согнутые спины, насекомые из числа самых храбрых или самых голодных — как правило, одно дополняет другое! - бросаются на мокрые цветы и спешно высасывают соки пополам с водой. Легкий ветерок приятно охлаждает внезапное тепло.
 Выйти на солнце погреться Иван не решается. Вокруг лес, мало ли какие твари тут водятся. Одна уже пыталась отчекрыжить кусок ляжки — не стоит рисковать, лучше сидеть тихо и не светить голым задом.
 Прогретый воздух обволакивает со всех сторон, после пережитых волнений и страхов тянет в сон. Иван натягивает еще влажное белье, смотрит по сторонам. Разумеется, надувных матрасов в кустах он не обнаружил, в густой траве сыро, а еще там идет бурная  жизнь местных насекомых и каких-то мелких животных. Надо бы забраться на дерево, в лесу безопасно только на верхнем ярусе, но лазить по веткам Иван не умел. То есть умел, но не так, как это делают герои фильмов — быстро, ловко и красиво. И не факт, что на ветвях можно лежать. Свалиться оттуда шансов куда больше.
 Одним словом, пришлось выбрать место посуше и, прислонившись спиной к бугристому стволу, задремать. Вроде тихо вокруг, не рычат, не лают и не воют. Иван незаметно засыпает ...


                Глава 4.

 Холодок пробирается под одежду, сон отступает. Иван открывает глаза и тотчас чувствует, что по лбу ползет какое-то существо, больно цепляясь коготками за кожу. Существо довольно большое, оно гладкое, холодное и противное. Содрогнувшись, Иван со всей силы хлопает ладонью по лбу и острая боль пронзает голову, словно раскаленный гвоздь. По лицу стекает некая остро пахнущая жижа, место укуса начинает невыносимо жечь, словно гигантский шершень ужалил. Лоб и лицо быстро немеют, боль расползается по всей голове, прихватывая губы, подбородок и шею. Иван с трудом открывает глаза, веки ворочаются нехотя и с таким трудом, будто сделаны из железа.
 «Меня укусила ядовитая змея!!! - молнией пронеслось в голове. - Яд распространяется по кровотоку, скоро перехватит горло и я задохнусь!» Иван в панике вскакивает, руки нелепо перемешивают воздух, будто взлететь собрался, а ноги выписывают кренделя, достойные исполнителя экзотических танцев. Вообще-то при укусе ядовитой змеи рекомендуется быстро перетянуть куском ткани, веревкой или шнурком конечность выше раны и как можно меньше двигаться, дабы замедлить распространение яда. Но укушен-то в лоб! Что перетягивать, шею что-ли?
 Иван откровенно запаниковал и даже попытался заорать дурным голосом — легче, станет? - но немеющий рот выдал жалкое блеяние и писк, быстро переходящий в шипение. От ужаса неминуемой смерти подкашиваются ноги. Иван падает на корточки, дрожащие руки по локоть проваливаются в мягкий пружинящий мох, туго обтянутый зад торчит, словно куриное яйцо в гнезде. Нечто острое вонзается в правую ягодицу сбоку, боль пробивает тело электрическим разрядом. «Взбодренный» таким образом Иван с нутряным мычанием вытягивает шею наподобие охотничьей собаки, что почуяла добычу и падает лицом в сырую траву. Угасающее сознание отметило чью-то тяжкую приближающуюся поступь и отключилось. «Я умер, - успел подумать Иван. - Совсем.»

 Первое, что услышал Иван, придя в себя, это громкий хруст. Некое существо находится совсем рядом и что-то грызет. Вообразив, что грызут его, Иван дергается, но тотчас соображает, что он цел и невредим, так что грызут кого-то другого. Медленно, очень медленно, он поворачивается и открывает один глаз. Спиной к нему сидит скрестив ноги тучный человек в звериной шкуре и длинными черными волосами, сплетенными в узел. Человек ест. Это заметно по непрерывно двигающимся выпуклым щекам и характерным движениям рук. А еще человек отвратительно воняет. Стараясь не шуметь Иван ощупывает себя — одежда цела, нож исчез, колет в боку. Пальцы касаются небольшого бугорка на заднице, от которого исходит неприятное жжение и боль. Кто-то или что-то ужалило в это место и я вырубился — понял Иван. Долго лежать в неудобной позе не получится, да и вообще надо выяснить, где он и что с ним. В смысле кто тут с ним!
 Иван садится на покрытую мягким мхом кочку и неуверенным голосом спрашивает:
 - Ты кто?
 Жующее существо лениво отмахивается.
 - Что за дела? - оскорбился Иван. - Где я и что со мной произошло?
 Хруст прекращается, слышится глубокий вздох. Человек в звериной шкуре неохотно поворачивается и Иван невольно вздрагивает — это женщина! Молодая, очень упитанная и сердитая.
 - Я кушать не хочу, - на всякий случай говорит Иван. - Сыт знаете ли.
 - Это хорошо, - отзывается женщина хриплым голосом. - Потому что я тебя кормить не собираюсь.
 - Понимаю, - кивнул Иван. - Вы и так страдаете от недоедания.
 - Подкалываешь!? - грозно спрашивает женщина.
 - Что вы, что вы! - поспешил ответить Иван, морщась от боли в заду. - Никоим образом. А почему у меня … э-э … там болит?
 - Я тебя усыпила отравленной стрелой.
 - Отравленной!!! - вытаращил глаза Иван.
 - Самую чуточку, - отмахнулась женщина. - Чтобы отрубился, но не сдох.
 - Безмерно вам благодарен, - пробормотал Иван, пытаясь встать. - И что дальше?
 - Пойдем в поселок, - коротко отвечает женщина, не переставая грызть огромный ломоть сушеного хлеба.
 Иван с трудом встает. Ноги дрожат, в голове звенят колокольчики, перед глазами порхают искрящиеся мотыльки, кружится голова.
 - Да я шагу ступить не могу, - говорит Иван, превозмогая приступ тошноты. - И вообще я умираю!
 - Не-а, - отзывается женщина. - Умрешь, если останешься здесь. Сожрут, -
 пояснила она.
 - Ты меня отравила. Поэтому я не могу идти.
 - Дурак! Я тебя спасла.
 - От кого!? - удивился Иван. - От сороконожки?
 - Ты дурак, - повторила женщина. - Здесь очень много хищников, для которых человечина деликатес.
 Она перестает грызть сухарь, вытирает губы тыльной стороной ладони. Пряди черных
волос, ниспадающие на лицо, сдвигаются, словно занавес и на мгновение появляется пухлое лицо со щелочками глаз и массивными, налитыми салом щеками. Видно, что женщина молода и даже симпатична, но слишком упитана и пахуча. Еще эти шкуры … Интересно, она голыми руками убивала зверюг? Иван на мгновение представил, как эта лесная дама сбивает с ног ударом кулака какого нибудь тигра, потом душит его — тоже одной рукой! - сдирает шкуру, потрошит …
 - Куда идти? - торопливо спрашивает он севшим голосом.
 - А-а, понял? - кивает женщина. - Держи сухарь, иди за мной.
 - Скушать его можно?
 - Ты дурак что ли? Конечно!

 Женщина идет первой, легко перепрыгивая через промоины, обходя выворотни и коряги. Иван ковыляет за ней, одной рукой убирая ветки, держа сухарь в другой. Ослабевшие ноги слушаются плохо, он часто спотыкается и злится. Грызть сухарь тоже неудобно, он тверд как полено и на вкус тоже вроде как. Но после всего пережитого жрать хочется как из пушки, поэтому Иван остервенело грызет сухарь, глотает полупережеванные крошки, давится, кашляет и сопит.
 «Чертова баба! - думает он. - Продырявила мне зад, спасла от сороконожки, дала сухарь и считает себя спасительницей? А может она людоедка!? - пронзила его мысль словно жало пчелы. - Ведет меня в стойбище, чтобы испечь на углях и сожрать на ужин!»
 Мысли взметнулись, словно стая испуганных воробьев. «И чё делать? Бежать? Куда? Куда, блин, можно здесь бежать!? Я на планете по имени Болото, тут повсюду крокодилы, жабы людоеды и тараканы живодеры. А может, не съедят меня сразу? Поговорим о том, о сем. Все-таки новый человек. Спросят о чем нибудь, что нового на Земле  - нельзя же так сразу на шампур!»

 - А можно узнать, как вас зовут? - спрашивает Иван.
 - Зачем? - отвечает женщина в шкуре.
 «Действительно, - подумал Иван. - На фига мне имя повара, который приготовит из меня отбивную!»
 - Ну, чтобы знать … э-э … как к вам обращаться.
 - Зачем?
 - Вы правы, - после короткой паузы говорит Иван. - На кой черт мне имя жирной вонючей бабищи, которая все время жрет и прется через лес, как бронированный говновоз.
 Тотчас сильные пальцы сдавливают шею с такой силой, что у Ивана в глазах потемнело. «Какая быстрая!» - запоздало удивился он, прощаясь с жизнью. Однако в следующее мгновение пальцы разжимаются, воздух врывается в легкие, жизнь возвращается. Иван падает на колени, делает несколько судорожных вдохов и поднимает взор.
 - Что-то помешало? - сиплым голосом спрашивает он, бесстрашно глядя в свирепые глаза амазонки.
 - Еще раз назовешь меня жирной — убью! - рычит «амазонка».
 - А если не назову, то получу премию? Мадам в смысле мадмуазель! Давайте смотреть фактам в глаза …
 - Заткнись!
 Дальнейшее путешествие прошло в полном молчании. Иван тер шею и ощупывал себя в поисках кровососущих и прочих насекомых. «Амазонка» перла через заросли словно мамонт и грызла сухарь с таким хрустом, будто берцовую кость дробила.
«Какие зубы у человека! - с невольной завистью подумал Иван. - Любой стоматолог повесится от зависти.»

 Поселение людей на планете Болото располагается, понятно, на плоской сухой возвышенности. Обработанная земля разделена на ровные прямоугольники участков. Растет какая-то местная свекла, картошка и нечто похожее на баклажаны. Островок цивилизации людей с трех сторон окружен мрачным влажным лесом. Невооруженным глазом заметны черные проплешины недавних палов — люди безжалостно выжигают заросли, что слишком близко подбираются к обработанной земле. С другой стороны поселка радостно желтеет песчаный пляж, у самодельного причала теснятся лодки, сушатся на палках сети. Полукруглый залив соединяется с большой водой узким проливом, за которым лежит то ли бескрайнее болото, то ли море с редкими островками.
 - Поселок охотников и рыбаков, - тихо произносит Иван. - Все верно. Здесь ценят сапожников, стрелков из лука и ловцов креветок. А я, - вздохнул он, - я буду возить тачку с навозом на грядки с баклажанами. История повторяется!

 Поселение людей было организовано на принципах самоуправления. То есть на общем собрании жителей вменяемого возраста избирали главу поселения, совет и местную полицию типа шерифа с помощниками. Они же отвечали за оборону поселка от дикого зверья. Все просто и понятно. Основной закон, он же конституция состоял из одной единственной статьи — кто не работает, тот не ест. А кто ест чужое и не работает, тот изгоняется после возмещения ущерба. За кражу имущества смерть, за убийство смерть и так далее. Имелась религия собственного изготовления, этакий салат оливье из христианства, ислама и буддизма плюс суеверия местного изготовления. Типа если крокодил перешел дорогу, это к удаче. Если остановился и повернул морду к тебе, то к несчастью.
 Все эти сведения, а так же ряд других, которые Иван не запомнил, он услышал на заседании местного совета, который решал, зачислить новенького в члены коммуны или прогнать к чертям крокодиловым. С новичками всегда так поступали. Иван кратко изложил свою историю, сделав особый упор на проявленное трудолюбие и трудовой героизм на мусорной планете. Что, впрочем, не произвело особого впечатления на членов совета. А вот рассказ об упавшем транспортере их заинтересовал.
 Глава совета поднимает руку с открытой ладонью, что однозначно переводится как заткнись-мы-все-поняли и указывает на дверь пальцем. Иван покорно топает к выходу из просторного дома, в котором проводилось заседание совета. (Как обычно в отдельных поселениях, такие дома строятся всем трудовым коллективом для проведения массовых мероприятий. Как-то похороны, свадьбы, юбилеи, постановки любительских спектаклей и танцы для тех, кому далеко за сорок.)
 Усевшись на косую от старости лавку из половинки бревна, он тоскливым взглядом окинул местность. Дома, сараи, грунтовая дорога, усеянная лепешками местных коров — где они их взяли, коров этих? - и сверкающий ртутной гладью залив, освещенный лучами заходящего солнца. «Стоило лететь за тридевять звездных систем, чтобы попасть в деревню! - горько подумал он. - Люди живут, как в тринадцатом веке. Нет электричества, сотовой связи, интернета и супермаркетов. Ничего не летает и не ездит. Они ловят рыбу, еда готовится на кострах, шьют одежду из шкур и обменивают туземные сувениры на ножи и кастрюли у случайно залетевших сюда торговцев из числа гарпов или инсектов. Вот же попал!»
 Спустя пару минут тоскливого ожидания Ивана приглашают внутрь. Старейшины глядят на новичка строго и взыскательно, как и положено старичью, которое почему-то считается мудрым. Может, раньше, когда жизнь не менялась на протяжении столетий, так и было. А сегодня кардинальные изменения общества происходят едва ли не ежемесячно, не то что старики — сорокалетние дяди и тети выглядят дураками! Но это на Земле, а здесь, на планете Болото, время течет медленно и вязко, словно остывающая смола. И люди такие же, вязкие и остывающие.
 - Мы посовещались и решили, - дребезжащим тенорком произносит худощавый старичок с редкой рыжей бороденкой и сияющей лысиной. Похоже, это председатель сельсовета.
 Голова у дедка трясется, руки дергаются, глаза подслеповато щурятся, но старый пень силится выглядеть строго и внушительно.
 - Да, мы решили, - произносит он еще раз спустя пару секунд напряженного молчания. - Решили …
 У Ивана руки зачесались от желания дать подзатыльник сушеному сморчку, чтобы родил наконец нечто вразумительное, но нельзя — обвинят в убийстве!
 - Ага, решили, - кивает Иван.
 - Не перечь! - грозно скрипнул дед. - Решили и решили, тебя не спросили!
 - Что именно решили-то?
 - Тебе надобно найти транспортер инсектов. Там есть много всего нужного в хозяйстве. Опять же доверие к тебе появится. А пока ты чужак, приблуда и хрен знает кто.
 - Хрен знает кто, - повторил Иван. - А вы, значит, все тут с верительными грамотами? Сами-то откуда здесь взялись? - говорит Иван, обводя взглядом присутствующих.
 Старейшины недовольно засопели, клочковатые седые брови зашевелились, будто мохнатые гусеницы, подслеповатые глаза тускло сверкнули.
 - Мы здесь родились и выросли! - задребезжал возмущенный голос деревенского предводителя. - Блюдем обычаи и законы! А чужаки и приблуды портють!!
 - Ну да, традиции наше все, - кивнул Иван. - Ладно, найду я вам транспортер. В смысле то, что от него осталось. Но я местности не знаю. Кругом лес да болота. Не дойду!
 - Понятное дело, - согласился дед. - Ты доходяга и глист. Тебе только ракушек собирать с малыми детьми, да на лягух охотиться. Провожатых дадим. Теперь уходи. Тебя уже ждут.
 Иван уходит, чуть слышно бубня под нос:
 - На лягух охотиться … можно подумать, тут деревня суперменов!
 Дальнейшее развитие мысли обрывается мощным ударом в лоб. Вернее, лбом об стену. Иван отшатывается, со злостью произносит:
 - Да что еще … - и замолкает на полуслове.
 То, что его голова посчитала стеной, на самом деле было грудью здоровенного мужика, укрытой твердым, как железо, панцирем из непонятного материала. Иван отшатывается, морщась и потирая растущую шишку на лбу. Мужик ростом под два метра, в плечах косая сажень, ручищи набухли мускулами, выпирающими из под рукавов холщовой рубахи, словно надутые шары. Глядя снизу в густую черную бороду,
 Иван очень вежливо произносит:
 - Здравствуйте. Простите, был занят своими мыслями, - и делает попытку обойти сбоку.
 Твердый, как камень, указательный палец упирается ему в грудь, густой бас отдается в голове камнепадом:
 - Не торопись. Ты идешь с нами.
 - С вами? - пискнул Иван. - А куда?
 - Тут недалеко.
 - Зачем? - проблеял Иван, слегка приседая.
 - Переночуем в доме и с утра идем на поиски транспортера, - рычит густым медвежьим басом мужик.
 - Так сразу!? - выдохнул остатки воздуха в легких Иван. - А мы с вами одни идем?
 - Нет конечно! С нами идет братик и сестренка.
 Невероятно здоровенный мужик отступает вбок и взор Ивана упирается в другого здоровяка в странном панцире поверх холщовой рубашки. Только этот помоложе, светловолос и выглядит чуточку пожиже чернобородого. Но тоже бычара, которому медведя с ног сбить раз плюнуть. Рядом с «братиком» стоит, подбоченясь, сестра — та самая вечно жрущая и вонючая тетка поперек себя шире. Сейчас она ничего не грызет, исчез отвратительный запах, черные волосы со светлыми корнями собраны в пучок на затылке, круглое щекастое лицо недовольно. «Берцовую кость у девули отобрали, погрызть нечего!» - подумал Иван.
 - Меня зовут Твердый, братика Светлый, а сестру Надежда.
 «То есть Тарас и Лука, - привычно перевел Иван. - А сестренка радостная и милая? В самый раз!»
 - Очень приятно. А я Иван, - уныло произнес он. - Иван Чижиков.
 - Ив Ан? - уточнил Тарас.
 - Можно и так, - вздохнул Чижиков.

 Уклад жизни в поселке был патриархальным. Взрослые дети жили с родителями до тех пор, пока не обзаводились своими семьями. Дочери помогали по хозяйству, сыновья строили, охотились и пахали. Одним словом, обычная деревенская жизнь, какой она была до начала двадцатого века в любой стране на Земле.
 В доме, куда привели Ивана, верховодила женщина. То есть мама всех троих «детишек» и порядочная вдова. Глава семейства погиб на охоте. (Иван живо представил себе, как здоровенный папаша гибнет в рукопашной схватке с хищным динозавром. Друзья несут его тело на носилках из свежесрубленных дубов, а сзади плетется на веревке избитый до полусмерти динозавр! Мама остается одна и ей трудно в одиночку бить палкой кабанов, валить дубы и тащить невод в полверсты длиной, битком набитым рыбой.) Дети помогают маме по хозяйству и вообще.
 Под строгим взглядом вдовы Иван тщательно вымыл руки и сел с краешку здоровенного стола. Когда на стол водрузили кастрюлю с вареными овощами и сковородку с мясом, глаза у него расширились — да тут еды на несколько дней!
 - Какой-то ты худой, мелкий, - с жалостью произносит мама семейства. - Кожа да кости!
 - Да, - пискнул Иван, глядя остановившимся взором на бедро какого-то местного зверя. Мясо хорошо прожарено, пузырится жиром и пахнет так, что в голове мутится от желания все взять и сожрать!
 Спустя пять минут Иван почувствовал, что не сможет встать из-за стола. Он съел столько, что прошлой интеллигентной жизни хватило бы на неделю. Хлебнув напоследок местного кваса с хреном, от которого выступили слезы и сожгло горло, он заплетающимися ногами идет в комнату, где для него постелили шкуры прямо на полу. Иван заснул еще до того, как опустился на импровизированную постель …
 Завтрак был так же обилен, как и ужин. Вставая из-за стола, Иван невольно подумал: «После такой жратвы еще и идти куда-то? Надо передохнуть». Увы, сразу после завтрака начался сбор в дальнюю дорогу. Тарас и Лука водружают на спины громадные рюкзаки с провизией и спальниками из шкур, рядом крепят колчаны с пучком стрел и арбалеты. Судя по виду, из этих арбалетов можно бить акул, небольших китов и ящеров. На пояс вешают топоры, которыми рубят головы драконам. Завершают экипировку ножи, рядом с которыми мачете просто перочинные ножики. Снаряжение девушки было почти таким же, только вместо арбалета взяла копье с зазубренным жалом. Ну и нож поменьше.
 Иван вздохнул и критически оглядел себя. Его доспехи из панциря какого-то жука выглядели игрушечными, а нож был просто детским.
 - Ну и ладно! - сердито прошептал он. - Я цивилизованный человек, а не питекантроп. Мне бы только до транспортера добраться, там я им всем покажу.
 Что именно он покажет, уточнять не стал. Видимо, умение нажимать на кнопки, дергать за рычаги и крутить штурвал.

 Поселок рыбаков и охотников скрылся за грядой невысоких холмов. Впереди и левее расстилается лес, правее темнеют заросли кустарника, за которыми прячется бескрайнее болото.
 - Нам туда, - гудит басом Тарас, указывая в направлении болота.
 - Кто бы сомневался, - вздохнул Иван. - Почему нельзя было уронить транспортер на околице?
 - Так ураган же был? - удивился Лука.
 - Вопрос … э-э … риторическй! - вежливо огрызнулся Иван.
 Надежда хмыкнула и достала первый сухарь.
 Болото подкрадывается незаметно, исподволь. Земля становится мягче, отдает влагой, трава густеет с каждым шагом. Кусты расступаются, уступая место хвощам, заросли тростника окружают со всех сторон. Первым идет Тарас, уверенно ступая по пружинящей земле, за ним семенит Иван. За его спиной похрустывает сухарем Надежда, замыкает строй Лука с заряженным арбалетом в руках. До места падения транспортера примерно верст двенадцать. И весь этот путь надо идти болотом.
 - Тарас, как же мы доберемся до места падения, если вокруг трясина? - спрашивает Иван.
 - Трясина не везде. Мы же здесь не тонем! Надо знать, куда можно наступить, а куда нельзя.
 - Ладно, - согласился Иван. - А из воды ничего не вылезет?
 - Может и вылезет, - скривился Тарас. - Здешние твари не больше собаки, справимся.
 - Я думал крупнее! - удивился Иван.
 - Крупные на суше, здесь они тонут. Но тут опасность в другом. Здесь наги живут.
 - Что за наги?
 - Наполовину люди, наполовину змеи.
 - Как такое может быть? - изумился Иван. - Млекопитающие и земноводные не скрещиваются, у них гены разные, - «блеснул» он осведомленностью.
 - Не в этом дело. Раньше здесь жили змеелюди. Или наги. Цивилизация змеелюдей погибла по неизвестным причинам. Или они друг друга перебили, или их кто-то уничтожил. Выжили немногие. Прячутся в болотах, охотятся  на все живое, людей ненавидят.
 - За что?
 - Не знаю. Они вообще всех ненавидят. Так что если твой пилот инсект каким-то чудом выжил при падении, наги его нашли и съели.
 - А много их тут, нагов этих?
 - Никто не считал.
 - Говорят, как жаб на болоте! - жизнерадостно отзывается Лука. - Старики рассказывали.
 - У страха глаза велики! - отмахнулся Тарас.
 - Размер популяции зависит от количества доступной пищи, - пробормотал Иван. - А если они жрут все подряд, то ...
 Неподалеку с шумом вспорхнула стайка птиц. Охотники сразу насторожились. Тарас берется за топор, Надежда прекращает грызть сухарь, пальцы сжимают копье. Иван замирает в неудобной позе на одной ноге и застывшим взглядом смотрит в землю.
 - Это чего? - тихонько спрашивает он.
 - Молчи и не шевелись! - шипит девушка.
 - Но запах …
 - Заткнись! Наги подслеповаты, но слух у них отличный. Так что замри!
 В наступившей тишине слышно, как шуршит трава, вдали сварливо верещат пичужки и грустно мычит жаба размером с собаку. Как и всегда бывает в таких случаях, невыносимо захотелось почесаться, на лбу выступил обильный пот, который надо смахнуть, иначе глаз зальет и вообще стоять на одной ноге чрезвычайно неудобно.
Медленно, изо всех сил стараясь не хрустнуть веточкой — на болоте, да! - Иван опускает ногу. Шуршание травы становится громче. Подошва сапога касается земли, тяжесть тела плавно переносится на обе ноги, Иван облегченно вздыхает … собравшаяся  на лбу влага достигает критического объема, здоровенная капля устремляется вниз и стремительно исчезает в ноздре, намертво закупоривая дыхание. Иван давится соленой влагой собственного производства, изо всех сил стараясь не чихнуть, но организму плевать на жалкие потуги выглядеть прилично, ему воздух нужОн!
 Мощный чих сотрясает первозданную тишину необозримого болота! Обалдевшие на мгновение от такой подставы охотники  прожигают Ивана свирепыми взглядами, а девица просто замахивается копьем. Иван с быстротой белки бросается на землю и в тоже мгновение страшное зазубренное лезвие пролетает над ним, словно молния. Копье исчезает в зарослях высокой травы, слышится рычание, быстро переходящее в стон. Лука стреляет из арбалета на звук и стон обрывается. Все бросаются вперед и пропадают в траве. Оставшись один, Иван в панике оглядывается и бежит следом за охотниками, быстро перебирая руками и ногами, ибо «бежит» он на четвереньках, как свирепый и чрезвычайно опасный хомяк.
 Прорвавшись сквозь заросли, обнаруживает стоящих полукругом охотников, а перед ними лежит на траве остывающее тело странного существа — получеловека, полузмеи. По зеленовато-серой коже пробегают волны предсмертных конвульсий, в груди торчит копье, шея насквозь пробита стрелой из арбалета чуть ниже подбородка. Кровь медленно вытекает из ран, унося с собой жизнь чудовища — нага.
 Спохватившись, Иван встает с земли и внимательно рассматривает удивительный и совершенно неправдоподобный гибрид змеи и человека. Впрочем, человеческого в этой твари немного. Тело покрыто чешуйчатой кожей, типичной для змей. Узкая грудь белесого цвета, руки почти лишены свойственных людям мускулов, вытянутая вперед голова скорее змеиная, а не человеческая. Едва заметный выступ носа оканчивается полосками ноздрей, рот полуоткрыт, видны клыки, а между ними черный узкий язык, вывалившийся наружу. Мутные глаза полуприкрыты прозрачными веками, бровей и ресниц нет. Голова лишена волосяного покрова, небольшие уши вытянуты вверх и слегка заострены.
 - Страшилище! - шепчет Иван, глядя на человеческий торс, плавно переходящий в туловище змеи. Особенно неприятно выглядят пятипалые крокодильи ножки, необходимые для более быстрого перемещения по земле. Впалое пузо явно говорило о том, что тварь очень голодна и собиралась охотиться.
 - Тебе повезло, что наг был один, - говорит Тарас, нахмурив брови.
 - Нам повезло! - возразила Надежда. - Эта тварь могла позвать других и тогда всем нам пришел бы конец.
 - Твое копье нас спасло, - заметил Лука.
 - И твоя стрела. Она перебила ему гортань, - говорит Тарас, указывая пальцем на торчащий из шеи арбалетный болт. - А теперь быстро уходим отсюда, запах крови слышен далеко.
 Охотники быстрыми шагами уходят от места схватки. Иван едва не бежит, пытаясь поспеть за ними, за спиной у него идет Надежда, прожигая взглядом насквозь. А в руке копье!
 Короткий отдых решили устроить на холме. Вернее, огромной кочке, которая невесть как образовалась посреди болота. Иван без сил брякается на укрытую мхом кочку и тотчас вскакивает с искаженным от боли лицом — кочка оказалась камнем! Потирая ушибленное место он оглядывается на Тараса и пожимает плечами — откуда, мол, взялся камень на болоте?
 - Развалины, - кратко ответил Тарас.
 - Развалины чего? - не понял Иван.
 - Города. Когда-то давно здесь был город, - пояснил Тарас. - Большой, с крепостной стеной  и каменными домами.
 - И куда же он делся?
 - Туда, - ткнул Тарас пальцем под ноги. - Болото сожрало его.
 - Кто же строит город на болоте, - ворчит Иван, кривясь от боли в пятой точке. -
 Совсем дураки!
 - Болото появилось потом. Вначале был город. Много городов, в которых жили полулюди полузмеи. Потом что-то произошло и появилась вода. Она затопила весь континент, остался только наш остров, да и тот одно сплошное болото. Под нами город, Иван!
 - Вода затопила целый континент? - удивленно произносит Иван. - Он что тут, один был?
 - Никто не знает, сколько их тут было. Может, несколько, - пожал плечами Тарас.
 - Великий потоп, - пробормотал Иван. - Но такое возможно, если только наступило глобальное потепление! Растаяли полярные льды, уровень океана поднялся и суша ушла под воду.
 - Возможно. На нашем острове царит вечное лето.
 - Значит, глобальное потепление! - уверенно говорит Иван. - На Земле им давно уже пугают. Но там оно идет очень медленно, процесс растянут на десятилетия, а здесь все произошло быстро. Почему?
 - Кто-то взял и подогрел планету! - хмыкнул Лука.
 Надежда молча грызет очередной сухарь. Их у нее, похоже, полный мешок. Постоянный хруст раздражает. Иван отсаживается в сторонку, задумывается … почему исчезают цивилизации? Что мы знаем об истории Земли? Жизнь развивается сотни миллионов лет на нашей планете, человечеству по разным оценкам от двадцати до ста тысяч лет. Мгновение! Кто доказал, что до появления людей не было иных разумных существ? В разных местах, на разных континентах встречаются странные постройки, назначение которых невозможно объяснить. Мы даже не знаем, как их построили, потому что современные технологии не дают на это ответа. Даже создание египетских пирамид объяснить не можем. Теорий много, но ни одна из них выглядит достоверной. А ведь пирамиды есть не только в Египте, они встречаются и в Европе. Кто их строил, для чего и как вообще такое строительство возможно? Никто не знает.
Статуи острова Пасхи, Стоунхэндж, пирамиды, рисунки в пустыне Наска — это крохи, которые дошли до нас. Кто все это создавал, с какой целью — точного ответа нет.
Иван поднимается с камня, подходит к краю холма. Бескрайнее болото тянется до горизонта. Тускло блестят пятна чистой воды, колышется рослая болотная трава, редкие каргавые деревца тянут к небу изломанные сучья. Тянется гряда невысоких холмов, отделенных друг от друга густой зеленью травы. На одном из таких холмов как раз и остановились охотники для привала. Что за холмы, откуда они взялись на болоте?
 - Кстати, откуда они тут действительно взялись? - бубнит под нос Иван. - Какие могут быть холмы на болото?
 Вглядевшись получше, он замечает одну особенность — все холмы расположены примерно на одной линии и вроде как одинаковы по высоте. Это так заинтересовало Ивана, что он карабкается выше и даже пытается забраться на огрызок старого дерева. За что сразу получает шлепок по затылку, а затем мощная рука тащит его вниз.
 - Куда лезешь? - злобно шипит пожирательница сухарей прямо в ухо. - Погубить нас всех хочешь!?
 - Да чего губить-то? Посмотреть хотел! - огрызается Иван, грубо освобождаясь от захвата. Достала эта бабища!
 - Тебя наги могут заметить. Лучше не высовываться, - говорит Тарас.
 - Ладно, ты прав, - кивнул Иван. - Там дальше тянется целая гряда странных холмов. Таких же, как этот, на котором мы сидим. Что это за холмы?
 - Вроде крепостная стена, - пожимает плечами Тарас.
 - Стена!? - удивился Иван. - Какого же размера крепость?
 - Просто стена. Она перегораживала землю. Так старики говорят, - ответил Тарас.
 - Но зачем? И от кого?
 - Не знаю. И никто не знает. Великое болото все скрыло.
 - Крепостная стена, - задумчиво произносит Иван. - Так делали римляне, защищая свои земли от набегов варваров. Вал Адриана, вал Антонина … вроде так. В Британии, что ли? Римляне делали насыпь, на гребне строили стену и через равные промежутки сооружали смотровые башни. Это же чертова уйма работы! И все вручную, лопатами! Охренеть напрочь!!!
 Иван осторожно, на четвереньках пробирается на край холма — вернее, древней башни, заросшей мхом и травой, чтобы получше рассмотреть остатки стены. Собственно, никакой стены нет. С большим трудом можно увидеть контуры того, что когда-то было валом и стеной. Да и то, если считать таковыми полосу земли, заросшей густым кустарником и травой в обрамлении затянутой ряской воды и трясины под тонким слоем дерна. Но башни-то есть!
 - Вот блин, кто же это все построил, а? Неужели наги? - спрашивает Иван, вернувшись к охотникам.
 - Едва ли, - скривился Лука.
 - Почему?
 - Они тупые. Способны только луки из прутиков делать и каменные топоры.
 - Деградировали после катаклизма планетарного масштаба! - воскликнул Иван.
 - Но он же их не уничтожил! Должны были бороться, строить новые города, - возразил Лука.
 - Да, ты прав, - согласился Иван. - Люди всегда отстраивали заново разрушенные города, заводы, создавали новое и никогда не сдавались. Поэтому мы живы. Черт его знает! - воскликнул он. - Может, эту стену строили вовсе не наги? Но кто тогда?
 - Это знает только болото, - философски заключил Тарас. - Осушить бы его и раскопать. Тогда бы все стало ясно.
 - Не получится, - покачал головой Тарас. - Вся планета покрыта водой.
 - Вот тоже загадка. Откуда столько воды? - спрашивает Иван.
 - Ну, потоп всемирный, - не совсем уверенно отвечает Тарас.
 - Я про воду. Ее что, с других планет сюда привезли? Хотя Земля тоже когда-то была одним сплошным океаном.
 Вдали громыхнуло, слабый порыв ветра колыхнул траву.
 - Тебе воды мало? - сощурился Тарас. - Щас добавят.
 Багровое солнце высветило кровавым цветом край черной тучи, налитое свинцовой злобой облако показало клыки молний, рявкнул гром.
 - Ненавижу дождь! - проворчал Иван. - Вот просто не переношу. Куда бы спрятаться, а?
 - Туда! - неожиданно отзывается Надежда и тычет пальцем в едва заметную в траве дыру.
 - Прикалываешься?
 - Нисколько! Мы на возвышенности, тут все молнии наши, - отвечает девушка.
 - Ну да, - соглашается Иван, с удивлением отмечая, что охотница не жует, как обычно, сухарь, а с тревогой посматривает на приближающуюся грозу. Вроде как даже в размерах уменьшилась.
 - Надька права! - буркнул Тарас. - Лезем в нору, иначе молнии нас в головешки спалят.
 - Но как … - воскликнул было Иван и тотчас прикусил язык — Тарас ударом кулака сбивает край отверстия.
 Здоровенный кусок дерна обрывается и проваливается вниз. Тарас несколько мгновение прислушивается — не заорет ли кто из норы? - затем лезет внутрь, не забыв прихватить заплечный мешок. Следом в темной дыре исчезает Лука, за ним ползет на четвереньках Иван. Последней вершину башни покидает девушка, напоследок окинув хмурым взглядом затихшее перед бурей болото.
 Сухо щелкает кресало, сверкает россыпь искр, слабый рыжий огонек цепляется худыми лапками за пучок высушенной травы. Лука подносит просмоленный факел, вспыхивает пламя, освещая нервным светом помещение. Комната довольно просторна, навскидку три на четыре метра. Пол наполовину присыпан сухой землей, угрюмые стены сжимают зубы грубой каменной кладки, потолок испещрен сеткой мелких трещин.
 В противоположной стене над полом зияет дыра, в которую свободно пролезет взрослый человек. Иван подходит ближе, наклоняется, осторожно втягивает холодный влажный воздух и вслушивается.
 - Это нора, - сообщает он.
 - Ага, - кивает Лука. - И ведет она в страшное подземелье нагов, где они держат пленников и пленниц.
 - А так же золото, бриллианты и сокровенные знания древних, - со вздохом произнес Иван. - И стережет эту кучу бесполезного мусора спящий летаргическим сном дракон. Поджидает, значит, беспечных искателей сокровищ.
 - Нафига змеелюдям, которые живут на болоте, золото и брильянты? - удивленно спрашивает Надежда.
 - Не знаю, - пожал плечами Иван. - В наших сказках это обязательные атрибуты — золото, дракон и компания придурков, которые хотят это золото забрать, а с дракона содрать шкуру на сапоги и жилетки.
 - И как, удается? - живо интересуется Тарас.
 - Только в сказке.
 - Я так и знал!
 Ливень рушится обвалом, волна холодного влажного воздуха врывается в башню, едва не погасив факел. Сверкает молния, жутко отсвечивая от мрачных стен. Спустя мгновение выстреливает гром и земля вздрагивает от страха.
 - Нормальная такая гроза. Тут всегда так? - спрашивает Иван, отходя подальше от входа.
 - Почти, - отвечает Лука. - Еще бывают затяжные дожди, после которых вся земля скрывается под водой.
 - Поэтому ваши дома на сваях?
 - Ага. И у всех лодки. Тарас, остаемся здесь? - спрашивает он брата.
 - А куда в такой ливень идти? Да и стемнеет скоро.
Иван еще раз подходит к темной дыре в стене. Тяги нет, значит нора не сквозная. Ничем подозрительным не пахнет — все нормально и можно спокойно спать. Вынимает свой спальник, разворачивает, но укладывается все-таки подальше от дыры — мало ли что!

                Глава 5.

 Ближе к утру ливень стих. Мелкий дождик нехотя накрапывал с полчаса, затем плюнул на все и сник. Рассвет несмело подсветил уходящие тучи и дохнул холодом. Иван замерз в спальном мешке до дрожи, а мочевой пузырь потребовал немедленно освободить его от накопившейся влаги, иначе он ни за что не отвечает. Вынужденно подчинившись ультиматуму, Иван выбирается из уютного кокона для спанья. Утренний холод тотчас хватает его невидимыми руками. Сонливость пропадает, запруда в штанах вот-вот прорвется, Иван бегом спешит наружу.
 На вершине башни еще холоднее, чем внутри. Забыв обо всем, Иван на бегу расстегивает штаны и, строго следуя чисто мужскому понятию прекрасного — лучше нет красоты, чем пос...ать с высоты! - выдает мощную струю за край башни.
 Удивленный рык заставляет вздрогнуть и открыть глаза. Иван смотрит вниз и видит троих нагов с копьями в руках, сидящими за кустами. Один из них смотрит вверх недобрым взглядом холодных змеиных глаз, с вытянутой зеленой морды стекают струйки желтоватой влаги. Двое других тоже глядят на Ивана, но зеленые морды вроде как ухмыляются.
 - Простите, я не знал, что вы тут … это … того … в засаде! - выдает сдавленным голосом Иван и бросается прочь.
 Возмущенный рев пополам с визгом настигает его у входа в нору. Он ныряет в проход, как в прорубь, шлепается на пол и едет носом, собирая лицом сухую землю и мусор. Рык за спиной усиливается, но в следующее мгновение сухо щелкает арбалетная струна, коротко свистнула стрела и рычание нага переходит в хрип и бульканье. Иван замечает краем глаза движение чего-то большого, перекатывается в сторону и тотчас на то место, где только что была его голова, опускается нога в грубом башмаке. Мелькают вздутые от напряжения икроножные мышцы, кувыркается в воздухе выпавший из сумки сухарь. Надежда с копьем наперевес бросается к выходу, ударом плеча сбивает с ног раненого в горло нага и пропадает из виду.
Следом за ней выбегают Тарас и Лука с секирами в руках. Слышна короткие злобные выкрики, громкое шипение и повизгивание. Спустя секунду все стихает. Опомнившись, Иван вскакивает, выхватывает нож и бежит к выходу. Выскочив из норы, он цепляется ногой за еще дергающееся тело нага, падает и опять едет носом по земле.
 - Ну что за фигня!!? - говорит он возмущенно, вставая на ноги.
 - Три нага охотника, - отвечает Тарас, вытирая пучком травы кровь с лезвия топора. - Сидели в засаде, ждали появления рыбы или змеекрокодила. Зачем ты вышел из норы?
 - Ну, по малой нужде, - смущенно ответил Иван, стирая грязь с лица.
 - Они сидели в кустах ниже. Как они тебя заметили?
 - Я же говорю, по малой нужде!
 - Ты их обоссал, что ли!? Во дает! - засмеялся Лука.
 Тарас вздохнул и покачал головой. Надежда выдирает копье из груди нага с такой силой, что зазубренный наконечник оказывается весь в мясе и крови. От звука рвущейся плоти Иван вздрогнул.
 - В следующий раз смотри, куда воду сливаешь, понял? - сказала она, стряхивая мясо с копья.
 - Всенепременно, сударыня! - проблеял оробевший Иван, даже слегка наклонив голову.
 Взошло солнце, оставив внизу узкую полосу темно-серых туч. Красноватые лучи осветили залитую водой землю, подчеркивая контуры редких островков сушки. Болото превратилось в бескрайнее озеро, по которому можно только проплыть. Лука сбрасывает в воду изрубленные на куски тела нагов. По неподвижной воде расплываются мутные пятна крови, выныривают освобожденные из брюшины внутренности. Через мгновение из воды высовываются громадные челюсти, лязгают клыки, останки нагов исчезают в пасти огромного животного, отдаленно похожего на крокодила.
 - Кто это? - спрашивает Иван вытаращив глаза.
 - Змеекрокодил, - коротко отвечает Лука, стряхивая попавшие на одежду капли крови нагов. - На которого охотились эти наги. Говорят, он вкусный!
 Иван качает головой, садится на камень и обхватывает голову руками.
 - Куда я попадаю!? - шепчет он. - То мусорная планета, то бескрайнее болото со змеями, человекозмеями и крокодилозмеями, охотящимися на тех и других. Господи, за что мне это?
 - Что дальше будем делать, мужчины? - раздается голос Надежды. - Вокруг вода.
 - Я не знаю, - на автомате отвечает Иван, не убирая ладоней с лица.
 - Это и так понятно, - хмыкнула девушка. - Я вообще не тебя спрашиваю, а мужчин.
 - Я тоже не знаю, - скривился Тарас. - Воды много, сойдет не скоро … плыть не на чем!
 - И вброд не пойдешь, сожрут! - отозвался Лука.
 - Значит, остаемся здесь? - спрашивает Надежда. - Обратной дороги тоже нет.
 - Надо подумать. Может быть …
 Униженный и растоптанный до состояния раздавленного жука Иван молча бредет обратно в нору. Супермены и супервумен обсуждают дальнейшие действия, а его козявочное мнение никому не интересно. Да и не знает он, ничтожный бывший менеджер, что делать дальше!
 Иван садится на пол, прислонясь к стене. Из отверстия рядом пахнет сухой землей, высушенным корешками травы и чем-то еще знакомым с детства. Так пах свежий песок, привозимый самосвалом в песочницы каждым летом. Желтый, влажный песок, из которого так удобно лепить всякие разные фигурки, пользуясь набором пластиковых форм. А еще можно строить крепости и обстреливать их из рогатки маленькими уголками из алюминиевой проволоки. Расставить по стенам пластмассовых солдатиков и сбивать по одному - как здорово!
 Иван вытягивает ноги, закрывает глаза и поудобнее устраивается на твердом полу, усеянном мелкими камешками и стебельками сухой травы. Что-то хрустит под задницей, вроде как камешки перетираются, кладка немного проседает и сидеть становится намного удобнее, чем на плоском и жестком … пол проваливается, кладка рушится с ужасным хрустом, проседает стена за спиной … не успев даже крикнуть, Иван валится в страшную черную пустоту, кувыркаясь в клубах пыли и вала падающих камней!
 (Тут самое время покричать. Громко так, срываясь на визг от ужаса неминуемой смерти на дне бездонной пропасти. Да, именно на дне бездонной! Наш общий предок, древняя обезьяна, очень боялась упасть с ветки, потому что на земле ее ждала стопроцентная смерть. И боялась так сильно, что этот страх превратился в инстинкт, который передается людям в каждом поколении. От него нельзя избавиться, можно только побороть регулярными тренировками в прыжках с парашютом или гуляя по натянутому между многоэтажными домами канату каждое утро вместо зарядки. Но страх вернется, как только вы перестанете прыгать или гулять по канату. Слишком глубоко он сидит в нас.)
 Иван широко разевает рот, намереваясь заорать истошным голосом, как это делают отрицательные герои америкосовских фильмов. Не вышло! Во-первых, вдохнул пыли, которая сразу забила горло. Во-вторых, брякнулся спиной об землю, отчего весь воздух вместе с пылью вылетел из груди одним мощным «ы-ых»!!! В третьих, увесистый камень припечатал его лоб будто кувалдой, отчего вспыхнуло небо звездное перед глазами и поплыли круги радужные во все стороны.
 С натужным стоном, отплевываясь и бормоча ругательства, Иван становится на четвереньки. Вокруг темно, бесшумно сыплется песок сверху и тихо, как в старом склепе. (Типа в новом склепе шумно и весело?). Покрутив головой и ощупав себя на предмет целостности костей и конечностей Иван садится и смотрит вверх. Там, откуда он свалился, тоже тихо, но чуточку посветлее. Глубина «пропасти» невелика, метра полтора два, упал он на холмик из сухой земли, потому и не пострадал.
 Кряхтя и охая, как умирающий старик после частичного паралича, Иван поднимается на ноги, вытягивает руки вверх и так стоит некоторое время, прикидывая - допрыгнет или нет? Убедившись, что нет, пробует кричать. Вначале негромко, вроде стесняясь, затем сильнее, а под конец уже орет изо всех сил, напрягая жилы на шее.
 Увы, на его вопли никто не отозвался. Охотники, увлеченные спором на тему как дальше жить и чем заняться посреди бескрайнего болота в-ожидании-пока-оно-высохнет, не обращали ни малейшего внимания на крики и прыжки у себя под ногами. Иван охрип, вопя и лая, как ненормальный в приемном покое психиатрической клиники.
 Умаявшись, Иван опускается на пол. Он сидит, уставившись в темноту, его хриплый голос звучит неестественно громко, отражаясь от каменных стен:
 - Всем нас...ть на меня! Человек — в смысле я! - пропал. И никому нет дела!
 В этот момент наверху что-то хрустнуло, громадный камень вываливается из кладки. Падение сотрясает пол, тяжкий удар высекает искры, гулкое эхо отзывается в тоннеле.
 - Почти попал! - горько восклицает Иван. - Чуть левее и точно по темечку.
 - Ой, это ты? Я не хотела, - чуть смущенно отзывается Надежда. - Это случайно … э-э … я тебя искала.
 - Швырнула камнем, чтобы услышать предсмертный вопль и убедиться, что я здесь?
 - Да не швыряла я, чего привязался!? - огрызнулась девушка.
 Послышались шаги, хрустнули мелкие камешки, раздался жизнерадостный голос Луки:
 - Ты с кем разговариваешь? С камнями что ли?
 - С Иваном. Он там, внизу.
 - Зачем ты его туда забросила? - возмутился Лука.
 - Иди к черту! Не бросала я его, он сам туда бросился.
 - Да тут кладка толщиной в локоть, а Ваня щуплый дохляк! Он убился бы об стену.
 - Я сюда провалился, - отвечает Иван. - Тут стены гнилые. Так что смотрите, чтобы сами не ухнули.
 - Надо его достать, - с беспокойством произносит Надя.
 - Не надо, - с горечью говорит Иван. - Тут сухо, тепло и свежий воздух. А наверху вода и злобные ящеры.
 - Свежий воздух говоришь … Тарас, подойди-ка! - негромко кричит Лука.
 Раздается звук шагов, слышен хруст, звучит голос Тараса:
 - Чего вам? О, вы зачем стену сломали!? И где Ванюшка?
 - Ну вот опять! - горестно шепчет Иван.
 Он на всякий случай переползает подальше от дыры. Раздается громкий хруст, звон и в задницу впиваются острые … зубы? Иван с воплем подскакивает, машет руками и глупо трясет задом, словно исполняя эротический танец соблазнителя.
 - Чего орешь? - интересуется Тарас.
 - Меня укусили!!!
 - Да кто там … - говорит Тарас, но его обрывает решительный возглас Надежды.
 - А ну пусти! - говорит она, отодвигая его в сторонку и прыгает прямо в дыру.
 - Поберегись! - запоздало произносит Тарас растерянным голосом. - Нет, ты видел?
 - спрашивает он Луку.
 - Что-то странное с ней, - соглашается Лука. - Давай спустимся.
 - Давай! - кивнул Тарас.

 Мощная девушка приземляется с копьем наперевес. Земля вздрагивает, Иван подпрыгивает.
 - Где!? - грозно вопрошает Надежда.
 - Кто? - не понял Иван.
 - Тот, кто кусается!
 - А, это … ну, это кости. Тут куча костей и железа.
 Приглушено лязгает кресало, вспыхивает смоляной факел. В пляшущем свете огня вырисовывается встревоженное лицо девушки. Оно не злобно-хмурое, как обычно, а именно встревоженное, даже страх в глазах. «Вот это да! - мысленно удивился Иван.
 - Чего это она так взволновалась? За меня что ли? Не может быть!»
 - Э-э, мадам … то есть мадмуазель. Тут никого нет. Пока. Это могильник, - говорит Иван, указывая рукой на рассыпанные по полу кости и черепа. Некоторые скелеты уцелели, на них видны проржавевшие доспехи, рядом лежат топоры с истлевшими рукоятками, большие ножи и щиты, покрытые клочьями сгнившей кожи.
Вспыхивают факелы Тараса и Луки, подземелье освещается сильнее. Плоский потолок выложен каменными плитами, стены сложены и грубо обтесанных валунов, пол залит чем-то вроде бетона, растрескавшегося от времени. И повсюду лежат высохшие трупы людей в доспехах.
 - Блин, я провалился в могилу! - шепчет Иван.
 В тишине, нарушаемой потрескиванием горящих факелов, его шепот звучит словно крик.
 - Получается так, - кивает Лука. - А что там дальше? - спрашивает он, кивая на тонущую во тьме противоположную сторону подвала. - Подземный ход что ли?
 Тем временем Надежда прячет копье за спину, выражение лица становится хмурым, в руке появляется традиционный сухарь. Чуть смущенно она предлагает:
 - Пошли посмотрим? Делать все равно нечего.
 Тарас шумно втягивает воздух носом, удивленно произносит:
 - Сыростью не пахнет. Воздух свежий!
 - И тяга есть. Посмотрите на факелы, - говорит Лука.
 Пламя слегка изгибается по направлению к черной дыре.
 - Ну так что, идем? - нерешительно спрашивает Надежда
 - Пошли, - кивает Тарас. - Наверху ловить нечего.
 - А если заблудимся? Мало ли куда ведет эта дыра! - с беспокойством говорит Иван.
 - Ну, если судить по вершинам башен, стена ведет туда, куда нам надо, - отвечает Тарас. - Так что пошли!

 Вообще-то идти туда, не знаю куда, да еще в темноту - верх глупости, но в данном случае выбора не было от слова совсем. Торчать на башне в ожидании спада воды разновидность самоубийство, потому что либо голод, либо голодное болотное чудище, либо орава змеелюдей, тоже голодных и злых.
 Бродить под слоем земли и воды тоже вариант не из лучших, но есть хотя бы надежда выбраться на сушу. Болото же не бесконечно!
 В подземелье сухо и пусто. Каменные своды равнодушно держат толщу земли, сквозь  кладку не проникает ни капли воды. Хрустит песок под ногами, дорога из каленых кирпичей словно застывшая река теряется за спиной и выплывает из тьмы спереди. Факелы горят ровно, чуть потрескивая и роняя угольки. Тишина подземного мира давит, пугает и невольно заставляет прислушиваться к каждому звуку.
 - Хорошо, что здесь нет пауков, - нарушает тишину Надежда.
 - Им тут есть нечего, - отзывается Лука. - Потому и нет.
 - А чудища какие нибудь? - робко вступает в разговор Иван.
 - Опять же, кушать нечего, - наставительно отвечает Лука. - Это только в сказках драконы живут в пещерах и золото стерегут ни разу не жрамши.
 - Да, сказки. - согласился Иван. - Хорошо предки строили. Вы заметили, что на стенах даже трещин нет?
 - Старательные были, - кивнул Лука. - Только вот погибли почему-то.
 - Может, эпидемия неведомой болезни?
 - Которая взялась ниоткуда? Так не бывает, - отзывается Тарас.
 - Природный катаклизм! - не сдается Иван. - Были же на Земле всемирные потопы.
 - По какой причине знаешь?
 - Нет. И никто не знает.
 - Вот. А причина — это самое главное. Потоп, мор, всемирное похолодание - всего лишь следствие.
 Иван пожимает плечами и с удивлением смотрит в широкую спину впереди идущего Тараса. Быковатый мужик явно не похож на умного да начитанного. Во всяком случае, здоровяков массовая культура всегда представляет как тупых и ограниченных мужланов. А вот дохляки  с дефектным зрением и кучей психологических комплексов всегда умники дальше некуда. Простой до примитивности постулат «сила есть ума не надо» в жизни действует далеко не всегда и дохляк чаще оказывается негодяем и мерзавцем именно потому, что переполнен разнообразными комплексами, справиться с которыми он не в силах, а подлость самый простой путь к самоутверждению.
 Факелы медленно прогорают, огонь слабеет. Тарас зажигает новый и все идут при свете единственного факела. Встречный поток воздуха усиливается, пламя наклоняется, в воздухе появляется запах влаги и чего-то еще болотного и затхлого.
 - Кажется, скоро выход? - нарушает молчание Иван.
 - Вроде того, - соглашается Тарас. - Приготовить оружие.
 Впереди загорается тусклое пятно света. Тарас гасит факел. В наступившей темноте пятно светится ярче. Сжимая в руках огромный топор Тарас идет вперед, за ним следует Лука с заряженным арбалетом. Иван идет с пустыми руками, его нож — вроде такой большой страшный на вид! - болтается в ножнах как бесполезная игрушка. Рядом шагает Надежда с копьем наперевес, страшное лезвие хищно блестит зубьями. Иван вздыхает — иди молча, манагер!
 Подземный проход выводит в башню, внутри которой построена винтовая лестница. Поднявшись наверх, путешественники обнаруживают все тоже бескрайнее болото, но уже изрядно обмелевшее — отлив что ли? - однако идти поверху все равно нельзя — топь!
 Тарас глядит на самодельный компас, стрелка указывает на заросший кустарником и высокой травой остров размером с два футбольных поля. Блестит вода среди ветвей, доносятся крики каких-то тварей, светит полуденное солнце. А в середине острова, на плоской возвышенности блестит полированной сталью транспортер. Он слегка наклонен вправо и нос приподнят, но цел!
 - Нам туда никак не пройти, - говорит Тарас, пожимая плечами.
 - И подземный ход ведет в другую сторону, - кивает Лука.
 - А если подождать, пока вода уйдет? - спрашивает Надежда.
 - Это долго, - кривится Тараса.
Иван в разговор не вступает. Он оглядывается по сторонам — действительно, вокруг одна вода, в которой водится черт знает кто, от пиявок до зубастых монстров, которым сожрать человека как яблоко сгрызть. Добраться до острова и впрямь невозможно! Иван со злости лезет на самый верх башни, становится на край и даже вытягивается на цыпочки — так хочется увидеть транспортер целиком. Вдруг он исправен и его можно завести!
 Иван тянется изо всех сил, аж шея заболела. Чувствуя, что теряет равновесие, он машет руками … чьи то жесткие пальцы сжимают его плечи с такой силой, что Иван возмущенно вопит, но крик обрывается в самом начале — повернув голову, он видит, что это не пальцы Тараса — кто же еще может так сдавить, что кости хрустнули! - а когти. Кривые, черно-желтые когти на худых, обтянутых черной кожей пальцах неведомой твари.
 Сквозь шум крыльев доносится крик Надежды, что-то свистнуло совсем рядом. Иван в панике машет руками и дрыгает ногами, инстинктивно пытаясь вырваться из когтей летучей твари. Но внизу болото, кишащее другими тварями, водоплавающими! И они тоже с удовольствием его сожрут и не подавятся.
 Иван прекращает трепыхаться, задирает голову, пытаясь разглядеть, что за урод схватил его. Туловище заслоняет голову твари, видны широкие крылья, кривые уродливые ноги, перья … перья!!! Да это птица, причем птица странно знакомая, словно видел такую совсем недавно.
 «Аверат! - мысленно вскрикну Иван. - Птицечеловек, как на мусорной планете. Ах ты сволочь, и сюда добрался!?» Память живо нарисовала картину прошлых унижений, вспыхнула ненависть, злоба наполнила мышцы силой и напрочь изгнала страх. Иван хватает обеими руками левую лапу аверата и со всей силы выворачивает ее, не обращая внимания на жгучую боль в плече. Хрустят ломающиеся кости, рвутся жилы, аверат издает душераздирающий вопль.
 - Понравилось, куриное отродье? - кричит Иван. - То ли еще будет!
 Он тянет сломанную лапу на себя, разрывая остатки сухожилий и кожу. Птицечеловек
орет так, что уши закладывает. Когти на правой лапе разжимаются, аверат суматошно машет крыльями и непрерывно орет срывающимся визгливым голосом. Бросив взгляд вниз Иван видит приближающуюся землю.
 «Мы над островом! - понял он. - Лево руля!» И выворачивает сломанную лапу еще сильнее. Аверат резко идет вниз, несколько раз переворачивается в воздухе и беспорядочно машет крыльями, пытаясь хоть как-то снизить скорость падения. Иван перехватывает вторую лапу, намереваясь сломать и ее, но не успевает. Крылатая тварь комом летит вниз, только чуть раскрыв крылья. В последний момент Иван изворачивается и оказывается наверху. Он прижимает руки к груди и закрывает лицо ладонями. Удар о землю, Ивана подбрасывает и он падает на мягкий дерн. Грудная клетка птицечеловека сыграла роль амортизатора, отбросив его в сторону.
Иван тотчас вскакивает, выхватывает нож. Острая сталь рассекает грудь аверата с левой стороны и углубляется по рукоять. Тело птицечеловека дернулось и застыло. Иван отпускает рукоять ножа и обессиленно садится рядом. Все-таки не каждый день вот так вот! Не хухры-мухры!   
 Сильно болят плечи, когти летающей твари давили, словно клыки крокодила. Оглядев себя Иван не увидел ран. Куртка из углеродного волокна оказалась на редкость прочной. Даже царапины нет. Морщась от боли и ругаясь сквозь зубы Иван встает. Окровавленный нож легко извлекается из трупа. Заботливо стерев кровь об траву Иван прячет лезвие в ножны, а затем внимательно разглядывает тело. Сразу бросилось в глаза, что цвет чешуйчатой кожи какой-то смешанный. Тут и черные чешуйки, и коричневые и серые. Вроде воробья! Как и у всех птицелюдей тело худое, лишенное капли жира и покрыто редкими перьями. А вот голова вытянута вперед и похожа на лошадиную. Только у лошади морда добрая, а эта угловатая харя обтянута голой пупырчатой кожей, полностью лишена волос и снабжена громадным горбатым носом, сильно смахивающим на клюв. Последнее обстоятельство сильно удивило — те птицелюди, которых приходилось видеть, имели нормальные носы, почти человечьи. Рожи, конечно, тоже были стрёмными, ночью привидится наваляешь полные штаны. Но эта мало того, что похожа на череп динозавра, так еще и белая с розовыми пятнами, будто лишайная, а на шее этакий воротничок из перьев. И эти когти на ногах!
 - Может, это дикий аверат? - рассуждает вслух Иван. - Ну вот есть люди и есть человекообразные обезьяны. Этот дикий. Но откуда он тут взялся? И почему «дикий» птицечеловек одет, вооружен и носит мобильник!?
 Крылатая тварь действительно была в одежде! Спину и грудь прикрывала безрукавка из мягкой кожи, причем явно искусственной. Короткие штаны до колен крепились поясом, на котором висит нож, баклажка с какой-то жидкостью — не с порошком же? - и коробочка в чехле, подозрительно напоминающая прибор для связи.
 - А еще этот «дикий» птицечеловек выбрал именно меня из нас четверых. Я самый вкусный что ли? - рассуждает вслух Иван. - Похоже, что меня выследили и хотели схватить. Интересно, кому я понадобился? Только черному, больше некому. Но как меня нашли!
 Рассуждения вслух прерываются подозрительным шорохом в густых зарослях травы. Спохватившись, Иван снимает снаряжение и безрукавку с трупа птицечеловека и быстро идет по направлению к транспортеру. Местные хищники, привлеченные запахом крови, соберутся у трупа, а он тем временем беспрепятственно достигнет цели.

 Последние метры до транспортера Иван проделал бегом. Все его надежды выбраться из этого бескрайнего болота связаны с летающим драндулетом инсектов. И даже если он останется на этой планете до конца своих дней, быть собственником летательного аппарата типа «воздух-космос» несравнимо лучше карьеры рыбака или охотника за
ракушками.
 Корпус транспортера покрыт засохшей коркой грязи, клочья травы свисают с коротких крыльев, даже турбины забиты травой, но это все ерунда, можно почистить. Главное, чтобы двигатель уцелел! Иван карабкается по наклонному полу к пилотскому отсеку, железная палуба скользит под ногами и норовит выскользнуть. Приходится цепляться за откидные сиденья и карабкаться, как жук на дерево.
«Как хорошо, оказывается, что ураган сорвал грузовую аппарель! - рассуждает про себя Иван. - Вот как бы я сейчас попал бы внутрь? Конечно, где-то есть аварийный выход или рукоять открывания аппарели снаружи. Но где все это искать сейчас?»
Неподалеку слышится вой, рычание и визг. Местные твари добрались до трупа птицечеловека и начали драку. Вряд ли они наедятся досыта костями, обтянутыми кожей и перьями, так что на второе будет он, Ваня Чижиков. Надо поторапливаться!
Иван с удвоенной силой карабкается по полу. Кресло пилота повернуто вбок, труп инсекта в странном красно-черном мундире висит на страховочных ремнях. Иван ожидал, что будет вонища дохлятиной и куски гниющего мяса — ничего подобного. Хитиновый покров тела инсекта был цел и невредим, а вот что там внутри творится, лучше не лезть. Осторожно, чтобы не повредить хитин, Иван одной рукой придерживает изрядно усохший труп, другой расстегивает ремни. Щелкает последний замок и труп падает вниз. Хитиновый покров лопается, из трещин вытекает мутная жижа, тошнотворный запах гниения проникает в салон.
 - Сейчас все любители дохлятины будут здесь, черт бы их побрал! - выругался Иван. - Надо завести эту штуку и сматываться отсюда.
 Иван не был пилотом, но он видел, как управляют транспортером. Ну, примерно как обычный человек знает, как управлять автомобилем, потому что много раз видел это, когда ехал в такси. Или видел в кино. Наконец, в компьютерной игре, там вообще все игроки если не шумахеры, то водилы от Бога точно.
 - Так, запускаем батарею, - бубнит под нос Иван, щелкая тумблером запуска.
По приборной доске бегут зеленые огоньки, слышны щелчки и приглушенный гул.
 - Запускаем турбины!
 Рычаги подачи энергии чуточку сдвигаются, турбины оживают и нехотя выплевывают горячий воздух пополам с высохшей травой и грязью.
 - Добавить тягу!
 Турбины недовольно гудят, прибавляют громкости, транспортер оживает и начинает медленно ползти вперед. Нос тотчас наклоняется и сквозь залепленное грязью и травой лобовое стекло Иван видит густые заросли и залитое водой бескрайнее болото. Но не прямо, а внизу! То есть транспортер вот-вот поедет вниз и уткнется носом в землю.
 Иван судорожно хватается за рычаги подачи оборотов, тянет на себя и турбины замолкают.
 - Фух-х!!! - с шумом выдыхает он воздух. - Чуть не вляпался. Надо пробовать вертикальный взлет.
 Движение турбин по вертикали и горизонтали осуществляется штурвалом. Убедившись, что все в порядке, Иван опять запускает турбины и тянет штурвал на себя. Реактивные струи бьют вниз, расшвыривая во все стороны клочья травы и земли,транспортер медленно отрывается от поверхности острова и зависает в воздухе на высоте примерно шестого этажа.
 Иван сидит в пилотском кресле, как на иголках. Он никогда в жизни не управлял ничем сложнее скутера, а тут целый космический корабль! Ну, почти …  Это же обалдеть, как он крут! Скайуокер, Звездный Лорд и Принц Галактики в одном флаконе!
 Отдышавшись, «принц» на всякий случай оглядывается — вдруг пробрался в корабль какой нибудь местный «чужой»! Щас как накинется, как начнет оплодотворять его, Ивана Чижикова, своим … своей … короче, где-то через полчасика очнется Чижиков от боли в груди, выпучит глаза и возопит дурным голосом. С треском разверзнется грудь молодецкая и выскочит оттудова нечто похожее на мужской член, только с зубами и заверещит, аки поросенок резаный. Тут и смерть придет Ивану! А член с зубами будет метаться по салону, искать место укромное, где бы спрятаться до поры, до времени ...
 Иван так выворачивает шею, оглядываясь, что позвонки хрустнули. Сморщившись от боли, он успокоенно плюется — салон пуст, если не считать сухой травы и веток, которые собрал транспортер во время нештатного приземления на остров.
 - Ну все, пора улетать! - прерывающимся от волнения голосом произносит Иван. - Для начал круг над островом.
 Транспортер сдвигается с места и летит по кругу, неспешно набирая скорость. Иван поднимает машину выше, делает еще один круг. Далеко внизу остается болото, остров с трупом инсекта пилота и птицечеловека. Над головой бездонное небо, светит солнце и можно лететь куда угодно … пока не кончится топливо и не свалишься в воду. Тут ведь кругом вода, земли нет.
 - Да, с топливом надо разобраться, - соглашается Иван. - И товарищей охотников надо забрать, они мне не раз жизнь спасали. И вообще люди неплохие!
 Покружившись еще немного и чуточку освоившись с управлением, Иван ведет машину со снижением прямо на торчащую из воды древнюю башню, эффектно тормозит, слегка задирая нос и начинает медленно — чтобы не опозориться! - снижаться. Глянув краем глаза вниз Иван видит, что Тарас и Лука поспешно прячутся в башне и только Надежда стоит на месте, машет руками и подпрыгивает от радости … или в ужасе дергается всем телом и не может сойти с места, беззвучно разевая рот от страха. Видимо, так и есть, потому что Лука возвращается и поспешно тянет сестру за собой. 
 Иван сосредоточенно хмурит брови, закусывает верхнюю губу, становясь похожим на испуганную шимпанзе и крепче сжимает штурвал — опозориться нельзя никак! Обороты двигателей снижаются, машина неторопливо идет вниз, слегка покачиваясь в воздухе.
 Задача состоит в том, чтобы посадить транспортер точнехонько на махонькую площадку возле башни. Даже не посадить, площадка слишком мала, а зависнуть в метре от поверхности, дабы охотники и девушка могли забраться в грузовой салон.
Медленно, как бы нехотя, машина снижается до нужной точки и замирает, слегка покачиваясь в воздушном потоке. Иван фиксирует положение, включает автомат управления в режим «стоп». Расстегивает страховочные ремни, глубоко вздыхает и решительно направляется к выходу, по пути сшибая ногами ветки, пучки трав и полумертвых от страха лягушек, которые успели поселиться в грузовом салоне за время вынужденной стоянки транспортера на болоте.
 Иван эффектно появляется на входе в грузовой салон, небрежно держась одной рукой за скобу. Горячий воздух турбин треплет отросшие волосы, превращая спутанную копну в струящуюся на ветру гриву коня, глаза слегка прищурены, поза слегка расслаблена, как и положено герою вестерна, боевика, космической оперы и фантастического блокбастера, а также все вместе и по отдельности.
 - Давайте сюда! - кричит Иван Тарасу, который опасливо выглядывает из дыры в башне. - Давай быстрее!
 Тарас машет в ответ рукой, но первым отправляет Луку, за ним бежит Надежда, сам Тарас нерешительно идет последним, недоверчиво морща лицо. Вещевые мешки один за другим летят в грузовой салон, первой забирается девушка. Лука легко поднимает изрядно похудевшую Надежду, Иван галантно подает руку и тянет на себя изо всех сил. Девушка легко подается вперед, ее глаза расширяются, слышится громкое «ой!» и Надежда наваливается всем телом на Ивана. От неожиданности он падает прямо на мешки, увлекая за собой девушку. Она выставляет руки вперед, чтобы избежать удара, натыкаются на мешки … в итоге руки Надежды обнимают его за шею, а лицо утыкается ему в шею ниже подбородка. Но сваленные в кучу мешки это не кровать и не диван, на которых так удобно сидеть и лежать. Мешки это … мешки! Чувствуя, что сползает на пол, Иван обхватывает девушку, прижимает к себе и они оба медленно сползают на холодный железный пол. Следует немая сцена, которую ни Иван ни девушка обрывать почему-то не спешат. Растерялись, наверное.
 Слышится хруст ломающихся веток под ногами, раздается громкий ехидный голос Луки:
 - Нашли место и время!
 - Ага, совсем стыд потеряли! - гудит басом Тарас.
 Надежда подпрыгивает, словно испуганная кошка, выгнув спину и выпучив глаза. Приземлившись, быстро поправляет одежду и указывает пальцем на Ивана:
 - Это все он! Он!!! - произносит она голосом государственного обвинителя Нюрнбергского трибунала.
 - Я!? - верещит, как придушенный поросенок Иван. - Нет, ЭТО Я!!??
 - Конечно ты, - говорит Лука, на ходу подхватывая свой мешок. - Накинулся на  беззащитную девушку, как голодный зверь.
 - Неужели тебе не стыдно? - гудит басом Тарас, поднимая свой мешок.
 - МНЕ!? МНЕ СТЫДНО!? - взвивается Иван. - Да она сама!
 - Все так говорят, - отзывается Лука из пассажирского отсека.
 - А ведь мы ему доверяли, братан, - с притворной горечью в голосе говорит Тарас.
 - В душу наплевал! - согласился Лука.
 Иван выдыхает пламя из груди. Возмущенный до предела он смотрит на девушку, которая с преувеличенным вниманием одергивает одежду. Их взгляды встречаются. Надежда несколько мгновений глядит в глаза Ивану, затем подмигивает, ехидно улыбается и показывает язык. Вещевой мешок оказывается в ее руке, девушка гордо вскидывает голову и удаляется походкой королевы. А Иван дурак сидит на холодном полу, из-под складной лавки на него смотрят прячущиеся там жабы и крутят пальцами у виска. Так ему кажется. А еще ему кажется, что он все еще держит Надю в объятиях. И она совсем не жирная, а очень даже приятная на ощупь и вообще …
 - Так, стоп! - говорит сам себе Иван. - Надька действительно сильно похудела и постройнела, бегая по болотам и грызя сухари. Но это не значит. Да, не значит! И … и пора улетать, а то еще кто-нибудь запрыгнет сюда.
 Иван с гордым видом топает по палубе, захлопывает дверь грузового отсека. Проходит пассажирский салон и садится в пилотское кресло.
 - Пристегните ремни, может трясти, - говорит он, глядя в лобовое стекло, а потом и вовсе уткнувшись в приборную панель, потому что предательская краска заливает лицо.
 Транспортер поднимается выше, турбины набирают обороты и машина летит, слегка покачивая короткими крыльями над едва заметной линией крепостной стены. Других ориентиров на бескрайнем болоте нет, а как пользоваться инсектовскими приборами Иван не знал. Что он, штурман что ли?


                Глава 6.

 Возвращение в поселок было триумфальным! Транспортер эффектно выныривает из-за гряды холмов и заходит на посадку по крутой глиссаде прямо на площадку для общих собраний в центре. Гул турбин взбудоражил и перепугал жителей, словно падение метеорита. Мужчины и женщины выскакивают из домов с оружием в руках, рыбаки, промышлявшие неподалеку от берега, изо всех сил гребут обратно. Дети бегут врассыпную и прячутся под домами.
 Иван, научившийся за время короткого полета управлять машиной более менее сносно, сажает транспортер в центр площадки, аккуратно и точно. Вой турбин стихает, тучи песка спадают, машина грузно проседает на амортизаторах и застывает неподвижно.
 - Ну что, приехали! - говорит Иван, повернувшись в кресле. - Идите первыми, а то …
 Он замолкает на полуслове, потому что его пассажиры, отважные охотники и охотница сидят вцепившись побелевшими пальцами в края сидений, лица вытянуты и стынут восковыми масками, вытаращенные глаза смотрят в потолок и не мигают.
 - Эй, вы чего? - нерешительно спрашивает Иван. - Мы это, приземлились. Выходить уже можно!
 - Г-гад ты, В-ваня! - заикаясь говорит Лука дребезжащим голоском. - Что бы я еще раз!
 «Что еще» он не пояснил, просто замолчал и продолжил сидеть, держась за сиденье. Тарас с явным усилием расцепляет пальцы, пытается встать, но страховочные ремни не пускают и он опять садится, не меняя застывшего выражения лица. Надежда громко икает, на глазах появляются слезы, она с дрожью в голосе произносит:
 - За что ты нас так, Иван?
 - Да что за что я вас … тьфу ты! … Все, приехали, можно выходить! Что с вами такое? Вы … вы никогда не летали, что ли? - изумленно спрашивает Иван. - Я прав?
 - Конечно, прав! Конечно, мы никогда не летали!! - выкрикивает девушка, переходя на визг. - На чем тут по твоему можно летать!!!
 - Вот черт, а я не подумал! - растерянно говорит Иван. - Неужели это так страшно?
 - Вот я убью тебя и тогда мне будет не страшно! - визжит Надежда. - Развяжи меня!
 - Да-да, сейчас! - отвечает Иван и бросается к девушке.
 Нога цепляется за выступ и он падает, едва не уткнувшись лицом в колени Надежды. Пальцы касаются кольцевой застежки, щелкают замки, ремни спадают.
 - Все, расстегнул-прости-не знал-больше не повторится! - скороговоркой выпалил он  и замер, глядя в расширенные глаза девушки. Надя несколько мгновение прожигает его злобным взглядом, затем выражение глаз меняется, мелькает радость и что-то еще, чего Иван не понял, но почувствовал …
 - Спасибо, дальше я сама! - говорит девушка, решительно поднимаясь с лавки.
 - Ага, - кивает Иван, глядя на то, как Надежда идет к выходу.
 Щелкают застежки других ремней, Лука поднимается, помогая себе рукам.
 - Ты идешь или как? - спрашивает он Тараса.
 Тарас трясет головой, как конь, говорить он еще не в состоянии. С трудом встает и неуверенно топает к выходу.
 Отважных путешественников встречает толпа. Шустрые дети повылазили из укрытий и окружили транспортер под недовольные возгласы заботливых мамаш. Взрослые сгрудились перед выходом из машины и встречают удивленными возгласами выходящих из грузового отсека охотников.
 Последним выходит Иван. Внимание толпы сразу сосредоточивается на нем, а он глядит, как девушка стоит перед сбившимися в кучку старейшинами и что-то им рассказывает, эмоционально размахивая руками и поминутно оглядываясь на транспортер. Старые пеньки качают головами с умным видом, переглядываются и вздыхают.
 В этот момент из толпы выбегает мать Тараса, Луки и Надежды. Женщина по-очереди обнимает сыновей, при виде дочери всплескивает руками.
 - Похудела-то как! - говорит она, горестно качая головой. - Кожа да кости, не за что уцепиться.
 - Не надо ко мне цепляться, мама! - недовольно произносит Надежда. - И не вздумайте больше меня пичкать вашей кашей с салом и мясом.
 - Ты что же, травоядной стала?
 - Неважно, какой я стала.
 - Одежа висит, как на пугале.
 - Да, внешним видом надо заняться, - согласилась девушка, смущенно одергивая ставшую очень просторной одежду. - Хватит обо мне, мама. Иван, иди сюда!
 Чувствуя себя неловко под взглядами стольких людей, Иван подходит к старейшинам.
 - Вот та машина, о которой я вам рассказывал, - говорит он, кивая на транспортер.
 - Видим, - отвечает рыжебородый лысый старик. - Подозрения с тебя сняты. 
 - Спасибо! - буркнул Иван. - Что дальше?
 - Ты можешь жить с нами, - с улыбкой отвечает старик. - Будешь управлять этой штукой, нам бы она пригодилась.
 - Да, возить навоз на огороды, дрова, - кивнул Иван. - Только вот какое дело — возле транспортера меня ждала засада. Птицечеловек странного вида напал на меня и хотел куда-то утащить. Я бы хотел узнать, как он сюда попал. И кто меня сдал.
 - Почему сразу «сдал»? - насупился старик. - Мы с птице … э-э … людями шашни не водим.
 - Тогда откуда он здесь взялся?
 Старик пожевал губами, взглянул на толпу жителей, которые окружили транспортер со всех сторон и с любопытством осматривают помятый корпус машины.
 - Вот что, И-Ван, - говорит старик, недобро сузив глаза. - Иди-ка отдохни с дороги, покушай, а вечером приходи ко мне в дом. Вон он, у самой кромки воды. Ты мне поподробнее расскажешь о себе, ладно? А я тогда отвечу на твои вопросы.
 - Договорились, - вздохнул Иван.

 Красноватый шар небесного светила прикоснулся пылающим краем к линии горизонта. Бескрайнее море стынет в безветрии, словно разлитая ртуть. Слабеющий ветер лениво треплет развешенные для просушки сети. Лес привычно хмурится густой кромкой деревьев, дневные животные готовятся к спячке, ночные охотники просыпаются.
 Отдохнувший, отмывшийся от болотной грязи, в чистой одежде и обуви, Иван подходит к дому рыжебородого старика, которого — как предварительно узнал Иван, звали Потап, то есть Странник.
 «Странник! Много путешествовал, что ли? - размышлял Иван по дороге к дому. - Там вроде еще одно толкование есть. Типа умный, дотошный, придирающийся … Вообще-то нормальная кликуха для вождя. Он и должен во все вникать, все контролировать и держать в узде. А иначе какой вождь? Одно название. Интересно, что этот Потап мне расскажет?»
 Краем глаза Иван замечает чей-то силуэт, слышит невнятный говор и смех. Повернув голову видит неподалеку двух девушек, которые сразу отворачиваются, но продолжают о чем-то шептаться.
 - Ну да, я же герой! - бубнит под нос Иван. - Летающую телегу в деревню доставил, можно девок катать, летать по всему острову — первый парень!
 Он вспомнил, как несколько минут назад столкнулся на выходе из дома с Надеждой. Девушка так изменилась, что он не узнал ее сразу. А когда узнал, то обалдел и стоял разинув рот, не в силах сойти с места. Исчезла мешковатая одежда, черные волосы стали светлыми, короткое платье без рукавов из тонкой замши выгодно подчеркнуло достоинства фигуры, которые раньше были скрыты под толстым слоем жира. Иван просто не поверил своим глазам и бесстыже пялился на все изгибы и выпуклости. И лишь когда девушка прошла мимо, даже не взглянув на него, он пришел в себя, а шальная муха залетела ему в рот и больно укусила за язык, заставив вспомнить, что пасть надо захлопывать.
 Присев на ступеньки Иван еще некоторое время переваривал увиденное, порываясь встать и вернуться в дом проверить, наяву ли это он видел? Потом брел по дороге между домами, размышляя о превратностях женской натуры, а заодно вспоминая, не сделал ли он чего во время совместного путешествия по болоту, за что будет стыдно. Ну, например помочился при ней. Или еще чего. Вроде нет. Или да?
 - Чего сидишь на ступенях? - раздался над ухом старческий голос. - Заходи.
Иван вздрагивает, быстро встает и торопливо говорит:
 - Добрый вечер, вождь!
 - Потап. Зови по имени — Потап, - произносит старик и указывает кивком на распахнутую дверь. Иван входит, с любопытством осматривается — интересно все-таки, как живут вожди инопланетные! Про наших-то знаем …
 Стол, пара грубых табуреток, лавка возле единственного окна, маленькая печка для приготовления еды и простая деревянная кровать.
 - Это все? - удивленно спрашивает Иван.
 - Все, - кивнул Потап. - А в каком смысле все?
 - Как-то вот скромно для вождя, - скривился Иван.
 - Ты об этом, - скривился Потап. -  А нафига больше-то? На двух стульях не усидишь, в двух домах не проживешь. Золото с каменьями мне даром не нужны. И вождем быть я тоже не больно-то и хочу. Избрали — вот и вождю! Садись за стол, я как раз травяной чай заварил.
 Табурет тихонько скрипнул под тяжестью исхудавшего после всех путешествий Ивана, на столе появляются простые глиняные чашки, мед в горшочке, а по середине Потап водружает кастрюльку из какого-то странного светлого металла.
 - Это не железо, - говорит Иван, обратив внимание на удивительную игру золотистого, рубинового и белого цветов.
 - Титан, платина и золото. Сплав! - небрежно махнул рукой Потап. - Хочу вот еще брюликов понацеплять, чтобы горшок не скользил в руках.
 - Титан, платина и золото! - ошеломленно повторяет Иван. - Ты хоть знаешь, сколько это стоит?
 - Здесь, на этой болотной планете, нисколько. Простая глина и то дороже, - отвечает старик, аккуратно разливая горячую зеленоватую жидкость по кружкам. - Бери мед … ой, я ложки забыл! - спохватывается Потап.
 Чайные ложечки тоже из платины с примесью золота, да еще и ручки обсыпаны меленькими такими рубинчиками. Что бы, значит, пальчики не скользили.
 - У тебя вся посуда такая? - интересуется Иван.
 - Вся, Иван Петрович, вся, - произносит старик с хитрой улыбкой. - Здесь золото да каменья не в цене.
 - Откуда ты знаешь, как меня по отчеству зовут? - вытаращил глаза Иван.
 Старик вздохнул, зачерпнул ложкой стоимостью в мешок денег немного белого, как снег, меда и добавил в чай.
 - Я о тебе почти все знаю. Тсап рассказывал. Кем ты был на Земле?
 - Почтальоном, - буркнул Иван, явно расстроенный тем, что в глазах вождя он никакой не граф Монте Кристо, а беглый каторжник и водитель мусоровоза. - Так у вас есть связь с пиратами?
 - Конечно! - кивнул Потап. - Они всегда заранее предупреждают нас о появлении новенького. А мы уже решаем, жить ему вместе с нами или … ненужно.
 - А что, логично, - согласился Иван, прихлебывая горячий, пахнущий травой чай с медом. - Мало ли кого сюда пришлют.
 - Вот именно! Что дальше-то намерен делать, Иван? Остаться здесь и стать рыбаком? Или?
 - Не знаю, - пожал плечами Иван. - Я не рыбак и не охотник. Хотелось бы вернуться на Землю, но …
 - … там ты простой почтальон. Сопроводитель грузов, - закончил фразу Потап. - Я прав?
 - Да. А кто здесь? - криво улыбнулся Иван.
 - Зависит от тебя, - говорит Потап, прихлебывая чай и глядя на Ивана исподлобья.
 - Это так говорится, - отмахнулся Иван. - В реальности от человека мало что зависит.
 - Все так думают. И потому не живут, а мучаются. Рыбаками, почтальонами, мусорщиками. Боятся на шаг сойти с проторенной дорожки.
 - Опять красивые слова! Куда я могу сойти с этого болота? Ну, нашелся упавший транспортер, и что с того? Куда на нем улетишь? Да и зачем? - с горечью в голосе произносит Иван. - Ты вот чего здесь сидишь?
 - Любовь, - просто говорит Потап. - Именно здесь я встретил женщину, которая стала любовью всей моей жизни. Я ведь не всегда был лысым и старым. Тоже вот, как и ты, попал в рабство, сбежал, пиратствовал, грабил и брал в плен … а однажды встретил девушку, которая меня самого в плен взяла.
 - Так не бывает, - тихо произнес Иван. - А если бывает, то в книгах или в кино. Красивая выдумка.
 - Ошибаешься, - покачал головой Потап. - Бывает. Только очень редко. Все настоящее в этом мире встречается очень редко. Настолько, что когда встретишь, то проходишь мимо, не поверив. Она была членом экипажа корабля. Биологом или радисткой, уже не помню. Мы ее вместе с экипажем отбили у других пиратов, гарпов. Гарпы людей едят, ты знаешь об этом? Так вот, мы их спасли, а гарпов перебили. Хотели продать в рабство. Но когда она посмотрела мне в глаза, я понял, что это я стал ее рабом.
 - Да, красиво, - вежливо говорит Иван.
 - Ты не веришь, я вижу. И я бы не поверил, если бы все это произошло с кем-то другим, а не со мной. Но так было. И я бросил свою пиратскую жизнь, мы поселились на этом острове. Тут уже тогда жили люди.
 Старик замолчал, опустил голову и застыл.
 - Она погибла? - тихо спросил Иван.
 - Да, - кивнул Потап. - Девятый месяц беременности. Ее и многих других убили птицелюди. Так, походя. Ради забавы. Их корабль сел неподалеку. Вроде экскурсии. Хотели развалины нагов посмотреть. А заодно поохотиться.
 Старик еще ниже опустил голову, плечи вздрогнули. 
 - Ну, я не хотел … - замялся Иван. - Извини.
 - Ты ни причем. Никто не знал, что они прилетят. Так вышло.
 - Так птицелюди прилетают сюда когда захотят?
 - В общем-то, да, - кивнул старик. - Их корабли обладают способностью очень быстро перемещаться в пространстве. Никто больше так не умеет.
 - Пресловутый гипердрайв? - усмехнулся Иван.
 - Что это такое? - удивленно спросил Потап.
 - Фигня. Выдумка, - ответил Иван.
 - Корабли птицелюдей не выдумка!
 - Хорошо, - кивнул Иван. - Что ты знаешь о мусорной планете, на которой птицелюди организовали каторгу?
 - Немного. Это источник энергии, один из нескольких. Птицелюди каким-то образом превращают материю в энергию и отправляют ее на свою планету.
 - Холодный синтез и беспроводная передача? - «блеснул» знаниями Иван.
 - По правде говоря, понятия не имею. Давай лучше поговорим об аверате, который напал на тебя возле транспортера.
 - Давай! - оживился Иван и залпом выпил остывший чай.
 - Опиши мне его, - просит Потап, доливая горячий.
 - Худой, щуплый, какой-то облезлый - в смысле перьев мало! - одет так себе, короткие шатнишки и курточка, на поясе нож, коробочка вроде передатчика, фляжка с жидкостью … и все. Да, голова лысая, в пятнах и носяра, как … как у грифа!
 - Ясно, - кивнул Потап. - Это грифон. Есть особая порода птицелюдей, которые почти лишены перьев и не очень хорошо летают. Вроде низшей касты. Они похоже на грифов из-за голой башки и горбатых носов. Авераты делятся на племена. Ну, как люди разделены по национальностям. Белые, как ты уже наверно догадался, племя избранных, высшая каста. Черные рангом пониже. Ну а те, что почти без перьев, это самый низ.
 - Вроде нелегальных мигрантов из нищих стран? - уточняет Иван.
 - Типа того, - кивнул Потап. - Только они не мигранты, птицелюди давно ликвидировали разделение на государства. Общество едино, но состоит из различных групп.
 - Которые ненавидят друг друга?
 - Я бы сказал — соперничают. Конечно, урожденный грифоном не может подняться  до высшего общества … э-э … белокрылых, но вполне может занять высокий пост в иерархии птицелюдей.
 Иван встает из-за стола, ножки табурета недовольно скребут по полу.
 - Значит, налицо антагонизм между различными слоями общества! - говорит он радостно.
 - Ну, всегда и везде есть недовольные действующей властью. И что с того? - поинтересовался Потап.
 - Не знаю, - признался Иван. - Может, в будущем как-то пригодится.
 - Ага, - кивнул Потап. - Если выживешь.
 - Да, ты прав. Грифон прилетал явно за мной, - согласился Иван.
 - Тебе повезло убить одного. Но скоро появится целая шайка, тебя выследят и убьют. И не просто убьют, а казнят изощренно и жестоко. Птицелюди злопамятны, знай это!
 - А до кучи и вас всех перебьют. На это намекаешь?
 - И такое может быть, - вздохнул Потап.
 - Ну и куда же мне прятаться? С оторванной антресолью … тьфу! … аппарелью в космос не улетишь. Да и куда лететь-то?
 Потап прихлебывает зеленый чай, задумчиво глядит в окно.
 - Здесь ты не скроешься, транспортер инсектов не подводная лодка. Послушай совет старого пирата — лучший способ избавиться от преследователей это неожиданно напасть, всех перебить и захватить корабль. У грифонов охотников машины хорошие.
 - Ну, допустим, - с сомнение произносит Иван. - А дальше?
 - А дальше свобода! - воскликнул Потап. - Корабли охотников неплохо вооружены.
 Тебя с радостью примут в сообщество пиратов на астероиде  … как его? ... прц … прыст … короче, неважно! Владельцев собственных кораблей, да еще охотничьих не так много.
 Глаза Ивана загораются. Он снова садится за стол, стул нервно хрустит, в чашку льется горячий чай.
 - Но я не умею управлять кораблем! На Земле этому учатся годами.
 - Земных космонавтов годами учат тому, что не нужно. Уж ты мне поверь! - махнул рукой Потап. - Умение управлять кораблем и стрелять из пушек придет быстро. Ты же транспортер освоил.
 - Там три рычага и штурвал, - криво улыбнулся Иван.
 - На больших кораблях тоже самое. Техника может быть какой угодно сложной, но управление всегда максимально упрощено. Простота управление залог жизни экипажа, особенно пиратского!
 - У меня нет экипажа, - растерялся Иван.
 - Будет, - уверил его Потап. - Хороший корабль всегда привлекает лучший экипаж.
 - Да, - кивнул Иван. - Осталось только найти его, перебить команду и захватить.
 - Команда сама тебя найдет. Надо поубивать всех, парочку оставить для допроса с пристрастием, а дальше дело техники! - восклицает Потап, довольно потирая руки.
Старый пень раскраснелся, глаза горят огнем, рыжие волосы стоят дыбом вокруг лысины.
 - То есть я — приманка? - не совсем радостно спрашивает Иван.
 - Ну не я же!
 - Логично. И как мы это сделаем?

 Средства связи для упоротых любителей экстрима, каковыми, в сущности, являются пираты, в обязательном порядке комплектуются прибамбасом подачи сигнала тревоги. Это может быть пресловутая красная кнопка, особая программа или просто вмонтированный в башку датчик опасности. Поскольку спасать убиенного Иваном крылатого уродца никто до сих пор не поспешил — ну, или хотя бы найти тело, то логично предположить, что в гладком черепе грифона электронного прибамбаса не было.  Может, дорого. Может, кость тоненькая. А может, просто грифон понадеялся на авось. Одним словом, рыжий лысый пират на пенсии решил использовать простой радиопередатчик, который Иван обнаружил в кармане грифона, тем более, что кнопка подачи сигнала тревоги там имелась.
 - Значит, так — ты ховаешься в кустах, жмешь кнопку и ждешь, - радостно потирая сморщенные ладошки, говорит Потап. - Транспортер садится неподалеку, экипаж выходит, ты всех поубиваешь и машина твоя.
 - Так просто? - усомнился Иван. - А если там целый кагал?
 - У пиратов не бывает кагалов, - отмахнулся Потап. - Чем больше народу, тем меньше твоя доля. Пираты могут объединяться для захвата крупной и богатой цели, но это редкость и явно не в твоем случае. А тут всего лишь команда охотников за головами. Пара грифонов, не больше.
 - Все равно как-то не очень, - скривился Иван. - Уж слишком просто.
 - Есть другой способ? Расскажи.
 - Нет, - вздохнул Иван. - Но я один не справлюсь.
 - Ясное дело! Припашем твоих друзей.
 - А они согласятся?
 - Думаю, да.

 И вот Иван Чижиков лежит под толстым слоем влажного мха, дабы тепловизоры грифов не смогли его обнаружить. Хорошо, что заботливая Надежда настелила сухой травы и уложила мох на навес из прутьев. Все равно от земли исходит влага, сырой мох наполовину с землей воздух тоже не осушает. Засаду решили организовать на том же самом острове с башней, где обнаружили транспортер. Погода стоит отлична, солнце ударными темпами сушит болото, жара невыносимая, кровососущих насекомых полно и сколько тут лежать, неизвестно. Улетная развлекуха!
 Лука и Тарас расположились неподалеку под такими же схованками с оружием наготове — мало ли что! Девушка наотрез отказалась лезть в землю и прячется в башне. Главная фишка засады это перцовник. Местное подобие земного мака, только здоровенное. Стебель в руку толщиной и голова, как мусорное ведро, полное твердых, как сушеный горох, семян, перемешанных с невероятно едким порошком. Порошок вырабатывает само растение для защиты потомства, он заполняет раздутую, как шар, голову вперемежку с семенами. От небольшого удара — скажем, прогуливающийся крокодил хвостом задел, - голова лопается, словно ручная граната и семена разлетаются во все стороны в облаке ядовитой пыли. При попадании в глаза и органы дыхания пыль разъедает слизистую, вызывая жжение и обильное влагоотделение. Проще говоря, слюни, сопли и слезы. А семена летят со скоростью пистолетной пули и могут серьезно ранить. Таких ядовитых засад ровно три. Потап установил их в непосредственной близости от маячка. Который, по задумке старого грабителя, лежит прямо над головой Ивана и непрерывно подает сигнал. Рядом разбросана одежда грифона.
 Сам организатор засады расположился в удобном кресле пилота транспортера инсектов и оттуда следит за небом. То есть на стреме. Сигнал опасности - крик рогатой жабы, похожий на рев быка, которому прищемило. Потап всех заверил, что в совершенстве владеет этим невероятным воплем, в бытность пиратом это был его фирменный клич. 
 Под слоем мха на мягкой подстилке немного жарковато, но в целом довольно уютно. Веки тяжелеют, голова опускается, мысли путаются — незаметно для себя Иван начинает дремать. Волнения последних дней дают о себе знать. Сон подкрадывается незаметно, явь вплетается в сновидение, в котором похорошевшая Надя в коротеньком платье о чем-то рассказывает Ивану, а он бесстыдно смотрит на ее ноги и выпирающую грудь. Голос девушки звучит, как успокаивающая музыка, Ивану хорошо и приятно, только гудит над ухом какой-то сумасшедший шмель и дрожит земля, как будто шмель размером с чемодан.
 Внезапно Надя бросается на Ивана и обнимает так крепко, что невозможно вдохнуть и вырваться нельзя! Иван отчаянно дергается, но не может сдвинуться с места. От недостатка воздуха в глазах темнеет, сердце колотится в бешеном темпе. Огромным усилием воли Ивану удается вырваться из удушающих объятий девушки и он просыпается! От страха вскидывается, как ужаленный, глотает воздух широко раскрытым ртом, но затылок упирается в слой дерна, который почему-то не сдвигается с места, а рот забивается травой пополам с землей.
 Нечто тяжелое, как бревно, давит на спину, грозя сломать позвоночник и вдавить во влажную почву. Иван уже готов заорать не своим голосом, но «бревно» исчезает и боль проходит. Не соображая, что к чему, с огромным усилием он поднимается на ноги, весь во мху и прилипшей земле, аки зомби, проснувшийся после мощного заклятия колдуна некроманта.
 - Какого … - орет он, возмущенный до глубины души, но вопль измученной души обрывается громкими хлопками, похожими на выстрелы в упор.
 Наученный горьким опытом, Иван мгновенно падает на землю. Над ним со свистом проносится что-то похожее на картечь, а затем невыносимая вонь проникает в легкие, выворачивая наизнанку желудок и все остальное, что выворачивается. Вдобавок рот переполняется слюной, боль режет глаза на куски, а нос становится выхлопной трубой для соплей. Кашляя, чихая взахлеб и размахивая руками, он поднимается во весь рост и, дико вращая красными вампирскими глазами, кричит, захлебываясь слюнями:
 - Что за — тьфу! - х...ня здесь — тьфу!! - творится!!!???
 И в медленно истаивающем коричнево желтом тумане перед ним предстает нечто прямоугольное, с бугристой башкой размером с ведро, все покрытое зелеными пятнами с коричневыми разводами. Четыре кривые лапы широко расставлены, стальные когти цепко держаться за землю. Пять или шесть — некогда считать,блин! - металлических щупалец неподвижно висят в воздухе, похожие на танцующих змей.
 - Инопланетная Медуза Горгона! - произносит Иван, от удивления даже прекратив трясти головой.
 «Горгона» некоторое время смотрит на человека, слегка вращая шестью глазами объективами.
 «Думает, сожрать меня сразу или пустить на консервы! - подумал Иван. - Надо драпать а … а где мой транспортер?»
 - Беги!!! - доносится истошный крик Нади.
 Стальной арбалетный болт врезается в сустав передней левой лапы. Спустя мгновение второй болт выламывает сочленение правой лапы и механическое чудище неловко тычется объективами в грязь. Неподвижные щупальца оживают и суматошно мечутся во все стороны, стремясь обнаружить и задушить невидимого стрелка. Огромный топор, крутясь и мелькая широким лезвием, словно лопасть пропеллера, врезается туда, откуда растет голова. Короткая вспышка белого пламени на мгновение ослепляет, белое облачко вонючего дымы устремляется вверх. Голова с шестью объективами отваливается, шкафообразная Горгона неуклюже ложится на брюхо, щупальца опадают.
 Иван обалдело вертит головой. К безжизненному телу робота подходит Тарас, деловито осматривает обожженное лезвие топора, расстроенно качает головой — ремонтировать надо! Лука поочередно выдергивает болты и, повертев в руках, выбрасывает — они тоже пришли в негодность. Третьим в поле зрения обалдевшего Ивана появляется девушка. Она бежала изо всех сил, перепрыгивая через кочки и сшибая верхушки кустов. Но увидев, что робот обездвижен, а Иван цел и невредим переходит на шаг и неторопливо идет, преувеличенно внимательно глядя под ноги. Последним торопится Потап, то и дело вытирая потную лысину рукавом.
 - Что это такое!? - ошарашенно спрашивает Иван.
 - Многофункциональный робот помощник, - отвечает Потап, внимательно рассматривая поврежденную махину. - Может использоваться как машина огневой поддержки, как санитар, спасатель и тому подобное. Зависит от поставленной задачи. Меняется навесное оборудование, - пояснил он.
 - Как это? - не понял Иван.
 - Видишь, какой корпус здоровенный? И нет оружейных систем. Это санитарный вариант. Внутри медицинский бокс, куда робот помещает раненого, используя для этого манипуляторы и оказывает первую помощь.
 - Там мы зря его убили?
 - Никого мы не убили, - ворчит Тарас, огорченно глядя на свой топор. - Этот драндулет легко отремонтировать.
 - Ты прав, - кивнул Потап. - Только вот ремонтной базы у нас нет. И запчастей к нему тоже нет.
 - Ну и черт с ним! - буркнул Тарас.
 - Все это хорошо, - отозвался Лука. - Но где транспортер?
 - На соседнем островке. Вон там! - указал рукой Потап. - Робот перебрался сюда по перешейку.
 - И мы этого не заметили? - недоверчиво спросил Лука.
 - Вы хорошо спрятались, - пожимает плечами Потап. - Кстати, хорошая новость — этот грифон охотник одиночка. Нет экипажа! - пояснил Потап.
 - Точно? - недоверчиво спрашивает Тарас.
 - Сто пудов! Я взял его на мушку еще на подлете. Если кто-нибудь живой из него выбрался, я бы на месте положил.
 - И что теперь? Как увезти отсюда обе машины? - спрашивает Иван.
 - Легко! - отмахивается Потап. - Управление одинаково, как ты понимаешь, так что я рулю инсектовским транспортером без двери, а ты забирай машину грифона. И не забудьте этого, - кивнул Потап  на робота. - Очень нужный в хозяйстве прибамбас.

 Охотников встречали всем поселком. Все без исключения жители сбежались смотреть, как два роскошных — по поселковым понятиям! - космических корабля плавно опускаются на пустыре, поднимая клубы пыли и песка. Для людей, привыкших к простому незамысловатому быту и примитивной жизни рыбаков и огородников, появление сразу двух летательных аппаратов типа земля-воздух-космос было событием жизни. Скромные по возможностям и внешнему виду транспортеры выглядели межзвездными дредноутами. Простодушные деревенские жители смотрели разинув рты на крутой заход на посадку транспортера инсектов, которым управлял Потап и аккуратное, даже осторожное приземление транспортера охотника гарпа, которым управлял Иван.
 Появление на публике тоже было соответствующим. Потап лихо спрыгивает из грузового отсека, машет рукой и снисходительно улыбается — привет, мол, жители планеты Болото, я пришел с миром, научу вас пользоваться вилкой, подтираться туалетной бумагой и пить апельсиновый сок через трубочку.
 Иван сажает грифоновский транспортер чуть в стороне. Машина охотника крупнее, хищные обводы ясно говорят об разбойничьем предназначении техники, а покрытая шрамами броня дает понять, что машина хорошо повоевала на своем веку и драк не боится.
 Открывать грузовой отсек Иван не стал. Распахнулся боковой люк, высунулся стальной язык трапа, складные ступени образовали лестницу. Первым вышел Лука, за ним Тарас, следом девушка, последним вышел Иван. То ли случайно, то ли намеренно, или просто так получилось, но Надежда останавливается по середине трапа и Ивану, чтобы не толкнуть девушку, пришлось приобнять ее за плечи. Это вышло случайно, Иван растерялся и вместо того, чтобы извиниться и отступить на шаг, продолжал стоять, положив ладони на плечи Надежды.
 Получилось красиво — стройная невысокая девушка амазонка с гривой небрежно уложенных светлых волос и молодой парень косая сажень в плечах. Зрители прямо ахнули, а какой-то мальчишка верещит противным голосом:
 - Жених и невеста, будет много теста!
 - А это про кого? - глупо спрашивает Иван.
 - Про нас, - отвечает девушка, стремительно краснея. - Убери руки.
 - Я чтобы не упасть. Трап крутой, - оправдывается Иван, тоже краснея.
 - Ты уже не падаешь! - с нажимом говорит Надя и шагает по трапу.
 Иван убирает ладони с плеч девушки, старательно делает вид, что так и надо. И вообще какое небо голубое, мы не сторонники  разбоя …
 Разумеется, главным действующим лицом стал Потап, старейшина и главный умник поселения. Его авторитет стремительно возрос до небес, противопоставить главе сельсовета недоброжелателям — а таковые всегда имеются, ибо власть всегда вызывает зависть, - было нечего. Шах, мат и последний гвоздь в крышку гроба подлых завистников!


                Глава 7.

 Людям нравятся праздники. По любому поводу они устраивают шумные застолья, употребляют алкогольный дурман, жрут до расстройства кишечника, орут, пляшут и совершают действия, несовместимые с декларативной нравственностью. Натура, стиснутая рамками законов и норм так называемого приличия, рвется наружу. А выпустив пар, возвращается обратно. Некоторые даже каются, торжественно обещают, что больше ни-ни! Все, завязал, зарубил на носу и дал клятву верности принципам … ага, конечно!
 Все обман и лицемерие. Цивилизованность, культура, нравственность всего лишь тонкий слой пыли на куче страстей и желаний. Клубок противоречий между хотелками личности и законами общества никогда не может быть разрешен мирным путем. Единственный способ хоть как-то уменьшить разрушительную силу звериного начала человека это регулярный выпуск пара, дабы крышу не сорвало. Иначе бунты, революции и погромы. Поэтому и появились праздники, празднования, а так же всевозможные памятные даты и юбилеи. Греческие вакханалии, римские сатурналии, языческие праздники Ивана Купалы или Ярилин день, когда ночь коротка, а день самый длинный в году и можно делать все что угодно.
 И как бы не старались ревнители придуманной нравственности и адепты всевозможных суеверий, натуру не переделать.

 Иван буквально выполз из-за стола, пояснив заплетающимся языком Потапу и другим старейшинам, что по срачному делу. То есть по срочному. А то что одной буковкой ошибся, так это не страшно, смысл-то не меняется.
 Ужравшиеся старейшины не возражали. Они вообще мало на что реагировали, удобно расположившись кто лицом в салате, кто под столом, а кто неподалеку в луже блевотины. Лавируя на нетвердых ногах между вонючими лужицами Иван пробирается к выходу. Переполненный желудок требует срочной разгрузки, кишечник нецензурно возражает, он тоже не бездонный — остается только один путь, он же вход и по необходимости выход!
 Быстро перебирая ногами Иван выбегает из душного дома поселковых собраний и бежит на стремительно слабеющих ногах как можно дальше. Хотя бы шагов пять. Падает  на колени и низвергает пищевые противоречия ниагарским водопадом, сопровождая сие деяние гласом трубным и рыком звериным.
 Процесс очищения от грехов заканчивается традиционной фразой:
 - Что бы я, да еще раз! Ни за что в жизни!!!
 Дальнейшее перемещение тела осуществлялось на четвереньках, ибо сил не было. Уткнувшись лбом во что-то твердое и прохладное — похоже на столб! - Иван обнял его и припал  к нему всем измученным организмом, повторив еще раз сакраментальную фразу про раз, еще раз и ни ни разу много раз. Так положено и не нам разрушать священные традиции предков!
 - Вань, ты как? - слышится знакомый голос Тараса.
 - Чё?
 - Я говорю, как ты себя чувствуешь?
 - Умираю, Тарас. Смерть моя близка!
 - Это бывает, - философски замечает Тарас.
 - Пить надо меньше, - трагически произносит Иван.
 И скупая слеза искреннего раскаяния ползет по щеке.
 - Ага, - соглашается Тарас.
 - С кем это ты разговариваешь? - слышится удивленный голос Луки.
 - С Иваном.
 - А где он? - еще больше удивляется Лука.
 - Да вон сваю обнимает.
 - Как мало надо человеку для счастья! Отнесем его в дом?
 - Давай, он уже проблевался. Завтра утром поговорим.
 
 Ужасное утро похмелья! Как многим оно знакомо, причем неоднократно!
 «Уж вяну я, как в зной полдневный
 Забытый злак в морях песков;
 Смятен мой дух, мой ум скудеет.
 Мне жизнь наутре вечереет ...»
(«Вопль раскаяния», Федор Глинка.)
 И дабы «наутре не вечерело», надобно хлебнуть рассолу ядреного или опохмелиться настойкой хрена. Но где достать бальзам измученной душе на планете Болото?
 Иван медленно раскрывает глаза, судорожно глотает накопившуюся слюну. Кряхтя, как старик, поднимается с лавки, взгляд ползет по комнате. За столом сидят Тарас, Лука и Надежда. Дышит жаром самодельный самовар, запах травяного чая радует обоняние, тонкий звон золотой и усыпанной драгоценными каменьями чайной ложечки, которой девушка размешивает мед в чашке, отзывается легкой головной болью.
 - Оклемался? - спрашивает Лука, обернувшись на звук шагов.
 Иван молча пожимает плечами.
 - Светящийся туннель видел? - задает вопрос Тарас.
 - Вроде нет.
 - Значит здоров, - кивает Тарас. - Выпьешь?
 Ивана аж передергивает.
 - Н-нет!!!
 - Я же не самогон предлагаю. Слегка забродивший сок дерева откусиголову.
 - Чё? - не понял Иван. - Чью голову?
 - Ничью, это название такое. Растение тут есть такое, питается мелкими животными. Заманивает запахом и ест, - пояснил Тарас.
 - Сок у него целебный, - говорит Лука. - Процедить, охладить и выпить. Тонизирует, исцеляет немочь, дает мужскую силу. Но не надолго!
 - Да, я только про мужскую силу сейчас и думаю, - стонет Иван, с трудом переставляя нетвердые ноги.
 - Хватит издеваться над человеком! - сердится Надежда. - Напоили, а теперь подъелдыкиваете, ироды.
 Она помогает Ивану сесть за стол, наливает чаю.
 - Спасибо, Наденька. Одна ты меня только понимаешь, - бубнит Иван, низко склонив голову. - Но чаю не надо, меня вывернет.
 - Выпей полчашки сока, полегчает, - говорит Лука. - Надька, скажи ему!
 - Да, Ваня, надо выпить, - кивает девушка. - Эти бессердечные кабаны правду говорят. Тебе сразу станет легче.
 - Хорошо, - шепчет Иван слабеющим голосом. - Я верю только тебе. Ты мой огонек в царстве тьмы, путеводная звезда в кромешном мраке беспробудного пьянства …
 - Пей!
 Тихо журчит льющаяся жидкость, по комнате распространяется едкий запах растворителя для нитролака. Иван вздрагивает, как укушенный, дрожащий голос звучит чуть тише шелеста листьев:
 - Наденька, ты уверена, что это то, а не то?
 - То самое, не робей! Выпьешь и щеглом запоешь! - отвратительно жизнерадостно вещает Лука.
 - Тихо! - сердится девушка. - Пей, Ванечка, тебе сразу станет легче.
Запах целительного зелья выворачивает нутро, но Иван резко выдыхает остатки воздуха из легких, зажмуривает глаза и залпом выпивает прохладную жидкость. Пойло обжигает пищевод, на глазах выступают слезы, жгучий поток рушится в желудок. Иван хватает ртом воздух, несколько раз судорожно вдыхает и … ему действительно становится лучше.
 - Похорошело! - удивленно произносит он. - И правда волшебный бальзам. На Земле ему цены бы не было.
 - Далеко везти, - отмахивается Лука.
 - Нерентабельно, - соглашается Иван. - Пожрать бы?
 Девушка тут же кладет на тарелку кусок мяса, прожаренного с ароматными травами и закуску из местной капусты. Иван поедает все это со скоростью лесного пожара, допивает из чашки остатки сока и, отвалившись на спинку стула, с чувством произносит:
 - Ты вернула меня к жизни, Наденька!
 Девушка улыбнулась и опустила глаза.
 - Надька она такая, - подтвердил Тарас. - Тебя Потап видеть хотел. Идешь к нему?
 - Немного опосля, - кивнул Иван. - Наверно спросит, что я буду делать дальше.
 - Это само собой. Ты ведь теперь большая шишка.
 - Нет, я теперь большая мишень, - трезво говорит Иван. - И опасность для всех.
 - И это верно, - вздохнул Тарас.

 Староста поселка встретил Ивана, сойдя с крыльца, пожав руку и слегка приобняв. Таких почестей, как позже объяснил Лука, Потап не оказывал еще никому. Причина такой благосклонности власти Иван понял скоро. Потап пригласил его на веранду, где уже был накрыт стол, дымил самовар, за москитной сеткой жужжали козявки любители сладкого.
 - Садись, дорогой гость! - предлагает Потап. - Попей чайку, пирогов покушай.
 - Спасибо. От чая не откажусь, пироги в другой раз. Сыт! - ответил Иван, садясь в плетеное кресло.
 - Как здоровье после вчерашнего?
 - Успешно восстановлено. Но больше в таких гулянках я не участвую.
 - Ты прав, - согласился староста. - Алкоголь это зло. Что намерен дальше делать, Иван?
 - В смысле, когда уберусь отсюда?
 - Извини, но это тоже, - виновато развел руками Потап. - Я ведь объяснил тебе.
 - Знаю, - кивнул Иван. - Мне действительно надо убираться отсюда. Но куда? В пираты мне не хочется.
 - Почему? - удивился Потап. - Это же так классно!
 - Это бессмысленно. Напал, ограбил, промотал - и так, пока не поймают и не повесят.
 - Ну, в каком-то смысле да, - согласился Потап. - Но у тебя нет выбора. Это единственный способ сохранить жизнь.
 - Сохранить жизнь, - повторил Иван словно эхо. - Надолго ли?
 - Есть другие варианты?
 - Найти того птице… аверата, от которого я сбежал и убить его, - не совсем уверенно произнес Иван.
 - Хо-хо, тогда ты точно смертник! Убийство белого птицечеловека карается неминуемой смертью без срока давности. За твою голову назначат такую награду, что на тебя будут охотится все, кому не лень. Даже на астероиде пиратов ты не будешь в безопасности.
 - Вернусь на Землю, - расстроенно буркнул Иван.
 - И там достанут!
 - Как? - удивился Иван. - Птицелюди и туда пробираются?
 Потап замолкает, некоторое время смотрит в пол, губы складываются в смешную трубочку. Вздохнув, он спрашивает, понизив голос:
 - Что ты знаешь о космических туннелях?
 - Ничего! - хлопает глазами Иван. - Вообще впервые слышу.
 - Я так и знал! - вздохнул Потап. - А кротовья нора?
 - Льюис Кэррол? Алиса в стране чудес?
 Потап шумно прихлебывает остывший чай, тяжело вздыхает.
 - Ну, с другой стороны, чего ты хотел от обычного человека? - тихо произносит он. - Это же ты такой ненормальный. Ладно, - говорит он обычным голосом. - Обсудим вот что — ты никогда не спрашивал себя, каким образом эти долбанные авераты так легко путешествуют между мирами, захватывают планеты и вообще ведут себя, как хозяева?
 - Ну, технологии …
 - Почти те же самые, что и у людей! Технология вообще понятие растяжимое, под ним можно понимать все что угодно.
 - А я ничего не понимаю.
 - Вижу. Поясню на примерах. Итак: планета Земля, средние века, викинги. Посмотреть со стороны — ничего особенного. Полудикие мужики, топоры, мечи, кольчуги … Примитивная тактика и самое обычное оружие. А Европа тряслась от страха! Да что Европа, викинги даже в Северной Америке хозяйничали, в то время как европейцы даже не подозревали о существовании этого континента. Почему такое стало возможным? Ответ — викинги были лучшими мореходами того времени! Самая совершенная конструкция корабля, знание навигации и быстрота перемещения, недостижимая для других. Их суда были парусно-гребными. Вроде ничего особенного, у всех такие были, но викинги прекрасно ориентировались в морских течениях, знали куда и с какой скоростью течет вода, в каких точках морские течения совпадают с ветром и так далее. У них были примитивные, но очень точные карты и магнитные компаса. Имея такие преимущества перед другими народами, они вполне разумно рассудили, что продуктивнее заниматься грабежом, чем возделывать скудную землю Скандинавии. Один набег и твоя семья обеспечена на годы вперед.
 - Это психология разбойников, - вяло возразил Иван. - Тупик. При таком подходе нет нужды в науке, в технике, да вообще ни в чем!
 - А разве земные государства ведут себя иначе? Переманивают к себе наиболее талантливых ученых, насаждают силой угодные им режимы в соседних странах, грабят под видом концессий или совместных предприятий недра других стран. В чем разница?
Иван не нашелся, что ответить, только пожал плечами и хмыкнул:
 - Причем тут птицелюди?
 - При том! Авераты те же разбойники. Они умеют использовать пространство время так же, как викинги использовали морские течения. Ты знаешь, что птицелюди не имеют своей планеты?
 - Как это? - не понял Иван. - А где же они живут?
 - Внутри искусственных гигантских цилиндров. Там своя атмосфера, растительность — в общем, замкнутая экосистема, в которой созданы максимально комфортная среда для проживания.
 - Вечное лето?
 - А также вдвое меньшая сила тяжести. Они ведь летуны.
 - А энергию бесплатно получают от ближайшей звезды, - пробормотал Иван. - Цилиндр О“Нила? Остров №3, я правильно понял?
 - Что за онил? - не понял Потап.
 - Ученый, предложивший создавать в космосе поселения цилиндрического типа. Этакая замкнутая экосфера для толстосумов с идеальными условиями для проживания. А на Земле пусть остаются нищие.
 - Это он у птицелюдей подсмотрел! - уверенно произносит Потап.
 - Ага, - кивнул Иван. - Еще и перьев из хвоста надергал себе на шляпу. Но как быть с эффектом Джанибекова, ведь эта конструкция должна вращаться? Или при большой массе объекта он не работает? Ведь планеты вращаются и не переворачиваются!
 - Конечно не переворачиваются! - буркнул Потап, явно недовольный, что его научные знания не произвели на Ивана особого впечатления. Оказывается, этот манагер или кто он там, чего-то и сам знает!
 - А если и перевернутся, то никто не заметит, потому что масса огромная,  - продолжил рассуждения Иван. - Земля вращается вокруг солнца, вращается вокруг собственной оси, а людям кажется, что она неподвижна, а солнце движется по небу. Значит, цилиндры птицелюдей должны быть огромными!
 - Конечно, огромные! Даже огроменные, в сотни километров!! - воскликнул Потап. - Причем цилиндры объединяются.
 - Как это? - не понял Иван.
 - Они крепятся к стержню с двух сторон и связаны между собой штоками через систему подшипников. Один, два, три ... каждый цилиндр это отдельное государство. У каждого свое законодательство. И есть общий свод законов, обязательный для всех.
 - Союз государств птицелюдей?
 - Типа того, - кивнул Потап. - И называется все это Терравиум!
 Он вновь обрел уверенность, говорит важно, для пущей убедительности жестикулирует и умничает лицом. Ну, как и все люди, занимающие руководящие должности. Положение, так сказать, обязывает.
 - Латынь что ли, прохфессор?
 - Вроде того, - кивнул Потап. - Что в переводе означает территория птиц.
 - Тогда уж земля птиц. Terra с латыни переводится как земля.
 Иван вздохнул, взгляд остановился на распахнутом окне. Снаружи доносятся голоса детей, сварливо спорят две женщины, чирикают местные пичужки. Человеческий отстойник на планете Болото живет своей незатейливой жизнью, в которой даже появление простенького транспортера «земля - ближний космос» является историческим событием. А уж два — это сравнимо с катаклизмом исторического масштаба. Переломный момент! И вот в этот тихий мирок врывается враг, имеющий невероятную технологическую мощь, что бы найти и уничтожить маленького человечка, который посмел сбежать из рабства и убить наемного пса, которому приказали разыскать беглеца. То есть бросить вызов цивилизации высших существ! 
 - Нет, меня не станут искать, - шепчет Иван. - Просто выжгут этот островок посреди бескрайнего болота вместе со всей живностью и людьми. Ну, как мы травим вредителей огорода вместе с полезными насекомыми, убиваем ежей, которые грызут огурцы и ставим мышеловки на полевок, чтобы те не забрались в дом покушать наши запасы гречки. Все очень логично.
 - Ты чего там? Молишься, что ли? - спрашивает Потап, наливая горячий чай. - Попей вот.
 - Благодарю, - на автомате отвечает Иван. - Но как быть с пиратами? Почему Пцрст не уничтожен птицелюдьми?
 - Чё? А, пиратское гнездище! Значит, не так уж они могущественны, эти птицегады,
 - пожимает плечами Потап. - Строить огромные станции для жизни умеют, а воевать нет.
 - Могли бы нанять тех же пиратов за хорошие деньги!
 - Я предполагаю другое, - произносит Потап.
 - Что?
 - Видишь ли, Иван, пираты грабят корабли, принадлежащие гарпам, инсектам и конкурирующим шайкам. Опустошив его, коробку отправляют на мусор. Птицелюдям это выгодно. Напасть и разграбить корабль птицелюдей событие невероятное, потому что они пользуются тоннелями.
 - Опять тоннели! - воскликнул Иван. - Что это за фигня такая?
 - Этого никто толком не знает, - покачал головой Потап. - Предполагают, что в пространстве есть точки, в которых пространство-время меняет структуру и становится менее плотным и подвижным.
 - Какая может быть плотность у пространства? Да еще и подвижность? - удивился Иван.
 - Да черт его знает! - рассердился Потап.
 - Не ругайся. По научному это называется теория квантовой запутанности.
 - Еще лучше, - буркнул Потап, прихлебывая чай. - Короче говоря, дело представляется так: разумные куры научились использовать пространственные тоннели для путешествий на дальние расстояния за считанные минуты. И движки на их кораблях непростые.
 - Индуцированный распад протона! - воскликнул Иван. - Тот парень на мусорке писал об этом. А еще они умеют транспортировать энергию на сверхдальние расстояния.
 И Иван подробно рассказал о странной пирамиде на мусорной планете, внутри которой горит не обжигающее пламя, а сама она из чистого золота.
 - Может быть, - кивнул Потап. - Но если они такие продвинутые, могли бы делать тоже самое непосредственно в цилиндрах.
 - Не хотят межпланетное отребье держать поблизости, - предположил Иван. - Да и мусор поблизости от дома никто не сжигает. Кстати, теперь понятно, что произошло с моим кораблем.
 - И что же это?
 - Случайное попадание в тоннель. Нас унесло черт знает куда и выбросило неподалеку от мусорной планеты. Корабль был поврежден, экипаж в панике покинул его и скорее всего погиб. А пустую коробку подобрал мусорщик и отвез на свалку.
 - Похоже, - скривился Потап. - Мы все в этот мир попадаем черт знает как. Но если ты прав, то бежать на Землю тебе нельзя. Разумные куры очень злопамятны — я уже говорил, да? - вынырнут где-нибудь поблизости от твоего дома и кирдык тебе!
 - Но я ничего не сделал! - воскликнул Иван.
 - А с мусорной планеты кто сбежал? Да у твоего надсмотрщика вся задница голая, потому что перья повыдергивали. И белому наверняка досталось за недостаточное внимание к вопросам контроля.
 Сделав короткую паузу, добавляет:
 - Грифона еще убил. Эти уроды вообще отморозки, порвут любого за гроши. Так что конец тебе, Ваня, неминуемый и скорый.
 - Спасибо, что напомнил, - буркнул Иван. - Так что делать-то?
 - Не знаю, - пожал плечами Потап. - Правда, не знаю.
Иван залпом выпивает остывший чай, шумно вздыхает и принимается ходить по комнате, вслух рассуждая.
 - Итак, вернутся на Землю нельзя. Нет возможности, да и не спастись там. Остаться здесь тоже нельзя, всех перебьют и меня тоже. Улететь к пиратам? Не вариант, потому что за мою голову предложат такие бабки, что за мной будет гонятся все население этого долбанного Пцрста. Тогда что?
Иван останавливается у распахнутого окна, взгляд бежит по бескрайней водной глади, освещенной полуденным солнцем. Над линией горизонта пыжится грозовая туча, небесное светило слегка багровеет от недовольства, слабый ветер шевелит упавшие на лоб волосы. Природа как бы намекает, что скоро дунет так, что мало не покажется никому.
 - Будет гроза, - равнодушно замечает Иван.
 - Знаю, - махнул рукой Потап. - Не впервой. О себе думай, Ваня. Ты в тупике. И о нас всех не забывай.
 - Загнанный зверь дерется до конца, - шепчет Иван. - Ему нечего терять. Вот что, Потап, - говорит он громче. - Я вернусь на мусорную планету.
 - Обратно!? - вытаращил глаза Потап. - Но зачем? Рабов собрался освобождать? Да они первые тебя на куски порвут.
 - Я с птицелюдьми хочу разобраться. Едва ли мусорный полигон хорошо охраняется. На корабле грифона я доберусь туда, найду курятник, где живут надсмотрщики — не на мусорных кучах же они спят? - и хорошенько с ними побеседую о делах наших скорбных. Их там штук шесть или семь, я видел. И белый вроде один.
 - Но сначала загляни к своему другу инсекту. Он, видимо, большая шишка и сможет тебе помочь. Но что дальше? - с интересом спросил Потап.
 - Не знаю, - честно признался Иван. - Может, спрячусь где. Но это вряд ли, обитаемых планет не так много. И все они наверняка контролируются птицелюдьми. В общем, будет видно по ходу дела.
 - Ну, наверно ты прав. Но шансов выжить у тебя немного.
 - Да вообще нет, - махнул рукой Иван. - Но лучше так, чем просидеть остаток жизни в норе. Только надо разобраться в управлении грифоновским кораблем и вообще.
 - Я помогу, - кивнул Потап. - А вот насчет вообще не обещаю! - сварливо добавил он.


                Глава 8.

 Транспортер охотника грифона, получивший название «Грифон» - а какое  же еще! - взлетает и на несколько мгновений зависает наз землей, поднимая облако песка. Иван отводит машину в сторону, чтобы пассажиры могли еще раз взглянуть на родное поселение и увидеть маму. Пассажиры это Тарас, Лука и Надежда. Когда Иван сообщил им о решении улететь и тем самым спасти поселение людей от мести грифонов, посетить Пцрст и мусорную планету, дабы потолковать с надсмотрщиками, все трое заявили о желании лететь с ним.
 - Это опасно, - возразил Иван. - Мне деваться некуда, за мной охотятся. Вам-то зачем?
 - Ты один не справишься. Я тебя знаю, - решительно заявила Надежда.
 - Она права, - поддержал сестру Тарас, ласково поглаживая отремонтированное лезвие топора. - Тебе необходима поддержка. До сих пор тебе везло. Ты сумел вырваться из лап грифона, потому что он не ожидал сопротивления. Но сейчас за тебя возьмутся всерьез.
 - Оно конечно, - кивнул Иван. - Но как бы выразиться … э-э … поточнее. Чем твой топор, арбалет Луки и копье Надежды поможет мне?
 - В космосе ничем, - отозвался Лука. - Твою посудину отследят, зажмут со всех сторон и расстреляют. Дело не в тебе и не в нас. Просто врагов у тебя слишком много. На мусорке понадобится кому-то твою спину прикрывать. Я не прав?
 - Прав, - вздохнул Иван. - Но повторюсь — это очень опасно.
 - А жизнь здесь не опасна? - тихо спросила Надежда. - Мы каждый день бьемся за нее. Так что возьми нас с собой. Пожалуйста! - сказала девушка и покраснела.
 - Транспортер, который ты подарил Потапу, очень пригодится людям. Кроме топоров вроде моего и самострелов как у Луки, у людей в поселке ничего нет, - говорит Тарас. - Все вместе мы можем помочь людям вырваться из нищеты.
 - Вы можете погибнуть, - упрямо повторил Иван.
 - Вот привязался! Да у нас почти каждый день кто-нибудь гибнет, - воскликнул Лука. -  Ты сам видел, какие твари на болотах живут.
 - Ладно, летим! - согласился Иван. - Но в драки ввязываться только в крайнем случае. Мы договорились?
 - Кане-ешна, - растянул губы в притворной улыбке Тарас. - Как скажешь, командир!

 «Грифон» качнул короткими крыльями, турбины набирают обороты и машина уходит прочь от поселка людей, стремительно набирая высоту. В кресле пилота сидит Иван и с очень умным видом глядит на панель управления. Ничего другого от него не требуется, так как транспортер идет в автоматическом режиме. Ушлый до невозможности Потап растолковал и объяснил, что все процессы на космических кораблях автоматизированы до предела, ибо доверять дорогостоящую технику так называемым мыслящим существам нельзя. Это в равной степени касается как людей, так и всех остальных шибко умных, включая инсектов, птицелюдей, гарпов и прочих, если таковые обнаруживаются.
 Лысый грамотей с остатками рыжей шевелюры вообще взялся руководить всем полетом. Перво-наперво он заявил, что должен лететь первым на транспортере инсектов, а Иван с друзьями за ним. Дело в том, что грифонов одинаково ненавидят представители всех рас, аккредитованных скажем так, на Пцрсте. Потому грифоновский корабль будет сбит еще на подходе к пиратскому притону, причем без предупреждения. А вот инсектовскую посудину пропустят. Только поинтересуются, к кому, зачем и кто на борту.
 - Меня на Пцрсте многие помнят! - гордо заявил Потап на совещании перед полетом.
 - Стоит только появиться моему изображению на мониторе, услышать мой голос и толпы поклонников появятся словно по мановению руки.
 - Да ладно! - усомнился Иван.
 - Точно тебе говорю. Не удивлюсь, если мои бюсты установлены возле самых важных зданий.
 - У входа в кабак, - буркнул Тарас.
 - А это и есть самое важное здание в пиратском притоне, - не растерялся Потап. - Вы, салабоны, слишком мало знаете о реальной жизни.
 - Ладно, не будем спорить, - примирительным тоном говорит Иван. - Итак, твой план таков: ты идешь первым, мы за тобой по пеленгу. Останавливаемся на краю астероидного скопления, ты следуешь дальше, договариваешься с администрацией, сообщаешь нам. Так?
 - Совершенно верно! Ты решаешь свои вопросы с главарем инсектов. Я отыщу старых друзей, - скажем так, обновлю старые связи! - пройдусь по знакомым и вообще. Потом вернусь домой, груженый по самое никуда нужным в хозяйстве барахалишком. А вы летите на мусорную планету, чтобы освободить все мерзкое отребье, которое там держат птицелюди взаперти. Оно же вас и прикончит скорее всего, чтобы захватить ваш корабль. Под «оно» я имею в виду отребье, - жизнерадостно закончил свою речь Потап.
 - Он в чем-то прав, Иван, - заметил Лука.
 - Согласен, - кивнул Чижиков. - Будем осторожны.

 Транспортер, ведомый твердой рукой старого пирата, бесстрашно ныряет в мусорное облако. «Грифон» останавливается неподалеку в радиолокационной «тени» громадного валуна, состоящего из спекшихся кусков породы и каких-то железных конструкций. Весь этот «торт» обильно присыпан мусором и утыкан кристаллическими образованиями, похожими на сосульки. На корабле царит тишина, индикатор автомата управления успокаивающе горит зеленым светом. Шторы из биметалла подняты, Иван задумчиво глядит в лобовое стекло. Зачем он придумал этот полет на мусорку? Допустим, у него все получится, он захватит живым белого аверата, допросит — дальше что? Воевать в одиночку с целой цивилизацией — тяжелое расстройство психики, которое лечится заключением в одиночную палату с интенсивной терапией промывания мозгов напором холодной воды через задний проход пожарным шлангом. История учит, что любое восстание против системы заканчивается поражением, если только система не прогнила изнутри. А она не прогнила! Да и кто он, Иван Чижиков, по сравнению с любым авератом? Примитивное говорящее существо, которое не умеет даже летать. Это ведь только в кино восстание обезьян увенчалось успехом. В реальной жизни мартышек держат в клетках на потеху публике, испытывают лекарства и пугают маленьких детей. Мол, будешь плохо учиться, станешь таким же.
 Элементарный здравый смысл подсказывает, что лучше спрятаться и не высовывать носа. Но куда? Грифоны отыщут, где бы ты не был, для них это вопрос престижа и вознаграждения, а птицелюди, как и любая доминирующая в обществе группа, трепетно относятся к вопросу престижа и никоим образом не допустят, что бы он подвергся сомнению.
 «М-да, меня ждет бурная и короткая жизнь загнанного зверька, - подумал Иван. - Судорожные попытки спастись чередуются с перерывами на отдых, которые раз от раза становятся короче и короче. В конце концов я попадусь и будет показательная казнь, которую покажут по всем каналам здешнего телевидения в назидание другим рабам и на потеху господам».
 Иван вздохнул, покрутил головой, будто воротничок сильно поношенной кожаной куртки стал тесен и опять застыл в неподвижности, глядя в иллюминатор на медленно плывущие мимо камни, скалы и целые мусорные острова.

 Сигнал о приближении неизвестного корабля прозвучал, словно автоматная очередь над головой. Иван, задремавший в удобном кресле, подпрыгнул, больно ударился макушкой об шлем, висящий прямо над головой и кратко, но емко выругался. Спохватившись, зажал рот ладонью, но поздно. Надежда строго посмотрела сузившимися глазами, потом криво улыбнулась.
 - Пристегиваться надо! - посоветовала она.
 - У нас гости? - спросил Тарас.
 - Да, - кивнул Иван. - И это не Потап.
 Вооружение корабля шпиона, которым по сути являлся транспортер грифона неудачника, было хиленьким. Пара ракетных установок, автоматическая пушка и постановщик помех, который тоже пушка, только снаряды при взрыве дают такой электромагнитный всплеск, что противник слепнет на несколько секунд.
 Автоматика приводит вооружение в режим готовности, загораются индикаторы, бортовой компьютер опускает заслонки на иллюминаторы. Вспыхивает световой сигнал внешней связи, надтреснутый голос из динамика торопливо произносит:
 - Отмени готовность к запуску, Иван! Тут все свои.
 - Свои дома сидят! - буркнул Иван, потирая шишку на голове.
 - Не умничай! - огрызнулся голос со знакомой интонацией.
 - Ты что ли, Потап?
 - Конечно, я! В компании твоего друга и на его машине. Убирай свои пушки сейчас же!
 - Ладно, не ори.
 Режим тревоги отключается, на экране радара в мешанине тусклых точек обломков появляется ярко-зеленый треугольник транспортера с отключенным вооружением. Спустя мгновение на экране  появляется Потап, а рядом с ним внушительная фигура главаря разбойников инсектов.
 - Привет, Тсап. Как дела?
 - Привет, Фып. Дела терпимо. Ты вроде тоже неплохо устроился.
 - Вроде того. Слушай, твой пилот погиб …
 - Знаю, - прервал его инсект. - Бортовой компьютер успел послать аварийный сигнал, затем все отключилось. Я решил, что вам обоим конец, а машина утонула в болоте.
 - Почти так и было. Я выжил чудом.
 - Молодец. Теперь по делу. Твой друг рассказал мне обо всем. Ты уверен, что поступаешь правильно?
 - Нет, - честно ответил Иван. - Деваться некуда. Меня ищут как беглого раба, еще я убил грифона охотника. У меня слишком много врагов в этом мире.
 - Ты умеешь находить неприятности, - согласился инсект.
 Он умолкает, хитиновое лицо неподвижно, выпуклые глаза ничего не выражают. Потап сидит рядом и опасливо косится на внушительные «клешни», которыми очень легко можно перекусить тонкую потаповскую шею.
 - Атак в лоб обречена на неудачу, - неспешно произносит инсект. - Авераты успеют сообщить о нападении.
 - И это верно, - согласился Иван.
 - Придется высаживаться одному, затеряться в толпе рабов, - продолжает рассуждать инсект. - Необходима ситуация, при которой все птицелюди соберутся в одном месте ...
 - И прихлопнуть их одним ударом, - закончил фразу Иван.
 - Это позволит освободить пленников, - кивнул инсект.
 - Сигнал тревоги не будет послан, в метрополии не будут знать о нападении.
 - Они не побеспокоятся, пока пирамида будет работать.
 - А она продолжит работу? - вежливо удивился Иван.
 - Конечно. Я освобожу только своих соплеменников, остальные будут пахать дальше под присмотром моих … э-э … сотрудников.
 - Ну, с целью маскировки …
 - Нет! - прервал рассуждения Ивана инсект. - С целью получения энергии. У меня пока нет прибора, принимающего энергетический луч, но скоро будет. И тогда вся энергия, производимая пирамидой, будет моей.
 - Птицелюди обидятся, - заметил Иван.
 - Еще как! - с насмешливой интонацией ответил инсект. - Но сделать ничего не смогут, они трусливы и слишком высоко ценят свои жизни.
 - Наймут кого-нибудь, - предположил Иван.
 - Нет! - отрезал инсект. - Энергия главное богатство этого мира. Птицелюди тратят ее слишком много, их образ жизни предполагает роскошь, неслыханную в других племенах. И они слишком жадны, чтобы делиться ею. А я поделюсь! И все ограбленные, униженные и оплеванные мерзкими авератами присоединятся ко мне. Мы станем захватывать энергетические станции птицелюдей одну за другой и в конце концов поставим на колени этих пернатых наглецов!
 - У тебя обширные планы, - вздохнул Иван. - У меня проще.
 - Знаю. Ты просто хочешь вернуться домой и стать этим, как его — манагером! Это слово нельзя произносить вслух в приличном обществе.
 - Как будто у меня есть выбор! - раздраженно ответил Иван.
 - Выбор есть всегда! Ты мог бы стать лидером человеческой общины.
 Внезапно появившееся чувство опасности подсказало Ивану, что отказываться нельзя. Слегка опешив от такой странности Иван вежливо отвечает:
 - Возможно ты прав, но вот так сразу не скажешь, у меня нет опыта и вообще …
 - Опыт и «вообще» появятся по ходу дела! - с нажимом произносит инсект. - Дело наживное. А пока давай-ка обсудим план операции.
 - Давай, - упавшим голосом согласился Иван.
 Он почему-то был уверен, что план инсекта лично ему не сулит ничего хорошего, потому что главным исполнителем замысла вождя насекомых пиратов будет он, а все остальные выступят в роли благодарных зрителей. И, если план удастся, помогут чем  - Итак, мы возвращаемся на мусорную планету на том самом транспортере, который так удачно нам с тобой подвернулся.
 - Типа мы сборщики мусора?
 - Да. Только вместе с мусором я высажу и тебя.
 - Отличный план! - кисло восхитился Иван. - Что дальше?


                Глава 9.

 Распахиваются стальные створки мусороприемника и груда разнообразного лома железа,  пластика и черт знает чего еще вываливается на макушку громадной кучи отходов. В мешанине всякой дряни кувыркается старый контейнер. Машет подбитым крылом полуоторванная дверь, сверкают острые грани рваных дыр, глубокие и обширные вмятины напоминают лунные кратеры. Контейнер несется вниз в потоке мусора, ничем не выделяясь среди тысяч таких же списанных ящиков для перевозки мебели, запасных частей машин и разного барахла, которых доставляют на гигантскую мусорную свалку ежечасно и ежедневно.
 Контейнер падает на склон мусорной кучи и медленно едет к подножию, где кипит работа — механические пауки сортировщики собирают для костра все, что может гореть.  Отдельно складывают то, что пригодится в мусорном хозяйстве — железяки, из которых можно соорудить примитивные орудия труда, куски пластика, из которых можно построить дом и клочья оббивки пассажирских салонов кораблей, из которых получаются отличные матрасы и даже диваны.
 Пологий склон мусорной горы не самое лучшее место для покатушек, так что железный ящик останавливается и замирает в неподвижности, на прощание махнув дверцей. В непрерывном шорохе осыпающегося мусора никто не услышал, как с треском распарывается толстая амортизирующая оббивка, из громадного разреза появляется нога, затем рука, а после и сам Иван Петрович Чижиков целиком собственной персоной ...
 (Изюминка плана вождя инсектов разбойников состояла в том, что обычная высадка на мусорную планету невозможна, администрация свалки худо бедно контролирует ближнее пространство. Поэтому десантирование Ивана должно выглядеть как обычная выгрузка мусора. Для него подобрали железный ящик, оббили изнутри толстым слоем амортизирующей ткани и даже приспособили страховочные ремни. Ивана нарядили в комбинезон из углеродной ткани, снабдили кислородной маской и шлемом для защиты от ушибов головы. Оружия, несмотря на горячие просьбы, не дали. Тсап объяснил, что со «стволом» урки его сразу вычислят и настучат администрации. А у крылатых вертухаев может быть оружие посерьезнее, чем самодельный пистолет-пулемет.
 - Что же мне, с голыми руками туда идти? - возмутился Иван.
 - Как раз не с голыми. Я тебе перчатки дам, - невозмутимо ответил Тсап.
 - Перчатки!?
 - Да. Вот, держи!
 И протянул Ивану внушительного вида рукавицы с шипами, железными накладками и даже выкидными лезвиями по бокам.
 - Человек икс. Россомаха, блин! - пробормотал Иван, разглядывая устрашающего вида перчатки.
 - Самое то! - кивнул Тсап. - Такими перчатками можно пробивается любая голова, челюсти ломаются на раз, а лезвия вскрывают хитиновый покров, как картон. И комбинезон лишним не будет. Углеволокно защитит от удара электрокнута и когти гарпов его не прорвут.
 - Короче говоря, я вооружен и очень опасен? - не совсем уверенно спросил Иван.
 - Точно! - довольно блеснул выпуклыми глазами Тсап.
 - Ванечка, ты прям как демон смерти! - подала голос Надежда.
 - Ага, - криво улыбнулся Иван, уловив едва заметные нотки ехидства.
 - Все хорошо, Иван, - подбодрил его Тарас. - Главное, чуть что — бей в рыло без замаха. А потом спрашивай, как дела, кто такой и вообще ...
 - И будь осторожен с птицелюдьми, они твари подозрительные, - посоветовал Лука.
 - Все понял, - кивнул Иван. - Итак, демон смерти спускается на свалку, валит всех подряд без лишних базаров и аккуратно крошит на салат птицелюдей.
 - Белого оставить на десерт! - напомнил Тсап.
 - Есть, капитан! - козырнул Иван. - Поехали!!!)

 … и как атлант расправил плечи. На самом деле название романа-антиутопии Айн Рэнд «Atlas Shrugged» (Алиса Зиновьевна Розенбаум, Санкт-Петербург, Россия, 1905г. -  США, Нью-Йорк,1982г. ) с английского переводится как «Антлант пожал плечами». Типа увидел, какая хрень вокруг творится, скривил рожу, плечами пожал … но в советском издательстве такое, прямо скажем, клеветническое и провокационное название книги принять не могли, ведь в книге описывается социализм! В общем, расправил.
 Так вот, стоя по пояс в мусоре, Иван Чижиков расправил все, что может расправляться и тоскливый взор его обратился  к небу, с которого он только что свалился. Как и в прошлый раз, оно было темным, унылым и безнадежным, как крышка гроба, если смотреть изнутри. Снаружи тоже невесело. С тихим шуршанием между ног течет мелкомусорный ручеек … нет, так не пойдет! Двусмысленные стишки не годятся для высадки героя мстителя, надобно что-то пафосное, но в меру и так, чтобы ощущалась важность момента. Герой возвращается туда, откуда началось его триумфальное шествие, даже можно сказать - марш по бурным водам испытаний … ага, герой марширует по водам! Даже Спаситель ходил осторожно, а тут марш строевым шагом, смирно равнение направо ...
 Иван глубоко вздохнул нечистый воздух свалки, грустным взглядом обвел знакомый до боли пейзаж и начал спускаться с холма, разгребая мусор руками, будто выбираясь из воды. В мутной дымке появился тусклый проблеск огня, замелькали быстрые силуэты пауков сборщиков, а спустя полминуты нарисовались сгорбленные фигуры бомжей, кучно сидящие возле костра и традиционный котел  с булькающим варевом непонятно чего.
 Одно из закутанных  в тряпки существ оборачивается на шорох. Иван сразу узнает гарпа, мышечеловека, закутанного с головы до кривых ног в тряпье. Гарп велик ростом, широк в плечах, а взгляд выпуклых глаз уверен и нахально равнодушен. Явно шестерка на службе у пахана!
 «Ну, манагер, сразу ставь точку в разговоре, иначе набросятся стаей, - подумал Иван, ощущая знакомый холодок волнения в груди. Он бесстрашно идет навстречу и как только гарп оказывается в зоне досягаемости, без размаха бьет в то место, где у людей переносица. От страха и волнения вложил всю силу в удар. Гарп валится, как бревно, без стона и писка. Тряпка на лице набухает кровью, расплывается темное пятно. Существа возле костра резко встают и замирают в оранжевых всполохах огня. В тишине слышен только шорох пауков сборщиков мусора, да легкий перестук паучиных лап.
 Иван перешагивает через бездыханное тело гарпа, подходит ближе и слегка разводит руками. Типа есть вопросы или как? Закутанные в тряпки двуногие существа сутулятся и как по команде отступают в тень.
 - Значит, вопросов нет, - удовлетворенно произносит Иван.
 Ему надо идти по дорожке между мусорными кучами, то есть обогнуть костер и свернуть направо. А можно прямо, но через огонь. Иван так и делает. Он бесстрашно шагает прямо в пламя, цепляет носком ботинка пылающую головешку и пинком отправляет ее прямо в сбившихся в кучку гарпов - для острастки и вообще, что бы уважали.
 Пылающая головня описывает искрящуюся дугу и падает прямо на голову одному из бомжующих гарпов. Ну, упала и упала, дымные огоньки взметнулись маленьким взрывом … истошный вопль, похожий на визг придавленной свиньи, заставил вздрогнуть. Иван подпрыгивает, оборачивается и видит, как прямо на глазах сутулую фигуру закутанного в тряпки гарпа охватывает пламя. Оно перекидывается на рядом стоящих, те в панике машут руками, огненные брызги летят в стороны и тотчас загорается одежда на остальных.
 Через считанные мгновения гарпы горят дымными факелами! Вопя и размахивая лапами, они разбегаются в разные стороны, мечутся между кучами мусора, спотыкаясь об шестилапых сборщиков мусора, падают, катаются по земле и непрерывно орут. Растерявшись, Иван смотрит на импровизированный факельный фестиваль широко раскрытыми глазами.
 - А ты крутяк, Иван! - раздается в ушах голос Тараса.
 - Шлангом здорово прикидывался! - вторит ему голос Луки.
 - Ты круче вареных черепашьих яиц! - звенит восторженный голосок Нади.
 - Что!? Вы где!? - подпрыгивает Иван.
 - На «Грифоне», за тобой смотрим, - удивленно отзывается Платон. - Ты сам велел нам остаться.
 - Ах, да! Связь держим по рации в УКВ диапазоне, - вспомнил Иван.
 - И камера у тебя на лбу … во лбу … где-то там, - напомнила девушка.
 - Да-да, точно! - согласился Иван. - Совсем забыл.
 «Совсем памяти нет. Так и опозориться можно, - подумал Иван, глядя на сгорающих заживо гарпов. - Они же видят все, что вижу я».
 Махнув рукой, он идет дальше. Прошлый раз он припланетился на этой свалке довольно далеко от золотой пирамиды, его белый и черный авераты в когтях несли по воздуху. Сейчас сбросили неподалеку, но до места работы все равно надо топать, петляя между кучами отбросов. Его задача поймать птицечеловека, все равно какого. По идее они должны сидеть где-то на вершинах холмов и наблюдать за работой. Но сколько не вертел головой Иван, ни одного аверата он не заметил.
 «Совещание у них что ли? - раздраженно думал он, пробираясь между куч. - Или заныкались куда нибудь, в покер на деньги играют. Хотя какие тут деньги! Тогда на щелбаны? А белый куда смотрит, начальничек хренов? Или он типа на раздаче и вообще держит подпольное казино для пухнастых игроманов. Развели бардак похуже, чем на Земле».
 Возмущению Ивана не было предела!

 Зарево становится ярче, вершины холмов озаряются сполохами, загадочная золотая пирамида все ближе и ближе. Иван шагает осторожно, вертит головой во все стороны, что бы первым заметит возможную опасность, но клятых вертухаев словно ветром сдуло.
 «Надо забраться повыше»! - решает Иван. Он карабкается по осыпающемуся склону на плоскую вершину здоровенной кучи мусора. Двигаться приходится осторожно, потому что вся эта кучища состоит сплошь из металлических обломков кораблей. Отовсюду торчат острые клинья рваной брони, изуродованные шпангоуты грозят кривыми клыками, обрывки тросов свисают повсюду, норовя зацепить наглого человечка за шею и удавить.
 «Почему здесь так много корабельных обломков? - удивляется про себя Иван. - При мне весь мусор свозили в пирамиду без разбора. С чего вдруг птицелюди озаботились мусорной сортировкой»?
 Пробираться среди железных обломков невероятно трудно и опасно. Один неверный шаг и ты либо повиснешь на каком нибудь колу, либо сядешь на него. Конечно, костюм из углеродной ткани выдержит, но все равно неприятно ощутить мощный тычок в зад. А уж зависнуть на дурацком крючке и глупо трепыхаться, безуспешно пытаясь освободиться - просто позорище!
 Иван упорно карабкается наверх. В костюме становится жарко, капли пота собираются на лбу и медленно подбираются к бровям, чтобы оттуда низвергнуться на глаза и осложнить и без того трудный подъем. Но вот последние метры позади, Иван забирается на плоскую вершину холма и застывает в позе льва с вытаращенными от удивления глазами — перед ним расположилась целая выставка «мусорных» сокровищ! На широких столах, грубо изготовленных из кусков корабельной обшивки, аккуратно разложены странного вида предметы, отдаленно напоминающие огнестрельное оружие, доспехи невероятной формы и вида, предназначенные явно не для людей. Чуть в сторонке, на отдельном столе неправильной формы разложены детали неких механизмов, какие-то запчасти непонятно от чего, а так же целые россыпи невероятно красивых кристаллов и камней, рядом с которыми земные бриллианты смотрятся как бутылочное стекло.
 - Вот это нифига себе! - потрясенно шепчет Иван. - Я был прав, когда говорил, что настоящие сокровища можно найти только на свалке. А тут не просто свалка, тут межпланетная свалка. Получается, птички занимаются подпольным бизнесом? Точно как люди! - радостно потер ладони Иван.
 - Чему ты так рад, Иван? - звучит в наушниках приглушенный голос девушки.
 - Тому, что разумные птицы мыслят теми же категориями, что и люди, - пояснил Иван шепотом. - Значит, их можно понять. А если ты понял противника, то можешь прогнозировать его действия в той или иной ситуации. Мы и они мыслим одинаково!
 - Это рынок контрабанды? - подал голос Тсап.
 - Да. Ты удивлен?
 - Очень, - бесстрастно ответил инсект. - Авераты очень щепетильны в таких вопросах, воровство у своих соплеменников считается у них непростительной гнусностью.
 - Почему у своих? - удивился Иван. - Это отходы, их свозят отовсюду.
 - Но свалка и все, что на ней находится, принадлежит обществу авератов, - возразил Тсап. - К тому же это ценное сырье для получения энергии.
 - Ну, верно, - согласился Иван. - Тогда кто покупатели?
 - Скоро узнаем, - говорит Надежда. - На орбите появился какой-то транспортер. И это не мусорщик. Иван, перейди на запасную частоту и помалкивай.
 - Ладно, - недовольно бурчит Чижиков и начинает пятиться назад, словно задумчивый рак.
 У Нади с «толстушных» времен сохранилась привычка командовать. Для жирдяйки с уклоном в бодипозитив это естественно, потому что у толстух такая форма психологической защиты от критики. Но если ты стала нормальной — более того, красивой! - командовать нет надобности. Просто улыбнись, сострой глазки и тебе все даром отдадут.
 «Надо будет серьезно поговорить с Надей, когда все тут закончу, - решил про себя Иван. - В семье должен быть один глава. И это я!»
 Чижиков  немного отползает и закапывается в мусор с головой, оставив только щелочку для глаз. Лежать в мусоре пришлось больше получаса в полной тишине, глядя на оранжевые сполохи золотой пирамиды. Ивана даже в сон потянуло. Он так сильно волновался перед высадкой, что не смог заснуть ночью — да, обычный режим дня и ночи в космосе тоже соблюдается! Все-таки он простой манагер, а не диверсант, прошедший специальную подготовку и всему обученный.
 В шуршащей тишине гигантской свалки появляется звук, похожий на шипение змеи. Только это шипение усиливается, становится громче, затем темно-коричневая пелена облаков расступается, появляются голубые языки плазмы, а затем и сам транспортер, который неспешно идет по вертикали на посадку. Машина зависает в полуметре над поверхностью, из нее выпрыгивают несколько фигур в бесформенных защитных костюмах, после чего транспортер поднимается выше и зависает на небольшой высоте чуть в стороне от вершины.
 Иван внимательно наблюдает за неизвестными существами, которые очень похожи на огородные пугала — несуразно широкие, худые и плоские. Дополнительное сходство придают дурацкие широкополые шляпы, выпуклые мотоциклетные очки и клювы, как у чумных докторов раннего средневековья.
 «Ну и уроды! - подумал Иван. - Хотя чему удивляться, земная мода тоже недалеко ушла. Модельеры придумывают такое, что в страшном сне не приснится. И модели у них такие же - кожа да кости, ни сиськи ни письки, стиральные доски и ножки как рожки.»
 Тем временем существа в странных костюмах медленно приближаются к разложенным на самодельных столах мусорным сокровищам. Один из них даже на голову Ивану наступил, но не обратил внимания — свалка же, мало ли какого тут хлама набросано! Иван крякнул, уткнувшись носом в мусор и дал себе страшную клятву отомстить.
 Семеро уродцев в шляпах и масках с клювами идут, то и дело спотыкаясь и оступаясь. Походка у чудиков нетвердая и ноги ставят как-то по-дурацки — высоко задирая и медленно опуская, словно солдаты на параде в замедленной съемке.
 «Пьяные что ли? - подумал Иван, отплевываясь. - Или паралитики? Богатенькие старички прилетели на межпланетную барахолку приобрести антиквариат. По дороге накирялись местного коньяка, а с закуской промахнулись, - продолжал думать Иван, разглядывая ходячие «пугала». - Нет, это бред какой-то!»
 Захлопали крылья над головой, послышались странные, похожие на клекот, крики. Иван втягивает голову в плечи и суется лицом в мусор — это летят местные вертухаи, не хватало, чтобы они его заметили. Когда шум крыльев стихает, Иван осторожно высовывает голову. Стая авератов, трое черных и один белый, стоят в почтительных позах, головы наклонены, руки прижаты к груди . Паралитики в уродских костюмах милостиво кивают клюкастыми головами и продолжают судорожно идти, медленно приближаясь к столам.
 «Контрабанда, - подумал Иван. - Сто пудов контрабанда! Иначе какого хрена лететь черт знает куда на помойку и еще морды прятать под масками. Везде одно жулье!»
 Странная процессия «чумных докторов» приблизилась к столам. Смешно ковыляя, существа устремляются к импровизированной выставке барахла. Клювастые твари оживленно трясут головами, и, похоже,  активно переговариваются между собой, используя какие-то переговорные устройства. Скрюченные, будто подагрой, пальцы гладят доспехи, сжимают оружие и прикасаются к другим экспонатам импровизированной выставки барахла. Странные, если не сказать больше, твари наклоняются, будто подслеповатые, стараясь разглядеть получше. Некоторые извлекают из складок одежды увеличительные стекла и подолгу изучают разложенное на столах. Особенно внимательно уроды разглядывают блестящие разноцветные кристаллы, некоторые из которых достигают размеров страусиного яйца.
 «Интересные камешки, - подумал Иван, тоже разглядывая синие, красные и желтые камни с острыми гранями, которые даже при скудном свете облачного дня сияли, как алмазы. -  Вдруг это инопланетные бриллианты? - предположил он. - Но почему разноцветные, брюлики вроде прозрачные. Что-то другое? И это «другое» здесь очень ценятся.»
 Пока гости рассматривают предметы и оживленно беседуют между собой, белый аверат знаками показывает своим черноперым спутникам, чтобы не расслаблялись, клювами не щелкали и важным гостям на глаза не лезли. А бдили, не то рабы слабину почувствуют, добавочную пайку начнут требовать. Короче, кругом марш!
 - Вы все видите? - шепотом спрашивает Иван. - И что скажете?
 - Таких уродов первый раз вижу, - шепчет в ответ Тарас. - Но они хилые какие-то. Это самое главное.
 - Да, как скелеты, - согласился Лука.
 - Я не об этом! - зашипел Иван. - Кто такие и откуда? Видите, как белый аверат перед ними лебезит?
 - Значит, начальство, - уверенно произносит Лука.
 - И еще какое! - подает голос Тсап.
 - В смысле? - не понял Иван. - Разве над белыми авератами есть другие? Я думал, они и есть самое большое начальство.
 - Все верно. Однако грифоны тоже имеют влияние. Они, как бы это выразиться, глаза, уши, а иногда и зубы благородных авератов.
 - В смысле когда авераты белы ручки пачкать не хотят, используют грифонов? А эти уроды типа грифоновских старейшин, с которыми обсуждают деликатные вопросы? - высказал догадку Иван.
 - Примерно так.
 - Тогда их трогать нельзя. Придется ждать, когда улетят. И уже после этого брать за вымя птичек.
 - Где у птиц вымя? - не понял Тсап. - И что это вообще такое?
 - Вопрос сложный, так сразу не ответишь. Потом объясню. А пока давайте наблюдать.

 Оружие и доспехи мало интересовали клювастых уродцев. Так, между прочим посмотрели, повертели и бросили. А вот разложенные на столах яркие самоцветы по настоящему привлекли их внимание. Странные твари окружили стол, словно куры рассыпанное зерно, о чем-то оживленно говорят и, точно как куры, то и дело тычутся клювами, пытаясь получше рассмотреть «камешки».
 «А ведь и у нас так, - подумал Иван, глядя на суету вокруг стола с камнями. - Людям тоже нравятся разноцветные камешки. Продают за бешеные деньги, оправляют золотом, выставляют напоказ и носят на себе - зачем? Это всего лишь разновидность камней! Они совершенно бесполезны в быту, их красота относительна, обычный человек не отличит так называемый драгоценный камень от простой стекляшки. Если так, то в чем ценность? Ну да, блестит … и что? Какой смысл во всех этих побрякушках, если во время войны и голода эти камни меняли на кусок черного хлеба? Война и всеобщая разруха в один миг превратили золото и бриллианты в мусор. За алмаз размером с лягушку — есть такие? - даже мешка картошки не давали. Золотые украшения горстями отдавали за хлеб из обойной муки, а за килограмм лепешек из гнилого картофеля давали серебряный сервиз на двенадцать персон. Что за дурь в головах у людей?»
 - Впрочем, это касается не только людей, - со вздохом произносит Иван.
 - Ты о чем? - тотчас слышится голос Тараса.
 - Да о своем, о девичьем!
 - О чем, о чем!? - изумились хором Тарас, Лука и особенно Надежда.
 - Это так, присказка. Ну, шутка юмора, понятно?
 - Нет, совсем непонятно! - железным голосом произносит девушка.
 - Да ладно вам! Чувства юмора нет?
 - Нет!
 - Вам всем надо успокоиться, люди, - слышится голос Тсапа. - Грифоны собираются улетать.
 Все замолкают. Грифоны действительно плетутся обратно, карманы на бесформенных плащах раздуты так, что не застегиваются. Белый аверат почтительно семенит следом и чуть в сторонке, по ходу пересчитывая какие-то прямоугольные пластинки белого цвета. Черные авераты тоже бросили свои посты и бегут за ним, смешно вскидывая кривые лапы и взмахивая крыльями. Видимо, от волнения, что начальник обсчитает при расчете.
 Иван опускает голову, закрыв лицо ладонями. Шаги приближаются, мусор хрустит громче … удар по темечку заставляет стиснуть зубы и снова поклясться отомстить проклятым грифонам, которые ходят не глядя под ноги. Споткнувшийся грифон злобно бубнит ругательства, которых не разобрать под маской — типа Иван знает местный мат! - и топает дальше прямо по спине человека. Иван стойко терпит унижение и в третий раз клянется набить клювы всем любителям блестящих камушков.
 Когда топот отдаляется, Иван осторожно высовывает голову. Транспортер снизился, экипаж подал трап, грифоны медленно и важно поднимаются на борт. Авераты стоят поодаль, дружно кланяются и машут крылышками типа всего наилучшего приезжайте еще. Убирается трап, закрывается дверь, транспортер уходит в мутное небо. Черные авераты окружают белого и начинается торг, в ходе которого черным надо доказать, что без них сделки не вышло бы и, следовательно, их доля больше. Белому требуется убедить черных в обратном. Процедура торга занимает время и не позволяет отвлекаться на посторонние дела как-то исполнение своих обязанностей и вообще смотреть по сторонам.
 Иван поднимается из мусора, аки разбуженный мощным заклятием мертвец восстает из могилы. Не хватает только выпученных глаз — да, у всех мертвецов сохраняется отличное зрение, даже если при жизни носили очки минус пять! -  и утробного стона прямо из недр поджелудочной железы. Стремительно набрав нужную скорость, Иван прыгает, как бешеный кенгуру и обрушивается на сбившихся в кучку вертухаев божьей карой за мздоимство и уклонение от исполнения служебных обязанностей.
 Черноперые птицелюди умерли мгновенно, их слабые позвоночники просто рассыпались от тяжких ударов кулаками сверху. Иван бил по головам, они трескались и сминались, как бумажные, а спины складывались гармошками. Расправившись в одно мгновение с черными Иван поворачивается к белому и на секунду замирает. Белый аверат, еще недавно гордый и надменный, как китайская фарфоровая ваза, выглядел неимоверно удивленным. Он еще не понял, что произошло, испуга нет, только безмерное изумление, от которого клюв приоткрылся, а блестящие гибкие пластинки медленно выпадают из разжимающихся пальцев.
 Глубоко вздохнув Иван делает шаг навстречу. Пальцы правой руки сжимают шею белого аверата — такая тоненькая, точно как у курицы! - плечо слегка напрягается и аверат взмывает вверх, но не высоко, а только на длину руки Ивана. И висит так некоторое время, смешно дергая ногами и трепеща крыльями, из которых уже начинают выпадать перья.
 - Попался, гад!!! - с чувством произносит Иван, глядя в ненавистное птичье мурло.
 - Иван, держи себя в руках, - слышится в наушниках предостерегающий голос Тараса. - Эта птица нам нужна.
 - Я знаю, - отвечает Иван сквозь стиснутые зубы. - Подержу только вот. Немножко!
 Белый аверат наконец понял, с кем имеет дело. Может, вспомнил. А может и нет, просто жить хочется, потому что у этого, непонятно откуда взявшегося, разумного млекопитающего уж больно рожа страшная. Короче говоря, аверат с треском опорожняет кишечник, закатывает глаза и превращается в куклу.
 - Вот черт! Его же допросить надо было, - спохватывается Иван и разжимает пальцы.
 Обмякшее тело падает, как тряпка. Взметнулось облачко перьев, волна кишечной вони забивает дыхание — тут и так помойка, так еще и обделался! - Иван невольно отступает на шаг. Слышится свист реактивных двигателей, поток теплого воздуха обдувает лицо, неподалеку опускается транспортер. Первым подбегает, как ни странно, Тсап. Инсект вообще-то довольно неуклюж и такая прыть кажется удивительной. Еще удивительней интонация, с которой Тсап произносит фразу:
 - Ты убил его!?
 Изумление пополам с яростью — что-то новое в психологии обычно спокойных, даже вялых инсектов!
 - Нет! Придавил чуток.
 - А чем так воняет? - спрашивает девушка, наморщив нос и отмахиваясь обеими ладонями.
 - Это он, - торопливо отвечает Иван.
 - Понятно, что не ты. Но мог бы и поаккуратнее, - укоризненно произносит Тарас.
 - Ну не шмогла я, не шмогла! - буркнул в ответ Иван фразу из старинного анекдота. - Птички такие нежные.
 - Вот и учти на будущее, - говорит Тсап, озабоченно глядя на обмякшее тело аверата. - Как привести его в чувство?
 - Есть у меня одно средство, - отзывается девушка. - Настойка из травы откусиголову. Отпугивает хищников и оживляет трупы.
 - Да ну? - не поверил инсект.
 - Точно, - подтвердил Тарас. - Щас увидишь.
 Надя достает из заплечной сумки небольшой пузырек из темного стекла, откручивает крышечку и, отвернувшись, подносит пузырек под клюв. Некоторое время ничего не происходит, зато по воздуху распространяется невероятно жгучая и странно знакомая вонь. Что-то вроде смеси уксуса, свежей блевотины и концентрированного сероводорода. Именно так пахла Надя при первой встрече! Оказывается, это защита от хищников, а он тогда подумал ... У Ивана начинают слезиться глаза, он вытягивает шею и отступает на шаг. И в этот момент аверат оживает! У него широко распахиваются глаза, клюв раскрывается на всю ширину, из груди рвется дикий крик чайки, попавшей в пасть крокодила. Не целиком, понятно, а так, кончиком хвоста.
 Короче говоря, аверат заорал так, что Иван всерьез испугался, что его услышат все рабы на этой помойке и сбегутся сюда. Девушка поспешно прячет пузырек с волшебным зельем и машет ладошками перед лицом, скривившись, будто лимон укусила.
 - Боже, какое вонидло!!! - стоне Лука, накрывшись капюшоном.
 - Самое то! - довольно произносит Тарас. - Теперь все расскажет. А упрется — нюхнет еще разик.
 И аверат рассказал …

 … общество птицелюдей давно прошло те стадии развития, которыми мучаются люди до сих пор. То есть полный круг от рабства примитивного до рабства высокотехнологичного. Уровень экономического развития таков, что плутократия — или по земному, «золотой миллиард»! - способна обеспечит вполне приемлемый уровень жизни даже для рабов, которых политкорректно обозвали средним классом. А все, что ниже, загнали в глубокое подполье и психиатрические больницы.
Сливки общества птицелюдей живут на орбитальной станции, расположенной в точке Лагранжа, где сила притяжения светила уравнивает силу притяжения материнской планеты. Таким образом станция получает неограниченное количество солнечной энергии, которой с избытком хватает для флоры и фауны орбитальной станции, которую Иван обозвал Терравиум. Или  земля птиц. Однако общество богатеньких авератов, являясь по сути классическим общество потребления, быстро привыкло к хорошей жизни, захотело большего и энергии солнца перестало хватать. Да и рабам, прозябающим на материнской планете в условиях, которые даже не снились земным богатеям, тоже хотело новых благ. Если зажравшиеся богатые римляне желали кушать мясной салатик из соловьиных языков, то зажравшиеся птицелюди хотели завтракать нежными колбасками из земляных червей, а отобедав супом из молодых майских жуков, на десерт требовали личинок медведки в кисло-сладком соусе. (Видимо, все разумные твари так устроены, им всегда мало того, что есть!)
 Как известно, двигателем технического прогресса является лень и всякого рода хотелки. Поэтому люди придумали лифт, скороварку и массажное кресло на электрической тяге. Придумали бы и еще, но вот беда — энергии маловато. И стоит эта энергия с каждым годом все дороже и дороже. Тарифы, мать их, растут не по дням, а по часам!
 Лучшие умы человечества, беспрестанно пинаемые озлобленными богатыми лентяями, годами бьются над проблемой увеличения энергии. Птицелюди не исключение. Словно дятлы, они бились клювами о гранит неизведанного и наконец решили задачу термоядерного синтеза, получив не только бесконечный источник энергии, но и научившись передавать ее на огромные расстояния (Привет мусорная планета! - подумал Иван.) 
 Перерабатывали не только мусор собственного производства, а вообще все, что под руку попадется. Так что на мусорную планету, где рос и мужал простой менеджер Иван Чижиков, свозили не только списанные корабли, но и мелкие астероиды и вообще всю шваль из ближнего космоса …
 Аверат поперхнулся, узкую птичью грудь сотряс сухой надсадный кашель. Ивана замахнулся было для оплеухи, но девушка остановила:
 - У него горло пересохло, не бей! Я дам воды.
 - Как скажешь, - вздохнул Иван. - Тсап! - повернулся он к инсекту. - Ты понял намек на астероиды?
 - Скоро возьмутся за Пцрст?
 - Сто пудов! Это вопрос времени, техническую сторону они уже прорабатывают.
 - Значит, нам надо поспешить.
 - А домой не думал возвратиться?
 - Дома меня ждет пресс.
 - Чего? Какой еще пресс? - не понял Иван.
 - Так у нас казнят особо опасных преступников.
 - А-а, давят значит. У нас вешают. За шею.
 Инсект пренебрежительно фыркнул и крутнул угловатой башкой на мощной, защищенной хитином шее — да я бы так неделю висел, если бы жрать давали.
 Прокашлявшись и надувшись воды из фляги Тараса, аверат горестно вздохнул и прикрыл глаза полупрозрачными веками.
 - Спать что ли это петух собрался? Спроси у него про космические тоннели, - с раздражением произносит Тсап.
 … предполагается, что планеты и вообще все пространственные объекты это всего лишь искривление пространства-времени. Вся материя состоит из мельчайших частиц, которые вдобавок не соприкасаются друг с другом, между ними гравитационная пустота. Даже примитивная человеческая наука допускает, что мир состоит из пустоты, структурированной особым образом. А это и есть искривление пространства! И если пространство способно уплотнятся в некоторых точках до образования планет, то логично предположить, что оно может разуплотняться до абсолютной пустоты в других точках. Во всяком случае, это предположение не противоречит закону сохранения энергии. Иными словами, если где-то прибыло, то где-то и убыло …
 - Кротовьи норы! Льюис Кэррол был прав! - ошеломленно прошептал Иван. - Значит, проблема межзвездных путешествий не в супер-пупер-гипердрайве, а тоннелях или подпространственных сферах, где пространство настолько разрежено, что миллионы парсеков равны одному человеческому шагу. А наша Земля всего лишь островок в океане!
 Аверат умолкает на полуслове, печальные глаза опять затягивает мутная пленка.
 - Вам не интересно то, что я рассказываю? - спрашивает он голосом умирающего.
 - Напротив, очень интересно! - воскликнул Иван. - Настолько интересно, что мы даже оставим тебя в живых. Если остальные не против. Вы ведь не против? - спрашивает Иван, окинув взглядом товарищей.
 Тарас махнул рукой, Лука пожал плечами, Надя кивнула, а Тсап буркнул:
 - Пригодится еще.
 - Вот видишь? Все хотят как лучше для тебя, - ободряющим голосом говорит Иван. - Продолжай!
 … таким образом нет никакой необходимости создавать межзвездные линкоры или галактические дредноуты. Для путешествия по вселенной достаточно небольшого корабля с ядерным двигателем. Еще лучше ИРП, то есть двигатель на индуцированном распаде протонов. Есть только одна проблема — как ориентироваться в пространстве? Если в пределах одной звездной системы это возможно по видимым планетам, то как быть за дальше? Тем более, что космические тоннели это не городская подземка, они могут обрываться где угодно, а попасть обратно в абсолютной пустоте невозможно, потому что пространство максимально уплотнено. А ведь еще и гравитационные течения, которые не только искривляют пространство время, но и рвут его на куски. Корабль, пустившийся в путь по неизученному тоннелю, может оказаться вообще за пределами нашего мира!
 - Да, это проблема, - согласился Иван. - И как вы ее решили?
 - Впереди корабля летит робот, который фиксирует все изменения гравитационного поля. Если уровень гравитации растет, значит впереди массивный объект, в который можно врезаться. Если наоборот, падает — впереди пустота, ничто, в котором исчезает материя.
 - Как исчезает? - не понял Иван.
 - Становится пространством временем … э-э … предположительно. А еще встречаются гравитационные ямы, более известные как черные дыры. Оттуда никто не возвращается.
 Птицечеловек умолкает. Видно, как удары сердца сотрясают узкую грудь, как топорщатся и тотчас опадают перья, тонкие пальцы на руках судорожно сжимаются и распрямляются, словно аверат пытается схватить что-то невидимое.
 - Копыта хочет отбросить, - озабоченно произносит Иван.
 - Копыта!? - удивился Тарас. - Как это?
 - Выражение такое, фразеологизм, - поправился Иван.
 Увидев, что его никто не понял, добавил:
 - Помирать собрался. Нервное потрясение!
 - Ага. Когда из нас все соки выжимал, потрясения не было, - ровным голосом произносит Тсап.
 Твердые, как железо, пальцы сжимают загривок птицечеловека, щуплое тело взмывает вверх и останавливается, безжизненно повиснув на вытянутой руке.
 - Надо бы еще поспрашивать, - с беспокойством говорит Иван. - Что за роботы такие, которые летят и гравитацию меряют.
 - Это не технарь, а обычный надсмотрщик. Вряд ли он знает, - возразил Тсап.
 - Не знаю, - слабым голосом подтвердил аверат.
 - Вот видишь! Ладно, я пошел, - говорит Тсап, поворачивается кругом через левое плечо и уходит по склону вниз, держа посеревшего от страха аверата на вытянутой руке, словно брезгуя. А может, и действительно брезговал бывшим главным вертухаем.
 - Куда он? - удивился Иван.
 - Соплеменников спасать, куда же еще, - пожал плечами Тарас. - Вроде так договаривались. Возможно, есть другие надсмотрщики, их надо нейтрализовать.  А нам пора сматываться. Скоро сюда слетятся инсекты, нам может не поздоровиться.
 - Ты прав, надо улетать,- согласился Иван. - Только вот куда?
 - Обратно, на Болото, - подал голос Платон. - Погостишь недельку, дальше видно будет.
 - Ты же говорил, что нельзя мне там показываться!
 - Я говорил, оставаться нельзя. А приехать на пару дней можно.
 - Уже пару?
 - Не придирайся к словам! А вообще как хочешь. Я в любом случае возвращаюсь, дел много.

 Платон улетел на транспортере инсектов, который Тсап великодушно — после захвата мусорной планеты! - подарил ему. Иван тоже вроде хотел, да и Тарас с Лукой были не против. И Надежда слетала бы домой после всех приключений. Но что-то Ивана останавливало, какое-то мутное предчувствие, что ничего хорошего из это поездки не получится. Он со всей серьезностью отнесся к словам Платона о том, что грифоны очень мстительны и никогда не прощают убийства соплеменника. Но отыскать маленький кораблик в целой планетной системе невозможно. Если, конечно, на машине не установлен навигатор, который по сути тот же жучок.
 Эта мысль пришла Ивану в голову в первый же день. Однако никаких передатчиков на борту обнаружено не было, машину проверял Платон — он кое-что понимал в этих делах! - как и положено бывшему бандиту, пирату и грабителю. Электронная карта была, а вот навигатора с привязкой к приемно-передающей станции не было.
 - Это не удивительно, - произнес Платон после очередного осмотра. - Преступники никогда не пользуются общепринятыми средствами связи. Это я тебе как бывший пират говорю.
 - А как же вы ориентировались?
 - По картам. Электронным или даже бумажным.
 - Бумажные карты в космосе? - удивился Иван.
 - Да, - кивнул Платон. - Необходима привязка к основному ориентиру системы координат и все.

 И вот сейчас Иван сидит в пилотском кресле и ломает голову, почему ему так не хочется возвращаться на Болото. Нехорошее предчувствие буквально грызет изнутри и не дает заснуть. «Грифон» медленно дрейфует неподалеку от мусорной планеты, экипаж спит и только Иван сидит в позе роденовского мыслителя, будто на краю унитаза и сомнения гложат … глодают … теребят — короче, задолбали!
 - Надо что-то решать! - тихо шепчет Иван. - Долго болтаться в космосе нельзя, организм разрушится от невесомости. Атрофируются мышцы, костная ткань начнет растворяться. Платон прав, надо вернуться на Болото, а там видно будет.
Он поворачивается в кресле, пальцы касаются клавиш, на мониторе появляются курсовые координаты. «Грифон» оживает, включается основной двигатель и машина устремляется к планете Болото. Иван некоторое время смотрит на закрытый бронеплитой лобовой иллюминатор.
 - Все равно что-то не то! - произносит он.

 Синий шар планеты в облачной дымке появляется на мониторе. «Грифон» отклоняется от прямого курса, смещаясь левее. Облачная пелена редеет, в образовавшемся окне возникает неровное зеленое пятно земной тверди, громко именуемое на Болоте континентом. «Континент» невелик, примерно с остров Цейлон на Земле и тоже покрыт водой, но тонким слоем и не везде. К тому же зарос невысокими деревьями и высоченными хвощами.
 - А суши стало немного больше, - заметил Иван, разглядывая изображение на экране.
 - Потепление, болото сохнет, - буркнул Тарас, по привычке водя куском песчаника по лезвию топора.
 - Есть еще острова, смотрите! - воскликнула девушка.
 Вокруг болотного континента с единственным на всю планету поселением людей действительно появилась редкая цепочка островов.
 - Да, раньше такого не было! - оживился Лука.
 - Откуда ты знаешь? Так далеко наши рыбаки не плавали, - продолжил ворчат Тарас.
 - Купчишки, которые с пиратского астероида товар привозили, островов не видели, - возразил Лука.
 - Это плохо, - говорит Иван.
 - Почему? - удивился Лука.
 - Вулканы проснулись. Острова в океане появляются только в результате подвижек земной коры. А это вулканы, - пояснил Иван. - Были толчки и цунами.
 - Что за цунами?
 - Волны. Огромные волны, которые смывают все на несколько сотен метров.
 - Поселок, наш дом! - тихо прошептала девушка.
 - Ну, это предположение, - поспешно говорит Иван. - Может, на эти острова просто внимания не обращали.
 Транспортер начинает ощутимо трясти, температура корпуса растет. Автомат закрывает створки, машина «слепнет», изображение пропадает. Снижение продолжается, тряска стихает, машина плавно переходит в горизонтальный полет. Створки на лобовом стекле убираются, свет полуденного солнца врывается в пилотский отсек. Внизу плывет однообразная гладь воды, до суши еще несколько минут лета. Все молчат и напряженно смотрят вдаль. Иван украдкой смотрит на друзей. Тарас хмур, руки напряжены, пальцы сжимают рукоять топора с такой силой, что побелели. Лука смотрит в пол, спина согнута, будто от внезапно свалившейся тяжести, пальцы сжаты в кулаки. Надежда сидит с прямой спиной, глаза закрыты, губы едва заметно шевелятся, словно девушка молится про себя.
 «Сейчас лучше помалкивать, - решил Иван. - Ляпну что-нибудь. Типа я уверен, что все хорошо, нечего переживать … островов раньше действительно не было. Смещение планетной коры это всегда катастрофа». 
 «Грифон» снижается, до водной глади остается не больше сотни метров. В туманной дымке появляется береговая линия. Суша приближается, можно различить детали, но домов и вообще хоть каких-то строений не видно.
 - Может, я с координатами ошибся? - неуверенно произносит Иван.
 - Ты не ошибся, - тихо произносит Тарас. - Поселка действительно нет.
 Иван меняет курс, транспортер идет на небольшой высоте вдоль берега. В низу ничего нет, только замусоренный пляж, да каменные валуны, запутавшиеся в засохших водорослях. Тягостную тишину нарушает писк динамика, на радаре загорается красный огонек, несколько раз мигает, вроде как сомневаясь, а затем вспыхивает зеленый.
 - Уж не Платон ли часом? - удивленно спрашивает Иван.
 - Почему ты так решил? - спросил Лука. - Может, чужак?
 - Не-е, это Платон! - с улыбкой отвечает Иван. - Он перед отлетом наладил программку «свой-чужой», чтобы при внезапной встрече на пальнули друг в друга. Это он!
 Иван ведет транспортер на посадку, машина опускается возле самой кромки воды. Спустя полминуты из-за гряды камней выныривает машина Платона и тоже опускается рядом. Откидывается новенькая аппарель, из грузового отсека выходит Платон, подслеповато щурясь и прикрывая глаза ладонью. Увидев выходящих из транспортера Ивана и остальных, приветственно машет рукой и поднимает большой палец вверх.
 - Как дела, Платон? И что тут произошло? - спрашивает Иван.
 - Да все путем! - восклицает Платон. - Все живы и здоровы.
 - Цунами не было? - с надеждой в голосе спрашивает девушка.
 - Была, но под моим руководством мы с ней справились, - бодро отвечает Платон.
 - Это как? - удивился Тарас. - Поселка-то нет!
 - Землю начало трясти задолго до главного удара. На этой машине, - кивнул он на транспортер, - удалось вывезти всех.
 - Как же там все поместились? - удивился Лука.
 - Штабелями, - ответил Платон. - А барахлишко упаковали в рыбацкие сети и тащили на весу. Пришлось четыре рейса сделать, перегруз был, но управились.
 - Так все живы!? Ой, как хорошо! - запрыгала на месте девушка.
 - Даже собаки, - гордо сообщил Платон. - А теперь давайте сматываться отсюда, вас искали.
 - Откуда знаешь? - нахмурился Иван.
 - Потом расскажу. Летите за мной.

 Поздно вечером, когда все разошлись по наспех построенным хижинам, Платон и Иван сидели у костра под навесом из мелкоячеистой сетки для ловли местной разновидности кильки. На углях закипает чайник. Иван обратил внимание, что на сеть набросано ветвей папоротника.
 - От комаров? - спросил он, отмахиваясь ладонью от дыма.
 - От грифонов, - ответил Платон. - Охотники докладывали, что видели пролетавшие на небольшой высоте транспортеры, очень похожие на тот, что достался тебе.
 - Много?
 - Пару. Но и этого достаточно, чтобы нас перебить.
 - То есть поселок не обнаружили? - удивился Иван.
 - Тебя, дорогой, не обнаружили. Это тебя ищут.
 - И ты не сказал!? Какого хрена? - возмутился Иван.
 - Это был патрульный полет, грифонов здесь нет. Мы-то им не нужны, а тебя след простыл, - успокоил его Платон.
 - Значит, все-таки ищут, - задумчиво повторил Иван. - Вот привязались из-за одного грифончика!
 - У них так — один за всех, все за одного, - вздохнул Платон.
 - И что теперь делать? Куда прятаться?
 - Не знаю, - пожал плечами Платон. - Если только наняться к авератам.
 - Что? - вытаращил глаза Иван.
 - Я ведь тебе говорил, что птицелюди высшая раса по местным меркам, почти полубоги. А полубогам не пристало выполнять работу низших существ. Они охотно нанимают людей и прочих разумных говорящих двуногих в качестве прислуги. Авератам ты неизвестен, с грифонами они якшаются по мере надобности и равными себе не считают.
 - Мне что, уборщиком наняться в курятник?
 - Не подходит? Ну, тогда найди какую нибудь дикую планету и живи там, как первобытный охотник. Научишься делать бусы из ракушек, будешь ловить местных попугаев и станешь продавать их на рынке Пцырста.
 Иван вздохнул, отмахнулся от дымного облачка и отвернулся.
 - Пойми ты наконец, что выхода у тебя нет, - настойчиво продолжал Платон. - Либо ты прячешься на необитаемой планете - которых аж одна поблизости! - и живешь там, как питекантроп. Либо устраиваешься к авератам и про тебя забудут.
 - Интересно, кем? - спросил Иван. - Даже на Земле давно уже есть посудомоечные машины, роботы для уборки и электромобили автоматы. Садовником? Так я нифига не понимаю в садах и огородах. А как попасть на этот Терравиум? Вот так просто взять и прилететь?
 - Я сведу тебя с нужными людьми на Пцырсте. Ну, не совсем людьми, - поправился Платон. - Но договориться можно. Тебя научат этикету, правилам поведения с авератами, ты изучишь технику для уборки и тому подобное. Кстати, хорошие слуги неплохо зарабатывают, имей это ввиду!
 - Оплачиваемый отпуск, пенсионные отчисления, да? - съехидничал Иван.
Платон разлил по кружкам травяной чай, добавил меда и поставил чашку перед Иваном.
 - Ты пойми, дело не только в тебе, - произнес Платон. - Мы все можем погибнуть. Грифоны такие твари, что если не находят виновного в смерти соплеменника, то начинают пытать и убивать всех подряд. Они даже на авератов нападают, если один из птицелюдей виновен в гибели грифона. Редко, но так бывает. Инсектов или людей считают низшими существами, с ними не церемонятся вовсе. Даже гарпов, которые вроде как похожи на них, истребляют при малейшем подозрении.
 Иван отхлебнул чай, ошпарил губы и сморщился.
 - Черт, горячо! Блюдечка нету что ли?
 - Одной из обязанностей прислуги в приличном доме птицелюдей является недопущение причинения неудобства хозяевам, - невозмутимо говорит Платон. - За температурой напитка прислуга должна следить.
 - Типа мое обучение уже началось!? - возмутился Иван. - Я еще ничего не решил.
 - Ладно, - согласился Платон. - Тогда с утра начнем учиться бить рыбу острогой, ставить силки на грызунов и охотиться на травоядных ящеров. На дикой планете, где ты будешь жить в полном одиночестве, эти навыки жизненно необходимы.
 Иван запыхтел и дунул на чай так, что полчашки разлетелось веером. Вздохнул, помотал головой, будто отгоняя невидимых мух и примирительным тоном произнес:
 - Но я ничего не умею ... в смысле прислуги!
 - Этому можно научиться, премудрость невелика, - тотчас ответил Платон. - Завтрева отправимся на Пцрст, там тебя научат всему. Об оплате не беспокойся, Тсап решит вопрос.
 «А мне надо решить вопрос с Надей, - подумал Иван. - Командировка будет длинной и неизвестно, чем закончится».

 Как сказать любимой девушке, что необходимо надолго расстаться? Кто знает рецепт, сценарий, может подобрать нужные слова? Не то что объяснить, с чего начать не знаешь. И главное — что ни скажи, ответ один — возьми меня с собой. Но вместе нельзя - буду жить рядом — это невозможно — ты не хочешь, далее следуют надутые губы, слезы, резкий поворот головы ... Конечно, все проще, если нет чувств — я ухожу — ладно — пока — всего хорошего.
 Иван места себе не находил. Какой там спать, усидеть на месте не мог! Он ходил из угла в угол, затем вышел на улицу и долго смотрел на звезды. Нет привычного «ковша» Большой Медведицы, нет Полярной звезды, все иначе и не так, как на Земле.
«Ну вот что делать, а? - думал Иван, глядя в звездное небо. - Остаться здесь — грифоны всех перебьют. Спрятаться среди пиратов — продадут за копейку, еще и подерутся. Улететь за тридевять земель и жить в пещере, добывая огонь трением и охотясь на местных мамонтов?»
 Иван вдруг поймал себя на мысли, что и на Землю возвращаться не хочет, будь такая возможность. Ну, кто он там, на Земле? Простой манагер, пролетевший с летным университетом и зарабатывающий себе на жизнь сопровождением ящиков с барахлом. И даже если бы он не попал сюда, провалившись в космический туннель или что там еще, то кем бы он был в земном мире? Сначала младший помощник старшего помощника капитана, затем просто помощник - лет двадцать болтался бы на грузовом транспортнике! И может быть только потом стал капитаном и через год два ушел на пенсию. Наверняка женился бы. Может, и не раз. Жена, исходя из своего понимания семейной жизни, набрала бы кучу кредитов — дом, мебель, машина и тому подобное. А когда он бы их все выплатил, набрала бы новых — на учебу детей в институте, на свадьбу дочери/сына, на ипотеку дочери/сына и в конце на достойные похороны!
 Так живут все. От получки до получки. От кредита до кредита. Волокут груз земной жизни, как те бурлаки на картине Ильи Ефимовича Репина. Вроде немудреный сюжет и сказать-то этой картиной художник хотел совсем другое. А на самом деле он показал нашу жизнь без красивой обертки и мишуры. Такой, какая она есть. Мы тащим за собой груз ошибок, глупых поступков и несбывшихся желаний, наивно думая, что в конце пути ярмо будет сброшено и придет свобода.
Увы, не придет! Будет та же самая грязная веревка, которую ты накинешь на грудь. Или на шею как альтернативу всему.

 Заснуть так и не удалось. Утром, измученный бессонницей и сомнениями, с синими кругами под глазами, Иван сидел на плоском камне возле шалаша, где спали Тарас и Лука. Когда из наспех сколоченного домика неподалеку вышла Надя и направилась к нему, он не смог даже встать. Так и сидел, глядя на девушку, удивительно красивую и притягательную, как никогда.
 - Привет! - выдавил из себя Иван.
 - Привет! - ответила Надя и опустила глаза.
 - Ты уже все знаешь?
 - Знаю. Потап рассказал. Он прав, Иван, тебе действительно нельзя здесь оставаться, - торопливо произнесла девушка. - И мне с тобой нельзя, - добавила она уже тише.
 - Такая вот фигня, - прошептал Иван.
 - Да, такая, - тоже шепотом ответила Надя.
 - Я постараюсь вернуться, - прошептал Иван.
 - Я буду ждать, - кивнула Надя.
 У нее на глазах появились слезы, девушка смахнула их рукой, резко повернулась и быстрым шагом пошла домой. Иван проводил ее взглядом, взор затуманился. С трудом, как древний старик, он поднялся с камня и, припадая на занемевшую от долгого сидения ногу, поплелся к шалашу Потапа ...