Про Лёню, Лиду и неизвестных в сокращении

            ПРО ЛЁНЮ, ЛИДУ И НЕИЗВЕСТНЫХ (В СОКРАЩЕНИИ)
     Лёня... Конечно, вы Лёню можете не знать. Это для меня он – Лёня, а для вас, может быть, Леонид Георгиевич, а может быть – вообще никто.
     А мне он – мой лучший друг вот уже 60 лет. Мы увлекались чтением книг, нас было несколько друзей, и мы называли Леню «Портос». Он, действительно, и тогда, и теперь, является очень сильным во всех отношениях человеком. Около 50-ти лет назад, в 1962 году, он, десятиклассник, метнул 750-граммовую гранату на 60 метров, и с тех пор его рекорд  Данульской средней школы  так и не побит. Лёня Мотря  в те годы на республиканских соревнованиях занял третье место по метанию копья, отличался в метании диска, толкании ядра.
   Потом мы служили в армии.
   Его ждали впереди большие перспективы. Обладая отличным музыкальным слухом и сильным, приятным голосом, он прекрасно пел, играл на гармони и на гитаре. Он любил и умел рисовать, и любимым героем его рисунков был бравый солдат Швейк, которого он перерисовывал из известной тогда книги Ярослава Гашека. В армии он прошел школу младших командиров, а до этого очень даже неплохо окончил Данульскую среднюю школу с производственным сельскохозяйственным уклоном, затем -  Сорокскую республиканскую школу киномехаников. Но произошло непредвиденное.
 Он начал терять зрение...

                *  *  *
    Лида росла без родителей. Ее мать рано умерла, с отцом контакты прекратились, и она с самого раннего детства воспитывалась в строгости в семье дяди. Все это научило ее ценить в людях желание и умение сочувствовать чужому горю и вызывало стремление помочь ему хотя бы дружеским участием или нужным словом, а лучше всего – конкретным делом. Она почти всегда могла понять душевное состояние человека, а это привело к тому, что Лида рано стала разбираться в людях. Превосходная зрительная память и особо чувствительная эмоциональность позволяли во многих случаях предугадывать поступки того или иного человека, находить правильные решения.
   Эти ее качества были замечены многими учителями и директором Рышканской средней школы номер два Леонидом Ивановичем Колибабой, и поэтому после ее окончания Лиде предложили работу в этой школе старшей пионервожатой. Она согласилась. И полностью оправдала надежды педагогов.    
Забегая вперед нужно сказать, что именно эти  человеческие качества Лидии Константиновны Мотря (Брашовяну)  снискали глубокое уважение у многих жителей города и района Рышкань, в тех случаях, когда они обращались к ней по разного рода поводам, то ли  как к сотруднице аппарата районного суда или к работнице районного бюро записей актов гражданского состояния.
 Всегда она была обязана разбираться в людях.

                *  *  *
      Их встреча произошла в пионерском лагере в лесу Шаптебань, где она была воспитательницей-вожатой, а он, работавший тогда учителем физкультуры в  селе Боросень, - воспитателем по физкультуре. С первой секунды их встречи  у Лиды сердце ёкнуло: «Это – Он».
    Понравились друг другу. Стали встречаться. Знакомство углублялось, чувства крепли.    
Время проходило, встречи продолжались, для этого преодолевались многие препятствия
                *  *  *
     Так вот, возвращаясь к первым месяцам их романтической и глубоко человечной дружбе и любви, я должен сказать, что они все глубже проникались друг к другу уважением и доверием. Все у них складывалось хорошо. Казалось, и никаких причин для беспокойства и недоверия не было, и быть не могло. Но Лёня не затрагивал важной темы - планов на будущее. Причина этого была Лиде непонятна, и она решила выяснить намерения.
    - Вот мы с тобой встречаемся, Леня, столько-то времени. Что нас ждет впереди? Ты мне ничего не говоришь. Если ты сомневаешься во мне, то ты должен мне об этом сказать. Потому что я не хочу выглядеть так, что я сегодня встречаюсь с тобой, а завтра – с кем-то другим. Если ты меня понимаешь и я тебя – тоже, то мы должны решить этот вопрос, и не надо тянуть с этим.
      Поверьте, эти слова дались ей нелегко. Она чувствовала, что его отношение к ней очень хорошее, доброе, что он ее любит, но не понимала его молчания.
    - Лида, ты должна понять меня правильно. Сегодня этот разговор  для нас очень важный. Я к тебе очень хорошо отношусь, я тебя люблю и готов прожить с тобой всю жизнь, которая мне отведена, ты можешь мне поверить. Но тут есть одна проблема, о которой я тебе не сказал. Эта проблема очень сложная, трудная, чтобы не сказать – страшная. Ты должна знать об этом. Я уволен из армии по состоянию здоровья, я – инвалид Советской армии. Я – теряю зрение. И я могу его потерять полностью. Поэтому я не могу принимать решение о нашей с тобой судьбе. Это действительно может случиться. Когда это произойдет - никто не знает, Но это не исключено. Я молчал, но этот разговор, рано или поздно, должен был состояться. Вот мы к нему и подошли.
     Конечно, эти слова были для нее неожиданными, но она ответила на них так, как подсказывало ей ее сердце:
   - Лёня, Лёня, Лёнечка!.. И ты мог подумать, что из-за этого я могла бы тебя когда-нибудь оставить одного на произвол судьбы? Неужели ты мог это подумать!? Разве ты не чувствуешь, ты не замечаешь, что мы – одно целое, что я тебя полюбила навсегда, и что ничто не сможет нас разлучить, кроме самой смерти!

                *  *  *
      Забегая несколько вперед, скажу, что дальнейшие события развивались для этих двух любящих сердец по самому драматическому сценарию. И Леониду Георгиевичу и Лидии Константиновне довелось пережить немало испытаний и горя, но было и немало минут и часов счастья, вызванных преодолением этих испытаний. Они оказывали друг другу всевозможную поддержку, и это помогло им выйти победителями в тех стрессовых ситуациях, в которых другим людям пришлось бы упасть духом и потерять способность к сопротивлению негативным обстоятельствам.
    Дело в том, что Лёня действительно стал терять зрение. Происходило это довольно медленно, но болезнь заметно прогрессировала, и никто не мог определить ее причины. Как я уже говорил, он обладал и теперь обладает большой физической силой, крепким общим здоровьем, а зрение все более и более ухудшалось.
    Началось это еще в армии, но при увольнении его по этой причине из рядов Вооруженных Сил военные врачи не сумели в тогдашних условиях разглядеть истинную причину болезни и поставили неверный диагноз. Диагностическая техника тогда, сорок лет назад, была не столь совершенной, как сегодня, и произошло то, что произошло.
    Лёня и Лида поженились, все у них было хорошо, они находили радость друг в друге и  отличное взаимное понимание. Единственное, что омрачало их молодую жизнь, это предстоящие неизвестности в связи с описанной мною ситуацией. Леонид Георгиевич работал учителем физкультуры в селе Боросень, затем – в Стурзень, а потом из-за ухудшения зрения вынужден был оставить работу.     Надвигалась полная слепота. Многочисленные обращения в лечебные учреждения позволили, в конце концов, определить правильный диагноз: «Прогрессирующая атрофия зрительных нервов». Причина атрофии – растущая на перекрестке зрительных нервов яйцеобразная киста, сдавившая нервы и представляющая опасность для жизни. Операция по удалению новообразования, определили врачи, может спасти пациенту жизнь, но вернуть ему зрение уже невозможно. Кроме потери зрения он должен после операции еще потерять, по выбору, или обоняние, или вкус.
     Операция предстояла сложная, многочасовая, с трепанацией черепа, и сделать ее могли только в Москве. И предупредили: гарантии в таких случаях никто дать не может. Многое будет зависеть от самого пациента, от его силы воли и стремления к сохранению жизни. Нужна предварительная госпитализация для изучения личности оперируемого. Оно, это изучение, позволит принять решение о самой операции.
    Нужно ли говорить о том, что  эта информация, могущая вывести из равновесия даже самого сильного человека, только сплотила еще теснее Лиду и Лёню?
   Поехали в Москву.
     20 тысяч рублей по тем временам была огромная сумма денег, на которую тогда можно было купить три новеньких автомобиля. Она везла эти деньги с собой на поезде.    
Профессор наблюдал поведение Лёни в госпитале и увидел, что этот пациент не волнуется, обладает огромной силой воли, и, видимо, не боится предстоящей операции.«Будем оперировать. Готовьтесь».
    Лида в это время то была возле Лёни, то ходила за лекарствами или другими необходимыми в таких случаях вещами, переживала, но держалась молодцом. Ночевать в палате не разрешалось, и она ночевала в подвале, в институтской котельной, где было несколько других, подобных ей, женщин и мужчин, а также московские бомжи. Бомжи ее не трогали, и никто ее не пытался унизить или оскорбить. Им была известна ее история, и все смотрели на нее с нескрываемым уважением.
Операция продолжалась девять с половиной часов.
Все закончилось благополучно. Когда ее допустили к нему в реанимационное отделение – поняла: главное – позади. Не могла сдержать слез.
                *  *  *
      Этой семье пришлось пережить не только те испытания, трудности и тревоги, о которых я вам рассказал. Их было намного больше. Леонид Георгиевич окончил с красным дипломом (с отличием) специальную медицинскую школу в Кисловодске и получил медицинскую специальность «Массаж, физиотерапия и лечебная физкультура». Он глубоко изучил и познал многие тонкости и тайны мануальной терапии, является мануальным терапевтом высшей категории, много лет работает по этим специальностям в санатории в Рышканах.
Большая физическая сила,  обостренная чувствительность пальцев, неуемное стремление помочь любому человеку, огромная душевная теплота и доброта позволили ему «поставить на ноги»  сотни и тысячи больных.    Лида родила девочку Тоню и мальчика – Женю. Люди давно называют по имени-отчеству.
У них уже есть свои дети.