Поход с коньками

       Лето пролетело незаметно, наступила пора, столь важная для селян, - заготовка грибов, ягод и уборка урожая. За всем этим нужным, и даже приятным занятием и хлопотами не заметили, как внезапно выпал первый снег и сразу наступили морозы. Первый лед сначала появился в стоячих водоёмах, - лужах и озерах, а так же в Деревенской речке, соединявшейся с нашей Кондой. Ровная и гладкая поверхность льда, образовавшаяся в безветрие, быстро привлекла внимание ребятишек, которые тут же выскочили с клюшками, устроив свои чемпионаты.

   Глядя на ребятишек, я вспомнил свое детство, когда мы, семиклассники, на разливах Новосибирского водохранилища, так же вот катались на коньках.  А когда был ветер, мы распахивали полы своего пальто, и катились как под парусом далеко - далеко. А потом, уже вечером, обессилев и жалея, что так далеко укатились, тащились навстречу колючему ветру.

   Как то еще до ледостава, мы с Николаем собирались навестить Каурью – место, где родился и вырос Николай. Сейчас это заброшенная деревня, в которой проживает одна бабка Лукерья.

  На уговоры ее бывших соседей, родственников и даже районного начальства, она категорически отказалась от переезда и так доживала свои последние годы в стареньком доме брошенной деревни.

  Николай же, хоть и переехал с семьей в райцентр, но дом свой не забывал и периодически наведывался в него, как на дачу.
  Места здесь красивые и богатые.  Даже когда деревня была жилая, лесных даров хватало на всех, а уж теперь и вовсе, почти все природные богатства оставались большей частью не тронутыми.

  До Каурьи было тридцать шесть километров. Но это по зимнику, который уже ни кто не строит несколько десятилетий. Кратчайшим путем - по льду озера, расстояние немного будет поменьше.

  - А что бы и нам теперь не воспользоваться коньками? Тем более что, до его деревеньки, большую часть пути составляет путь по льду.
   Времени для принятия решения на такой авантюрный поход нам потребовалось не много. Решили в ближайшие выходные и выступить.

   Первые пять километров, насколько позволяла наезженная дорога в сторону нашей цели, мы решили проехать на Уазике.  Анатолий, водитель  ветеринарной станции, охотно согласился нас подбросить до начала болота за деревенским бором. И это была наша первая ошибка.
 
  Выехав на край бора, мы обнаружили, что дорога продолжается и далее по болоту.  Правда, по ней кроме снегоходов еще ни какие машины не проходили. Попрыгав на льду, мы убедились в его прочности и решили проехать еще, насколько это будет возможно. Но, увы, - не проехав и полкилометра, машина задним колесом  провалилось в пустолёд (это воздушный пузырь под тонкой кромкой льда). Помучившись, мы  все-таки сумели освободить машину из плена, но буквально через сто метров она провалилась снова. 
   В буквальном смысле мы оказались в западне, - ни вперед и ни назад.

 Поразмыслив, Анатолий отдал мне ключи от машины. Если за ночь подморозит, то мы самостоятельно на ней вернемся, - если нет, - все равно надо ждать, когда лед окрепнет.
  Распрощавшись, Анатолий пошел домой, в надежде, что кто ни будь, подвезет, а мы дальше - к своей цели.
 
  Потеплело, небо заволокло тучами, и пошел мягкий пушистый снег. Буранная дорога пошла в сторону и нам пришлось свернуть и идти по целику. Влажный и липкий снег, да кочки на болоте, по которому пришлось идти до бора, как то поубавил наш оптимизм. К озеру вышли только к обеду.       Наскоро перекусив, мы прикрепили к своим валенкам коньки, до этого составлявшие нам дополнительную тяжесть, и вышли на лед.

 Но не тут-то было. Лед оказался совсем не такой, каким мы его  представляли, - не ровный и под толстым слоем снега. Попробовав отойти подальше от берега и убедившись, что идея наша провалилась, коньки пришлось оставить под ближайшей сосной и идти пешком. Из-за снегопада, берег, на который нам нужно было выйти, был едва различим.  По нашим прикидкам идти до него километров пять – шесть, то есть около часа. Но это по ровной дороге, а под нами рыхлый снег. В сумерках, еле различая очертания Летнего бора, который был ближе к нам, решили свернуть к нему, чтобы не заблудиться, так как кругом не было видно ни зги.
 
  Уже почти в полной темноте, обессилевшие мы развели костер и соорудили из сосновых веток защиту от снега в виде шалаша.
  Очень хотелось пить. Но наша беспечность нас наказала. Чтобы не брать лишней тяжести, мы не взяли с собой ни котелка, ни чайника, рассчитывая, что к обеду будем в Колином доме, где есть все.

  К счастью в моем рюкзаке была небольшая эмалированная кружка, благодаря которой нам удалось растопить снег и вскипятить воду. Получилось грамм пятьдесят, но мы, утомленные тяжелой дорогой, так хотели пить, что пришлось повторять эту процедуру раз двадцать. Одно утешало, что теперь все равно спешить уже некуда. Наконец, сморенные усталостью, мы начали засыпать.

  Напротив нашего шалаша, не смотря на легкий снег, потрескивая, горели толстые бревна, от которых шло тепло и, отражаясь от стенки шалаша, согревало нас и спереди и сзади. Но, не успев толком уснуть, почувствовали, что на нас капает вода;  - то была наша очередная ошибка. - Накопившийся на ветвях шалаша снег от костра начал таять.

   Пришлось шалаш нам покинуть.  Но на открытой местности, было уже не так уютно и о сне пришлось забыть. Снег падал прямо на нас и таял на одежде. Лишь под утро снегопад прекратился, а мы еще и глаз не смыкали.
 
   Как только стало светать, мы оставили свой стан и продолжили путь дальше.  Теперь мы уже шли за пределами Тумана.
   На соседнем таежном озерке решили порыбачить. Но, ни чего из этого не вышло. То ли рыбы в нём не было, то ли голые блесны ее не устраивали, но ни один окунь не клюнул.

   Пошли дальше. Только к обеду, едва волоча ноги, свои ружья и рюкзаки, ставшие едва подъемными, мы подошли к деревеньке.  Обессиленные, мы упали на голые сетки панцирных кроватей и лежали до тех пор, пока мокрые от пота рубахи не стали холодить тело. Собрав остаток сил, мы растопили печку. Но идти на охоту или рыбалку сил уже не было. Решили подремать и, несолоно хлебавши, пойти в обратный путь. Завтра на работу.

   Погода, наконец, улучшилась, вышло солнце и стало примораживать. Не успев выйти за деревню, мы вдруг услышали сзади приближающийся «Буран» с прицепом. В нартах был какой-то груз укрытый брезентом и обвязанный веревкой. На возу смирно лежала охотничья собака.

  Поравнявшись с нами, охотник остановился. Это был знакомый Николая, но радость наша была преждевременной, так как подвезти он нас не может.  Нагрузка для «Бурана» уже предельная.
 Нам ни чего не оставалось, как вздохнуть и с сожалением  пойти дальше.
- Сохатого завалил, произнес Николай, когда тот тронулся.

 Отъехав метров триста «Буран» вдруг остановился.  Охотник, наконец, вспомнил, что я ветврач, и с собакой, поранившей лапу, ему придется обратиться ко мне.
 
  Ура! Мы едем. Кажется, мученьям нашим приходит конец. И вот мы у брошенной нами машины. На наше счастье, вскоре  подъехали еще два «Бурана», и собравшиеся вместе семь человек легко и без всяких приспособлений вызволили из плена машину. Домой мы приехали уже немного отдохнувшими  и в приподнятом настроении.

   Опыт, полученный в этом походе и ошибки, которые были нами, допущены, на всю жизнь укрепились в нашем сознании и не раз в дальнейших походах помогали избежать более серьезных последствий.