05. Террор и Добродетель

  Быстрым шагом Меневаль догнал их у самого входа в арку.

- Привет и братство, Антуан... – насмешливо и кисло уронил регистратор революционного трибунала в сторону санкюлота, но Буайе хмуро молчал, сузив глаза.
 
  Насмешливо поклонился в сторону девушки и подошел ближе.

  Снял шляпу с трехцветной кокардой и с минуту разглядывал Мари де Жюссак в упор.
 
  Анри Меневаль был высоким, худощавым блондином лет тридцати, с заурядной, но вполне приятной внешностью. 

   Общее впечатление портили плавающие искорки льда в светло-голубых глазах и цинично-чувственная усмешка, под его откровенным, раздевающим взглядом она ощущала себя голой и беззащитной.

  Девушка невольно испытала прежний страх и глубокое отвращение, отстранилась.

- Давно я вас не видел «благородная госпожа»... Теперь понял, кому этим обязан... Вас ловко перехватил гражданин Мерсье... По цветущему виду могу догадаться, что вам с ним живется совсем неплохо... Что же заставило вас уступить ему? Он обещал комфортное содержание и скорое освобождение? Ведь так? И вы, конечно же, поверили и растаяли...

   Мари невольно бросило в краску, она проглотила тяжелый комок и сумела взять себя в руки:

-  Гражданин Мерсье... ни к чему меня не принуждал... он добрый... благородный человек...ничего не было...

   Услышав эти слова, Меневаль издевательски расхохотался:

-  Так ни разу за три с лишним месяца?! И я должен тебе поверить, «принцесса»? Оказывается, цепной пёс Робеспьера... у нас «дон Кихот»... «рыцарь Революции»!   Неужто всё так, что скажешь, Санчо Панса?! – насмешливо брошено в сторону напряженно наблюдавшего за ним Буайе.

 - Ты как меня сейчас обозвал, гражданин?! – огрызнулся Буайе, санкюлот из рабочего предместья Сент-Антуан не отличался начитанностью.
 
    - Я, может быть, рядовой член секции Пик, но и на тебя управа найдется, у нас сейчас равноправие...- невольно расправил сильные плечи и принял боевую стойку, вынудив более легкого и худощавого Меневаля отодвинуться на всякий случай.

 - Ну-ну, успокойся, гражданин, это не оскорбление.  Это...   литературный образ... понимаю... тебе ни о чем. А гражданину Мерсье передай... кстати, где он сейчас?

   С мрачным видом слушал его Буайе, склонив длинноволосую голову в красном колпаке и скрестив на груди руки. Только после секундной заминки ответил:

-  Ушел... на обед... вместе с вашим коллегой из трибунала Дюплэ... а затем с докладом к гражданину Робеспьеру... – сузив глаза, санкюлот внимательно наблюдал за реакцией Меневаля.

   Одно упоминание имени Неподкупного подействовало на Меневаля  магически умиротворяюще...

    Антуан с легкой насмешкой в глазах наблюдал за этими изменениями.

    Что, пожалел, ублюдок, что неосторожно обозвал Альбера «цепным псом» Робеспьера, а что если передам в адрес,  куда следует...

    Вспомнят тебе по горячим следам недавнюю активность у кордельеров... Но  такие типы всегда держат нос по ветру, уже чуть позднее, бурно, до цинизма, он радовался казням эбертистов.

    Двусмысленный тип этот Анри Меневаль, считался сторонником «снисходительных», но когда увидел ясно, что для них запахло жареным, заблаговременно отстранился и притих.

   Продолжал исполнять прежние обязанности регистратора трибунала, но внутри, кажется, затаил злобу и жажду мести.

   Такие типы подчеркнуто жестоки к побежденным и лояльны к победителям.  В данный момент времени победителями оказались робеспьеристы...Но что будет дальше, кто знает...

   Альбер говорил Антуану, что таких «обломков» от обеих уничтоженных фракций затаилось немало и они опасны... дружно покажут звериный оскал, если только позиция правящей партии даст слабину и трещину.

   Тон Меневаля стал заметно сдержаннее, его грубо откровенный интерес к Мари де Жюссак тоже как-будто потух.

- Хорошо... передай гражданину Мерсье... что я не в претензии... красивых девок среди «бывших» много...скажи, это мой ему товарищеский подарок...
 
   Буайе раздраженно поправил красный колпак и мрачно буркнул:
- Так и передам, гражданин Меневаль.

  Зло, сузив глаза и нахмурившись, долго еще Меневаль смотрел вслед санкюлоту, сопровождавшему арестованную аристократку. Глухо, с ненавистью вырвалось сквозь зубы:

- Когда же мы сумеем объединиться и свернуть вам шеи... «неподкупные» вы наши «рыцари Революции»... «друзья народа»... Но этот час обязательно настанет.

... ... ...
    Встреча с Меневалем произвела на девушку тяжелое впечатление.

    Душа медленно тонула в болотной жиже поднимающегося из глубин страха.

    Меневаль угроза открытая, а кто же вы, гражданин Мерсье, чего на самом деле ждать от вас?

    Когда Альбер Мерсье появился на пороге комнаты, Мари де Жюссак медленно поднялась с дивана, где сидела, расчесывая деревянным гребнем густые длинные волосы цвета светлой меди.

    Поднялась и медленно пошла к нему навстречу, бледная, не поднимая глаз.

    Весьма удивленный Альбер на секунды замер. Время было не особенно раннее, почему она встречает его в пеньюаре? Такого еще не бывало за все три с половиной месяца. Почему так она бледна и отводит взгляд?

   Отбросив плащ и шляпу на кресло, Альбер подошел к Мари, и мягко взяв ее за руки, по очереди поднес их к губам.

    Это было похоже на нежную ласку личного свойства, такого жеста совсем не предписывала формальная вежливость, даже при «старом режиме». Она замерла.

 - Вас напугала встреча с Меневалем? Антуан обрисовал мне её во всех красках. По ряду серьезных причин он едва ли сунется ко мне... но если... тебе... вам... так спокойнее... я найду... для тебя... другое помещение...

   Вместо ответа Мари, по-прежнему не поднимая на него глаз, потянулась рукой к завязкам пеньюара на груди и медленно, жестом обреченного, потянула за ленточку.

- Так будет правильно... – услышал Альбер ее нервный свистящий шепот – это всё равно неизбежно, не скрою... мне очень страшно... и не хочу... умирать...

   Понимаю, если ЭТО так и не случится... рано или поздно... вы потеряете терпение... и я вернусь в общую камеру... в ожидании людей из трибунала со всеми последствиями...

   Ну, что же вы... гражданин Мерсье... разве Меневаль в этом не прав...  бесплатный сыр бывает только в мышеловке?

    Не поднимая головы и, бессильно опустив руки вдоль тела, стояла она перед ним. Повисшая жуткая тишина и ни малейшего движения с его стороны, заставило Мари, наконец, поднять глаза.

   Смуглое лицо Альбера приняло пепельно-серый оттенок, скулы обозначились резче, строгая линия губ чуть скривилась, словно от подавленной боли.

   Мерсье оттянул от горла пышный высокий галстук, который вдруг начал душить его. Отступил на шаг назад. Нервным жестом пригладил длинные черные волосы, собранные в хвост.

- Не надо... так... – сделал отстраняющий жест рукой - за что вы так со мной... Я никогда не лишал вас возможности выбора... Разве... мое присутствие рядом в эти три месяца хоть раз таило для вас угрозу насилия? Я понял... вы боитесь... если не сможете разделить моих чувств, я верну вас в руки трибунала... Объяснимся же...

   В любом случае, что бы вы ни решили... вы останетесь здесь... в прежних условиях, под моей защитой... я не прекращу работать над вашим освобождением... разница будет лишь в том... что сам я... больше никогда не появлюсь перед вами...
 
   Ты... не безответная жертва, лишенная возможности выбора – в темных глазах Мерсье на секунду проявилась боль и волчья тоска, чтобы тут же смениться усталой безжизненной отрешенностью.

   Механическим жестом автомата Вокансона он развернулся на каблуках, подобрал с кресла шляпу и плащ и рывком взялся за ручку двери.

- Альбер! – услышал он за спиной ее тихий, взволнованный голос, впервые за три месяца она назвала его просто по имени, минуя холодно-официальное «гражданин» - я отнеслась к тебе несправедливо... прости меня... и ...  не уходи...

  Ты единственный лучик света  в этом царстве смерти и мрака... мне кажется, в эти минуты я сделала свой выбор! – Мерсье медленно, недоверчиво повернулся, тонкие женские руки осторожно легли ему на плечи и чуть помедлив, обхватили за шею.

  Властно и нежно привлек ее к себе, с нарастающей страстью целовал нежные розовые губы, полуприкрытые глаза, белую шелковистую шею.

- Marie, je t,aime!  Рыжий лисенок, золотая бусинка... незабудка... Верь мне, милая девочка, я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы ты жила, чтобы добиться твоего освобождения, использую всё свое влияние и найду нужных сильных людей, которые смогут мне в этом помочь... и никакая крыса, вроде Меневаля мне в этом не помешает!