Экоактивисты, где вы?..

Друзья!

На днях увидел по ЦТ печальный сюжет об убийстве браконьерами  в Лосином острове нескольких оленей.Писала об этом случае и пресса. Вот статья из газеты "Комсомольская правда":
"Расследование «КП»: откуда взялись 15 убитых оленей в парке «Лосиный остров»

Как и многие острые новости последних лет, эта пришла из анонимного канала в Telegram. 24 февраля аккаунт «Зеленый змий», который посвящен экологической тематике, сообщает:

— Еще десять пятнистых оленей убиты в национальном парке «Лосиный остров». Животных уничтожают браконьеры и грызут бродячие собаки. Трупы валяются прямо у крыльца управленцев.

В подтверждение - фото окровавленных туш. Канал говорит, что с начала года известно более 15 случаев расправы над пятнистыми оленями. Во всем корят директора нацпарка, который по мнению анонимов, из рук вон плохо исполняет свои обязанности.

— Мы в это не хотим верить, но самый громкий случай гибели оленей был в тот день, когда на биостанции отдыхал директор с гостем одного из надзорных органов. У того в автомобиле (случайно или нет) оказалось нарезное оружие, — приводит в одном из следующих постов «Зеленый змий» сообщение своих информаторов.

Охота в «Лосином острове» запрещена и наказуема по УК — до двух лет колонии, если охотился один, и до пяти, если группа. Пятнистых дальневосточных оленей в Подмосковье привезли в 70-е годы — в рекреационных целях. Проще говоря, туристических. Бэмби обитают в парковых зонах по всему миру, привыкают к людям и едят с рук. Не опасны, в отличие от тех же лосей.

Поэтому картина их убийства так неприглядна: страшная Россия, как в фильмах Звягинцева. На публикации Telegram-канала откликаются разные СМИ: от настроенных оппозиционно до госканалов. Но у всех сюжет строится одинаково: есть показания анонимов, есть якобы порочный директор, есть фото мертвых оленей — у всех одни и те же.

Мы решили все же разобраться и в этой информации.

Фото мертвых оленей впервые появились в «Зеленом змии». В этом можно убедиться, если прогнать кадры через поисковики. Подробная информация о «беспределе» в «Лосином острове» ранее также не встречается. Нет в соцсетях упоминаний очевидцев, что за последние месяцы видели мертвых оленей в нацпарке. Учитывая, что его регулярно посещают тысячи гостей — странно.

Мы написали авторам канала — электронную почту для связи они указали. Ответ пришел быстро: «Передали ваш номер экоактивистам». Но никто не позвонил. Мы напомнили о себе.

— А вам никто не позвонил? Мы напомним.

На связь с «КП» экологи, желающие огласки, так и не вышли. Будем разбираться самостоятельно.

5 февраля пост про убийства оленей в «Лосином острове» делал модератор площадки «Экология» подмосковного ОНФ (общественная организация Общероссийский Народный фронт) Антон Хлынов. Мы долго беседуем с ним об инциденте. Проблемами «Лосиного острова» активист занимается уже 12 лет.

Общественник говорит, что история с оленями — квинтэссенции скандалов, которые последние годы преследуют нацпарк. Тут и строительство Северо-Восточной хорды, и выделение земель под застройку новых ЖК в непосредственной близости, и претензий общественников к многомиллионным контрактам, которые заключает «Лосиный остров» с подрядчиками.

— Факт, что информация об убийстве оленей выплеснулась наружу, говорит о том, что в коллективе напряженные отношения с руководством, — считает Антон Хлынов.

— Откуда вам известно про убийства оленей?

— Сигналы о том, что гибнут животные, появились в прошлом году. У меня есть сообщения от инспекторов и бывших сотрудников. По их словам, руководство распоряжалось скрывать гибель животных, не протоколировать эти факты и прятать туши. Это я рассказываю со слов людей, которые мне это сообщали. Есть фотографии. Понятно, что ее к местности и конкретному времени не привяжешь.

Собеседник говорит, что в нацпарке несколько лет назад закрыли егерскую службу. Якобы отсутствие контроля и привело к тому, что столь изощренное браконьерство остается безнаказанным.

— Сколько оленей погибло в нацпарке?

— Около десятка погибло. Я не могу назвать достоверную цифру, лишь передаю то, что говорят те инкогнито, кто мне сообщает об этих фактах.

— Мы задаемся вопросом, почему называют цифры 10 или 15 убитых оленей? — обьясняет «Комсомолке» пресс-секретарь нацпарка «Лосиный остров» Вера Виденмеер. — С 22 по 24 февраля стая бездомных собак совершила два нападения на пятнистых оленей. Три особи получили раны, несовместимые с жизнью. Гибель копытных зафиксирована службой охраны национального парка и подтверждена «Мытищинской ветстанцией» (в документах сказано, что погибли не от пули, а от клыков — прим.авт.). Случаи браконьерства на территории национального парка не установлены.

Представитель парка говорит, что биостанция огорожена сплошным забором. Территорию прочесывают регулярные патрули, а в последнее время делают это круглосуточно. То, что на территорию забегают бездомные собаки, не отрицают. Говорят, неоднократно обсуждали эту проблему с властями подмосковных округов, граничащих с национальным парком — Щелково, Мытищи и Королев. Ведь именно эти чиновники должны следить за популяцией дворняг.

После убийства оленей удалось заключить договор с благотворительным фондом помощи животным «Ника»: собак будут отлавливать и перевозить в приют на пожизненной содержание.

— В «Лосином острове» действительно нет егерей?

— Существование егерской службы в национальном парке не предусмотрено Федеральным законом. Да, до 2017 года она была. Состояла из четырех человек. Ее расформировали, но по факту сотрудники никуда не делись. Их обязанности выполняют инспекторы парка, — уточнила пресс-секретарь.

Нападение собак на копытных в Лосином Острове зафиксировали камеры.

Промежуточный итог. Telegram-канал и общественник Антон Хлынов говорят, что убито от 10 до 15 оленей. Егерей в нацпарке нет. «Лосиный остров» настаивает: убиты три оленя и это сделали собаки — в доказательство заключение ветстанции. Егерей действительно нет, но есть инспекторы.

Перейдем к изучению единственных «вещдоков»: фотографий мертвых оленей. Единовременно в кадре только одна туша. Ракурсы такие, что непонятно — один и тот же зверь или разные. Только одно фото сделано на фоне домика биостанции у которой живут олени. Остальные сняты крупным планом.

Что на фото — обывателю понять сложно. В одном кадре на туше оленя есть круглая рана. На другом фото просто разодранное мясо. Снимки мы попросили посмотреть охотника Юрия Емельянова. Для чистоты эксперимента не стали раскрывать тему материала.

Вот якобы след от выстрела на туше. Но охотники говорят, что эта же рана напоминает клык зверя.

— Это вполне может быть клык, — оценил снимок с кровавой раной специалист.

Собеседник присылает фото из своего архива. В кадре убитая косуля с подобной раной. Но ее оставила не пуля, а волк. Все происходило на глазах охотника.

— Мы отбили животное у хищника. На шее рана, похожая на пулевую, но это волчьи клыки — задушил. Обратите внимание на вскрытую брюшину на других фото оленей. Так поступают хищники. Она первым делом съедают ливер, кишки.

Про убитых оленей говорят уже две недели. Но ни прокуратура, ни полиция не отчитались, что работают по этой истории. В пресс-службе подмосковного МВД сообщили, что об убийстве оленей в «Лосином острове» не слышали.

У прокуратуры Московской области, которая обычно бодро реагирует на инциденты, тоже никакой информации на официальном сайте. Хотя новостей о проверках и работе по проблемам нацпарка за последние годы десятки. Тут и случай браконьерстве в 2016 году, и несколько историй о незаконном использовании земель «Лосиного острова». То есть ревизоры бдят. Но сообщения об убийстве оленей из Telegram почему-то не заинтересовали.

Но хоть кто-то из сотрудников «Лосиного острова» должен был видеть тела животных. Ведь есть фото, анонимные показания в «Телеграм».

«КП» удалось найти контакты трех инспекторов, работающих в «Лосином острове». Двое говорить отказались. Третий оказался более расположен к общению при условии, что мы нигде не укажем его имя:

— Мне показывали эти фото. Сам я туши не видел, не переносил их. Но говорят, что другие инспекторы их прятали.

— То есть убитые олени были? Сколько?

— Не знаю сколько. Да и убитые ли? Экспертизу же не сделали на предмет пулевых ранений. А сейчас поди разберись: собаки это или человек.

СЛОВО ЭКСПЕРТУ

Кандидат биологических наук Борис Самойлов, работал в парке «Лосиный остров» со дня основания:

— Площадь обитания таких крупных животных как олени и лоси на территории «Лосиного острова» ограничена. Мы проводили научные исследования и определили, что в нацпарке не должно существовать более 30-35 оленей. Сейчас в пять раз больше допустимого. Копытные в природе требуют очень больших площадей — до 1000 гектар на особь (площадь нацпарка 12,8 тыс. гектар — прим.авт.).

Раньше лишних особей вывозили в областные охотхозяйства. В итоге олени начинали размножаться там. Тогда приглашали охотников, и те отстреливали животных. Это не какая-то жестокость. Точно также делают во многих странах. Поэтому если верить в то, что погибли 15 оленей, для поголовья «Лосиного острова» это не критично.

На моей памяти случаи браконьерства в нацпарке бывали. Но главный фактор, который ограничивал популяцию оленей, не люди, а бездомные собаки. Последнюю косулю в «Лосином острове» они растерзали в 1985 году. В вольерах мы держали ланей. Псы сделали подкоп и перегрызли семью. Они рвут зайцев, ежей — все живое, что бежит.

Пятнистые олени — южные животные. Живут в Японии, Китае. Поэтому такое количество снега, как этой зимой, для них губительно. Они не могут передвигаться по сугробам. Если бы не было охраны, бездомные собаки истребили бы их полностью.https://www.msk.kp.ru/

...Знаменитый национальный парк "Лосиный остров" в Москве и такие вот проблемы охраны животного мира! Сдается- полная безответственность и начальства, и рядовых сотрудников ООПТ! Спит и общественность!...
А ведь не так давно в МГУ активно работала студенческая дружина биофака,  энергично защищавшая природу  всего Подмосковья. О ней написана книга "Помнишь, как это было?". (Сборник воспоминаний дружинников ДОП МГУ).
Почему же ныне студенты и преподаватели не помогают Лосиному острову? Почему не бьют тревогу во все колокола об истреблении ценной фауны под самым боком старейшего и передового вуза страны?
Вообще, само существование ценнейшего парка  сегодня под угрозой! (см. Приложение). А ведь  лесной остров- еще и зеленые легкие огромного мегаполиса! Рассечь, уничтожить его- величайшее преступление!

Вл.Назаров
**********

Мы не отдыхали на каникулах!

Суслина Анастасия Геннадьевна:

   --Я была в ДОП МГУ в 2011–2019 годах. Если говорить о формальных должностях, то   была   командиром   Дружины в 2014 году. Занималась же всем понемногу из того, что в те годы делала Дружина. Одной из основных была работа в подмосковном заказнике «Журавлиная родина».   Дружина старалась оберегать эту территорию от разных проблем, действуя различными способами. Сюда включалась и борьба с незаконным посещением и сбором клюквы, и противопжарная кампания, и экологическое просвещение.
   В течение сентября проходила «Осенняя кампания». В это время в заказнике собирались предотлётные скопления журавлей, другие птицы также ещё не улетели на юг. И тогда же многие жители и приезжие шли на болото собирать клюкву. Они являлись серьёзным фактором беспокойства для птиц. Поэтому главная цель была не допустить массовое посещение болота в этот период. По режиму заказника до 1 октября был запрещён сбор клюквы. Каждый год Дружина также добивалась принятия постановления главы Талдомского района о запрете посещения до 1 октября: мы сами составляли текст постановления, приезжали к ответственным чиновникам, относили документы на подпись.
   Основной же работой в этот период были патрули. Несколько дружинников оформлялись как внештатные инспектора по охране природы. В этом нам помогала директор Талдомской администрации по особо охраняемым природным территориям (ТАООПТ) Ольга Сергеевна Гринченко. Благодаря этому мы могли проверять документы у находящихся в заказнике, составлять протоколы об административном правонарушении, изымать незаконно собранную клюкву (она потом шла в детские сады Талдома) и т.д. Часто мы делали так, чтобы люди в принципе не заходили в заказник. Заходов на болото не так много, а самые популярные были на БАМе — дороге, идущей через болото. Сюда, в отличие от других мест, удобно было подъехать на машине. Рано утром мы приезжали к заходам. Обычно даже не приходилось ничего говорить, приезжавшие уже знали о нашей работе и, завидев нас, просто разворачивали машины. Таких машин было за утро немало, так что результат работы был виден невооружённым глазом. Также несколько раз удалось провести рейды против незаконной охоты, как правило, с помощью выпускников Дружины.
   Разумеется, такая работа требовала серьёзной подготовки, как юридической, так и психологической. Обычно семинары по юридической части проводил выпускник Дружины, руководитель программы по ООПТ Гринпис Михаил Крейндлин. Мы учили статьи закона, где прописаны права инспекторов по охране природы, и законы, по которым предусмотрена ответственность для нарушителей. Помимо этого учились заполнять протоколы об административном правонарушении. Важной частью была отработка принципов работы в оперативной группе и исполнения различных ролей: инспектора, общающегося с нарушителем, страхующего, фотографа. Все эти принципы проговаривались перед каждым патрулём. Например, правила «с нарушителем разговаривает только инспектор» или «фотограф в первую очередь должен зафиксировать и уберечь доказательства правонарушения».
   Патрулирование пришлось прекратить в 2013 году, так как суд признал, что инспекторами по охране природы в Московской области могут быть только сотрудники Минэкологии МО. А ТАООПТ таких прав было лишено. С этого времени дружинники могли только фотографировать нарушителей, писать обращения в Минэкологии с доказательствами нарушений. Пару раз удавалось позвать на это время их инспектора. Но выяснялось, что те привыкли инспектировать заводы и подобные объекты и просто не готовы идти на болото, искать там нарушителей, а тем более работать с ними. Это стало ещё одной причиной, по которой Дружина добивалась создания дирекции ООПТ в Московской области. Но об этом ниже. Борьбу с браконьерством мы пробовали проводить и на других территориях. В августе того же 2013 года мы договорились с руководством нижегородского заповедника «Керженский». Четыре дружинника, включая меня, на месяц разделили одну инспекторскую ставку. Так мы получили возможность официально составлять протоколы и все остальные инспекторские права. Участвовали в патрулях ещё трое человек из ДОП МГУ, а также нижегородские дружинники. За две недели мы успели составить 24 протокола об административном правонарушении. Однако постоянной эта практика не стала. Во многом из-за того, что невозможной стала полноценная инспекторская работа   в   Журавлиной   родине. С этого времени главным направлением работы здесь ста-
ла противопожарная кампания (ПК). Её основной целью являлась борьба с травяными палами. Само дежурство и тушение пожаров начиналось с момента схода снега в марте или апреле и продолжалось примерно до середины мая — времени, когда вырастет трава.
   Типичный боевой день выглядел примерно так. Подъём часов в восемь. Вызвавшийся приготовить завтрак, а также старший этой смены встали раньше. Последний «щупает траву», то есть проверяет влажность травы и определяет, когда надо начинать дежурить. После завтрака подготовка к дежурству. Стоящий на крыше оперативный дежурный осматривает с крыши экостанции горизонт, нет ли дымов. Приносит всё необходимое на крышу: бинокль, рацию, блок- нот или специальные бланки, на которых отмечает найденные пожары и перемещения групп. А также карту, линейки и транспортир для определения направления дыма.
   Группы и наблюдатели собирают всё на выезд: проти- вопожарное оборудование, набор карт, компас и бинокль, аптечку, перекус, инструменты и топливо для машины. Мы специально делали список, что именно должно быть у группы. Затем обмен телефонами между членами группы, про- верка экипажа: есть ли рация, правильно ли одеты, повторе- ние техники безопасности. Назначенный на сегодня старший смены помогает всем собраться. Обычно группы дежурили на наблюдательных точках, чтобы можно было определять дымы не только с крыши экостанции, а также чтобы быть ближе к месту возможного пожара. Хотя нередко одна группа оставалась на базе. Обычно дел там хватало: приготовить обед, помочь оперативному дежурному, заламинировать карты, отремонтировать сломавшееся оборудование.
   На точках проводилось обучение работе с картой, опреде- ление ориентиров на местности, переговоры с базой и определение замеченных дымов. Иногда тренировки по погрузке и разгрузке машины. А когда всё спокойно и все вышки уже изучены, можно в хорошую погоду полюбоваться на птичек и позагорать, а в плохую — погреться в машине.
    В обычный год за примерно 2 месяца дежурства проис- ходило несколько десятков пожаров. Так что   вероятность для группы оказаться на тушении была не так уж мала. Алгоритм в этой ситуации был следующий: группа сообщала на базу, где и что горит, и по согласованию с базой начинала тушение. Если огонь угрожал населённому пункту или горели такие объекты, которые мы не тушили (помойка, сарай), то также вызывали пожарных, если горел или была угроза лесу — лесников. Все пожары мы старались отмечать в конце дежурства в специальных бланках палов, чтобы использовать описание ситуации для обучения, а информацию о по- тушенном пожаре для отчётности. Эту отчётность в конце кампании мы сводили воедино. Её мы выкладывали в соцсетях, пользовались при общении с госорганами, указывали в заявках на денежные премии. Также старались после пожара измерить площадь сгоревшего. В конце сезона, используя эти треки и данные космоснимков, один из дружинников, Андрей Наумкин, составлял карты палов. По ним довольно наглядно было видно, что на охраняемой нами территории сгорало меньше, чем вокруг.
   В конце смены, как правило, обсуждали прошедший день, определяли планы и распределяли роли на следующий день. Обсуждали спорные ситуации: насколько верно определили дымы, верно ли выбрали маршрут для группы, правильно ли была подобрана тактика тушения. Помимо того, что в этих обсуждениях вырабатывали оптимальные алгоритмы действия в той или иной ситуации, часто здесь же озвучивали существующие проблемы, а иногда и придумывали их реше- ния: по составлению карт, хранению оборудования, взаимодействию групп.
   Однако кампания для Дружины состояла далеко не только из этих двух месяцев непосредственных дежурств. Вместе с подготовкой она занимала около полугода или даже больше. Сюда входила координация людей, общение с госорганами, обучение, подготовка машин и противопожарного оборудования, а также поиск денежных средств для кампании.
   Важной и непростой   частью   работы   был   поиск   людей и составление графика дежурства. Для этого выделялся специальный человек — «координатор по людям». Он следил, чтобы на каждый день было достаточное число людей, в том числе старших и водителей. Координатор дополнял и редактировал список потенциальных участников кампании, обзванивал их. Уточнял даты приезда, общался с теми, кто впервые хотел присоединиться к кампании, корректиро- вал график дежурств.
   И по тушению пожаров, и, тем более, по работе с под- жигателями мы работали совместно с государственными службами: противопожарными частями, пожнадзором, лес- ничествами, полицией. Каждый год перед началом проти- вопожарной кампании мы старались участвовать в КЧС — комиссии по чрезвычайным ситуациям, выступить там, рассказать о нашей работе. Вместе с пожарными и лесника- ми было немало совместных тушений. Иногда мы примерно в одно время приезжали на пожар, иногда мы сообщали им о пожаре. Было несколько случаев, когда пожарные звали нас в качестве подкрепления.
   Всегда перед противопожарной кампанией проводилась серия семинаров. Периодически мы приглашали кого-то для чтения лекций, а также посещали мероприятия дружественных групп, в первую очередь — семинары Гринпис. Так или иначе мы старались включить в курс подготовки к кампании такие темы, как тактика тушения пожаров, триангуляция дымов, радиосвязь, первая помощь, организация противопожарного дежурства и роли каждого участника в ней, работа с местными жителями и работа с поджигателями, юридические основы противопожарной работы. Форматы были разными в зависимости от того, на что хватало сил и времени. Это могли быть лекции с решениями задачек, проговаривание и обсуждение возможных на дежурстве ситуаций, ролевые игры. Были и специальные встречи для опытных участников,
на которых, с одной стороны, вспоминали и повторяли все необходимые этапы дежурства, с другой — договаривались о правилах работы. При мне таким образом принималось несколько важных решений: о расширении противопожар- ного дежурства на Сергиево-Посадский район, об изменении правил работы с поджигателями, когда мы как сотрудники ТАООПТ лишились инспекторских прав. Часто обсуждался вопрос об оптимальном распределении обязанностей между участниками дежурства.
   Чрезвычайно важным подспорьем в работе были различные методички. Помимо чтения созданных другими органи- зациями материалов о тактике тушения, правилах пожарной безопасности и прочих необходимых вещах мы составляли собственные инструкции и чек-листы с информацией, по- лезной именно для наших условий работы. На стене в рубке висел список оборудования, который нужно брать в машину. Были инструкции для работы оперативного дежурного (что брать на вышку, что делать во время дежурства, какие есть виды дымов), для старшего группы и смены, для наблюдате- ля на точке, подробные указания по работе с воздуходувкой и по проверке машин перед выездом. Все они позволяли не забыть чего-то важного в работе, а новым людям — быстрее в эту работу включиться.
   Полноценная противопожарная кампания была бы просто невозможна без машин, противопожарной техники, различ- ного дополнительного оборудования (бинокли, навигаторы,компасы). Всё это должно было быть проверено и при необходимости починено (или докуплено новое) до начала противо- пожарного дежурства. А после — законсервировано до следующего использования. На мой взгляд, это всегда была одна из сложных работ из-за своей специфичности. Мало кто из дру- жинников раньше лежал под капотом машины или перебирал карбюратор. Кроме того, техника требовала постоянной про- верки и ухода. Очень полезным здесь оказалась система учёта оборудования. У каждой воздуходувки (пожалуй, самое эф-фективное средство тушения травы, хотя разработчиками оно предназначалось для сдувания листвы) или мотопомпы, а тем более машины, был лист, где отмечались проверки, а также какие у неё есть особенности или какие неисправности надо починить. Благодаря этому не нужно было каждый раз выяс- нять, «что же с этой штукой не так».
   В Дружине считалось, и в течение моей работы в Дружине это ощущение укреплялось, что важно не только качественно делать работу, но и грамотно её освещать. В случае с проти- вопожарной кампанией на это было сразу несколько причин. Привлечение   новых   людей, причём не   только   в   Дружи- ну, но и непосредственно на саму противопожарную кампанию, так как Дружина в то время состояла из 10–15 человек, а в противопожарной кампании каждый год участвовало порядка 50 человек.
   Привлечение средств, поскольку закупка еды, топлива, покупка страховок на машины и ремонт техники обходились в 130–180 тысяч рублей на один сезон. Порядка 130 тысяч обычно удавалось получить благодаря губернаторской премии «Наше Подмосковье» (специальный конкурс для различных волонтёрских проектов   в   Московской   области). А вот остальное — это добровольные взносы на еду участников противопожарной кампании и добровольные пожертвования. Публикуя посты о нашей деятельности, мы, как правило, просили читателей перевести средства на кампанию. Наконец, привлечение внимания к теме пожаров. В данном случае наши посты и новости о противопожарной кампании играли ту же роль, что и в остальной работе: мы писали о существующей проблеме, в данном случае о поджогах. О том,   какую   опасность   они   представляют.   Рассказывали о Журавлиной родине и её обитателях, почему необходимо
сохранить эту территорию.
   Вообще экологическое просвещение было важной частью работы в Журавлиной родине. Руководствуясь принципом, что причиной всех нарушений и пожаров является человек, дружинники ежегодно проводили множество мероприятий, чтобы рассказать местным жителям и дачникам о природе вокруг, о заказнике и режиме его охраны.
   С руководителем эколого-просветительского сектора Кристиной Цукановой в 2013 году создали традицию февральского экодесанта в Журавлиной родине. Кристина всегда жаловалась, что уроки хотят проводить многие, но всегда «вечером или в воскресенье». Действительно, учёба в школе и вузе почти полностью пересекается. За одним исключением — студенческих зимних каникул. Поэтому на это время Дружина стала организовывать проведение уроков в шко- лах рядом с Журавлиной родиной. Мы заранее придумы- вали уроки: отдельно для младшей, отдельно для средней, а иногда и старшей школы. Например, о болотах, о заказни- ке, о лесе и т.д. Составляли список школ и заранее догова- ривались с ними, в какое время мы можем приехать, сколько классов нам могут дать и т.д. Разрабатывали логистику и, если не добраться на общественном транспорте, искали водителя. Затем   приезжали   на   экостанцию,   репетировали, а утром ехали в школы. Могло быть по 4 или даже 5–6 уроков в день. А всего за каникулы проводили до 40 уроков. В таком формате очень легко и удобно было проводить обучение но- вых людей: первый-второй урок они слушают и фотографи- руют, потом уже ведут какую-то его часть, а многих уже на следующий день можно отправлять вести этот же урок само- стоятельно.
   Экологическое просвещение велось не только для школь- ников. Каждый год перед противопожарной кампанией мы расклеивали листовки   на   остановках,   где   обычно   писали о заказнике, о вреде пожаров и о том, что поджоги запрещены, а также оставляли специально заведённый для этого
«базовский» телефон, куда можно позвонить в случае пожа- ра. Когда мы только начали это делать, то иногда слышали от жителей, что вышел новый закон, запрещающий палы. Хотя тогда в листовках мы приводили лишь старые законы о запрете выжигания растительности в Московской области. Ещё один способ, который мы использовали, — формирующие опросы.   Мы   создали   вопросник   про   отношение к заказнику и поджогам травы. Примерные формулировки:
«Считаете ли вы палы травы вредными?» или «Как вы считаете, кто в первую очередь поджигает траву?» Опрос в итоге мы обработали, узнав, что большинство жителей было всё же против палов: возможно, в том числе благодаря работе Дружины на территории. Но эта информация не была един- ственной целью. В процессе опроса мы рассказывали о Журавлиной родине, о вреде пожаров, раздавали буклеты о заказнике, а также наши визитки.
   Даже всем перечисленным деятельность Дружины в Жу- равлиной родине не ограничивалась. Например, дружинники участвовали в различных мероприятиях, проводимых ТАООПТ: осенние учёты журавлей, учёты сов и т.д.

***
   В ДОП МГУ считали предметом своей ответственности не только Журавлиную родину, но и подмосковные региональные ООПТ в целом. Для работы с ними существовало отдельное направление — «Заказники».
   На территории Московской области на тот момент было около 250 региональных ООПТ. Успеть их осмотреть все си- лами Дружины было невозможно, поэтому мы использовали различные дистанционные способы поиска нарушений. Так, например, мы искали незаконную застройку, накладывая на космоснимок контуры границ ООПТ. Также мы смотрели ка- дастровую карту — не переведена ли часть территории неле- сных ООПТ в категорию земель под застройку и не отданы ли участки лесных ООПТ в аренду «для рекреационной деятельности».
   Кроме этого Дружина каждый год проверяла реестр санитарных рубок Московской области. Если какие-то рубки собирались проводить в заказнике, то мы ездили и проверяли их обоснованность. Каждый год Дружину звали, и мы посе- щали мероприятия Комитета лесного хозяйства МО, доказы- вали, что проводить санитарные рубки в заказниках нужно только в случае крайней необходимости. В результате рубки в заказниках были фактически прекращены. Наконец, мы реагировали на сообщения местных жителей: они находили нас через Интернет, звонили или писали на дружинную электронную почту.
   На выезд брали паспорт ООПТ, дружинный GPS, фотоаппараты, блокноты. Помимо нарушений старались такжеьотмечать редкие виды животных, растений, грибов. На обратном пути, как правило, распределяли роли: кто-то пишет новость о выезде, кто-то — отчёт, кто-то — письма в госорганы. В отчётах мы перечисляли встреченные виды растений и животных, найденные нарушения, кто и когда туда ездил. Всё это высылали в виде писем в специальную ветку (для связи мы использовали google-рассылку), чтобы использовать информацию, когда поедем в тот же заказник снова.
   У сектора «Заказники» были свои семинары, проводившиеся обычно осенью, в разгар   работы   сектора:   о   системе ООПТ, в первую очередь региональных, о работе с ГИС (геоинформационными системами – теми же самыми космоснимками), о   том,   как   правильно   написать   обращение в госорганы, о биоразнообразии в Московской области.
   Помимо перечисленной постоянной работы Дружина включалась и в отдельные кампании. Так, много лет Дружи- на добивалась создания Дирекции ООПТ в Московской об- ласти, поскольку долгое время едва ли не она одна следи- ла и старалась пресекать нарушения на этих территориях. Так, мы писали запросы в Минэкологии Московской обла- сти, которое и отвечает за региональные ООПТ при отсутствии специальной Дирекции. Мы спрашивали о плановых проверках ООПТ и выяснили, что несколько лет подряд они не проводились: зачастую Миэкологии выезжало проверять нарушения только по запросу Дружины или же местных жи- телей. Публикуя информацию о нарушениях, мы часто ука- зывали, что бороться эффективно со многими из них, напри- мер, с незаконной охотой, можно только создав Дирекцию ООПТ. Нам удалось собрать более 46 тысяч подписей под электронной петицией за создание Дирекции, организовать несколько писем и коллективных обращений от учёных и общественных организаций. Мы разработали проект Дирекции ООПТ. К сожалению, за несколько лет так и не получи- лось добиться её создания, хотя многого мы достигли: Мини- стерство экологии МО начало проводить плановые проверки ООПТ, расширило штат сотрудников, занимающихся заказниками, разработало официальный проект Дирекции, хоть пока и не принятый Правительством Подмосковья. Главным же делом, организованным Минэкологии для сети подмосковных ООПТ, стала постановка их на кадастровый учёт в 2015–2019 гг. Это был чрезвычайно важный шаг для их охраны, поскольку до этого границы ООПТ во многих случаях определить было крайне сложно. Информация же об ООПТ не была включена в кадастровую карту, и покупатель земли даже мог не знать, что на купленной им земле — заказник и здесь, например, запрещено строительство. Так что дружин- ники активно включились в работу по постановке ООПТ на кадастр. Проверяли все предварительные проекты паспортов ООПТ. Нашей целью было убедиться, не изменены ли гра- ницы или режим ООПТ. При этом мы участвовали в работе комиссии при Минэкологии МО, обсуждали спорные случаи. Ещё один пример короткой, но более удачной кампании.
После масштабных природных пожаров 2010 года была при- нята госпрограмма по обводнению подмосковных торфяни- ков. Туда попал и заказник «Заболотское озеро и его окрестности», при том, что эта территория никогда не осушалась. Попытка её «обводнить» просто привела бы к локальной природной катастрофе. К кампании по исключению Заболотского заказника из списка обводняемых территорий присоединились ДОП МГУ и другие природоохранные организации. Дружина собирала заключения по проекту обводнения от учёных, долгое время работавших на этой территории,создала петицию против обводнения заказника. В результате Дружину пригласили на заседание в Правительство Московской области, где было решено прекратить обводнение ООПТ. Губернатор Московской области Андрей Воробьёв прилетал на вертолёте в заказник и публично говорил о необходимости сохранить уникальную природную территорию. В общем, кампания удалась.
*********************
Иванова (Еремеева) Анастасия Петровна,
сотрудница Российского отделения Гринпис:

--Я была в ДОП МГУ с 2012 по 2014 года. В Дружину при- шла будучи уже выпускницей географического факультета МГУ – работала тогда на кафедре ландшафтоведения, пы- талась вести научную работу и с поздней осени 2011 стала немного участвовать в деятельности ДОП МГУ. Моя науч- ная деятельность буксовала, а Дружина предлагала что-то очень конкретное и осмысленное — другой мир, гораздо бо- лее близкий к реальности, и я стала всё больше участвовать. С 2012 года постепенно вовлеклась в работу и так и оказалась в сфере охраны природы.
Что вообще представляла собой Дружина в эти годы, что мы вообще делали и как жили?

«Дружина охраны природы биологического факультета МГУ» к моему приходу туда уже перестала быть Дружиной собственно биофака, и постепенно переставала быть Дру- жиной МГУ. Биологов из активного состава человек в 10–15 было где-то 3–4 человека. Остальные — физический, геогра- фический, исторический, геологический, почвоведческий факультеты МГУ; всё больше становилось народа из   дру- гих мест — из Тимирязевки, педагогических вузов и др. Так как все были из самых разных мест, центром общения была дружинная рассылка. Там были все новости, вся организа- ционная инфраструктура, все главные споры. Косвенные по- следствия этого — отключение от рассылки означало прак- тически исключение или выход из Дружины. Собрания (на биофаке в П-36) случались регулярно, но всё-таки это было каждый раз специальное событие.

Во-вторых, мы сильно постарели. «Кто не пришёл в Дружину на первом курсе — у того нет сердца, а кто не ушёл из Дружины на третьем курсе — у того нет ума» — эта поговорка из дружинного фольклора была на наш момент уже совершенно   не    актуальна.    Приходили    и    первокурсники, и даже одна одиннадцатиклассница, но основной активный состав — студенты начиная с третьего курса, много старшекурсников и выпускников.
 Основные направления, которыми мы тогда   занимались, это «Заказники», весенняя противопожарная кампания в Журавлиной родине, экопросвещение (со   временем всё меньше), последние остатки антибраконьерской работы и разная сопутствующая деятельность по привлечению людей в Дружину и самоподдержанию (дни открытых дверей, семинары и т.п.).
В мае 2012 года в Дружине настал кризис власти, и была внедрена система «змея горыныча» — вместо одного «полноценного» командира мы стали недокомандирами втроём: Кристина Цуканова как официальный командир, так как она была студенткой биофака, а ещё Настя Суслина и я, то есть получился «трёхголовый» командир. На самом деле просто мы втроём несли основные общекоординаторские функции, так как весь активный состав Дружины в тот момент составлял примерно человек десять, и было уже не так важно, кто командир, кто руководитель сектора, а кто просто член Дружины.

Весна в Журавлиной родине
В весеннюю пожарную кампанию 2012 года я вызвалась ответственной за закупку еды, и мы поехали с одним из взрослых волонтёров Журавлиной родины затариваться на Мытищинскую ярмарку. Загрузили его маленькую легковую машину так, что он всю дорогу потом еле полз, волнуясь, что мы будем скрести дном.
Дни весенней противопожарной кампании 2012   года были одними из самых счастливых в Дружине — весна, природа, новые интересные люди и открытие чего-то нового. В свою первую ночёвку на экостанции я проснулась на самом рассвете от космических звуков со всех сторон. А все вокруг спят — кажется, для них этот гомон тысяч птиц уже дело привычное...

Озеро Заболотское
Одним из самых сильных работающих направлений был сектор «Заказники» — выявление и предотвращение нарушений на ООПТ Московской области. Основным стремле- нием было выявление нарушений как можно раньше и дистанционно, поэтому мы мониторили новые нормативные акты по ООПТ (например, постановления о реорганизации), информацию по санитарным рубкам и т. п. И на местность выезжали в основном в те места, где по дистанционной информации могли быть какие-то проблемы — например, если мы подозревали, что необоснованно назначена санитарная рубка.Одной из самых интересных историй из работы по заказникам нашего времени стала защита заказника «Озеро Заболотское» и последующий наезд на Дружину в конце 2013 — начале 2014 г.
Про историю с озером Заболотским мы написали вместе с Виленом Лупачиком и Настей Суслиной.
Про гипотетическое обводнение Заболотского мы узнали примерно в конце 2011 года, когда увидели областную Программу обводнения торфяников на 2011–2013 года. В этой программе не было чёткого описания границ участков под обводнение, и у нас ещё была надежда, что территорию заказника не затронут, так как режим охраны однозначно запрещал любую деятельность, ведущую к изменению гидрологического режима. В мае 2012 года мы подготовили совместный с Гринпис доклад о проблемах подмосковных ООПТ для нового губернатора Шойгу (основная проблема заключалась в том, что во многих случаях под обводнение попадали участки ранее неосушенных болот, и в том, что сама технология «обводнения» по сути представляла собой осушение). Как оказалось, конкретно по проблемам обводнения этот доклад совсем не сработал, но зато он сработал по многим другим проблемам.
Далее уже летом 2012 нам стало известно, что в Сергиево-Посадском районе проходили публичные слушания проекта обводнения озера, но мы узнали про эти слушания уже после того, как они состоялись. Но зато из материалов слушаний мы узнали много нового о самом проекте и поняли, что работы по обводнению планируются в самом заказнике (то есть обводнять собирались пойменные черноольшанники, наименее пожароопасные типы леса). В этот момент ДОП МГУ, Гринпис, заказник Журавлиная родина разместили на своих ресурсах информацию об этом безобразии и призыв к гражданам и добровольцам направлять личные обращения к тогдашнему губернатору Шойгу с просьбой пересмотреть дурацкий проект. К сожалению, эти обращения не возымели эффекта. От губернатора их переслали в Сергиево-Посадский район, откуда стали приходить ответы, что всё хорошо, что обводнение это благо и оно позволит «создать уникальный лесоболотный край, каких   не   так   мно- го осталось». Осенью 2012 года мы организовали выезд на территорию Заболотского заказника, целью которого было проверить, ведётся   ли   подготовка   к   каким-либо   работам, и зафиксировать на фото доказательство того, что территория действительно переувлажнённая, вероятность   пожара на ней минимальна и т.п. В результате мы никакого намёка на работы не обнаружили, фотографии сделали, чуть не утонули в болотниках, ну и «проникнулись ценностью» самого места. На этом мы и успокоились. То есть мы не совсем успокоились, мы были в тревожном состоянии, так как уже привыкли к тому, что если в заказнике что-то нельзя, но очень хочется, то Минэкологии будет пытаться либо изменить границы заказника, либо изменить его режим охраны (то есть провести так называемую реорганизацию). Мы такие вещи регулярно отслеживаем и руку на пульсе, в общем-то, держали. В таком ожидании прошла зима... Затем весна, лето — и мы совсем уже было расслабились.

 В октябре 2013 года на сайте Минэкологии появился проект реорганизации Заболотского заказника. Так как мы уже заранее знали, ради чего может затеваться такая реорганизация, мы сразу начали внимательно смотреть на проектируемый режим особой охраны заказника. И действительно, в «разрешённых видах деятельности» нового положения было чётко прописано, что на территории заказника разрешается строительство гидротехнических сооружений противопожарного назначения. Благодаря тому, что у нас уже было хорошее взаимодействие по этой истории с союзниками (Гринпис, Прозрачный мир, Журавлиная   родина),   мы   быстро   скооперировались и стали распространять информацию. Прозрачный мир взялся за мониторинг ситуации по космоснимкам, а мы организовали выезд на территорию, так как была вероятность, что работы там уже начались. Такой вывод можно было сделать исходя из того, что Программа обводнения заканчивалась в 2013 году, на дворе было уже начало ноября 2013, следовательно, обводнителям для завершения работ в срок необходимо было торопиться и, возможно, идти на нарушение закона. Но при обследовании территории не было найдено никаких следов техники и земельных работ. Казалось, что всё в порядке и время у нас ещё есть. Мы начали неспешно готовить разного рода обращения   по   поводу   незаконности и вредности проекта реорганизации. Основные нарушения были связаны с тем, что, во-первых, отмена запрета на строительство гидротехнических сооружений противоречит первоначальным целям создания заказника, во-вторых, проект исключал из территории заказника несколько ранее входивших в него кусков, в-третьих, сам по себе проект реорганизации должен был пройти процедуру государственной экологической экспертизы...
(отрывок из книги "Помнишь, как это было?").
https://dopmgu.ru/

*********
ПРИЛОЖЕНИЕ

Национальный парк в опасности

Национальный парк «Лосиный Остров» в Москве погряз в скандалах, из-за которых его директор Рустам Якубов, занимающий пост меньше года, может остаться без работы. Такое решение обосновано серьезным беспокойством со стороны вице-премьера Виктории Абрамченко.

На протяжении нескольких месяцев общественники, местные жители и депутаты активно выступали против жилой застройки зеленой зоны. Также ситуацию усугубляет желание чиновников проложить через «Лосиный Остров» дублер Щелковского шоссе.

В это же время другой вице-премьер Марат Хуснуллин может принять меры, которые облегчают застройку охраняемых природных территорий вместе с Минэкономразвития и Росреестром. Таким образом, национальный парк может стать точкой противоборства внутри Правительства РФ. Об этом пишет информационный портал NEWS.ru.

Ситуация развивалась следующим образом: недавно на рабочем совещании вице-премьер Виктория Абраменко высказала недовольство к сотрудникам Минприроды, которые курируют особо охраняемые природные территории. Там же обсуждалась возможность смены руководства «Лосиного Острова».

Депутат Мосгордумы Елена Янчук утверждает, что столичные чиновники периодически забывают о генплане, когда им нужно застроить территории с зелеными насаждениями. Особенно, если вопрос касается процесса реновации.

Эта ситуация коснулась и участка на Открытом шоссе на границе «Лосиного Острова» и микрорайона Метрогородок недалеко от Центрального клинического госпиталя Федеральной таможенной службы. Сейчас здесь возводят две пятисекционных корпуса высотой до 85 метров. Жилой комплекс хотят заселить через два года. Для этого сдесь вырубят 600 деревьев.

Обратим внимание на застройщика, выигравшего тендер на 5,5 миллиардов рублей. Это АО «Внешстройимпорт» - компания, которая строит жилье, храмы для Русской православной церкви. Компания приватизирована Павлом Калининым, который имел отношение военным строительным структурам, где работал вместе с Сергеем Левкиным, ныне занимающим должность руководителя московского департамента градостроительной политики.

Два года назад «Внешстройимпорт» оказался в центре скандала с переселением москвичей из старых домов в районе Хорошево-Мневникив рамках реновации. Люди, переехавшие в новые дома, жаловались в ФСБ, МВД и прокуратуру на плохие условия, и отсутствие других вариантов для переселения.

Из-за вырубки деревьев на Открытом шоссе Минприроды приняло решение обратиться в суд против ОА «Внешстройимпорт», так как эти действия не были согласованы с федеральным ведомством.

На этом проблемы национального парка не заканчиваются. Обратим внимание на проект «Сказочный лес». Это целый жилой квартал в Ярославском районе Москвы, расположенный на участке, ранее принадлежавшем Минобороны. Земля была передана застройщику в период управления ведомством Анатолием Сердюковым.

Вернемся к национальному парку, руководство которого прошлой осенью подала иск к Мосстройнадзору, потребовав аннулировать разрешение на строительство в охранной зоне, так как эти действия не согласовали с Минприроды. Но в начале 2020 года суд отказал заявителю. При этом, Минприроды намерены обжаловать это решение, так как часть стройки расположена на территории «Лосиного Острова».

Депутат Мосгордумы Сергей Митрохин говорит, что признание законности стройки Арбитражным судом является прецедентным решением, так как это решение открывает дорогу к застройке «Лосиного Острова» по всему периметру и последующему уничтожению парка.

- Есть красные линии «Лосиного Острова». Надо отсчитать от них 150 метров и все. Но чиновники отсылают к Минприроды, которой само виновато, так как несет часть ответственности за то, что чиновники этого ведомства не удосужились эту границу очертить. Но это не отменяет факта ее наличия, - говорит Сергей Митрохин.

Действительно, национальный парк имеет все перспективы лишиться нескольких гектаров на разных участках. Смотрите сами: в 2019 году Верховный суд отказал Минприроды и руководству «Лосиного Острова» в рассмотрении жалоб из-за передачи 16 гектаров национального парка ООО «ТТК-Абрамцево», которое еще в 2008 году представило туристско-торгового центра.

С 2014 года застройщик добивался исключения участка из состава национального парка в районе 104 километра МКАД рядом с пересечением с Щелковским шоссе для реализации этого проекта. Суд встал на сторону ООО «ТТК-Абрамцево».

Есть еще один проект, который сильно изменит «Лосиный Остров» - через его территорию может пройти дублер Щелковского шоссе. Эта стройка лишит лес статуса особо охраняемой территории на площади в 100 гектаров.

Чиновники из Минприроды разработали проект, который исключает 140 гектаров леса в пользу 19 километров нового шоссе. В качестве компенсации предложено присоединить к национальному парку территории Монинского и Горенского лесничеств Подмосковья.

Также через национальный парк планируют пробить пятый участок северо-восточной хорды в формате шестиполосной дороги между Открытым и Ярославским шоссе. И тут чиновники предложили компенсацию: включение в число особо охраняемых природных территорий часть парка «Сокольники», примыкающему к «Лосиному Острову». Этот участок трассы планируют сдать к 2023 году.

https://www.ural.kp.ru/daily/