Пуха

   
     Никто не знал когда и как в глухой деревеньке, затерявшейся в сосновом лесу в радиусе пятнадцати километров от крупного посёлка, появилась эта кошка. Она  вела себя так уверенно, словно всю жизнь жила здесь, хотя никто  из жителей не мог вспомнить хозяев этой пушистой красавицы серо-голубого окраса.

     Вполне справляясь с добычей для себя еды, состоящей из многочисленных мышей-полёвок, она сторонилась людей. Правда, изредка заглядывала в дома к добрым сельчанам в надежде получить что-нибудь более вкусненькое, чем мыши. Местные жители всегда подкармливали безхозных животных, не обижали и не пытались прогнать. Однако, кошка, видно, не особо доверяла людям, потому что ни у кого не задерживалась, каждый раз выбирая для визита новый дом, чтобы особо никому не докучать и не привязываться.

     Так она и жила в полной независимости всё лето, держась особняком от людей, но ближе к зиме решила сдаться кому-нибудь, понимая, что в суровые морозы выжить без человека не удастся. Её выбор странным образом пал не на владельцев сытых и добротных домов, а на нищего алкоголика по прозвищу Климентос, в полном одиночестве проживающего в маленькой полуразвалившийся хибаре.

      Если бы имение Климентоса было побольше, то местные звали бы его Атосом из-за почти графских черт лица и доброго характера с претензией на благородство. Гены, как говорится, пальцем не замажешь, да их и не удалось до конца замазать Климентьеву Серёге ни портвейном в три звёздочки, ни самогонкой, как он не старался. Поэтому прозвище Климентос прочно закрепилось за ним, а он и не возражал, кликуха ему самому даже нравилась.

     Сергей удивился, когда однажды кошка не убежала, как обычно, выпросив корку хлеба, а , проглотив её, устроилась на стареньком диване и стала деловито вылизывать свою шкурку.
     - Вот, значит, как... решила у меня остаться? - Климентос  в задумчивости почесал пятернёй взлохмаченный после беспокойного сна затылок. - А что я могу тебе дать? У меня кроме хлеба и водки ничего нет. Ты лучше уходи, поищи себе других хозяев, побогаче.

     Сергей прошёлся, спотыкаясь и кряхтя, по дому и распахнул кошке входную дверь:
     - Ну, беги отсюда, беги! Брысь!

     Сероглазая гостья даже ухом не повела, продолжая умываться, вылизывая себе лапку. Подождав немного, новоиспечённый хозяин тяжело вздохнул, захлопнул дверь, проковылял обратно и сел рядом с ней.
     - Как звать то тебя, пушистая? - дрожащей с перепоя рукой он осторожно погладил кошку, ожидая подвоха, но та не дёрнулась. - Пуха! Буду звать тебя Пуха!

     Кошка быстро взглянула в глаза Климентоса и словно кивнула в ответ. Она поднялась, распушила свой хвост и осторожно перебралась на мужские колени, переминаясь с лапы на лапу и громко мурча.

     - Ну хорошо, оставайся, - Климентос с непривычной для себя нежностью погладил  её по спинке. - Разносолов не обещаю, но что сам ем, тем и с тобой поделюсь.

     Утром Сергея ожидал сюрприз: на полу прямо перед кроватью лежали заботливо придушенные и красиво уложенные в ряд четыре мышки. Пуха своё дело хорошо знала, быстро расправилась с непрошеными гостями.

     - Это на завтрак? - Климентос улыбнулся и снова нежно погладил кошку, которая дожидалась пробуждения хозяина и следила за его реакцией, расположившись на краю кровати. - Ну, ты и молодчина!

     Так они и зажили вдвоём: Сергей кормил Пуху, а она в ответ щедро одаривала его мышами и кротами, которых он потом незаметно, чтобы не обидеть, сжигал в печке. Топить Климентос стал дольше, чтобы в доме было теплее. Для себя раньше ему было лень так стараться, но другое дело, когда есть для кого.

     Иногда кошка уходила попрошайничать к соседям, потому что у Климентоса частенько не было даже хлеба. Подкормившись в гостях, она обязательно прихватывала с собой в зубах кусочек угощения и для своего хозяина. Растрогавшись таким проявлением заботы, Сергей стал разрешать Пухе всё: есть со стола, точить когти об старый диван, спать на своей подушке и у себя на шее, уходить надолго из дома. Кошка неизменно возвращалась, как бы хорошо и сытно не было в других домах.

     Однажды к ним забрела одинокая женщина с просьбой расколоть ей дрова, потом ещё раз заглянула и ещё... а затем она просто осталась в доме Сергея и стала в нём хозяйничать. Сначала Пуха недоверчиво шипела на новую жиличку, пряталась и пыталась даже гадить в её обувь. Однако, перестала это делать, как только заметила, что хозяин совсем не против новой прихлебательницы, даже очень рад и тоже с удовольствием гладит её по спинке. Мало того, он даже не защищал свою боевую подругу от женских оплеух! Когда кошка поняла, что Климентос больше не нуждается в тепле её маленького тела, она незаметно ушла.

     Было ещё достаточно холодно, поэтому Пуха села у порога очень богатого дома, хозяйка которого в тот момент страдала от предательства и ухода мужа. Почему она выбрала именно эту женщину, словно уловила знакомую боль? Женщина и Пуха как-то странно поняли друг друга без слов по одному взгляду глаза в глаза.

     - Откуда ты здесь такая красивая взялась? На улице мороз, давай заходи скорей!

     Новая хозяйка распахнула перед ней дверь в свой дом, веря в примету, что пришедшая кошка - к счастью и удаче.  А Пуха лишь снова стала преданно служить тому, кто больше всех нуждался в тепле верного друга. Она согревала женщине ноги холодными ночами, давила мышей и делала жизнь хозяйки уютной своим присутствием, отвлекая мурчанием от депрессивных мыслей...

     Однако, женщина тут же забыла про кошку, как только к ней вернулся муж. Примета сбылась, но хозяин не выносил животных в доме. Хозяйка же, стараясь угодить своему мужчине, не  особо старалась защитить кошку от его придирок. Пуха очень старалась угодить, пока чувствовала себя нужной, но как  только её снова предали, она тут же исчезла.

     Никто из жителей так и не узнал, откуда появилась в этой Богом забытой деревне удивительная кошка и куда она потом пропала, словно ее никогда и не было...