После третьего гвоздя

Уважаемый читатель! Чтобы лучше понять нижеследующий рассказ ознакомьтесь сначала со «словарём лабухов». Эти безобидные сленговые слова и выражения используют музыканты в своей  повседневной жизни.

Лабать – играть на музыкальном инструменте.
Лабух – музыкант (похороны, свадьбы, кабак).
Жмур, жмурик – покойник.
Чувак – коллега, соратник. Человек Уважающий Высокую Американскую Культуру.
Кочумать – молчать.
Халтура – свадьба, банкет, похороны.
Кир – выпивка.
Кирять – выпивать.
Лажать – фальшиво играть.
Башли, бабки, бобы – деньги.
Хилять – идти.
Берлять, хавать – принимать пищу.
Верзать – испражняться, справлять большую нужду.
Жмуронос – музыкант, играющий на похоронах.
Кейф, кайф – приятное безделье, повышение настроения.
Железо – металлические ударные инструменты.
Чашки –  ударные тарелки.
Поганка – труба.
Альтушка – духовой оркестровый инструмент среднего регистра.
Чушка – туба.



Господа, если вы играете на похоронах,
то хотя бы лица делайте грустные.


    Леонид уже второй месяц сидел без работы. Ресторан, где он работал музыкантом, закрыли на ремонт и всех работников отправили в бессрочный отпуск.
В кармане было пусто, в брюхе постоянно урчало, а хозяйка его съёмной комнаты предупредила о выселении. Нужно срочно что-то придумывать…


- Может вернуться в симфонический оркестр, и опять взять в руки гобой? Хоть платят там мало, но с голоду не дадут умереть. Нет…, обратно не возьмут…, в лучшем случае обзовут предателем. Да и не хочется играть эту скучную и нудную музыку. Сам же убежал оттуда два года назад. Забыл? А эти глупые и изнурительные репетиции…, - рассуждал Леонид.


    Он полистал записную книжку и среди поблекших записей нашёл телефон этого старого прожжённого лабуха. Его имя и фамилию никто не знал, а величали его все коротко и просто - Демьяныч.
Он играл на трубе, имел дома набор музыкальных инструментов и прославился в городе тем, что руководил похоронным оркестром. Его все знали и уважали: мужик он был неплохой.


    Имея некрупное телосложение и утончённые черты лица, он обладал необычайно красивым бархатным басом, которым гордился и которым умело пользовался. При первом общении с ним все думают что он именитый певец: его голос всегда звучит ярко и убедительно, особенно когда он подаёт команды. Вокруг него постоянно вертятся десятки музыкантов, которых он обеспечивает работой или как лабухи говорят – халтурой.


- Жмура что ли отнести? - подумал  Леонид. Похоронными делами он никогда не занимался и считал это позором для себя. Зарабатывать на людском горе ему было несвойственно и противно.
- Придётся опуститься ещё ниже, - выдохнул он, набирая номер телефона Демьяныча.
- Чувак, подгребай завтра к десяти на Гоголя дом восемь. Разберёмся на месте, - пробасила трубка. 


    В десять часов Леонид явился по указанному адресу.
- Пришёл? Ну и лады. Нам как раз четвёртого не хватает. Будешь греметь чашками, - объявил Демьяныч. 
- А можно конкретнее, – попросил Леонид.
- Можно. Я буду лабать тему, а ты, Жлоб и Мерин – долбить аккомпанемент. Я на поганке, ты на железе, Жлоб на альтушке, а Мерин на чушке. Ух, ты! – обрадовался Демьяныч неожиданно выскочившей рифме.
 - Всегда смотри на мой мизинец. Он у меня свободный и как я его согну, ты звякни чашками, а в основном кочумай. Демьяныч показал свой согнутый мизинец, который обнимала золотая гайка с брюликом.


- А репертуар большой? -  поинтересовался Леонид.
- Солидный, - улыбнулся Демьяныч. - Лабаем по многолетней традиции "Траурный марш" Шопена си-бемоль минор и моё собственное сочинение под названием "Из-за угла". Этого достаточно для нашей работы. Зачем забивать репу всякой верзой, загаживать эфир и ломать всем кайф!


- Привет, чуваки! – рыкнул подошедший Мерин, отдавая Демьянычу две бутылки водки. – Кто не курит и не пьёт…
И не договорив поговорку, он заразительно заржал, оправдывая своё прозвище.
Это был крепкий и крупный мужчина с большим ртом и пухлыми губами. Он словно был создан для игры на тубе. Инструмент этот тяжёлый и повесу, и по исполнению на нём. Глаза у Мерина всегда искрились смехом, а из недр его обширного тела сыпались бесконечные шутки и прибаутки.
          

- Ну и где Жлоб? Кир киснет, - пробасил Демьяныч.
- Вон, на горизонте хиляет, - показал рукой Мерин. – Сейчас опять кидаться соплями начнёт. Давайте подарим ему носовой платок на день рождения.


    Увидав друзей, Жлоб ускорил шаг и через минуту был рядом. Не здороваясь, он звонко высморкался, зажимая по очереди ноздри, затем спросил:
– Забашляют как всегда? Лажи не будет? А то я на мели…- и, не дожидаясь ответа, перешёл на анекдот.
– Слушай сюда, чуваки. Идут два негра…
- Потом расскажешь, - прервал его Демьяныч. – Пошли лучше в подъезд кирнём.


    Водка до пустого желудка Леонида не дошла, она комом застряла в горле.  Кое-как протолкнув её корочкой хлеба, он не стал сопротивляться общему настроению и слушал Жлоба.
- Так вот. Идут два негра Абрам и Сара…
- Да…, задушевная компания! – думал Леонид. - Всё-таки умеют у нас метко и ёмко давать прозвища! Мерин - кастрированный жеребец. Жлоб - недоразвитый, тупой, жадный и мелочный человек, ищущий во всём выгоду для себя.


    От следующей порции водки  Леонид наотрез отказался. Выпив по второй, лабухи  хохмя и дурачась побежали играть на вынос. Покойника вынесли. Жлоб смачно высморкался, и… оркестр грянул марш Шопена. Музыке вторили истошные причитания жены усопшего. Она чуть ли волосы на голове не рвала от безутешного горя. Леонид такое видел впервые. 
- Как она сокрушается! Наверное, очень любила своего мужа, - удивлялся он внимательно смотря на мизинец трубача.


    По условному сигналу он изо всех сил бил тарелками на первую долю. Боясь, что его увидят знакомые, Леонид старался прятать своё лицо за тарелками, но это ему не удавалось. Казалось, что все смотрят только на него…, ему было очень стыдно.


    В катафалке музыканты выпили по третьей… Несмотря на стоящий рядом гроб и возмущения родственников, веселье продолжилось. Их понесло, и остановиться они уже не могли.
- Ты где соплей столько берёшь? – спросил Демьяныч Жлоба.
- Это не сопли…, это его мозги, - заржал Мерин, и вся команда поддержала его.


    Доехав до погоста, все выгрузились, и далее похоронная процессия пошла пешком. Лабухи заиграли свой фирменный марш; Демьяныч забыл про мизинец, и Леонид играл уже интуитивно. Слева от дороги было кладбище, а справа колхозное поле с турнепсом. Не доиграв до конца свой шедевр, тройка, вынимая на ходу ножи, бросилась на поле.


    Очистив от грязи и нарезав дольками турнепс, они стали уплетать его за обе щёки.
- На, похавай, - Жлоб протянул Леониду кусок турнепса.
- Спасибо, я сытый, - брезгливо ответил тот.
Тем временем похоронная процессия скрылась за поворотом.
- Чуваки, атас! – закричал Демьяныч, и все бросились вдогонку.


    С покойником простились, закрыли крышку гроба и могильщик достал молоток с гвоздями. Обезумевшая от горя вдова только тихо стонала и её поддерживали под руки двое молодых парней. В это время подбежали запыхавшиеся музыканты и, взобравшись на глиняную кучу перед могилой, приготовились играть.


- Ну, играйте же! Играйте! - кто-то истерично завыл в толпе. Провожающие недовольно загудели, осуждающе посматривая в сторону оркестра.
- После третьего гвоздя! – властно и поучительно прогремел бас Демьяныча.


    И, вдруг, нога у Жлоба, заскользив по глине, поехала вниз. Через секунду он был в могиле. Мерин, увидав это, схватился за живот от душившего его смеха и начал сползать туда же, увлекая за собой Демьяныча.
- Закапывай их! – мстительно завизжали в толпе, и все начали кидать горсти земли в могилу.


    С помощью верёвки могильщик по очереди вытащил лабухов, и они, моментально протрезвев, бросились бежать. Леонид едва поспевал за ними.
- Ух, натерпелись…, еле ноги унесли! Хорошо, что я бабки взял вперёд, - пробасил Демьяныч, раздавая друзьям гонорар.


- Чуваки! А у меня насморк прошёл! – радостно воскликнул Жлоб.
- Вот видишь, не зря день пропал! – улыбнулся Демьяныч.
- Это от могильного кайфа. Не каждый день тебя живьём закапывают! - заржал Мерин, и всем опять стало весело.
- Завтра в десять. Улица Заречная дом двадцать один, - напомнил Демьяныч, и все разошлись.


    Заработав за два часа позора десять рублей, Леонид расплатился с хозяйкой и сытно поел.
- Идти завтра или нет?.. – размышлял он. – Работа, конечно, выгодная. Легче одного жмура оттащить, чем три вечера в кабаке ишачить: деньги одни и те же. Однако, ожлобеть, превратится в алкоголика и жмуроноса - тоже не резон…


    Ложась спать, Леонид с улыбкой вспомнил события прожитого дня и решил отложить решение этого важного вопроса до утра.